Текст книги "Избранник сердца"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

10

Она хочет его всеми фибрами души! Неужели он слепой?

– Ты ведь знаешь, завтра мне придется уехать. – Фрэнк тщетно пытался воззвать к ее – да и к своему – благоразумию.

– Мне все равно. – Она помотала головой.

– Тогда и мне тоже, – прошептал он, и Клэр почувствовала, что отрывается от земли. Он мгновенно подхватил ее на руки, прижал ее голову к своей груди и быстро понес прочь из гостиной. – Это лучше, чем топить горе в бутылке, – пробормотал он, очевидно убеждая и себя самого в том, что так будет лучше для нее.

– Да, – со значением кивнула она. – Гораздо лучше!

– Куда пойдем? К тебе или ко мне?

– Ко мне. – Сколько ночей она провела без сна, мечтая о том, как Фрэнк Фиорентино придет любить ее! Долгие годы она ждала его. И всегда безрезультатно. Пора наконец воплотить все самые смелые свои мечты в жизнь и проверить, так ли это прекрасно на самом деле. Воплотить в жизнь все свои тайные желания… даже если речь идет всего лишь о сексе с его стороны.

Выйдя на веранду, Фрэнк вдруг остановился.

– Но у меня с собой ничего нет. Никакой защиты.

– И не нужно. У меня все есть.

– Вот и хорошо!

Успокоившись, он снова зашагал вперед с драгоценной ношей на руках. Клэр не принимала никаких противозачаточных средств, но ей тоже было все равно. Она прижалась к его груди, отбрасывая от себя все заботы.

Слова не имеют никакого смысла.

Да и действия тоже.

Главное, что сегодня Фрэнк Фиорентино будет ночевать в ее постели!

Мысли у Фрэнка путались, но ноги продолжали двигаться. Их толкало желание, которое ему не терпелось осуществить. Когда он вышел на веранду, в лицо ему повеяло прохладным ночным ветерком и он как будто слегка протрезвел. Что он делает?! Тащит в постель дочь Кэма! Но Клэр сама этого хочет. Она прильнула к нему и, кажется, забыла обо всем на свете.

И потом, Клэр уже не девочка. Она взрослая женщина. Она готова к сексу, раз предупредила, что сама позаботилась о защите. Ведь она сказала ему, что презерватив не понадобится. Значит, он заблуждался, полагая, будто она плохо относится ко всем мужчинам. Клэр вовсе не ненавидит мужчин. Только его. Тогда почему она позволяет ему делать с собой все? Более того, активно поощряет его действия…

Может быть, своими вчерашними замечаниями он задел ее самолюбие?

Может, она надеется с помощью секса уменьшить боль утраты?

Может, просто использует его, считая, что для него секс не означает ничего серьезного?

Он подошел к двери в ее комнату, осторожно открыл ее. Сердце его бешено забилось в груди, когда он переступил через порог. В паху заныло, и он понял, что пора перестать беспокоиться. Раз предлагают – бери. Закрыв дверь, он нашарил выключатель и включил свет. Они с Клэр не будут прятаться под покровом темноты!

Он поставил ее на ноги, приподнял пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть на себя.

– Эй… ты ничего не перепутала? Это ведь я… Фрэнк, – сказал он, напряженно всматриваясь в ее глаза, словно ища в них ответ на жизненно важный вопрос. – Ты уверена, что хочешь меня?

Глаза ее сверкнули сталью.

– Что, Фрэнк, уже остыл? Хочешь снова относиться ко мне, как к младшей сестренке?

– Нет, не хочу! – выпалил он.

В ее глазах заплясали веселые огоньки.

– Тогда не обращайся со мной как с недоразвитым младенцем. Мы пришли… Да, я уверена!

Фрэнка перестало заботить, что происходит у нее в голове. Желание жгло его изнутри, оно полностью захватило его и толкало к действиям. Его руки медленно скользнули вниз по ее длинной гладкой шее, на которой так горделиво сидела ее изящная головка. Кожа у нее была теплой, мягкой, шелковистой. Она стояла неподвижно, наблюдая за ним и впитывая его прикосновения. Его чувственное продвижение вниз затормозило колье.

Его подарок!

Пусть остается на ней.

Пусть скинет с себя всю одежду, но колье должно остаться. Его давний подарок словно бы связывает их. Он покатал между пальцами тяжелые, гладкие жемчужины.

– Зачем ты их сегодня надела? – прошептал он. Ему очень важно было услышать ответ.

Клэр загадочно улыбнулась.

– Почему бы и нет? Ты для того и подарил мне колье, чтобы я его носила! И потом, жемчуг идет к моему черному костюму.

Она как будто не придавала колье никакого значения, однако Фрэнк понимал: его подарок очень важен для нее – хотя бы в роли оружия, способного пробить стену непонимания между ними. Она распустила волосы, надела облегающий костюм, его жемчуг… Может быть, она ведет сексуальную битву?

В нем проснулись примитивные, первобытные инстинкты.

Что бы ни двигало Клэр, в конце концов победит все-таки он.

И победа должна достаться ему честно.

Клэр тихо ахнула, когда кончики его пальцев медленно провели по вырезу ее блузки. В голове у нее все смешалось. Она боялась, что после ее неожиданного выпада он одумается, отступит. Яростная жажда слияния с ним больше не владела ею безраздельно. Они в ее спальне… Что дальше? Нужно, чтобы он захотел ее так сильно, чтобы ничто не останавливало его!

Не стоило ей напоминать ему о прошлом и притворяться, будто его подарок всего лишь обычное украшение.

Но он не отступает, не уходит. Неужели сейчас наконец свершится все, о чем она мечтала?

В глубине души Клэр было страшно. Как только они окажутся в постели, Фрэнк поймет, что она ему не ровня, потому что у нее мало опыта по сравнению с ним. И он пожалеет о том, что согласился продолжать нелепую игру.

Прежде она лишь хотела получить удовольствие сама.

Однако оказалось, что этого недостаточно.

Вдруг она захотела другого. Чтобы Фрэнк полюбил ее, не мог без нее жить и все время возвращался к ней.

Медленно, мучительно медленно он расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки. Потом следующую. И следующую. Ей показалось, что ее грудь стала на несколько размеров больше. А ноги внезапно подкосились. Он спустил блузку с ее плеч, ласково проводя пальцами по плечам. По коже ее побежали мурашки. Надо немедленно что-нибудь сделать, иначе ее сейчас парализует.

Еще раньше, после того как соседи разошлись, он снял пиджак и галстук, а рукава рубашки закатал, когда помогал мыть посуду. Когда он завел руки ей за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, мысль о том, что она сейчас предстанет перед ним, одетым, полностью обнаженной, вывела Клэр из ступора. Она буквально набросилась на него, желая как можно скорее сорвать с него рубашку. Тогда они окажутся в равном положении.

Покончив с бюстгальтером, он стал помогать ей, поспешно вынимая руки из рукавов. Она медлила, не решаясь прикоснуться к его брюкам. Ей часто доводилось видеть Фрэнка обнаженным по пояс – он много раз умывался на улице. Она исподтишка любовалась скульптурным торсом, мускулистыми руками и плечами, но никогда еще не была так близка с ним, никогда еще он не стоял почти вплотную к ее обнаженной груди. От волнения она едва могла дышать.

Видя, что она застыла в неподвижности, он хрипло усмехнулся и спросил:

– Ты что, закоченела, Клэр?

Она тут же вскинула вверх подбородок и с вызовом посмотрела на него.

– Я просто смотрю! – Пути назад уже нет.

– Довольна?

– Надеюсь, что буду довольна.

Из его горла вырвался звук, похожий на стон раненого животного. Он схватил ее за талию. Клэр почувствовала, как ноги ее отрываются от пола. Он почти бегом понес ее в постель и уложил на спину, а сам, тяжело дыша, стал любоваться ею. Клэр захотелось закрыть глаза, однако она не могла позволить себе такой слабости. Тогда он поймет, что она сама не своя от страха. Она тоже смотрела на него, и кровь бешено пульсировала у нее в ушах.

Фрэнк едва сдерживался. Она лежала перед ним, раскинув руки в стороны, и была такой соблазнительной… Пышные вьющиеся волосы разметались по подушке, полные груди набухли и увеличились в размере, словно приглашая его насладиться ими, а ее молочно-белая кожа мерцала как атлас. Если он не проявит бдительности, все будет кончено за секунду!

Однако он не уйдет от Клэр до тех пор, пока она не перестанет считать его бессердечной скотиной. Если ее цель – использовать его, такого удовольствия он ей не доставит. И он не позволит, чтобы она прогнала его, как любого другого мужчину. Одному Богу известно, сколько любовников было у нее до него, но он полон решимости стать для нее единственным и главным. Она будет помнить только о нем и мечтать о нем больше всего на свете!

На ней до сих пор оставались плотные черные колготки, подчеркивавшие стройность ее длинных ног. Он опустился на одно колено на край кровати, медленно взялся за резинку и начал осторожно стаскивать колготки с ее бедер.

Она слегка приподнялась, помогая ему спустить колготки. Он улыбнулся, увидев золотистый треугольник волос у нее на лобке. Хорошо, что она не пользуется эпилятором и не удаляет волосы в зоне бикини! Так гораздо лучше и соблазнительнее.

Он ласкал эротичные изгибы ее бедер, снимая черный нейлон, гладил ее лодыжки, ступни. Судя по тому, как бурно Клэр реагирует на его прикосновения, она постепенно воспламеняется все больше и больше. Ему хотелось завести ее так, чтобы она забыла обо всем и чувствовала только его, его одного.

Он покрывал поцелуями ее ноги, добрался до внутренней поверхности бедер, все больше возбуждаясь при виде того, как она дрожит. Наконец он раздвинул ей ноги и со стоном принялся ласкать нежные складки средоточия ее женственности. Между ногами у нее было влажно, и он понял, что она уже готова. Погоди, одернул он себя, хотя ему очень хотелось скорее удовлетворить свою ненасытную жажду. Продолжая целовать, он одновременно ласкал ее пальцами, доводя до высшей точки наслаждения. Потом его палец вошел в нее и принялся ритмично двигаться, а губы двинулись вверх по животу. Она выгнулась навстречу, подставляясь ему, раскрываясь и приглашая.

Но ему хотелось по-настоящему свести ее с ума.

Он лизнул сосок, и она забилась в страстных конвульсиях. Руки ее вцепились ему в поясницу, подтягивая его повыше. Хотя он все больше возбуждался, ему не хотелось спешить. Он втянул губами ее сосок, и его язык начал совершать круговые движения – в том же ритме, в каком двигался внутри нее его палец.

Она обхватила его затылок, ероша пальцами волосы. Он принялся за вторую грудь, решив как следует познакомиться с каждой частичкой ее тела, познать всю, распалить как следует. Она дошла почти до исступления, и Фрэнк понял, что больше не в силах сдерживаться.

Он резко подтянулся на руках, лег на нее и заглянул ей в глаза, ища в них подтверждение всего, что ему казалось сейчас нужным и правильным. Ее ноги мгновенно обвились вокруг его бедер и крепко стиснули их. Она обхватила его руками за шею, притягивая теснее, ближе… Она задыхалась от страсти.

Фрэнк не понимал толком, что движет им – желание обладания или же первобытный мужской инстинкт, который призывал его главенствовать во всем. Ему хотелось, чтобы она после него не смогла спать ни с одним другим мужчиной.

– Назови меня по имени! – приказал он, сопротивляясь желанию немедленно войти в нее. – Скажи что-нибудь!

– Фрэнк… – проговорила она задыхаясь.

Сердце у него дрогнуло от радости. Он приготовился войти в нее и лишь секунду помедлил, желая полюбоваться ее готовностью принять его, доставить ему удовольствие.

– Еще! – потребовал он.

– Фрэнк… – с мольбой простонала она.

Он расцепил ее дрожащие руки и уложил их на подушку. В следующий миг он одним мощным толчком глубоко вошел в ее сладкое, жаркое лоно. Их лица находились на одном уровне. Ему хотелось смотреть на нее, но ее веки были плотно сомкнуты, рот приоткрыт. Она часто и прерывисто дышала.

– Смотри на меня! – велел он.

Ресницы ее дрогнули и взлетели вверх. Взгляд у нее был какой-то рассеянный, сосредоточенный на том, что творится внутри. Ей не без труда удалось посмотреть ему прямо в глаза.

– Доверься своему чувству, Клэр, – ласково сказал он и поцеловал ее, желая слиться с ней полностью. Ему хотелось, чтобы она узнала и поняла, каков он, Фрэнк Фиорентино, на самом деле. Она так долго отвергала его, но теперь принимает его целиком.

Клэр захлестывали все новые и новые волны радости. Мощный прилив наслаждения смыл все предрассудки, всю неприязнь, которую она питала к Фрэнку, задолго до того, как он присоединился к ней. Наконец она просто поплыла по течению. В голове была приятная легкость. Невозможно было думать ни о чем другом. Она просто наслаждалась все новыми и новыми покоренными ею вершинами, и сознание счастья пронизывало все ее тело.

В промежутках, когда в голове появлялись обрывки мыслей, она испытывала новую радость оттого, что Фрэнк Фиорентино занимается с ней любовью. Даже если бы ей пришлось ждать его всю жизнь, это того стоило! Она не спрашивала, зачем ему нужно, чтобы она называла его по имени. Ей вообще не хотелось ни о чем его спрашивать. Но ей все время хотелось произносить его имя – шептать, кричать, называть его единственным и неповторимым.

Теперь она узнала его по-настоящему, и она сохранит воспоминания о сегодняшней ночи и будет лелеять их в глубине души. Потрясающее, фантастическое чувство! Клэр никогда еще не испытывала такого мощного оргазма, который накатывал волнами, и она растворялась и таяла от удовольствия. Наконец она почувствовала, что и он тоже достиг высшей точки наслаждения. Фрэнк сдался, и его мускулистое тело, содрогаясь, упало в ее объятия.

Понимая, что ей тяжело, он перекатился на бок, однако ее не выпустил. Она ласкала его, радуясь его силе, радуясь тому, что теперь может трогать его везде, а не только мечтать о нем. Чуть позже ей стало немного стыдно от того, что он все сделал сам, она же была довольно пассивной.

Наслаждаясь счастьем, которое подарил ей Фрэнк, она вдруг испытала странное чувство: ей нравилось подчиняться ему, как будто сейчас имело значение только то, что он делал с ней. Она постаралась сосредоточиться на этом моменте и забыть обо всем остальном.

И только сейчас до нее дошло: она и пальцем не шевельнула, чтобы доставить ему удовольствие, угодить ему. Ей такое даже в голову не пришло. Интересно, хорошо ли ему сейчас? Захочет ли он ее снова, если она не выказала никакого желания сама?

Нет, она не лежала под ним как бревно и все же…

– Тебе хорошо? – спросил он.

Ей показалось, что ему с трудом удалось удовлетворить ее и теперь ему очень важно убедиться в том, что он все сделал как надо.

– А тебе? – спросила она в ответ, боясь, что ей далеко до его предыдущих сексуальных партнерш.

Он приподнялся, опершись на локоть, ласково убрал волосы с ее лба и встревоженно заглянул ей в глаза.

– Что с тобой, Клэр? Ты не можешь прямо ответить на мой вопрос?

Понимая, что она опять оправдывается, Клэр криво улыбнулась.

– Извини, Фрэнк. Ты потрясающий любовник. Спасибо за то, что оказался таким… таким щедрым.

Он тоже улыбнулся.

– Значит, ты довольна?

– Конечно! Так хорошо, как с тобой, мне еще ни с кем не было, – дерзко ответила она, боясь выдать свои истинные чувства. Пусть не думает, что для нее это слишком много значит. Вполне вероятно, их сегодняшняя ночь останется единственной.

11

Так хорошо, как с тобой, мне еще ни с кем не было…Что это? Зачем она так? Сомнения терзали душу Фрэнка, мешая ему чувствовать себя полностью счастливым.

Может, Клэр просто использовала его, а он вовремя подвернулся ей под руку?

А он открыл ей свое сердце!

Просто великолепно.

– Что ж, я рад, что хоть на что-то сгодился, если не считать денег, – насмешливо ответил он.

Он увидел, как ее голубые глаза на миг потускнели, но почти сразу же в них зажглись тревожные огоньки. Она поспешно развернула его лицом к себе.

– Извини, Фрэнк, я, наверное, не так выразилась, – сказала она серьезно. – Просто… ведь завтра ты уезжаешь, а мне… мне придется тебя отпустить, вот я и…

– Тебе легче по-прежнему презирать и ненавидеть меня, да?

Клэр наморщила носик.

– В конце концов, ты взрослый человек и привык жить по-своему. Какая разница, чего хочу я?

– А чего хочешь ты? – Ответ на этот вопрос был жизненно важным для Фрэнка.

Ресницы ее дрогнули. Она медленно провела пальцами по его руке, сжала мускулистое плечо. Потом глубоко вздохнула и сухо сказала:

– Давай будем реалистами, Фрэнк. Сегодня ты здесь, завтра уезжаешь, и я не знаю, вернешься ли когда-нибудь в Буэна-Виста.

– Вернусь, – решительно ответил он. – Как только закончатся съемки.

– Ну… не знаю.

Он расслышал в ее голосе недоверчивые нотки. Почему она ему не верит? Он ведь ни разу не солгал ей, никогда не давал обещаний, которых потом не выполнял. Но все равно, пока он не вернется, он не докажет ей, что ему можно доверять.

Она нежно гладила пальцами его грудь; кажется, ее забавляло, что его соски точно так же возбуждаются в ответ на ласку, как и у нее. Он удивился, когда она, приподнявшись на локте, взяла его сосок в рот, а рука ее скользнула вниз и принялась ласкать низ его живота. Он снова ощутил растущее возбуждение. Значит, она по-прежнему хочет его, независимо от того что принесет им будущее!

Он перекатился на спину, не разжимая объятий, и позволил ей ласкать себя, медленно погружаясь в омут удовольствия. Он играл с ее роскошными волосами, наматывал на палец шелковистые пряди цвета меда. Если бы удалось привязать ее к себе так же прочно! Но время покажет. Поэтому он решил просто наслаждаться моментом.

Вскоре он снова пришел в такое возбуждение, что едва сдерживался. Он рывком приподнял ее и посадил на себя верхом. Ему нравилось, что она берет инициативу на себя. Возможно, для нее то, чем она занимается сейчас, просто род физических упражнений, ничего больше. Когда Клэр села на него и поскакала в долину наслаждений, колье закачалось у нее на шее, лишь усиливая его возбуждение. Он взял в ладони ее груди, жалея, что не может сейчас стиснуть ее, прижать к себе и услышать жаркую музыку ее тела.

Она остановилась. Глаза ее, когда она посмотрела на него, подернулись поволокой.

– Теперь ты назови меня по имени, Фрэнк!

Он улыбнулся.

– Клэр…

– Еще! – пылко потребовала она.

– Клэр Келли! – Для него эти слова внезапно стали сладкой музыкой, и сердце невольно сжалось.

– Да… – радостно прошептала она. – Я дочь своего отца. Никогда не забывай об этом, Фрэнк Фиорентино! – добавила она с гордостью, откидывая волосы на плечи.

Тут она взялась за дело всерьез, и Фрэнк весь отдался бешеной скачке, все больше возбуждаясь от радостного чувства. Она была неутомимой и искусной наездницей. Во второй раз они достигли пика одновременно. Последнее, что он успел заметить, прежде чем отключился, был жемчуг, болтающийся у нее на шее. Его жемчуг. Его женщина. Дочь Кэма!

Было так приятно, так сладко потом сжимать ее в объятиях. Все напряжение прошло. Он понимал: все конфликты между ними закончены. Похоже, она отдалась ему вся, без остатка, и сейчас прильнула к нему так тесно, что они казались единым целым. Они молча лежали и отдыхали, хотя Фрэнк понимал: им еще предстоит многое решить.

Интересно, предвидел ли Кэм такой резкий поворот в отношениях между ним и Клэр?

Может быть, он составлял завещание, имея в виду, что они поженятся?

Дом там, где сердце, подумал Фрэнк, но Клэр не верит, что его сердце всецело принадлежит Буэна-Виста. Придется доказать ей, что это так.

Она глубоко вздохнула и спросила:

– Фрэнк, если ты лично выбирал для меня жемчуг, почему не приехал ко мне на день рождения и не подарил его сам?

Он оторвал голову от подушки и посмотрел на нее. Она играла с жемчужинами, перебирала их длинными тонкими пальцами, словно гадая, в самом ли деле они имеют какое-то значение.

Он поцеловал ее в плечо.

– Я очень хотел приехать, Клэр. И заказал билет на самолет. Но потом узнал, что друга забрали в больницу. Передозировка. Я надеялся, что мне удастся пробудить в ней желание жить.

– В ней?

– Не знаю, говорит ли тебе что-нибудь имя Мэг Лиссон.

– Нет. А кто она такая?

– Лет десять назад Мэг считалась лучшей исполнительницей песен в стиле «кантри». Мы познакомились в Хьюстоне, на родео. Меня и других ребят пригласили туда в качестве почетных гостей, а она участвовала в программе. Слышала бы ты, какой у нее был потрясающий голос! Большой талант. Но в то же время она вся была изломана. Она махнула на себя рукой, и мне не удалось вытащить ее из мрака.

– Ты любил ее?

Фрэнк ответил не сразу. Он попытался вспомнить свои тогдашние чувства. Невозможно объяснить человеку, который не испытывал ничего подобного, который не убегал в темные закоулки подсознания от обид и оскорблений. Вот Хоакин и Трой его бы поняли, но Клэр… Пожалуй, не стоит рассказывать ей все. По крайней мере, сегодня.

– Я бы хотел, чтобы кто-нибудь в свое время так же позаботился о моей матери, как я заботился о Мэг, – просто сказал он, надеясь, что Клэр его поймет.

Она снова глубоко вздохнула.

– Извини, Фрэнк. Кажется, ты говорил, что Мэг все равно умерла?

– Да. Что только я ни делал, как ни пытался я ей помочь, у нее не было воли к жизни.

– Но все же она понимала, что ты о ней заботишься. Это уже кое-что.

В то же время самой Клэр кажется, что на нее ему наплевать. Понять ее нетрудно.

Но правда заключалась в том, что жизнь Мэг была тогда для него важнее веселой вечеринки по случаю дня рождения веселой и счастливой молодой девушки. Детство Мэг было сплошным ужасом, и она, похоже, так и не смогла оправиться. Ему хотелось дать ей то, что ему самому дал Кэм, отвлечь ее от мрачных мыслей…

Но он потерпел неудачу.

И понадобилось много времени, прежде чем он с ней смирился.

Когда после того случая он приехал в Буэна-Виста, Клэр уже поступила в колледж и уехала. Правда, потом они с ней довольно часто виделись, но она уже отдалилась от него и всячески противилась попыткам сближения с его стороны.

– Извини, что я тебя разочаровал. Не думай, что ты была мне безразлична…

– Но у тебя своя жизнь, – перебила его Клэр. – Вот в чем дело, Фрэнк. У тебя своя жизнь, а у меня – своя.

Сегодня наши жизни объединились, подумал он, однако вслух ничего не сказал. Что значит одна ночь в сравнении с целой жизнью!

Сегодня все только начинается. Фрэнк повернулся к ней, обнял и прижал к себе.

На следующее утро, после того как Фрэнк ушел в свою комнату, Клэр овладело странное оцепенение. То, что между ними произошло, касалось только их двоих, и они решили никому ничего не говорить. К тому же сегодня Фрэнк улетает…

Клэр с горечью думала: на самом ли деле она повзрослела настолько, что в состоянии примириться с тем, что невозможно изменить? Гневная вспышка, вызванная отцовским завещанием, прошла. Презрение, которое она испытывала к Фрэнку и к тому, чем он занимается, оказалось ложным. Она была не права. Теперь, узнав его поближе, она поняла, что он вовсе не такой, каким казался ей долгие годы.

Он ей нужен! Еще больше, чем до вчерашней ночи. Но она понимала и то, что ей придется его отпустить, освободив от всякого чувства долга по отношению к себе. То, что между ними произошло, по большей части ее заслуга. Или вина? Она сама приняла решение за них двоих и подтолкнула его к близости.

Он прекрасный любовник, щедрый, ласковый. Он щедр и в более широком смысле слова. Настало время и ей проявить лучшие свои качеству. Больше никаких придирок. Никаких насмешек. Пусть уезжает и живет как хочет…

Она медленно сняла с шеи колье и положила его в шкатулку. Потом приняла душ и оделась в обычные рубашку и джинсы. Сегодня ей не нужно быть ни агрессивной, ни провокационной. Клэр вдруг со всей ясностью поняла: в ее жизни начинается новый этап.

Отца больше нет. Фрэнк сегодня утром улетает. Хоакин, Трой, их жены, Кэт с мужем – все разлетаются кто куда. А ей придется остаться в Буэна-Виста и пытаться спасти ранчо. С помощью денег Фрэнка. Вот к чему она стремилась всю жизнь. Она хотела идти по стопам отца. Настало время брать в свои руки бразды правления.

Завтракать собрались в кухне. Видимо, все понимали, что они теперь нескоро соберутся такой большой компанией. Интересно, подумала Клэр, вернутся ли Хоакин и Трой вообще когда-нибудь в Буэна-Виста теперь, когда больше нет на свете ее отца?

– Если у тебя возникнут трудности, сразу же звони мне, – настойчиво твердил Хоакин. – Не стесняйся, звони в любое время дня и ночи. Ладно? Любой юридический вопрос, любая загвоздка…

Все ясно и понятно. Он будет заботиться о ней так же, как ее отец в свое время заботился о нем самом.

То же самое говорил и Трой, хотя он отнесся к ней еще теплее, почти по-родственному. За завтраком он специально подсел к ней, чтобы поговорить.

– Клэр, если Фрэнк начнет наступать тебе на ноги и влезать не в свое дело, скажи мне и я с ним разберусь. Я не сомневаюсь в его добрых намерениях, но Кэм назначил главной тебя, а значит, так тому и быть. Всякий раз, как тебе понадобится посредник, обращайся ко мне. Я знаю: меня Фрэнк послушает.

Все трое твердо вознамерились поддерживать ее, помогать ей. Отец называл их «мои мальчики». И, хотя они не были связаны кровным родством, они, наверное, ближе, чем настоящие родственники.

Они такое же наследство, оставшееся после отца, как и Буэна-Виста, поняла Клэр. Отец словно назначил ей их в братья, хотя ей вовсе не хотелось считать братом Фрэнка. Догадывался ли отец о ее чувствах? Неужели он составил завещание, нарочно сталкивая их вместе и надеясь, что его младшая дочь в конце концов разберется в себе?

Отец гораздо лучше понимал Фрэнка, чем она.

Может, он просто хотел, чтобы она разобралась в том, каков Фрэнк на самом деле? Отец преподал ей еще один урок: никогда не суди предвзято, руководствуйся разумом, а не чувствами, ставь себя на место другого. Будь достойна своего отца! Так, кажется, говорил Хоакин. И только теперь его слова дошли до ее сознания.

Фрэнк сидел напротив нее, и она все время чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Я бы хотел поговорить с тобой перед отъездом… наедине, – сказал он.

– Конечно, Фрэнк! – Она широко улыбнулась, как бы демонстрируя всем окружающим, что теперь они с ним друзья и их будущее сотрудничество ничто не омрачит. – Я провожу тебя в аэропорт. Хоакин, если можно, возьми «лендровер» и отвези всех остальных и багаж. Я помашу вам рукой, а потом вернусь домой на машине.

Клэр волновалась и нервничала. Вдруг Фрэнк не поймет, что лучше не говорить сейчас о том, что было вчера? Просто не говорить – и все. Если они уйдут в ее комнату, ей придется нелегко. Слишком сильно ее тянет к нему, а воспоминания еще так свежи!

Его глаза неотрывно следили за ней. Видимо, он предпочел бы попрощаться с ней как-то по-другому. Клэр вздохнула с облегчением, когда он наконец кивнул, решив, что деловой разговор на прощание будет безопаснее для нее. В конце концов, он уезжает, а она остается и на ее плечи сразу сваливается масса забот. Ей предстоит спасать Буэна-Виста.

Он был признателен Тине, благодаря которой сумел немного отвлечься. Старая мексиканка суетилась вокруг него, как всегда подкладывая ему самые прожаренные кусочки бекона. Даже Клэр улыбнулась, видя, как Тина старается угодить своему любимцу. Сколько людей вот так же обожают Фрэнка Фиорентино и стремятся во всем ему потакать, не ожидая ничего взамен, кроме его знаменитой улыбки? У него никогда не было любящих родителей. Хорошо, что благодаря Тине Фрэнк еще больше чувствует себя здесь дома.

Клэр хотела, чтобы он приехал.

Он обещал вернуться.

Она надеялась, что ее откровенно развратное поведение вчера ночью не заставит его передумать. Если он считает, что она надеется на продолжение интрижки…

На самом деле она очень этого хочет.

А он?