Текст книги "Маленькая страна"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

– Но…

Девушка бросила беспомощный взгляд на Маленького Человечка из книги Данторна.

Тьма–  это лучшее,– зашептала вдруг музыка. – Тьма–  это все.

На лице человечка вдруг отразилась тревога, которая мгновенно передалась и Джейни.

Тем временем музыка зазвучала ниже. Старый Дедушкин коттедж задрожал в такт ее басам: деревянные балки затрещали, фундамент зашатался. Всевышняя благодать и таинственность Волшебного Царства стихли.

А Джейни шагнула вперед.

Резкий звук неожиданно рассек мелодию. Маленький Человечек поспешно нырнул обратно в книгу, размахивая руками так, будто его засасывала трясина. Джейни кинулась было к нему, но в очередной раз остановилась, услышав странный скрежет. Она глянула в окно и увидела целую армию крошечных гоблинов. Они царапали когтями по стеклу, и их глазки-щелочки горели желтым огнем.

Боковым зрением уловив какое-то движение, Джейни быстро повернулась: незримая рука вновь торопливо листала роман. Музыка ударила громче, и с распахнутых страниц книги в комнату повалила тьма.

От стен отделились чьи-то зловещие тени, и в воздухе повеяло смертью. Детские ночные страхи мгновенно ожили, словно кто-то открыл ящик Пандоры, выпустив на волю болезни и бедствия, которые беспощадно обрушились на родных и близких.

Дедушка, словно восставший мертвец, пошатываясь, показался из темноты. Рот его кишел червями, глаза были пусты…

Полусгнивший труп Феликса, покрытый гнойными язвами, протягивал к ней окровавленные руки…

Безногая Клэр ползла по ковру, орлиными когтями впиваясь в мягкий ворс, а с острых клыков ее капала алая кровь…

Репортер из «Роллинг стоун» ковылял, закатив глаза, а за ним тянулись вывалившиеся внутренности…

И многие, многие другие. И все они подступали к Джейни…

Сотни костлявых рук впились в ее тело, сдирали с него кровоточащие полоски кожи и тащили девушку в самую глубь тьмы, где ее ожидали еще более страшные пытки…

Гоблины ломились в окно все яростнее…

В гостиной, как на скотобойне, стоял запах крови, экскрементов, паленой шерсти и гниющей плоти…

К ритмичным басам теперь уже электронной музыки примешивался скрежет клыков, бульканье, зловещий шелест…

И протяжный жалобный стон, вырвавшийся из груди Джейни перед тем, как она наконец проснулась.

Только спустя долгое время ей, совершенно измученной, удалось снова задремать.

В номере маленькой частной гостиницы, расположенной неподалеку от Дедушкиного дома на Дак-стрит, Майкл Бетт лежал в своей постели и размышлял.

Незадолго перед этим ему тоже снился сон. Будто идет он по залитым солнцем холмам, среди фиалок и анемон [42]42
  Анемона (ветреница) – род трав, изредка полукустарников, семейства лютиковых, многие ранневесенние


[Закрыть], которые своим сладостным ароматом привлекают неутомимых пчел. У подножия холмов плещется море, на небе нет ни облачка, и в воздухе плывет нежная мелодия – мягкий голос нортумбрийской волынки выводит мотив, в котором Бетт узнал одно из произведений Джейни Литтл.

Ему никогда в жизни не доводилось бывать в столь мирном месте, и это спокойствие и безмятежность повергли его в неописуемую ярость.

Ведь все вокруг было лживым: на самом деле мир жесток, и в игре под названием «жизнь» побеждает сильнейший.

А это лишь жалкая иллюзия.

Бетт отыскал палку и принялся колотить по цветам, сбивая со стеблей их яркие головки, однако вскоре у него заныло плечо, а звуки волынки, казалось, проникли в мозг, вызвав безумное желание немедленно убить невидимого музыканта.

Джейни Литтл…

Он бы собственными зубами перегрыз ей глотку!

Занеся палку, Бетт лихорадочно огляделся в поисках ненавистного врага. А из груди его вырвался дикий вопль…

С этим воплем он и очнулся, отчаянно пытаясь выбраться из Кокона сбившихся простыней и ощущая пульсирующую боль в плече.

Он вспомнил свой недавний провал с Клэр Мэбли и внезапную перемену в Лине Грант.

Он вспомнил, как ему пришлось отчитываться перед Мэдденом минувшим вечером…

Он хотел сорвать на ком-нибудь свою злость, но вынужден был в ожидании рассвета, морщась от боли, тупо таращиться в потолок.

«Терпение, Майкл, – сказал он себе. – Осталось недолго. Скоро эти бараны узнают, что такое настоящая боль». Он выяснит, как устроен каждый из них: сколько вдохов они смогут сделать с дырой в груди, сколько криков успеют издать, пока он сдирает с них шкуру.

Он умел быть очень терпеливым…

Вот только снов на сегодня достаточно.

В своей комнате в отеле Пензанса Лина Грант тоже бодрствовала.

Хотя ее недавние видения были вполне обыденными по сравнению с теми, что посещали других обитателей полуострова Пенвит. Во сне она несколько раз сталкивалась с разъяренным Феликсом и пыталась оправдаться перед ним за свой поступок, но он упорно не желал ее слушать.

Сердце Лины было разбито. Сама не понимая зачем, она снова и снова пускалась в объяснения, но он был все так же безжалостен.

Наконец с лицом, мокрым от слез, она проснулась одна в своей постели, ощущая пустоту, которой не чувствовала никогда прежде. Лина села, подтянув к подбородку колени, и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Чтобы отвлечься, она решила подумать о Бостоне, о том, чем будет заниматься в ближайшие выходные его блистательное общество, но мысли ее, как назло, неизменно возвращались в Пензанс.

Как же ей хотелось забыть!

Забыть о Феликсе, о Джейни Литтл, о своей боли… О Клэр Мэбли и о том, сумел ли приятель Вилли Кила отыскать ее раньше Майкла Бетта.

Отец сказал, что завтра утром они с Мэдденом прилетят в Англию.

Как и Бетт, Лина чувствовала, что все вокруг рушится, но, в отличие от него, винила в этом исключительно себя.

Она менялась… Нет, она уже изменилась. И решительно не могла понять почему. Как этому мускулистому моряку удалось сотворить с ней такое?

Огорчение из-за того, что она подвела отца, а вместе с ним и весь Орден, равно как и беспокойство по поводу Бетта, сейчас отодвинулось на второй план: в данный момент ее больше волновало, что же все-таки перевернуло ее мир. Если это любовь, то она обойдется и без нее. Благодарим покорно! Правда, никто не предлагал ей выбора…

Сегодня Лине открылась горькая истина, которую ее отцу и Мэддену еще только предстояло узнать: не все в этом мире зависит от самого человека…

Так длилась эта странная ночь, и те, кто был награжден или проклят причастностью к тайне Уильяма Данторна, часами путешествовали по своим сновидениям, наполненным радостью и скорбью, гневом и страхом.

Для одних рассвет забрезжил слишком рано.

Другим казалось, что утро не наступит никогда.

Часть вторая. Утраченная музыка

Музыка является одним из духовных путей в высшие миры познания, которые понимают человечество, но которые само человечество не в состоянии постичь.

Приписывается Людвигу ван Бетховену

Изначально песнопения носили религиозный характер. Позднее появились баллады, которые являлись способом передачи информации, различных историй и мнений. Ныне, в двадцатом столетии, песни превратились в средство обогащения и достижения славы. Мне кажется, первые две цели были лучше.

Майк Скотт. Из интервью в «Джемминг». 1985

Когда ты болен, чаю ли ты хочешь?

Не знаю, чем я могу казаться миру, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющим на морском берегу, развлекающимся тем, что от поры до времени отыскиваю камешек более цветистый, чем обыкновенно, или красную раковину, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным.

Приписывается сэру Исааку Ньютону. Брустер. Жизнь Ньютона

1

На корнуэльской Ривьере наступило утро, неприветливое и хмурое, над заливом Маунтс висели тяжелые серые тучи. Это была та самая погода, которую местные жители называют плохой, но еще не ненастной. В прежние времена она вызывала немалое беспокойство у рыбаков, опасавшихся внезапного шторма с Атлантики. Теперь же, когда рыбный промысел перестал быть главным источником доходов, а туристический сезон, приносящий городу основную прибыль, давно закончился, погода стала скорее темой для беседы за утренним чаем, нежели силой, способной так или иначе влиять на жизнь.

Но сегодня не погоду, а загадочные сновидения минувшей ночи приглушенно обсуждали обитатели Маусхола, укрывшись за толстыми стенами своих коттеджей, в то время как снаружи волны шумно бились о берег, ветер стучался в ставни и крутил флюгеры на крышах домов, и неизменные чайки, появившиеся с первой светлой полоской в восточной части неба, словно сорвавшиеся с нитей бумажные змеи, носились над городом.

Наполняя воздух пронзительными криками, птицы метались над коттеджами, тянувшимися вдоль Рэгиннис-Хилл, когда Лилит Мэбли вошла в спальню дочери, сжимая в руке найденную записку. В молодости волосы у Лилит были такими же темными, как у Клэр. Сейчас они стали совсем белыми, но а Лилит не закрашивала седину, которая лишь придавала величия этой женщине с горделивой осанкой и высоко поднятой головой. Мать Клэр всегда держалась с достоинством герцогини, заставлявшим обитателей полуострова Пенвит относиться к ней, вдове простого рыбака, как к высокородной даме.

– Клэр? – тихонько позвала она с порога. Девушка тут же проснулась. Сердце ее бешено заколотилось, но быстро успокоилось, когда она увидела мать.

– Привет, мама.

– Эта записка…

– Я все объясню.

– Но внизу никого нет.

Клэр села на кровати и пригладила волосы. Она никак не могла собраться с мыслями после нескольких часов тревожного сна, которые ей удалось урвать.

– Никого? – повторила она. Может, все это было лишь ночным кошмаром?

– На кушетке в библиотеке лежат подушка и свернутое одеяло, но самого гостя я там не обнаружила.

«Нет, это был не сон», – осознала Клэр, когда, попытавшись встать с постели, почувствовала, как мучительно болит нога. И голова. А стоило ей закрыть глаза, и перед мысленным взором немедленно возникло лицо, спрятанное за нелепыми очками и широким шарфом.

И нож…

– Дэйви ушел? – спросила она.

Мать кивнула.

– Дэйви Роу, – произнесла она тоном, выдававшим крайнее удивление. – Дорогая, о чем ты думала, когда приглашала его к нам?

– Я…

Клэр попыталась вспомнить, что именно она написала в записке. Кажется, ничего конкретного…

– Я упала на дороге, – солгала она. – А Дэйви как раз проходил мимо. Он помог мне добраться до дома, но к тому времени лил такой дождь, что я просто не посмела выставить Дэйви на улицу. Наверное, он отправился к себе, как только погода немного улучшилась.

– Кажется, когда я ложилась спать, ты спокойно читала в своей комнате, – заметила Лилит.

«Да», – мысленно согласилась Клэр. Однако потом к ней зашел Феликс, после чего она поспешила к Джейни, а затем на нее напал какой-то сумасшедший с ножом… Но она не могла рассказать обо всем этом маме.

Интересно, нашла ли Джейни Феликса? И не пострадал ли этой ночью кто-нибудь еще?

– Мне надоело читать, – сказала Клэр, – и я решила отправиться к Джейни – поболтать немного.

– Так поздно? – неодобрительно покачала головой мать. – Тебе крупно повезло, что ты встретила Дэйви.

Впрочем, по ее тону было ясно, что, несмотря на благородство, проявленное Дэйви Роу, она по-прежнему не желала видеть дочь в его обществе.

– Он хороший человек, – попробовала заступиться за своего спасителя девушка.

– Ну разумеется. Должно быть, именно за это его и посадили в тюрьму.

– Мама, как ты можешь!

– Джейни могла бы отвезти тебя домой, – сменила тему Лилит.

– У нее было срочное дело.

– Ночью? – изумилась мать. – И куда только катится мир…

Это Клэр и сама хотела бы знать.

– Пожалуй, я оденусь, – пробормотала она.

– Ты уходишь?

– Мне нужно навестить Джейни.

– А я надеялась, что ты поможешь мне с той картинкой…

Мать Клэр обожала пазлы. Причем ее интерес к ним напрямую зависел от степени их сложности. Когда очередное изображение было собрано, Лилит наклеивала его на картон и ставила на каминную полку, и картинка красовалась там вплоть до появления новой, после чего отправлялась в шкаф, где уже образовалась четырехфутовая стопка. Последняя головоломка оказалась особенно трудной – это было изображение люггера с серо-голубым парусом, дрейфовавшего по такой же серо-голубой воде. Над ним простирались серо-голубые небеса, позади него вздымались серо-голубые скалы, а вокруг играли серо-голубые тени.

По вечерам в будние дни и почти каждое утро по воскресеньям мать с дочерью складывали пазлы. Они устраивались за столом в гостиной и притворялись, что усиленно думают, в то время как на самом деле просто наслаждались общением друг с другом.

– Извини, мама, – сказала Клэр, – но это действительно важно.

Мать искусно скрыла свое разочарование за улыбкой.

– Феликс, да? – поинтересовалась она. – Они с Джейни ждут, что ты рассудишь очередной их спор?

– Что-то в этом роде, – согласилась Клэр.

Мать вздохнула:

– И когда только они поумнеют? Ладно, девочка, одевайся. Тебе и вправду лучше поторопиться, а то окажется слишком поздно.

– Но сейчас отношения между Джейни и Феликсом не так уж плохи.

– Возможно, они были не так уж плохи еще вчера, но, судя по твоим рассказам, эту парочку ни на минуту нельзя оставлять без присмотра… – Лилит покачала головой и сунула записку Клэр себе в карман. – Не знаю, что будет, когда они поженятся – Впрочем, это их проблемы.

Клэр рассмеялась, и, как ни странно, тени минувшей ночи тут же отступили. Девушка понемногу приходила в себя. Если бы еще Джейни удалось разыскать Феликса…

– Одевайся, Клэр, – повторила мать, выходя. – Завтрак будет готов через пару минут.

– Я люблю тебя, мама, – прошептала Клэр ей вслед.

2

Феликс очнулся в постели один. Головная боль прошла. События минувшей ночи – реальные и похожие на обрывки снов – смешались в его сознании, и единственно отчетливым было лишь воспоминание о том, как Джейни и Дедушка выгнали его из дома.

Или это ему тоже приснилось? Ведь он был здесь, в комнате для гостей Дедушкиного коттеджа. Так, может, ничего и не случилось? Но нет, они и вправду выгнали его – иначе мысль об этом не причиняла бы таких страданий.

Но что тогда делала рядом с ним Джейни? Он же видел ее, когда просыпался ночью.

Феликс оглядел комнату: если это действительно дом Литтлов, значит, и Джейни была настоящей.

Он сел на кровати, чувствуя себя словно с похмелья. К горлу подступила тошнота.

Как он попал сюда?

Кто-то положил его вещи и трость Клэр у двери, а одежду аккуратно повесил на спинку стула.

Феликс попытался напрячь память. После ссоры с Литтлами он заходил к Клэр. Потом играл на аккордеоне у моря. Потом под проливным дождем направился к Лине, чтобы передать ей трость. А потом… потом все смешалось. Сначала его вздернули на виселице, но затем веревку обрезали, и он упал в грязь, где…

Вот что было сном!

Феликс задрожал. Какая-то женщина занималась любовью с его трупом. И еще… Лина. Она делала то же самое, но только не на улице, а в постели в своем номере. Сходство между обеими женщинами было поразительным, равно как и полная беспомощность Феликса, который словно со стороны наблюдал за происходящим.

Неужели с Линой все было наяву?

Ночью Джейни говорила что-то насчет наркотиков, которыми его накачали.

Накачала Лина…

Как Феликс ни старался вспомнить, у него ничего не получалось, и лишь смутные обрывки ночных кошмаров мелькали в его сознании, когда он закрывал глаза.

Вздохнув, молодой человек встал, оделся и направился в ванную, но тут же почувствовал чудовищную слабость и новый приступ тошноты. В итоге Феликса хватило только на то, чтобы прополоскать рот, и тут же захотелось опять прилечь, однако желание услышать ответы на некоторые вопросы оказалось сильнее.

Феликс осторожно спустился вниз. Джейни и Дедушка завтракали на кухне. Заметив его, они замерли, и на их лицах отразились смущение и тревога. Не будь Феликсу так плохо, он непременно передразнил бы их, но все, на что он был способен сейчас, – это кое-как доковылять до дивана в гостиной и лечь на него, прежде чем силы оставят его. В течение какого-то времени Феликс старался не шевелиться, чтобы комната перестала наконец вращаться и тошнота отступила.

Джейни стремительно подбежала к нему и плюхнулась рядом так, что Феликса опять замутило.

– Феликс…

– Я… Со мной все в порядке.

– Что-то не похоже.

Феликс попытался улыбнуться, но получилось не слишком убедительно.

– Вообще-то мне паршиво, – признался он.

– Пожалуй, нам стоит отвезти тебя в Пензанс в больницу, – сказал Дедушка: он поспешил в гостиную вслед за Джейни и теперь стоял на пороге, явно не решаясь подойти ближе.

Феликс покачал головой и тут же пожалел об этом: его чуть не вывернуло наизнанку.

– Не надо, – простонал он.

Феликс ненавидел болеть, однако больницы он ненавидел еще сильнее: по его мнению, в них человеку становилось только хуже, хотя в данный момент он с трудом мог представить себе состояние отвратительнее своего нынешнего.

– Это неплохая идея, – возразила Джейни. – Мы ведь не знаем, что за наркотики подсыпала тебе та женщина.

– Она действительно это сделала?

Джейни кивнула.

– И ты привезла меня… сюда?

– Именно так, – подтвердил Дедушка.

Феликс перевел взгляд с Джейни на него.

– Сейчас вы оба верите мне? – спросил он. – Верите, что я не имею никакого отношения к этим людям и…

Джейни положила руку ему на плечо.

– Конечно, мы верим тебе. Мы поступили отвратительно, не дав тебе возможности объясниться.

– Мы словно обезумели, – добавил Дедушка. – Прости, Феликс. Я так виню себя за это…

Феликсу сразу стало гораздо лучше. Тяжесть в груди, которая так угнетала его, теперь исчезла, и на душе сделалось легко.

– Все нормально, – ответил он. – Я тоже был не прав.

– Не так, как мы, – вздохнула Джейни.

– Все нормально, Джейни, – повторил Феликс. – Правда, нормально.

– Насчет больницы… – попытался вставить Дедушка, однако Феликс решительно замотал головой, и его снова затошнило.

В течение нескольких минут Дедушка молча смотрел на него, и Феликс видел, как таяла боль в его глазах. Наконец старик расправил плечи и бодро кивнул.

– Ты, наверное, хочешь чаю? – поинтересовался он.

Феликс едва не расхохотался: настоящий Том Литтл! Все недуги на свете лечит чаем, считая это средство даже лучше традиционного корнуэльского куриного бульона.

– Чай – это здорово, – улыбнулся Феликс.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказала Джейни, когда Дедушка отправился на кухню. Она хотела было встать, но Феликс поймал ее руку.

– Я так рад снова быть здесь, – прошептал он. Джейни улыбнулась и осталась сидеть возле Феликса.

3

Рано утром Вилли Кил постучался в дверь гостиничного номера Лины Грант.

– Работа выполнена, – доложил он, как только она открыла ему. – Все как вы приказывали.

Проведя бессонную ночь, Лина пребывала в крайнем раздражении, но решила не срывать его на Вилли: не исключено, что он ей еще пригодится.

– У меня нет наличных, – сказала она. – Возьмешь дорожные чеки?

– А я смогу получить по ним английские фунты?

– Конечно.

Лина заглянула в сумочку и обнаружила, что чеков У нее осталось чуть меньше, чем на шестьсот фунтов стерлингов.

– Ничего, если я дам тебе пятьсот фунтов сейчас, а за остальными мы сходим в банк завтра?

Кил заколебался.

– Ну… – протянул он, нахмурившись. – Вообще-то мы договаривались о другом. Вы разбудили меня посреди ночи и…

– У вас проблемы, мисс? – раздался вдруг чей-то голос.

Лина подняла взгляд и увидела Джима Гейзо, стоявшего в дверях. Телохранитель семьи Грант подошел так тихо, что ни она сама, ни Вилли не слышали.

Если Кил ассоциировался у Лины с общипанной курицей, то Гейзо – с диким быком. Высокий и широкоплечий, атлетического телосложения, с темными, аккуратно подстриженными волосами и приятными чертами лица, он выглядел весьма привлекательно. Впечатление немного портил только сломанный нос. Гейзо был идеальным телохранителем, ненавязчивым и молчаливым, внушающим страх одним своим видом. Он умел держаться в тени и появляться в самый нужный момент.

Лина взглянула на съежившегося Кила.

– Я… – начала было она.

– У мисс нет никаких проблем, – поспешил ответить за нее Вилли. – Дорожные чеки – моя любимая форма оплаты.

Он повернулся к Гейзо спиной, и тот позволил себе легкую улыбку, после чего поклонился Лине и ушел. Кил просеменил за Линой в ее комнату, где получил подписанные чеки.

– Так я позвоню вам завтра утром, – сказал он, торопливо пряча награду в карман. – Если, конечно, не понадоблюсь сегодня…

– До завтра, Вилли, – устало попрощалась Лина.

Она закрыла за ним дверь и тут же вспомнила, что не поинтересовалась подробностями спасения Клэр Мэбли. Хотя какое это имело значение, если Бетт в любом случае будет в бешенстве? Убедившись, что в коридоре никого нет, Лина заковыляла к номеру Джима Гейзо. Он открыл, едва она постучала, и быстро огляделся по сторонам.

– Этот человек досаждал вам? – спросил он.

– Нет-нет, он работает на меня.

Гейзо покосился на ее опухшую лодыжку:

– Бетт?

Лина покачала головой:

– Не поверишь, но я упала с велосипеда.

– Почему? Зная вас, поверю. Желаете войти?

Лина кивнула.

– Этой ночью я помешала Бетту кое-что сделать. Не знаю, догадался ли он, кто спутал ему карты, однако сейчас я предпочла бы находиться там, где он не сможет меня найти.

Гейзо подал Лине руку, и в памяти девушки тотчас всплыл образ Феликса. Такой же любезный… Глаза ее наполнились слезами.

Проклятие!

Будь проклята вся эта история!

Заметив удивленный взгляд Гейзо, Лина легонько застонала в надежде списать предательские слезы на боль в травмированной ноге.

– Папа прилетает сегодня, – сообщила она, усаживаясь на диван в гостиной. – Вместе с Джоном Мэдденом.

Гейзо, несмотря на свои размеры двигавшийся с грацией пантеры, присел рядом.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он. – Или мне не следует знать?

Лина вздохнула:

– Не следует, Джим.

«Вот что такое не иметь друзей!» – ужаснулась Лина, изумленная своим запоздалым прозрением.

Она никогда не задумывалась об этом. В ее распоряжении находилась целая армия наемных работников – от телохранителей до горничных и садовников – и куча знакомых, жаждущих общения с ней, но друзей у нее не было. Ни одного.

А ведь в эту минуту она отдала бы все на свете за возможность поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Обратиться к кому-то, кто по-настоящему понял бы ее… Феликс Гэйвин был способен на это, но после случившегося…

События минувшей ночи опять закружились у Лины в голове.

«Забудь об этом, – приказала она себе. – Забудь! Считай, что ты просто хорошо провела время. Надень маску и не снимай ее, если не хочешь, чтобы о твоей слабости пронюхал Бетт…»

– Расскажи мне, что нового в Бостоне, Джим, – вслух попросила она.

4

Джейни, как и Феликса, терзали воспоминания, но, в отличие от него, она точно знала, что было явью, а что сном. Только от этого не становилось легче: яркие образы один за другим проносились в ее сознании, и никак не удавалось отделаться от них.

Ссора с Феликсом.

Проливной дождь.

Феликс в постели американки.

Ее мать-алкоголичка.

Прости меня…

И книга Данторна, подарившая ей свою музыку, которая казалась такой волшебной… пока не сгустились тени.

Джейни приятно было сидеть рядом с Феликсом и смотреть, как он спит, но тишина давила на нее, не позволяя отвлечься от мрачных мыслей, и вскоре девушка почувствовала, что сойдет с ума, если срочно что-нибудь не разобьет. Не важно что… Но лучше всего – голову женщины, опоившей Феликса, поскольку…

Джейни подпрыгнула, когда раздался звонок в дверь.

«Кто бы это мог быть?» – удивилась она, но потом вспомнила о репортере из «Роллинг стоун», который обещал зайти к ней, и ужаснулась: он же собирался ее фотографировать, а она выглядит как ходячая смерть. Впрочем, ее опасения оказались напрасными: это была всего лишь Клэр.

– Кто там? – выглянул из кухни Дедушка. Увидев Клэр, он расплылся в широкой улыбке.

– Кажется, я прощена? – рассмеялась она.

– Ты была права, дорогая, а мы с Джейни заблуждались, – ответил старик. – Это мы должны просить у тебя прощения, и если ты…

Клэр нетерпеливым жестом прервала его.

– Все нормально. Я предлагаю забыть об этом раз и навсегда, – сказала она, направляясь в гостиную.

Взгляд ее упал на лежащего на диване Феликса.

– Ты все-таки нашла его! – радостно воскликнула Клэр, и только тут Джейни осознала, как сильно переживала ее подруга все это время. Впрочем, подойдя ближе, Клэр опять заволновалась. – А что с ним такое?

– Его накачали наркотиками… – начала было объяснять ей Джейни, но в этот момент Феликс открыл глаза и посмотрел на них обеих в упор.

– Было бы неплохо, если бы вы не говорили обо мне так, словно меня здесь нет, – насупился он.

– Ах, так тебе полегчало?! – воскликнула Джейни, сжимая руку Феликса. Вопрос был серьезным, хотя тон – явно насмешливым.

Клэр придвинула к дивану кресло и уселась в него Вошедший в комнату Дедушка последовал ее примеру.

– Да, мне немного лучше, – ответил Феликс. – Хотя я еще не готов заниматься серфингом.

Джейни слушала его вполуха, уставившись на книгу, лежащую на подлокотнике Дедушкиного кресла: она вспомнила музыку из своего сна – то беззаботно радостную, то безнадежно мрачную… Наконец, взяв себя в руки, девушка улыбнулась.

– Никакого серфинга, – предупредила она Феликса. – Столько всего случилось, что не хватало нам только вызывать спасателей и вылавливать из залива сумасшедшего моряка, который возомнил, будто он на Гавайях.

– А что именно случилось? – поинтересовалась Клэр.

Джейни рассказала ей обо всех событиях минувшей ночи, промолчав лишь о том, чем занимались Феликс и Лина, когда она ворвалась в номер. Если Феликс ничего не помнит, зачем усложнять себе и ему жизнь?

– Со мной тоже кое-что произошло по дороге домой, – вздохнула Клэр, когда Джейни замолчала.

И она описала сцену из второсортного фильма о маньяках, где ей досталась одна из главных ролей.

– Господи, это просто ужасно, – прошептала Джейни.

Феликс нахмурился.

– Ты позвонила в полицию, дорогая? – спросил Дедушка.

Клэр покачала головой:

– Дэйви с ними не в ладах, и…

– Не удивительно, – усмехнулась Джейни.

– … я решила повременить, – продолжала Клэр. – А утром я подумала, что буду выглядеть дурой, если заявлю сейчас: полицейские начнут спрашивать, почему я не обратилась к ним сразу.

– Это правда, – согласился Дедушка.

Клэр снова покачала головой:

– Это было бы несправедливо по отношению к Дэйви.

– Он наверняка ошивался там, рассчитывая кого-нибудь ограбить, – вставила Джейни.

– И это тоже несправедливо! – обиделась Клэр. – Если бы не он, мы с тобой сейчас не разговаривали бы.

– Допустим. Но Дэйви Роу… – Джейни закатила глаза. – И ты привела его домой?

– А что, по-твоему, я должна была сделать? Оставить его под дождем наедине с моим сердечным «спасибо»? Кроме того, я себя не помнила от страха, а рядом с Дэйви мне было спокойнее.

– И все же… Дэйви Роу…

– Я думаю, Клэр было виднее, как поступить, – заметил Феликс.

Джейни повернулась к нему:

– Может быть. Но ты не знаешь его, Феликс. Он сидел в тюрьме и все такое…

– Она хочет сказать, что Дэйви не самый красивый парень и в его обществе не слишком приятно находиться, – пояснила Клэр.

– А какое значение имеет внешность? – пожал плечами Феликс.

– Да никакого! – воскликнула Клэр.

Джейни вскинула руки:

– Сдаюсь! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Клэр. Я ничего не имею против Дэйви как человека.

– Знаю…

Джейни пристально посмотрела на подругу: та казалась такой невозмутимой, словно это не ее пытались убить прошлой ночью. Интересно, как ей удалось избавиться от ужасных воспоминаний?

– Ты так спокойна, Клэр, – сказала она вслух. – Если бы что-то подобное произошло со мной, я бы до сих пор была в шоке.

– На самом деле я до смерти напугана. Просто сумела загнать поглубже все свои страхи, потому что если начну думать об этом, то сойду с ума, а стараюсь изображать спокойствие, и каким-то чудесным образом это помогает мне быть спокойной.

– Ты разглядела этого маньяка? – спросил Феликс.

– Нет. Было темно, шел дождь. К тому же его лицо скрывали очки и шарф… – Клэр помолчала, будто что-то вспоминая. – Но у него была татуировка. Вот здесь. – Она указала на запястье.

– Какая именно? – поспешил уточнить Феликс.

Джейни встревожилась: в его голосе слышалось волнение. Приподнявшись на локте, он впился в Клэр напряженным взглядом.

– Голубь, – ответила она. Феликс опустился на подушку.

– Голубь… – медленно повторил он.

– Да, мне показалось, что это голубь. Во всяком случае, это точно была какая-то птица.

– Дайте карандаш и бумагу, – попросил Феликс.

Дедушка тут же принес и протянул листок Клэр, но Феликс замотал головой:

– Нет-нет, мне.

Он снова приподнялся и, быстро набросав какой-то рисунок, показал Клэр.

– Похоже?

Девушка побледнела:

– Как ты…

– Я видел такую татуировку.

– Ты знаешь мужчину, напавшего на Клэр? – ахнула Джейни.

– Нет. Но точно такой же голубь красуется на запястье у Лины Грант.

Джейни изумленно вскинула брови: если Лина и этот маньяк как-то связаны между собой, то…

– Книга! – выдохнула она.

Дедушка взял «Маленькую страну» с подлокотника кресла. Три пары глаз внимательно следили за его движениями.

– Эта женщина охотится за книгой, – объявила Джейни. – Наш дом хотели ограбить, потом Лина накачала Феликса наркотиками, а ее дружок в это время пытался убить Клэр и…

Она попробовала сложить все в единое целое, но только запуталась еще больше.

– Почему? – растерянно произнесла она. – Какое отношение то, что случилось с Феликсом и Клэр, может иметь к книге Данторна?

– И зачем этим людям «Маленькая страна»? – в свою очередь поинтересовался Феликс.

– Вряд ли им просто хочется издать ее, – поддержала его Джейни.

– Конечно нет, моя ласточка, – заговорил наконец Дедушка. – В этой книге есть какая-то загадка.

Клэр подняла руку:

– Подождите минутку. Я ничего не понимаю. Я знаю, что какие-то люди стремятся заполучить неопубликованные работы Билли Данторна, но о какой книге идет речь? Вы ведь не хотите сказать, что у Данторна остался завершенный роман…

Дедушка молча вручил ей «Маленькую страну». Клэр взглянула на обложку, затем открыла книгу и прочла вслух:

– «Отпечатано в единственном экземпляре»…

Она начала листать роман, и на мгновение Джейни показалось, что ее недавний сон стал явью, потому что в ушах у нее опять зазвучала знакомая музыка. Она оборвалась, едва лишь Клэр захлопнула книгу. На лице у девушки появилось какое-то странное выражение, и Джейни с болью в сердце осознала, что это был гнев.

– Ты же знаешь, как я люблю книги Данторна, – начала Клэр дрожащим голосом. – Не меньше тебя! А может быть, даже больше! Почему ты ни словом не обмолвилась мне о «Маленькой стране»?

– Клэр, все не так, как ты думаешь…

– Я считала тебя своей подругой!

– Так оно и есть, – защищалась Джейни. – Но я сама узнала о книге только накануне и… и…

– И ничего не сказала мне! Джейни, я не понимаю! Почему это такая тайна?

– Не обвиняй Джейни, дорогая, – вмешался Дедушка. – Она всего лишь пыталась сдержать слово, которое я дал Билли.