Текст книги "Мертвая яхта"

Автор книги: Чарльз Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА 14

Мне пришлось ехать всю ночь.

На рассвете я добрался до пригорода Сан-Порта, где находилась корабельная биржа Майкельсона. Я поставил машину на стоянку и отправился позавтракать в небольшой ресторанчик. Когда на биржу стали сходиться рабочие, я вместе с ними прошел на верфь и взглянул на четыре яхты, стоящие рядом. "Балерина" была восхитительна! Остальные три яхты годились лишь для каботажных рейсов. Длина "Балерины" от носа до кормы по ватерлинии составляла немногим более 39 футов, наибольшая ширина – 18 футов, а осадка – 3 фута. Низкий борт придавал ей сходство с каноэ. И вид у нее был такой, что даже у самой последней сухопутной крысы не могло возникнуть сомнений относительно ее мореходных качеств. Яхта была настолько хороша, что я не побоялся бы на ней переправиться через Атлантический океан.

Наконец заявился маклер по спортивным судам, и мы оформили покупку за десять с половиной тысяч долларов. Затем я договорился с подрядчиком о спуске яхты на воду на следующее утро, мы составили с ним список необходимых работ. По словам подрядчика, "Балерина" была в отличном состоянии, и он обещал закончить все приготовления к сегодняшнему вечеру. Осмотрев судно, я согласился с ним.

С этим было почти покончено. Мы завершили свой разговор в конторе подрядчика. Неожиданно зазвонил телефон. Девушка за конторкой произнесла в трубку:

– Вы не могли бы немного подождать? Одну минутку, пожалуйста, – затем она взглянула на нас. – Просят мистера Бэртона.

– Я здесь. Благодарю вас, мисс.

– Бэртон у телефона.

– Вам никто не мешает говорить? – я узнал тихий голос Шенион.

Мне мешали, поэтому я, сдерживая нетерпение, помчался к будке телефона-автомата и позвонил ей. Она ответила незамедлительно.

– Билл, я так счастлива видеть, вернее, слышать вас снова!

Я удивился. Сейчас у нас не было необходимости играть в любовников, как в ту ночь, когда я прикончил коротышку. Вряд ли нас могли подслушивать. Впрочем, конечно же она была счастлива. Она ждала целых два дня, терзаясь сомнениями, не сбежал ли я с деньгами.

– Я ничего не испортила, правда? – скороговоркой продолжила она. – Но я просто не могла сидеть сложа руки и ждать. Это ожидание сводило меня с ума!

– Нет, нет, все в порядке, – успокоил ее я. – Хорошо, что вы не стали ждать открытку. Я тоже беспокоился за вас. Что-нибудь случилось?

– Ничего. Они все еще следят за мной. Но я почти безвылазно сижу дома. Ну, рассказывайте скорее, как у вас дела и когда мы сможем отчалить?

Я вкратце изложил последние новости. Мы установили дату отплытия в ночь с субботы на воскресенье.

И тогда она задала мне главный вопрос:

– Думали ли вы о том? Я имею в виду переправку на борт яхты Френсиса.

Я поморщился и сказал:

– Да. У меня есть одна идея. Однако меня больше тревожит сейчас другое…

– Что, Билл?

– Переправить его на борт не такая уж сложная задача. А вот переправить туда вас будет значительно сложнее.

– Почему?

– Они не знают, где он, а за вами следят днем и ночью.

Я быстро обрисовал ей ситуацию. Ей ничего не надо было повторять дважды. Затем я подробно расспросил ее о ходах и выходах из дома, о расположении улиц и переулков по соседству, об уличном освещении.

– Ладно, – сказал я в заключение. – Это все, что мне нужно было знать. Я думаю, что дело нам удастся, но мне еще необходимо как следует все обмозговать и придумать способ, как вырвать вас из-под недремлющего ока Беркли.

– И ваш акваланг, – добавила она. – Он все еще лежит в багажнике "кадиллака".

– Помню, – пробормотал я. – О нем-то я и хотел поговорить с вами. У вас не будет времени возиться с аквалангом и прочими вещами, когда наступит время действовать. Поэтому, когда мы кончим наш разговор, запакуйте акваланг в какую-нибудь картонку и перевяжите веревкой. В другую картонку суньте самое необходимое из одежды. Обе картонки поставьте в багажник машины. Затем отгоните машину в авторемонтную мастерскую. Далее позвоните в отдел доставки пакетов и прикажите забрать их. Если бандиты что-то и заподозрят, то все равно останутся с носом, потому что даже им не под силу проследить за всеми почтовыми пересылками. Ясно?

– Да. Когда я снова могу связаться с вами?

– В субботу, часов в пять вечера, если до этого не произойдет ничего непредвиденного.

Остаток дня я провел за проверкой такелажа судна и составлением заявки на провизию. Корабельная биржа закрылась в шесть часов вечера. Я пригнал свой грузовик во двор биржи и поставил возле причала. Ночной вахтер снова был проблемой. Как только я решал одну, на ее место приходили две, еще более заковыристые.

Я подробно изучил расположение верфи. Подъездная дорога проходила мимо ворот, контор и складов и шла вдоль причалов до самого конца вытянутого дугой волнореза, отгораживающего место стоянки судов от залива. "Балерина" будет, естественно, находиться у пирса, после того как ее спустят на воду. Если я подгоню грузовик задним ходом, выключив фары, то вахтер не заметит, как они выходят через заднюю дверцу кузова.

Я привел в порядок каюту на яхте и спал в эту ночь великолепно.

"Балерина" была выше всяких похвал! Я убедился в этом на следующее утро, когда яхту спустили на воду и я опробовал ее под парусами в заливе. Я расплатился по счетам и весь день провел на яхте. Вечером я купил газеты, но в них ничего не было о трупе под причалом.

Больше мне делать было нечего. Я пообедал и улегся на койку, размышляя о трудностях предстоящего дня и, конечно, о Шенион. Я все еще не мог придумать, как доставить ее на борт. Наконец меня осенила одна идея. Если она удастся, то завтра в это время мы будем в открытом море.

ГЛАВА 15

Припасы прибыли утром, вскоре после девяти. Я быстро разыскал две картонки и принялся проверять с шофером груз по списку, предварительно перенеся картонки на борт. Когда содержимое фургона было аккуратно уложено на краю пирса, я подписал чек и принялся перетаскивать груз на яхту.

Я все еще был занят этим делом, когда на пирсе появились двое, в одинаковых белых полотняных костюмах, широкополых шляпах и с сигаретами в зубах. Они принялись разгуливать по верфи, останавливались возле разных людей и о чем-то с ними толковали. Затем они направились прямо ко мне. Я в это время сворачивал в бухту швартовы. Тот, что был помоложе, приложил два пальца к полям своей шляпы и протянул мне фотографию. На ней я без труда узнал моего плюгавца-боксера. Видел ли я когда-нибудь этого человека? Нет, насколько я помню, мне никогда не приходилось встречаться с ним.

Они послонялись еще немного на яхте, задали пару незначительных вопросов и убрались восвояси.

Быстро работают, черти! Должно быть, прошло всего несколько часов, как его обнаружили, а у них уже есть фотография. Нет, не фотография, а целый легион фотографий, которые расползлись по всему побережью.

Лишь последний дурак мог не предвидеть этого. Для меня ведь не было секретом, что из себя представляет этот прохиндей. Естественно, что на него было заведено полицейское досье, а там, где существует досье, существуют и фотографии. Наверное, они установили его личность при помощи дактилоскопии. Но теперь не это было важно. Главное, что Кристиансен его мгновенно опознает. Сейчас они начнут разыскивать Маннинга, который выехал в Нью-Йорк. А мы тем временем уберемся отсюда не позднее, чем через двенадцать часов. Однако я все же не мог избавиться от тревоги и беспокойства, которые росли по мере того, как тянулся этот долгий субботний вечер.

Ровно в пять в конторке у ворот пирса зазвонил телефон.

– Билл, – прошептала она. – Я уже начинаю волноваться. У вас все готово?

– Все. Слушайте меня внимательно. Сначала я переправлю Макслея. Они не знают, где он скрывается, и мне это будет несложно. Они даже не догадаются, что он улизнул у них из-под носа. Они вообще ничего не будут подозревать. Но когда исчезнете вы, они сразу забьют тревогу.

– Понимаю.

– Скажите ему, чтобы он надел темный костюм и ботинки на мягкой подошве. Он должен выйти из задней двери ровно в девять часов десять минут вечера. У него будет время привыкнуть к темноте и убедиться, что никого поблизости нет. Я не думаю, чтобы у дома кто-нибудь дежурил. Они слишком умны, чтобы шататься на виду, где каждый может привлечь внимание полиции. Они держат под наблюдением въезд и выезд из аллеи, сидя в своих автомобилях. Я поеду по Брендон-Уэй и остановлю машину у выезда с аллеи ровно в десять двадцать…

– Но, Билл, тебе там нельзя останавливаться, – возразила она. – Они сразу раскусят, в чем дело, и убьют тебя.

– Им будет не до того. Я приготовил для них небольшую диверсию и думаю, что она сработает. Итак, грузовик появится у аллеи. Как только он останавливается, Макслей должен подойти к грузовику с левой стороны. Предупредите его, чтобы он ни на мгновение не останавливался, а шел к грузовику, что бы ни случилось. Если он не выдержит и повернет обратно, ему крышка. В этом случае на меня нечего рассчитывать. Подойдя к машине, он должен стать немного позади кабины и положить руку на раму окна, ближе к углу. И пусть он не пытается залезть в машину или открыть дверцу, пока грузовик не тронется с места. Если он начнет забираться, когда грузовик будет еще стоять, они могут услышать его. Все ясно?

– Да, – произнесла она, – а потом?

– А потом вы. Вы когда-нибудь бывали в открытом кино для автомобилей?

– Да, несколько раз.

– Отлично. Как только он покинет дом в девять десять, вы запрете все двери. В девять двадцать сидите у телефона. Если услышите шум или выстрелы, немедленно вызывайте полицию и быстро прячьтесь. Патрульная машина приедет быстрее, чем они сумеют до вас добраться. Но если вы ничего не услышите, знайте, что он уехал. В половине десятого выходите из дома. Разумеется, кто-нибудь последует вслед за вами. Отправляйтесь в "Старлайт" – это кинотеатр для автомобилистов на Сатинэл-авеню, возле залива. Постарайтесь рассчитать время так, чтобы прибыть на место за несколько минут до десяти. Еще до того как вы въедете в ворота, вы сможете заметить черный крытый грузовик, стоящий где-нибудь в задних рядах. Это будет означать, что я на месте. Покупайте билет и заезжайте на площадку для автомобилистов. Если же грузовика не будет, то немедленно возвращайтесь домой и ждите моего звонка. Вам все ясно? Теперь слушайте меня внимательно. Это очень важно. Сегодня субботний вечер, так что на площадке будет столпотворение. Но вы знаете, как расположены там места для стоянок. Они расходятся веером. Обычно в середине все места заполнены, так как с краев плохо видно. Поезжайте медленно между рядами к выходу, якобы в поисках свободного места для машины. Доезжайте до выходных ворот, посидите там минут двадцать и затем возвращайтесь обратно. Как будто вам там не понравилось и вы решили, что где-нибудь сзади будет лучше видно. Поэтому вы разворачиваетесь к выходу. Остановитесь там на пять или десять минут, затем выйдете из машины и пойдете к дамскому туалету в том здании, где расположена кинобудка, побудьте там минут пять и возвращайтесь к машине. Сразу же разворачивайтесь и поезжайте к выходу. Прежде чем вы доберетесь до него, заверните в крайний ряд и выходите через правую дверцу. И не кричите, когда почувствуете чью-нибудь руку у себя на плече. Это буду я.

– А разве они не будут продолжать следить за мной?

– Нет. К тому времени, когда вы возвратитесь из туалета, я уже буду знать, кто они.

– Вы полагаете, что они тоже выйдут из машины?

– Да. Похоже, что будет именно так. Вероятнее всего, за вами будут следовать две машины. Когда они увидят, что вы въезжаете в автокино, одна из машин последует за вами, чтобы посмотреть, не пересядете ли вы в другой автомобиль. А вторая будет ожидать вас снаружи у входа, чтобы не упустить вас в толкотне и давке, когда после окончания сеанса все машины направятся к выходу. Теперь еще одно. Во время перерыва между картинами оставайтесь там, где вы находились до этого, и не двигайтесь. Вам следует совершать все перемещения, включая и посещение дамского туалета, во время фильма, когда вокруг бродит меньше народу. К тому же в это время темно, ни одна машина не включает фар.

– Да, но как вам удастся обмануть слежку? Это ведь очень опасно, Билл?

– Все будет в порядке, – поспешил уверить я. – Когда они выйдут из машины, чтобы проследить за вами, я устрою трюк с глушителем, а пока они будут раздумывать, почему не заводится машина, мы с вами спокойно уедем в моем грузовичке.

– О'кей. Если вы не будете осторожны, Билл… то… ведь…

– Почему вы так заботитесь обо мне? – удивился я.

– Скажем, потому, что вместе с вами погибнут и все наши надежды, – немного помолчав, промолвила она.

– Ладно, не беспокойтесь.

– Но…

– Что еще, Шенион?

– В конце концов, ведь это тоже правда?! – и она повесила трубку.

ГЛАВА 16

Было без десяти девять, когда я со своим грузовиком прибыл на место и медленно кружил по соседним улицам, убивая время. Я во многом полагался на сильный свет подводного фонаря и на черную окраску моего кузова. Вся штука заключалась в том, чтобы не дать им времени как следует оглядеться, но и не насторожить их своим внезапным появлением. Они не должны заподозрить меня ни в чем. Они заметят меня еще издали, но, когда я буду проезжать на грузовике под фонарем на перекрестке аллеи и Брендон-Уэй, они увидят лишь черные борта моего фургона. В темноте они вряд ли смогут разглядеть мой номер с индексом штата Луизиана.

В девять восемнадцать я нажал на газ и выехал на Брендон-Уэй.

Включив фонарь, я взял его в руку, направляя сильный сноп света в темноту, под деревья, и назад, вдоль изгороди, и поехал по улице.

После того как я пересек Фаутин Драйв, я увидел автомобиль и рядом с ним фигуру мужчины, наблюдающего за улицей. Я направил луч света в противоположную сторону.

Теперь я должен был следить в оба. Я был еще довольно далеко от середины улицы, а его машина стояла у самого въезда в аллею. Я остановил грузовик напротив и высунулся из окна кабины, одновременно направляя луч света в его сторону, но не прямо в лицо.

– Послушайте, вы не видели здесь заблудившегося малыша? – спросил я настолько безразличным тоном, насколько мне это позволяла пересохшая глотка. – Мальчик четырех лет, с куклой.

Это сработало.

Мне в ответ послышалось глухое ворчание:

– Не видел я тут никакого малыша!

Мои пальцы коснулись чьей-то руки, и я облегченно вздохнул.

Я медленно повел грузовик на Брендон-Уэй, проехал фута три или четыре и обернулся назад:

– Если вы увидите малыша или что-нибудь в этом роде, не откажите в любезности позвонить в участок. Мы будем очень благодарны вам за это!

Я отвел луч фонаря в сторону. Он не сможет видеть в течение двадцати или тридцати секунд, а Макслей уже шагал с противоположной стороны рядом с грузовиком. Но он должен вскочить в кабину до того, как мы подъедем под фонарь на другом углу улицы. Я выжал сцепление и несколько раз нажал на акселератор, направляя луч света в разные стороны вдоль тротуара. Дверца беззвучно отворилась, и он очутился рядом со мной. Затем он аккуратно захлопнул дверцу.

Позади нас не было слышно ни шума, ни крика. Я едва удерживался от непреодолимого желания изо всех сил нажать на газ.

"Не сейчас, – убеждал я себя. – Спокойно, не торопись".

Я все еще не видел его лица. Он был всего лишь темной тенью рядом со мной, когда мы медленно двигались к противоположному концу улицы. Неожиданно вспыхнул огонек зажигалки.

– Брось! – злобно прошипел я, повернувшись на сиденье.

– Ладно, все в порядке, – ответил мне спокойный голос. – Здесь, за углом, развернешься и подъедешь к кварталу с противоположной стороны.

Даже не глядя на него, я знал, кто это, но я все же повернул голову и разглядел продолговатое лицо, пиджак из твида и пистолет, небрежно зажатый цепкими пальцами. Это был Беркли.

Я развернул машину. У меня отнялся язык, а руки действовали непроизвольно, словно во сне. Да и что мне оставалось делать?

– Останови машину у въезда в аллею и веди себя тихо, – предупредил меня Беркли.

– Миссис Макслей… – с трудом выдавил я из себя.

– С ней все в порядке. Она в доме.

Я свернул за угол, и мы очутились на аллее под большими развесистыми деревьями.

– Выходит, вы все-таки добрались до него?

– О, да, – проронил он, о чем-то раздумывая, – скверно получилось.

Не имело смысла расспрашивать, что он имел в виду. Я выключил мотор и остановил грузовик у входа в аллею. На противоположной стороне чернел силуэт большого автомобиля. В его окне красной точкой вспыхнул огонек сигареты. Ловко же я их одурачил, нечего сказать!

Беркли отворил дверцу со своей стороны кабины.

– Выходи, надо поскорее убираться отсюда.

– Убираться? Куда?

– В море. "Балерина" сможет взять на борт четверых?

Он шагнул в темноту, пропуская меня вперед, и последовал за мной к дому. Мысли с трудом проворачивались в моем мозгу, словно лопасти стиральной машины. В море? Взять на борт четверых? Кого же? Макслея и еще кого-то? И потом, как все это объяснить? Неужели Шенион предала меня? Я гнал эту мысль прочь от себя, но она вновь и вновь возвращалась ко мне. Кто, кроме нее, знал, что я приеду на грузовике? И кто, кроме нее, мог сказать им об этом?

Вероятно, я сумел бы ускользнуть от него в темноту аллеи, но я даже не думал о побеге. Все это слишком неожиданно свалилось на меня, и мне просто некуда было деваться. С другой стороны, мне необходимо было увидеть ее. Я должен был убедиться, что она не вела со мной двойной игры. Этот мучительный вопрос был для меня сейчас самым главным, я решил, что должен узнать ответ.

Макслей лежал навзничь на полу своей комнаты. Его костюм полностью соответствовал тем инструкциям, которые я дал Шенион. Она была тут же. Растерянная и безмолвная, едва сумевшая справиться с собой, когда увидела меня в сопровождении Беркли. Двое из его бандитов находились по обе стороны от нее. Честное слово, если бы я встретил их в другом месте, а не рядом с трупом только что убитого ими человека, я бы ни за что не поверил, что это самые обыкновенные гангстеры.

Беркли кратко и деловито отдавал распоряжения.

– Итак, с этим делом покончено. У кого ключи от ее машины?

– У меня, – произнес высокий белобрысый парень и вытащил их из кармана.

– Отдай их Карлу, – распорядился Беркли. – Ты поедешь с нами на грузовике.

Он перевел взгляд на второго:

– Отведешь "кадиллак" в город и оставишь его там. Будешь ожидать на углу Второй и Линдсей-стрит. Черный автофургон, за рулем будет Маннинг. Сядешь рядом с ним в кабину. Когда приедете на пристань, Маннинг объяснит вахтеру, что ты его сопровождаешь, чтобы отогнать грузовик обратно в гараж. Если Маннинг попытается валять дурака, не вздумай стрелять в него. Пристрели вахтера. После того как мы погрузимся на борт яхты, отведи грузовик в какой-нибудь гараж и оставь его там под именем Гарольда Э. Бэртона. Заплатишь за полгода вперед. Затем сядешь на "кадиллак" и поедешь в аэропорт, где возьмешь билет на самолет в Масну недели через три или четыре. Расскажи им о Макслее, но добавь, что она у нас в руках и мы держим все дело под контролем. Все понял?

– Ясно, – ответил Карл.

Затем он взял ключи и вышел.

У меня в голове начинало понемногу проясняться. Они чертовски аккуратно сделали это дело. Полиция уже интересуется мной, а теперь будет разыскивать также и по обвинению в убийстве Макслея. Я понятия не имел, что хочет от нее Беркли, но она действительно была у него в руках, в прямом и переносном смысле. Выхода у нас не было…

ГЛАВА 17

Наш переход на борт «Балерины» прошел точно по намеченному Беркли плану. Он ловко использовал мою идею переправки людей на яхту, чтобы вахтер ничего не заметил. Карл уехал на грузовике, и мы очутились лицом к лицу с неизбежностью. Я мог бы прыгнуть за борт, но я знал, что не стану этого делать. Куда я денусь? Прямо в руки полиции, разыскивающей меня? Кроме того, я не мог оставить Шенион наедине с гангстерами. Высокий белобрысый детина отвел ее в каюту, и мы с Беркли остались на палубе одни.

– Давай отчаливай! – приказал он.

– Куда?

– Я дам тебе курс, когда мы выйдем на внешний рейд. Давай, давай, приступай к делу!

– Я должен зажечь бортовые огни. Это соответствует вашим намерениям?

– Несомненно.

– Я не хотел бы получать указания насчет того, что мне делать, а чего нельзя делать.

Беркли вздохнул:

– Это не игрушка, Маннинг. Вы с миссис Макслей в чертовски неприятном положении. Что произойдет с ней – зависит от твоего поведения. А теперь отчаливай, пока этот вахтер не заявился вынюхивать, в чем дело.

Мне вовсе не улыбалось стать причиной еще одного убийства.

– Ладно.

Мы плавно отчалили от пирса,направляясь к выходу в открытое море между двумя светящимися бакенами. Другого пути не было.

Беркли уселся напротив меня на палубе, свесив ноги в кокпит и дымя сигаретой.

– Отличная работа! – перекрывая стук двигателя, поздравил он то ли меня, то ли себя.

– Полагаю, что так, – ответил я. – Если убийство людей считается у вас работой.

– Ты имеешь в виду Макслея? К сожалению, мы не смогли избежать этого.

– Конечно, – холодно бросил я. – Это был всего-навсего несчастный случай…

– Нет, не несчастный случай. Назовем это продуманным риском. – Он сделал минутную паузу, затягиваясь сигаретой, после чего продолжил: – Кстати, к тебе это тоже относится. То, что ты здесь, на борту, также является продуманным риском. Я в достаточной степени умею обращаться с малыми судами, чтобы привести яхту в залив, но я не смогу отыскать нужное место. Ты нам нужен. Мы не станем тебя убивать, если в этом не будет необходимости. Обмозгуй это как следует на досуге и, прежде чем что-нибудь предпринять, представь себе раздробленное пулей колено с нагноением, гангреной и прочими прелестями. Для лечения есть только аспирин и йод. И представь себе, что мы можем сделать с миссис Макслей, если ты станешь валять дурака. Один из нас будет все время следить за тобой. Делай то, что тебе скажут, и у тебя не будет неприятностей. Все ясно?

– Да, кроме одного. Ты сказал, что это не игрушки. Тогда что же это? Какой смысл во всей этой заварухе? Куда мы направляемся? Можешь ты мне это объяснить?

– Конечно. Мы ищем самолет.

– Ты имеешь в виду тот, который Макслей утопил в океане? И вы намерены отыскать его после того, как прикончили единственного человека, который знал, где это случилось?

– Она тоже знает, – спокойно заявил он. – За каким же чертом мы тащим ее с собой?

– Послушай, он был один на самолете во время катастрофы. Откуда же она может знать?

– Он ей сказал.

– Ни черта вы не найдете, ищите хоть до самого второго потопа!

– Найдем. Он знал это место и был уверен, что разыщет его, иначе он не стал бы нанимать тебя. Значит, это должно быть у какого-нибудь приметного ориентира, вроде одинокого рифа или отмели, и он не мог не сказать ей. Она уже сообщила мне в общих чертах, где находится это место: на запад от Скорпионьего рифа. Знаешь, где это?

– Взгляни на карту, – коротко бросил я. – Послушай, Беркли, ты глуп как пробка или еще глупее. Даже если ты и найдешь самолет, эти деньги невозможно будет спасти. Я не говорил ей этого раньше, потому что главной задачей было избавиться от вас. Теперь, когда эти деньги пробыли столько времени под водой, они превратились в размокшую кашу…

– Деньги? – перебил он меня. В его голосе послышалось неподдельное изумление.

– Не строй из себя грудного младенца. Вы же не собираетесь разыскивать этот самолет только для того, чтобы выудить пару сэндвичей с ветчиной, которые он захватил с собой в полет?

– Она тебе сказала, что в самолете были деньги, так что ли?

– Конечно, так, что же еще? Они хотели добраться до побережья Центральной Америки, чтобы удрать от тебя и твоих горилл…

– А я ломал себе голову, какую сказочку она тебе наплела!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты дурак, Маннинг! Мы ищем не деньги. Мы ищем то, что он украл у нас.

– Я тебе не верю!

– А мне наплевать, веришь ты или не веришь! Кстати, почему ты не веришь нам, а веришь ему? Ведь ты его ни разу не видел и совсем его не знаешь.

– Я знаю ее. Она врать не станет!

Он гнусно ухмыльнулся:

– Не станет? Вот как?

"Балерина" плавно закачалась на океанских волнах, значит, мы вышли за волнорез. Я разглядел впереди огонек морского буя, отмечающего главный фарватер. Почему Беркли старается запудрить мне мозги? Он был хозяином положения. Зачем же ему понадобилось мне лгать?

– Я нашел один из чемоданов, которые она отправила на борт!

Я обернулся. Это был голос Джорджа Бартфильда, белобрысого бандита, доносившийся снизу.

– Карта в нем? – спросил Беркли.

– Нет, – ответил Бартфильд, поднимаясь на палубу и таща за собой черный чемодан, который он поставил у ног Беркли.

– В нем отличная начинка. Около восьмидесяти тысяч, примерно, но карты нет ни одной.

– Что?! – вырвалось у меня.

– Что это с нашим Дон Кихотом? – усмехнулся Бартфильд.

– Его кто-то укусил?

– Кажется, до него лишь сейчас дошло, – пробормотал Беркли. – Она сказала ему, что в самолете куча денег.

– О! – протянул Бартфильд. – Я давно мечтал увидеть что-нибудь подобное перед смертью, а теперь мои мечты сбылись. Парню за тридцать, а он все еще верит женщинам!

Я почувствовал себя не в своей тарелке:

– Заткнись, ты, сосунок! Открой чемодан и посвети. Фонарь на койке у штирборта.

– Я захватил его с собой. – Бартфильд раскрыл чемодан, включил фонарь, и я увидел тугие пачки двадцаток, полусотенных и сотенных банкнот.

"… я продала все свои драгоценности, все, что могла, под залог машины… это наш последний шанс… я не знаю, почему они хотят убить его… это случилось где-то на вечеринке…"

– О'кей. Закрой чемодан, Бартфильд.

– Ты, кажется, хотел сказать: "Закрой чемодан, сосунок!"

– Заткнись, мразь!

– Слушай, Джо, – произнес Бартфильд, – сколько времени тебе понадобится, чтобы изучить навигацию?

– Слишком много. Оставь его в покое.

– Когда-то я был хорош на ринге, – продолжал Бартфильд. – Не попытаться ли выбить дурь из этого недотепы?

– Перестань! – сердито отрезал Беркли. – Даже если нам самим и удастся отыскать это место, нам все равно понадобится водолаз.

– Любой из нас с аквалангом…

– Джордж, – мягко промолвил Беркли.

– Хорошо, хорошо…

– Что в самолете? – поинтересовался я.

– Бриллианты, – ответил Беркли. – Куча бриллиантов.

– Чьих?

– Наших.

– И она знает об этом?

– Да.

Я хотел знать все до конца.

– И они собирались бежать от вас в Центральную Америку?

– Да. Только Макслей не мог взять ее с собой в самолет, потому что должен был взять аквалангиста.

Я был идиотом, развесившим уши ослом. Я поверил ей. Даже когда я было почувствовал, что ее история звучит фальшиво, я все равно верил ей. Я думал, что она не станет мне лгать. О, нет! Конечно нет! Дьявол! Как можно позволить так одурачить себя?! Она не могла лететь с ним на самолете, потому что ему пришлось взять дополнительный бак с бензином… Я был их последним шансом на спасение, она доверила мне все свои деньги, которые У нее остались… Она, вероятно, хохотала до коликов в животе. Я даже представил себе, как она говорит мужу: "Дорогой, этот несчастный кретин поверил всему, что я ему навесила на Уши…"

Из-за того, что я поверил ей, я убил коротышку, и теперь полиция охотится за мной. Я приговорен к уничтожению после того, как найду самолет и вытащу на поверхность то, что им нужно.

Так вот она какая! Хотелось бы мне знать, как она выкрутится из этого веселенького положения? Понимает ли она, что, как только она укажет Беркли место, где искать самолет, с ней будет покончено? Я должен был почувствовать удовлетворение при мысли о том, что ее обман в конце концов приведет ее к гибели, как, впрочем, и меня, но я не ощутил этого.

Неужели я все еще жалею ее? Черт меня побери! Грязная, лживая обманщица… Я замер, озадаченный… Если она знала, где находится самолет, почему же они не схватили ее раньше? Зачем им надо было выслеживать Макслея, чтобы захватить его живым и заставить говорить, когда они в любой момент могли схватить ее?

Что за черт? Неужели я все еще пытаюсь найти какие-нибудь оправдания для нее? Разумеется, она им не была нужна до тех пор, пока у них оставался шанс заполучить самого Макслея. Ее знание о самолете было уже информацией из вторых рук, и они взяли ее, поскольку это был единственный шанс, оставшийся после смерти Макслея.

"Да! – подумал я. – У них тоже не все в порядке"