Текст книги "Секреты и Соблазнение (ЛП)"
Автор книги: Бьянка Мов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
11
Использовав оставшиеся несколько минут, чтобы рассказать моему отцу о школе и занятиях, линия, наконец, оборвалась. Нам было отведено всего тридцать минут, но этих тридцати минут было достаточно, чтобы на сердце у меня стало немного легче.
– Я в настроении съесть что-нибудь сладкое, может быть, торт – сказала Лейла, выходя из ванной, напугав меня.
– Я не могу помочь тебе с этим – ответила я.
– Мы что-нибудь купим. – Я приподняла бровь.
– Где? Кафетерий уже закрыт. – Она просто пожала плечами.
– Я знаю способ, и ты пойдешь со мной. – Как бы я хотела съесть торт прямо сейчас, но страх быть пойманной перевесил. Кроме того, мистер Престон сказал, что мне не следует бродить по ночам.
С другой стороны, я задавалась вопросом с тех пор, как слушать человека, который не был моим отцом.
– Я в деле. – Моя соседка по комнате посмотрела на меня с дьявольской улыбкой.
– Тогда надень свои ботинки и куртку. Будет холодно. – Я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться ей в ответ. Судя по ее тону, ее план был довольно рискованным, и я согласилась на это.
Пять минут спустя мы уже высовывались из окна и падали на замерзшую землю, луна уже была в зените. Легкий туман клубился вокруг наших лодыжек, отчего обстановка казалась почти сюрреалистичной.
Лейла предположительно знала черный ход на кухню, но я боялась, что мы не найдем его сегодня вечером. Судя по ее торопливому взгляду, она знала, что это действие может сломать нам шеи.
– Поторопись – настаивала она, и я мысленно показала ей средний палец.
Я не была создана для занятий спортом, тем более в пижаме на морозе. Мои протестующие бедра были доказательством этого. Через два поворота мы, наконец, прибыли.
Перед нами было более уединенное здание, на фасаде которого не было двери. Только низко расположенное разбитое окно позволяло проникнуть внутрь.
Погоди, она не ожидала…
– А теперь не смотри на меня так и помоги мне подняться. – Я прищурилась.
– Ты это серьезно? – Лейла жестом попросила меня помочь ей, и я неохотно сделала, как она просила.
– Почему я должна помогать тебе подняться, а не наоборот? – Она хихикнула, когда поставила ногу на мои сцепленные пальцы.
– Что, если кто-то наверху, я буду первой, кого поймают, и ты сможешь убежать, тупица.
Ладно, это было довольно мило с ее стороны, но все же…
– Хорошо, сделай это быстро. Если нас поймают здесь вместе, я потащу тебя с собой, и мы сможем делить камеру.
Она пробормотала что-то неразборчивое и принялась за работу. Я переоценила себя и ахнула от внезапной тяжести на моих руках. Мои пальцы горели под ее туфлями, и я чуть не уронила ее, когда внезапно она ухватилась за подоконник.
– Вот так мы и поступаем. Теперь подтолкни меня вверх. – Я застонала, собрав последние силы, которые у меня были, чтобы сделать это.
Лейла без особых усилий подтянулась до упора. Очевидно, ее тонкие руки оказались сильнее, чем я думала. С легкостью она перекинула сначала одну ногу, потом другую через подоконник и исчезла внутри.
Мгновение спустя она высунула голову и протянула мне руку.
– Я не могу этого сделать. Я уверена, что ты недостаточно сильна, чтобы поднять меня. – Она на мгновение задумалась.
– Используй укромные уголки, чтобы подтянуться. Мы можем это сделать.
Скептически следуя ее указаниям, я схватила ее потную руку и сделала, как она приказала.
– Вот и все – сказала она, с легкостью поднимая меня. Чуваки, у женщины была сила. Независимо от того, что она ела, я хотела того же самого.
Моя рука, наконец, коснулась заплесневелого подоконника, повсюду были разбросаны осколки стекла.
Перед моим мысленным взором уже разыгрывалась дюжина сценариев того, что может произойти с этого момента и что это будет означать для моего будущего.
Должно быть, кто-то нас услышал. Обойти это было невозможно.
– Не волнуйся, я отговорю нас от этого, если что-то случится. Ты же знаешь, у меня есть обаяние и все такое – заверила меня моя соседка по комнате, наверняка видя мое беспокойство.
– Да – сказала я, не совсем убежденная ее словами.
Моя задница уже болела от того короткого времени, что я сидела вот так верхом. – Подвинься, я иду.
Она сделала шаг назад, и я уже собиралась успокоиться, когда пронзительная боль пронзила мою ладонь. Я резко втянула воздух. Дерьмо. Я подняла руку и посмотрела вниз на кровь, текущую по моему запястью. В моей плоти был большой осколок стекла, и я едва могла удержаться от громкого крика.
Выражение лица Лейлы изменилось. Саркастический взгляд исчез. Вместо этого что-то другое, что-то темное прокралось в ее черты. Она сделала еще один шаг назад, цепляясь за предмет мебели позади себя.
– Тебе нужно посветить мне на руку, чтобы я могла увидеть, насколько глубока рана. Черт, это больно. Не стой просто так, помоги мне.
Но она не двигалась. Неужели она не могла вынести вида крови? Чувствовала ли она себя больной? Мне определенно стало нехорошо смотреть на свою ладонь.
– Лейла? – Она не ответила. На дрожащих ногах я подошла ближе к своей соседке по комнате, которая стояла там, как статуя, с лицом, похожим на маску.
– Не подходи ближе – прошипела она. Ее резкий тон, так не похожий на ее характер, раздражал меня.
Я попыталась выудить планшет из кармана куртки и разблокировать его, что было трудно сделать одной рукой. Моя ладонь пульсировала, и боль была почти невыносимой, но каким-то образом я включила функцию фонарика и направила яркий свет на поврежденное место.
Это определенно выглядело так же плохо, как и ощущалось. Край моего рукава уже был испачкан темно-красным, крошечная комната пропиталась металлическим запахом. Я посветила фонариком на лицо Лейлы, желая убедиться, что с ней все в порядке.
От ее вида у меня кровь застыла в жилах. Ее хищные глаза были красными, кожа под ними была обведена черными венами. Она казалась бледнее обычного, ее взгляд был более жестким.
Мгновение спустя ее лицо снова стало нормальным, и я усомнилась в своем здравомыслии. Неужели я потеряла так много крови, что у меня уже начались галлюцинации? Вот как это должно было быть.
Прежде чем я смогла сформулировать четкую мысль, я отшатнулась в сторону, едва успев опереться о маленький столик.
Лейла немедленно оказалась рядом со мной, ее рука защитно обняла меня, но она не произнесла ни слова. Это было почти так, как если бы она даже не дышала.
– Я должна пойти к медсестре – пробормотала я.
– Это слишком далеко, чтобы добраться туда. Я не могу… – прошипела она сквозь стиснутые зубы. Что она не могла сделать? Сопровождать меня?
– Блять, ты хочешь, чтобы я, блядь, истекла кровью до смерти? Я пойду одна. Я вырвалась от нее, даже отошла на несколько шагов, прежде чем в поле моего зрения потемнело, и мне пришлось ухватиться за стену.
– Я… я позову помощь. Подожди здесь – поспешно сказала она, но в ее тоне прозвучало что-то еще. Страх? Нет, я не могла бы назвать это так.
Прежде чем я успела моргнуть, она ушла, и я осталась одна. Мои мысли путались, сердце бешено колотилось в груди.
Похороненные образы всплыли перед моим мысленным взором. Нет, это не то же самое, твердила я себе. Но независимо от того, сколько раз я повторяла эту фразу, нарастающее чувство паники не исчезало.
Я не могла дышать, и мне казалось, что тонны гирь давят мне на грудь. Мои ноги подкосились подо мной, и я позволила себе сползти по стене. Она вернется, она вернется, она вернется. Лейла не оставила меня.
Мои пальцы онемели, а губы странно покалывало. Я просто хотела закрыть глаза на минуту, всего на минуту. Тогда я встану и пойду к медсестре. Да, конечно.
Мои глаза становились все тяжелее и тяжелее, и, прежде чем я смогла взять себя в руки, я откатилась в сторону.
Грубые руки схватили меня за плечи и встряхнули.
– Нет, она вернется. Лейла не оставит меня – завизжала я из тех немногих сил, что у меня оставались, дико размахивая руками, отбиваясь от незваного гостя и еще больше поранив руку.
– Это я, Александр, успокойся – раздался глубокий, угрожающий голос. С таким же успехом это могло исходить из моего подсознания или воображения.
Я приоткрыла глаза и увидела черные волосы, немного вьющиеся на концах. Я могла бы узнать его где угодно. – Дай мне свою руку. Нет, раненую, маленькая соплячка.
Я сделала, как он просил, и не успела я опомниться, как адская боль пронзила меня насквозь. Я посмотрела вниз и увидела, что он вытащил из меня большой осколок стекла.
Его взгляд потемнел, когда он посмотрел вниз на всю эту кровь, его глаза пылали…. Чего? У меня не было времени думать. Он уже прижимал лоскут ткани к глубокой ране. Невыносимое пламя проникло в мою плоть, разрывая кожу.
Во что он намочил эту тряпку? Аккумуляторная кислота? Слишком скоро мучительная боль сменилась чистым экстазом. Тихий стон сорвался с моих губ, когда чистое блаженство разлилось по моим венам.
Я цеплялась за это чувство, желая раствориться в нем, быть одержимой им. Боль ушла. По моему телу прокатилась волна желания, эйфории.
Я посмотрела на себя сверху вниз. Кровотечение прекратилось. Только мой пропитанный кровью рукав был доказательством того, что случилось со мной всего несколько мгновений назад.
– Я не могу здесь остаться, извините – прошептал женский голос из-за спины мистера Престона. Лейла. Она вернулась. За мной.
– Иди. Мы поговорим завтра – возразил он таким тоном, который свидетельствовал о том, что завтрашний день не будет ее любимым днем. И не мой тоже.
У меня все еще слишком кружилась голова, чтобы понять, что только что произошло, зная только, что боль в моей руке полностью утихла.
Я выпрямилась и посмотрела в его пронзительные глаза. Несмотря на его беспокойство, я увидела гнев на наши неосторожные действия в его взгляде. Он присел на корточки рядом со мной в своих серых спортивных штанах и темной толстовке с капюшоном, совсем не похожий на профессора со своими растрепанными волосами, а скорее на само искушение ада.
Но был также тот голос в глубине моего сознания, кричавший мне бежать, никогда больше не подпускать его ко мне. Это предупреждение было похоже на постоянное присутствие в моем подсознании.
Чувствовала ли я себя так потому, что подслушала разговор между двумя женщинами, или этот страх, этот первобытный инстинкт исходил изнутри меня?
– Если бы Лейла пришла всего на несколько мгновений позже, ты была бы сейчас мертва. Радуйся, что она была в хорошей форме – прошипел он.
В хорошей форме? Что он имел в виду под этим? Прежде чем я успела спросить, он выпрямился и потянул меня за собой.
– Тебе нужно снять эту пропитанную кровью штуку, прежде чем мы уйдем. – Он указал на мою пижамную рубашку.
В чем была проблема с этим? Не похоже было, что многие люди увидят меня в такой час. Должно быть, он заметил мое вопросительное выражение, потому что добавил: – Доверься мне. Тебе лучше не привлекать к себе ненужного внимания.
– У меня здесь не очень большой выбор – прохрипела я, мое горло болело.
– Или мне следует разгуливать по школе топлесс? – Он раздраженно фыркнул.
– Конечно, нет. – Его тон понизился на октаву. У меня не было времени протестовать, прежде чем он стянул свою толстовку через голову, обнажив безупречную кожу, четко очерченные грудь и живот.
Я не могла отвести от него глаз. – Теперь тоже раздевайся – добавил он, раздраженный, когда увидел, что я не пошевелилась.
– Повернись – наконец выдавила я, заставляя себя смотреть в другом направлении. Он поднял брови.
– Как будто я этого уже не видел, и многое другое. Не будь такой застенчивой. Пытался ли он испытать меня именно в этот момент?
– Повернись. Сейчас. – Он, наконец, выполнил мою команду, но я все еще слышала, как он бормочет: – Такая властная.
Трясущимися руками я сняла свою грязную куртку и рубашку, и холодный воздух поцеловал мою обнаженную кожу. Очевидно, в этой богом забытой комнате не было никакого чертова обогревателя.
Мурашки поползли по моей груди. Но, может быть, это было просто потому, что я слишком ясно ощущала присутствие моего профессора передо мной. Он не оглядывался, и все же я чувствовала его пристальный взгляд на себе.
Он протянул мне свою толстовку, и я надела ее, материал был похож на теплые объятия. Его безошибочный аромат ударил мне в нос, обволакивая меня, и я возненавидела себя за то, что вдохнула поглубже.
Я была наедине с ним, потенциальным убийцей, и наслаждалась его запахом. Что со мной было не так? Я настолько облажалась?
– Ты уже закончила? – раздраженно спросил он.
– Да, ты можешь снова развернуться. – Он взял мои куртку и рубашку и скомкал их в комок, чтобы не было видно крови. – Я лучше вернусь в свою комнату. Ты можешь накричать на меня завтра, но прямо сейчас я слишком устала. – Глаза мистера Престона сузились.
– Ты не можешь вернуться сегодня вечером. – Его голос был решительным, почти угрожающим. Правильно ли я его расслышала?
– Что ты имеешь в виду? – Мой профессор посмотрел на меня так, как будто я задала самый глупый вопрос за все время. Образовалась пауза, во время которой он, несомненно, взвешивал свои слова.
– Ты там не в безопасности. Поверь мне, последнее место, где ты сейчас хочешь быть – это твоя комната.
Я скрестила руки на груди, наблюдая за ним, за его позой, за выражением его лица.
– И где вы хотите, чтобы я сегодня ночевала, профессор?
– Со мной.
12
Неохотно я прокралась с ним по казавшимся бесконечными коридорам, где не было видно ни души.
Было темно, только одна сторона его тела освещалась свечами. Я не понимала, почему я не мог просто вернуться в свою комнату, и он уклонялся от моих вопросов загадочными ответами.
Провести ночь с ним наедине? Вместо трепета меня охватил страх, страх, который шел глубже, предупреждение о моем первобытном инстинкте. Так много всего могло случиться, и все же я не могла позволить ему увидеть мои опасения. Кто знает, что сейчас творилось у него в голове, если он что-то замышлял, убаюкивая меня в безопасности только для того, чтобы сломать мне шею. Нет, это было невозможно. Или так оно и было?
Сделав еще один поворот, мы добрались до факультетского крыла, столь же плохо освещенного и в некотором роде более мрачного. Там было почти холоднее, чем у нас дома, или это моя леденящая кровь?
– Мы пришли. Не издавай ни звука, – прошептал он едва слышно. Правда, Шерлок? Я просто была наедине с профессором посреди ночи, одета в его толстовку с капюшоном. Я бы не была настолько безмозглой, чтобы попасться.
К счастью, он не заметил, как я закатила глаза.
Он открыл скрипучую дверь и включил маленькую лампу у входа. Широко раскрыв глаза, я огляделась вокруг, напуганная домашним уютом.
Его большая кровать стояла с правой стороны, изголовьем к стене. Из окна открывался невероятный вид на лес и полную луну над головой. Перед окном стояло пианино, не такое элегантное, как в его кабинете, но совершенное. Дрова в камине в левой части комнаты едва горели, тлеющие угли отбрасывали золотистый отблеск на мебель. Книги были разбросаны повсюду, очевидно, без какой-либо системы. На маленьком столике рядом с его кроватью стояла бутылка виски и наполовину полный стакан.
Казалось, что он не спал до того, как Лейла притащила его ко мне. Почему именно мистер Престон, из всех людей? Что ж, я предпочла его любому другому профессору или, не дай бог, директору.
– Ты можешь пойти принять душ вон там. – Он указал пальцем на дверь, которая, вероятно, вела в ванную, и я слишком остро осознала, насколько сильно вторглась в его личное пространство. – Я дам тебе что-нибудь из своего, чтобы ты могла поспать. Иди, я что-нибудь выберу.
Кивнув, я исчезла за узкой дверью и оказалась в ванной, которая была гораздо более современной, чем наша. Тропический душ был обрамлен двумя стеклянными стенами, чтобы каждый мог заглянуть внутрь, раковина была сделана из черного камня.
Я сняла с себя одежду, моя кожа была такой горячей, что я больше не мерзла. Даже изначально прохладная вода ничего не могла с этим поделать. Я была голой, мой профессор был всего в нескольких шагах от меня.
Я не знаю, как долго я просто стояла там, стекло давно полностью запотело. Мои мысли крутились только вокруг инцидента с Лейлой и ужасной боли, которую я испытала совсем недавно.
Я посмотрела на свою ладонь, рана уже заживала. Как это было возможно? Такой глубокий порез не мог зажить так быстро.
У меня были галлюцинации? Неужели он окунул этот кусок ткани в какие-то новые наркотики? Должно быть, я сошла с ума. Так много вещей просто не сходилось, и я не могла найти правдоподобного объяснения хотя бы одному странному событию.
Я нанесла последний слой мыла, которое немного пахло мистером Престоном, смыла пену и вышла.
На комоде лежала стопка полотенец, и я схватила одно, чуть не растеревшись до крови, потому что хотела выиграть время. Но от чего я убегала? Я уже была в ловушке.
Краем глаза я заметила свежую одежду, что означало, что он был здесь, пока я не обращала внимания на дверь.
Видел ли он меня голой, наблюдал, как я принимаю душ? Нет, невозможно. Запотевшее стекло скрывало меня от любопытных глаз.
Я надела длинную футболку и спортивные штаны. Поскольку здесь не было фена, у меня не было другого выбора, кроме как выйти из ванной с мокрыми волосами.
Мистер Престон сидел в кресле перед камином, потягивая виски, пока его глаза не встретились с моими.
– Иди спать – приказал он, но я не сдвинулась с места.
– Нам нужно поговорить о сегодняшнем вечере. – Он прищурил глаза.
– Здесь не о чем говорить. – Я подняла руку, показывая ему свою ладонь.
– И что это такое? – обеспокоенно сказала я. Если он и был ошеломлен, то никак этого не показал.
– Что насчет этого? – Действительно ли он хотел играть в эту игру?
– Рана почти зажила. Это невозможно – прошипела я, начиная раздражаться на него.
– Это было неглубоко. Я добавил в него немного лекарства по семейному рецепту. – Мой профессор пожал плечами.
Не глубоко? Мой рукав был пропитан кровью. Я покачала головой.
– Это неправда. Кроме того, как насчет Лейлы? Почему я не могу вернуться к ней?
Ее глаза снова всплыли в моем сознании, выражение в них. Это было ненормально. У меня пока не хватало смелости спросить его об этой детали.
Он допил последний глоток алкоголя, поставил стакан на пол и сократил расстояние, между нами, его походка была изящнее кошачьей.
– Твоя подруга плохо себя чувствует. Она не выносит вида крови. Это все. Ты слишком многое вкладываешь в тривиальные вещи. – Он стоял слишком близко ко мне, так что тепло наших тел смешивалось.
– Чушь собачья. Кроме того, сейчас на мне нет крови, так что возвращение не будет проблемой. Скажи мне, что происходит – потребовала я, мой гнев медленно закипал.
– Ты задаешь слишком много вопросов, ответы на которые могут стоить тебе головы, маленькая соплячка. – Раздраженная, я посмотрела в его глаза, которые казались немного темнее, чем обычно.
– И ты говоришь слишком многими загадками, которые действуют мне на нервы. Я устала от твоих игр.
Он фыркнул.
– Ты думаешь, это все игра? – Он указал на другой конец своей комнаты. – Ничто здесь не является игрой, запомни это. Опасность поджидает за каждым углом этой гребаной школы.
– Тебя это тоже касается? – спросила я, скрещивая руки.
– Особенно меня. – Это застало меня врасплох. Так мои предположения были верны или он имел в виду что-то другое?
– Тогда почему ты подвергаешь меня опасности? – Он сделал шаг ближе и схватил меня за волосы, откидывая мою голову назад, чтобы он мог посмотреть на меня сверху вниз.
Это было не больно, но моя кожа головы горела от его прикосновения.
– Потому что тебе это нравится. – Его хватка усилилась. – И потому что я ничего не могу с этим поделать. – Мои губы слегка приоткрылись. Его лицо приблизилось к моему, наши рты разделяли всего несколько дюймов. – А теперь иди спать. Допрос окончен.
– А где ты спишь? – Мой взгляд упал на кровать, достаточно большую для двух человек.
– Со мной все будет в порядке. – Он сделал движение головой в сторону кресла, и я закатила глаза.
Я была здесь не для того, чтобы занять его место, и поскольку он настоял, чтобы я не могла вернуться в свою комнату сегодня вечером, мне пришлось бы делить с ним постель, нравится мне это или нет.
– Иди спать со мной – было единственное, что я ответила. Кривая улыбка, которую я так ненавидела, но все же немного любила, появилась снова.
– Ты хочешь, чтобы я переспал с тобой, маленькая соплячка? – Я закатила глаза.
– Рядом со мной. – С этими словами я развернулась и забралась в его кровать, гораздо более уютную, чем моя.
Его простыни пахли им, а подушка идеально прилегала к моему затылку. Это было почти так, как будто это было сделано для меня.
Он медленно перешел на другую сторону, все это время, не сводя с меня глаз. Мистер Престон откинул одеяло в сторону и лег на надлежащем расстоянии. Он был так далеко, и все же я чувствовала его так близко от себя.
Я не могла удержаться, чтобы не повернуться на бок и не посмотреть на него, когда он сделал то же самое. Последовала минута молчания, в течение которой мы просто смотрели друг на друга, воздух был наэлектризован.
– Не смотри на меня так, Эйвери. – Его голос был низким, угрожающим, как предупреждение хищника.
Я моргнула.
– Как? – прошептала я.
– Ты точно знаешь, что я имею в виду. Я твой профессор.
– Я знаю. – Он покачал головой.
– Нет, ты не знаешь. – Я придвинулась немного ближе, всего на несколько дюймов, и все же мне казалось, что это гораздо больше.
– Тогда не делайте того же самого, профессор.
Он протянул руку, и я вздрогнула, но все, что он хотел сделать, это убрать локон с моего лица.
– Я не могу. – Огонь, не желания, а чего-то другого, что я не могла описать, горел в его глазах.
– Ты хочешь поцеловать меня? – спросила я, мои слова были едва слышны.
– Нет. – Его ответ был твердым, окончательным.
– Почему нет? – Мы уже пересекли несколько границ.
– Потому что я не смог бы остановиться. – Мои губы слегка приоткрылись, не в силах ничего сказать в ответ. – Это больше не игра, Эйвери.
Нет, это было не так. Подшучивания и сообщения – это одно, это было что-то другое, пропасть, к которой я не могла приблизиться.
Я закрыла глаза и медленно выдохнула.
– Спокойной ночи. – Он не ответил. Я просто почувствовала, как он переместил свой вес, но не осмелилась открыть глаза. Тепло его тела было тяжелее, его запах убаюкивал меня, пока я не погрузилась в бесконечную тьму.
***
Я лежала на земле, грязь пропитала мою одежду. Было холодно, чертовски холодно. Окружающие деревья склонились перед непреклонным ветром, который дул той ночью.
Я подняла глаза – посмотрела в лицо Лейлы, в ее глаза. Они были нечеловеческими, черными. Темные вены змеились вокруг ее глаз, достигая щек.
Она облизала свои заостренные клыки, готовая напасть на меня. Нет, это была не Лейла, моя подруга. Надо мной возвышался кровожадный монстр.
Я пыталась оттолкнуться ногами, убежать от нее – тщетно. Моя рука наткнулась на что-то твердое, и я посмотрела направо, увидела рядом с собой гнилое лицо Оливии.
Только тогда я могла кричать, могла бушевать и размахивать руками. Слюна скопилась у меня во рту, рвотный рефлекс невозможно было подавить. Она рассмеялась дьявольским смехом, который совсем не соответствовал ее характеру. Затем монстр прыгнул на меня сверху и….
– Проснись – крикнул кто-то, тряся меня за плечи. Я открыла глаза и посмотрела в встревоженное лицо моего профессора, который склонился надо мной.
– Оливия…Лейла – это было все, что я смогла выдавить. Он снова лег рядом со мной, на этот раз близко, его тело прижалось к моему, и я почувствовала, как мое сердцебиение медленно успокаивается. Было приятно чувствовать его так близко рядом со мной. Слишком хорошо.
– Просто кошмар – заверил он меня. Но я не могла подавить образы, которые проносились перед моим мысленным взором. Снова и снова я видела глаза Лейлы, ее голодный взгляд. Почему мое подсознание боялось ее, мою единственную подругу?
Мое дыхание было поверхностным и неровным, пальцы дрожали. Была ли у меня паническая атака? – Нет, не здесь, пожалуйста, не здесь – твердила я себе.
Он приподнялся, чтобы мы могли смотреть друг на друга.
– Мне страшно – прошептала я.
Это была правда, в которой я не хотела признаваться самой себе. И я имела в виду не только ночь и кошмар.
Нет, это было нечто более глубокое, чем это. Я боялась, что никогда больше не найду себя, никогда больше не почувствую чистого счастья. Я боялась разочаровать своего отца, разочаровать саму себя. Я боялась своего прошлого, я боялась настоящего, и я боялась будущего, своей неудачи.
Но больше всего я боялась его, того, что он мог высвободить во мне, возможно, уже высвободил.
Его взгляд изменился, смягчился, и все же в чертах его лица была определенная жесткость, от которой он никогда не мог полностью избавиться.
– Я тоже боюсь. – Что-то подсказывало мне, что эти слова отняли у него больше, чем он мог когда-либо признать.
Я подняла руку и провела ею по его подбородку, щеке, и он сделал то, чего я не ожидала – он закрыл глаза и наклонился навстречу моему прикосновению. Был ли он так же одинок, как и я?
Да, да, он был таким.
– Ты хочешь поцеловать меня сейчас? – Он ждал, ведя внутреннюю битву, которую только он мог выиграть.
– Да – прошептал он, его глаза все еще были закрыты.
– Тогда поцелуй меня. – Медленно выдохнув, он наклонился.
Затем его губы встретились с моими.
Это был не один из тех стремительных поцелуев, которые взывали к чистому желанию, а тот, который обнажал душу и открывал сердце.
Его губы были мягкими, слишком мягкими, учитывая его внешность. Он провел языком по моей нижней губе. У него вырвалось грубое, глубокое рычание, от которого у меня побежали мурашки по коже.
Наши поцелуи стали более дикими, более страстными. Он запустил одну руку в мои волосы и потянул, заставив меня застонать.
Я почувствовала его улыбку, прежде чем его рот переместился вниз к моему горлу, к чувствительному месту между моим ухом и челюстью. Я открылась ему шире, предлагая лучший доступ, и он позволил своим зубам провести по моей разгоряченной коже, пока это почти не причинило боль. Но я наслаждалась этим, наслаждалась болью.
Его рот снова нашел мой, и это было почти так же, как если бы я впервые попробовала его губы на вкус. Легкий аромат виски все еще ощущался у него на языке, а я не пробовала ничего слаще.
Мистер Престон переместил свой вес, просунув одну руку мне под голову и снова схватив меня за волосы, в то время как его другая рука переместилась под мою рубашку к одной из моих грудей.
Я задрожала под его холодными пальцами, но выгнулась ему навстречу, пока он массировал мой сосок большим пальцем. Это было так хорошо, мне было так хорошо.
Я протянула руку и обхватила его по всей длине, чувствуя, каким твердым он был только от наших поцелуев. Но он отдернул мою руку.
Озадаченная, я остановилась.
– Сегодняшний вечер не обо мне – прошептал он мне на ухо.
Прежде чем я успела осознать это, его рука переместилась к поясу моих спортивных штанов и остановилась там. Его пальцы прошлись по коже под ней.
Черт, я промокла насквозь только от этих прикосновений, тогда как бы это было, если бы…
– Раздвинь для меня ноги, Эйви.
Я замерла. Никто никогда раньше не просил меня об этом, не говоря уже о том, чтобы трогать меня еще глубже. Но я хотела этого, так сильно хотела, чтобы он прикоснулся ко мне.
Мои поцелуи стали более требовательными, более дикими, и я позволила этому случиться, открываясь для него.
Он не терял времени даром. Вместо этого его пальцы нашли именно то место, в котором я больше всего нуждалась. Его средний палец обвел вокруг моего самого чувствительного места, вызвав у меня хриплый стон, что только побудило его сильнее надавить.
Я выгнула бедра, не в силах ждать, и он понял. Его палец нашел мой вход, но он не скользнул внутрь, пока нет. Сначала он хотел поиграть со мной, подразнить меня.
– Такая влажная для меня – прошептал он, его голос был мягким, как масло.
Я открылась ему шире, мое бедро прижалось к его члену.
Я резко вдохнула, когда почувствовала его палец внутри себя. Это было так непривычно, так интенсивно, и я хотела большего.
Он позволял ему скользить внутрь и наружу, становясь все более жадным с каждым толчком. Его большой палец массировал мой клитор и сводил меня с ума. Мое дыхание участилось, пока кульминация не стала приближаться, как предвестник экстаза.
– Иди за мной, маленькая соплячка. – Он добавил свой безымянный палец, надавливая кончиками на точку, которая безмерно разжигала мое вожделение.
Боже, он был так хорош в этом. Его толчки ускорились, покалывающие ощущения в нижней части моего живота становились все сильнее.
– Да – выдохнула я.
***
Александр
Эйвери была такой чертовски тугой. Она чувствовала себя прекрасно, ее стоны были самой сладкой мелодией.
Маленькое чудовище прижалось бедром к моему члену, потирая его при каждом своем движении. Если бы у меня было меньше самоконтроля, я бы давно кончил. На самом деле, у меня вообще не было самоконтроля. Она была недоступна, и все же я лежал там, слушая ее стоны, наслаждаясь ее влажностью на своих пальцах и шепча ее имя.
Другой рукой я схватил ее каштановые кудри и потянул за них именно так, как ей это нравилось. Она нуждалась в этом, нуждалась во мне, а мне нужно было чувствовать ее. Только один раз, сказал я себе, а потом мы остановимся навсегда.
Я протолкнул свои пальцы глубже в нее, надавливая на то место, которое могло свести ее с ума. Точно так же, как я свел ее с ума там, в лесу, когда она пробудила во мне хищника, заставила меня погрузиться в свои первобытные инстинкты и выследить ее. И это было так хорошо.
Или, когда я выманил ее из комнаты, чтобы поиграть с ней. Я мог бы овладеть ею прямо здесь и сейчас, и все же я отстранился, даже тогда боясь ее темно-зеленых глаз, их воздействия на меня.
Ее ногти впились в мои бицепсы, когда она кончила так громко, что я испугался, что кто-то нас услышал. Ее мышцы напряглись, сжимая мои пальцы, и я надавил немного сильнее, позволяя ей оседлать эту волну.
– Хорошая девочка – сказал я и вытащил свои пальцы, прижавшись лбом к ее лбу.
Она расслабилась в моей руке, глубже зарывшись в подушку, и я посмотрел на нее в последний раз, запоминая ее довольное выражение, потому что я видел это в последний раз. – А теперь спи.
***
Эйвери
Я никогда в жизни не кончала так сильно. Это было почти как волшебство, его прикосновение было сильнейшим заклинанием. И мы должны были остановиться, ради меня, ради него. Это было обречено на провал, и все же я прижалась к нему ближе, наслаждаясь этим моментом покоя.
Я не была дурой, прекрасно понимая, что завтра, между нами, все вернется на круги своя. Он держал бы дистанцию, и я бы позволила ему, потому что так и должно было быть.
