Текст книги "В лучшем виде (ЛП)"

Автор книги: Брук Блейн

Соавторы: Элла Франк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Думаю, это будет чертовски опасно, – сказал я, но не отстранился. Ни за что, черт возьми, я не сдвинусь с места, и не важно, как много красных флагов размахивало, намекая,

что я зашел слишком далеко. Я хотел этого, хотел его, и только дьявол лично утащит меня отсюда.

Губы Дилана оставили мою шею, и он снова прислонился к стене, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Так останови меня.

Я покачал головой.

– Нет.

***

И вот он, зеленый свет, которого я так ждал. Без лишних слов, я убрал свой большой палец с пухлой губы Эйса, и присоединился этой рукой к той, которая была на его ремне. Я

удерживал взгляд на нем, медленно продолжая расстегивать кожу, пока каждый конец не повис по бокам.

От звуков Эйса, задерживающего дыхание, мои губы изогнулись в ответ, и было круто осознавать, что я тот, кто вызвал это.

– Хочешь остановить меня? – спросил я, но был хорошо осведомлен, что если бы Эйс хотел меня остановить, его руки были бы на моих, останавливая их. На самом деле, его рука все еще слегка касалась моей головы, а другая теперь двигалась к моему лицу. Когда его пальцы слегка погладили щетину на моей челюсти, он стал не единственным, кто судорожно задышал, потому что, черт, Эйс прикасался ко мне. На самом деле, прикасался ко мне.

– Эта твоя куртка, – сказал он, а потом перенес руку, чтобы потрогать пряжку на воротнике.

– Да….? – я как–то–твою–мать выдал это.

– Она была в моей спальне раньше.

Я нахмурился, а его пальцы обхватили ремешок и нежно потянули за него.

– Это так?

– Да, вон в той кровати, на самом деле.

Боже, пожалуйста, Господи, пусть он заговорит о том, что я думаю.

– Хотя, – Эйс продолжил, – обычно на тебе было гораздо меньше одежды, когда ты нависал надо мной в этих фантазиях.

Да, блять. Мои руки передвинулись к его пуговице, и когда я расстегнул ее, то заметил, как он прикусил свою нижнюю губу. О, да, Эйс хотел этого, хотел, чтобы его фантазия воплотилась в реальность, а я был более чем готов воплотить ее для него. По сути, я жаждал этого.

Пофиг на полный дом народа внизу

Я медленно расстегнул молнию на его штанах, и ремень оказался достаточно тяжелым, чтобы раскрыть ткань для меня, а когда я услышал, мягкий порыв воздуха,

покинувший его губы, мой член запульсировал.

– Я? И что обычно было на мне, когда я был в твоей постели? Если больше чем просто улыбка, то тебе нужно переосмыслить фантазию, потому что я не могу вообразить себя рядом с тобой в постели и не обнаженным, – когда последнее слово скатилось с моего языка, я скользнул рукой внутрь штанов и слегка погладил прижатой ладонью по его напряженной эрекции. Мучительный стон вырвался из него, когда он дернулся своими бедрами вперед, и мои пальцы окружили мягкую ткань под ними.

Я откинул голову на стену, когда он вжался в меня плотнее. Потом он перенес пальцы,

которые поглаживали кожу моей куртки, к моему подбородку и обхватил мое лицо,

склонился ближе и призрачно коснулся губами моих.

– Тебе будет неудобно.

Я сжал пальцы на его твердом стволе и ухмыльнулся.

– Я охренеть, как надеюсь на это.

И тогда, будто мы сорвались с привязи, которая удерживала нас, наши рты столкнулись вместе в плавящем поцелуе полном жара, секса и срочного желания. Я

незамедлительно открылся для него, приоткрывая свои губы для его языка, которым он нырнул в мой рот, и на вкус это казалось, как мощнейший афродизиак. Потому что в ту же секунду, я почувствовал, что могу трахаться часами. Я хотел этого мужчину каждой частичкой своего существа, а когда сладко–острый привкус лимона ударил по моему языку, я застонал и сжал ладонь, массируя длину Эйса через боксеры.

Проклятье, этот парень умел целоваться. Поцелуй был обжигающе горячим, и я был сильно шокирован тем, что не расплавился у его ног. Его язык сплетался с моим, пока он увеличивался больше в моей руке, и я позволил себе слегка потянуть его штаны и боксеры вниз по бедрам. Длинная, толстая эрекция Эйса выпрыгнула на свободу из своего плена, и от размера и его жара мой рот увлажнился от слюны.

– Боже, – сказал я, и взгляд Эйса сосредоточился на моих губах, когда я провел своим языком по ним. Его хватка на задней части моей шеи усилилась, и он потянул меня вперед,

но до того, как наши рты встретились, я прошептал у его губ. – Я хочу, чтобы ты охренительно кончил.

– Да, – прошипел он, когда моя ладонь обернулась вокруг его члена, а большой палец закружил по смазке, покрывающей головку.

– Скажи это, – я прикусил его нижнюю губу. – Скажи, что хочешь, чтобы я заставил тебя кончить. Скажи, что нуждаешься в этом.

Пока я поглаживал обеими руками его длину, Эйс ахнул и откинул голову назад.

– Дилан… – простонал он, но это не тот ответ, который я хотел услышать. Я остановил все движения в ожидании волшебных слов.

С разочарованным рыком, Эйс поднял голову, его взгляд пылал, и потом он схватился за пряжки, которые висели на воротнике моей кожаной куртки, дернул меня к себе, пока мы не оказались нос к носу.

– Я хочу…и охренеть, как нуждаюсь…чтобы ты заставил меня кончить, – а потом его губы слегка коснулись моих, и он прошептал единственное слово, которое прострелило меня до самых яиц. – Пожалуйста.

Ни один из нас больше не сдерживался, когда наши рты встретились вновь, а когда

Эйс толкнул меня к стене, он углубил поцелуй, и мои руки задвигались вперед и назад по его стволу.

Боже, я хотел его. На мне, во мне, все его тело, покрывающее каждый мой дюйм. Его тяжелую эрекцию, заполняющую мой рот…

С этой мыслью в голове, я втянул его язык, проглотил его стоны, когда его бедра дернулись вперед, его член гладко заскользил между крепкой хваткой моих сжатых ладоней.

– Господи Боже, – прерывисто произнес он, и его толчки стали неровными и нестабильными.

– Пока нет, – я замедлил движения. – Положи руки на стену.

Он не сопротивлялся, вместо этого шлепнул ладонями по обе стороны от моей головы.

Связки на его шее были натянуты, и когда бисеринка пота скатилось по его виску до щеки, я провел языком вверх, чтобы перехватить ее. Когда я проглотил его соленый вкус и откинулся обратно на стену, он посмотрел на меня из–под отяжелевших век, и мысль о его глазах,

закатывающихся от удовольствия, поставила меня на колени.

– Что ты….Ты не должен…

– Шшш, – я запрокинул голову назад, чтобы посмотреть на него снизу–вверх, пока жестко и быстро обрабатывал его член. – Я же говорил. Я хочу попробовать.

Когда я обхватил губами головку его эрекции, из Эйса вырвался громкий стон, и одна из его рук покинула стену и вцепилась мне в затылок. Поверхностные, прерывистые вдохи,

вырывающиеся из него, побуждали меня к действию, и после заигрываний своим языком, я взял его полностью в рот.

– Ох, Боже мой, – дрожь прошибла все тело Эйса, а я добрался до его задницы и крепко удерживал его напротив себя. Ни за что на свете я не отпущу его, пока не попробую его вкус, ударяющий по моему горлу. Сколько раз я мечтал об этом? Слишком много, если пересчитать, но ни одна из этих фантазий не сравнилась бы с реальностью. Напряженные звуки, исходящие от мужчины надо мной, ощущение от его руки, побуждающей мою голову двигаться вперед, и уязвимость, которая, без сомнения, была редкостью для этого мужчины,

– все это слишком отдаленно походило на мои фантазии. Если бы я смог пережить это снова,

боготворить Эйса Локка все время, я бы ни одной чертовой секунды не сомневался.

– Если ты не остановишься… – предупредил Эйс.

Но это только подстегнуло меня, а когда его член ударил по моему горлу и начал отстраняться, я сжал вокруг твердой длины свои губы и почувствовал, как первый заряд спермы ударил по моим вкусовым рецепторам. Я жадно глотал каждую каплю, что он дарил мне, а потом руки Эйса на моей куртке, потащили меня наверх и толкнули к стене. Его поцелуй голодный и желание от того, что он попробовал свой вкус на моих губах, было ошеломляющим. Но сегодня не мой вечер. Не в этот раз. Даже если я и молил Господа, чтобы этот следующий раз вообще был.

Мои руки бродили по твердой, гладкой коже под подолом его рубашки, пока Эйс проникал глубже, его поцелуй одновременно и благодарил, и давал обещание. А когда он отстранился, выражение в его глазах говорило только об одном: « До следующего раза».

И у меня было ощущение, что я буду считать минуты до этого.

Глава 7.

Только для больших шишек.

Только перевалило за семь часов утра, а моя задница уже затекла от трехчасового сидения взаперти в трейлере–гримерке. Господи Боже, без этой единственной части моей работы, я мог бы справиться. Прихорашивание перед каждыми съемками. Это занимало несколько часов, буквально, но люди были милыми, и у меня оставалось время просмотреть сценарий.

Сегодня первый день съемок, и восторг был заразительным, гудящий на звуковой площадке и повсюду. Когда я только приехал, мне продемонстрировали мой собственный трейлер, и я был рад обнаружить небольшой райдер выполненным, включая огромную чашку зеленого M&M’s – Рон такой хренов умник.

Я швырнул свою сумку на пол и воспользовался мгновением, чтобы собраться.

Сегодня – первый раз, когда я увижу Дилана после…ну, после того, как мой член побывал между его вкусных, пухлых губ. И каким–то образом, я должен найти способ простоять рядом с ним несколько бесконечных часов и не вспоминать об этом.

Угу, можно подумать это такое легкое задание.

И вот он я, уставился на свое отражение, пока Труди добавляла финальные штрихи,

подчеркивая мой загар, и задавался вопросом – где сейчас Дилан и как скоро я увижу его?

Черт, мне нужно сосредоточиться на своих репликах, а не на местонахождении коллеги по съемочной площадке.

– Маленькая птичка нашептала мне, что у тебя был убийственный день рождения в эти выходные. Должно быть, было жестко задувать все эти тридцать три свечки.

Пока слова Труди раздавались эхом в моей голове, мне было стыдно признаться, что только на двух я сосредоточился – задувать2 и жестко, и вот так вернулась картинка Дилана на коленях и его заполненного рта…

Твою мать.

– Але? Только не говори, что ты уснул, морячок.

Я поднял взгляд, чтобы встретиться с ней в отражении, когда она отступила на шаг назад, любуясь своим творением.

– Хммм…встань, встань. Хочу посмотреть на тебя в полный рост, – она рассмеялась,

когда я медленно поднялся, возвышаясь над ее полутораметровой фигуркой. – Я могу привыкнуть раздавать такие команды. Если я попрошу тебя упасть и отжаться двадцать раз…

– Я скажу тебе то же, что и своему тренеру.

– И что же?

2

Blow – (с англ. дуть, задувать, здесь же имеется ввиду сленг «делать минет»)

– Ненавижу тебя?

– Аууч…не очень дружелюбно, – она встала рядом со мной и протянула вешалку с моим белым костюмом. – О да, ты будешь замечательно выглядеть, друг мой. А теперь иди и одевайся. Тебе скоро нужно быть на съемках.

Я взял от нее вешалку и направился прямиком к двери. Когда я открыл ее, утреннее солнце уже палило над головами, и я понимал, что потребуется немного времени, чтобы потек грим. Мне нужно двигаться быстрее.

Я спустился на две ступеньки вниз и как только повернул в сторону своего трейлера,

тогда и заметил его. Боже мой, мое воображение не отдавало должного парню, потому что,

черт возьми, Дилана в темно–синем костюме было достаточно, чтобы я стал ни на что не годен. Абсолютно, твою мать, ни на что не годен.

Если Дилан бросался в глаза в своей повседневной одежде, то в накрахмаленных белых брюках, которые идеально подчеркивали каждую линию его тела, нетронутой куртке,

разбавленной медными пуговицами до центра, и фуражкой, поддерживаемой его рукой, – он был полным совершенством. Он прогуливался рядом с Рассом, смеялся над чем–то, что говорил ему блондин, а когда губы Дилана изогнулись и появились ямочки, я ощутил, как заколотилось мое сердце.

И как я должен смотреть на него целый день? И что более важно, как я должен запоминать свои реплики, когда прямо сейчас мне было проблематично вспомнить собственное чертово имя?

Когда они оба приблизились, Дилан повернул голову прямо перед собой и заметил меня, и медленная улыбка разделила его губы.

Боже. Одна улыбка, и я сразу же вернулся в мою спальню с ним, и убедился, что то,

что произошло было не только в моей голове. Он тоже почувствовал это.

Когда оба парня остановились передо мной, Расс сверкнул ухмылкой и вытянул руки в стороны.

– Что думаешь, командир?

Я как–то умудрился оторвать свои глаза от Дилана и мельком оглядел Расса.

– Не плохо для младшего офицера. Совсем не плохо.

– Спасибо. Думаю, я презентабельно выгляжу. В смысле, никто не сможет выглядеть настолько же хорошо, как этот красавчик, но мы, по крайней мере, можем попытаться.

Я бросил взгляд на Дилана, чья бровь выгнулась.

– Красавчик, а?

Расс толкнул плечом Дилана, а потом подмигнул ему.

– О да, Дилан тут был моделью, пока не пришел на пробы. У него даже есть рекламный щит на Голливуд.

– Да ладно, – был мой ответ на автомате, и мог бы поклясться, что уловил румянец,

которым обдало щеки Дилана. Но опять же, это могло быть из–за солнца, которое нагревало его в костюме. В любом случае, я не мог удержаться и не оценить его не спеша, прежде чем заговорить снова. – Думаю, что ты можешь быть прав, Расс.

Дилан покачал головой.

– Абсолютно уверен, что как только ты оденешься, никто даже не заметит меня.

– А если я пройдусь голым, тоже никто не заметит? – слова вырвались из моего рта до того, как я даже успел о них задуматься, и вот именно это я и имел ввиду, когда говорил, что из–за него забывал себя.

Рядом с Диланом было легко дразниться, ощущения были правильными, но у меня не было такой роскоши, чтобы просто сказать о том, что чувствую. Я должен постоянно думать.

Постоянно быть включенным. А не заведенным, как, оказалось, происходило каждый раз,

когда я оказывался рядом с этим парнем.

К счастью для меня, Расс, похоже, понятия не имел, что происходило в данный момент, потому что он громко рассмеялся и похлопал меня по плечу.

– Абсолютно уверен, что если ты пройдешься голым, все на планете заметят это. Без обид, Дилан. Но Эйс переплюнет тебя, это уж точно. Он, скорее всего, окажется на обложке каждого журнала на планете.

И это чертова правда. С этим ярким напоминанием, что вся моя жизнь находилась под микроскопом, я отупил от них физически и мысленно, и упрекнул себя за безрассудное поведение. В ночь субботы был одноразовый, неосторожный шаг, и хотя мужчина, который сейчас смотрел на меня сквозь прищуренные глаза, был всем, что я хотел, я понимал, что должен быть умнее. Я, блять, должен думать, что было близко к невозможному в его присутствии.

Я шагнул в сторону и вытянул вешалку вверх, кивая на свою одежду.

– Точно. Я пойду и переоденусь до того, как растает грим на моем лице, – даже для моих собственных ушей моя интонация показалась пренебрежительной и, судя по растерянности на лице Дилана, смена моего настроения была очевидна. – Увидимся внутри.

Пока я шел к своему трейлеру, то мог бы поклясться, что слышал, как говорил Расс:

– Ты же не думаешь, что я снова его разозлил, да?

И как бы мне ни было любопытно, когда это он разозлил меня в первый раз, ни за что бы я не стал дожидаться ответа Дилана.

***

Это были ничем непримечательные несколько часов, и пока накладывал в свою тарелку сэндвич с куриным салатом и гарниром, я удивлялся тому, как я умудрился нагулять такой аппетит просто наблюдением в сторонке. Видимо, фраза «нервотрепка» – та, к которой мне стоит привыкнуть, поскольку это было основным времяпрепровождением, пока настраивали правильный свет, чтобы снять стоящие десять секунд, как Эйс входит в помещение.

Не уверен, что вся эта съемочная фигня для меня. Я больше предпочитал прийти,

сделать свою работу и уйти, но должен признать, что не все настолько ужасно. Вид был довольно замечательным, и под этим я имел ввиду, наблюдение за статной фигурой, которая только что вошла на фуд–корт.

Когда я заметил его, выходящим из трейлера–гримерки, он выглядел достаточно привлекательно, чтобы его съесть – снова – но, твою мать, серьезно, есть что–то в мужчинах в форме. Должен добавить это к своему списку «фантазий с Эйсом в спальне».

Он смеялся вместе с режиссером, пока нес свой контейнер с едой к одному из столиков, и эта его сторона отличалась от той, с которой мы с Рассом столкнулись перед началом съемок несколько часов назад. Похоже, во время разговора Расс сказал что–то такое,

отчего Эйс ушел в свою раковину, и черта с два я позволю остаться ему там. Только не после того, что произошло субботней ночью. Я все еще ощущал бархатистую гладкость его члена у себя во рту, и пришлось закусить улыбку из–за тайного, украденного момента в его спальне.

После того, как я спустился обратно на вечеринку и снова присоединился к Рассу, мы с Эйсом больше не разговаривали, но от того, как наши взгляды цеплялись несколько раз через всю комнату, мой проклятый желудок делал сальто, как будто я пятнадцатилетняя влюбленная девчонка. Случится ли это снова? Или то, как он закрылся этим утром, было знаком, что он сожалел?

Есть единственный способ выяснить.

Я пошел туда, где он сидел, один за пустым столиком, и поставил свой поднос напротив него.

– Привет,– сказал я, потом сел и откусил свой сэндвич.

Эйс огляделся вокруг нас, а потом настороженно посмотрел на меня.

– Что ты делаешь?

– Ем, – поднял вверх свой сэндвич.

– Ага, только почему ты делаешь это здесь?

– Потому что здесь свободно. А что, этот столик занят? Только для больших шишек?

Он изогнул бровь.

– Нет.

– Аа, – кивнул я. – Значит только для придурков. Ну, мне не очень–то нравится пересаживаться, поэтому… – я откусил еще и улыбнулся сомкнутыми губами.

Плечи Эйса заметно расслабились, и он открыл свой заранее подготовленный контейнер с куриной грудкой, капустой и сладкой картошкой.

Я скривился.

– Это заставляет тебя есть шеф–повар каждый день? Его нужно уволить.

– Некоторые из нас не могут позволить себе есть ничего, кроме углеводов, – сказал он,

глядя на мою тарелку.

– Тогда только белок? – я имел ввиду каждую частичку этого двойного смысла. – Буду знать.

Эйс побледнел и не торопясь отрезал кусок своего мяса, заметно избегая моего пристального взгляда.

Боже, неужели он считает, что я собираюсь рассказывать о том, что произошло перед всеми или как?

– Эй, – я подождал, пока он поднимет взгляд. – Это шутка. Ты можешь посмеяться.

Это может ничего не значить, если ты так хочешь, – когда он ничего не произнес и запихнул вилку с капустой в свой рот, я вздохнул. – Я не собираюсь ничего рассказывать. И посиделки и разговор здесь с тобой не вызовут ни у кого никаких подозрений, ничего, поэтому не мог бы ты, пожалуйста, хотя бы посмеяться над моими шутками?

– Посмеюсь, если ты скажешь такую.

Я уже собирался так же по–сволочному ответить, но тут Эйс поднял взгляд, в котором было мерцание.

– Ты такое дерьмо, – произнес я, и это, наконец–то, заставило его засмеяться.

– Это я могу.

– Потому что можешь?

Он пожал плечами.

– Потому что это держит людей на расстоянии.

Ну, это честно.

– Ты пытаешься мне намекнуть?

– Это означает в первую очередь, что тебя я впускаю.

– Разве? – я усмехнулся, а потом покачал головой. – Прости, фильтр иногда не работает.

– Именно этого я и боюсь, – Эйс сделал глоток своей воды и посмотрел поверх моего плеча, и сейчас до меня дошло. Эйс напуган. Этот невероятный мужчина передо мной ведет разговоры, но не готов ничего никому показывать, миру или мне, кто он на самом деле.

И хрена с два, если это остановит меня.

– Тебе нравится лосось?

Его взгляд метнулся ко мне.

– Что?

– Лосось. Рыба. Тебе нравится?

– Да. А что?

– Мне говорили, что я готовлю убийственный лосось с миндальной корочкой,

поэтому, может, ты скажешь своему шеф–повару с невыразительной техникой идти нахрен сегодня?

– Ты… – он снова огляделся и понизил голос. – Это как свидание или что?

– На двоих готовить легче, и мне жалко тебя. Ты бедный, лишенный мужчина вынужденный запихивать сухую курицу и капусту в свой…– мне пришлось остановить себя,

чтобы не сказать «чертовски сексуальный рот», и вместо этого закончить – …рот.

– У меня нет шеф–повара, – ответил он и наколол вилкой курицу. – И не думаю, что это хорошая идея.

– Это просто ужин…

– Я сказал нет, – быстро произнес он с удивительным нажимом между своих слов. И

вскоре я понял почему, когда Рон занял место рядом со мной вместе с оператором.

Когда они все начали разговаривать о засухе или подобной фигне, я молчал и задавался вопросом – какого черта теперь делать? Голубые глаза Эйса метнулись ко мне, и в них было выражение мольбы, а потом, также быстро, он отвел взгляд.

Похоже, Эйс – человек противоречий, и если мне пришлось бы угадывать, – тот, кто борется с самим собой. Прошло много времени с тех пор, как я находился рядом с тем, кто не был полностью открыт в том, кем он являлся, поэтому не уверен точно каким будет следующий шаг, или вообще должен ли быть следующий шаг. Но, когда посмотрел на красивого мужчину перед собой, я понял, что не готов давать обещания или что–то подобное,

даже если это будет означать скрываться в тени и ждать, когда он прокрадется ко мне.

Потому что моя интуиция подсказывала, что что бы там ни было между нами еще не закончено.

***

Позже этим же вечером я рылся в холодильнике в поисках чего–то еще кроме морковки, пока мой менеджер Роджер, ныл в мое ухо.

– Угу, я понимаю, что эта идея хороша с финансовой точки зрения, но я не буду позировать для проклятой мази против геморроя. Это дерьмо не произойдет, – сказал я. – Я

никогда не буду трахаться с этим снова.

Я держал телефон на расстоянии от своего уха, пока он старался убедить меня, что это стоит того, и реклама будет только заграницей.

Господи, может мне нужно нанять шеф–повара, думал я, пока разглядывал скудно расфасованную еду и контейнеры с овощами. Я захлопнул дверцу и сказал:

– Роджер. Я не буду этим заниматься. А теперь, что еще у тебя есть для меня?

Когда он заговорил о «вечеринке водки» в Вегасе, на которой меня просили присутствовать, я приободрился.

– Я пойду. Добавь в расписание.

Усевшись на барный стул за кухонным островком, я попытался проигнорировать последний раз, когда пил водку и с кем ее пил . Мой взгляд переместился к месту, где был организован бар на вечеринке. Я не мог винить «лимонную каплю» в том, что произошло позже в моей спальне, и даже сейчас я не жалел, хоть и понимал, какое произвел впечатление на Дилана недавно. Черт, я понимал, что вел себя, как мудак, но не мог открыться перед парнем, потому что знал, что никогда не буду доволен тем немногим, что смогу получить от него.

– Эйс? Ты слушаешь меня?

– Ага, Роджер, я понял. Вегас через три недели и реклама для «Ролекс».

– Я бы хотел, чтобы ты серьезно пересмотрел…

– Мне пора бежать, к херам геморройную мазь, – сказал я, а потом нажал на завершение звонка и швырнул телефон на столешницу. Проклятье, я настолько был раздражен, сидя в своем пустом доме на восемь спален, и был недоволен тем, что это первый раз, когда эта пустота переводилась, как одиночество.

Чертов Дилан. Парень абсолютно завладел моей головой. Он и его предложение приготовить мне ужин заставило зарычать не только мой желудок, но и меня, сидящего и жалеющего себя. Я уставился на телефон, который лежал и молча издевался надо мной.

Потому что внутри, под Д. Прескот был номер человека, которому я так усиленно не хотел звонить.

Это глупо. Разве вся причина моего каминг–аута была не для того, чтобы я добивался того, кого хотел? Того, о ком не мог перестать думать? Кого–то, как Дилан?

Угу, замечательно в теории. Но как Кенни и даже Шейн быстро напомнили мне, что у меня существовал постоянный хвост сейчас, когда все только и ждали первого мужчину в моих объятиях, поймать первый поцелуй на камеру…и я не был готов ничего из этого предоставлять им в любое ближайшее время. Знала бы пресса о том, что произошло в доме полном людей в субботу ночью, они бы с ума посходили. Но они не знали. Так почему я до сих пор не решаюсь?

Я схватил телефон и открыл контакт Дилана. Я сделал успокаивающий вдох и удивился заметив дрожь в руке, поэтому набрал номер, а потом сжал ладонь в кулак,

напоминая себе, что нет ничего плохого в звонке парню.

Пока шли гудки я закрыл глаза и заставил себя ждать, а учитывая как сильно я хотел отключиться прямо после второго гудка, просто чудо, что я все еще находился по одну сторону линии, когда там наконец, ответили.

– Алло, – сказал Дилан, и даже от этого простого приветствия мое сердце ускорило ритм, а слова застряли где–то глубоко в горле. Когда тишина растянулась между нами еще на пару секунд, Дилан снова сказал: – Алло?

Понимая, что должен сказать что–нибудь или он, скорее всего, повесит трубку, я выдавил его имя из своих губ.

– Дилан?

– Эм, да. Это я. Кто…– Дилан оборвал сам себя, и, можно подумать у него лампочка зажглась над головой, когда его голос вернулся, и на этот раз был пронизан удивлением.

– Это не может быть тот, о ком я подумал….

Я нахмурился из–за его слов, когда они зависли между нами, а когда стало очевидно,

что я не собирался ничего отвечать, Дилан продолжил.

– Потому что если это тот, о ком я подумал…тогда у меня есть парочка вопросов, на которые ему нужно будет ответить, прежде чем я повешу трубку.

Я встал на ноги и вцепился в свою шею сзади. Ни за что я не хотел, чтобы Дилан вешал трубку, но в то же время, если я поощрю вопросы, собираюсь ли я открыться больше,

чем готов ответить? Ааах, к черту все.

– Полагаю, это зависит от того, с кем, как ты думаешь, ты разговариваешь, а? – я услышал громкий лязг в трубке, а потом ругательство прежде, чем все смолкло, а Дилан рассмеялся.

– Полагаю так. Не хотел бы сказать что–то крайне неуместное кому–то еще. Однако,

если это правильный человек…

Когда я подошел к стеклянным дверям, которые открывались на мой задний двор, я посмотрел на веранду с джакузи и сразу же представил человека, с которым сейчас разговаривал, в ней.

– И кто этот правильный человек?

Дилан вздохнул в мое ухо, и этот звук отправился приятной дрожью к моим яйцам, а потом он добавил к этому слова, которые влетели из его рта.

– Ой, ну не знаю. У него растрепанные волосы, большие мышцы, и что–то вроде сволочного поведения. Ох! И он высокий…

– Насколько высокий? – перебил я.

– Ммм…могу сказать, выше меня. Как, например, рост у Эйса Локка. Знаешь его?

Я не мог остановить ухмылку, которая изогнула мои губы, флирт.

– Ага, думаю, знаю.

Смех Дилана был беззаботным, пока просачивался сквозь телефон, и я позавидовал легкости, с которой он мог быть тем, кем являлся.

– Тогда, да, если все это есть у тебя, то ты будешь правильным человеком, которому я могу говорить неуместные вещи.

– Ну, слава Богу, учитывая, что я тот, чей член ты сосал в субботу ночью, – сказал я,

даже не задумываясь над этим.

– Ой, здрасте, это Эйс, с которым я познакомился на его дне рождении наверху в его спальне? Знаешь, а я все думал, когда же он появится снова. Или, по крайней мере, позвонит мне. И говоря о позвонит…как ты вообще позвонил мне? Если припомнить, я не давал тебе свой номер, и как ты любезно напомнил, мой рот был вроде как занят при последней возможности поговорить с тобой наедине.

Я уронил руку со своей шеи и поправил эрекцию, напрягающуюся в моих джинсах.

– Я…эм…– блять, я серьезно собираюсь признаться в этом? – Возможно, я подсмотрел его в контактах у Эми.

Пауза, и мне стало интересно, – собирался ли Дилан разозлиться из–за того, как я влез в его личные дела, но вместо этого он рассмеялся.

– Пытаюсь решить, перешел ли ты черту или это вроде как сексуально воровать мой номер из списка контактов помощника продюсера.

Могу сказать, что Дилан вдоволь наслаждался этим, подкалывая в меня слегка, после моего, безусловно, скотского поведения с ним сегодня днем.

– Знаешь, ты мог бы просто попросить его у меня, – сказал Дилан, и я мог представить его улыбающиеся губы, когда он сверкал ухмылкой в мою сторону.

– Я просил, – напомнил ему, – но ты был слишком занят, разыгрывая недотрогу в тот день.

– Ха! Ты пошутил, да?

Я был безмерно доволен собой, пока шел к своему плюшевому, большому дивану и садился на него. Потом сбросил обувь, пока Дилан продолжал говорить в мое ухо.

– Я не разыгрывал недотрогу с тех пор, как мы познакомились. Но…если хочешь поговорить о том, как у меня стояло с тех пор, как мы познакомились, то это совсем другая история.

Эта свобода, отсутствие фильтра, и я снова нашел в себе желание говорить все, что хотел, не раздумывая над каждой деталью, которая вырывалась из моего рта.

– Эм, ой. Я зашел слишком далеко? – спросил Дилан. – Прости, плохая привычка.

Я покачал головой, ненавидя то, что был настолько зациклен на себе, что теперь заставил его зацикливаться на своих чертовых словах.

– Нет, нет. Не извиняйся, – сказал ему и расстроенно выдохнул. Почему это не может быть легче? Ведь должно быть легче, да?

– Эйс?

– Да, прости. Просто потерялся на минуту.

– Да ничего. Не хочу, чтобы бы тебе было неуютно. Я просто пошутил. Но был серьезен о плохой привычке. Моя семья сильно…отличается, намного больше открыта, чем большинство других семей. Полагаю, можно сказать, что я побочный продукт этого.

Он моментально привлек мое внимание. Это первый раз, когда Дилан предоставлял мне что–то вроде личной информации, а я был жаден до всего, что мог бы узнать о нем.

– В смысле они отличаются? Ты кажешься довольно нормальным для меня.

– Пожалуйста, хватит комплиментов. От этого пухнет моя голова.

Я закатил глаза от его намеренного непонимания моих слов.

– Ты понимаешь, что я имел ввиду. Ты не…

– Всемирно–известная личность, которого преследуют сотни людей, куда бы я не пошел?

– Ладно, умник. Я имел ввиду, что тебе очень…комфортно в себе. Ты добрый и дружелюбный, счастливый…

– Эйс? – перебил Эйс.

– Да?

– Прекрати болтать. Ты так говоришь, будто мне десять лет.

Я услышал еще один раунд лязга, и вместо того, чтобы попытаться исправить свою явную нехватку навыков флирта, я спросил:

– Что ты делаешь?

– Готовлю, – проворчал он. – Или пытаюсь. Не могу найти чертову сковороду для пасты.

И на слове «паста», мой желудок протестующе заурчал.

– Это жестоко. Ты же знаешь, что я ем, и теперь собираешься ткнуть меня лицом в то,

что будешь есть пасту? Ты жестокий, жестокий человек, Дилан Прескот. Я блин голоден.

– Ах, вот оно что, – сказал он с триумфом. – И ты прав, это немного жестоко. Но меня оправдывает то, что, похоже, я становлюсь озабоченным, когда дело касается тебя. Ты имел ввиду, что хочешь есть или…?

– Есть, – но, черт возьми, мой член был заинтересован в варианте «или». – Я имел ввиду еду.

– Ох, ну, не смей жаловаться на это, красавчик. Я предлагал приготовить для тебя. И