Текст книги "Зелёная мантия"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Али кивнула. «Но у меня нет для него имени», – думала она, отстраняясь от разгоравшегося огня. Как бы кто не вызвал пожарных. Это маяк. Позвать тайну, да, но если олень настоящий, то сколько ещё таинственных существ откликнется на зов? Викторианские эльфы и гномы. Десятки картинок из детских книг. Фэйри, тролли и все обитатели срединного мира. Охота, сторожившая ночью у неё под окном, свора псов, загоняющих оленя… Али вздрогнула и отогнала последнюю мысль.

Лучше подумать, как назвать тайну. На ум пришла издавна любимая книга, книга-друг: «Ветер в ивах». Рэт, Водяная Крыса; Крот; Барсук… Она никогда не разделяла общего восхищения мистером Тоудом, Жабой. Али полюбились тихие создания и описания тихих минут. Пикник, летняя ночь и лодка на реке… Она вспомнила главу, в которой потерялся сын дядюшки Выдры, Портли, и все звери отправились на поиски. Рэт и Крот в лодке… они нашли его, и не только его. Тайну, присматривавшую за маленьким выдренышем. Грэм назвал её «Свирель у порога зари». При этих словах Али никогда не вспоминала

«Пинк Флойд» – только книгу Грэма, трепет Крота и Рэта, и холодок, пробегавший у неё по спине, когда она перечитывала эти страницы.

– Вот кто ты для меня, – сказала она тайне. – Только я не знаю имени.

Закрой глаза – и он перед тобой. Не олень, не Зелёный Человек Льюиса – козлоногий бог, каким он увиделся на мгновение прошлой ночью. Длинные изогнутые рога и острые черты лица, немного похожие на Малли. И флейта, почти как у Томми, но тоже не совсем. Потому что музыка другая. Игра Томми звала двигаться, все чувства плясали в ней, призывая тело приплясывать в такт. Но та музыка, его музыка – она наполняет покоем. Али ни разу не слышала её, но знала, какой она будет. Точно знала.

Она пыталась услышать музыку, которую издала бы флейта в руках тайны. Закрыв глаза, представила себе картину, но флейта Томми заглушала её, и мысли Али вернулись к прошлой ночи. К камню он вышел в облике оленя. Танец, они с Лили двигаются под музыку. И вот Малли подхватывает её и вскидывает на спину оленю, и они летят куда-то…

Она вспоминала, перебирала мгновения безумной скачки сквозь леса, которых не было в этом мире, к вершине нездешней горы с её каменным хороводом. Огромная круглая луна и такие яркие звезды. Белый пар дыхания. И тайна: олень, потом человек, одетый в зеленую листву, и она стоит перед ним, спрашивая, чего же он хочет, спрашивая, как звать его… Она снова утонула в его глазах – таких же волшебных в памяти, как тогда, ночью. Их взгляды встретились, и что-то длилось… и длилось…

«Нет имени для таких, как ты, – думала Али. – Люди видят лишь один избранный тобой облик и зовут тебя по нему. Пан. Старый Рогач. Зелёный Человек. Зелёная мантия.

Зелёная Мантия. Так я назвала бы тебя, если бы узнала впервые прошлой ночью. Но разве я не знала тебя всю жизнь? Разве не ты сменяешь времена года и заставляешь кровь течь по жилам? Разве не ты учил меня дышать, пока я спала в материнском лоне? Ты учил моё тело расти, а сердце – узнать тебя. На книжной странице, в мелодии, в узоре ветвей на фоне неба, в полёте птицы, в глазах кошки, в запахе цветка…»

В памяти возникло, как она отворачивается от него на зов Малли. Пора было покидать тот мир. Она снова услышала лай, и тепло воспоминания сменил озноб. Охота. Стая. Надо было спешить. Тогда они скрылись от стаи… Но тут ей вспомнилась та же ночь, несколько часов спустя, и псы на краю леса, не сводившие глаз с её окна.

Огонь на мгновение ослепил Али, и она моргнула, отводя взгляд.

– Малли?

Но дикарки не было.

Али, стоя в потоке жара от костра, задрожала всем телом. Что-то было не так. Она больше не слышала флейты. Много ли времени она провела в воспоминаниях? Не так уж долго, ведь огонь горит все так же ярко. Но куда подевалась Малли? И откуда это странное чувство?

Теперь лай охоты раздавался совсем близко. Нагнувшись, она подняла трость, которой снабдил её Тони, и сжала её непослушными пальцами. Все было не так. Она медленно повернулась, уставившись на темнеющий внизу лес и почти ничего не видя после яркого пламени. Однако вскоре глаза привыкли, и Али разглядела стаю: не собаки – люди в рясах с капюшонами. Передний держал перед собой распятие.

– М-малли?.. – дрожащим голосом выговорила Али.

За спиной пылал костёр, перед ней полукругом растянулась охота, и отступать некуда. Тайна не явилась, а Малли бросила её. «Я не звала вас, – хотела она сказать безликим охотникам, но слова завязли в горле. – Я ждала тайну».

– Не страшись, – произнёс предводитель. – Мы пришли спасти твою душу.

Двое, стоявшие за его спиной, достали из складок плащей верёвки и стали наступать на Али. Та выставила против них острие альпенштока, но руки тряслись так, что палка выпала и задребезжала по камням. Ноги у неё обмякли, и она медленно опустилась наземь, не сводя с людей в капюшонах глаз.

– П-пожалуйста, – сказала она, – не надо… не надо меня спасать.

Человек с распятием медленно покачал головой:

– Ты будешь благодарна нам, когда это совершится.

Двое с верёвками прыгнули вперёд и, схватив за руки, подтащили девочку к старой сосне. От страха Али покорно подчинялась. «Пожалуйста, – беззвучно молила она, – тайна, я ведь старалась тебе помочь… помоги мне».

Но не было ответа на её призыв, и лес равнодушно смотрел, как люди в капюшонах привязывали её к дереву.

– Тобой овладел демон, – говорил человек с распятием, – но властью Господа мы изгоним его.

Верёвки, закрученные вокруг ствола, врезались в запястья и лодыжки. Силы вернулись к ней с волной паники, но поздно. Человек с распятием стоял перед ней, но костёр горел ярко, и против света она видела под капюшоном лишь темноту, словно у монаха не было лица.

– О, Господь, к тебе взываем, – декламировал человек с распятием. – Помоги избавить мир от этого зла.

«Не настоящий, – убеждала себя Али. – Он не настоящий». Но верёвки были настоящие, и жёсткая сосновая кора царапала кожу. Реальность…

– Кто вы? – выкрикнула она. От страха голос сделался пронзительно-высоким.

– Твои спасители, дитя. Страшись не нас, страшись демона в себе.

Он коснулся её лба распятием, и горячий багровый огонь опалил её мозг. Али снова закричала.

– Положись на Господа, – донеслось из-под капюшона, но Али была уже слишком далеко и не услышала.

6

Сквозь языки костяного костра Малли наблюдала за подружкой, дожидаясь пробуждения внутреннего огня в девочке.

Костёр разгорался все ярче и вместе с мелодией флейты должен был открыть в душе Али двери, о существовании которых она не догадывалась. Малли с довольным видом кивнула.

«Ты откликнешься на этот зов, Старый Рогач, – думала она. – Слушай его биение, взгляни на его блеск. Разве ты можешь устоять?»

Малли дрожала от предвкушения. Слишком редко выпадают такие минуты. Тайны, старея, оставляют за собой все меньший уголок мира, теряют величие и магию и порой просто рассеиваются без следа. Но нынче ночью Старого Рогача снова вынесет в мир порывом свежего ветра. Он ворвётся в сердца людей, и они снова встрепенутся, увидят, пусть даже лишь на мгновение.

Такова природа смертных, что даже легчайший отголосок этого видения заставит их до конца своих дней искать его воплощения. Многие так и не осознают, чего ищут, даже не заметят, как поиск займёт малую долю их повседневного бытия, но довольно и этого, чтобы отблеск прежней славы вернулся в остывшие сердца. Важна не магия тайны, не прикосновение к ней, а сам поиск.

Спасти лес или хотя бы одно дерево… Пусть кто-то станет чуть добрей, поможет другому. Красоту нужно беречь, где бы она ни скрывалась: в лесах, в полях или на городских улицах.

Рост цветка из семени через росток к перегною, питающему новую жизнь, подобен работе сложной машины. В мире для всего есть место, если только люди не забывают о красоте. И, однажды увидев, коснувшись мыслей Старого Рогача, свободно несущегося по миру, они будут помнить, даже если забудут.

«Так зови же его, – думала Малли, глядя на Али. – Дай ему снова изведать широкий мир. Дай ему промчаться свободно, отражая не содержимое немногих умов, но все чудеса мира. Отражение не может быть ни добрым, ни злым – оно просто есть».

Малли обхватила руками коленки и сидела, покачиваясь взад-вперёд. Она была довольна собой. «Мне нужен был кто-то вроде тебя, Али, – думала она. – Ох, как же долго я тебя ждала. Ветры иного мира гуляли в твоей душе задолго до того, как Старый Рогач перенёс нас туда. Слышишь ли ты их теперь? Чувствуешь ли их дуновение на своём лице?»

Али не открывала глаз. Малли нагнулась вперёд, заглянула ей в лицо: «Что ты сейчас видишь?» Охваченная огромной любовью к девочке, она протянула смуглую тоненькую ладонь, чтобы погладить её светлые кудри, и тут ледяной ветер пронёсся над каменной вершиной. Малли моргнула, а когда открыла глаза, Али у костра не было.

Малли вскочила на ноги, обшарила взглядом вершину.

– Али! – кричала она. – Али-и-и!

Никого. Пропала, как забытая мысль. Малли в тревоге забегала вокруг костра, раздувая ноздри в попытке уловить запах девочки. Её не забрал Старый Рогач: Малли почувствовала бы его приближение, знала бы, что он здесь. Но если не Старый Рогач…

Малли со всех ног кинулась через лес к камню. Она рисковала сломать себе шею, перепрыгивая с валунов на упавшие стволы, ныряя под нависшими ветвями и кучами бурелома. Вырвавшись на поляну у старого камня, она застала там Льюиса и Томми с Гаффой. Больше никого. Старого Рогача не было. И Али тоже… Томми оборвал мелодию.

– Он приходил? – вскричала Малли, обращаясь больше к Льюису, чем к Томми. – Он был здесь?

– Не так быстро, – попросил Льюис. – Ты о ком говоришь?

– О тайне! Был он здесь? Льюис покачал головой:

– Нет. Мы и сами только пришли. И все равно сегодня не ночь собра…

Малли уже отвернулась от него и набросилась на Томми. Гаффа, прижимаясь к коленям музыканта, зарычал на неё.

– Играй, – крикнула Малли. – Зови его сюда! Скорей, скорей, скорей!

Томми тупо уставился на неё: вдохновение начисто оставило паренька.

– Да что стряслось, Малли? – спросил Льюис. – И где Али?

– Пропала! – кричала она. – Исчезла как дым! Забрали в… – И тут она поняла. – Ты их слышал сегодня, Льюис? – спросила она тихо. – Слышал собак?

– Кажется, слышал: как раз перед тем, как ты примчалась. Но очень далеко.

– Ох, значит, они её забрали! Она у них! – Глаза дикарки полыхнули гневом – и на себя, за то, что не предвидела опасности, и на стаю. – Надо было дождаться ночи летнего солнцестояния. Ну зачем я так спешила! – Она взглянула на Льюиса. – Вот видишь, что получилось?.. Хорошо, если удастся Али вернуть, не то что освободить Рогача.

– Освобо…

– Теперь, чтобы вызвать его, мне понадобится огонь хромого. Освобождать его уже некогда. Хоть бы он сумел догнать стаю, пока ещё не поздно.

– Для чего не поздно?

Льюис договаривал уже в пустоту. Малли нырнула в лес, мгновенно отыскав в темноте тропу, ведущую к дому Тони Валенти. Льюис покачал головой и повернулся лицом к вершине Волдова холма. В небе над деревьями виден был отблеск огня. Что же они там затеяли? Он посмотрел на Томми, сидевшего на траве, бессильно опустившего на колени дудочку, потом на деревья, скрывшие Малли.

Ледяной озноб прошёл у него по спине, когда он снова повернулся к вершине. Это чувство посещало его и раньше, но никогда – с такой силой. Когда Льюис подумал о девчушке, так заинтересовавшей и оленя, и Малли; когда подумал, что ей может грозить беда…

Малли спрашивала про стаю. Льюис не понимал, с какой стати им охотиться на Али, но что-то надо было делать. Что можно сделать, он, конечно, не знал, но надо было хотя бы попытаться. Потом будет время разбираться, зачем это Малли вздумалось выпускать на свободу Зеленого Человека. Как будто она не знает, что в сердцах людей теперь больше тьмы, чем света – и что тайна отбросит темноту людских сердец обратно в мир?

Бросив последний взгляд на Томми и старый камень, Льюис стал подниматься вверх по склону. Его старое сердце сжималось от дурных предчувствий.

7

Полчаса как стемнело. Валенти поднялся из-за кухонного стола, достал из кармана куртки «тридцать восьмой», проверил, зарядил и переложил пистолет в наплечную кобуру. Затем проверил «Узи» и запас обойм к нему, надел штормовку и застегнул ремень автомата на плече. Поднял стоявший у двери мешок с парой термосов и сэндвичами и повесил на другое плечо.

– Пора выходить, – сказал он.

Френки кивнула. Она никак не могла привыкнуть к кобуре у себя на поясе, однако присутствие автоматического пистолета немного успокаивало. Оглядев стол, она подумала, что надо бы вымыть посуду, и тут же сообразила, как смешна сейчас эта мысль.

– Ты думаешь, сегодня придут? – спросила она.

– Что-то сегодня будет – инстинкт меня не обманывает. Лучше прихвати куртку: после заката станет прохладней.

Френки накинула куртку. Теперь, когда настало время выходить в ночь и прятаться, ожидая нападения, она спрашивала себя: зачем она это делает? Такие действия совершенно не вписывались в её обычную жизнь. Да это и не жизнь вовсе, а какое-то кино про копов и разбойников. Ни упражнения в стрельбе, ни разговоры с Тони не подготовили её к реальности предстоящего. Если появится Эрл, появятся враги Тони – что она сможет сделать?

Валенти видел её насквозь.

– Слушай, – заговорил он, – ещё есть время передумать. Тебе не обязательно ввязываться. Могу сразу сказать: после этого тебе уже не быть прежней. Если переживёшь сегодняшнюю ночь, ты будешь другим человеком.

– Я и так уже чувствую себя другим человеком – совсем не такой, как была два дня назад…

– Ты могла бы уйти в посёлок или взять машину и уехать куда-нибудь подальше.

Френки покачала головой:

– Там осталась Али. Я не собираюсь её бросать. И тебя тоже. Я в какой-то мере отвечаю за то, что происходит. Эрлу нужна я. А те, другие, – они бы и не узнали, что ты здесь, если бы не я.

– Рано или поздно все равно бы нашли. Я знал с самого начала.

– Не стану убегать, – сказала Френки. – Все это безумие: стрельба и все такое… но я больше не побегу.

Валенти внимательно посмотрел на неё.

– Ты прекрасно справишься.

Френки не знала, радоваться ли его словам. Тони хотел сделать ей комплимент, однако она не видела ничего прекрасного в том, чтобы носить пистолет, а может, и стрелять из него.

– Идём, – сказал Валенти. Он захватил арбалет Марио и пошёл к двери, оберегая ногу. Оставалось надеяться, что нога не подведёт. За Луи и так уже преимущество в огневой мощи.

Френки напоследок окинула взглядом комнату. Тёплое освещение, уютная обстановка. Ничто здесь не наводило на мысли о насилии, которым вот-вот наполнится ночь.

– Coraggio, – сказал Валенти. – Так сказал бы Марио, будь он здесь. Будь храброй.

– Coraggio… – повторила она. – Значит, не позволяй этим ублюдкам тебя сломать?

– Ты поняла…

– Тогда за дело, – сказала Френки и вышла вслед за ним в ночь. Ей было страшно.

* * *

– Повторяю план, – сказал Луи, по мнению Эрла – без надобности. Господи, до чего же эти макаронники любят слушать собственный голос! – Вы с Джонни двигаетесь по разным сторонам дороги и выходите к дому с разных сторон. Занимаете позиции, откуда каждому видна не только его сторона, но и задняя дверь, capito? Когда я запущу эту милашку, – он погладил ствол базуки, купленной Эрлом у «Драконов», – и снесу дверь на хрен, можете заняться всяким, кто вздумает смыться. Только цельтесь пониже, ясно? Я хочу взглянуть Тони в лицо, прежде чем его прикончу – если, конечно, его не разнесёт к хренам первым выстрелом.

Эрл покачал головой.

– Убираться придётся второпях, – заметил он. – С этой штуковиной мы наделаем столько шума, что мигом набегут толпы копов – даже в такой дыре.

Тут Три Пальца был согласен с Эрлом, однако промолчал. Если Луи нужна базука – будем палить из базуки.

– Беспокоиться насчёт копов предоставь мне, – отрезал Луи. – А теперь отправляйтесь. Даю вам десять минут, чтоб выйти на позиции, а потом атакую с фронта.

Эрл подобрал свой валявшийся на сиденье «тридцать восьмой» и засунул его за пояс. Взял винтовку и вылез из машины.

– Левая сторона мне, – кинул он Майте. Тот кивнул.

– Десять минут, – напомнил Луи. – Ни минутой больше.

«Пошёл ты… – думал Эрл. – Что мы, в армии?»

– Понял, – проговорил он вслух. («И как бы шальная пуля, совершенно случайно, не залетела тебе в сальную башку – понял меня?»)

Он двинулся вдоль дорожки, сворачивавшей к дому Валенти, но как только убедился, что из машины его больше не видно, резко свернул в лес. Прежде чем разыгрывать партию для Луи, надо было кое-что проверить. Если Френки дома, придётся ввести новые правила. Но дом, показавшийся из-за деревьев, был тёмен. То ли Френки смылась, то ли гостит у Тони.

Он подошёл поближе и разглядел оставленную на дорожке машину. Стало быть, у Тони. Только бы этот кретин не спалил его талончик на питание, соображал Эрл Шоу, занимая назначенную ему позицию. Он слишком долго ждал, чтобы снова садиться на голодный паёк.

* * *

– Нервничаешь? – шепнул Валенти.

Френки кивнула. Они затаились в лесу с задней стороны дома, прямо на опушке. «Узи» все так же висел у Валенти на плече. Пакет с едой он повесил на ветку так, чтобы никто не наткнулся. В руках у него был арбалет.

– Мне и самому неспокойно, – признался он. – Что-то такое в воздухе – как перед бурей, знаешь?

– Coraggio, – напомнила Френки. Ей нравилось звучание итальянского слова.

Валенти ухмыльнулся, хотел ответить, но вдруг склонил голову.

– Слушай, – выдохнул он в самое ухо Френки. – Слышишь?

Френки не сразу поняла его, но наконец тоже услышала. Тихая мелодия флейты долетела из леса: далёкий, едва уловимый звук.

– И успокаивает, и будоражит… все сразу, – шепнул Валенти, прежде чем отстраниться от неё.

Они сидели и слушали. Валенти вспоминал туповатого на вид паренька, как менялся он, поднося к губам флейту. Он вспоминал танец у старого камня и появление оленя – самого здоровенного, какого ему приходилось видеть.

Френки думала об Али и молилась, чтобы с ней ничего не случилось. Музыка помогала отгонять страхи. Было в ней что-то, напоминавшее, что в мире есть и добро, чтобы противостоять злу.

Простая мысль, но сейчас она приносила утешение. Откуда бы ни доносилась эта мелодия, думала Френки, в ней нет зла. Она не может повредить Али. Она нашарила свободную руку Валенти и сжала её.

Валенти вскинулся, почувствовав её прикосновение. Совсем простая штука – соприкосновение рук в темноте, но она обратила его решимость в сталь. Никто не посмеет обидеть эту женщину – пока ему есть что сказать. Хорошо было держать её руку и знать, что она так близко, но он вдруг подумал, что за чёртова дурь ударила ему в голову, зачем он позволил ей ввязаться в такие дела. «Мария, матерь Иисуса, – молился он, – помоги нам сегодня, и я зажгу для тебя сотню свечей. Я знаю, что не многого стою, но сделай это для неё, ладно?»

Сколько же лет он не молился и не вспоминал о церкви? Валенти попытался представить лик Девы и не сумел. Он видел только Её сына на кресте, и, провалиться, если у Него были не оленьи глаза.

* * *

Три Пальца сперва решил, что музыка доносится из дому. Однако вскоре он убедился, что играли где-то в глубине леса. Нехорошо. Значит, поблизости были люди, а где люди, там всегда сложности.

Ему не нравилось все это дело. В городе сделал своё и легко затерялся в толпе. А в такой глуши, да когда полиция начнёт останавливать все, что движется… Иисусе! И дорог отсюда маловато, если не соваться на просёлки, а соваться – все равно что заранее заблудиться.

«Да уж, – рассуждал он, – как бы ни обернулось дело, все равно выйдет куча дерьма». Он взглянул на часы. Светящийся циферблат говорил, что через минуту Луи выпустит свою ракету. Господи, хоть бы эта музыка заткнулась! Он начал отсчитывать секунды, а сам придвинулся ближе к линии деревьев. Дом светился, как рождественская ёлка, а все же у него было ощущение, что там пусто. Три Пальца доверял своему инстинкту – на такой работе иначе нельзя, и, как бы то ни было, через пару секунд он будет знать наверняка. Ну, Луи, давай!

* * *

Эрлу хотелось подобраться поближе к дому, но час зеро был слишком близок. Если Френки там, не хотелось бы разносить её в клочья, пока она не переписала на него деньги. Хренов макаронник. На кой черт понадобилось взрывать халупу?

Эрл пробежал из леса к углу старого покосившегося амбара и из укрытия изучал дом. В окнах никакого движения, но это ни хрена не значит. Могут валяться на полу, почему бы и нет? Он взглянул на часы. Теперь уж некогда проверять.

В тишине, отсчитывая оставшиеся секунды, он ощутил спиной дуновение музыки. Снова эта дрянь! Он передёрнулся, вспомнив, как бросался на него тот оленюга, но тут же успокоенно похлопал приклад винтовки. А вот подступись ко мне сегодня, хренова тварь! Посмотрим, чья очередь бодаться. Только лучше бы эта музыка замолчала. Так и скребёт по нервам…

Палец на курке винтовки напрягся. Попался бы ему сейчас на прицел этот музыкант!..

Луи Фуччери не обращал внимания на музыку. Выходя на позицию, он безрадостно улыбнулся. Огни дома видны были ещё с дороги. Он шагнул чуть ближе и опустился на колено в пыльную колею, уравновешивая тяжёлое орудие. Луи целился в разрыв изгороди, там где она расходилась по сторонам подъездной дорожки.

«Как мило ты все для меня устроил, Тони. А теперь время прощаться. Это за моего старика, слышишь, что я говорю? Не стоит задевать Фуччери, Тони. Не окупается».

Он выстрелил. Ракета взвилась в воздух хвостатой кометой. К тому времени, когда она достигла цели и передняя стена исчезла в огне взрыва, Луи уже бежал к дому, сжимая в руках винтовку.

– Ба-бах! – бормотал он на бегу. – Слышал, папа? Устрой Тони хорошую встречу в аду, ладно?

* * *

Джонни Майте показалось, что он услышал какое-то движение в зарослях справа от себя. Он начал разворачиваться в ту сторону, и в этот момент раздался взрыв. Мгновение мёртвой тишины, и, прежде чем он успел повернуться обратно к дому, тихий вскрик все с той же стороны. Не раздумывая, Три Пальца отпустил гашетку «Инграма».

– Господи Иисусе! – вскрикнул Валенти, услышав взрыв. – Какого черта?

Он начал подниматься. Надо было убираться подальше. На слух походило, что Луи раздобыл крупнокалиберную артиллерию. Он собирался приказать Френки бежать, когда струя пуль хлестнула по кустарнику перед ними. Валенти упал плашмя, прижал к земле Френки. Вторая очередь прошла ниже. Только деревья, отделявшие их от стрелка, спасли им жизнь.

Френки замерла. Она вжималась лицом в прелые листья и боялась, боялась… Когда стрельба прекратилась и Валенти вскочил на ноги, она осталась лежать, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. А когда все же сумела оторвать голову от земли, то увидела Валенти на лужайке. Он поднимал арбалет.

Тони воспользовался тем, что его противнику пришлось заменять обойму. Френки услышала мягкий удар арбалетного болта, входящего в цель, услышала короткий вскрик, а потом резкий хлопок винтовочного выстрела разорвал ночь, и она увидела, как Валенти приподнимается на носки, прежде чем распластаться ничком на траве.

Френки уставилась на него. Убит? О, пожалуйста, Господи, только бы жив!

Снова щёлкнул выстрел, и пуля взрыла землю в нескольких шагах от головы Валенти. Надо было выйти к нему, затащить в лес, пока они не выстрелили ещё раз, но Френки не могла шевельнуться. Ещё выстрел. На этот раз пуля ударила ближе.

– Т-тони? – хриплым шёпотом позвала Френки. О Господи! Умер… – Тони?

И тут она увидела, как сжалась, захватив траву и землю, его ладонь. Что он делает? Поняв, что раненый пытается уползти в лес, Френки уже не сомневалась: надо помочь.

«Coraggio», – снова услышала она его голос, но воспоминание не придало ей храбрости. «Ну и пусть, – сказала она себе, – все равно ты ему поможешь». Она вытащила подаренный им пистолет, направила в сторону невидимого стрелка и поползла к Валенти.

* * *

Когда ракета ударила в стену, Эрл моргнул. Господи. Разнесло в пух и прах… Он поднял винтовку на случай, если кто-то попытается выбраться, хотя едва ли там кто-то мог выжить. «Прощальный поцелуй моему кусочку, – мрачно подумал он. – Вот чего стоят обещания Фуччери! А ведь сказал, что я могу придержать Френки, пока она не подпишет, что надо…»

Стрекотание «Инграма» заставило его перевести взгляд на лес. Он видел, как Три Пальца выступил из-за деревьев, поливая лес пулями. Когда он остановился сменить обойму, тень, возникшая из леса, остановилась на лужайке и направила на Майту непонятный предмет. Что это за оружие, Эрл не понял, но, увидев, как рухнул Джонни, мгновенно выстрелил сам.

Тень свалилась, и на лице Эрла возникла усмешка. Один есть. Как бы не сам великий Тони Валенти. Он послал ещё пару пуль в сторону лежащего, и тут чувство, что он не один, заставило его обернуться. За спиной стоял Луи. Лицо его в бликах пламени от горящего дома выглядело устрашающе.

– Я подстрелил кого-то на опушке, – сообщил ему Эрл, – но тот прежде успел уложить Джонни.

Луи медленно отвернулся от пожара:

– Три Пальца получил своё?

– Боюсь, что так.

– Дерьмо. Покажи где.

Эрл махнул рукой в сторону лежащих мужчин и замер, заметив светлоголовую фигурку, подползавшую к предполагаемому Валенти. Так-так, ещё не все потеряно… Эрл поспешно отступил с освещённого пожаром круга, сообразив, что кроме Френки здесь могут быть и другие. Не хватало нарваться на пулю, когда все только начинается. Впрочем, Фуччери уже бросился через лужайку, да ещё размахивал своей пушкой и думать не думал, что его могут подстрелить.

– Вот беда, – обратился Эрл к воображаемым слушателям. – Правда, мы их достали, но при этом потеряли Три Пальца и Фуччери. Ужасно жаль…

Он поднял к плечу винтовку и плавно нажал курок. Пуля ударила Луи в затылок. «Личико растеклось по газону», – с ухмылкой подумал Эрл. Перевёл взгляд на Френки и увидел, что та вздёрнула голову. Эрл улыбнулся ещё шире и двинулся к ней.

На ходу он перезарядил ружьё и слегка нахмурился, увидев в её руке направленный на него пистолет. И тут же снова развеселился. Ручонка-то так дрожит, что ей в жизни ни во что не попасть, даже если, скажем, у малышки хватит духу нажать курок. Жаль, ей ещё ручку держать этой рукой, а то можно было бы испытать на ней тот киношный трюк – вышибить у неё игрушку пулей.

– Положила бы ты эту штуковину, – сказал он, подходя.

– Н-назад, – проговорила Френки. – Оставь… оставь нас в покое.

Эрл покачал головой.

– Вроде бы мы в равной позиции, – сказал он, – если не считать, что я могу тебя подстрелить, а у тебя вряд ли хватит пороху выстрелить в меня, Френки. А вот если ты положишь пушку, никто больше не пострадает. Мне до макаронников дела нет – перебили друг друга, и черт с ними. Остальное между нами, и ты знаешь, чего мне надо. Перепиши на меня кусок, и все в порядке. Побудешь со мной, пока не откроется банк, а потом поезжай себе домой. Поняла?

Он шагнул ближе.

– Я выстрелю, – сказала она. – Правда, выстрелю. Не смей… не смей подходить.

– Это ты зря, – усмехнулся Эрл, стараясь рассмотреть, кого он подбил. – Кто это у тебя, Тони? Эй, да он ещё шевелится. Вот что я тебе скажу – его тоже можешь забирать. Ну, что скажешь?

– Отойди, Эрл… Я… тебе не верю.

– Ладно, Френки, я тебя слышу. – Он опустил винтовку. – Видишь? Никого не хочу обижать. А вот ты подумай о Тони. Сдаётся мне, ему нужна помощь, и побыстрее. Обещай, что отдашь мне навар, выбрось пушку – и я помогу тебе доставить его в больницу. Договорились?

Френки с трудом удавалось держать пистолет направленным на бывшего мужа и в то же время посматривать, что с Тони. Она видела, что он ранен, но не знала, насколько тяжело. Но ему наверняка нужна помощь. Если бы только Эрлу можно было верить. Пусть бы забирал все, что у неё есть, но ведь он ни за что не сдержит слова. Никогда не держал – с чего бы ему теперь перемениться?

– Слушай, – уговаривал Эрл, – я докажу, что мне можно доверять. Смотри, кладу. – Он опустил винтовку на траву и протянул к ней обе руки. – Видишь? Я пустой, а у тебя пушка. Ну, давай поможем ему.

Откладывая винтовку, он незаметно на шаг приблизился к ней. Не переставая говорить и непринуждённо протягивая вперёд ладони, он сделал ещё несколько шагов, так что теперь между ними был только Валенти.

– Я не такое уж дерьмо, знаешь ли, – заискивающе уговаривал Эрл. – Понятно, у нас были плохие дни, и у тебя были причины уйти – теперь-то я понимаю. Но ведь и хорошие времена тоже были? Так давай договоримся ради тех хороших времён. Тебе твой мужчина – мне кусок.

Он видел, как ей хочется поверить. Лицо в отблесках горящего дома напряглось и осунулось. Она все ещё целилась в него, но ствол немного опустился. Эрл понимал, что надо что-то делать. На такой пожар сорвутся все пожарные, сколько их есть в этой дыре, и копы от них не отстанут.

– Ну, Френки, убери пушку.

Ствол опустился, заколебался и снова нацелился на него. Эрл сделал вид, что его интересует только Валенти.

– Господи, ты посмотри, какая в нем дырища! Взгляд Френки опустился к лежащему, и Эрл прыгнул к ней, пинком вышиб пистолет. Она начала подниматься, но он уже навалился сверху, прижимая ей руки коленями и тяжестью своего тела. Френки забилась, и он ударил её по лицу, потом сдвинулся в сторону, перехватил за волосы и вздёрнул на ноги. Френки отбивалась кулаками, но в её ударах не было силы.

– Так ничему и не научилась? – проговорил Эрл. – Господи, да посмотри на себя. Я же одной рукой из тебя лепёшку сделаю, так чего ты брыкаешься? – Он влепил ей ещё одну пощёчину и, грубо ухватив за локоть, поволок через лужайку.

– Тони! – взвизгнула Френки.

– К черту Тони. Где у тебя чековая книжка, Френки? Завтра с утречка подъедем в банк, а до тех пор нам придётся исчезнуть.

– Нет!

Френки расслабила все мышцы и сползла на землю. Когда Эрл с бранью нагнулся к ней, она изо всех сил пнула его между ног. Он скрючился, все ещё пытаясь ухватить её, и она ударила снова.

– Ты… покойница, – прошипел он. Френки отстранилась от него и выпрямилась.

Все пережитое ею за эти дни сложилось в единственную жгучую потребность – дать сдачи. Больше она не будет жертвой. Тони на неё понадеялся. Она на четвереньках преодолела несколько шагов, отделявших её от Валенти, и сдёрнула с его плеча ремень «Узи». Автомат оказался в её руках. Она обернулась к Эрлу и увидела, что тот, все ещё согнувшись вдвое, вытягивает из-за пояса револьвер.

– Пропади ты пропадом! – выкрикнула она и нажала на курок. Только курок не поддавался. Никак. Бессильно застонав, Френки сделала единственное, что пришло ей в голову: запустила бесполезным автоматом в лицо бывшему мужу.