Текст книги "Пат в космосе (ЛП)"

Автор книги: Charles L. Harness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Чарльз Л. Харнесс

Пат в космосе

Перевод с английского Белоголова А.Б.

1

Сначала был только голос, монотонный шум в ушах.

«Умереть сейчас – умереть сейчас, умереть сейчас...»

Эвелин Кейн проснулась, дыша медленно и мучительно. Верх кабины напирал внутрь ее груди, и казалось, что ребро или два было сломано. Как давно? Годы назад? Минуты? У нее не было способа узнать это. Ее стройная правая рука нашла кислородный клапан и повернула его. Долгое время она лежала, страдала от боли и беспомощно дышала.

«Умереть сейчас – умереть сейчас, умереть сейчас...»

Вотрон разбудил ее своим душераздирающим кодовым посланием, и ее обязанностью было выполнять его команды. Спустя девять лет после того, как миры сошлись в величайшем сражении, руководители запечатали ее в этой крошечной камере, дремлющей и невостребованной, чтобы ее оживили только тогда, когда будет уверенность, что ее соотечественники определенно выиграли, или же проиграли.

Телепатическая панихида вотрон регистрировала хронику последнего факта. Она не ожидала ничего иного.

Ей оставалось только найти пусковое реле рядом со своей кроватью и нажать на клавишу, которая приведет в движение гигантские силы в сердце великого шара землян. И завоеватели присоединятся к покоренным ими землянам в широкой и безымянной могиле космоса.

Но жизнь, теперь скупо выданная ей побежденными землянами, была очень восхитительна, чтобы сразу отказаться от нее. Ее ум, как ум тонущего человека, мчался с жадностью по памяти ее прошлого.

В течение двадцати лет, в компании с ее великим отцом, она наблюдала, как Защитник вырос из обширного металлического скелета в боевой шар размером с планету. Но он вырос недостаточно быстро, поскольку, когда Скифский шар – Захватчик, выпрыгнул из черного пространства, чтобы поработить подающую надежду Конфедерацию Землян, Защитник был не закончен строительством, снабжен только наполовину, и недоукомплектован штатом.

Земляне могли бороться только за время и надеяться на чудо.

Защитник, которым командовал ее отец Гордон, Лорд Кейн, бросился с орбиты вокруг Проциона и встретил Захватчика своими гигантскими разделяющимися торпедами.

И затем, во время межгалактической протонной бури за Малым Магеллановым Облаком, сферические объекты потеряли направление и столкнулись. Орды грубых мужчин посыпались через сокрушенную внешнюю броню пораженного Защитника.

Лежащая ничком женщина беспокойно пошевелилась. В этом месте образы стали нереальными и ужасными с повторяющимися видениями смерти. Скифам потребовались девять лет, чтобы завоевать внешнюю оболочку Защитника. И тогда произошел тот, последний разговор с ее отцом.

– Через полчаса наш последний космический порт будет захвачен,– телепатировал он кратко. – Только один посыльный корабль может покинуть Защитника. Будьте на нем.

– Нет. Я умру здесь.

Его прекрасные усталые глаза изучали ее лицо в загадочной оценке. – Тогда умрите с пользой. Наши руководители пытаются разработать силу, которая уничтожит оба шара в момент нашего неизбежного поражения. Если они будут успешны, то у вас будет задача нажать кнопку окончательного сражения.

– Есть шанс, что вы сможете выжить, – возразил руководитель. – Мы также работаем над средством для вашего спасения – не только потому, что вы дочь Гордона, но и потому, что эта великая протонная буря предотвратит радиосвязь с Землей на многие годы, и мы хотим, чтобы кто-то спасся с нашим секретом, если и когда наши эксперименты окажутся успешными.

– Но вы должны быть готовы к смерти, – предупредил ее отец с нежной завершенностью.

Она с усилием вжала ногти в ладони и вырвалась обратно к настоящему. Это время пришло.

С некоторым усилием она выкарабкалась из скомканной кровати и легла на пол своей маленькой кабинки, задыхаясь и держась за грудь обеими руками. Металлический пол был очень холодным. Очевидно, вражеская расщепляемая торпеда, наконец-то, прорвалась к центральным частям корабля, впустив ледяное дыхание космоса. Это мелочь. Она умрет не от холода.

Она протянула руку, нащупывая важнейший ключ, и задохнулась от ужаса. Коробка из красного дерева с кнопкой лежала на боку, поскольку ее металлический каркас был разрушен. Взрыв, который раздавил ее кабинку, был потрясающей силы.

Издав горлом булькнувший звук ужаса, она щелкнула светильником на запястье и исследовала внутреннюю часть коробки.

Это была полная руина.

* * *

Как только этот факт стал очевидным, она успокоилась, и лежала, тяжело дыша и обдумывая ситуацию. У нее не было средств создать другой ключ. В лучшем случае, поиск необычных инструментов и запчастей занял бы месяцы, и в это время захватчики будут освобождаться от мертвой громадины, которая зажала их покоренный боевой шар в металлическом окоченении.

Она дала себе шесть недель, чтобы довести до конца это безвыходное положение.

В пределах этого времени она должна узнать, были ли первичные двигатели все еще невредимы, и могла ли бы она безопасно войти в реакторное отделение, запустить двигатели, и обеспечить тягу замедлительных колонн. Если бы это было опасно, то она должна обеспечить непреднамеренную помощь ее скифских врагов.

Продолжая лежать, она нашла аптечку, и умело забинтовала свою грудь. Холод начинал давать о себе знать, поэтому она включила обогреватель, который носила как предмет нательного белья к униформе скифской женщины. Затем она, отталкиваясь локтями, поползла к крошечной двери, повернула изолирующий механизм и скоро оказалась снаружи. Игнорируя боль и оттолкнув в сторону искусственную скалу, которая прикрывала ее кабинку, она медленно встала на ноги. Воздух был разряженный и очень холодный. Почти подсознательно она открыла клапан своего переносного кислородного баллона, исследуя окружающий затемненный лес, насколько она могла его видеть. Мысленно она опасалась бродячих чужеродных умов. Она оставила свое оружие в кабине, за исключением трех вещей в маленькой кожаной сумке, свисающей с талии, потому что знала, что ее самым мощным оружием в предстоящей борьбе будет ее явная безвредность.

На расстоянии в четыреста ярдов позади себя она обнаружила разум низкого происхождения, принадлежащий Скифу из солнечной группы Тарн. Очень быстро она установила его как усталого, жестокого капрала, ведущего команду для очистки от черных пней и обломанных веток участок небольшого леса, который в течение многих лет предоставлял кислород защитникам этого сектора.

Капрал не мог ясно видеть ее зеленую скифскую униформу и, очевидно, принял ее за женщину Земли. В его голове возник вопрос: должен ли он стрелять немедленно, или он должен захватить ее? Прошло два месяца с тех пор, как он видел женщин. Но, в тоже время у него был приказ стрелять. Да, он будет стрелять.

Эвелин повернулась в профиль к его лучевому оружию и грациозно вытянулась, надеясь, что ее гримаса боли не может быть обнаружена. С удовлетворением она почувствовала внезапную перемену решимости в сознании Тарна. Оружие было опущено, и мужчина стал двигаться по кругу, чтобы оказаться позади нее. Он не потрудился уведомить своих людей. Он хотел ее первый. Он видел ее униформу, но это не сдерживало его. После этого он бы призвал свою команду. Наконец, они убили бы ее, и пошли бы дальше. Во всяком случае, женщинам вспомогательных служб здесь делать было нечего.

Покачивая бедрами, Эвелин прогулочным шагом направилась в разрушенную рощу. Мужчина двигался быстрее, пытаясь спокойно приблизиться к ней. Большинство излучателей света на потолке высотой в милю было разрушено, и свет был слаб. Он не удивился, когда потерял след своей добычи. Он быстро пошел вперед на цыпочках, выбирая путь через обугленные и упавшие ветки, полагая, что скоро она должна появиться снова. Он не прошел и двадцати ярдов таким способом, когда вой невыносимой ярости прозвучал в его разуме и тусклый свет покинул его мозг.

Глубоко дыша от умственного напряжения, женщина вышла из-за большого черного ствола дерева и поспешила к человеку, потерявшему сознание. Для IQ величиной 100 и меньше, телепатический корковый паралич был довольно эффективным средством. С холодной эффективностью и без какого-либо следа отвращения она сняла благоухающую униформу с мужчины, затем взяла его оружие, переключила мощность луча на очень низкий уровень и пронзила его горло аккуратным наклонным разрезом. В то время как он истекал кровью, она ловко проскользнула в мешковатый костюм, взяла за рукоятку лучевое оружие и направилась вверх по закопченному склону. Какое-то время, по крайней мере, было бы более безопасно идти как солдат Тарна, чем как любая женщина.

2

Судебный следователь наклонился вперед, и, нахмурившись, смотрел на девушку, стоящую перед ним.

– Имя?

– Эвелин Кейн.

Глаза следователя расширились. – Таким образом, вы признаетесь в имени Землянина. Ну, Землянин, вы обвиняетесь в том, что украли пропуск на снабженческий грузовик, а также, на вас униформа пехотного капрала, и еще скифской женщины вспомогательной службы. И, между прочим, где капрал? Вы убили его?

Он был подготовлен к последнему опровержению. Он прервал бы его, приказав охранникам удалить ее, и исполнение последовало бы немедленно. В некотором смысле, это было неудачно. Женщина имела, очевидно, высокий класс по земным меркам. Нет – он не мог рассчитывать на это. Его скудные средства не могут позволить себе другую женщину в его помещении, и кроме того, он не чувствовал бы себя в безопасности с этим холодным убийцей.

– Разве вы не понимаете главный язык? Почему вы убили капрала? Он нетерпеливо склонился к своему столу.

Женщина откровенно посмотрела на него своими голубыми глазами. Охранники, стоящие по обе стороны от нее, вонзили ногти в ее руки, как у них было принято с непокорными заключенными, но она этого не заметила.

Она проанализировала умы этих трех мужчин. Она могла справиться только с одним следователем, или же только с двумя охранниками, но не со всеми тремя.

– Если вы не боитесь меня, то не были бы вы так добры, отослать охранников на несколько минут, – сказала она, положив руку на свое бедро. – У меня есть интересная информация.

Так, вот оно что. Хочет купить свободу, предав беглых Землян. Ну, он мог взять информацию и затем уничтожить ее. Он кратко кивнул охранникам, и они вышли из хижины, хитро подмигивая друг другу.

Эвелин Кейн скрестила руки на груди и осторожно прикоснулась к сломанному ребру. Следователь смотрел на нее в садистском восхищении. Он наверняка будет готов к казни. Его ожидание было прервано ужасным осознанием. Под парализующей силой ума большего, чем его собственный, он потянулся под стол и выключил диктофон.

– Кто является оккупационным комендантом этого сектора? – спросила она односложно. Это должно быть сделано быстро, прежде чем вернется охрана.

– Перат, Виконт Тарн, – ответил мужчина механически.

– Какова степень его юрисдикции?

– От центра шара Землян, наружу в радиусе четырехсот миль.

– Хорошо. Подготовьте мне обычную визу, которая необходима женщине – клерку для прохода в офисы оккупационного коменданта.

Следователь заполнил пробелы бланка на жестком листке бумаги и поставил печать внизу.

– И добавьте в части, зарезервированной для комментариев, следующее: «Способный клерк. Последуют другие, когда будут доступны».

Перо мужчины покорно нацарапало нужное.

Эвелин Кейн нежно улыбнулась беспомощному человеку, внутренне бушующему следователю. Она взяла бумагу, сложила ее и положила в карман блузки. – Вызовите охранников, – приказала она.

Он нажал кнопку на своем столе, и охранники вернулись на свое место.

– Этот человек больше не заключенный, – сказал следователь деревянным голосом. – Следующим транспортом она должна отправиться к оккупационному коменданту Зоны №1.

Когда транспорт уехал, ни у следователя, ни у охранников память о женщине не сохранилась. Однако, по мере событий, были собраны некоторые записи со многими другими, аналогичными этой, тщательно упакованы и отправлены в офис оккупационного коменданта Зоны №1 для проверки.

* * *

Эвелин была очень осторожна со своим умственным зондом, когда она спустилась с транспорта. Оккупационный комендант, несомненно, был знатного происхождения и телепатом. У него не должно быть повода подозревать подобную способность у простого клерка.

Боевые действия прошли и здесь, и совсем недавно. Многие из зданий все еще дымились, и многие из излучателей высоко над ними были либо разбиты, либо затемнены медленно дрейфующими пыльными облаками. Едкий запах средства для удаления радиации был повсюду.

Она уловила звук прерывистой стрельбы из стрелкового оружия.

– Что это? – спросила она транспортного служащего.

– Комендант расстреливает пленных, – ответил он лаконично.

– О-о.

– Куда вам нужно пойти?

– В кадровую службу.

– Вон туда. Он показал на самое большое здание в группе – двухэтажное и довольно неповрежденное.

Она пошла по гравийной дорожке, которая тут и там была окрашена чем-то темным, липким и красным. Она дала свою визу охраннику у двери и была допущена в импровизированную приемную, где другой охранник следил за нею с каменным выражением. Стрельба стала намного ближе. Она распознала непристойный кашель пистолета «Фаег» и почувствовала себя больной.

Вошла женщина в зеленой униформе вспомогательной службы Скифов, прошептала что-то охране, и затем сказала Эвелин следовать за ней.

В приемной серая кошка любопытно осмотрела ее, и Эвелин нахмурилась. Ей, возможно, придется избавиться от кошки, если она останется здесь. При определенных обстоятельствах животное могло доказать, что она самый смертоносный враг.

В соседней комнате маленький человек пижонского вида, очевидно, какой-то контролер, изучал ее визу.

– Я очень рад, что вы здесь, ср-ия ... ах ...– он подозрительно посмотрел на визу, – Ср-ия Лин. Присаживайтесь. Но, как я только что здесь говорил ср-ие Герек, – он кивнул на другую женщину, которая улыбнулась ему в ответ. – Я хочу, чтобы патрульные офицеры составили свое августейшее мнение, хотят ли они вас, или не хотят. Только почему вас перевели в штаб?

Она быстро обдумала ситуацию. Этому маленькому напыщенному ослу нужно было дать такой ответ, который помешает ему сделать сопоставление со следователем. Это должно было бы быть что-то личное. Она посмотрела на ложно-черные брови, бакенбарды и неестественный способ, которым он зачесал волосы на свою лысину. Она медленно скрестила колени, игнорируя сужающиеся глаза ср-ии Герек, и разгладила заднюю часть своих заплетенных желтых волос. Он тайком изучал ее.

– Люди в зонах боевых действий довольно неотесанные, ср-ин Горф, – сказала она просто. – Мне сказали, что вы, то есть, я имею в виду…

– Да?– он был душой милосердия. Ср-ия Герек начала что-то громко диктовать в ее механическое устройство воспроизведения.

Эвелин откашлялась, отвела глаза, и с некоторым усилием, справилась с деликатным румянцем. – Я хотела сказать, я думала, что буду более счастливой работать для… – работать здесь. Таким образом, я попросила о переводе.

Ср-ин Горф просиял. – Великолепно. Но оккупация еще не закончена, вы же знаете. Здесь предстоит тяжелая работа в течение нескольких недель, прежде чем мы освободимся от вражеского шара. Но вы делаете свою работу хорошо, – он хитро подмигнул, – и я увижу это…

Он остановился, и его лицо приняло вид поиска смешанного страха и беспокойства. Он, казалось, слушал.

Эвелин напрягла свой разум к полученной информации, чтобы обмануть психическое исследование. Теперь она была уверена, что комендант Зоны был знатного происхождения и телепатом. Шансы были только пятьдесят на пятьдесят, что она могла бы ввести его в заблуждение в любое время, если бы он заинтересовался ею. Его нужно избегать, если это вообще возможно. Это не должно быть слишком трудно. Он, несомненно, имел дюжину персональных секретарей и/или любовниц и вряд ли будет интересоваться непритязательными сотрудниками, которые занимали внимание Горфа.

Горф смотрел на нее неуверенно. – Перат, Виконт Солнца Тарн, посылает вам свое восхищение и желает видеть вас на балконе. Он указал на коридор. – Через весь коридор к другому крылу.

Когда она вышла, она услышала, что все звуки в комнате затихли. Машины для переписки и расчетов увязли в бдительной тишине, и она чувствовала глаза мужчин и женщин на своей спине. Затем она заметила, что огонь «Фаег» прекратился.

* * *

Ее сердце стало биться быстрее, когда она спустилась в зал. Она чувствовала, что очень сильный зонд небрежно затопил ее мозг, трогая с умеренным интересом искусственные воспоминания, которые она создала: Авантюры с офицерами в районах боевых действий. Выговоры. Понижение в должности и перевод. Ее обман Горфа. Ее ожидание встречи с настоящим Виконтом и надежда, что он позволил бы ей станцевать для него.

Исследующий зонд отошел так же пассивно, как и пришел, и она вздохнула с облегчением. Она не могла надеяться, что в течение длительного времени может обманывать подозрительного телепата. Перат просто забавлялся над ее «ложью» под своим контролем. Он воспринял ее по ее номинальной стоимости, что было вызвано ее ложными воспоминаниями.

Она открыла дверь на балкон и увидела человека, угрюмо наклонившегося на балюстраду. Он не сразу обратил внимание на ее присутствие.

Пятьсот шестой наследник Тарн был неопределенного возраста, как и большинство мужчин обоих боевых шаров. Была видна только левая сторона его лица. Оно было изможденным и кожистым, и глубокий тонкий шрам приподнял угол его рта в сатанинскую улыбку. Вялый живот был подтянут, как приличествует воину, повернувшемуся к скучной бумажной работе. Его коротко подстриженные темные волосы и два сверкающих кольца с красными драгоценными камнями, очевидно идентичными, на его правой руке, казалось, обозначали определенную привередливость и неосознанное превосходство. Для Эвелин украшенные драгоценностями пальцы представляли собой неестественный контраст с прошлой историей человека и были симптоматичны для личности, которая могла найти стимуляцию только в странных и жестоких удовольствиях.

В тревоге она внезапно поняла, что непреднамеренно позволила своей оценке проникнуть через ее открытый рассудок, и что этот зонд там ждал эту оценку.

– Вы правы, – сказал он холодно, все еще смотря ниже во двор. – Теперь, когда долгое сражение закончено, есть немногое, что осталось, чтобы отвлечь меня.

Он протянул ей «Фаег» через парапетную плиту. – Возьмите это.

Он пока еще не смотрел на нее.

Она пересекла балкон, одновременно схватив пистолет, который он предложил ей, и посмотрела вниз, во внутренний двор. Казалось, там было почти двадцать Землян, лежащих в лужах их собственной крови.

Только один человек – чиновник Землян очень высокого звания остался стоять. Его руки были мрачно сложены на груди, и он изучал убийцу над ним как бы мимоходом. Но когда женщина вышла, их взгляды встретились, и он неуловимо встрепенулся.

Эвелин Кейн почувствовала ужасный холод, сковавший ее. Теперь волосы мужчины были белыми, и его гордое лицо было покрыто глубокими бороздами, но ошибки быть не могло. Это был Гордон, Лорд Кейн.

Ее отец.

На ее лбу появилась испарина, и она почувствовала на мгновение, что ей нужно только пожелать достаточно сильно, и это будет сон. Просто сон о большом, добром, темноволосом человеке со смешинками вокруг глаз, который усаживал ее на свои колени, когда она была маленькой девочкой, и читал ей сказки перед сном из большой книги с множеством картинок.

Прозвучал ледяной, отвлеченный голос: – У нас приказ – убить всех пленных. Забавно расстреливать беспомощных людей, не так ли? Меня согревает понимание того, что я жесток и экстравагантен, и достоин своего собственного доверия.

Даже в разгаре своего ужаса ее холодная аналитическая часть объяснила, почему комендант позвал ее на балкон. Потому, что все захваченные земляне должны быть убиты, он ненавидел своих начальников, своих людей и особенно пленных. Задача настолько отвратительная, что он не мог поручить ее собственным офицерам. Он должен был сделать это сам. Но он хотел, чтобы его подчиненные знали, что он ненавидит их за это. Она была всего лишь символом презрения. Его следующие слова не удивили ее.

– Еще более стимулирующим является требование, чтобы дрожащая женщина убивала их. Вы дрожите, вы знаете?

Она тупо кивнула. Ее ладонь была настолько влажной, что капля пота упала с нее на пол. Она лихорадочно думала. Она может убить коменданта и ненадолго спасти отца. Но тогда останется куча детонирующих проблем, и она не будет решена быстрее, если убить человека, который контролирует эту Зону. Наоборот, если она сможет заинтересовать его…

– Насколько указывают наши отчеты, – пробормотал Перат, – человек, там, внизу – последний живой землянин в Защитнике. Мне пришло в голову, что наш новейший клерк хотел бы начаться свои обязанности с выстрела. Пистолет «Фаег» отрегулирован на луч толщиной с иглу. Если вы нанесете удар между глаз человека, вы сможете танцевать для меня сегодня вечером, и возможно будут другие ночи…

Женщина казалась потерянной в мыслях в течение долгого времени. Она медленно подняла безобразное маленькое оружие. Обреченный землянин смотрел на нее мирно, без выражения. Она опустила «Фаег», ее рука дрожала.

Гордон, Лорд Кейн, нахмурился и закрыл глаза. Она снова подняла пистолет, подвела перекрестие нервным запястьем и нажала спусковой крючок. Был громкий, пустой кашель, но никакой отдачи. Чиновник с планеты Земля, с все еще закрытыми глазами и сложенными руками, опустился на землю, лицом вверх. Из крошечной дыры в его лбу вытекала кровь.

Мужчина, облокачивающийся на балюстраду, повернулся и посмотрел на Эвелин, сначала с удивленным презрением, затем суженными вопрошающими глазами.

– Подойдите сюда, – приказал он.

«Фаег» выпал из ее руки. С колоссальным усилием она сделала первый шаг и пошла к нему. Он очень внимательно изучал ее лицо.

Она почувствовала неимоверную слабость. Ее колени были так слабы, что ей пришлось опереться на парапет.

Указательным пальцем он приподнял массу золотистых локонов, свисавших над правой стороной лба, и осмотрел спрятанный там рубец, где наставники прорезали лобную долю. Крошечная кукла, которую они создали для нее, беспокойно корчилась в ее сумочке на талии, но Перат, казалось, думал о чем-то другом и полностью пропустил значение шрама.

Он уронил свою руку. – Я сожалею, – сказал он с тихой усталостью. – Я не должен был просить, чтобы вы убили землянина. Это была жалкая шутка. Затем: – Вы когда-либо видели меня прежде?

– Нет, – прошептала она хрипло. Его ум был в ней, проверяя этот факт.

– Вы когда-нибудь встречали моего отца, Фаена, старого графа Тарна?

– Нет.

– У вас есть сын?

– Нет.

Его ум был снова вне ее, и он повернулся капризно назад, рассматривая внутренний двор и мертвых. – Горфу будет интересно, что произошло с вами. Приходите в мою каюту сегодня вечером в восьмом метроне.

Очевидно, он ничего не подозревал.

«Отец. Отец. Я должна была это сделать. Но мы все скоро к вам присоединимся. Скоро».

3

Перат лежал на диване, потягивая холодный, фиолетовый териф, и посматривал на слегка одетую танцовщицу прищуренными глазами. Музыка, мягкая и нежная, выплывала из коробки связи, незаконно налаженной где-то в офицерском клубе. Эвелин сделала ритм частью своего тела, когда медленно качалась на цыпочках.

За последние тридцать «ночей» – часов, отведенных для отдыха и сна, это было так. «Днями» она тайно исследовала мысли сотрудников офиса, запоминая обозначения районов, каналы для официальных сообщений, а также имена и полномочия оккупационных полевых бригад. Ночью она танцевала для Перата, который никогда не отводил от нее глаз, и своего зонда от ее разума. Пока она танцевала, было не слишком сложно ускользнуть от зонда. Был странный самогипноз в танцах, который заглушал память и знания.

– Достаточно на данный момент, – приказал он. – Осторожней с вашим ребром.

Когда он в первый раз увидел бандажи на ее нагой груди, той первой ночью, она была на грани воспоминания танца на недавно натертом воском полу, и падения.

Перат, казалось, дебатировал сам с собой, когда она села на свой диван, чтобы отдохнуть. Он поднялся, открыл свой стол и вытащил крошечную катушку с металлической проволокой, которую Эвелин узнала как накопитель для любительского стереопроектора. Он вставил катушку в проектор, который был установлен в стене, выключил настольный светильник, и оба они ждали в темноте, довольно громко дыша.

Внезапно центр комнаты озарился шаром света около двух футов в диаметре, а внутри светящейся сферы были старик, женщина и маленький мальчик около четырех лет. Они шли по роскошному саду, потом остановились, посмотрели вверх и весело помахали.

Эвелин изучала трио с растущим удивлением. Старик и мальчик были совершенно незнакомыми людьми. Но женщина-!

– Это Фаен, мой отец, – сказал тихо Перат. – Он остался дома, потому что ненавидел войну. И это путь в нашу загородную усадьбу на Тарн – Р -VII. Маленький мальчик, которого я не узнаю, не похож на линию Тарна.

– Но… Вы можете отрицать, что эта женщина – вы?

Проектор щелкнул, и она сидела бессловесная в темноте.

– Казалось, что было какое-то сходство, – допустила она, и ее горло вдруг пересохло. Но почему она должна пугаться? Она действительно не знала эту женщину.

Настольный светильник был снова включен, и Перат жадно рыскал по комнате и его шрам, охватывающий его красивое лицо, придал ему рычащий, угрюмый вид.

– Сходство! Ба! Этот виток волос на правой стороне лба прикрыл шрам, идентичный вашему шраму. Я проанализировал отдельные кадры!

Руки Эвелин бессознательно сплелись в узел. Она вынудила тело расслабиться, но ее ум мчался. Всё это ввело еще одну переменную величину, которой необходимо управлять в ее плане относительно разрушения. Она должна сделать эту переменную известной.

– Ваш отец послал вам это? – спросила она.

– Да, за день до того, как вы прибыли сюда. Это было в пути в течение нескольких месяцев, конечно.

– Что он сказал об этом?

– Он сказал: – «Ваша вдова и сын шлют вам привет. Будьте во здравии и примите нашу любовь». – Какая ерунда! Он очень хорошо знает, что я не женат и что ... ну, если я когда-либо стал родителем детей, я не знаю о них.

– Это все, что он сказал?

– Это все, кроме того, что он прислал вот это кольцо. Он снял один из драгоценных дубликатов со своего правого среднего пальца и бросил его ей. – Он идентичен тому, который он сделал для меня, когда я вступил в совершеннолетие. Долгое время считалось, что это был единственный камень в своем роде на всех планетах солнц Тарн, минералогический уродец, но я думаю, что он нашел другой. Но зачем мне их два?

Эвелин пересекла комнату и возвратила кольцо.

– Существование так полно тайн, не так ли? – пробормотал Перат. – Иногда кажется прискорбным, что мы должны пройти через этап жизни на пути к смерти. Это глупая, глупая война. Может быть, старый граф был прав.

– Вы можете быть привлечены к военному суду за это.

– Говоря о военных судах, я должен присутствовать на одном сегодня вечером – апелляция по поводу смертного приговора. Он встал, огладил волосы и одежду, и налил еще один стакан терифа. – Какой-то глупый следователь не может проявить должный нрав относительно женщины-пленницы.

Сердце Эвелин пропустило удар. – Действительно?

– Негодяй настаивает на том, что он мог бы все вспомнить, если мы просто оставим его в покое. Полагаю, он взял взятку. Вы всегда найдете такого, кто пытается время от времени получить немного дополнительной прибыли.

Она совершенно не должна быть замечена осужденным следователем. Стимул почти наверняка заставит его вспомнить.

– Я буду ожидать вас, – сказала она безразлично, протянув руки в томном зевке.

– Очень хорошо. Перат шагнул к двери, затем повернулся и оглянулся на нее. – С другой стороны, мне может понадобиться клерк. Это во внеурочное время, а остальные уже ушли.

Под воздействием противоречивого протеста она быстро сглотнула и сдержалась.

– Всё-таки, вам лучше пойти, – настаивал Перат.

Она встала, ослабила свою сумочку на талии, быстро проверила ее содержание, и затем вышла вслед за ним. Это могло бы быть нужной вещью. Из сумочки она достала флакончик духов и небрежно потерла мочки ушей.

– Странный запах, – прокомментировал Перат, сморщив свой нос.

– Странный аромат, – исправила Эвелин уклончиво. Она размышляла о серьезных лицах своих наставников, когда они инструктировали ее быть осторожной в использовании «духов». Адреналиновые железы, как они объясняли, обеспечивают полезный и сильный стимулятор человеку в опасности. Адреналин замедляет сердце и пищеварение, повышает систолу и кровяное давление, и увеличивает потоотделение, чтобы охладить кожу. Но может быть и перебор слишком хорошей вещи. Передозировка адреналина, они особо указали, вызывает почти прямой отек. Легкие быстро заполняются сывороткой и жертва… погибает. Духи, которыми она обладала, некоторым неизвестным способом оказывали особо стимулирующее воздействие на надпочечники испуганных людей. Но они не оказывали никакого эффекта на пассивные надпочечники.

Оставался вопрос – кто будет более испуганным, она или осужденный следователь?

Она легко покрылась испариной, и светлые волосы на ее руках и шее стояли торчком, когда Перат открыл ей дверь, и они вошли в помещение начальника военной полиции Зоны.

Один взгляд на дрожащее существо на тюремном стуле убедил ее. Бывший следователь, лишенный знаков отличия, потертый и с отросшей бородой, сидел, сжавшись на стуле, и время от времени смотрел на своих мучителей остекленевшими глазами. Он долго посмотрел на Эвелин.

Она лениво вынула свой флакончик с духами и держала его открытым, согревая рукой. Офицеры и судья – начальник военной полиции слушали вступительное слово судебного преследования и не обращали на нее внимания.

Все более часто осуждаемый человек поворачивал свой пристальный взгляд на Эвелин. Она вылила немного аромата на свой носовой платок. Заключенный закашлялся и потер подбородок, пытаясь думать.

Обвинения были, наконец, зачитаны, и адвокат защиты начал свою вступительную речь. Заключенный, теперь кашляя всё более часто, не обращал внимания ни на кого, кроме женщины. Как только она понимала, что видит вспышку узнавания в его глазах, поспешно обмахивалась своим носовым платком.

Судебное заседание гудело, приближаясь к завершению. Это была простая формальность. Обвинитель подвел итог, доказывая, что женщина-землянка, возможно по имени Эвелин Кейн была схвачена и передана ответчику для регистрации и принятия решения, и что в еженедельных отчетах ответчика отсутствует документ об освобождении женщины. Смертный приговор, «что и требовалось доказать» должен быть утвержден.