355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Брюс Стерлинг » Бич небесный » Текст книги (страница 9)
Бич небесный
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 06:06

Текст книги "Бич небесный"


Автор книги: Брюс Стерлинг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 4

Обычно Джейн не обращала особенного внимания на Рика Седлеттера. Она ладила с Риком не хуже и не лучше, чем любой дизайнер интерфейса ладит с несчастным технарем-программистом, закопавшимся в свои коды. Но этот день не был обычным. Они вдвоем были в дороге уже несколько часов, и все это время Рик корчился на крючке фирменного молчаливого обхождения Джейн Унгер.

Они оба знали: предметом этой борьбы является Алекс. Джейн не сомневалась, что Рик уже жалеет о том, что необдуманно позволил себе издеваться над ее братом. Но по мере того, как убегали назад часы и километры, она все больше понимала, каким безрассудством было с ее стороны притащить Алекса в бригаду. Он и так уже причинил массу беспокойства, но это семечки по сравнению с тем, на что он в принципе способен. Перед ней вставали зловещие неотвязчивые видения: Алекс, извергающий из себя мексиканские легочные снадобья прямо на ничего не подозревающих Марту с Сарычом.

Она взяла на себя огромный и неоправданный риск, вызволяя Алекса, а ведь его шансы на успех были так ничтожны! Предположим, что Алекс каким-то образом переживет свой первый долгий и тяжелый день охоты.

Предположим, он поладит с бригадой и действительно научится впервые за свою жизнь нести тяжесть, не сгибаясь пополам и не рассыпаясь на кусочки. Но ей-то от этого все равно мало проку! Пусть она и спасла ему жизнь, все это прекрасно, но Алекс никогда не будет благодарен ей, даже через сто лет.

Интересно, подумала Джейн, уделил ли ей Алекс за весь этот день хотя бы одну мысль, пришло ли ему хоть раз в голову просто поинтересоваться, как там поживает его сестра? Она очень сильно сомневалась в этом.

«Чарли» испустил не особенно необходимый предупреждающий сигнал и высунул из приборной панели карту-экран с отображением последней метеосводки Джерри. Перестав тыкать в клавиши ноутбука, Рик изобразил бездну глубочайшего профессионального интереса к отмеченным на карте разноцветными контурами полям скоростей в верхних слоях атмосферы. Он делал это только назло ей: им обоим достаточно было одного взгляда, чтобы понять: в настоящий момент ничего существенного не происходит.

Снаружи, к северу от них, маячили вдоль линии горизонта кучевые башни наползающего грозового фронта, сверкая в горячем полуденном солнце и засасывая в себя адиабатический соус. Джерри высылал им полный спектр обычных обновлений: обзоры со спутников, развитие псевдохолодного шквального фронта, взятые из сети «SESAME» оценки сдвига ветра, огромные вздутия ливней с доплеров. Фронт извергал осадки, разбрасывал град огромными кусками величиной с лимон и выдавал впечатляющие шквалы. Но смерчей не было.

В самом начале дня бригада отыскала Ф-2. Смерч образовался быстро и довольно-таки неожиданно, возник практически из ничего. И это было только к лучшему, поскольку благодаря этому бригада смогла развлечься с ним в полном одиночестве. Грег и Кэрол зафиксировали с земли, с близкого расстояния, всю последовательность его развития, от вращающегося облачного основания до состояния веревки. Сарыч и Марта нашпиговали его серпантином, так что Питер и Жоан в радарном автобусе получили отличные данные изнутри. Это следовало считать успехом.

Теперь же заряд полуденного солнца достиг своего пика, и увеличились шансы на встречу с большим Ф-4 или Ф-5. Линия шквалов направлялась к границе Техаса и Оклахомы, двигаясь быстро и таща междууровневый поток с собой. С этого момента охота будет проходить по-другому: преследование уводило бригаду из заброшенных земель в районы, где водоносные пласты местами еще функционировали, и поэтому там жили люди.

Как только они выйдут из засушливых равнин округов Кинг и Стоунуолл и вступят на огромную плоскую пойму Красной реки, вокруг любого смерча будут кишмя кишеть люди, чьей профессией является отслеживание ураганов. Там будут федеральные экологи из национальных центров слежения и высшее начальство из сети «SESAME». Местные копы и пожарники, а может быть, еще и рейнджеры из оклахомской национальной гвардии. Команды теленовостей. А также разнокалиберные любители, охотящиеся сами по себе с один бог знает каким самодельным снаряжением. Плюс обычное уродливое скопище всякого сброда: фанатиков катастроф, взломщиков зданий и профессиональных мародеров.

И разумеется, люди, оказавшиеся там в силу обстоятельств: обыватели, несчастные чертовы горожане, которые будут пытаться заниматься своим делом до тех пор, пока смерч не разнесет их город на куски.

В последнюю очередь явится помощь: вертолеты, сбрасывающие на район катастрофы провизию, наземные колонны экстренной федеральной медицинской службы, бюрократы-менеджеры по работе с беженцами со своей постылой официальной благотворительностью: бесплатным супом и бумажной одеждой. В конце концов помощь всегда придет, это уж будьте спокойны! Государственную заботу никуда не денешь. Правда, после стольких лет плохой погоды в помощниках осталось не так уж много истинного сострадания, зато практики у них было хоть отбавляй.

– Ради бога, Джейни, перестань дуться! – внезапно выпалил Рик. – Можно подумать, что мы убили этого парнишку!

Джейн продолжала молчать.

– Он справился гораздо лучше, чем ты думаешь! Пока Джейн не присоединилась к бригаде Джерри, ей никогда не удавалось подолгу предаваться молчанию. Зато теперь она стала в этом деле настоящим специалистом.

У нее были возможности потренироваться. Она научилась молчать на второй месяц своей жизни в бригаде, после безобразного скандала и драки с Мартой Мадронич. Джерри тогда не стал ругать ее, не стал принимать чью-либо сторону, выносить суждения или критиковать. Он просто попросил Джейн принести обет молчания сроком на неделю.

Стиль Джерри как руководителя был довольно сдержанным – он никогда не прибегал к общепринятой, превратившейся в культ омерзительной практике публичных выволочек и групповых унижений. Джерри редко повышал на кого-либо голос и даже на официальных общих собраниях бригады почти не высказывался, не считая коротких резюме и нескольких сдержанных слов похвалы. Зато он достиг истинного мастерства в таинственных частных совещаниях. До этой драки он ни разу не вызывал Джейн для своего фирменного разговора с глазу на глаз. Однако она не раз видела, как он втихомолку отзывает людей в сторону – даже составляющих ядро бригады ветеранов: Кэрол, Грега, Эллен Мэй, – и видела, как часом позже они выходили от него с видом потрясенным и серьезным и шли, расправив плечи, с горящими глазами.

Обет молчания показался ей очень странным требованием, но она никогда не видела Джерри таким серьезным. Ей предлагался акт ритуальной самодисциплины. И что было хуже всего – она видела, что Джерри действительно сомневался, обладает ли она необходимой силой характера, чтобы пройти через это. Поэтому Джейн дала ему обещание не задумываясь, безо всяких жалоб и обсуждений. Молча она вышла из его палатки и на протяжении семи бесконечных дней не сказала ни единого слова ни одному человеку. Никаких разговоров, никаких телефонных звонков или сеансов радиосвязи. За это время она даже не напечатала ни одного комментария в Сети.

Это оказалось невероятно трудно, гораздо труднее, чем она предполагала. После нескольких почти рефлекторных промахов она тайком скрепила вместе верхние и нижние зубы маленькой металлической скобкой из согнутой булавки. Согнутая булавка – это было довольно глупо и отдавало мошенничеством, но несомненно очень помогало ей каждый раз, когда Марта хромала мимо, ухмыляясь и пытаясь завязать разговор.

Молчание было для Джейн действительно мучительным и трудным заданием. Это все равно что терпеть ломки, пытаясь завязать с наркотиками. Или выдержать пост. Или пробежать марафон. Это очень сильно изменило ее изнутри.

Ни для кого не было секретом, что ей нравится Джерри; да и он, по-видимому, знал об этом и тоже был неравнодушен к Джейн. Он позволил ей присоединиться к бригаде. Он доверял ей задания. Он всегда вежливо выслушивал ее советы и мнения. Но тем не менее он всегда был мучительно порядочен и не распускал руки.

Она привлекала Джерри, но привлекала недостаточно сильно, именно поэтому он и дал ей такое задание. Оно было тонким и трудным, и ставка была высока. Остальные бригадиры могли толковать это как наказание, но Джейн-то знала истину – это было очень личное испытание: либо получится, либо все пропало. Джерри хотел, чтобы она дала ему торжественную клятву и нарушила ее. Тогда у него появилась бы уважительная причина вежливо выпроводить ее из своей жизни.

Но Джейн не нарушила своего обещания. Она сдержала клятву. Разумеется, она никому ничего не объясняла – просто вышла из палатки Джерри, плотно сжав губы. Однако в бригаде все очень быстро сообразили, что к чему. Клятва стала для нее мучительным бременем, но результат оказался поразительным. До этих пор Джейн пользовалась у других бригадиров разве что вынужденным уважением, зато теперь они ей открыто симпатизировали. Они знали, что она проходит через ад, и болели за нее. К концу недели молчания вся бригада обращалась с ней как с равной себе – впервые за все время.

И после того, как это произошло, отношения между ней и Джерри очень быстро обернулись в совершенно другую сторону…

– Ну ладно, ну пускай он вырубился, – продолжал ныть Рик. – Просто, значит, он не такой уж крепкий и приспособленный для полевой жизни парень. А ты знаешь, что он каннибал?

– Что-о? – не выдержала Джейн.

– Ну да, он сам хвастался нам, что ел человеческое мясо! Не то чтобы я лично имел что-то против каннибализма… – Рик сделал паузу, подыскивая слова. – Знаешь, в этом парне есть что-то такое… Он, конечно, нескладный и худосочный и башня у него не на месте, но мне кажется, что у него есть что-то такое внутри. По правде говоря, он мне даже вроде как нравится!

– Погоди-ка, но как же он мог есть человеческое мясо? – перебила Джейн. – Ему ведь только двадцать лет! Ну ладно, уже двадцать один…

– Черт возьми, мы ведь с самого начала знали, что он пудрит нам мозги! Однако именно из-за этого нам с Питером и пришлось побултыхать его в воздухе. Мы просто не могли мириться с этим, правда ведь? Ну и что с того, что он твой брат? Ну скажи же, Джейни!

– Да, но он все же действительно мой брат, Рик, черт тебя дери!

Рик с силой захлопнул крышку своего ноутбука.

– Да, черт побери, но ты не можешь защитить его от всего! Бригада тебе не детский сад! Мы здесь охотимся на торнадо! За каким чертом ты вообще притащила его сюда?

– Ну… – медленно проговорила Джейн. – Ты обещаешь, что никому не скажешь?

Рик помрачнел и – настороженно взглянул на нее.

– А что?

– У меня не осталось ни гроша, Рик. А у Алекса денег полно.

Рик поморщился – разговоры о деньгах были в бригаде абсолютным табу. Судя по выражению его круглого, заросшего щетиной лица, он испытывал неподдельные душевные муки. Джейн заранее знала, что он будет слишком смущен, чтобы продолжать этот разговор.

Она задумчиво смотрела на двадцатикилометровую грозовую тучу, вздымавшуюся впереди над горизонтом, размышляя о том, бывало ли когда-нибудь время, когда иметь деньги было действительно просто удовольствием. Может быть, раньше – прежде чем началась плохая погода, в те времена, когда мир был тихим и упорядоченным. Когда еще не грянула «экономия информации», пав на головы своих же искренних фанатиков-создателей, как когда-то коммунизм. Когда существовали стабильные и реальные курсы национальных валют. И фондовые биржи, не метавшиеся туда-сюда, как сумасшедшие. И банки, которые принадлежали отдельным странам и подчинялись законам, в отличие от теперешних глобальных пиратских банков, не существующих нигде конкретно и стряпающих собственные законы при помощи тарелок из мелкой проволочной сетки, системы кодов и полного навсенаплевательства.

Хуанита Унгер волею судьбы была богатой наследницей. Доведись ей родиться на сотню лет раньше, и из нее могла бы получиться вполне милая старомодная богатая дама в стиле двадцатого века. С семейным капиталом, вложенным во что-нибудь изящное и старомодное, промышленное и подобающее леди, вроде хозяйственного мыла или жевательной резинки. И если бы она вдруг воспылала неистовой страстью к какому-нибудь молодому ученому, она могла бы, скажем, учредить для него фонд поддержки, который выдавал бы ему дотации – в разумных пределах. И по три раза в неделю приезжать к нему в исследовательский центр на своей огромной трехтонке с двигателем на органическом топливе и трахаться с ним до потери пульса на заднем сиденье размером с хороший диван.

Может быть, где-нибудь когда-нибудь какая-нибудь женщина двадцатого века и на самом деле проделывала все это. Если так, Джейн не питала к ней неприязни. Ей, пожалуй, даже хотелось бы, чтобы эта наследница двадцатого века насладилась своей жизнью сполна, бездумно растрачивая ресурсы планеты и живя как откормленное животное в стойле. И чтобы в конце концов все закончилось для этой женщины хорошо и она успела как следует повеселиться и умереть прежде, чем осознала бы, что ее образ жизни сделал с планетой. Возможно, в тех условиях это действительно была милая и приятная жизнь. Но чертовски очевидно, что она не имела никакого сходства с той жизнью, какую когда-либо вела Джейн Унгер.

Джейн была членом ураганной бригады. Просто случилось так, что у нее были капиталы, а она никогда не встречала людей, столь решительно настроенных против денег, как ее нынешние товарищи. Они искренне считали, что вполне смогут прожить на обломках, отходах, выброшенных компьютерах, дружеских чувствах, бесплатном программном обеспечении, дешевых эмоциях и харизме Джерри. И, учитывая, насколько безнадежно непрактичными были их идеи самодостаточности, им удавалось справляться на удивление неплохо. Они подрабатывали ремонтными работами, иногда спасали из районов катастроф какое-нибудь имущество. Большинство устраивались на зиму работать где-нибудь в городе, а у некоторых, как и у нее самой, даже оставались какие-то обломки некогда многообещающей карьеры. Таким образом, им удавалось наскрести некоторое количество денег. И если вспомнить, что почти все бригадиры выросли в городе, оставалось только удивляться, что у них так хорошо получалось питаться тем, что они убивали и (или) выкапывали из земли.

Однако настоящих, первоклассных исследований они не проводили, поскольку для настоящей науки у них было недостаточно капитала – до тех пор, пока не появилась Джейн Унгер.

Впервые Джейн наткнулась на одну из работ доктора Джеральда Малкэхи в каком-то закоулке одного из научных сайтов Санта-Фе – очень странную, очень головоломную и настолько заваленную нелинейной атмосферной математикой, что ее могли бы понять, наверное, только пять человек на всей планете. Джейн была не первым дизайнером, кто откопал эту работу Малкэхи, о ней уже ходили разговоры в интернетовских кругах. Разговоры эти были, правда, довольно камерными, но у Джейн был хороший слух на такие вещи.

Первобытная энергия его графики поразила ее. Это было виртуозное представление – а ведь этот парень даже не старался! Это гипнотическое виртуальное пространство извивающихся и переплетающихся галлюцинаторных потоков он создал в серьезной попытке научно описать поведение реального мира. С подходящим интерфейсом и редактурой, а также гораздо более тщательным выбором цветов, ракурсов и деталей, работа имела несомненный коммерческий потенциал.

Итак, Джейн, умело использовав сетевую магию, выследила доктора Джеральда Малкэхи. Она пришла в его исследовательский лагерь, располагавшийся в какой-то забытой всеми дыре посреди пустого места, поговорила с ним и заключила сделку. Она сама переоформила его графику и выпустила ее с новым интерфейсом на сайте, посвященном искусству. И хотя современная структура авторских прав и интеллектуальной собственности представляла собой откровенную шутку – она разбилась вдребезги во времена чрезвычайного положения и с тех пор так и не была никогда, никем и нигде ни восстановлена, ни хотя бы стабилизирована, – Джейн даже удалось сделать на этом кое-какие деньги. И она выдала Малкэхи гонорар.

Стоит ли говорить, что Малкэхи тут же вложил все свои деньги в новую аппаратуру. А затем он потратил и ее долю. После этого они, уже вдвоем, продолжали в приятной, коллегиальной манере тратить еще и еще, уже из ее личных запасов.

И вот теперь от всех ее денег не оставалось практически ничего. Хотя, конечно же, они собрали чертовски отличную команду. Может быть, ей когда-нибудь даже удастся вернуть свои деньги обратно.

Если они найдут Ф-6.

Джейн была не настолько глупа, чтобы думать, что бригада сможет заполучить такую вещь, как Ф-6, в свое полное распоряжение. Она видела составленные Джерри модели, и если он был хотя бы наполовину прав относительно природы этого монстра, то Ф-6 будет представлять собой слишком очевидное зрелище, слишком впечатляющую катастрофу, чтобы его пропустить. Но если бригада найдет Ф-6 первой, у нее будет огромное преимущество перед любым другим участником гонки в СМИ. Потому что бригадиры будут единственными в мире людьми, действительно представляющими себе потенциал и устрашающий размах того, чему они станут свидетелями. Никто в мире, кроме них, не понимал и не верил в то, что Ф-6 вообще возможен.

– Рик, – позвала она.

– Что?

– Я решила простить тебя, старина.

– Ага.

– При условии, что ты больше не будешь доставать Алекса.

– Хорошо, хорошо, – кисло отозвался Рик. – Но мне, пусть остается у нас сколько влезет. Разве ты когда-нибудь видела, чтобы я выбрасывал людей из бригады? Джерри выбрасывал, Грег выбрасывал, Кэрол выбрасывала, но я? Я всего лишь тихий чокнутый компьютерщик, я могу примириться с кем угодно. Я даже не буду возражать, если он станет давать мне деньги – черт возьми, я не гордый! Пожалуйста, не стесняйтесь, давайте мне деньги оба, ты и твой братец! Мне все равно.

– Ты знаешь, что у Джерри тоже есть брат?

– Да, знаю. – Рик не казался особенно удивленным переменой темы. – Я, правда, никогда не встречался с ним, даже не видел ни разу… Кажется, он где-то то ли в правительстве, то ли в министерстве иностранных дел, то ли он какой-то военный, что-то такое. Они с Джерри не очень ладят.

– А до того, как я у вас появилась, Джерри когда-нибудь говорил о своем брате?

– Ну, ты же знаешь Джерри – он обычно не распространяется об этом… Я, правда, слышал как-то раз, как эта тема всплыла в разговоре, – это было, когда они расходились с Валери. Ну, с этой, с сейсмографичкой, ты в курсе.

– Да, я в курсе насчет Валери, – натянуто отозвалась Джейн.

– Ну вот, – простодушно продолжал Рик. – Она занималась всякими вещами типа разрушения водоносных горизонтов, просадки грунтов и прочего; она часто зависала у нас в бригаде, делала для нас эхолокацию взрывов… Вроде бы не так уж много, но у нее действительно была светлая голова – соображала она отлично. Под конец, правда, вела себя довольно безобразно, пока Джерри ее не вышвырнул. Постоянно проходилась насчет его семьи.

– О, вот как, – откликнулась Джейн с деланным безразличием.

– Ну да, представляешь! Просто смешно, из-за чего только могут спорить мужчина с женщиной! – После долгих часов молчания Рика несло. – То есть я, конечно, никогда не был женат, но по тому, что я видел, я бы сказал, что здесь есть три основные вещи – секс, деньги и обязательства. Я прав?

Джейн промолчала.

– Ну так вот, и с Валери дело застопорилось на обязательствах. Типа что для тебя важнее: я или твоя работа, я или твои друзья, я или твоя семья, я или твои мозги? Не могу понять, зачем женщине, какой бы она ни была, может понадобиться задавать Джерри такие вопросы? Видно же, что парень фанатик! Он никогда не позволит себе расслабиться, пока не найдет то, что ищет. С такими ребятами одно из двух – либо ты тоже впрягаешься и помогаешь чем можешь, либо убираешься у него с дороги к чертям собачьим! Иначе ты добьешься только, что на тебя наступят. Это почти что закон природы.

Джейн промолчала.

Рик поправил очки и экспансивно развел руки в стороны. Его предплечья были черны от загара, на запястьях надеты предохраняющие браслеты из оленьей шкуры.

– Я могу понять, интеллектуально говоря, разумеется, почему женщина может найти Джерри привлекательным, – продолжал он. – То есть он большой и сильный парень, и по-своему даже красивый, и действительно очень умный. Он не подличает и не обманывает. Он безжалостный, это да, но не жестокий. И еще в нем есть эта мрачная дикая сексапильность, ведь он вожак целой стаи отморозков, которые постоянно крутятся вокруг него. Как правило, женщины балдеют от такого типа парней. Так что я могу понять, почему какая-нибудь из них может захотеть ехать позади Джерри на мотоцикле или спать в его спальном мешке. Но, черт меня побери, выйти за него замуж? Иметь от него детей? Попытаться засунуть его за ограду из штакетника? Чего хорошего можно ожидать от этого? То есть я хочу сказать – стоит ли даже пытаться?

Джейн рассмеялась.

– Ты можешь смеяться, Джейни, – сказал Рик, – но именно этого и хотелось Валери. Вряд ли она сама как следует понимала это, я имею в виду сознательно. Это был чистый генетический императив, вот что это было – что-то такое, что сидит у всех женщин в хромосомах.

Джейн вздохнула.

– Рик, ты настоящая задница всех времен и народов!

– Ох, – пораженно проговорил Рик. – Да, конечно. Прости.

– Я совсем не хочу, чтобы он женился на мне. У меня нет ограды из штакетника. Я вовсе не хочу уводить его из бригады. Мне нравится жить в бригаде. Такая жизнь подходит мне на все сто процентов. Это моя бригада.

– Конечно, конечно, – Рик часто закивал. – Я совсем не имел в виду тебя, Джейни, ты могла бы уже и сама знать это.

– Я хочу найти эф-шесть по своим собственным причинам. И даже если Джерри ляжет мертвым, я сама найду его! И буду гнаться за ним, и задокументирую его, и потом солью эти данные во все Сети, какие только есть на этой планете! Ты понял?

– Я все понял, Джейни. – Рик широко улыбнулся ей. – Делай как знаешь.

– Так, значит, ты никогда не говорил с этим его братом, так?

– Не говорил. Я даже не знаю, где его искать. Но если бы я хотел выяснить это… – Рик искоса посмотрел на нее. – Думаю, я начал бы с того, что спросил бы у его матери.

Они нашли смерчи как раз к востоку от границы округа Форд, за семидесятым шоссе. Вдоль обеих сторон дороги выстроились в цепочку припаркованные автомобили охотников: полиция, бродячие любители с дешевыми биноклями и ручными камерами, огромная туша «сезамовского» лидарного автобуса с настроенными лазерами и набором параболических антенн.

Как «SESAME», так и радарный автобус бригады показывали здоровенное кольцо циркуляции на протяжении уже почти часа. Группы полицейских и служба штормового оповещения были наготове. Пока что, однако, основание тучи не собиралось вращаться, и свободная от дождя полка выглядела на удивление узкой и малообещающей.

Затем, в 17:30, одновременно появились два вихря – не в кармане внутри кольца, где их следовало бы ожидать, но откуда-то из-за задней стенки грозы.

Первый сигнал тревоги Рик перехватил из радиопереговоров удивленной и взволнованной телевизионной команды. Он немедленно распространил новость по бригаде и загрузил бинокулярные камеры, смонтированные на передней орудийной станине «Чарли».

Обычно бригадиры во время наземного преследования старались по мере возможности предугадать путь движения смерча и зайти впереди него и немного справа,[27]27
  Поскольку смерчи обычно возникают с правой стороны материнского облака, что связано с циклонической циркуляцией воздуха в вышележащих слоях.


[Закрыть]
так чтобы силуэт приближающегося смерча вырисовывался на фоне более светлого неба за ним. В идеальном случае можно было наложить на изображение несколько сеток, скоординированных через компьютер с аппаратными данными, и снимать, как смерч будет двигаться через сетки. Это была стандартная исследовательская стратегия для сбора наиболее точных, полновесных данных, и люди из «SESAME», с их тяжелым компьютерным вооружением, возможно, имели подобное же намерение.

Однако с этими новыми смерчами-двойняшками такое вряд ли было возможно: выйдя из-за грозового фронта, они теперь располагались прямо за движущейся стеной града.

Джейн была рада показать собравшимся вокруг любителям, с кем они имеют дело. Приказав «Чарли» переключиться на нестандартный режим, она погнала его прочь с шоссе, напрямик через дебри, в горячей погоне перемахивая через изгороди. Машина скакала по мокрому пастбищу, заросшему молодыми подсолнухами и высокой, по колено, джонсоновой травой. Бинокулярные камеры, смонтированные на отдельной реагирующей платформе, двигались рядом с непоколебимой технологической плавностью, изначально предназначавшейся для современных пулеметов пятидесятого калибра. Нервы Джейн пели от предвкушения. Она направлялась туда, где всегда любила находиться: в самую гущу. Исполненная бдительности, ощущения опасности и полноты жизни.

Смерчи были очень опасны. Они несли с собой чрезвычайно сильные ветры и часто расшвыривали вокруг себя большие смертоносные куски подхваченного мусора. Сама воронка при погоне не представляла большой угрозы – современный автомобиль преследования почти всегда мог увернуться от нее, поскольку она была видна и находилась на земле. Наибольшей действительной опасностью для бригады становились крупный град, молнии и аварии.

Полосы града сложно предсказать, и они накрывают значительно большее пространство, нежели острие вихря. Как правило, град является не более чем досадной помехой – это просто ледяная крупа, или каша, или мелкие шарики; но Джейн довелось охотиться и за такими грозами, которые извергали твердые, как камень, градины величиной с плод цитрусового дерева, ложившиеся слоем по щиколотку глубиной.

Крупный град падает не так, как падает дождь, или снег, или мелкий граупель.[28]28
  Grauре1 (нем.) – мелкий град, снежная крупа.


[Закрыть]
Крупный град представляет собой цельные куски льда с острыми краями, сброшенные с высоты трехтысячеэтажного здания. Весной 2030 года на Оклахомском выступе[29]29
  Имеется в виду «полуостров», образованный изгибом границы между штатами Оклахома и Техас. См. далее «Техасский выступ».


[Закрыть]
Джейн получила по ребрам градиной, на целую неделю подружившей ее с мазями и эластичными бинтами. В ту же грозу угодили и два песчаных багги бригады, после чего они были испещрены сотнями вмятин величиной с кулак.

Града, однако, можно избежать, если не лезть под основную массу грозового фронта и не забывать поглядывать на радар. С молниями дело обстоит иначе, от молнии увернуться невозможно, молния – это все равно что бросок костей. В ту эпоху своей жизни, когда она еще не была в бригаде, Джейн доводилось слышать стандартную самодовольную болтовню в стиле уроков гражданской обороны, вроде того, что, дескать, следует держаться подальше от отдельных возвышенностей и падать ничком на землю, если почувствуешь, что твои волосы начинают потрескивать. Однако с тех пор она имела дело с массой нешуточных гроз и получила твердое представление о настоящей природе молний. Молния – это чрезвычайно нелинейный феномен. Большинство молний потрескивают себе, делая вид, что подчиняются стандартным законам физики. Но Джейн частенько приходилось видеть, как даже вполне небольшие грозы внезапно выхлестывали гигантские, полные необъяснимой ярости языки энергии, выжигавшие адским пламенем какой-нибудь крохотный кусочек земли, абсолютно ничем не выделявшийся среди остального ландшафта. Любая молния в своей основе – совершенно сумасшедшая штука, и если уж ей суждено попасть в тебя, ты ни черта не сможешь с этим поделать.

Что же до аварий… «Чарли», конечно, был мегаотличной машиной, но он работал на восьмистах семидесяти пяти миллионах строках программы. Хорошей программы, надежной, тщательно оттестированной, распределенной между параллельными процессорами, гораздо более быстрыми и точными, нежели нервная система любого водителя-человека. Но программа – все же не больше, чем программа, и она тоже может дать сбой. И если она даст сбой в тот момент, когда «Чарли» будет на ходу обсчитывать маршрут погони по пересеченной местности, то его авария будет в точности такой же, как авария любой машины докибернетической эпохи: стремительный жесткий глупый металл против мягкой влажной человеческой плоти.

Они обогнули увенчанную тяжелыми клубнями заднюю стену грозы и увидели два смерча, изогнуто торчавших из полки дождевых облаков, словно пара рогов гигантской антилопы. Смерчи-двойняшки были фантастически прекрасны, они наполнили Джейн чувством глубочайшей благодарности и благоговения – но по виду они тянули всего лишь на Ф-2, не больше. Было большой редкостью, чтобы действительно большой смерч появился из нестандартной части грозовой тучи.

Обнаружив цель в поле зрения, «Чарли» задал своей программе серьезную работу и сумел подобраться к смерчам очень близко за очень короткое время. Внезапно промозглый сырой воздух вокруг них наполнился звуком «поезда». Лишь торнадо могли производить его, и раз услышав «поезд», ты больше никогда не мог забыть его или спутать с чем-то другим.

Джейн любила «поезд». Этот поток стихийного шума ударял внутри нее во что-то столь же глубокое, и примитивное, и чувствительное, как пульпа в зубах. Действие, которое он на нее оказывал, было даже насыщеннее, чем секс. Прилив чистой эстетической радости битвы взвился вверх по ее позвоночнику; она почувствовала, словно вот-вот выпрыгнет из кожи и взлетит на огненных крыльях.

– Какой из двух тебе больше нравится? – крикнула она Рику.

Рик сдвинул на лоб окаймленные резиной линзы очков, подсоединенных к бинокулярной видеокамере. Без очков его глаза выглядели безумными – воспаленные, с расширенными зрачками.

– Правь к тому, который должен первым коснуться земли! – прокричал он в ответ.

Доминирующим в этой паре казался правый рог. Судя по сложному клубящемуся движению в облачной полке над ними, смерчам очень хотелось начать медленное вращение один вокруг другого. Предложение Рика было здравым: тот из смерчей, который первым коснется земли, будет иметь больше шансов на поддержку своего восходящего потока. И тогда на протяжении следующих нескольких минут тот из близнецов, в котором окажется больше мяса, скорее всего проголодается и сожрет другого.

Но ничего никогда нельзя предсказать наверняка. Смерчи существовали по ту сторону турбулентной нестабильности, и иногда ничтожно малый клочок дополнительной энергии мог столкнуть их с намеченной траектории в чудовищное фазовое пространство… Джейн мучительно пыталась принять решение. Она притормозила машину и пригляделась, задрав голову.

– Черт возьми! – проревела она. – Этот левый крутится в обратную сторону!

– Что?!

– Он антициклонический! Ты только посмотри, как эта треклятая штуковина вращается!

Рик повернул голову, этим движением передвигая подчиненные камеры снаружи, на бампере.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю