Текст книги "Секреты и Соблазнение (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Мов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

3

После обеда у меня было свидание с моим несносным репетитором. Да, на него было приятно смотреть, но его дерьмовый характер портил его красоту.

Я постучала дважды. По глупости, я дважды заблудилась, прежде чем нашла эту комнату, так что довольно сильно опоздала.

Не дожидаясь ответа, я открыла дверь и вошла. Здесь пахло хорошим виски и сигаретным дымом. Я затянулась, скучая по вкусу жженого табака на языке.

Мистер Престон раздраженно оторвал взгляд от своей стопки бумаг, несколько мгновений изучал меня и снова опустил глаза.

– Ты хочешь, чтобы я села? – спросила я, оглядывая маленький офис.

Очевидно, он не заботился о порядке, потому что его вещи были разбросаны повсюду. Книжные полки занимали целых три стены. Они были так плотно упакованы, что я боялась, что они могут рухнуть в любой момент. Но больше всего меня поразило пианино в углу. На темном лаке уже скопилась пыль – печальное отражение того факта, что здесь никто не ценил музыку.

– Делай, что хочешь, главное, держи рот на замке – сказал он, даже не взглянув на меня.

– Но я думал, ты меня обучаешь – фыркнул он. – Ты думаешь, я зря трачу свое время, давая тебе частные уроки?

Я не ответила на его вопрос и уже собиралась повернуться и уйти, когда он снова заговорил.

– Куда, по-твоему, ты направляешься?

– Ты сказал, что не будешь меня учить. Я предполагала, что это будет означать, что я могу уходить.

– Ты предположила неправильно. Садись и делай свою домашнюю работу или что-то в этом роде.

Разочарованная, я поплелась к его столу и села напротив него.

– У меня нет домашней работы – возразила я. Какова была цель этой встречи? Очевидно, у него не было никакого интереса учить меня чему-либо, а у меня было еще меньше интереса проводить с ним свое свободное время.

Он медленно выдохнул. Это было почти так, как если бы даже само мое присутствие раздражало его. Затем он достал из одного из своих ящиков белую нитку – наушники, как я поняла.

Что все это значит?

– Просто слушай музыку. – Я подключила их к своему планшету и включила, все это время не сводя глаз с его лица.

Наконец, он прервал наш зрительный контакт, поэтому я откинулась на спинку кожаного кресла, выбрала свою любимую песню и посмотрела на потолок, мысленно рисуя картину.

Громкая музыка заставила меня забыть о том, что меня окружает. Я вспомнила время, когда я могла играть эту песню даже во сне, когда мои пальцы не предавали меня.

Словно в насмешку, мой указательный палец дернулся, и я возненавидела себя за то, что предалась старым воспоминаниям. Они не принесли мне ничего, кроме сердечной боли и печали.

Странное тепло распространилось по моей груди, змеясь по шее и рукам. Я знала, что мой профессор наблюдает за мной, чувствовала его взгляд на своей коже и позволила ему поступать по-своему.

Я не знала, как долго я так сидела, то ли я задремала, то ли музыка просто затуманила мой разум, но внезапно мистер Престон возвышался надо мной. Я прищурилась и вынула один наушник из уха.

– Урок окончен. Возвращайся в свою комнату. – сухо сказал он.

Я встала, расправила юбку и взяла свою сумку. Но, прежде чем повернуться, чтобы уйти, я в последний раз посмотрела в его ярко-голубые глаза. Я должна была признаться себе, что этот цвет мог бы бросить вызов любому пляжу в мире.

– Спасибо вам за вашу помощь. Мои горизонты расширились. Я не могу дождаться нашей следующей встречи, профессор.

С этими словами я ушла.

***

Сбитая с толку, я очнулась от сна без сновидений, не уверенная, сколько прошло времени. Когда я ненадолго прилегла после занятий, на улице все еще было светло. Из окна я могла догадаться, что луна сейчас в зените.

Судя по храпу Лейлы, она крепко спала. С полуоткрытыми глазами я вытащила свой планшет и посмотрела на время – сразу после полуночи. Несмотря на усталость последних нескольких дней, я чувствовала себя совершенно бодрой. О сне не могло быть и речи, поэтому я приняла очень глупое решение и улизнула.

Дверь скрипнула, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом. Я почти испугалась, что разбудила свою соседку по комнате, но, когда мое ухо коснулось холодного дерева, я ничего не услышала.

Как раз для таких случаев я сказала ей, что иногда хожу во сне и меня не следует будить. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

В этот час коридоры казались еще более жуткими. Холодный сквозняк заставил меня замерзнуть, и я проклинала себя за то, что не надела что-нибудь потолще.

Только мои шаги нарушали тишину. Время от времени зажженные свечи указывали мне путь все глубже и глубже в сердце академии. Кончики моих пальцев пробежались по старому гобелену, проследили шероховатую поверхность каменных колонн. Это было умиротворяюще; я могла бы провести так всю ночь.

Я любовалась портретом прелестной молодой женщины, когда вдруг услышала, вдалеке шаги, почти бесшумные, но быстрые. Блять. Ясно, что у меня не было бы ночи в одиночестве.

С бешено колотящимся сердцем я поползла в противоположном направлении, стараясь двигаться в тени, отбрасываемой свечами.

Ощущение того, что я добыча, не утихало, как бы далеко я не отходила от источника шума. Это было почти так, как если бы эта странная аура встревожила все мои человеческие инстинкты. Я повернула налево и там….

Перед моими глазами предстала узкая деревянная дверь с железными украшениями. У меня не было времени думать, но я поддалась страху быть пойманной и исчезла в кромешной тьме чулана.

От адреналина у меня перехватило дыхание. Я прислонилась к каменной стене, мысленно считая до ста. Я думала, что в какой-то момент этот человек исчезнет.

Было так тихо, что можно было услышать, как упала булавка, но, прежде чем я успела улизнуть, кто-то нажал на ручку двери, и я замерла.

– Что ты здесь делаешь так поздно ночью? – прозвучал глубокий, скрипучий голос. Я сразу узнала незваного гостя – мистера Престона.

– Я не могла уснуть. – Он поднес свечу к своему лицу так, чтобы пламя осветило крошечное пространство.

Мой профессор поднял бровь и осмотрел меня сверху донизу. Что-то его расстроило. Я могла сказать это по тому, как изменилось выражение его лица.

Он сделал шаг ближе, позволив двери упасть на петлю позади него. От него исходила некая опасность, нечто такое, чего я не понимала, возможно, никогда не смогла бы понять. Его волосы были растрепаны, и он сменил свой профессорский наряд на что-то более повседневное. Я глубоко вдохнула, воздух был насыщен его неповторимым ароматом.

– Что ты делаешь здесь, в кампусе, так поздно ночью? – Я спросила, чтобы ослабить напряжение в комнате.

Он фыркнул, выглядя крайне высокомерно с этим выражением на лице. – Как ты думаешь, где спят преподаватели? Мы тоже живем здесь, немного в стороне от вашего крыльев. Кроме того, я волен передвигаться, как мне заблагорассудится.

Я попыталась пройти мимо него, но он преградил мне путь, возвышаясь надо мной.

– Предупреждение или, скорее, приказ – никогда больше не броди по ночам.

Мистер Престон сделал шаг ближе, так что наши груди почти соприкоснулись.

От его тела исходило что-то вроде электричества, и я не знала, нравится мне это или пугает.

– Что должно произойти? Я вряд ли наткнусь на какие-нибудь потерянные души. Он ничего не сказал в ответ на мою попытку разрядить обстановку.

– Иди обратно спать. – жестко приказал мой профессор и отступил в сторону, но, прежде чем я смогла, наконец, выйти, он взял меня за плечо. Его хватка на моей коже была твердой, и все же в его прикосновении было что-то нежное. Это было почти так, как будто ему приходилось напрягаться, чтобы не причинить мне боль, как будто это было все, на что он был способен, но все же не хотел этого.

Он наклонился, почти касаясь губами моего уха. Было неправильно оставаться с ним наедине в таком замкнутом пространстве. И все же был этот трепет запретного, который сдерживал меня.

– Напрямую. – Я пристально посмотрела на его слишком близкое лицо и кивнула.

Его глаза утратили твердость, ненависть, которые, казалось, мучили его. Вместо этого на меня смотрела только его оболочка, и я могла бы поклясться, что глубоко внутри него вспыхнула искра огня, прежде чем она погасла.

– Ты собираешься сдать меня директору? – спросила я почти шепотом из страха, что кто-нибудь может найти нас здесь и сделать неправильные выводы.

Он на мгновение задумался, взвешивая ответ.

– Моей тете не обязательно знать о нашей ночной встрече. – Я выдохнула с облегчением, не в силах подавить ухмылку. – Спасибо вам, профессор.

Бросив на него последний взгляд, я оставила его и вернулась в свою комнату. Сквозняк больше не казался таким холодным.

Бесконечные минуты ходьбы спустя, я наконец смогла лечь в постель. Лейла все еще спала как убитая, даже отдаленно не осознавая, что произошло сегодня ночью.

Как раз в тот момент, когда я собиралась закрыть глаза, дисплей моего планшета засветился. Кто бы написал мне из всех возможных людей? Особенно в такой час?

На мгновение я задумалась о том, чтобы просто удалить непрочитанное сообщение – возможно, это была просто отвратительная фотография члена. Вздохнув, я закатила глаза.

Мое любопытство взяло верх надо мной, поэтому я наполовину выпрямилась и прочитала сообщение.

НЕИЗВЕСТНЫЙ:

– вложение-

Вот несколько домашних заданий, которые помогут тебе заснуть в следующий раз.

Я сжала губы и просмотрела файлы. Десятки заданий проносились перед моими глазами, и я проклинала себя за то, что вообще переступила порог этой комнаты.

ЭЙВЕРИ ДЖЕЙМС:

Кто это?

Я знала, что этот ответ выведет его из себя. С сегодняшнего дня это станет моим любимым занятием – действовать ему на нервы.

НЕИЗВЕСТНЫЙ:

Я хочу, чтобы ты закончила первые 10 страниц к тому времени, когда мы встретимся.

Мудак. Вчера у меня едва хватило времени перекусить перед встречей с ним в его офисе.

Смирившись, я вздохнула и положила планшет на место. Один год, один год, один год.

Я заснула, думая о свободе.

4

Ной откусил от моего круассана, пока я пыталась выполнить как можно больше заданий до того, как прозвенит звонок на первый урок.

Я никогда так сильно не ненавидела церковные службы, как сейчас. Не то чтобы я уделяла этому много внимания, но просто сидеть в этом холодном зале и слушать слишком совершенную Пенелопу Арден было для меня достаточным страданием. Или, может быть, я просто немного ревновала, кто знает?

– Мистер Престон – настоящий придурок, раз дает тебе так много домашней работы. Не похоже, что ты много пропустила – сказала Лейла рядом со мной.

Я просто пожала плечами, почти полностью блокируя их разговор.

– У него пунктик насчет пыток людей – вмешался Ной, на что Калеб бросил на него неприязненный взгляд. Что он имел в виду под этим? Я впервые оторвала взгляд от своего блокнота.

– Заткнись, Ной, или Эйвери подумают, что мистер Престон – хладнокровный убийца. – Мгновение они смотрели друг на друга, прежде чем он рассмеялся и сменил тему.

Я собиралась спросить, что они имели в виду под своими неуместными шутками, но к тому времени прозвенел звонок, и я собрала свои вещи, чтобы идти на урок.

Я ожидала, что у нас будет еще много совместных занятий, но мне не так повезло. В то время как они втроем всегда были вместе, мне приходилось убивать время с людьми на два-три года младше меня.

Оливия, одноклассница, с которой я познакомилась вчера, вся бледная и с темными кругами под глазами, села на свободный стул рядом со мной. Бедняжка выглядела совсем больной.

– Хочешь, я провожу тебя к медсестре? – спросила я, волнуясь.

Ее глаза встретились с моими.

– Нет, все в порядке, я в порядке. Я просто немного приболела. – Ее длинный шарф и толстый свитер свидетельствовали о том, что ей было довольно холодно. Это не было похоже на легкий приступ гриппа.

– Я не возражаю. Давай, пойдем.

Как только я коснулась ее плеча, дрожь пробежала по мне. Все мое тело призывало меня бежать, повернуться к ней спиной. Это было почти так, как если бы мой разум стал настороже к несуществующей угрозе.

– Нет, все в порядке, я в порядке. Я просто немного больна, – повторила она более настойчиво.

Я опустилась обратно в кресло, создавая, между нами, как можно больше пространства. Наказывают ли они вас даже за то, что ты болен? Я не могла объяснить ее реакцию никак иначе.

Мой взгляд скользнул по ней в последний раз, прежде чем я отвернулась и стала молча ждать профессора.

***

Раздраженная, я направилась в кабинет профессора. Я потратила свой короткий перерыв на выполнение остальной ненужной домашней работы и, соответственно, была раздражена, потому что не могла есть.

Я была невыносимым человеком, когда была голодна или когда кто-то беспокоил меня во время еды. Может быть, это был просто хищник во всех нас.

Я постучала один раз и, не дожидаясь ответа, вошла прямо в душную комнату.

И снова меня приветствовал запах виски и сигаретного дыма. Может быть, на этот раз он даст мне одну, тем более что я сделала все, о чем он меня просил.

– Садись.

Он указал мне на место напротив себя. Сегодня на нем был такой же наряд, как и в прошлый раз, за исключением того, что на этот раз его брюки были черными, а рубашку на пуговицах он сменил на свитер.

Я достала свою домашнюю работу из сумки и преподнесла ему как трофей, но он даже не взглянул на нее.

– Я не тратила свое драгоценное время, выполняя эти упражнения без того, чтобы ты даже обратил на них внимание, – сказала я сквозь стиснутые зубы.

Раздраженный, он вырвал бумагу у меня из рук, прочитал несколько предложений и выбросил все в мусорное ведро.

– Счастлив. – Я сжала руки в кулаки и с удовольствием оторвала бы ему голову за это.

– Я совсем не счастлив. – Он фыркнул, садясь напротив меня.

– Похоже, у тебя проблема. – Мой профессор откинулся назад, наблюдая за мной до такой степени, что я почти почувствовала себя неловко.

Это было так, как будто он мог заглянуть прямо мне в душу, и я ненавидела это.

– Я что, должна просто сидеть здесь и снова пялиться в потолок? – раздраженно спросила я.

– На самом деле мне все равно, что ты делаешь.

Я выгнула бровь.

– Прошлой ночью мне так не казалось.

Он оперся локтями на стол вишневого дерева, наклонившись ко мне.

– Скажите мне, мисс Джеймс, что вам показалось прошлой ночью? – В его лице, в его голосе было что-то почти гипнотическое.

– Мне показалось, что ты почти соскучился по мне еще до того, как я сделала шаг из этого шкафа.

Как только эти слова слетели с моих губ, я пожалела о них. Как я могла сказать такое, особенно профессору, который мог вышвырнуть меня из этой академии, когда ему было удобно? О Боже, Эйвери, тебе нужно научиться держать свой гребаный рот на замке, ругала я себя.

Вместо того, чтобы отругать меня за это предположение, и я не знаю, почему я вообще это сказала, он рассмеялся. Он рассмеялся. Это казалось почти неестественным, как будто его лицо не было создано для такого.

– Смело. Может быть, в этой унылой скорлупе все-таки есть хоть какой-то стержень, – ответил он.

Ты скоро увидишь, какими тупыми становятся эти кулаки, когда они ласкают твое о-о-такое-красивое лицо.

– Сыграй что-нибудь на пианино. – потребовал он из ниоткуда.

Вся жизнь исчезла с моего лица.

– Я не могу. Пожалуйста, не заставляй меня, молча взмолилась я.

– Мои документы говорят совершенно обратное. – Я осмелилась взглянуть на элегантное пианино и покачала головой.

– Ваши идиотские документы ничего не знают о моей жизни. – прошипела я.

Словно в подтверждение, мои пальцы дернулись – чего мистер Престон не упустил. Его взгляд оставался на моих руках, и я проклинала себя за то, что потеряла над ними контроль.

– Сыграй что-нибудь на пианино, я сказал.

На этот раз он звучал более доминирующе, используя свою власть надо мной, прекрасно зная, что я не хочу этого делать.

– Я не могу – воскликнула я, подняв руки в воздух в качестве доказательства. – Они сломаны, больше не пригодны. Ты знаешь почему? Потому что я допустила маленькую ошибку и буду расплачиваться за нее до конца своей бесхитростной жизни.

Думая об источнике моей боли, я обнаружила, что мне слишком трудно дышать. Была ли у меня паническая атака? Нет, пожалуйста, не при нем…

Дьявол прищурил глаза.

– Жалость к себе тебе не идет.

Я простонала. Мои эмоции были для него просто игрой. Он, вероятно, даже наслаждался этой сценой прямо сейчас.

– Дело не в жалости к себе. Это о моих мечтах, моих желаниях и вожделениях. Речь идет о будущем, которое у меня могло бы быть, но которое я отняла у самой себя. – Он стиснул челюсти, не потрудившись признать мою печаль. Возможно, так было лучше.

– Я уверена, что у вас нет снов, профессор, поэтому вы не можете понять мою боль. Тебе горько и одиноко, некому разделить твое жалкое существование. Может быть, у нас больше общего, чем я думала.

Я знала, что мне не следовало этого говорить, что за мои слова будут последствия. Но он задел больное место.

Я приготовилась к его неприятным словам.

– Играй. – Не думая об этом, мой кулак ударил по его столу, отчего стакан на нем зазвенел.

На него не произвела впечатления моя вспышка гнева, он выдержал мой полный ненависти взгляд.

Я видела по его глазам, что терпение у него на исходе, даже если в нем еще оставался легкий намек на веселье. Мистер Престон, конечно, и глазом не моргнул бы, чтобы сдать меня своей тете. И ему, конечно, было наплевать на боль в моей душе при мысли о моих пальцах на слоновой кости.

Я глубоко вздохнула, встала и расправила юбку. Пианино ждало меня, как палач, издеваясь надо мной с каждым шагом.

Дрожащими руками я устроилась на скамейке, чувствуя, как глаза моего профессора буравят мою спину.

– Продолжай, – потребовал он.

Я провела рукой по пыльным клавишам, неизбежно возвращаясь мыслями к тому времени, когда я играла перед людьми, восхищавшимися моим искусством. Искусство – от него ничего не осталось.

С закрытыми глазами я взяла первые ноты и с треском провалилась. Это было почти так, как если бы мои пальцы хотели смутить меня в тот самый момент.

Весь день они делали то, что я от них хотела, но, когда дошло до этого, они предали меня, как трепещущий враг.

– Еще раз – приказал мой профессор, и я стиснула зубы.

Неохотно я сделала то, что он сказал… и снова потерпела неудачу. Это звучало так, как будто в нем играл ребенок.

Я отдернула руки от пианино, как будто оно обожгло меня.

– Это было в пятницу вечером – пробормотала я. – Шел проливной дождь. На дороге почти ничего не было видно. Но мои друзья действительно хотели съездить на заправку, чтобы купить закуски, поэтому я отвезла их – начала я. Вероятно, ему даже не понравилась моя история, но я все равно хотела ему рассказать. Может быть, он понял бы меня лучше. – На обратном пути одному из них позвонили и сказали, что мы должны прийти на вечеринку. Было уже поздно, а на следующее утро у меня была важная репетиция перед концертом, поэтому я хотела пойти домой.

Я закрыла глаза, представляя ночь так, как будто это было вчера. – Они не были довольны моим ответом. На самом деле, я не думаю, что я им вообще так сильно нравилась с самого начала. Мы начали спорить, а потом мой пассажир дернул руль.

Я вспомнила запах дыма и крови, и меня чуть не стошнило от этого воспоминания. – Я съехала с дороги. Моя машина перевернулась, и мы приземлились в кювете. Я могу вспомнить только обрывки того, что произошло после этого. Но я знаю, что они оставили меня умирать. Все трое. Никто из них не пытался вытащить меня из машины.

Я повернулась к нему, мои глаза были влажными. – Каждый раз, когда я смотрю в зеркало, мне напоминают о том, чего у меня никогда не будет.

Его ногти впились в кожу кресла, в глазах была бездна ненависти и презрения. Только на этот раз была направлена не на меня.

– Слава? – спросил он, и его голос был воплощением чистой угрозы.

Слабая улыбка скользнула по моим губам.

– Счастье.

Что-то в том, как он смотрел на меня, изменилось, что-то, что я не могла описать.

Мой профессор прочистил горло и жестом пригласил меня снова сесть перед ним.

– Делай остальную часть своей домашней работы. Тогда на сегодня мы закончим.

Я кивнула с облегчением. Я бы не выдержала еще одного раунда таких мучений. Горькое чувство поражения все еще таилось в последнем уголке моего сердца; запах бесполезности обволакивал мои чувства – даже когда я закончила последнее предложение.

Как раз в тот момент, когда я откинулась назад, кто-то постучал в дверь, заставив меня подпрыгнуть. Мистер Престон пригласил гостя войти, и я прищурилась. Ной.

– Я здесь, чтобы забрать Эйвери. Насколько я знаю, репетиторство уже закончилось – сказал он, сверкнув своей самой очаровательной улыбкой.

Мой профессор переводил взгляд с одного на другого. Что-то беспокоило его, но он быстро взял себя в руки.

– Идите. – С этими словами нас отпустили.

Но, прежде чем я смогла уйти, я повернулась к нему в последний раз.

– Я никогда не забуду, что ты заставил меня играть на пианино. – Слова вылетели из меня, как невидимые ядовитые стрелы, свидетельство ненависти, которую я испытывала в тот самый момент.

– Я настаиваю, чтобы ты этого не делала. – Его кривая улыбка только показывала, что он наслаждался этой сценой.

Как джентльмен, Ной притворился, что не обращает внимания на наш разговор, но я очень хорошо знала, что он все подслушал.

Я уже собиралась перекинуть свою сумку через плечо, когда вмешался Ной и понес ее за меня.

– Спасибо. – пробормотала я и пошла дальше.

Я подождала несколько мгновений после того, как мы вышли из офиса, прежде чем нарушить молчание.

– Что ты здесь делаешь?

– На что это похоже? – он пошутил. – Я хочу провести с тобой время.

Я не знала, как на это реагировать. Он был привлекателен, на самом деле очень привлекателен, но я не хотела, чтобы он слишком на это надеялся. У меня никогда раньше не было отношений, и я не планировала заводить их в этом году. Это было бы обречено на провал.

Может быть, я просто слишком остро отреагировала или слишком многое истолковала в его жесте. Да, я, конечно, сделала это.

Мы шли по тусклым коридорам, разговаривая о повседневных вещах и смеясь до тех пор, пока у меня не заболел живот. Я поняла, почему Ной был так популярен. У него была определенная аура, которая притягивала всех. Это было почти так, как если бы он был создан для того, чтобы обвести всех вокруг пальца.

– Ты очень приятно пахнешь, ты знаешь это?

– Да? Например, как? – спросила я, приподняв бровь, удивленная, потому что сегодня забыла надушиться.

– Не могу это описать. Каждый пахнет хорошо по-своему, но для меня ты выделяешься. – Он пожал плечами, и я не смогла удержаться от ухмылки.

– Может быть, ты просто слишком много раз смотрел "Парфюмер" – сказала я, вся такая игривая.

Ной бросил на меня взгляд, который я не смогла прочесть.

– Может быть.

Я не заметила, сколько времени прошло, когда мы, наконец, дошли до комнаты, солнце почти село. Его золотые лучи заставляли светиться темно-красный гобелен и деревянные украшения, заставляли люстру над нами сверкать, как будто она была сделана из миллионов бриллиантов.

– Я должна идти сейчас. Это был долгий день. Спасибо за помощь – сказала я после того, как он передал мне сумку.

Прежде чем я успела обернуться, он положил руку мне на плечо, не давая мне уйти. Его прикосновение вызвало у меня то же чувство, которое я испытала сегодня с другим одноклассником. Странно. Что со мной было не так? Так же быстро, как он коснулся меня, он отстранился.

Я сделала шаг назад, чтобы увеличить расстояние, между нами.

– Мы уезжаем через две недели. Давай поедем в центр, может быть, в бар – предложил он с широкой улыбкой.

Ной казался таким уверенным, таким очаровательным и всепоглощающим, что я совершенно забыла о своем прежнем беспокойстве.

– Да – выдохнула я.

Что? Нет. Я не хотела этого. Почему я это сказала? Боясь вляпаться в еще большее дерьмо, я, наконец, скрылась в своей комнате, оставив своего одноклассника стоять в коридоре.

Я уронила сумку на пол и бросилась на кровать, протирая глаза.

Что, черт возьми, только что произошло? Не то чтобы я была против провести время с Ноем, но от того, как ответ слетел с моих губ, как будто это была самая естественная вещь в мире, у меня мурашки побежали по коже.

Честно говоря, все в этой школе-интернате, которая больше походила на роскошный замок с доступом в Интернет, вызывало у меня мурашки по коже. Люди были такими странными, и преподавательский состав…

Я покачала головой. Просто нервы, новое место и новые люди – это не должно было ничего значить.

И все же я не могла избавиться от ощущения, что здесь что-то не так.

***

Ветер трепал мои волосы и заставлял меня дрожать. Когда я прогуливалась по садам, на мой вкус, было слишком холодно. Луна только что показала свой лик, но еще не было времени ложиться спать, поэтому я использовала это время, чтобы очистить свой разум.

Я вдохнула землистый аромат и уставилась на лес, окаймлявший территорию. Было так чертовски тихо. Можно было подумать, что даже животные не осмеливались приходить сюда.

Как я скучала по теплу, морю, плаванию под парусом…. Мы с отцом часто ходили под парусом, только вдвоем. Самые лучшие воспоминания, которые у меня остались, были на лодке, окруженной голубым и бирюзовым. Папа…

Простит ли он меня когда-нибудь? Я вздохнула и заставила себя думать о чем-нибудь другом. Мои мысли неизбежно вернулись к моему профессору и сегодняшнему занятию с репетитором. Впервые за много лет я села за пианино, и это было больно, так сильно больно. В такие моменты раны в моем сердце становились еще глубже.

Погруженная в свою меланхолию, я проходила мимо деревьев и кустов, пока огни школы не скрылись вдали. Я не обращала внимания на тропинку перед собой, когда внезапно споткнулась обо что-то мягкое и упала.

Раздраженная и с ноющими коленями, я оглянулась, чтобы посмотреть, что заставило меня упасть.

Крик ужаса сорвался с моих онемевших губ, когда я посмотрела в безжизненные глаза Оливии. Потом меня вырвало рядом с ее трупом.