Текст книги "Я тебя не отдам"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Первым классом, разумеется, – мстительно добавила Кристина, глядя на моментально вытянувшееся лицо отца.

Несмотря на экстравагантные привычки очень богатого человека, в некоторых вещах он часто проявлял поразительную скупость, особенно это касалось отелей и средств передвижения. В частности, Огастес был известен тем, что летал только экономическим классом.

– Только близких? – спросил он слабым голосом.

– Нет, разумеется, всех! – воскликнула крайне удивленная вопросом Элизабет.

– И сколько их там по последним подсчетам? – невинным тоном поинтересовался Говард.

– Не считая младенцев, человек пятьдесят. Приятно будет увидеть дом, полный молодых людей.

– Тете Джулии должно быть уже восемьдесят, если она еще жива, – напомнил Говард.

– Это не та, которая считает моего отца монстром, грабителем, заработавшим неправедные капиталы на безжалостной эксплуатации своих работников? – спросила Кристина как бы между прочим.

– Нет, ты имеешь в виду тетю Клару, – тихо поправил ее Говард. – Хотя тетя Джулия тоже не сомневается в преступных наклонностях твоего отца. Кажется, начитавшись Ломброзо, она связывает это с шириной его лба.

– А тебе не кажется, Элизабет, что более скромная свадьба в данных обстоятельствах была бы уместнее? Уверен, что вся эта шумиха Кристине ни к чему. – Огастес с надеждой улыбнулся дочери, но не дождался вожделенной поддержки.

Вся эта история окончательно испортит наши нарождающиеся отношения, печально думала Кристина. Говард наверняка вне себя от ярости и, хотя я не ответственна за поступки отца, часть вины ложилась и на меня.

– К тому же если в доме остановится столько людей, это будет для тебя слишком утомительно, Элизабет, – не сдавался Огастес.

– Он прав, мама. Почему бы не снять отель в ближайшем городке? – предложил Говард. – Я слышал, что новые владельцы вложили в его переоборудование целое состояние.

– Это прекрасно видно по их ценам, – с мрачным видом заметил старик.

– Огастес, неужели ты пожалеешь денег на свадьбу своей единственной дочери! – притворно ужаснулась его жена.

– Что ты, разумеется, я…

Говард поставил пустой бокал на прикроватный столик.

– Мы с радостью готовы положиться в этом деле на вас, Огастес, – любезно сообщил он. – Ты со мной согласна, дорогая?

Столь неожиданная апелляция к ее мнению застала Кристину врасплох. Но, встретившись с его взглядом, она вдруг увидела в нем такую теплоту, что почти забыла о фальши происходящего.

– Полностью.

Кристина понимала, что бы она сейчас ни сказала, не имеет никакого значения. Ни один сторонний наблюдатель ни на секунду не усомнился бы в ее безусловном согласии на любые предложения Говарда. И больше всего ее пугало то, что он оказался бы прав.

– В данный момент, однако, мне нужно в душ… и чтобы кто-нибудь потер мне спину. – С многозначительной усмешкой на губах Говард повернулся к Кристине. – Будут какие-нибудь возражения?

Опешившая Кристина вспыхнула как маков цвет, но он силой вытащил ее за дверь.

Очутившись в коридоре, она прислонилась спиной к стене и схватилась руками за ноющую голову.

– Извини, мне так стыдно… Как он только мог так поступить?

– Ради достижения своих целей Огастес способен на все. Кому, как не тебе, это знать.

Кристина кивнула, чувствуя, как вскипает в ней гнев.

– И тем людям, которых он обидел, – с горечью добавила она. – Он настоящая акула!

– Тем более нельзя ожидать, чтобы акула придерживалась этических принципов.

– С чего это ты вдруг ударился в философию?

– Твой отец искренне полагает, что действует в твоих интересах.

– Господи, да ты, кажется, его защищаешь? Не хочется напоминать, но мы с тобой только что оказались помолвленными против нашей воли.

– Разумеется, я не одобряю его методов. С его стороны это непорядочно. Просто сейчас не лучшее время для кровной мести.

Кристина постаралась привести мысли в порядок. По всей видимости, Говард опасается, что она может проговориться в присутствии Элизабет.

– Не волнуйся, я все понимаю. Господи, и почему только я не рассказала ему, что не жду ребенка? Если бы я это сделала…

– Теперь не имеет никакого смысла думать о том, что было бы, если… Напрасная трата сил.

Полное отсутствие какой-либо враждебности в его голосе привело Кристину в недоумение.

– Не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным.

Взяв за руку, Говард оторвал ее от стены.

– Это еще не конец света.

– Но очень походит на него, – возразила она. – Я… я с ним поговорю. – Кристина понятия не имела, о чем собирается говорить с отцом, но сделать это казалось ей необходимым. – Я действительно собиралась предупредить тебя.

– Знаю.

– Но ты поцеловал меня, а потом я…

– Ответила на поцелуй.

Продолжать этот разговор было опасно.

– Что ты собираешься делать? – с беспокойством спросила Кристина.

– Все, что угодно, лишь бы доставить радость матери.

Интересно, подумала она, вглядываясь в суровое и в то же время печальное лицо Говарда, включает ли это «все, что угодно» и брак с ней?

– Можешь не сомневаться, я полностью поддерживаю тебя в этом, только…

– Твое сотрудничество не будет безусловным?

Кристина бросила на него неуверенный взгляд, пытаясь понять, почему это предположение, высказанное сухим тоном, заставило ее почувствовать себя виноватой.

– Понимаешь, я не хочу выходить за тебя замуж. – Не слишком ли много она на себя берет? Кто ей предлагает замужество? – Это выглядело бы… глупостью.

Лучше было даже не думать о постоянно предстающей перед ее мысленным взором сцене. Под звуки марша Мендельсона она плывет по церковному проходу навстречу высокой, приковывающей взгляд мужской фигуре, под восторженный шепот свидетелей церемонии. «Идеальная пара…» «Никогда не видела, чтобы жених держался с таким достоинством, а невеста была так обворожительна…»

– Глупостью? – В первый раз за все это время на его лице отразилось некое подобие эмоций.

Странный, изучающий взгляд Говарда заставил ее нервно рассмеяться.

– Ну ладно, – торопливо согласилась она. – Преступной беспечностью.

Ей казалось существенным, ради них же обоих, установить некоторые основополагающие правила. Выйти замуж за человека, который не любит тебя, а ты влюблена в него по уши, было бы крайне болезненно.

По счастью, спать с таким человеком – совсем другое дело. Этот вывод основывался на здравом смысле и убежденности в том, что иначе она просто сойдет с ума! Господи, как Кристина завидовала Говарду, который руководствовался лишь похотью. В одно прекрасное утро он проснется и обнаружит, что все кончилось, прошло, как обыкновенная простуда.

Кристину вдруг охватила нестерпимая жалость к себе. Неужели влюбиться в неподходящего человека было суждено ей судьбой? Или это просто роковая случайность?

– Не думаю, что дело дойдет до этого.

– Но что, если… О Боже! – Поняв, что имеет в виду Говард, Кристина почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы. Элизабет может просто не прожить достаточно долго. Кристина изо всех сил вцепилась в его руку. – Не говори этого! – взмолилась она.

Болезненное выражение, исказившее лицо Говарда, заставило ее сердце сжаться.

– Мы должны смотреть правде в лицо, Кристина, – тихо произнес он. – Нельзя рассчитывать на чудо.

– Но почему? – Закрыв глаза, Кристина на миг прикусила губу. – Извини, – прошептала она, вновь взяв себя в руки. – Я не должна была кричать.

– Ничего страшного…

Вытащив из кармана бумажную салфетку, Говард постарался вытереть катящиеся по ее щекам слезы, но этим только усилил их поток. За последние два дня Кристине пришлось плакать больше, чем за предыдущие два года!

– Дай сюда, – сердито пробормотала она, беря из его рук салфетку.

Пальцы их соприкоснулись, и между ними словно проскочила электрическая искра. Встретившись с ним на мгновение глазами, Кристина тут же отвела их в сторону, успев, однако, обратить внимание на странное выражение лица Говарда. Не почувствовал ли он то же самое? Не вспомнил ли о вспышке страсти, охватившей их на этом самом месте раньше?

– Мне кажется, я все-таки не очень хорошо справляюсь с ситуацией.

– У тебя просто было не так уж много времени, чтобы освоиться.

– Ты проявил удивительное понимание.

– Это вообще мое сильное место.

– Умереть с достоинством, это не то же самое, что сдаться! – внезапно взорвалась она.

– Послушай, Кристина! – Взяв лицо в ладони, Говард заставил ее посмотреть на него. – Не надо так говорить, дорогая. Никто здесь не собирается умирать или сдаваться. – Он отвел в сторону упавшую на ее щеку прядь волос. – Моя мать – настоящий боец, я знаю. Когда-то я сделал все от меня зависящее, чтобы удержать ее от брака с Огастесом.

– Не потому ли ты сиял от счастья во время свадебной церемонии?

– Сиял от счастья, – усмехнулся он. – Просто я умею проигрывать.

На губах Кристины появилась слабая улыбка.

– Приятно наконец узнать, что даже ты можешь в чем-то потерпеть неудачу. – Говард не сделал никакой попытки помешать ей отстраниться, и из чувства противоречия Кристина тут же пожалела об этом. – А то я уже устала все время слышать твое имя. Твои достижения вечно ставились мне в пример. Видишь ли, отец всегда хотел иметь сына. Говард может то, Говард может сё. У Говарда фотографическая память… Говард может ходить по воде. А я мечтала, чтобы ты ударил лицом в грязь.

– Я и понятия не имел.

Казалось, ее признание нисколько не огорчило его. Да и с какой бы стати. В то время она для него практически не существовала.

– Не беспокойся, это не нанесло мне психической травмы… Боже мой, Говард! – вдруг вырвалось у нее. – В какой узел все завязалось! Что нам с тобой делать?

– Как насчет того, чтобы просто плыть по течению? – поинтересовался он.

– Ты что, с ума сошел? – спросила она недоверчиво.

– Подумай над этим хорошенько, Кристина.

– В том-то все и дело, что думаю.

– Мать будет просто счастлива, составляя меню и обсуждая фасоны платьев. Тебе останется лишь выбрать между фуршетом и традиционным ужином и примерить свадебный туалет.

Для бракосочетания, которое не состоится!

Он просто не понимает, о чем просит, и единственной возможностью растолковать ему это, является объяснение в любви… Чего никогда не случится.

– Иногда небольшая ложь бывает вполне оправданна, особенно если способна осчастливить того, кого любишь. Или ты предпочитаешь резать правду-матку?

Кристина покачала головой.

– С ложью в данной ситуации у меня проблем не возникает, – честно призналась она. К тому же будет совсем неплохо, если он уверует в ее актерские способности. – Должно быть, это наследственное, все получается вполне естественно.

Говард взглянул на нее с надеждой.

– Понимаю, это не совсем для тебя удобно, но ты согласна меня поддержать, не так ли?

– Конечно, согласна. – Любой другой ответ был для нее просто невозможен.

– Спасибо, Кристина, – облегченно улыбнулся он.

Она не отводила взгляда от его лица, поэтому сразу заметила, что мысли Говарда потекли в другом направлении.

– Знаешь, когда Огастес сказал мне, будто мать всегда втайне рассчитывала на наш с тобой брак, я подумал, что это уловка с его стороны. Неужели это не так?

Не сомневаясь в том, что Говард счел эту идею смехотворной и сейчас просто предлагает ей разделить с ним удовольствие от удачной шутки, Кристина выдавила из себя подобие улыбки.

– Ты сама видела, как она обрадовалась. А ведь мать никогда не выказывала особого энтузиазма раньше, когда у меня возникали подобные мысли.

– Возникали подобные мысли? – возмущенно воскликнула Кристина. – Это еще когда?

Если с насмешками Говарда она еще в состоянии была справиться, то его испытующий взгляд заставил ее торопливо забормотать:

– Как же мне не удивляться? Я всегда полагала, что ты избегаешь женщин, стремящихся к браку.

Он не стал возражать.

– Это получалось непроизвольно. Точнее, я не встречал таких на своем пути. Все мои… подружки, назовем их так, в основном стремились сделать карьеру.

Кристина недоверчиво фыркнула.

– Не хочешь ли ты сказать, что при виде других переходил на противоположную сторону улицы? Взгляни правде в глаза, Говард, чтобы заставить тебя забыть о роли сексуального кумира, работе над которой ты посвятил столько сил, нужно быть непростой женщиной.

– Остается только удивляться, почему ты так стремилась стать очередным экземпляром моей коллекции.

Кристина покраснела.

– Я вовсе не… – Он саркастически поднял бровь, и она осеклась. – Что ж, может быть, – со вздохом призналась Кристина. – Но вовсе не из-за твоей дурацкой репутации. Скорее, наоборот.

– А точнее?

– Теперь ты от меня не отстанешь, да?

– Ты меня прекрасно знаешь.

– Тебе действительно этого хочется? – Она подождала, пока Говард кивнул в знак согласия. – Главным образом потому, что я боялась свихнуться, если не сделаю этого… Понимаю, это звучит несколько драматично, но я просто говорю то, что есть на самом деле.

Взглядом Кристина предостерегла его от смеха, но он и не собирался смеяться. Тогда она продолжила:

– Когда тебя нет поблизости, мне хочется, чтобы ты был, а когда ты рядом, я желаю, чтобы тебя не было. Когда я вижу тебя, у меня перехватывает дыхание и болит здесь… – Кристина прижала руку к груди, – и мне хочется коснуться тебя… – Голос ее на миг прервался. – Разве это не достаточно веская причина?

Наступило напряженное молчание. И только тогда до сознания Кристины дошло, что она наговорила. Сердце ее замерло, возникло сумасшедшее желание, чтобы пол под ногами разверзся и земля поглотила ее… Но это, разумеется, было из области фантастики. А в реальной жизни за свои поступки всегда приходится отвечать.

Однако, не привыкнув извиняться за высказанную правду, Кристина с вызовом посмотрела на Говарда.

– А я все не могу забыть, как сжимал тебя в своих объятиях… – Такого ответа она ожидала меньше всего. – Не помогает никакой холодный душ. Стоит мне оказаться в одной комнате с тобой, я тотчас же возбуждаюсь. Никогда еще я не чувствовал себя до такой степени измученным.

8

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Кристина чувствовала, как твердеют ее соски под тканью блузки, а кожу покалывает от желания, такого сильного, что, казалось, она вот-вот вспыхнет.

Пусть он меня не любит, но стать объектом желания Говарда все же лучше, чем быть любимой другим мужчиной, подумала Кристина. А может быть, она просто пытается оправдать свое стремление переспать с мужчиной, который к ней равнодушен? О Боже, все эти воспитательницы из частной школы должны были бы ответить за многое!

А может быть, дело в ней самой?

– Знаешь, мне кажется, что мы прилагаем слишком много усилий, чтобы держаться подальше друг от друга, – нервно рассмеялась Кристина.

Помолчав немного, Говард решил поддержать ее шутливый тон.

– Кроме того, чем больше Огастес будет занят ограждением матери от излишних хлопот, тем меньше времени у него останется на тебя.

– Можешь поверить, он своего не упустит. Ты видел его лицо, когда Элизабет упомянула о своих австралийских родственниках? – усмехнулась Кристина. – Классический случай!

– Что ж, думаю, ты верно оценила ситуацию. Знаешь, нам стоит пожениться хотя бы для того, чтобы посмотреть на выражение лица Огастеса.

– Это означало бы зайти слишком далеко… Однако я могла бы переспать с тобой, только чтобы позлить его. – На этот раз смех дался ей не без труда.

На протяжении этой фразы чувства Говарда претерпели кардинальное изменение: первоначальная обида мгновенно вылилась в дикий, неуправляемый порыв желания. И его жаркий взгляд скользнул по лицу Кристины.

– Куда ты меня тащишь? – изумленно воскликнула она, когда Говард, схватив за руку, потянул ее за собой.

– В мою комнату.

– В твою комнату? – переспросила Кристина, тяжело дыша. – Зачем?

Говард оглянулся на нее через плечо.

– Ты не знаешь, что люди обычно делают в спальнях? Только не говори, что они там спят.

– Я не пойду, – попыталась сопротивляться она. – Что могут подумать окружающие?

– Поскольку теперь мы с тобой считаемся помолвленными, вряд ли кто-то найдет это странным. Мы должны сыграть свою роль, Кристина, а люди, собирающиеся пожениться, проводят много времени в постели.

Она попыталась встать на его точку зрения, что оказалось нелегко и в прямом, и в переносном смысле: ее ноги вдруг стали как ватные.

– Я всегда полагала, что они занимаются в основном выбором столовых приборов, – нерешительно возразила Кристина. – А женщина к тому же должна соблюдать диету, чтобы влезть в свадебное платье на пару размеров меньше обычного.

Внезапно остановившись, Говард повернул ее лицом к себе.

– Только попробуй и тебе не поздоровится! – прорычал он, всем телом прижимая ее к стене. – Мне и так в тебе все нравится.

– Говорят, я само совершенство, до тех пор пока не открою рот.

Судорожно вздохнув, она запустила пальцы в волосы прильнувшего губами к ее шее Говарда. Он поднял голову.

– Какой идиот это сказал?

Кристина ткнула пальцем ему в грудь.

– Ты… однажды на Рождество.

– У тебя хорошая память, – усмехнулся он. – И вообще ты умница.

Она не видела ничего умного в том, что влюбилась в мужчину, который ее не любит, но оставила свое мнение при себе.

– А ты знаешь, что переспать с кем-нибудь – это самый верный способ разрушить дружбу?

Говард хмыкнул и снова потащил ее по коридору.

– Какое счастье, что мы с тобой никогда не были друзьями! – бросил он через плечо.

– Наверное, – согласилась она с некоторым сожалением. – Эй, ты не можешь помедленней? У меня не такие длинные ноги, как у тебя, – взмолилась Кристина несколькими секундами позже.

Он решил проблему, подхватив ее на руки.

Закрыв за собой дверь спальни, Говард положил Кристину на кровать.

– Ты самая желанная из всех женщин, которые у меня когда-либо были, – заявил он, наклоняясь и целуя ее.

– Очень любезно с твоей стороны, – сообщила она. – Но ты вовсе не обязан говорить то, чего не думаешь.

– Я никогда не говорю того, чего не думаю.

– Однако…

Он прижал палец к ее губам.

– Не пытайся убедить меня в том, что никто не называл тебя красивой. – Взяв Кристину за подбородок, он повернул ее голову в одну сторону, потом в другую. – Этого просто не может быть!

– Говорили, – призналась она. – Но они не были… не были тобой.

Последовавший поцелуй, потрясающе нежный, был обещанием предстоящего, квинтэссенцией чувственности. На глаза ее навернулись слезы, последние сомнения исчезли… Возможно, решение ее можно было назвать сумасшедшим и безответственным, однако инстинкт подсказывал, что оно было единственно верным.

Говард выпрямился.

– Подожди немного, мне надо принять душ.

Кристина покачала головой.

– Я и так ждала столько, что это показалось мне вечностью.

Это высказанное хриплым голосом признание вызвало у него хищную улыбку, заставившую Кристину нервно облизнуть пересохшие губы. Одним движением он снял через голову майку, за которой последовали спортивные трусы.

Под трусами ничего не было.

– О Боже! – Она смотрела на него, но не украдкой, пытаясь соблюсти хоть видимость приличий, а широко открытыми от изумления глазами.

Ее реакция, казалось, лишь позабавила Говарда, ничуть не смущающегося своей наготы. Сама Кристина вряд ли могла бы представить себя перед ним в таком виде. Может быть, если только выключить свет?

– Тебе нравится?

Она стыдливо уклонилась от его смеющегося взгляда. Как будто это нуждалось в подтверждении!

– Ты прекрасно знаешь, что нравится, – пробормотала Кристина.

Разве такое могло не нравиться? Он был просто великолепен! Настолько великолепен, что можно было простить ему даже самодовольную улыбку – впрочем, если подумать, не такую уж и самодовольную.

– Если ты будешь продолжать на меня так смотреть, Кристина… – хрипло начал Говард.

– Ничего не могу с собой поделать.

Этот простой ответ, казалось, лишил его дыхания.

– Не потеряй эту мысль! – воскликнул он, хватая висящее на спинке стула полотенце. – Дай мне две минуты!

– Не уходи! – запротестовала она, поднимаясь на коленях.

– Кристина, дорогая, – взмолился Говард, – я только что пробежал десять километров, рядом со мной тебе будет не слишком приятно.

– Мне все равно.

– Всего две минуты, – обещал он. – Если только ты не хочешь разделить…

– Что? Я… с тобой? В душе?

– Ладно, может быть, когда-нибудь потом.

Откинувшись обратно на постель, Кристина издала стон нетерпения. Слыша звук льющейся в ванной воды, она кляла себя за то, что не приняла его предложения, повела себя на манер глупой, застенчивой девственницы… Может быть, потому, что так оно и есть? Может быть, не столько застенчивая, сколько глупая?

Говард отсутствовал, наверное, даже меньше двух минут. Но этого вполне хватило, чтобы к ней вернулась прежняя неуверенность. Она закрыла глаза.

Наконец дверь ванной открылась, и Кристина почувствовала, как он ложится рядом с ней.

Ощущать рядом с собой великолепное, обнаженное тело возбужденного мужчины было для нее внове. И когда Говард начал целовать ее и ласкать с искусностью, свидетельствующей о большой практике, это лишний раз напомнило Кристине о собственной неопытности.

Ничего не сказав по поводу того, что она лежит как бревно, молча уставившись в потолок, он, без сомнения, прекрасно заметил это.

– Не думаю, что из этого что-нибудь получится, – жалобно пробормотала она, когда Говард потянулся к молнии на ее юбке. – Мне всегда казалось, что лучше всего оказаться в постели с мужчиной, который знает, что делает. Но, возможно, было бы умнее начать с кем-то менее опытным… по крайней мере, в первый раз.

– Так что же, мне подождать, пока ты отыщешь свой собственный путь ко мне? – поинтересовался он, выпрямляясь.

– А вдруг мы не подходим друг другу?

– С чего это ты решила?

Кристина чувствовала себя настолько несчастной, что не смогла сдержать хлынувших сквозь опущенные веки слез. Такое фиаско после всех ожиданий!.. А ведь она надеялась на обратное, хотя, будучи реалисткой, понимала, что действительность не всегда похожа на романтические новеллы, и ожидала определенных осложнений. Не такого же!

– Мой опыт подсказывает, что тебе просто надо дать побольше времени.

Открыв глаза, Кристина обнаружила Говарда сидящим в изножье кровати – волосы всклокочены, бедра прикрыты простыней.

– Вот, к примеру, разве это тебе не приятно?

Подтянув к себе ногу Кристины, он провел кончиком пальца по своду ее стопы.

– Пожалуй, нет…

– А если по десятибалльной шкале?

– Не говори глупостей.

– Семь с половиной было бы замечательно. Два – совсем плохо.

Она бросила на него неприязненный взгляд. Только совершенно бесчувственный человек мог увидеть смешную сторону в том, что нашел женщину фригидной.

– А так?

Большими пальцами он начал массировать впадинку под коленом ее стройной ноги. Эти медленные круговые движения произвели расслабляющий эффект, и сковывающее тело Кристины напряжение стало понемногу спадать.

Почувствовав теплую влажность языка Говарда на своей подошве, она вскрикнула и вновь открыла глаза.

– Это… это… – его язык двинулся вверх, по лодыжке, – это непередаваемо!

– Прекрасно. Значит, начнем отсюда.

И он стал медленно, лаская, продвигаться вверх по ноге. Когда Говард добрался до нежной, чувствительной кожи внутренней поверхности бедра. Кристина уже стонала от наслаждения.

– Не останавливайся! – взмолилась она.

– Даже и не думаю, дорогая, – ответил он низким, хриплым голосом.

Она почувствовала, как Говард устраивается между ее раздвинутых ног. Какое-то время он оставался недвижим, наблюдая горящим взглядом за тем, как вздымается и опадает в такт дыханию ее грудь. Затем потребовал:

– Посмотри на меня!

Кристина подняла отяжелевшие веки и увидела, как Говард пристраивает ее колени к себе на талию. Она чувствовала, что ноги, как, впрочем, и все тело, словно превратились в горячий воск, которому можно придать любую желаемую форму.

– Я люблю, когда мной руководят, – сказал он и, задрав на Кристине юбку, оголил низ ее живота и крохотные трусики, едва прикрывающие рыжие завитки волос в промежности.

Идея руководить мужчиной в действиях, доставляющих ей удовольствие, ошеломила ее. Да в данный момент она не назвала бы даже своего имени!

Говард взглянул на нее с нежностью.

– Чувствуй себя совершенно свободно.

Увидев, как этот красивый, откровенно возбужденный мужчина склоняется и касается губами ее обнаженного живота, Кристина подумала, что ей снится чудесный эротический сон.

Его пальцы скользнули под кружевной край трусиков, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. А почувствовав, как они с дразнящей медлительностью подбираются к средоточию ее желания, Кристина ощутила незнакомое ранее вожделение.

– Мне хочется попробовать тебя на вкус. Как давно я мечтал об этом…

Застонав, она вцепилась в его плечи руками.

– Правда?

– Правда. – Говард, казалось, не замечал впившихся в его кожу ногтей.

– Тогда сделай это…

При первом же прикосновении его языка у нее вырвался негромкий возглас, сменившийся сдавленными сладострастными стонами, не умолкавшими во все время этой изысканной и мучительно-прекрасной пытки.

Говард приподнял черноволосую голову.

– Тебе это нравится? – Голос его был густым и несколько невнятным.

– На восемь с половиной, – солгала она, чтобы не раздувать его самомнения.

На этот раз, когда Говард вновь попробовал снять с нее юбку, она с готовностью помогла ему в этом. За юбкой последовали трусики, потом, расстегнув пуговицы блузки, он освободил от бюстгальтера ее жаждущую ласки грудь.

– О Боже…

Его голодный взгляд жадно блуждал по обнаженному телу Кристины. Ей даже показалось, что его от природы оливковая кожа несколько побледнела. С приглашающей улыбкой на губах она потянулась к нему руками.

Но Говард не коснулся ее.

– Боже мой, Кристина, я так хочу тебя! – простонал он.

Прозвучавшая в его дрожащем голосе мука до крайности удивила Кристину.

– Так чего же ты ждешь? – спросила она, хватая его за плечи и привлекая к себе. Ощутив на своих губах страстный, нетерпеливый поцелуй, запустила пальцы в густые волосы на его затылке и ответила тем же, застонав от наслаждения.

И все время, пока длился поцелуй, умелые руки Говарда, освободив Кристину от остатков одежды, ласкали ее грудь, дразня до боли отвердевшие соски и заставляя гореть огнем желания все тело.

Однако, почувствовав, что она еще не до конца решилась, Говард перекатился на спину и, взяв ее руку, повел по своему телу, побуждая Кристину совершить собственные интимные открытия.

– Как насчет того, чтобы попытаться достичь десяти?

– Не слишком ли много амбиций для первого раза?

– Поверь мне, в этом я настоящий бог.

– В таком случае, делай со мной что хочешь!

В последний момент подавив желание войти в нее немедленно, Говард пристально вгляделся в лицо Кристины, как бы отыскивая на нем остатки нерешительности, – хотя один Бог знает, что бы он стал делать, если бы она вдруг передумала… Ему, наверное, никогда не забыть этого негромкого потрясенного возгласа и удивленного выражения на ее влажном от пота, раскрасневшемся лице.

Слишком поглощенная новыми, крайне важными для любой женщины впечатлениями, Кристина не сразу заметила, что Говард вдруг замер в неподвижности.

– Что-нибудь не так?

– Нет, все в порядке.

Ее взгляд скользнул к тому месту, где их тела соединились воедино. И она вновь ощутила прокатившуюся по всему телу горячую волну наслаждения.

– Ты не представляешь, как я рада, что это ты!

– Я рад этому не меньше тебя.

Но Кристина, полностью поглощенная необычными для нее ощущениями этого движения внутри себя, не расслышала его хриплого ответа.