Текст книги "Брачный танец (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Д’арк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Бьянка Д'Арк

БРАЧНЫЙ ТАНЕЦ

(Серия «Бухта Гризли» #2)

Перевод: Тетяна Баюр

Редактура: Раиса Захаровна

Вычитка: Lily Gale

Дизайн обложки: Milena Lots

Объем: в книге 12 глав

Переведено специально для группы https://vk.com/unreal_books

Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использования кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация на других ресурсах осуществляется строго с согласия Администрации группы. Выдавать тексты переводов или их фрагменты за сделанные вами запрещено. Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.

Глава 1

Том Масдан был единственным адвокатом в Бухте Гризли, в штате Вашингтон, и это его полностью устраивало. Том решил, что если в городе будут еще адвокаты, то они будут вынуждены бороться между собой в суде, а это было той частью профессии, которую он ненавидел. Состязательный процесс раздражал его внутреннего медведя, вынуждал вцепиться когтями, бить и подчинить своего противника, а не дожидаться, что скажет какой-то сидящий на возвышении старик, наряженный в платье.

Том уже не в первый раз подумал, что, возможно, изучение права было не самой блестящей идеей. Опять же, оборотни время от времени, как и все остальные, нуждались в юридическом представительстве. И тогда появлялся он.

Ему нравилось помогать таким людям, как он сам – тем, кто жил под прикрытием человеческой популяции. Оборотням пришлось научиться приспосабливаться к современному, человеческому миру. Это включало в себя и соблюдение законов стран, в которых они проживают.

Том родился и вырос в США. Он учился в высшей юридической школе Лиги Плюща на востоке. С тех пор он предлагал свои услуги исключительно представителям Северной Америки или тем, кто нуждался в юридическом представительстве в Штатах. Он подавал претензии, делал множество юридических документов и помогал оборотням всех видов оставлять документальный след в человеческом мире.

Хотя Том много путешествовал, но так и не нашел ту единственную женщину. Не нашел свою пару.

Поэтому, когда его давний друг Джон Маршалл, известный большинству просто как Большой Джон, предложил идею создания на побережье Вашингтона собственного маленького анклава и созыва медведей-оборотней, которые хотели бы туда переехать, Том стал осторожным оптимистом. Идея собрать в одном городе большую группу медведей-одиночек была нова и необычна. Это могло быть опасно, но Том доверял способности Большого Джона держать всех в узде.

Джон попросил Тома начать процесс превращения больших участков недвижимости, купленных Джоном за последние несколько лет, в новый город. Было необходимо оформить много документов и строительных контрактов для получения законного статуса в Вашингтоне. Также Том наблюдал за сделками с недвижимостью соседних объектов для каждой из групп медведей-оборотней, которые присоединялись к Джону.

Это заняло несколько лет жизни Тома, но город Бухта Гризли наконец стал реальностью. И это действительно была хорошая реальность.

По человеческим меркам город был небольшим. Уже несколько десятков медведей-оборотней ответили на призыв Джона к переселению. Мужчин, по-прежнему, было больше, чем женщин, но с решением разрешить нескольким предприятиям, принадлежащим людям, открыться на главной улице, ситуация начала потихоньку меняться. На прошлой неделе шериф города нашел свою пару, человеческую женщину, которая вместе со своими двумя сестрами владела новой пекарней. Это было истинное спаривание, и Том был за них счастлив.

Выяснилось, что тайна Бухты Гризли, на самом деле, не была такой уж большой тайной для остальных двух сестер. Они восприняли новость об оборотнях, как должное, и, казалось, все уже знали. Это означало, что жители Бухты были недостаточно осторожны. Теперь нужно было договориться с оставшимися сестрами, чтобы они никому не выдали этот секрет.

Альфа поручил эту работу Тому. Но он не был так уверен в своих силах. Он мог быть хорошим адвокатом, но не был столь общительным. Он хорошо делал свою работу на компьютере, в офисе. Но не был тем адвокатом, который обсуждает дела с клиентами за ланчем с мартини. Но Большой Джон попросил хотя бы попытаться.

Том подошел к пекарне, в которой никогда раньше не был. И дело было не в том, что он стеснялся. Он не хотел знакомиться с новыми людьми, пока итоги эксперимента с Бухтой Гризли не окажутся удачными.

Эта пекарня была первой из тех заявок, которые Том получал от предпринимателей, желающих открыть магазин в Бухте Гризли. Трем сестрам дали разрешение на открытие. В этом месте была отличная еда. Большинство оборотней в городе хорошо относились к этим женщинам, и к тому же были рады, что один из их друзей нашел себе пару.

Медведей было не так уж много. Они не редко находили себе пару вне своего вида среди людей. Но это не уменьшало их магию. У медведей ее было больше, чем у большинства других видов оборотней. Том часто думал, что именно из-за этого их вид был столь редок. Но почему? Это знала наверняка только Мать Всего – Богиня, которая присматривала за всеми оборотнями.

Когда Том вошел в пекарню, над дверью зазвенел колокольчик. Его сразу окружили восхитительные запахи выпечки, меда и сыра. Осмотрев это место, он понял, что был единственным клиентом в начале дня. На работе была только одна из сестер.

Это была средняя сестра, Эшли Бейкер. Она работала в утреннюю смену. Ирония была в том, что сестры Бейкер, владеющие пекарней, сначала показались Тому подозрительными. Когда он увидел их заявку на открытие пекарни, то тщательно проверил биографию всех трех женщин. Их действительно звали Бейкер с самого рождения.

Блондинка вышла из-за одной из печей, вытерла руки о фартук, поздоровалась с ним и быстро заняла свое место за прилавком. Том мгновенно лишился дара речи, когда она улыбнулась ему.

– Доброе утро, – весело сказала она. – Что я могу для вас сделать?

Сонува (прим.: «видеть сон» – в переводе с македонского)… Медведь Тома хотел рычать. Ему понравилась эта женщина.

Черт, она ему больше, чем просто нравилась. Он думал о ней, как о паре.

Ни за что.

Том прочистил горло и понял, что женщина странно на него смотрит. Она спросила его о чем-то…

А, ну да. Она знала, почему он здесь. Он резко протянул руку через прилавок.

– Привет, меня зовут Том Масдан.

«Помягче, приятель». Том внутренне поморщился от собственной неловкости.

Женщина еще раз вытерла руку и быстро пожала его. Когда Эшли присматривалась к нему пристальней, то глядела на него с какой-то веселой настороженностью.

– Вы городской адвокат. Я узнала ваше имя по контрактам, которые мы подписали, когда въехали.

Его очередь говорить. Проклятье. Он не был готов к этому. Женщина застала его врасплох. Его дискомфорт перешел в гнев, когда Том пожимал ее руку. Злость на самого себя за то, что он такой придурок.

Затем он потерялся в ощущении ее мягкой кожи на своей ладони. Эшли была хрупкой и женственной, а на ее руке были мелкие частички.

«Вероятно, мука», – рассуждал Том небольшой частью своего мозга, которая все еще функционировала.

Эшли снова странно посмотрела на него. А, ну да. Он должен что-то сказать.

– Да, э-э… – прочистил он горло.

Когда она убрала свою руку, Тому пришлось ее отпустить. Он не хотел отпускать ее, но не мог же он перетащить женщину за кончики пальцев через прилавок, не так ли?

– Да, я юрист.

Кроме юриста, очевидно, он был еще и идиотом. Том мысленно пнул себя и снова прочистил горло, оглядывая пекарню в поисках чего-нибудь, что не выставило бы его еще глупее. Вдохнув восхитительные ароматы, он вдохновился этим.

– Что ты печешь? Пахнет очень вкусно.

Эшли снова улыбнулась. Он сказал правильную вещь.

– У меня одна печь, полная домашнего хлеба и поднос медовых булочек. Сейчас я просто добавляю последние штрихи к датскому сыру. Что-нибудь из этого поразило твое воображение? Может датские деликатесы?

Женщина дразнила его, или это была ее обычная манера поведения? Он не знал этого наверняка, так как держался подальше от сестер Бейкер с тех пор, как они переехали сюда.

– Я возьму датский, если он готов, – ответил он, нуждаясь во времени, чтобы подумать.

Он также попросил у нее чашечку кофе и решил остаться ненадолго, используя один из столиков, стоящих в передней части магазина, чтобы провести время, поесть и вернуть себе рассудок.

Эшли отошла от прилавка, пока Том пытался обрести равновесие. Скоро она вернулась с сырным кондитерским изделием на тарелке, которое очень хорошо пахло. Желудок Тома громко заурчал, когда женщина поставила на маленький поднос дымящуюся чашку кофе и тарелку. Он расплатился за еду и без лишних слов отнес поднос к ближайшему столику.

Глава 2

Эшли Бейкер была заинтригована этим высоким мужчиной. Он казался ей грубым и немного странным, но, возможно, у него просто было плохое утро. Было еще слишком рано, даже для «жаворонков» в Бухте Гризли. Солнце только поднималось над горой на востоке, окрашивая темные воды бухты в золотистую рябь. Это было любимым временем суток Эшли, и она редко разделяла его с кем-то по одной простой причине – никто и никогда не приходил в пекарню в такое время.

Обычно, когда наступал рассвет, Эшли делала перерыв в работе и глядела на водную гладь бухты, потягивая кофе. Солнце, поднимаясь из-за спины, предоставляло потрясающий вид на саму бухту и ее дикую природу. Эшли замечала различных птиц, а иногда и тюленей. У нее даже была своя прикормленная чайка, которой она каждое утро кидала крошки, когда та подходила к дверям пекарни.

И сейчас она уже была на месте. Эшли схватила тарелочку с хлебными крошками, которые оставляла птице, и направилась к двери.

– Если ты накормишь одну, то тут же соберешь тут всю стаю, – раздался мужской голос, когда она подошла к двери.

Эшли засмеялась.

– Мы с Гасом понимаем друг друга. Вот увидишь, такого не случится.

– Гас? – Том поднялся на ноги.

Эшли открыла дверь пекарни и вышла. Она не удивилась, когда Том последовал за ней. Но заметила, что он держался на расстоянии, когда она подошла к птице и протянула ей тарелку с крошками.

Чайка, уже привыкшая к такому режиму, тут же подошла. После нескольких энергичных клевков Эшли поставила блюдце на землю и отступила назад, наблюдая, как Гас с удовольствием уничтожает крошки хлеба. Том подошел к Эшли, и она почувствовала себя неожиданно комфортно рядом с ним, хотя они были едва знакомы.

Она имела опыт в бизнесе и отвечала за бухгалтерию их небольшого дела. Когда она помогала своей сестре разобраться с документами, она задавалась вопросом, каков этот городской адвокат. Ей нравилась понятная логика его деловой переписки и ясность его инструкций. Он излагал все разумным образом, и она знала, что с адвокатами так получается далеко не всегда.

Когда они только переехали, Эшли с нетерпением ждала встречи с ним. Но он не заходил в пекарню. До сегодняшнего момента. Она задавалась вопросом, почему он так долго ждал, и почему выбрал этот конкретный день и столь необычный час, чтобы зайти.

Ей показалось, что он нервничал, поэтому она не давила на него. Она симпатизировала застенчивым людям, так как была такой же в юности. Только после того, как она развила коммуникативные навыки во время выступлений в средней школе и в судебных соревнованиях в юридической школе, она действительно расцвела. Эшли потеряла страх общения с людьми. Когда она обрела уверенность в себе, то стала лучше справляться с различными ситуациями.

Она устроилась на свою первую работу, и когда там начался настоящий ад, Эшли сбежала домой к сестрам. С ними ей было лучше. Тем, чем она теперь занималась, нравилось ей даже больше, чем ее прежняя профессия. Юриспруденция – это нудная работа, а выпечка… Это было весело.

Выпечка всегда была ее отдушиной, даже до того, как Эшли стала получать другое образование. Она придумывала множество уникальных рецептов, которые они с сестрами и сейчас использовали в своей пекарне. Эшли нравилось проводить тихие предрассветные часы, взбивая тесто для хлеба и экспериментируя с новыми вкусами и текстурами.

Она любила находиться одной в магазине с четырех утра, пока ее старшая сестра не приходила помогать ей с завтраком. Эшли оставляла магазин на Нелл после того, как толпа после завтрака рассасывалась, и остаток дня Эшли проводила наедине с собой.

– Ты назвала чайку Гасом? – тихо произнес Том, отвечая на свой вопрос сам, на который она не ответила, когда выходила из магазина.

Она пожала плечами.

– Гас (прим.: gus) – чайка (прим.: gill). Это показалось мне подходящим.

– Не могу поверить, что его собратья не слетелись сражаться с ним за эти крошки.

– Не думаю, что у Гаса действительно есть стая. Он вроде как одиночка. У него была тяжелая жизнь. Видишь его крыло? – Эшли указала на некоторые перья Гаса, которые торчали не совсем правильно. – Я пыталась подобраться поближе, чтобы понять, что не так, но он мне не позволяет. Надеюсь, когда-нибудь между нами будет достаточно доверия, чтобы он позволил мне помочь ему. Но пока кормить его утром – это все, на что мы смогли договориться.

Эшли вздохнула, присмотревшись еще раз внимательнее к травмам чайки. В дополнение к крылу птица имела еще несколько шрамов на лапках.

Они тихо наблюдали, как Гас закончил свой завтрак и затем улетел.

– Кажется, это не влияет на его способность летать, – заметил Том, когда чайка взмыла к воде.

Эшли, глядя на птицу, снова вздохнула.

– Он может летать достаточно хорошо. Но что-то не так, и я хочу посмотреть, смогу ли я сделать что-то, чтобы ему было удобнее.

Том повернулся к ней, и она посмотрела на него, встретив взгляд его карих глаз.

– У тебя доброе сердце, Эшли Бейкер. Не многим людям так важно глупое животное.

– Гас вовсе не глупый. Он достаточно умен, чтобы лишать меня завтрака каждый день. – Она улыбнулась и открыла дверь пекарни.

– Я понял, – сказал Том, идя следом, когда они вернулись в здание.

Эшли не стремилась скрыться за прилавок. Она прислонилась к одному из столов и повернулась к гостю.

– Итак, что привело тебя ко мне рано утром, адвокат?

Она сложила руки на груди и смотрела, как Том скривился, прежде чем ответить. Она не была уверена почему, но, похоже, она заставляла его нервничать. Представьте себе!

– С чего ты взяла, что я пришел не просто позавтракать? – парировал он, облокотившись на стол напротив нее.

Ей следовало ожидать контраргумента. В конце концов, он был адвокатом.

– Ну, давай посмотрим. За все те месяцы, прошедшие с тех пор, как мы открылись, почти каждый житель Бухты был здесь хотя бы один раз, хотя бы для того, чтобы проверить нас и поворчать. – В этом районе было несколько скряг, которые с удовольствием покупали выпечку, но не были дружелюбны. – Ты, однако, никогда здесь не был. Ни разу. Я запомнила.

– Почему ты это заметила?

Сам тон бросал ей вызов. Эшли дернулась. Его изогнутая бровь и тон вынудили ее сказать ему правду.

– Если хочешь знать, я хотела встретиться с тобой лицом к лицу с тех пор, как мы начали процесс подачи заявки на переезд сюда. Мне понравился твой стиль, адвокат. Твои документы были точными и аккуратными. Это не то, что я часто вижу у твоих коллег, и признаться, я восхищалась твоей работой. Ты можешь винить меня за желание познакомиться?

Том пожал своими мускулистыми плечами. Эшли отметила для себя, что он в хорошей форме. С другой стороны, большинство жителей этого города были в отличной форме, она сказала бы, что это было из-за того, что они были оборотнями. Она и ее младшая сестра Тина в течение первых нескольких недель жизни здесь видели из своего сада на крыше, как некоторые из них превращались в медведей.

Сначала Эшли не была точно уверена в том, что они видят, но время шло, и все больше мужчин раздевались в лесу за их домом, а затем на их месте оказывались медведи, и, в конце концов, в голове женщин все встало на свои места. Каким бы невероятным это ни казалось, сестры жили в городе, кишащим медведями-оборотнями.

Чуть позже их старшая сестра обручилась с одним из них. Шериф, работяга и просто красавчик Броуди Чемберс, без сомнения в скором будущем станет их зятем. Счастливая пара объявила о грядущем торжестве на прошлой неделе на званом ужине в лесном доме Броуди.

Броуди должен был рассказать остальным сестрам о том, что он оборотень на том ужине. Но Эшли и Тина уже знали это. Именно Нелл была не в курсе этого секрета. Младшие сестры решили не говорить об этом Нелл, пока они прочно не обоснуются в городе. Они не хотели, чтобы их гиперопекающая сестра сорвала их с места. Сестрам нравилась эта бухта, полная необыкновенных существ, и они хотели остаться.

Адвокат был таким же трудягой, как и Броуди. Хотя, по мнению Эшли, Том был красивее, потому что помимо широких плеч, узких бедер и мускулов, которые перекатывались под его одеждой, он еще активно использовал свой мозг. Эш всегда находила человеческий разум таким же привлекательным, как красивую внешнюю оболочку.

У Тома определенно была превосходная наружность под стать его уму. Мужчина понравился ей еще до того, как она увидела его вживую. А теперь, когда она, наконец, познакомилась с ним лично, нашла его очень и очень симпатичным.

– Полагаю, твои сестры позволили тебе разбираться с бумагами, учитывая твое прошлое.

Взгляд Тома подтвердил ее подозрения, в них было слишком много понимания.

– Ты знаешь? – вздохнула она, искренне удивленная.

– Милая, – его тон понизился, превращая это слово в мягкое ласковое обращение, – я проверил вас. Большой Джон доверил мне изучить всех, кого мы допускаем в наше сообщество.

Она схватилась за спинку стула и села. Колени отказались слушаться от ошеломляющей новости.

– Все знают? – спросила Эшли прерывистым шепотом.

Том присел перед ней, взяв ее дрожащие руки в свои.

– Нет. Только я. Я просто сказал Джону, что с тобой все в порядке. Он поверил мне на слово.

Глава 3

– Меня оправдали, то есть сняли все обвинения.

Ее голос прозвучал тише, чем хотелось бы Эшли. Когда она подняла глаза, то встретилась с теплым карим взглядом Тома.

– Я знаю. Нью-йоркская пресса плохо с тобой обошлась. Ты сделала все, что могла для этих детей. Это была не твоя вина.

Его тон тронул ее, даже когда весь ужас прошлого, который заставил ее сбежать с поджатым хвостом со своей корпоративной работы в Нью-Йорке, вернулся, снова сделав ей больно. Она возвратилась домой к сестрам, и они ее приняли. Прошло много времени с тех пор, как она сталкивалась в последний раз с таким неожиданным напоминанием обо всем, что тогда произошло.

– Тогда ты все знаешь, – сказала она, понимая, что ее интонация была такой же мрачной, как и черная дыра в ее душе, которая появилась после событий, которые и заставили ее покинуть Нью-Йорк.

– Большую часть.

Том встал, и, придвинув к ней стул, сел напротив.

С ним было легко общаться. Он не торопил ее и не засыпал вопросами. Эшли нравилось это. Но она понимала, что он ожидал, что она что-нибудь расскажет.

– У Нелл и Тины было успешное кафе в Портленде. К ним часто ходил постоянный клиент, который уехал на западное побережье. Он устроил мне собеседование в своей старой фирме в Нью-Йорке после того, как я закончила юридическую школу. Если бы я знала, что меня ждет, не думаю, что сделала бы это. Критиковать легко, не так ли? – Она рассмеялась, иначе бы заплакала. А плакать из-за этого она больше не хотела. Особенно перед этим мужчиной. – Я, только что окончившая школу, была полна сил и до конца не понимала, что я еще «зеленая», как трава. Они поручили мне дело Хиллианда, и я сделала все возможное, чтобы выполнить поставленную задачу и подать ходатайство об опеке. Ты, наверное, видел, что произошло дальше, и как это обыгралось в СМИ. Я стала публичным лицом юридической компании миллиардера Боба Хиллианда. И меня обвинили, когда его бывшая жена, получив опеку над их тремя малышами, увезла их в Словению. А когда они погибли в авиакатастрофе… – ее голос затих.

– Пресса преследовала тебя, обвиняя в их смерти. Если бы ты не испортила документы, им бы никогда не позволили покинуть Штаты. Разве не так все было?

Голос Тома не был ни обвинительным, ни сочувствующим.

– Что-то вроде того. Но… Я этого не делала, – прошептала она. – Я ничего не портила. Те бумаги, что я подала, должны были сработать. Когда газеты опубликовали… То это была не моя работа. Только мне никто не поверил.

– Чьих рук дело это было? Ты знаешь?

Вопрос Тома был мягким, но твердым.

Эшли встретила его взгляд.

– Я знаю, кто это был, но доказать ничего невозможно. Чтобы занять более выгодное положение в фирме, она подтолкнула меня к падению, чтобы затем ударить в спину. Она вообще не заботилась о клиенте. На самом деле, она, вероятно, посчитала это удачей, когда мать и дети погибли. Это выглядело еще хуже, чем проигрыш в битве за опеку. Мне пришлось покинуть фирму с позором, и ее путь был свободен.

– Именно из-за таких людей я ненавижу нашу профессию, – тяжело вздыхая, сказал Том, откидываясь на спинку стула.

– Ты мне веришь?

Эшли пристально посмотрела на него, удивленная его отношением к ней, несмотря на ужасную репутацию, которую ей создала пресса.

– Не вижу причин этого не делать.

Он провел руками по обтянутым джинсами бедрам, и Эшли проследила взглядом за его движением. У Тома были большие руки. Грубые и мозолистые. Не такие, как у большинства адвокатов, которых она когда-либо видела. Это был мужчина, который работал не только головой, но и руками.

Также Эшли заметила старые пятна краски на его пальцах. Она вспомнила, что он был довольно известным в городе художником. Все жители Бухты Гризли занимались каким-либо искусством. Изначально это место было основано как колония художников, хотя Эш и Тина вскоре после переезда сюда поняли, что многие жители города также были и оборотнями.

Во-первых, большинство мужчин не выглядели как художники. Они не казались необычными. Они были просто высокими, крепкими и мускулистыми. Город располагался на менее всего цивилизованном участке побережья, и в этом районе очень медленно формировался городской комфорт. Место было заселено, и, в основном, мужчинами. Три сестры были первыми чужаками, которых они впустили в свое растущее сообщество, и кроме трех женщин Бейкер здесь было очень мало женщин.

Фактически, Эшли могла пересчитать по пальцам одной руки других женщин в этом месте. Например, Лин Линг и ее очаровательная четырехлетняя дочь Дейзи. Говорили, что около ее дома в лесу росла бамбуковая роща, за которой она ухаживала. И из этого бамбука Лин создавала настоящие произведения искусства. Она была китаянкой по происхождению, и, потеряв мужа, приехала в этот город, чтобы начать все сначала.

Еще одна женщина Майя Маршалл была сестрой Большого Джона. У нее была уютная небольшая мастерская неподалеку от пекарни. Там она создавала, а потом продавала удивительные украшения ручной работы. Джейн Шерман была лучшей подругой Майи, ее партнером в ювелирном бизнесе и единственной медсестрой в городе.

Последней женщиной, которая была известна Эшли, была акварелистка-затворница Мэри МакДоннел, которая приходила в пекарню два раза в неделю, чтобы запастись хлебом и купить несколько пирожных. Все дамы, скорее всего, были оборотнями, хотя Эш сочла невежливым уточнять это у них.

Том, вероятно, был одним из медведей гризли, которых они с Тиной видели бродившими в лесу. Он был достаточно крупным и мускулистым. И ей нравились эти широкие плечи и бугрящиеся бицепсы.

Она почувствовала, что в помещении стало жарко. На мгновение она подумала о перегретых печах в задней части дома, но таймеры должны были подать звуковой сигнал, когда хлеб будет готов. Но когда Эшли разговаривала с этим великолепным мужчиной, который непредвзято относился к ее прошлому, она не слышала никакого писка, только стук собственного сердца.

– Кроме того, – продолжал Том, не подозревая о том, что она внимательно рассматривает его, – я знаю, когда люди лгут мне. Я очень хорошо разбираюсь в людях. Как и все здесь. Особенно наш мэр. У Большего Джона к тебе и к твоим сестрам нет никаких вопросов, и это значит, что с тобой все в порядке. Конец истории.

– Но ведь на этом история не заканчивается? – Она возразила, все еще смущаясь, что он знает ее тайну. – Мои сестры переехали сюда, чтобы помочь мне начать все сначала. Пресса преследовала меня. Ты понятия не имеешь… – Она провела рукой по волосам, снова почувствовав печаль и разочарование тех дней. – Это было ужасно.

– Я никому ничего не скажу.

Его голос был успокаивающе твердым, хотя глубокий тон создавал своего рода интимность, которая согревала Эшли.

Она подняла глаза и встретила его взгляд.

– Как я могу быть уверена? Это убьет меня, если я снова сорвусь с места. Теперь, когда Нелл выходит замуж за Броуди, мне придется оставить сестер, а Тина так увлечена всеми вами и вашими способностями…

Том даже усмехнулся, и Эш не смогла понять, почему. Она нахмурилась, пока он не поднял руку ладонью вверх.

– Дорогая, именно поэтому я здесь. Большой Джон попросил меня поговорить с тобой и твоей сестрой, чтобы убедиться, что вы не расскажете о нас всему миру.

– Да. – Она откинулась на спинку стула. – Значит, мы оба знаем что-то друг о друге, что не хотим открывать всем остальным. – Ей пришла в голову мрачная мысль. – Ты собирался угрожать мне разоблачением, если я не сохраню в тайне ваш секрет? Потому что, если это твоя игра – …

– Спокойно, Эшли, – перебил ее Том, на этот раз, подняв обе руки в знак капитуляции.

– Я просто собирался тебя об этом попросить, но до конца не знал, как это сделать. Сначала хотел узнать тебя поближе и понять, какая ты. Я должен был прийти, когда вы только еще переехали в город, но… Я не пришел. Прошу прощения за это. – Он улыбнулся ей, и она обрадовалась, что все-таки сидела. Его улыбка сразила ее. – Мир?

Как она могла сказать «нет», когда самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала, смотрел на нее щенячьими глазами и так мило спрашивал? Она ничего не могла с собой поделать. И сдалась.

– Ладно. Мир. – Она пожала предложенную им руку. – Я ничего не скажу, если ты не скажешь.

Когда она коснулась его руки, то почувствовала, что между ними пробежало будто бы электричество. Том держал ее руку дольше, чем это было необходимо, и у Эшли перехватило дыхание. Время, казалось, тянулось бесконечно, пока она смотрела в его потрясающие карие глаза…

Потом он выпустил ее руку. Эшли с удовлетворением заметила, что он был так же потрясен этим странным моментом, как и она. Глаза выдавали Тома. В них читалось то же замешательство, что и у нее, вперемешку с каким-то удивлением, от которого у нее снова перехватило дыхание. Этот человек произвел на нее удивительное впечатление.

Бип. Бип. Бип.

– По-моему, твоя печь зовет. – Том улыбнулся ей.

– Что? – Эшли покачала головой, чтобы избавиться от оцепенения, в которое впала. – Ох!

Она забежала за прилавок и спасала хлеб, передвигая формы, и при этом, не сводя глаз с Тома, чтобы убедиться, что он не собирается уйти, не попрощавшись.

Эшли поставила хлеб на охлаждающие стеллажи и загрузила следующую партию, которую приготовила до его прихода. Выполнив эту задачу, она вытерла руки и возвратилась назад. Том все еще был там. Только по другую сторону прилавка.

– Этот хлеб пахнет просто потрясающе, – сказал он, глядя через ее голову на охлаждающие стойки.

– Спасибо. Хочешь? – она кивнула головой в сторону хлеба.

– Да, думаю, я бы взял несколько.

Ох. Он должен был уйти. Почему ее сердце упало при одной только мысли?

– Есть еще кое-что.

Он выглядел как-то неуверенно, и это заинтриговало ее.

Сердце Эшли бешено заколотилось. Что это может быть за вещь? Что-то личное? Может он пригласит ее на свидание? Она почувствовала… что-то вроде… головокружения. Да, именно это. Головокружение.

Когда в последний раз у Эшли Бейкер, опального адвоката-пекаря, кружилась голова? Она даже не могла вспомнить, и это показалось ей грустным. И вот перед ней мужчина, который вновь заставил ее почувствовать то, чего она не ощущала уже очень давно. Все шло как по маслу, пока он был рядом.

– В чем дело? – спросила она, не желая ждать, пока он снова заговорит.

– Это по поводу твоей сестры.

Хмм. Ее сердце немного притихло.

– Какой именно?

Ответ на этот вопрос был важным. Если он спрашивал о Нелл, то нет никаких проблем. Нелл была счастливо помолвлена. Но если он спрашивал про красивую, молодую Тину, которой всегда доставались все мальчики…

– Тины.

Вот и все. Ее обнадеженное, глупое сердце рухнуло в грязь.

– А что насчет нее? – Эшли стояла, не давая проявится на лице разочарованию. Она надеялась.

– Ну, я ее совсем не знаю. Как я могу быть уверен, что она не заведет блог о Бухте Гризли, доме редких медведей-оборотней или что-то вроде того? Можно ли ей доверять?

Том произнес эти жесткие слова с очаровательной улыбкой. Внутри себя Эшли пыталась бороться с этой улыбкой. Она не хотела быть очарованной парнем, который мог просто использовать ее, чтобы добраться до сестры.

«Стоп. Он спрашивает мое мнение? Разве он не хочет познакомиться с Тиной, чтобы выяснить это самому?»

– Тине можно доверять. Она не рассказывает сказки, и у нее нет никакого блога, – усмехнулась Эшли. – Мои сестры сплотились вокруг меня с того момента, как я возвратилась домой с поджатым хвостом. Они держатся подальше от социальных сетей и пытаются «не светиться» ради меня. Хотя это дела давно минувших дней, но время от времени, когда мы бывали в Портленде, какой-нибудь предприимчивый репортер выскакивал из кустов или пытался добраться до меня через моих сестер в интернете. Но Нелл и Тина сомкнули ряды, чтобы защитить меня. Не думаю, что Тина будет привлекать внимание СМИ, чтобы это не отразилось на мне снова. Она бы так со мной не поступила. Мы и переехали так далеко, чтобы только убежать от моего прошлого. Тина не испортит все. И ей здесь нравится.

Эшли не стала добавлять, что Тине нравилось шпионить за крутыми парнями, которые превращались в лесу в медведей. Для нее стало чем-то вроде спорта сидеть на крыше и пытаться выискивать их. Это было так же захватывающе, как, в принципе, и все здесь.

Тяжелее всех переезд в этот город перенесла Тина, но она никогда не жаловалась. У нее была активная социальная жизнь в Портленде, но серьезных бойфрендов не было. Во всяком случае, отношения длились не дольше нескольких месяцев.

– Я доверяю твоему мнению, но все равно хотел бы поговорить с ней, – сказал Том, еще больше угнетая Эшли.

Может, он все-таки интересовался ее младшей сестрой? Эшли бы не удивилась. Это уже случалось раньше. На самом деле, довольно много раз.