Текст книги "Секреты и Соблазнение (ЛП)"
Автор книги: Бьянка Мов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
18
Александр
Обернув полотенце вокруг талии, я вошел в спальню, когда мой планшет на тумбочке завибрировал. Я знал только одного человека, который написал бы мне в этот час.
Луна была почти в зените, и я стиснул челюсти при мысли о том, что она, должно быть, делала сегодня вечером. Вероятно, она только что написала мне, чтобы я втерся в это.
Эйвери уже достаточно разозлила меня на сегодня. Первый раз, когда я был так возбужден из-за ее сообщений, что это было почти больно, и второй раз, когда она заставила меня умолять ее не трахаться с парнем, который не был мной.
Мысли, фантазии, которые у меня были о ней, были неправильными по десяткам причин, выходящих за рамки академических.
Тем не менее, я не мог не представить, каково было бы ощущать мой член у нее во рту, и я проклинал себя за то, что уже стал твердым, как камень, только от этих образов.
Мой планшет снова завибрировал, и я застонал от досады. Эта девушка…
ЭЙВЕРИ ДЖЕЙМС:
Не мог бы ты заехать за мной?
Профессор?
Я нахмурился. Почему парень, с которым она ушла, не вернул ее обратно? Либо вечер прошел не очень хорошо, и парень бросил ее, за что я мог бы перегрызть ему глотку, либо что-то случилось.
Я надеялся, что это был первый вариант, чтобы я мог выместить свою ярость на ком-нибудь.
НЕИЗВЕСТНЫЙ:
Пришли мне свое местоположение. Я приду.
На моем планшете появилось еще одно сообщение с картой и ее местоположением. Центр города. Мог бы он, по крайней мере, пригласить ее куда-нибудь в хорошее место?
Я, например, полетел бы с ней в Париж или Милан, показал бы ей весь мир, если бы она только не была гребаной студенткой и не должна была отсиживаться в нашем институте. И если бы ее безопасность не была поставлена под угрозу одним моим присутствием.
Я молча закрыл за собой дверь и срезал путь к парковкам факультета. Вокруг меня было тихо, только пение сов было постоянным спутником моих шагов.
В поле зрения появилась моя машина, почти невидимая благодаря цвету и тонированным стеклам. Я завел двигатель, просто надеясь, что никто не приедет и не проверит, что происходит. Поздний час заставил меня поторопиться, когда я написал Эйвери, что сейчас выхожу. Лейле было отправлено еще одно сообщение.
АЛЕКСАНДР ПРЕСТОН:
Прикрой Эйвери. Она скоро приедет.
ЛЕЙЛА АЗИЗ:
Я так и планировала, да.
Я закатил глаза и сунул планшет обратно в карман. Если нам повезет, никто не заметит ее отсутствия. Если бы нам не повезло, я бы взял вину на себя, солгал и сказал, что я похитил ее или еще какую-нибудь чушь.
***
Эйвери
Я нетерпеливо посмотрела на часы, батарея моего планшета почти села. Я не могла не заметить, как мрачно посмотрел на меня последний из пьяных гостей, и я чуть не подошла к одному и не ударила его головой о чертову стойку.
Алкоголь в моем организме уже выветрился, и я списала это на внезапный выброс адреналина, который заставил меня проснуться.
Симпатичная официантка подошла к моему столику и убрала пустые бокалы.
– Мы закрываемся через десять минут, милая. – Я сжала губы вместе. Было очевидно, что они скоро вышвырнут меня вон. – Сколько я тебе должна? – спросила я, потянувшись за своим бумажником.
– О, твой друг уже заплатил за все. – Я прищурила глаза.
После того, как Ной ушёл, я выпила еще, чтобы убить время. – Остальное было записано в его списке, не волнуйся – добавила она, увидев мое озадаченное выражение.
Хорошо. Я одарила ее последней улыбкой, прежде чем встать и надеть куртку. Моя задница болела от долгого сидения на жесткой деревянной скамье, и я поморщилась от внезапной боли в пояснице.
Мои приглушенные шаги эхом отдавались в пабе, когда я возвращалась. Никто из стариков не произнес ни одной глупой реплики, и я была благодарна за пропущенную конфронтацию. Сегодня был плохой день, чтобы действовать мне на нервы.
Полуночный воздух встретил меня ледяными объятиями, вызвав мурашки по всему телу. Черт, пахло дождем. Как раз то, что мне было нужно прямо сейчас.
Улицы были едва освещены, тощие ветви вдалеке напоминали мне о когтях монстров, с которыми мы сталкивались в наших кошмарах. Я снова посмотрела на часы на дисплее планшета и опустила плечи. Я ни за что не смогла бы приехать вовремя.
Я сжала руки в карманах в кулаки и отправилась в путь, всегда следуя той дороге, с которой мы пришли. Ветер хлестал мои волосы по лицу, и сквозняк заставлял лес петь. Стиснув зубы, я должна была признать, что это место напугало меня, но я продолжала идти, желая сэкономить время, идя в направлении мистера Престона. Я знала, что это дерьмовая идея, но я могла бы внести свой вклад хотя бы в эту небольшую часть.
Прошло несколько минут, в течение которых я напевала себе под нос, чтобы заглушить мучительный холод, но это не помогло. Он уже проникло в мой костный мозг, завладел моим телом.
Странные и в то же время такие реальные образы предстали перед моим мысленным взором. После концерта, мне, должно быть, было лет тридцать, я шла по пустынным аллеям, рядом со мной был красивый молодой человек. Я не видела его лица, но его голос показался мне знакомым – он звучал как дом, как вечность.
Навстречу мне ехала машина, и я надеялась, что это был мой профессор. Два фонаря осветили мое тело, но водитель не остановился, не спросил, все ли со мной в порядке. Может быть, так было лучше. Я раздраженно вздохнула и продолжила идти.
Не прошло и нескольких минут, как раздался раскат грома, заставивший меня вздрогнуть. Нет, пожалуйста, не надо. Прежде чем я закончила эту мысль, первые капли дождя уже забарабанили по мне. Было бы чудом, если я не подхвачу пневмонию.
Мистер Престон скоро будет здесь, твердила я себе, борясь с дождем, который промочил меня до носков. Гребаный Ной был мне должен, это точно.
***
Александр
Я мчался по дороге, едва успевая как следует рассмотреть ее из-за сильного дождя. Черт, она, должно быть, замерзла.
С этой мыслью я сильнее жму на газ, позволяя своему беспокойству управлять мной. До центра города было всего несколько минут езды, но казалось, что прошли часы, дни.
И там… Она шла по обочине дороги, почти скрытая тенями окружающих деревьев, обхватив себя руками и не отрывая глаз от земли. Она не подняла глаз, когда я подъехал ближе, дрожа всем телом. О, святая душа…
Вцепившись руками в руль, я резко развернулся и остановился рядом с ней. Эйвери сделала несколько шагов назад, наверняка думая, что я сделаю с ней что-нибудь плохое. Я опустил окно.
– Заходи уже, или тебе нужно письменное приглашение? – Вода стекала по ее лицу, а джинсы прилипли к бедрам, как идеально сидящая перчатка, сшитая специально для нее.
Маленькое чудовище открыло дверь, чуть не поскользнулось, но сумело удержаться в нужный момент.
– Ты пришел – натянуто ответила она. Конечно, я пришел; что за глупый комментарий.
Она захлопнула дверь, и я, не теряя времени, помчался обратно в академию.
– Что ты делала здесь одна? Ты могла бы просто подождать меня там. – Я не смогла удержаться от ехидного подтекста.
– П-паб скоро закрывался, и я хотела сэкономить время, п-встретив тебя на полпути. – Я закатил глаза.
Как будто этот кусочек сэкономленного времени имел большое значение. Она ушла не очень далеко.
Ее зубы стучали, и я потянулся на заднее сиденье за тонким одеялом, которое всегда держал в машине. Это не согрело бы ее, но могло бы высосать часть воды.
– Спасибо – пробормотала она, заворачиваясь в кусок ткани. Мы провели некоторое время в тишине, ее мысли, вероятно, витали повсюду.
Я включил обогрев сиденья и наблюдал, как она постепенно расслабляется. Ее аромат, такой соблазнительный и ни с чем не сравнимый, витал в воздухе.
Боже, как я скучал по этому запаху. Аромат Эйвери был моей музой, моим падением и моим спасением. Я мог бы провести десятилетия, лежа рядом с ней и вдыхая запах ее волос.
Чтобы заполнить тишину, я включил радио погромче, выбрав радиостанцию с классической музыкой. Заиграла песня, старая и трагичная, и ее глаза задержались на мне.
– Это одна из моих любимых – сказала она едва слышно.
– Я знаю.
***
Эйвери
Мистер Престон казался сегодня особенно взбешенным, и я не знала, что я, должно быть, сделала, чтобы снова навлечь на себя его гнев. Да, я, вероятно, вытащила его из постели, но он мог бы сказать "нет".
Я нервно уставилась на приборную панель, индикатор скорости поднимался все выше и выше. Мое сердце бешено колотилось, в груди все сжалось.
Этот страх был иррациональным, и я знала, что проецирую свою травму на эту ситуацию, но я ничего не могла поделать со своими мрачными мыслями. На каждом шагу я вздрагивала, пока больше не могла этого выносить.
– Притормози – крикнула я. Я закрыла глаза, не желая повышать голос. – Пожалуйста.
Не говоря больше ни слова, он убрал ногу с педали газа, пока мы не разогнались до скорости, которая не сводила меня с ума.
– Прости, я забыл. – Его голос казался мягче, в нем не было горечи. Мистер Престон не пытался завязать разговор, позволив музыке говорить. Но я хотела объясниться сама.
– В доме Ноя произошла чрезвычайная ситуация, и ему пришлось уехать. Мне жаль, если я причинила вам какие-то неприятности.
– Перестань извиняться. В этом нет необходимости. – Он прочистил горло.
– Ты хорошо провел вечер? – Какого черта, Эйвери? Почему ты спросила об этом?
– Держу пари, у тебя был вариант получше – коротко ответил он.
Да, я предположила, что, если ты можешь быть убийцей, это было довольно забавно.
– Ты тоже собираешься быть на вечеринке в честь Хэллоуина? – наконец спросила я, пытаясь разрядить обстановку.
– Нет, конечно, нет.
Я представила, как он будет выглядеть в костюме. Наверное, так же хорош, как и сейчас, с его вьющимися черными волосами и кожаной курткой, которая была немного тесновата на его бицепсах.
– Я иду. Держу пари, тебе там было бы весело. Мисс Арден могла бы составить тебе компанию. – Это прозвучало слишком странно из моих уст. Мне лучше заткнуться.
– Ты думаешь обо мне и мисс Арден? – Его взгляд остановился на мне, когда он поднял бровь.
– Ну, я слышала, вы двое были… помолвлены, и я сомневаюсь, что вы расстались в плохих отношениях. – По крайней мере, их разговор в офисе звучал дружелюбно. Может быть, даже больше, чем это?
Он раздраженно выдохнул.
– Прекрати нести чушь, Эйвери. Я не люблю ее, если ты на это намекаешь. И нет, она тоже меня не любит. Можем мы сейчас оставить эту тему?
Я убрала несколько мокрых прядей с лица и кивнула. Хороший план.
– Просто хотела завязать разговор. Тебе нравится быть профессором? – Потому что на самом деле он так себя не вел.
– Нет. Я здесь только из-за своих родителей. – Это многое объясняло. – Они очень трудные, берут больше, чем дают, и все же я не могу сказать "нет".
– Почему бы и нет? – Мистер Престон не был похож на человека, который готов мириться с чем угодно.
– Я просто не могу – коротко ответил он.
– Если вам не нравится быть профессором, то вам определенно не нравятся студенты, не так ли?
Черт возьми, это прозвучало действительно неправильно. На самом деле я хотела знать, ненавидел ли он студентов и, следовательно, мог ли у него быть мотив. Вместо этого это прозвучало так, как будто я хотела знать, заинтересован ли он во мне. Черт, Эйвери, заткнись нахуй.
– Мне тоже не нравятся студенты. – Кривая улыбка расползлась по его лицу, и я чуть не дала себе пощечину за внезапный удар в сердце, который почувствовала при его словах. – Но некоторые мне не нравятся меньше.
– Да, некоторые профессора мне тоже не нравятся меньше – сказала я, глядя в окно, чтобы он не увидел моей улыбки.
– Почему ты подожгла дом, Эйвери? – спросил он из ниоткуда. Моя голова дернулась в сторону, удивленная внезапной сменой темы.
– Это имеет какое-то значение, если я скажу тебе? – Воздух казался намного тяжелее, чем обычно.
– Нет – наконец признался он. – Но я все равно хотел бы знать.
Я сделала глубокий вдох и выдохнула, размышляя о том, что я могла и не могла ему сказать. Если бы он кому-нибудь рассказал, мой год здесь был бы напрасен.
– Ты клянешься, что это останется между нами? – Мой тон был смертельно серьезен, жизнерадостность в нем исчезла.
– Клянусь моей душой. – Странный способ ругаться, но из его уст это звучало искреннее, чем все клятвы, вместе взятые. Хорошо…
– Ты, должно быть, читал мои показания. – Он кивнул. – Это была не вся правда. Да, мне понравилось сжигать этот дом дотла. Я действительно это сделала. Но не потому, что я монстр. Я сделала это для Мии, маленькой дочери моей соседки. Ее мать была воплощением сатаны и творила с ней ужасные вещи. Я была ее единственным другом, поэтому она доверила мне то, что происходило, с условием никому не рассказывать. Она была травмирована, напугана, и я не видела выхода. Мои анонимные сообщения в полицию ничего не дали. Нет, они сделали все еще хуже. У Мии нет других родственников, которые могли бы позаботиться о ней. Я просто хотела, чтобы это прекратилось, понимаешь?
– Значит, ты сожгла дом дотла, чтобы они могли переехать куда-нибудь еще? Еще дальше от тебя? – Я покачала головой.
– Нет. Я хотела сильно навредить ее матери, чтобы она долгое время не могла заботиться о Мии. Наблюдать за ее страданиями было бонусом. Удовлетворение, которое я получила, будет питать мой дух всю жизнь. В любом случае, приемная семья лучше заботилась бы о ней. Боже, кто угодно позаботился бы о ней лучше, чем этот демон.
– И что после этого? – Его голос звучал скептически, ничто не выдавало того, что происходило у него внутри, когда он воспринимал мои слова.
– Я хочу, чтобы мой отец удочерил ее. Для этого я должна рассказать ему всю историю, что непросто по телефону. Сейчас не время. Не раньше, чем я узнаю, что Мия в безопасности, далеко от своей матери. – Я поерзала на своем месте. – А если он не захочет, и я уйду отсюда, я пойду работать, как-нибудь заработаю свои деньги. Тогда я сделаю это вместо него.
Я подумала о том, с какой тревогой она стучала в нашу дверь, пока мой отец был на работе. Она почти ничего не ела, ее тело было покрыто синяками. Иногда я тайком выходила и клала конфеты ей на подоконник.
Однако мои действия мало что сделали для облегчения ее страданий. Я все еще помнила, как мы сидели на моем крыльце, и я заплетала ей волосы. Той поздней весной она впервые рассказала мне, что с ней делали.
Дрожь пробежала по мне, когда я представила ее глаза, когда она умоляла меня держать это при себе. В этот момент я поняла, что мне нужно было сделать.
– Значит, ты пожертвовала своим будущим ради небольшого шанса, что ей будет лучше где-нибудь в другом месте?
– Да – ответила я без колебаний. – И я бы сделала это снова. – Мистер Престон кивнул, погруженный в свои мысли.
– Конечно, ты бы хотела – сказал он больше самому себе, и я не могла понять смысла его слов. – У тебя доброе сердце.
– Я уверена, что у тебя то же. Ты просто не показываешь этого.
Возможно, я зашла слишком далеко с этим заявлением. Я не знала его, но что-то, может быть, внутреннее чутье, подсказывало мне, что мы больше похожи, чем я думала.
– Если бы люди увидели это, они бы на это рассчитывали. – Я фыркнула.
– Значит, ты не хочешь, чтобы люди рассчитывали на тебя?
– Нет – тихо ответил он. – Однажды кто-то рассчитывал на меня. И я подвел этого человека.
Он говорил о женщине, о прошлой любовнице? Я знала, что ревность неуместна, но я не могла избавиться от этого чувства. – Каждые несколько лет мы случайно сталкиваемся друг с другом, но это не так, как раньше
Впервые после моего признания он снова перевел взгляд на меня, синева его глаз стала темнее, дикой, как штормовой океан. В них было так много печали, и в то же время они несли в себе тоску и надежду. – Мы приехали.
Ворота академии открылись – судьбоносное приглашение.
19
Мы заехали на пустую парковку, вокруг было всего несколько машин. Было почти совсем темно. Только несколько окон растрачивали свой золотой свет, но не могли осветить путь. Даже луна не хотела показываться. Раскаты грома, время от времени украшавшие ночное небо, никак не могли успокоить мое бешено колотящееся сердце.
Что-то в том, как он сидел, как он выглядел, изменилось.
– Ты когда-нибудь любил кого-нибудь, профессор? – выпалила я.
Я не знала, почему произнесла эти слова. Это было почти так, как если бы его душа заставила меня сказать то, что я думала. Улыбка скользнула по его губам, грубая и душераздирающая.
– Да. Каждый раз, когда мы снова находили друг друга, я любил ее еще больше. Я сглотнула. Это откровение ранило меня сильнее, чем я хотела признать.
– Почему вы не вместе? – Я продолжала спрашивать, двигатель давно выключен.
– Кто сказал, что нет?
Что-то мелькнуло в его глазах, некий вызов, как будто я должна знать, как играть в эту игру, как будто он потребует этого от меня, а потом будет разочарован, когда я не пойму правил.
– Я вижу ее отсутствие в твоих глазах.
Он подошел ближе, его запах стал еще более интенсивным.
– Она не часть моего настоящего и уж точно не будет частью моего будущего. Судьба позаботилась об этом, и я смирился с этим. – Нет, ты этого не сделал, хотела возразить я, но не хотела причинять ему еще больше боли. Он уже был поглощен сожалением.
Я немного придвинулась к нему, наслаждаясь чувством близости, в темноте, где мы могли бы рассказать друг другу наши секреты.
– Я беспокоюсь о тебе – прошептала я, и он вопросительно посмотрел на меня. – Что ты никогда не будешь счастлив.
Он едва слышно фыркнул и покачал головой.
– Я счастлив прямо сейчас.
Я моргнула, ошеломленная его словами, которые танцевали вокруг моего сердца, как ржавые ножи, угрожая разорвать его на части.
Он взял мой подбородок между большим и указательным пальцами, его кожа была теплой по сравнению с моей. Тихая дрожь пробежала по моему телу.
– Ты так чертовски красива, это убивает меня.
Прежде чем я успела осознать, он притянул мое лицо к своему, его глаза были как у изголодавшегося человека.
Острая боль пронзила мою голову, и я закричала. Это было почти так, как будто кто-то вонзал раскаленные гвозди в мой мозг.
Образы, забытые и все же навсегда запечатлевшиеся в моей памяти, всплыли перед моим мысленным взором.
Я стояла в часовне, одетая в белую шелковую ночную рубашку, алтарь освещался всего несколькими свечами. Высокий мужчина стоял рядом со мной и держал меня за руку. Сначала я увидела только его халат, который был как будто из другого времени и, вероятно, тоже предназначался для сна.
Сладкое послевкусие запретного витало в воздухе; это было почти так, как если бы мы встретились здесь тайно, скрытые от внешнего мира.
Предвкушение охватило мое тело, блаженство – мое сердце. Священник выступил перед нами, произнося слова, которых я не понимала.
Даже пронизывающий холод вокруг моих босых ног меня не беспокоил. Был только запах мирры, теплое тело рядом со мной и мое бешено колотящееся сердце.
Священник закончил свою молитву и удалился, давая нам место для поцелуя. Мужчина с неотразимым ароматом повернулся ко мне, взял мой подбородок между большим и указательным пальцами и….
Мое сердце пропустило удар, когда я посмотрела в прекрасные глаза Александра Престона.
– Что случилось? – прозвучал глубокий голос, вытряхивая меня из транса. Я огляделась, снова оказалась в затемненной машине.
– Ничего – заверила я его. – У меня просто болит голова. В последнее время становится все хуже.
Он посмотрел на меня, прищурив глаза.
– Тогда пошли. – К мистеру Престону вернулось каменное выражение лица, и я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от того, чтобы умолять его остаться в машине еще немного.
Он вышел на улицу, и я сделала то же самое, безжалостный дождь уже снова пропитал мою одежду. Ветер в этой части района стих, и мне уже не было так холодно, как по дороге домой.
Я добралась до капота, потратила еще минуту, чтобы успокоиться, и помассировала виски, чтобы развеять иллюзии. Мой профессор подошел ко мне, его шаги были горделивыми и элегантными.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да, это только… у тебя иногда бывают галлюцинации? – Ладно, сейчас я действительно звучала как сумасшедшая. Жаль, что я не держала рот на замке.
Он сделал один шаг ближе, затем два, пока не оказался передо мной. Несмотря на холод, я чувствовала тепло его тела, как будто он лежал на мне сверху.
Чтобы создать некоторое пространство, между нами, я отступила назад, но далеко не ушла, моя задница уже прижалась к капоту.
– Нет. Что эти… галлюцинации показывают тебе? – спросил он не насмешливо или уничижительно, а из чистого любопытства.
– На самом деле не могу назвать это галлюцинациями, я не знаю. Они похожи на воспоминания, которые я никогда не создавала. – Или, может быть, это был просто тот чудак Флавиан, который смеялся над моими страданиями. Конечно, я не рассказала своему профессору эту деталь.
– Какие именно воспоминания? – настаивал он, его тело было в опасной близости от моего.
Он возвышался надо мной, и я подняла глаза, глядя в знакомое, но странное лицо, которое преследовало меня.
– Это не важно. – Я хотела отойти от него, вернуться в академию, но он держал меня в клетке, одной рукой справа от меня, другой слева.
– Скажи мне. – Он глубоко вздохнул. – Пожалуйста. – Все, что мне нужно было сделать, это немного наклониться вперед, поднять голову, и наши губы соприкоснулись бы.
– Воспоминания о нас – выдохнула я. Он закрыл глаза, пытаясь скрыть от меня, как это выглядело у него внутри. Интересно, что он подумал обо мне сейчас.
– Я не сумасшедшая, клянусь. – И я, конечно, не хотела называть эти иллюзии воспоминаниями.
Он покачал головой и открыл глаза. Я не могла истолковать эмоции, которые в них разыгрывались. Гнев? Разочарование? Желание?
Без предупреждения его губы прижались к моим. Одна рука была на моей пояснице, прижимая меня к его телу. Другой он погладил мою челюсть.
Он пробормотал что-то неразборчивое между нашими поцелуями, но я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме его языка у меня во рту.
В этом поцелуе не было ничего любящего, ничего нежного. Это было ненасытное, питающееся ненасытным желанием.
Я прикусила его нижнюю губу, и он позволил своим пальцам скользнуть под мой промокший топ, вцепившись в мою плоть из страха, что я убегу.
Я откинулась назад, прижавшись спиной к машине, и он склонился надо мной, прикрывая мое тело от дождя.
Мои кончики пальцев проследили контуры его груди, его рук, его живота, желая чувствовать его везде. Того, что мы делали прямо сейчас, было недостаточно, чтобы утолить мой голод.
– Прикоснись ко мне – выдохнула я между судорожными вдохами, и он подчинился, массируя мои затвердевшие соски и раздвигая коленом мои бедра.
Его рот переместился к моему горлу, посасывая чувствительное местечко над моим пульсом.
– Александр – простонала я. – Еще. – Одним ловким движением он расстегнул мои джинсы, и я застонала, когда его холодные пальцы скользнули под мои трусики.
Нервничая, я посмотрела направо, желая увидеть, наблюдают ли за мной люди.
– Никто не придет сюда, не в этот час. – Он прикусил мою нижнюю губу, когда его палец вошел в меня.
Мои бедра подогнулись, когда мой профессор засунул в меня еще один палец и начал двигать им внутрь и наружу, сначала медленно, а затем в ритме, который я едва могла выносить дольше.
Я подставила ему свое горло, позволила ему пометить меня, заявить на меня права. Сегодня вечером я была его, а он был моим.
Александр облизал мои соски, ноющие от желания, и прикусил мою кожу так, что стало почти больно. Я наслаждалась болью, а также наслаждалась его пальцами, костяшки которых он погрузил глубоко в меня.
Мне было все равно, какие обстоятельства привели нас сюда, что произойдет завтра. Я знала только одно: я нуждалась в нем, должна была чувствовать его всеми возможными способами.
– Пожалуйста. – Я запустила одну руку в его волосы и притянула его рот обратно к своему, требуя его губ.
– Пожалуйста, что? – спросил он, ухмыляясь мне в рот.
– Пожалуйста, трахни меня. Сейчас. – Мне было все равно, если бы вся школа смотрела, пока я могла чувствовать его глубоко внутри себя.
– Только потому, что ты умоляла, любимая.
Александр отпустил меня, и я услышала, как порвалась ткань, почувствовала холод и дождь между ног. О Боже, он разорвал мои джинсы пополам.
Он снял свою кожаную куртку и небрежно бросил ее на грязную землю, оставив на себе только свободную футболку.
Он сделал короткую паузу, оглядывая меня сверху донизу, как будто хотел запечатлеть это зрелище в своей памяти.
Его черные как смоль волосы прилипли к вискам, одежда промокла насквозь, так что я могла проследить контуры его тела глазами. Как бы я хотела, чтобы он был голым подо мной прямо сейчас.
Его глаза все еще были на мне, на моей груди и между ног, пока он расстегивал джинсы, освобождая свою длину.
Я облизнула губы, задаваясь вопросом, поместится ли он вообще внутри меня. Но мой голод по Александру взял верх, и я приподняла бедра, призывая его поторопиться.
– Ты уверена, что хочешь пересечь эту черту?
– Да, – выдохнула я. Я никогда раньше ни в чем в своей жизни не была так уверена – я хотела подарить ему, нам, этот момент.
Он приподнял меня еще выше, и я обвила ногами его талию, дрожа то ли от холода, то ли от предвкушения.
Александр направил свою головку на мой вход. Наши глаза встретились, когда он врезался в меня одним мощным толчком.
Я не смогла сдержать стона, мои ногти сильно впились в его кожу и потекла кровь. Его размер расширил меня, и я почувствовала острую боль внизу живота.
Черт, это было так больно, что я не думала, что когда-нибудь смогу наслаждаться этим. Мучительно медленно он вышел только для того, чтобы сильнее вжаться в меня. Колющая боль не прекратилась, нет, она только усилилась.
Мой профессор заметил мое измученное выражение лица и изменил темп, но я не хотела, чтобы он останавливался. Нет, мое тело кричало о нем, о его прикосновениях.
Я уткнулась лицом в изгиб его шеи и отвечала на его толчки, расслабляясь по ширине его члена, пока боль не уступила место чему-то гораздо более интенсивному.
– Вот и все, расслабься, я позабочусь о тебе – прошептал он мне в волосы, и я кивнула, позволяя ему взять инициативу в свои руки.
Александр установил глубокий, жестокий ритм, заставляя меня брать каждый дюйм его тела – и, наконец, наслаждаться этим.
Мое хныканье сменилось хриплыми стонами. Его длина надавила на нужное место, быстро, безжалостно скользя по тому месту, которое почти столкнуло меня с края. Мои губы нашли его, наши поцелуи были обещанием, которое никогда не будет выполнено.
***
Александр
Я люблю ее, я люблю ее, я так сильно люблю ее.
Ощущение Эйвери вокруг моего члена было самым напряженным моментом с нашей брачной ночи, когда мы улизнули и поклялись всегда искать друг друга, куда бы нас ни унес ветер.
И она медленно начала вспоминать, что только еще больше разбило мне сердце. Я не мог удержаться, чтобы не опустить голову, не взять ее сосок зубами и не прикусить. Я точно знал, что ей нравится, знал все ее желания, как если бы они были моими собственными.
К этому времени я был скорее монстром, чем человеком, движимый первобытным инстинктом обладать ею, заклеймить ее как свою, полностью погрузиться в нее.
Она была такой влажной, такой тугой, так идеально созданной для меня. Ее рот приоткрылся, и она запрокинула голову, глядя на звезды. Но даже они не могли помочь ей сейчас. С каждым моим толчком, с каждым ее стоном и с каждым нашим поцелуем мы решали нашу судьбу.
Движения Эйвери стали более резкими, ее мышцы напряглись вокруг моего члена, пока она не издала оглушительный крик, который пробрал меня до мозга костей.
Я не дал ей времени расслабиться, вонзаясь в нее так, словно в последний раз ощущал ее тепло. Мое дыхание участилось, и я больше не мог сдерживаться, слишком долго ждал этого момента.
С рычанием чистого экстаза я разлетаюсь на тысячу кусочков.
***
Эйвери
Я вздрогнула, когда он вышел из меня и осторожно опустил меня обратно вниз. Мой взгляд блуждал между его ног, к пятну крови.
Что-то в его лице изменилось, когда он понял, что это значит. Александр взял мое лицо в ладони и поцеловал меня, наше прикосновение было нежным, как перышко.
Я почувствовала, как его семя стекает по внутренней стороне моего бедра, и, клянусь, это возбудило меня еще больше. Александр пробрался в мой мозг и забрал мою душу своим вызывающим привыкание ядом. Я позволила ему, я уже была обречена.
Он отпустил меня, и я попыталась прикрыться, чтобы защититься от сильного дождя, который все еще лил на нас.
– Вот, надень это. – Он достал из багажника пару старых спортивных штанов, и я исчезла на заднем сиденье его машины, чтобы избавиться от мокрого куска ткани.
Мне было так больно, что я съеживалась при каждом шаге, но я не хотела показывать свою боль.
Немного обсохнув, я вышла из его просторной машины, и мы молча направились обратно в школу. Я не осмеливалась ничего сказать, боясь испортить момент или отпугнуть его.
Наша замерзшая кожа была встречена успокаивающим теплом, коридоры были узкими и темными. Казалось, прошла целая вечность, пока мы шли прямо вперед, и моя дрожь постепенно утихла.
Пальцы Александра коснулись моих, напоминая, что он был здесь, со мной. Я вздрогнула от невинного прикосновения, и маленькие вспышки пробежали по моей руке вверх к груди. Он переплел свой мизинец с моим, и это показалось мне самым надежным якорем в мире.
