355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бьюла Астор » Иллюзия полёта » Текст книги (страница 6)
Иллюзия полёта
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 23:06

Текст книги "Иллюзия полёта"


Автор книги: Бьюла Астор



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Взгляд Гордона упал на руку Росса, все еще сжимавшую запястье Джун.

– Никогда не говори «никогда», Росс! – Взглянув на Джун, он добавил: – Очень рад, что вы наконец присоединились к нам, мисс Мортон.

Их взгляды на какую-то долю секунды встретились. Но Джун этого было достаточно, чтобы понять, что ее отсутствие на вечеринке не прошло незамеченным. Равно как и то, что ее невозможно заставить сделать что-то против ее воли, и наконец то, что Росс получит первый в жизни отказ.

Но как он смеет так много знать о ней! Ну что ж, она докажет ему обратное! Джун расправила плечи и храбро двинулась к волейбольной площадке.

– Так как насчет каталога, мисс Мортон? Получите тысячу долларов за снимок.

– Сколько?!

– Тысячу. И еще вам подарят белье, в котором вы будете позировать.

Тысяча долларов! Это было ее двухнедельное жалованье.

Но тут до нее наконец дошло, что она должна будет сниматься в белье фирмы «Ньюэлл». И даже если Гордон заслуживает, чтобы его проучили, она ни за что не появился на обложке журнала в этих микроскопических лоскутках ткани и кружев. Она не может допустить, чтобы миллионы людей, среди которых могут оказаться и ее ученики, глазели на нее.

– Я… я… – Джун с трудом высвободила руку из крепких пальцев Росса и постаралась как можно ласковее улыбнуться ему, чтобы смягчить отказ. – Это, конечно, хорошая возможность, мистер… – Она никак не могла вспомнить его фамилию, поэтому добавила: – Росс. Но я не думаю, что быть моделью – мое призвание. Видите ли, я учу детей, молодых людей.

Митчел усмехнулся.

– Повезло деткам! – Опять взяв ее за руку, он повел ее к волейбольной площадке. – Мы поговорим об этом позже, за бокалом вина.

Джун должна была признать, что волейбол – очень увлекательная игра, а Росс помогал ей отбивать мячи и научил перебрасывать их через сетку. И хотя команда Гордона выиграла, Джун чувствовала себя победительницей. Она впервые играла в волейбол и была очень довольна.

Игра закончилась, и Росс пошел в дом, чтобы принести ей что-нибудь выпить. Оставшись наконец одна, она направилась к морю.

– Так мы увидим вас на обложке журнала?

Джун узнала голос Гордона.

– Я думаю, мне сначала надо потренироваться в «Плейбое».

Он весело рассмеялся.

– Скажи об этом Россу.

Его улыбка была обворожительной, а глаза так нежно смотрели на нее, что слова, последовавшие за этим, даже не очень ее удивили.

– Ты великолепна, дорогая!

– Почему вы это делаете? – Голос ее предательски задрожал.

– Что? – спросил он, подходя к ней ближе.

– Называете меня то «мисс Мортон», то «дорогая». Почему?

– А ты как думаешь?

Она почти не слышала шума вечеринки, возможно потому, что все ее чувства сейчас были заняты им. Ей вдруг стало тяжело дышать.

– Я… я думаю, вам нужно найти какое-нибудь хобби.

Он ухмыльнулся.

– Знаешь, а ты улыбалась Россу так, как я учил тебя.

Джун обескуражила резкая смена темы разговора.

– Как?

– Этой хитрой, коварной улыбкой всех женщин. Улыбкой, которая может свести с ума любого мужчину.

Это, несомненно, была шутка, и Джун решила подыграть.

– Ну что ж, я буду рада, если это произойдет.

– Это уже произошло. Он без ума от тебя.

От неожиданности Джун потеряла дар речи. Но когда голос вернулся к ней, она воскликнула:

– Не будьте так наивны!

Он взял двумя пальцами ее подбородок и, приподняв, слегка коснулся его губами.

– Я уже давно перестал быть наивным, дорогая, – прошептал он и пошел прочь.

– Так почему вы делаете это?! – требовательно закричала Джун ему вслед.

– Целую тебя?

– Нет, почему иногда называете меня «мисс Мортон», а иногда «дорогая»? – повторила она свой вопрос, догоняя его.

Он невесело улыбнулся.

– Потому что иногда ты мисс Мортон, а иногда, например сейчас, когда удивлена тем, что мужчина нашел тебя привлекательной, – дорогая. – Он пожал плечами. – А поцеловал я тебя, думаю, потому, что не знаю, как иначе бороться с этой вашей особенностью.

Гордон посмотрел на нее так пристально, что она почувствовала себя голой. Когда он склонился над ней, у нее едва хватило сил не обнять его и не умолять заняться с ней любовью.

– Он поцелует тебя сегодня ночью, – прошептал Гордон, впиваясь в нее взглядом. Улыбка сошла с его лица. Напряжение становилось невыносимым. Казалось, он собирается сказать ей что-то таинственное и страшное. – И он займется с тобой любовью, если ты позволишь ему.

Пораженная, Джун даже не знала, что ответить. Он заметил ее волнение, и в его глазах мелькнули озорные огоньки.

– Но ведь ты не позволишь ему сделать это, не правда ли?

Несмотря на форму, это был не вопрос. Он просто излагал свою точку зрения на исследуемую проблему, а предметом исследования в данном случае была некая Джун Мортон. Она съежилась под его взглядом, чувствуя, что он читает ее как открытую книгу. Но ее гордость была задета, и она упрямо вздернула подбородок.

– Я не знаю, как поступлю с Россом, мистер Ньюэлл. Он очень мил, и я всегда любила блондинов. – Она решила поставить на место этого законченного эгоиста. – К тому же, я думаю, Росс – великолепная кандидатура для урока номер четыре. Вы согласны со мной?

– Не знаю. Я никогда не занимался любовью с мужчиной.

Не удержавшись, она весело расхохоталась и как можно беспечнее тряхнула головой.

– Разумеется, поскольку это ваш остров, я поставлю вас в известность, как все прошло. Утром.

Ньюэлл изогнул бровь.

– Ну что ж, час свидания близок, – проговорил он нараспев.

Развернувшись, он пробормотал что-то под нос и ушел. Она плохо расслышала, что именно, но, похоже, он назвал Энди последним дураком.

Сзади подошел Росс с бокалом какой-то красной жидкости. Она с трудом заставила себя улыбнуться и вдруг окончательно поняла, что влюбилась в Гордона Ньюэлла, – человека, которому совершенно безразлично, что она может провести ночь с одним из его друзей.

7

Джун находилась в таком возбужденном состоянии, что не могла заснуть. Кроме того, ей очень хотелось есть, так как из-за любви к одиноким прогулкам она осталась без обеда, а бокал пунша, который принес Росс, не очень-то насытил ее. Ей стоило большого труда убедить компаньона Гордона в том, что она не собирается позировать для каталога, равно как и ложиться с ним в постель.

Он воспринял это как джентльмен, но, к удивлению Джун, попросил у нее телефон и адрес. И у нее было чувство, что он позвонит. Странно, но на дискотеках она обычно подпирала стенки. Никто никогда не приглашал ее танцевать. Очевидно, от нее исходили какие-то сигналы, которые отпугивали мужчин. А если ей все же случалось общаться с ними, она все время боялась что-нибудь сказать или сделать не так.

Поэтому Джун целиком погрузилась в самообразование. Она наивно полагала, что таким образом сможет научиться быть свободной и легко общаться с людьми. Но это не помогло, и поступок Энди лишний раз подтвердил это. Джун все больше чувствовала себя неполноценной и неуверенной.

…А затем появился Гордон, с его поцелуями и скрытой страстью, и доказал ей, что она может быть соблазнительной и желанной. И Росс укрепил в ней эту уверенность.

Под ложечкой опять засосало. Ей просто необходимо пойти съесть что-нибудь, несмотря на то что уже час ночи и она не у себя дома! Джун встала, надела юбку и блузку, которые купила накануне, решив испытать новые вещи в темноте, пока никто не видит ее.

Белая хлопчатобумажная блузка со шнуровкой на груди, напоминающая нижнее белье времен королевы Виктории, была писком моды в этом сезоне, а пышная голубая юбка прекрасно дополняла ее.

Джун застегнула легкие кожаные сандалии и взглянула на себя в зеркало. Перед ней была совсем не та женщина, которая приехала сюда три недели назад. Эта была свободна от комплексов и неуверенности в себе, и у нее были почти белые, выгоревшие на солнце волосы и свежее загорелое лицо. Она выглядела просто великолепно. Джун не могла с уверенностью сказать, что нравится себе, но ее опыт свидетельствовал о том, что именно такие женщины нравятся мужчинам.

Джун опять оглядела себя с ног до головы, чувствуя, как краска удовольствия заливает ее щеки. Спасибо Лиз за поездку в Лос-Анджелес. И спасибо Эффи за ее любовь к нарядам!

Открыв спустя несколько минут белую дверь кухни, Джун замерла на пороге. У плиты, спиной к ней, стоял Гордон Ньюэлл в спортивных трусах и что-то готовил сам себе. Даже не повернувшись на звук открываемой двери, он громко проворчал:

– Я же сказал вам десять минут назад, что ничего не нужно. Я не хочу, чтобы ужин приносили в мои апартаменты. Я не хочу, чтобы кто-то будил меня для моей шестичасовой встречи.

Джун было странно видеть полуголого мужчину, который отдавал команды, стоя спиной к ней.

– Неужели не ясно? – с раздражением добавил он.

Его резкие слова почему-то совершенно не испугали ее. В его интонациях было что-то детское, и Джун, впервые увидев Ньюэлла без маски светского льва и пожирателя сердец, совершенно осмелела.

– Нет! – Она подошла к огромному белому столу, разделявшему их. – Мне ясно совершенно обратное! Во-первых, кому-то все же придется приготовить вам еду, потому что у вас, кажется, все сгорело.

Он резко повернулся. В его глазах было неподдельное удивление.

– Во-вторых, это буду не я. У меня нет ни малейшего желания обслуживать вас – нигде и никогда. А в-третьих, я нисколько не сомневаюсь, что вы будете зевать на всем протяжении встречи, назначенной так непростительно рано.

Он быстро пришел в себя и, сев на стул, стоявший рядом с плитой, закинул ногу на ногу. Джун заметила, что Гордон был босой. Красивые ступни, подумала она и тут же прикусила губу от смущения. Он склонил голову набок.

– Ваше рандеву с Россом закончилось так быстро?

Джун подошла к плите и попросила:

– Подвиньтесь, я посмотрю, что вы тут натворили.

Он неохотно посторонился. От его волос исходил возбуждающий запах, которого не мог перебить даже запах подгоревшей яичницы.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил он.

– Ответ известен вам так же хорошо, как и то, что я никогда не соглашусь сниматься в вашем каталоге.

– Но ты сказала…

– Своим самоуверенным видом вы так назойливо давали понять, что знаете обо мне все, – прервала она его, – что мне захотелось посеять в вас сомнения.

Он ничего не ответил. Джун попыталась отскрести яичницу от сковороды, но, возмущенная его долгим молчанием и отсутствием каких-либо эмоций, бросила это занятие и спросила:

– Вы предпочитаете яичницу в таком виде или мы поджарим новую?

– Мы? – переспросил Гордон.

Она взглянула на него. Хотя он не улыбался, но и раздражения на его лице уже не было.

– Я сегодня осталась без обеда и очень хочу есть.

– А кто в этом виноват? – Уголки его губ наконец медленно поползли вверх.

Не ответив на его вопрос, Джун протянула ему сковородку.

– Поставьте это в раковину. А я приготовлю новую яичницу.

– Яиц больше нет, – сокрушенно сказал Гордон и показал на пустую коробку.

– Но в холодильнике, наверное, можно найти что-нибудь съедобное?

– Разве что отбивные.

– Великолепно! Приготовим сандвичи! – воскликнула Джун, направляясь к огромному холодильнику. – Поищите-ка хлеб!

– Оказывается, после полуночи у тебя прорезается командный голос!

Открыв холодильник, она повернулась к Гордону и, задрав подбородок, заметила:

– А вы бездарный повар в любое время суток. Кстати, за кого вы меня приняли, когда я вошла сюда?

Он скрестил руки на груди и прислонился к кухонному шкафу.

– Я решил, что это кто-то из слуг. Они терпеть не могут, когда я пытаюсь сделать что-нибудь сам.

Джун усмехнулась.

– Это, должно быть, очень раздражает вас, – заметила она, вынимая продукты из холодильника. Когда она повернулась, Гордон уже стоял рядом с ней. Он взял мясо и соус из ее рук, прежде чем она успела опомниться. – Вы задались целью напугать меня до смерти?

– Извини. Но деревянные полы словно созданы для того, чтобы бесшумно передвигаться босиком.

– А вот и нет! Босые ступни обычно громко шлепают по деревянному полу, – возразила Джун.

Он удивленно взглянул на нее.

– Откуда ты знаешь?

Она улыбнулась, удивляясь себе. Наверное, ей так легко с ним потому, что сейчас над ними нет луны. Или потому, что Гордон Ньюэлл не целует ее.

– Так, значит, ваши слуги не любят, когда вы сами жарите себе яичницу? Особенно если она горит?

– Она не всегда горит! Я просто… – он нахмурился, и его взгляд виновато скользнул в сторону, – задумался.

– Вот видите, иногда размышления до добра не доводят, – заключила Джун, открывая упаковку с хлебом и передавая его Гордону.

– Мне нравится твой наряд, – неожиданно заметил он.

Этот комплимент смутил ее, возможно потому, что он сейчас стоял слишком близко к ней, или потому, что в его глазах появился странный блеск. Джун поспешила сменить тему разговора.

– Похоже, вы стали жертвой собственного успеха.

Он насторожился и внимательно взглянул на нее.

– Что ты имеешь в виду?

Она резала хлеб, и это избавляло ее от необходимости смотреть на него.

– Вы даже не можете приготовить себе ужин без того, чтобы кто-нибудь не помешал вам.

Джун бросила взгляд на его руки. Они остановились, перестав делать сандвичи.

– В жизни нет ничего совершенного, мисс Мортон. – Он произнес это так, словно его челюсти смерзлись.

– О Господи! – Она положила нож на стол. – Скажите, мистер Ньюэлл, а что для вас означает совершенство?

Он посмотрел вдаль отсутствующим взглядом и произнес:

– Еще больший успех, я думаю.

– Больший! – Она была возмущена. – Разве вам недостаточно того, что вы имеете?

Гордон взглянул на нее. Его глаза были похожи на две льдинки.

– Не существует такого понятия, как «достаточно».

У Джун перехватило дыхание.

– Как вы можете…

Он улыбнулся, но улыбка была невеселой.

– Мой любимый старый родитель учил меня: «Человек – мертвец, если считает, что всего достиг в этом мире». – Он не глядя намазывал горчицу на хлеб. – Отец не был счастливым человеком. Ему так и не удалось полностью реализовать себя. И у него вечно не хватало времени для меня, до тех пор пока я не взял в свои руки его маленький каталог и не сделал его сверхприбыльным.

Джун удивило то, что у нее и Ньюэлла было похожее детство: обожаемый отец и страстное желание заслужить его одобрение. Почувствовав внезапный прилив нежности к Гордону, она спросила:

– А где ваш отец?

– Он умер четыре года назад. Но умер богатым.

Джун принялась нарезать тоненькими кусочками мясо.

– А он умер счастливым?

Гордон горько усмехнулся.

– Счастливее, чем тогда, когда был бедным.

– И он любил вас больше, после того как вы сделали его богатым?

Его глаза метнули молнии.

– Он понял, что я не пропаду в этом мире.

Сердце Джун наполнилось состраданием. Сколько раз ее собственный отец доказывал своими поступками, что любит Фэй больше, чем ее! Как много усилий прикладывала она для того, чтобы заслужить его одобрение! И только когда Фэй, бросив отца, сбежала в Нью-Йорк, чтобы стать художницей, он начал понимать, что Джун заслуживает большего. Она стала учителем, чтобы порадовать его, но и этого было недостаточно: он все равно до самой смерти тосковал по Фэй.

Джун захотелось взять Гордона за руку и утешить его, словно маленького обиженного мальчика. Но они уже не были детьми. Стараясь справиться со своим порывом, она принялась укладывать мясо на хлеб.

– А ваша мать? – спросила Джун.

– Она умерла, когда мне было три года. Я не помню ее.

Руки Джун замерли. Оказывается, у Гордона была еще более несносная жизнь, чем у нее. Она, по крайней мере, ощущала материнскую любовь и поддержку на протяжении пятнадцати лет.

– А ваши жизненные принципы распространяются и на женщин тоже? – Этот вопрос прозвучал неожиданно даже для самой Джун. Она закусила губу, но было слишком поздно.

– На женщин в особенности.

Она вздохнула поглубже и на секунду задержала дыхание, чтобы не выпалить ядовитые слова, рвущиеся из глубины ее оскорбленной души.

– Я люблю сандвичи с помидорами, – решительно заявила она. – А вы?..

– Поищи в холодильнике, я не знаю, есть ли здесь помидоры.

Проверив несколько отделений, Джун наконец нашла искомое и, обернувшись, вновь обнаружила Гордона у себя за спиной. Он взял у нее помидоры и улыбнулся – на этот раз вполне беззаботно.

– Ты вовсе не такая зануда, какой иногда кажешься, дорогая! Я уже говорил однажды, что ты великолепна. Просто у тебя немного устаревшие принципы.

Джун закрыла холодильник. Сердце ее стучало как отбойный молоток. Она хотела, чтобы он немедленно обнял ее! Нет, она не хотела этого! На мгновение у нее даже появилось желание поскорее выскочить из кухни и захлопнуть за собой дверь, разрешив таким образом все противоречия.

– И… и у вас есть способ излечить меня от моих устаревших принципов, да?

Джун поспешно выхватила из рук Гордона помидоры и почти побежала к столу. Схватив нож, дважды попыталась разрезать помидор и только после этого поняла, что держит нож не той стороной. Несчастный овощ выглядел так, словно по нему проехал поезд.

– Теперь у нас есть сок, – заметил Гордон. – А я думал, ты любишь кружочками.

Взяв другой помидор, она сделала наконец все как полагается и положила сандвичи на тарелки.

– Все готово!

– Так вот, о лечении девственности…

Джун вспыхнула.

– А я никогда не говорила, что я девственница.

Он улыбнулся.

– Ты без слов сказала об этом тысячу раз, дорогая. – Он выдвинул для нее стул. – Я ведь поцеловал тебя, ты помнишь?

Оскорбленная до глубины души, Джун взяла свою тарелку и направилась к другому концу стола. У нее почему-то полностью пропал аппетит.

– Ну и что теперь – меня нужно поместить в дом престарелых дев?

– Нет, тебя просто можно излечить.

Джун села напротив него.

– Насколько я помню, вы уже однажды пытались сделать это.

Гордон опустился на стул и, низко склонившись над поверхностью стола, заглянул в глаза Джун. Она почувствовала, что еще чуть-чуть – и она, помимо своей воли, закричит: «Я хочу тебя!».

Хотя они не касались друг друга, его взгляд словно обнимал ее.

– Ты очень неопытна, – мягко произнес он.

Звук его голоса, выражение глаз, то, как его руки лежали на столе, – все говорило о том, что он готов в любую секунду обнять ее, если она попросит об этом. Она посмотрела ему в глаза. О Господи! Он был абсолютно искренен сейчас!

– Если ты хочешь, мы можем вернуться к уроку номер четыре. – В его словах звучала бесконечная нежность.

Джун хотела этого больше всего на свете! Но если они сейчас займутся любовью, то она никогда, никогда не сможет вернуться к прежней жизни. И в жизни Гордона ей тоже не было места. Ведь он уже не раз давал ей понять, что женщины – лишь красивые игрушки для него. Джун сжала кулаки. Она не хочет быть очередной игрушкой!

– Я… я не хочу заниматься любовью с тобой, – с трудом проговорила она, надеясь на то, что ее слова прозвучат достаточно убедительно.

– О! – засмеялся он ледяным смехом. – Ты знаешь, как выбить из колеи мужчину.

– Я уверена, что мужчина скоро придет в себя. Мир полон жаждущих красивых девушек.

Он склонил голову набок.

– Послушай, давай спокойно во всем разберемся. Ты хочешь обрести сексуальный опыт, чтобы стать привлекательной для мужчин, но твои принципы удерживают тебя от этого. Так?

Она кивнула и откинулась на спинку стула.

– Но ведь это глупо – считать, что можно иметь и то и другое.

О чем они говорят?! Джун чувствовала себя словно в бреду.

– Я знаю, как решить эту дилемму, – спокойно сказал он. – Это немного грубо, но помогает тысячам женщин во всем мире потерять невинность, не думая о своих принципах и поэтому как бы не нарушая их.

– О, ты объехал весь мир! – саркастически заметила Джун.

Гордон на мгновение крепко сжал губы, и на его щеках появились крошечные ямочки.

– Хочешь попробовать?

– И для этого не надо заниматься любовью?

Он пожал плечами.

– Нет. В моем понимании.

Помимо того, что Джун очень хотелось заняться с ним любовью, ей было страшно интересно: как это вообще возможно – заниматься любовью без того, чтобы заниматься любовью.

– Нет, не хочу… – Она покачала головой, но ложь словно прилипла к ее языку. – Ну хорошо… А как это?

Он несколько секунд внимательно разглядывал ее, а затем решительно отодвинул стул и встал из-за стола. Джун просто сгорала от нетерпения.

Подойдя к шкафу, он достал с верхней полки какую-то бутылку, открыл ее, наполнил бокал жидкостью, похожей на слабый чай, и протянул ей.

– Выпей это!

Джун принюхалась и нахмурила брови.

– Это алкоголь.

– Да. – Он вернулся на свое место и скрестил руки на груди. – Виски – великолепная вещь! Выпиваешь – и через десять минут готова лечь с кем угодно. Ты забудешь свое имя, и мы займемся сексом прямо здесь, на столе. И – прощай старомодные понятия!

Джун не верила своим ушам. Он говорил с таким цинизмом о тайне, принадлежащей лишь двоим любящим!

Ньюэлл взглянул на часы.

– Пейте, мисс Мортон. Помните о том, что у меня встреча в шесть утра.

Ярость ударила ей в голову.

– Ах, у вас встреча мистер Ньюэлл! – закричала она. – Я должна выпить эту гадость, чтобы избавиться от надоевших принципов, и ко всему мне следует поторопиться, потому что у вас встреча?!

Джун была слишком возмущена, чтобы отдавать себе отчет в том, что говорит и делает.

Метнув на него гневный взгляд, она как ужаленная выскочила из-за стола.

– Я не заставлю тебя долго ждать!

Одним движением руки Джун смахнула на пол бутылку и бокал, и они со звоном разбились на мелкие кусочки. Затем, приподняв край юбки, она забралась на стол и принялась пинать тарелки, стоявшие на нем, но те каким-то чудом все же остались стоять на месте.

– Первую часть нашей встречи можно считать законченной, дорогой! – с издевкой произнесла Джун. – Не будем зря терять твое драгоценное время. Ну давайте же, мистер Деловой! Берите меня! Побыстрее покончим со всем этим!

На его лице застыло странное выражение – смесь удивления и восхищения. Наконец-то и она сумела шокировать его! Но нет, он опять смеется над ней, отлично зная, что все это игра и она никогда не решится на такой циничный эксперимент. Но довольно! Достаточно. Он возомнил, что может жонглировать ее моральными принципами. Она ему покажет! Мистер Ньюэлл еще не знает, на что способна разгневанная девушка из Пасадены.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Я жду! Вы теряете время, мистер. Давайте прыгайте на меня поскорее – и ступайте на вашу важную встречу.

Гордон смотрел на ее ноги.

– Ты потеряла сандалию, – пробормотал он.

– Это далеко не все, что я собираюсь потерять сегодня, – напомнила она ему сквозь зубы.

Подойдя к ней, он бесцеремонно снял вторую сандалию и швырнул ее на пол. Прикосновение его рук было сродни удару током, но Джун смело посмотрела ему в глаза. Он не улыбался. На его щеках играли желваки.

– Ты предпочитаешь со светом или без?

– Со светом, – заявила она с вызовом. – Или ты стесняешься?

– Нет. Я себя прекрасно чувствуя в любой ситуации. – В его глазах появился металлический блеск.

Что он делает?! У Джун закружилась голова. Гордон развязывал шнурок на своих спортивных трусах!

– Тебе придется слезть со стола и поднять юбку.

– А ты не хочешь мне помочь?

– Мы ведь собираемся заняться не любовью, а только сексом. Ты помнишь об этом?

Это презрительное замечание подействовало на Джун как ледяной душ. Она вдруг почувствовала себя дешевой и грязной. Ньюэлл стоял перед ней, готовый в любую секунду обнажиться, но до сих пор прикоснулся к ней только однажды – когда снимал сандалию. Джун не могла оторвать взгляда от тонких завитков волос на его груди, к которой она так хотела прижаться губами!

Нет, так нельзя! Это грубо и бессердечно. Губы задрожали, и Джун пришлось крепко сжать их, чтобы не выдать волнения. Но остановить слезу, скатившуюся по щеке, она не могла. Было слишком поздно превращать все в безобидную игру. Теперь ей уже не скрыть своего унижения. Но она может хотя бы сказать ему, что чувствует.

– Я была не права, когда назвала твою спальню слишком холодной. Она идеально тебе подходит.

Джун и представить себе не могла, что его глаза могут стать еще холоднее, но сейчас они были похожи на две полированные монетки.

Завязав шнурок, он подошел к ней, взял за руку и рывком усадил на стол.

– Забирайте ваши принципы и отправляйтесь обратно в Пасадену, мисс Мортон. – Он посмотрел на нее долгим взглядом и решительно вышел.

Джун какое-то время неподвижно сидела на столе, уставившись на сандалии, валявшиеся внизу. Резкий запах виски бил в ноздри и резал глаза.

Гордон Ньюэлл наглядно продемонстрировал свое отношение к ней: она не та женщина, которой он хотел бы обладать, и у него нет никакого желания становиться мужчиной, который нужен ей.

Но это понимание совсем не облегчало ее душевную боль.

Эффи сидела на кровати Джун и успокаивающе гладила ее по плечу.

– Значит, Гордон Ньюэлл предлагал тебе заняться любовью, а ты отказала ему?

Джин удавалось сохранять свой секрет только четыре дня. На пятый день под давлением Эффи она «раскололась».

– Джун, дорогая, проснись и посмотри, какое столетие на дворе! Хочешь, я расскажу тебе, как потеряла девственность?

– Я и так знаю – в первую брачную ночь с Крисом.

– Вовсе нет. Я никогда не говорила тебе правду, потому что знала, как ты к этому относишься. Мне было шестнадцать лет, и он не был миллионером, и все это происходило отнюдь не под тропической луной, а в машине, похожей на мышеловку, на грязной проселочной дороге.

– Эффи! – Джун обняла подругу. – Какой ужас!

Эффи высвободилась и спрыгнула с кровати так быстро, что Джун не успела даже удивиться.

– Ладно, как видишь, я пережила это. Ты не станешь отрицать, что я всегда была для тебя хорошим другом. Я увезла тебя из города, заставила эту святую женщину лгать, давала тебе мудрые советы, устраивала случайные встречи. Разве кто-нибудь мог для тебя сделать большее, чем сделала я?

Эффи права: она была настоящей подругой.

– Это всего лишь секс, – настаивала Эффи. – Ты ведь никого не убиваешь. – Она подошла к Джун и взяла ее за руки. – Вспомни тот курс в колледже… Ну, тот, где говорилось про размножение лягушек.

Джун смутилась.

– Помнишь, ты ненавидела профессора, но знала, что необходимо пойти на экзамен и рассказать все это. – Она крепко сжала пальцы Джун. – Вот и сейчас то же самое. Ты должна пройти через это, чтобы стать настоящей женщиной. А Гордон – прекрасный учитель. И он согласен. Что тебе еще нужно?

Джун отвела взгляд.

– Но… но он такой…

Она не могла признаться Эффи, что влюбилась в него и что его легкомысленное отношение к женщинам и сексу больно ранит ее.

– Он не мой тип мужчины, – отрезала Джун.

– Нет, это немыслимо! – Эффи возвела глаза к потолку и возмущенно отвернулась от подруги.

– К тому же он, наверное, уже и не хочет, – со вздохом произнесла Джун.

– Ты права! С какой стати ему тратить свое время на… Извини, Джун, я не хотела тебя обидеть.

Джун нервно расхохоталась и произнесла то, на чем запнулась Эффи:

– …На несговорчивую и сухую учительницу, когда супермодели и телезвезды сами падают к его ногам.

Эффи ободряюще похлопала ее по плечу.

– В таком случае нам нужно подобрать кого-нибудь другого.

Джун была потрясена целеустремленностью подруги.

– Что?! – переспросила она.

– Тетя Лиз сказала, что завтра к Гордону снова приезжают гости. На этот раз – юридический отдел. Представляешь, сколько будет вокруг симпатичных молодых юристов? Ты как следует разглядишь их и выберешь того, кто тебе понравится.

Джун не могла поверить своим ушам.

– Я знаю, ты удивлена моим предложением. Но, если поразмыслить, оно великолепно.

– Оно ужасно!

Лицо Эффи стало каменным.

– Ты невыносима. Я сдаюсь. Я умываю руки. Продолжай в том же духе – и ты победишь на конкурсе старых дев Америки. Может быть, тебе поставят памятник.

Джун поразил усталый и безнадежный тон, которым были сказаны эти слова. И ей вдруг показалось, что сейчас она теряет в жизни все, в том числе и лучшего друга. Эффи всегда помогала ей в самые трудные минуты. А чем она отплатила ей за доброту? В конце концов Эффи опять права: это всего лишь секс.

Стряхнув с себя оцепенение, Джун приняла решение. Она сделает это без лишних размышлений. Она вообще слишком много думает. А жизнь так устроена, что рано или поздно девушки все равно теряют невинность. Она вспомнила, как ее ученицы обсуждали эту проблему. Серьезности и ответственности в них было не больше, чем при обсуждении перипетий мыльной оперы. А ей, наконец, уже двадцать четыре года!

Джун подошла к Эффи и обняла ее за плечи.

– Ну хорошо, завтра я выберу себе красивого молодого юриста.

– Молодец! И никаких сожалений! Операцию назовем «Юриспруденция».

Эффи чмокнула Джун в щеку и выскользнула из комнаты.

Измученная этим разговором, Джун добрела до постели и упала лицом вниз. Засыпая, она бормотала: операция «Юриспруденция», чувствуя, как эти слова болью отзываются в ее сердце.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю