Текст книги "Схождение"

Автор книги: Чарльз Шеффилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Она все поняла и без слов. Луис не сделал никаких умозаключений, потому что не понял, какие умозаключения можно сделать вообще.

Он продолжал сидеть на диване, предаваясь грустным мыслям. Живые зардалу есть только на Дженизии. Мертвые зардалу обнаружены в Лабиринте. Лабиринт – это новый артефакт. И что из того? Все это, возможно, о чем-то говорит Блуму и Атвар Ххсиал, но для Луиса звучало китайской грамотой. Теперь же, когда энергоподача возобновилась, корабль требовал его внимания. Но один вопрос у Ненды все-таки возник: если вокруг столько умников, то почему только он умеет управлять «Гравитоном»?

Он все еще спрашивал себя об этом, когда возвратилась Гленна. Она тут же принялась ходить по комнате и гасить свечи.

Но ее непроницаемое лицо ни на секунду не обмануло Луиса. Она чертовски расстроилась, хотя изо всех сил старалась это скрыть. Он почувствовал к ней неожиданную симпатию.

– Эй, не принимай близко к сердцу. У тебя еще будет шанс зацепить его. Ты же знаешь Квинтуса. Он слишком помешан на своих обожаемых Строителях, чтобы замечать хоть что-нибудь еще.

– Это не так. – Гленна села рядом с Нендой. Она поискала в верхней части платья какую-нибудь деталь, чтобы промокнуть ею глаза, но ничего, кроме голого тела, не обнаружила. – Я надеялась устроить хороший вечер, который поднимет всем нам настроение. Он так хорошо начался. А потом все куда-то делось.

– Да-а. Сегодня не твоя ночь. Но не стоит из-за этого расстраиваться. У меня тоже такое бывало. Много раз. – Луис успокаивающе похлопал ее по теплому плечу и очень удивился, когда она откинулась ему на руку.

– Знаешь, ты хотя бы попытался рассказать страшную историю так, как я хотела. – Гленна прильнула к нему теснее и положила свою руку ему на плечо. – Ты был чудесен.

Луис заерзал, отодвигаясь к краю дивана.

– Не знаю. Я совсем не такой. Просто надо было как-то убить время. Хоть истории друг другу рассказывать. Однако теперь мы вышли из провала, и мне надо заняться делами. Прикину, куда нас занесло в этой Свертке.

Он уже высвобождал свою руку, когда все огни снова погасли. Раздался предсмертный рык генераторов.

– Проклятье! – Луис застыл в молчаливом ожидании. Наконец из темноты рядом с ним донесся смех.

– Опять в провале! Сегодня не моя ночь, Луис. Но, похоже, и не твоя. – Гленна понизила голос, меняя печальную интонацию на более интимную. – А ведь могла бы стать нашей.

Он услышал шуршание ткани, упавшей на пол. Теплая нога погладила его икру, и тут он резко вскочил.

– Ты ведь не уйдешь?

Уйдет. Конечно, он собирался уйти. Разве нет?

Ненда внезапно решился. К черту все. Чем еще заниматься в провале?

– Нет. Я только хочу проверить, закрыта ли дверь.

Атвар Ххсиал не проявляла ни малейшего интереса к человеческому сексу. Но все равно Луис не хотел слышать ее ехидных феромонных комментариев по поводу того, что он собирался сделать. В свой талант любовника он не очень-то верил.

Пробираясь ощупью к Гленне, он подумал, что в этом есть свои плюсы. Она очень опытная женщина. И его неискушенность наверняка ее разочарует. Одна ночь, и Гленна навсегда от него отстанет.

20

Строители строили на века. Обшивка их сооружений хранила следы метеоритных ударов, а внутри хватало пыли, но в целом артефакт оставался таким же крепким и нерушимым, как в день, когда его создали.

Ханс Ребка знал все это. Велико же было его удивление, когда, открывая стенной шкафчик, он почувствовал, что тот сдвинулся с места.

Тогда он, приободрившись, взялся за шкафчик двумя руками, потянул сильнее… и полетел через всю комнату, со шкафчиком без задней стенки в руках. Когда он вернулся, чтобы взглянуть на стену, то увидел, что выломал большой кусок.

Это придало его мыслям совершенно другое направление. Он не мог двигаться к внешней границе Парадокса, не мог напрямую пройти к центру, потому что внутренняя стена комнаты была гладкой и непроницаемой. Но, возможно, ему удастся пробиться сквозь боковую стену и пройти по окружности тора. Даже если он не найдет пути к спасению, он может поискать Ввккталли.

Идти напролом сквозь стены наверняка будет непросто. Прежде чем начать, Ребка еще раз подошел к отверстию, через которое попал внутрь. Небольшой эксперимент подтвердил: анизотропное поле все еще работало. А внешняя граница артефакта существенно приблизилась. За все время, в течение которого люди знали о существовании этого артефакта, замеры его радиуса всегда давали двадцать пять километров. Сейчас граница находилась не более чем в пяти. Парадокс сжимался. Еще одно подтверждение глобальных перемен в артефактах.

Ребка вернулся в комнату. Интересно, до каких размеров может уменьшиться Парадокс, и что произойдет с его центральной частью и ее содержимым, если граничная область с ней сольется?

Итак, либо он найдет путь к спасению, либо на своей шкуре испытает последствия окончательного сжатия. Тем временем…

Он прошел вдоль стены, думая, как лучше атаковать ее. Его скафандр был снабжен прекрасными игольчатыми дрелями, но они вряд ли годились для горнопроходческих работ. Можно поступить так: оттащить массивный шкаф подальше и, разогнав его с помощью двигателей скафандра, использовать как стенобитный таран.

Ребка подошел к разрушенной секции, выдернул оттуда пищевой шкафчик и стукнул кулаком, чтобы прикинуть толщину стенки. Неожиданно кулак прошел насквозь.

Приблизившись, он осмотрел материал. Стена четырехдюймовой толщины стала настолько хрупкой, что он мог раскрошить ее двумя пальцами. Когда он впервые влетел в комнату, такого не было. Для проверки он подошел к тому месту, где стучал в нее раньше. Кулак и здесь пробил ее насквозь.

Он наклонился вперед и посмотрел, что поджидает его в следующей комнате. На первый взгляд она ничем не отличалась от этой. И никаких признаков Ввккталли.

Ханс Ребка расширил пролом настолько, чтобы пройти в него, и устремился к противоположной стене. На этот раз он не стал тратить время на поиски уязвимого места и протаранил ногами пространство между двумя линиями газового снабжения. Войдя в пролом, он огляделся. Еще одна пустая комната. Он приготовился в том же темпе разрушать все комнаты тора, пока не найдет Ввккталли. Если, конечно, это место не рассыплется в прах само по себе. Похоже, оно стремилось именно к этому, ветшая на глазах.

Еще одна попытка. Ребка полетел вперед. И вновь стена развалилась от его удара. И вновь он прошел сквозь нее, оказавшись в очередной комнате.

Наконец-то здесь его поджидало нечто новое. Едва он выбрался из клубов пыли и обломков, как натолкнулся на что-то твердое.

Раздалось недовольное ворчание, и кто-то схватил его за руки. Прямо перед ним, глядя внутрь визора, стояла стройная, белокурая девушка. Она была без скафандра, а ее лицо и волосы густо припудрила известковая пыль. Она чихнула, потом потрясенно уставилась на стену позади него.

– Я сотни раз долбила эту стену, но не оставила на ней даже царапины. Ты кто, супермен?

– Отнюдь. – За спиной у Ханса раздался знакомый голос: – Это не супермен. Позвольте вам представить. Капитан Ханс Ребка с планеты Тойфель. Сюда он прибыл с Врат Стражника.

Эти трое были сестрами с планеты Кляксы, соляных копей. Ребке не доводилось бывать в этом скоплении карликовых звезд между Кругом Фемуса и Четвертым Альянсом, но он знал ее положение и репутацию как места, куда «мужчинам вход воспрещен».

– Итак, ты с Тойфеля, – произнесла Мадди Трил, самая старшая, самая маленькая и самая черноволосая из трех. – Мы слыхали о нем. «Сколько ж надо человеку в прошлой жизни нагрешить, чтоб на Тойфеле проклятом в наши дни рожденным быть?» Но я думаю, что Клякса даст фору и Тойфелю, по крайней мере если ты женщина. Как я понимаю, нет нужды объяснять, зачем мы полезли в Парадокс. Мы не хотели работать в соляных копях да рожать, как другие женщины. Когда потребовались добровольцы, мы побежали бегом.

Они сидели вокруг импровизированного стола. Ханса Ребку уговорили снять скафандр, но только после того, как он вернулся к проделанной им дыре и внимательно изучил ее. Результаты его озадачили. Атмосфера с другой стороны тоже была, но только из чистого гелия. Что-то поддерживало газы в раздельном состоянии, даже когда стена между ними частично разрушилась. А вход в комнату творил и не такие чудеса. Воздух не улетучивался в вакуум снаружи.

– Мне довелось немного поработать в соляных копях, – заметил Ребка. – Было вовсе не так плохо.

Мадди фыркнула.

– Это с урановыми-то солями? Хорошенькое дело: через год такой работы уже никто не помышляет о размножении.

– Мне не приходилось таскать уран. Возможно, Тойфель не так уж плох, но я не чаял оттуда выбраться. Размножаться мне там никто не предлагал, а вот прикончить – пожалуйста. В любой дыре казалось лучше, чем там. Может, я и ошибался. – Ребка обвел рукой окружающее пространство. – Будущее здесь тоже не слишком многообещающее. Вы знаете, что Парадокс сжимается?

– Ты хочешь сказать, эта штука становится меньше? – Лисси Трил, высокая худая блондинка, поймавшая Ребку при его появлении, недоверчиво посмотрела на него. – Как это? Он всегда был одного размера.

– Точно. И внутри него всегда было лотос-поле, и раньше он не мешал выбраться наружу. – Ребка пожал плечами. – Парадокс меняется – и очень быстро. Не хочешь – не верь, лучше сходи и убедись сама.

Лисси хмуро на него глянула, встала и полетела к выходу. Несколько секунд спустя она вернулась.

– Сжимается и меняет цвет. Красного больше нет. Что происходит?

– Это не с одним Парадоксом. – Ввккталли уютно устроился между Мадди и Кэтрин Трил. После того, как он раскрыл им свою тайну, сестры сказали, что в таком качестве он нравится им больше, нежели если бы он был настоящим мужчиной. – В соответствии с новой теорией, появившейся на Вратах Стражника, изменения должны коснуться всех артефактов. Как следствие того, что цель Строителей наконец-то достигнута.

– Но какая это цель? – спросила Кэтрин.

Ввккталли посмотрел на нее несчастными ярко-голубыми глазами и моргнул. Ему стало ясно, что эта сторона теории Квинтуса Блума не совсем проработана.

– Понятия не имею.

– Какое нам дело до цели. – Лисси вернулась и села напротив Ребки. – Если Парадокс продолжает сжиматься, нас скоро раздавят как мух. Он сократился до двух километров, вместо двадцати пяти…

– До двух! – Теперь пришлось вскочить Ребке. – Не может быть. Меньше часа назад он был еще около пяти.

– Не хочешь – не верь. Сходи и посмотри сам.

Все кинулись к выходу, последним – Талли.

Мадди добралась первой.

– Черт, он и правда кажется меньше. – Она стояла, склонив голову набок. – Трудно судить о расстоянии, когда не знаешь, изменилась граница или нет.

– Она не изменилась. – В этом, несмотря на цель Строителей, Ввккталли мог быть уверен. – Мои глаза необычайно чувствительны, и я могу видеть звезды-ориентиры даже сквозь радужную границу. Рефракция меняет их истинное положение. Внешняя граница Парадокса действительно сжимается. Считая, что настоящая скорость сжатия останется неизменной, нулевой радиус будет достигнут через… – тут он сделал паузу, – … двенадцать минут семнадцать секунд.

– Достигнут нулевой радиус? – переспросила Кэтрин.

– Так Ввкк деликатно именует то, что Лисси назвала «раздавит как мух». – Ребка чуть было не спросил Талли, уверен ли в этом вживленный компьютер, но сразу понял, что тратить на это время бесполезно, его и так осталось слишком мало. Ввкк всегда во всем был уверен. – У нас есть двенадцать минут.

– Чтобы сделать – что? – Мадди адаптировалась к ситуации так же быстро, как Ребка.

– Четыре вещи. Первое – всем опять надеть скафандры. Второе – залезть в ваши корабли. – Ребка оглядел два маленьких исследовательских суденышка. – В тот из них, у которого корпус прочнее. Вероятно, можно также соединить их вместе.

– У нас инженер Кэтрин. Который, Кати?

– Большой разницы нет. «Мизантроп» вместительнее и быстроходнее. И, пожалуй, немного крепче. – Кэтрин повернулась к Ребке. – Что ты собираешься предпринять? Его обшивка не рассчитана на силовую нагрузку.

– Это будет нашим третьим пунктом. – Ребка уже наполовину залез в скафандр, но остановился и показал на внутреннюю стену комнаты. – Сядем в корабль и пустим его прямо на нее.

– Мы разобьемся!

– Не думаю. Парадокс не просто сжимается – он рассыпается вокруг нас.

– Но предположим, что мы пробьемся сквозь внутреннюю стенку. – Кэтрин была уже в скафандре и впереди всех спешила к кораблю-разведчику. – Это ничего не изменит. Мы все равно останемся внутри Парадокса.

– Ты заметила, когда летела в комнату, что было в центре тора?

– Ты имеешь в виду штуку, похожую на водоворот? – Они уже сидели в «Мизантропе», и Лисси была за пультом управления. Она повернулась к Ребке. – Мы прекрасно видели ее и старались держаться подальше. Может быть, мы и дуры, но еще в здравом уме. Надеюсь, твоя голова работает вовсе не так, как я о ней думаю.

– За неимением лучших идей. Я бы сказал, другого выхода у нас нет. Если мы не пойдем туда по своей воле, нас затащит туда силой. Я бы предпочел попасть туда на этом корабле.

– Он сумасшедший. – Кэтрин повернулась за поддержкой к Мадди. – Как все мужчины, которые хотят только одного: командовать.

– Я не мужчина, – спокойно сказал Талли. – Однако я вынужден согласиться с капитаном Ребкой. Я тоже видел центр Парадокса и подозреваю, что мы с Ребкой обладаем недоступной вам информацией. Этот вихрь сильно напоминает входную точку транспортной системы Строителей.

Лисси оставила рычаги управления и развернулась в пилотском кресле. Сестры передвинулись на ее сторону.

– Продолжай, – мягко произнесла Мадди. – Договаривай, раз начал. Откуда ты знаешь, на что похожа транспортная система Строителей, когда, насколько мне известно, таковой не существует?

– Раз вы знаете, что делать, – добавила Кэтрин, – то какого черта сунулись в Парадокс? Вы сглупили хуже нас, потому что знали об изменениях.

– Возможно, мы поступили не слишком разумно. – Ребка взглянул на часы скафандра, а затем на вход в комнату. – Осталось четыре минуты. Внешняя граница Парадокса уже рядом. Решайте, что лучше – поверить нам или ждать, когда будет поздно сделать хоть что-нибудь. Ввкк и я знаем, как выглядит транспортная система Строителей, потому что мы были в ней.

Сестры повернулись к Мадди, но та смотрела на разрушенную стену, через которую пробился Ребка.

– Как себя чувствуешь в транспортной системе Строителей? И куда она тебя доставляет?

– Если посчастливится – выживешь, но удовольствия не получишь. А выбросит она тебя, – Ребка пожал плечами, – куда ей заблагорассудится.

– Значит, без удобств. Хотела бы знать подробнее. – Мадди Трил хлопнула Лисси по плечу. – Уступи место, сестричка. Раз уж мы готовы лететь, доверь это ему.

– Ты хочешь сказать, этот мужчина поведет наш корабль?

– Я понимаю твои чувства. Придется пойти на это: мы оказались на стремнине без весел. – Мадди сурово посмотрела на Ребку. – С неизвестно кем на руле. Надеюсь, ты умеешь выпутываться из неприятностей так же хорошо, как попадать в них.

– Всем пристегнуться. – Ребка не стал отвечать Мадди, а перебрался в кресло второго пилота рядом с Лисси. – Большой разницы, возможно, не будет, но я чувствую себя лучше, когда знаю, что все подстрахованы. Готовы?

Лисси кивнула.

– Всегда готовы. Не разбей мой корабль!

– Ни в коем случае. – Ребка врубил вспомогательный двигатель на максимум и нацелился прямо на внутреннюю стену комнаты.

Чтобы достигнуть стены, имея для разгона всего сорок метров, «Мизантропу» потребовалось чуть больше секунды. Вполне достаточно, чтобы увидеть, как корабль с включенной на максимум тягой ударяется в непроницаемый барьер. Двигатель будет работать до тех пор, пока то, что находится перед ним, не сплющится в лепешку сантиметровой толщины.

Ребка увидел на экране лишь расплывчатые очертания стены. Он почувствовал удар, но не сильный. Его лишь бросило вперед, на привязные ремни. Затем экран заполнили летающие обломки.

В то же мгновение он выключил мощность. Корабль не мог реверсировать без разворота на 180 градусов. На это времени уже не хватит. Они продолжали лететь с той же скоростью, что и до удара. Как быстро? Ускорение на сорока метрах при 5 «g». Талли наверняка сказал бы, но спрашивать некогда.

В любом случае – слишком быстро. Даже чересчур быстро. Облако, образовавшееся на месте разрушенной стены, рассеялось, и Ребка увидел прямо перед собой чернильно-черное жерло воронки. У него еще оставалось время, чтобы точнее нацелить их вдоль осевой линии. Это было последнее, что он успел сделать, прежде чем их захватил вихрь.

Ощущение было знакомым, но приятным оно не станет никогда. Ребка почувствовал стремительное приближение воронки – сходящейся спирали, которая сузилась до размеров тела. А затем их тела начало рвать на части. Силовое поле прошлось по голове, сжало шею, грудь, бедра, икры и стопы. Оно нарастало, кромсая их словно ножницами, пока боль не сделалась невыносимой. У Ребки перехватило дыхание. Он изо всех сил зажмурился. Лучше не пытаться представить себе, что думали о нем в этот момент Мадди, Кэтрин и Лисси.

Сколько времени длилась боль, сказать было невозможно, но прекратилась она сразу. Ребка открыл глаза и огляделся, недоуменно отмечая, что ни корабль, ни его содержимое не пострадали от действия сил, которые он ощущал. Мадди и ее сестры сидели, выпучив глаза и глубоко дыша, но он был уверен, что это всего лишь психологические последствия. Транспортные системы Строителей, если они вас вообще куда-нибудь доставляли, делали это без каких-либо физических повреждений вашего тела.

Но куда? С одинаковым успехом это может быть Свертка, или внутренности какого-нибудь отдаленного артефакта, или даже Ясность, отстоящая на тридцать тысяч световых лет от плоскости галактики.

Ребка впился взглядом в экран. Много информации из него извлечь не удалось. Он увидел призрачную структуру почти из параллельных линий, которая светилась белым на густом черном фоне.

– Талли? – Лучше всего обратиться к вживленному компьютеру, поскольку у него в голове хранились сведения обо всех мало-мальски важных достопримечательностях рукава. – Ты не знаешь, где мы?

– К несчастью, нет. – Голос Талли звучал очень бодро. Ребка с некоторой завистью вспомнил, что Талли боль представляется в виде предупреждающих сигналов без какого-либо дискомфорта. – Однако мы определенно уже не в Парадоксе.

– Это я и сам вижу. Как насчет других артефактов? Выглядит ли хоть один из них изнутри таким же образом.

– И отдаленно нет. Структура, которую мы видим, заслуживает, чтобы о ней сообщили. Можно предложить вам записать ее на видеооборудовании этого корабля?

– Выбрось картинки из головы. – К Мадди Трил вернулось дыхание. – Их ты изучишь в любое время. А как насчет вон той твари? Хотела бы я знать, насколько она опасна.

Ребка и Ввккталли повернулись. Мадди смотрела на другой экран, тот, что давал вид сзади. Там тоже имелась линейчатая структура, но уже не параллельная, а искривляющаяся вдали и слегка сходящаяся. Но перед ней, гораздо ближе к кораблю и быстро сокращая расстояние, находилось что-то еще. Черная веретенообразная фигура, слегка скособоченная.

Ребка не верил своим глазам. Он открыл было рот, но Ввккталли опередил его. Вживленный компьютер мгновенно проанализировал все особенности темной фигуры, от количества ног, до конструкции скафандра, его антенн и возможного рабочего диапазона частот.

– С вашего позволения. – Он повернулся, протянул руку перед Лисси, все еще оглушенной до немоты проходом через воронку Строителей, и щелкнул четырьмя выключателями. – Наш главный канал связи открыт. Здесь Ввккталли. Вы хотите подняться на борт?

Громкоговорящая система «Мизантропа» защелкала и засвистела.

– Если позволите, я бы очень этого хотел. Я только что пережил очень неприятное столкновение и нуждаюсь в небольшом ремонте.

– Не пускай эту тварь на корабль! – Мадди Трил вцепилась в правую руку Ввккталли, как только он потянулся вперед, чтобы открыть воздушный шлюз. – Ты с ума сошел! Это же чужак. Ранен он или нет, но он ведь может всех нас убить.

– О, нет. – Ввккталли подался вперед всем телом и левой рукой нажал на кнопку управления шлюзом. – Не волнуйтесь. Он чужак, но он и мухи не обидит. Это всего лишь Жжмерлия.

21

С опытом многое становится проще. Дари поломала голову над первой серией изображений, снятых со стены гексагональной комнаты. Теперь, изучая вторую серию, она недоумевала, почему прежде это давалось ей с таким трудом.

Голубые сверхгиганты просто служили ориентирами, определяя масштаб и общую геометрию рукава. Медленное перемещение галактики в целом и их относительное движение служили своеобразными небесными часами прошлого или будущего данной последовательности изображений. Без точных значений скоростей звезд временной масштаб носил скорее относительный, чем абсолютный характер, но его было вполне достаточно, чтобы судить об успехах колонизации рукава.

Вторая последовательность изображений казалась идентичной первой, за исключением того, что на сей раз оранжевые знаки владычества зардалу распространились по рукаву, поглотив миры, ранее принадлежавшие зеленому клайду, а затем вдруг внезапно исчезли.

Это соответствовало истории. Вместо того, чтобы стать доминирующей силой рукава, зардалу исчезли в Великом Восстании.

После дюжины картинок, без каких-либо признаков колонизации миров, в районе Солнца возникло тускло-красное пятно. Красные маркеры начали распространяться вширь, и тут к ним присоединились желтые огоньки другого клайда. Дари отметила его местоположение. Кекропийцы. Два клайда увеличивались в размерах до соприкосновения их границ. После этого пограничная линия осталась неподвижной, а клайды быстро захватывали другие направления.

Дари утвердительно кивнула сама себе: это прошлое по Квинтусу Блуму. А также, судя по всему, и будущее.

Дари ждала. Внезапно желтые огоньки окружили одну из красных областей. Наконец, когда кольцо замкнулось, желтые огоньки начали вторжение внутрь. Красные точки гасли одна за другой, а их место занимали желтые. В конце концов во всем рукаве остались только желтые огни, воцарились кекропийцы. А затем, когда сверхгиганты-ориентиры заметно изменили свое расположение, произошла последняя перемена. Желтые огни стали гаснуть, один за другим, пока не исчезли. Долгое время во всем рукаве светилась только одна желтая точка поблизости от родной планеты кекропийцев. Затем и она погасла. Рукав утратил последний признак существования разумной жизни.

Это будущее сильно отличалось от того, которое показал Квинтус Блум. В данной серии картинок, так же как и в предыдущей, финальная часть предрекала полную гибель разумной жизни в рукаве.

Что же происходит? Дари задумчиво прогоняла серии картинок по визору. Ложные варианты прошлого и будущего. Может быть, эти картинки – что-то вроде полета фантазии Строителей, своеобразная игра? Они столь далеки от нас, столь загадочны, что трудно ожидать от них каких-то праздных развлечений. Но, возможно, это говорит лишь о скудости воображения Дари.

Наконец она кивнула Каллик, чтобы та запустила новую последовательность.

Уже знакомые первые кадры замелькали на экране. Голубые сверхгиганты-ориентиры и никаких колонизованных миров. Потом появились оранжевые огоньки зардалу и в конце концов пропали. Люди возникли в тускло-красном цвете, кекропийцы в желтом. Они существовали бок о бок, распространяясь в других направлениях довольно долго, пока наконец на внутреннем краю рукава не возникла мерцающая синеватая точка.

Дари внимательно изучила ее положение, но так и не вспомнила каких-нибудь разумных существ в этой части рукава. Исследовательские корабли людей посещали ее, но ничего не обнаружили. Она бросила взгляд на сверхгиганты. Сцена относилась к отдаленному будущему.

Ареал синего клайда расширялся до тех пор, пока он не встретился с людьми. И тут синий цвет стал исчезать. Тусклое красное пятно одолевало синеву, пока новый клайд не исчез полностью. А потом, словно начатый процесс уже невозможно было остановить, красный принялся поедать желтого. Кекропийские миры колебались в численности, словно агонизируя. Клайд съежился до размеров исконного материнского мира кекропийцев. На нем блеснула последняя вспышка желтого, чтобы уступить место тускло-красному цвету.

Люди и только люди остались хозяевами рукава. Проносились тысячелетия, ориентиры-сверхгиганты перемещались по галактике как тонкие голубые змейки. Наконец красные точки стали прекращать свое существование, на этот раз не систематически, а произвольно, одна за другой. Пригоршня их, разбросанных по всему рукаву, висела в пространстве наподобие красноватых песчинок. Но и они начали исчезать. Последнее, что вновь предстало взору Дари, – это пустой рукав и звезды-ориентиры.

– Извините, что прерываю ваши размышления, не хотите ли взглянуть на следующую серию?

Интересно, долго ли Каллик стоит вот так, ожидая ее?

Дари покачала головой. Поскольку она еще не переварила старую информацию, новая порция могла скорее запутать, нежели прояснить картину.

Только тут Дари ощутила, насколько устала. Когда она спала в последний раз? Как долго они находятся в Лабиринте? Она понятия не имела.

А от Жжмерлии по-прежнему никаких вестей. Им с Каллик уже давно следовало отправиться на поиски. Но колдовское очарование полиглифов удерживало ее здесь.

Хуже всего то, что сейчас, несмотря на усталость, ей не удастся заснуть. И причина тому – не беспокойство о судьбе Жжмерлии. Она знала свои слабости – или по крайней мере некоторые. Она могла закрыть глаза, но картинки будут бежать перед ее внутренним взором, и избавиться от этого невозможно, пока нечто, не поддающееся контролю ее сознания, не позволит им исчезнуть. Только тогда она сможет отдохнуть.

– Каллик, давай поговорим. – (Хайменопты, в отличие от людей, казалось, никогда не устают.) – Мне хочется поделиться с тобой некоторыми соображениями.

– Почту за честь.

– Ты видела все три последовательности?

– Разумеется.

– А ты не видела выступление Квинтуса Блума на Вратах Стражника?

– Мне не посчастливилось.

– Жаль. А ты случайно не пыталась изучать содержимое файла Блума здесь, на «Миозотисе»?

Тут Дари поняла, что как человек, собирающийся поделиться с кем-то своими мыслями, она выглядит странновато. Что ни слово, то вопрос. Но Каллик не обиделась.

– Я изучила записи с «Миозотиса» и нахожу их поразительными.

– Прекрасно. Значит, ты знаешь, что Блум нашел в Лабиринте, а наши находки ты уже видела.

– Да, некоторые. Мое почтение, но осталось просмотреть еще три серии картинок.

– Не это главное. Мы еще до них доберемся. Сейчас надо выработать гипотезу, а затем при помощи трех оставшихся последовательностей проверить ее справедливость.

– Эта процедура полностью соответствует методике научного поиска.

– Давай, попробуем. Во-первых, изучим последовательность Блума. Она совпадает с нашим прошлым и с прошлым других известных нам клайдов. Она демонстрирует будущее всех имеющихся в рукаве клайдов, широко расселившихся по колонизированным мирам. Возникает вопрос: «Только ли эту единственную последовательность обнаружил Квинтус Блум?»

– У нас нет данных, чтобы ответить на него. – Каллик обвела комнату всеми своими глазами. – Однако известно, что Квинтус Блум добрался до подобной гексагональной комнаты, правда, может быть, в другом коридоре.

– Вполне возможно. Но ты хочешь сказать, что он должен был разузнать, какие картинки содержатся в пяти других стенах, где бы его комната ни находилась? Согласна. Он очень кропотливый исследователь. Наверняка он изучил все стены. Впрочем, давай обсудим то, что обнаружили мы. Три различные версии колонизации рукава. В двух последних прошлое вполне приемлемо, но отдаленное будущее в любом случае сильно отличается. Согласна?

– Разумеется. Версии не совпадают друг с другом и с тем, что сообщил Квинтус Блум.

– Прекрасно. У меня по этому поводу есть собственные соображения, но я не хочу, чтобы они влияли на твои. Как ты думаешь, в чем состоит единственная величайшая разница между сообщением Блума и нашей находкой?

Анатомия Каллик не позволяла ей нахмуриться, но то, что она не торопилась с ответом, ясно свидетельствовало о ее замешательстве.

– Мое почтение, но мне кажется, здесь целых два важнейших отличия.

Ответ этот несколько смутил Дари. До сего момента все шло как по маслу.

– Два?

– Да. Во-первых, мы обнаружили, что в отдаленном будущем рукав опустеет. Не будет ни колонизированных, ни каких-либо других населенных миров. Квинтус Блум показал совершенно противоположное – рукав с мирами, заселенными различными клайдами.

– Я тоже заметила это. А в чем состоит второе?

– В последовательности Квинтуса Блума присутствовали артефакты Строителей. В наших ничего подобного не было. Никакого присутствия Строителей ни сейчас, ни в прошлом. Но вот это, – Каллик суставчатой лапкой обвела помещение, – это точно артефакт Строителей. Отсюда следует: есть сейчас Строители или нет, но когда-то они точно существовали. – Каллик с сожалением посмотрела на Дари. – Мое почтение, профессор Лэнг, но наше присутствие здесь, в артефакте, доказывает правоту Квинтуса Блума. Только рукав с артефактами соответствует действительности.

Научная работа выработала у Дари огромное уважение к экспериментальным данным. Порой какого-нибудь незначительного факта было достаточно, чтобы разрушить красивую и убедительную теорию.

И вот теперь ей самой пришлось нос к носу столкнуться с невзрачным, но фундаментальным фактом: артефакты Строителей существовали, как справедливо отметила Каллик, в картинах Блума и отсутствовали в их последовательностях. Оспаривать, равно как и игнорировать эти факты было бессмысленно.

Разумнее всего было признать, что картины Квинтуса Блума отражают реальное течение событий, в то время как новые, каковы бы они ни были, – нет. Теперь, согласившись со всем этим. Дари могла наконец расслабиться и немного поспать.

Она бы так и поступила – но не тут-то было. Кто-то из предков наградил ее изрядной долей упрямства. Уже собравшись заснуть, она все же решила просмотреть перед сном три оставшиеся серии.

Каллик, в свою очередь, терпеливо готовила их к демонстрации. Во время этой паузы Дари попыталась направить свои мысли в новое русло.

Лабиринт был новым артефактом, здесь она на все сто процентов согласна с Квинтусом Блумом. И не только потому, что он так выглядел и в глаза не бросалась заброшенность, характерная для всех остальных артефактов, которые ей довелось повидать, а потому, что он находился слишком близко от населенной планеты и не мог оставаться незамеченным на протяжении тысячи лет исследований и наблюдений.