Текст книги "Магия, наука и религия"

Автор книги: Бронислав Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

У-ула: « Камкуамси ками Ула-ула кубукуабуиа, Инене-и, Ибуаигана И-иовалу, Ви-иамоуло, Улопоуло, Боваса-и, Бомуагуеда».

Тапуала и догина: « Кукуавиласи поуло, куминум куаидаси поуло; окавала Вилаита-у; окавала Обувабу; Кулоуси кувапуагисе вадола куа-у обуарита, кулоуси кулувабоуодаси куа-у обуарита куиаиоиуваси кукапуагегаси кумаисе кулувабодаси матами пуалалала окоталела Винаки».

У-ула можно перевести:

«Ешьте свою ула-ула(дар, плата за магию), о незамужние женщины, Инене-и» и т. д. (это все имена собственные женских балома).

В тапуалаесть слова, которые я не смог перевести, но общий смысл понятен: «Испортьте нашу рыбную ловлю, принесите неудачу нашей рыбной ловле» (пока это заклинание, построенное по принципу «от противного»: в повелительной форме оно перечисляет действия, которые должны быть предотвращены); «Идите, откройте пасть акулы в море; идите, сделайте так, чтобы акула встретилась в море, чтобы оставалась открытой (зияющей) ее пасть; идите, сделайте так, чтобы они встретили акулу; ваши глаза (?); на берегу Винаки».

Во всяком случае, этот отрывочный перевод показывает, что, стремясь обеспечить удачную охоту на акулу, непосредственно взывают к били балома(форма множественного числа от балома, употребляемая когда эти духи выступают в качестве действующего фактора в магии) незамужних женщин.

Мой информатор не меньше меня самого был озадачен вопросом: «Почему женским, а не мужским баломаприписывается эффективность в этом виде магии?» Но вообще-то всякому, а не только магам, было известно, что именно женские баломаявляются толипоула, «хозяевами рыбной ловли». Маг и некоторые другие мужчины, которых я спрашивал, посоветовавшись между собой, осторожно предположили, что мужские баломаотправляются рыбачить с мужчинами, а женские баломаостаются покинутыми, и чтобы они не гневались, маг должен их накормить. Другой мужчина указал на то, что в мифе, объясняющем существование охоты на акул в Каибуоле, женщина играет важную роль. Но было ясно: всем моим информаторам женское начало толипоулаказалось столь естественным, что такой вопрос ранее никогда не приходил им в голову.

Ловля калалав деревне Лаба-и ассоциируется с мифическим героем Тудавой, которого предание особенно тесно связывает именно с этой деревней. Считается, что он был в некотором смысле предком нынешних правителей Лаба-и. Магия, сопутствующая этому виду рыбной ловли, главным образом сопряжена с мифологическими деяниями Тудавы. Так, он жил на берегу, откуда и сейчас отправляются ловить рыбу и где произносятся самые важные магические формулы. Далее, Тудава имел обыкновение ходить по дороге, ведущей от берега к деревне; и на этой дороге есть места, которые, по преданию, свидетельствуют о его деяниях. «Традиционное присутствие», если можно так выразиться, героя ощущается во всех местах, где ловят рыбу. Вся округа «опутана» табу, которые особенно строги во время рыбной ловли. Ею занимаются регулярно – в течение примерно шести дней в месяц, начиная с йяпила(дня полнолуния), когда рыба стаями заходит на мелководье между барьерным рифом и берегом. Туземное предание гласит, что Тудава приказал рыбе калалажить в «больших реках» архипелага Д'Антрекасто и раз в месяц подходить к берегу Лаба-и. Но и магические заклинания, также введенные Тудавой, обязательно следует всякий раз пускать в ход, ибо если ими пренебречь, то рыба не придет. Имя Тудавы, вместе с именами других предков, фигурирует в длинном заклинании, которое произносится в начале каждого рыболовного периода на берегу возле большого священного камня, называющегося Бомликулику [111]111
  Бом– сокращение от бома, что означает табу. Ликулику– словосочетание, означающее «землетрясение», важный элемент в магического словаря.


[Закрыть]. Заклинание начинается словами:

 
« Тудава кулу Тудава;
Ибу-а кулу, Ва-ибуа;
Кулувидага, Кулубаивоие, Кулубетото,
Муага-и, Карибуиува» и т. д.
 

Тудава и Ва-ибуа – мифические предки, принадлежащие деревне Лаба-и. Первый из них, как мы уже знаем, – великий «культурный герой» острова. Стоит отметить игру слов: « ибу-а – Ва-ибуа», очевидно она обусловлена интересами ритма. Слово кулу, вставленное между повторяющимися именами – Тудава и Ибуа – и служащее префиксом трех следующих далее имен, мои информаторы перевести не могли, не видел я и никакого этимологического решения этой проблемы. После имен собственных, перечисленных выше, следует восемь имен без термина родства, и шестнадцать с таковым_ – тубугу(«мои деды»), – предваряющим каждое из них. Затем называется имя непосредственного предшественника нынешнего мага. Мой информатор не смог объяснить, почему одни имена были представлены с термином родства, а другие – без него. Но он был совершенно убежден, что эти два способа перечисления имен не являются равноценными или взаимозаменяемыми.

В течение шести дней, пока продолжается рыбная ловля, ежедневно делают подношения балома. Небольшие кусочки приготовленной рыбы (размером с каштан) и кусочки орехов бетеля (а теперь также табак) кладутся магом на камень Бомликулику со следующими словами:

 
« Камкуамси ками ула-ула, нунумуаиа:
Иликилалува, Илибуалита;
Кулисасисама» [112]112
  Камкуам, «есть»; ками– личный суффикс второго лица множественного числа, употребляется в связи с едой; нунумуаиа– множественное число от нумуаиа, «старая женщина». Два имени собственных баломастарых женщин выделяются тем, что начинаются с или, происходящего, весьма вероятно, от илиа– «рыба». Буалита– «море». Таким образом, можно предположить, что речь идет о неких мифических личностях. ассоциируемых с рыбной ловлей – предание о них утрачено. Но, по мнению автора, такие догадки – затея пустая и тщетная.


[Закрыть].
 

Это означает:

 
«Ешьте свою ула-ула(подношение за исполнение магии),
о старые женщины:
Иликилалува (имя собственное), Илибуалита (имя собственное);
откройте ее».
 

Это акулье заклинание, или призыв, повторяется ежедневно при каждом подношении. Другой заговор, называющийся гувагава, произносится нараспев ежедневно в течение шести дней над некоторыми листьями; он обладает силой привлекать рыбу калала. Заговор начинается с перечня предков, все они именуются либо «предок», либо «дед».

Существует заклинание, которое проговаривается только один раз, в начале шестидневного периода рыбной ловли, на дороге, ведущей из деревни Лаба-и к берегу. Оно произносится нараспев над растением ( либу), вырванным с корнем из земли и положенным поперек дороги. В этом заклинании есть следующая фраза:

 
« Иамуана иаегуло, Умналибу
Таи-иоко. Кубугу, Таигала, Ликиба» [113]113
  Первое имя – это имя женщины; иаегуло– «я»; Иамуана, как говорят, была матерью Умналибу. Здесь имя также вызывает мысль о какой-то связи с заклинанием, которое произносится над растением либу. Предпоследнее имя, Таигала, буквально означает «его ухо», но здесь, как мне сказали, оно представляет собой имя били балома.


[Закрыть]
 

Это также перечисление имен, все они, как говорят, принадлежат предкам нынешнего мага.

Другая формула, в которой содержатся имена предков, распевается, когда маг подметает пол у себя в доме в начале периода рыбной ловли. Это заклинание начинается так:

 
« Боки-у, Калу Боки-у; Тамала, Кури Тамала;
Тагеуло, Куритагеуло».
 

Все это имена предков субклана мага. Характерным является повторение имен с прибавлением префикса, «Боки-у, Калу Боки-у» и т. д. Представлено ли полное имя человека первым словом, а второе слово является лишь его перепевом, с приставкой для пущего благозвучия, или же первое является лишь обособленной частью полного имени – моим информаторам было не совсем ясно.

В только что рассмотренной системе магии ловли калаласуществует семь заклинаний, и в пяти из них фигурируют имена предков, что немало.

Подробное обсуждение всех остальных записанных мною магических формул заняло бы слишком много места. В качестве основания для сжатого обсуждения будет достаточно сводной таблицы (см. ниже) [114]114
  Необходимо отметить, что некоторые из этих формул не были переведены удовлетворительным образом. Часто оказывалось невозможным заручиться помощью человека, который произносил заклинание. Несколько заклинаний были записаны во время моих кратких визитов в отдаленные деревни. В нескольких случаях человек был слишком стар или слишком глуп, чтобы помочь в исключительно сложной и запутанной, с туземной точки зрения, задаче – перевести архаичную и сжатую формулу и прокомментировать все ее неясности. Как правило, бесполезно просить кого-либо, кроме непосредственного обладателя, перевести или прокомментировать какую-либо формулу. Однако, благодаря своим знаниям «разговорного» языка, мне удалось уловить общий смысл почти всех формул.


[Закрыть].

Как упоминалось выше, существует две категории магии, «матрилинейная» и «патрилинейная», первая привязана к определенной местности, вторая чаще всего может передаваться людьми одной местности людям другой. В магии Киривины также следует различать магию, которая образует систему, и магию, которая состоит из не связанных между собой формул. Термин «система» можно использовать для обозначения такой магии, в которой ряд формул образует органичное согласованное целое. Эта целостность обычно связана с определенной деятельностью, которая также является частью большого органичного целого – деятельностью, направленной на достижение одной конечной цели. Так, совершенно понятно, что земледельческая магия образует систему. Каждая формула связана с каким-то видом работ, а все вместе они образуют последовательность и направлены на достижение определенной цели. То же самое относится и к магии, практикуемой на различных стадиях рыбной ловли, или к магическим формулам, проговариваемым во время последовательных этапов торговой экспедиции. Ни одна формула из такой системы сама по себе ни на что не годится. Они все должны произноситься последовательно; они все должны действовать в рамках одной и той же системы, и каждая должна соответствовать определенной стадии регулируемого вида деятельности. Магия любви, напротив, заключается в заклинаниях (в Киривине их бесчисленное множество), каждое из которых представляет независимую единицу.

1. Заговоры погоды	12	6	6
2. Военная магия	5		5
3.  Каитубутабу(кокосовый орех)	2	1	1
4. Гроза	2	1	1
5. Колдовство и врачевание	19	4	15
6. Каноэ	8		8
7.  Муасила(торговля, обмен материальными ценностями)	11	?	?
8. Любовь	7		7
9.  Каига-у(магия против мулукуауси)	3		3
10.  Кабитам(заклинания искусства резьбы)	1		1
11. Рыбная ловля	3	2	1
12. Ловля скатов	1		1
13.  Вагева(магия красоты)	2		2
14. Орехи арековой пальмы	1		1
15.  Саикеуло(детская магия)	1		1

Военная магия (2) также образует систему. Все заклинания должны произноситься одно за другим, в соответствии с рядом последовательных магических действий. Эта система связана с определенной местностью, и в заклинаниях содержатся упоминания этой местности (наряду с другими), но имен предков в них нет.

Магия погоды (1), главным образом магия «вызывания» дождя и менее важная магия, призванная обеспечить хорошую погоду, является местной и связана с мифом. Все двенадцать заклинаний принадлежат одной местности и представляют собой самую сильнодействующую магию дождя на острове. Они составляют монополию правителей деревни Касана-и (небольшая деревня, практически слившаяся с Омараканой), и монополия эта в засушливые времена дает огромный доход магу в виде даров за проведение обрядов.

В магии каитубутабу(3) две ее формулы также образуют систему; обе они должны произноситься в определенные моменты, когда действуют табу на употребление кокосовых орехов и должны – наряду с сопутствующими обрядами – благоприятствовать урожаю кокосовых орехов.

Магия грозы (4) связана с преданием, в котором фигурирует мифический предок, и он упоминается в заклинании.

Магия строительства каноэ (6) и магия муасила(7), связанная с замечательной системой торговли и обмена ценностями (называющейся кула), образуют каждая свою исключительно важную систему магии. В записанных мною формулах имена предков не упоминаются. К сожалению, мне не удалось записать полной системы муасила, а записанную систему магии каноэ невозможно было надлежащим образом перевести. В обеих системах магии есть упоминания названий местности, но нет имен предков.

Три заклинания магии рыболовства [115]115
  Это противоречит утверждению о том, что баломасобираются вокруг новоприбывшего и присоединяются к его причитаниям. См., разд. VIII.


[Закрыть]относятся к одной системе.

Другие заклинания (12–15) систем не образуют. В любовных заклинаниях, естественно, нет упоминаний имен предков. Единственными формулами, в которых такие имена появляются, являются те, что призваны наслать болезнь на человека или изгнать ее. Некоторые из этих заговоров связаны с мифами.

Представленные здесь данные, касающиеся роли предков в магии, должны говорить сами за себя. Получить у туземцев дополнительную информацию было почти невозможно Имена балома– неотъемлемая и важная часть многих заклинаний. Бесполезно спрашивать туземцев: «Что случится, если вы не назовете балома?» (такого рода вопросы иной раз помогают узнать, каковы, в представлениях туземцев, санкции или назначение того или иного обряда), потому что магическая формула является незыблемой и неизменной частью традиции. Она должна быть заучена абсолютно точно и повторяться только так, как была заучена. Если какую-либо деталь заклинания или магического обряда исказить, то они полностью потеряют свою действенность. Поэтому пропустить имена предков немыслимо. На прямой вопрос: «Зачем вы называете эти имена?» – отвечают традиционным: « Токунабогу бубунемаси[наш древний обычай]». Так что я мало чего добился, обсуждая эту тему даже с самыми умными туземцами.

О том, что произнесение имен предков – нечто большее, чем просто перечисление, отчетливо свидетельствуют подношения ула-ула, предписываемые всеми самыми важными и тщательно изученными системами, а также и обычай сагали, представленный выше. Но и эти дары, и обычай сагали, хотя они несомненно подразумевают присутствие балома, не говорят об участии духов в достижении цели магии, не указывают на духов как на посредников, с помощью которых достигает цели маг, как на посредников, к которым он взывает или которых он подчиняет себе заклинанием с тем, чтобы они впоследствии выполняли определенные задачи. Иногда туземцы высказывают бесхитростную идею, что доброжелательная позиция духа очень благоприятна для рыболовства или земледелия и что, будучи разгневаны, духи станут вредить. Эта последняя негативная установка, несомненно, была особенно выражена в суждениях туземцев. Баломакаким-то таинственным способом участвуют в тех церемониях, которые проводятся для них, и лучше на всякий случай заручиться их поддержкой, но эта установка ни в коей мере не предполагает, что они являются основными или даже второстепенными действующими лицами какого-либо вида деятельности [116]116
  Исчерпывающее обсуждение этой темы следует отложить до другого раза. Интересно, что в одном классе силами(вредоносных заклинаний) присутствует прямое взывание к существу токуай(духу леса, живущему в деревьях) с просьбой прийти и сотворить зло. И никто не сомневается, что именно токуайявляется у-ула(основой, причиной, действующим фактором) силами, что он-то и проникает в тело и вызывает губительные внутренние нарушения.


[Закрыть]. Магическая сила заключена в самом заклинании.

Отношение туземцев к балома– в том, что касается магии – может стать более понятным, если сопоставить данные этого раздела с данными, рассмотренными в разделе о миламала. Там баломаи участники и наблюдатели, благосклонности которых необходимо добиваться, желания которых нужно обязательно удовлетворять. Более того, они не медлят с проявлениями неодобрения и могут немало досадить, если с ними не обращаться должным образом, хотя их гнев далеко не так ужасен, как обычно это представляется в поверьях о сверхъестественных существах – и у дикарей, и у цивилизованных народов. В обрядах миламала баломане являются активно действующими лицами. Их роль пассивна. И из этой пассивности их можно вывести, только испортив им настроение, и тогда они проявляют свое присутствие, так сказать, негативным способом.

Перечисление имен предков в магических заклинаниях имеет еще один аспект, о котором необходимо напомнить. В любых магических обрядах Киривины огромную роль играют мифы, которые лежат в основе отдельных систем и – согласно традиционным преданиям – магии в целом. То, насколько эти предания-традиции связаны с определенными местностями и то, насколько они в силу этого фокусируют семейные предания отдельных субкланов, обсуждалось выше. Следовательно, имена предков, упоминаемые в ряде формул, являются одним из элементов устной традиции, весьма существенным в целом. Сама сакральность этих имен, будучи часто звеном, связующим человека, практикующего магию, с мифическим предком и первым обладателем магии, в глазах туземца является вполне достаточной prima facieпричиной перечисления. На самом деле я уверен, что любой туземец в первую очередь именно так расценит перечисление имен предков в заклинаниях и что он никогда не увидит в этом никакого взывания к духам, никакого приглашения баломаприйти и действовать; заклинания, произносимые при подношении ула-ула, возможно, являются исключением. Но даже это исключение не занимает первостепенное место в мыслях туземца и не накладывает отпечатка на его общую установку по отношению к магии [117]117
  Все эти общие утверждения следует рассматривать как предварительные; в соответствующем месте они будут подтверждены надлежащими документами.


[Закрыть].

VI

Все эти данные, касающиеся отношений между баломаи живыми людьми, были некоторым отклонением от темы нашего рассказа о потусторонней жизни баломана Туме, а теперь мы вновь возвращаемся к этой теме.

Мы оставили баломаукоренившимся в новой жизни в потустороннем мире, более или менее смирившимся с утратой близких, оставшихся в мире живых. Скорее всего, он снова женился, создал новые узы и наладил новые связи. Если человек умер молодым, то и его баломамолод, но со временем он состарится, и в конце концов его жизнь на Туме оборвется. Если человек умер старым, то и баломаего стар, и после некоторого периода пребывания на Туме его жизнь также окончится [118]118
  Сравните эти данные с обсуждавшимся выше «неведением естественной смерти». В нем следует различать: 1) незнание неизбежности смерти, того что жизнь приходит к концу; 2) незнание естественных причин заболевания, как мы себе их представляем. Только второго рода неведение, похоже, господствует здесь. Влияние черных колдунов предполагается всегда, за исключением, наверное, вышеупомянутых случаев, касающихся очень старых и ничем не примечательных туземцев.


[Закрыть]. Во всех случаях конец жизни баломана Туме – очень важный переломный момент в цикле его существования. Именно по этой причине, упоминая об окончании жизни баломана Туме, я избегал слова смерть.

Я представлю простую версию этих событий, а потом приступлю к обсуждению деталей. Когда баломаделается совсем старым – у него выпадают зубы, а кожа становится дряблой и морщинистой, – он идет на берег океана и купается в соленой воде; затем он сбрасывает кожу, как змея, и становится… маленьким ребенком – даже зародышем, ваивайа(так называют плод в утробе и новорожденного младенца). Балома-женщина видит этого ваивайа, она берет его и кладет в корзину или заворачивает в лист кокосовой пальмы пуатаи). Потом она несет это маленькое существо в Киривину и помещает его в чрево какой-нибудь женщины, введя через влагалище. Так женщина становится беременной ( насусума) [119]119
  Сума– корень слова, обозначающего беременность; насусумаозначает беременная женщина; исуме– она становится беременной. В противоположность «беременности» термин «зачатие» отсутствует. Общим значением сумаявляется «брать», «приобретать».


[Закрыть].

Это то, что я узнал от первого информатора, упомянувшего деторождение в разговоре со мной. Здесь нашли отражение два важных психологических факта: вера в реинкарнацию (перерождение) и отсутствие представлений о физиологических причинах беременности. Теперь я хочу обсудить оба эти сюжета в свете деталей, выясненных мною после дальнейшего сбора сведений.

Прежде всего, каждому в Киривине известно и ни у кого не вызывает ни малейших сомнений, что действительной причиной беременности всегда бывает балома, который внедряется или входит в тело женщины и без которого женщина не может забеременеть; все младенцы образуются или появляются ( ибубулиси) на Туме. Эти убеждения образуют основной пласт того, что может быть названо народным или общепринятым верованием. Если вы спросите любого мужчину, женщину или даже смышленого ребенка, вы получите от него или от нее эту информацию. Но какие-либо дальнейшие детали отнюдь не так широко известны; одну подробность узнаешь здесь, другую – там, иные из них противоречат друг другу, и ни одна не кажется вполне ясной, хотя очевидно, что некоторые из этих представлений влияют на поведение и связаны с определенными обычаями.

Во-первых, что касается естества этих «детей-духов», ваивайа [120]120
  Я употребляю здесь выражение «ребенок-дух» в качестве «рабочего термина». Это термин, использовавшийся Спенсером для обозначения аналогичных существ в Австралии, где впервые был открыты представления об этом типе реинкарнации. Насколько факты, отмеченные в Киривине, этнографически или психологически связаны с фактами, описанными Спенсером и Гилленом, здесь обсуждаться не будет.


[Закрыть]. Следует помнить, что туземцы, как это вообще характерно для догматических представлений, очень многое принимают просто как данность и не дают себе труда ясно определять детали или отливать их в конкретные и яркие образы. Самое естественное допущение – «ребенок-дух» есть неразвившийся младенец, эмбрион, зародыш, – высказывается и наиболее часто. Слово ваивайа, означающее «зародыш», «ребенок во чреве», а также «новорожденный» кроме того употребляется и для обозначения невоплотившихся «детей-духов». При обсуждении этой темы, в котором принимало участие несколько мужчин, некоторые утверждали, что человек, после своего перерождения на Туме, становится просто чем-то вроде «крови», буиа-и. Каким образом он может быть впоследствии транспортирован в таком жидком виде – было неясно. Но термин буиа-и, похоже, имеет несколько более широкие коннотации, в данном случае, может быть, имеется ввиду не просто жидкая кровь, а нечто вроде плоти вообще.

Другой круг верований и представлений о реинкарнации отражает устойчивые ассоциации между морем, морской водой и детьми-духами. Так, несколько информаторов говорили мне, что после своего перерождения ваивайапогружается в море. Первая полученная мною и приведенная выше версия гласила, что омывшись в морской воде, дух омолаживается, и его тут же подбирает балома-женщина. и несет в Киривину. По другим версиям, дух после перерождения некоторое время живет в море. Существует несколько поверий, коррелирующих с этим представлением. Так, во всех прибрежных деревнях западного побережья (где была собрана эта информация) незамужние девушки при купании соблюдают определенные предосторожности. Считается, что дети-духи прячутся в попево, морской пене, а также в камнях, называющихся дукупи. Они могут «сесть на плавник» (на плавающее в море бревно) или прикрепиться к мертвым водорослям, плавающим на поверхности моря. Поэтому, когда временами ветер и прилив прибивают к берегу все это в изрядном количестве, девушки боятся купаться, особенно в разгар прилива. Если же замужняя женщина хочет зачать, она может постучать по камням дукупи, чтобы побудить спрятавшегося там ваивайавойти в ее матку. Но это не ритуальное действие [121]121
  Эта информация была получена от женщины с западного побережья. Я полагаю, что эта женщина была из деревни Каватариа. Г-н Д. Ауэрбах, скупщик жемчуга, который живет в Синакете, прибрежной деревне на юге острова, сообщил мне, что там есть несколько камней, к помощи которых может прибегнуть женщина, желающая забеременеть. Мой информатор не мог сказать, является ли это действие ритуалом или нет.


[Закрыть].

В представлениях жителей внутренних районов тоже существует связь между зачатием и купанием. Самый обычный способ забеременеть – подхватить ваивайав воде. Часто, купаясь, женщина чувствует, как что-то коснулось ее или даже причинило ей боль. Она говорит: «Рыба укусила меня», а на самом деле это в нее входит ваивайаили его вводят в нее.

Другая довольно важная ассоциация между представлением о зачатии и представлением о том, что ваивайаобитают в море, отражена в единственном значительном обряде, сопутствующем беременности. Спустя примерно четыре-пять месяцев после первых признаков беременности женщина начинает соблюдать определенные табу, и в то же самое время изготавливается длинная добе(травяная юбка), называющаяся саикеуло, которую она будет носить после рождения ребенка. Ее готовят несколько родственниц, которые к тому же совершают над ней магический обряд, долженствующий оказать благотворное влияние на ребенка. В тот же день беременную женщину приводят к морю, где родственницы той же категории, что и те, кто сделали саикеуло, купают ее в соленой воде. За всем этим следует сагали(церемониальная раздача еды).

Обычное объяснение у-ула(смысла) этого обряда: он делает «кожу женщины белой» и облегчает роды [122]122
  Существует замечательное правило, которое понуждает женщину совершать разного рода манипуляции, чтобы после родов ее кожа стала довольно светлой; она не выходит из дому и должна носить на плечах саикеуло, она умывается теплой водой и часто мажется кокосовым маслом. Таким образом достигается удивительная степень осветления кожи. Описанный выше обряд является чем-то вроде магического вступления в период, когда женщина должна добиваться, чтобы ее кожа стала светлой.


[Закрыть]. Но в прибрежной деревне Каватариа мне без всякого принуждения с моей стороны дали другое объяснение, согласно которому обряд кокувасвязан с воплощением детей-духов. По словам одного из моих информаторов, на первой стадии беременности ваивайана самом деле еще не внедряется в женское тело, происходит лишь что-то вроде подготовки к его приему. Только позднее, во время церемониального купания, ребенок-дух входит в тело женщины. Было ли это объяснение личным домыслом или же оно имело широкое распространение в прибрежных деревнях – мне не известно, но я склонен полагать, что оно действительно представляет составную часть верований туземцев, населяющих побережье. Однако я должен определенно заявить, что мои информаторы из внутренних деревень с полным презрением отвергли это толкование, указав к тому же на противоречие: ведь церемония проводится на достаточно поздних сроках беременности, когда ваивайауже давно обосновался в чреве матери. Очень характерно, что информаторы без труда замечают несуразицу в высказываниях, которые не соответствуют их убеждениям, тогда как в своих собственных суждениях они весьма толерантны к подобным же противоречиям. Любопытно, что в этом отношении туземцы ничуть не более последовательны или интеллектуально честны, чем цивилизованные люди.

Представление о том, что ваивайавкладывается в женщину балома, преобладает над поверьем о его воплощении во время купания в море. Но эти два представления сливаются в версии, согласно которой баломавкладывает в женщину ваивайапод водой во время купания. Баломачасто является будущей матери во сне, и она говорит мужу: «Мне приснилось, что моя мать (или тетя по материнской линии, или старшая сестра, или бабка) вложила в меня ребенка; мои груди набухают». Как правило, именно женский баломаявляется в сновидении и приносит ваивайа, хотя это может быть и мужчина, но баломавсегда должен быть вейолаженщины (родственником по материнской линии). Многие туземцы знают, кто принес ваивайаих матерям. Так, Тоулува, вождь Омараканы, был дан его матери Бомакатой (Бугуабуагой) одним из ее табула(«дедов» – в данном случае братом матери ее матери) [123]123
  Родословная прямо показывает родственные связи в этом примере: Черные круги – мужчины; кольца – женщины.
  


[Закрыть]. Бвоилагеси, женщине, упоминавшейся выше, которая посещает Туму, ее сын, Тукулубакики, был дан Томнавабу – ее кадала(братом матери). Жена Тукулубакики, Кувоигу, говорит, что к ней приходила ее мать и дала ей ребенка, девочку, которой сейчас около двенадцати месяцев. Такая осведомленность возможна только, когда конкретный баломаявляется во сне женщине и говорит ей, что вложит в нее ваивайа. Конечно же, такие объявления не являются непременным пунктом программы; большинству людей неизвестно, кому они обязаны своим существованием.

Все представления о реинкарнации объединяет одна исключительно важная черта, и как бы они не разнились в других деталях, в этом уверенно сходятся все информаторы, а именно: принадлежность индивида к определенному социальному подразделению, клану и субклану, сохраняется при всех его перерождениях. Баломав потустороннем мире принадлежит к тому же субклану, что и человек при жизни; и новые воплощения также происходят строго в пределах субклана. Ваивайапередается балома, относящимся к тому же субклану, что и женщина, которой он предназначен, и, как только что говорилось, обычно передающий баломаявляется даже каким-нибудь близким ей вейола. Исключения из этого правила считаются абсолютно невозможными; индивид в цикле перерождений не может поменять свой субклан [124]124
  Большинство моих информаторов были одинаково уверены в том, что ребенка должны приносить балома вейола. Но мне довелось услышать несколько неортодоксальных версий, согласно которым ребенка может принести мать отца. Один мужчина говорил мне, что если ребенок похож на мать, то его принес кто-то из ее вейола; если же он похож на отца, то был принесен его матерью. Но это могло быть и собственным домыслом моего информатора.


[Закрыть].

Ну и хватит о вере в реинкарнацию. Хотя это универсальное и популярное поверье, т. е. известно всякому, оно не играет особенно значительной роли в социальной жизни. И только последнее из упомянутых представлений – о сохранении уз родства в процессе всего цикла – очень важно, оно определенно иллюстрирует устойчивость социальных разграничений, неизменность принадлежности к определенной социальной группе. И наоборот, оно, как и вера в реинкарнацию в целом, призвано усиливать эти узы.

VII

На первый взгляд может показаться, что представления о реинкарнации и о том, что ребенок-дух помещается кем-то или сам внедряется в чрево матери, заведомо исключают какие-либо знания о физиологическом процессе зачатия. Но любые выводы или доказательства, опирающиеся на законы логики, абсолютно непригодны, когда дело касается веры, будь то вера дикаря или вера цивилизованного человека. Два верования, абсолютно противоречащие друг другу с точки зрения логики, могут прекрасно уживаться друг с другом, в то время как заключение, неизбежно со всей очевидностью вытекающее из утвердившегося догмата, может попросту игнорироваться. Поэтому единственным надежным способом этнологического исследования является изучение каждой детали туземной веры и недоверие к любому выводу, полученному только путем умозаключений.

Можно вполне уверенно утверждать, что в целом туземцы пребывают в полном неведении относительно физиологического механизма оплодотворения. Но хотя эта тема несомненно сложна, чтобы избежать серьезных ошибок, необходимо вникнуть в детали.

С самого начала следует сделать одно разграничение: разграничение между понятием оплодотворения, которое предполагает, что отец вкладывает свою лепту в формирование тела ребенка, с одной стороны, и представлением о чисто физическом действии – половом сношении – с другой. Что касается последнего, то представление о нем у туземцев можно сформулировать следующим образом: прежде чем женщина сможет забеременеть, ей необходимо вступить в половую жизнь.

Я был вынужден сделать такое разграничение (оно диктуется характером собранной мной информации), чтобы объяснить определенные противоречия, накопившиеся в ходе расспросов. Поэтому такое разграничение следует принять как «естественное», соответствующее туземным воззрениям и отражающее их. В самом деле, нельзя было предвидеть, как туземцы отреагируют на мои вопросы о деторождении и с какой стороны они все-таки приблизятся к адекватному знанию фактов. Однако когда это разграничение сделано, его теоретическое значение очевидно. Казалось бы, ясно, что только знание первого факта (роли отца в зачатии) может оказывать какое-либо влияние на формирование туземных представлений о родстве. Коль скоро отец не принимает никакого участия в формировании тела ребенка (по понятиям туземцев), по-видимому, и речи не может быть о кровном родстве по мужской линии. Простое механическое «открытие» пути ребенку в чрево женщины и из него, ясное дело, не имеет решающего значения. Но положительные знания в Киривине находятся как раз на том уровне, когда появляется смутная догадка о некоторой связи между половой близостью и беременностью, но не существует никакого конкретного представления о вкладе мужчины в новую жизнь, формирующуюся в теле матери.

Обобщу данные, которые привели меня к такому утверждению. Обнаружив, что представления о роли отца в оплодотворении отсутствуют, я перешел к прямым вопросам о причинах ( у-ула) появления ребенка или беременности женщины, на которые получал неизменный ответ: « Балома боге исаика[его дал балома]» [125]125
  Здесь, заметьте, под балома, который «дал» ребенка, туземцы подразумевают либо того балома, который стал ребенком, либо того балома, который принес ваивайа.


[Закрыть].

Конечно, как и любые вопросы об у-ула, этот следует задавать терпеливо и избирательно, и порой он может остаться без ответа. Во многих случаях, когда я ставил этот вопрос прямо и однозначно и его понимали правильно, ответ был таким, какой приведен выше, хотя здесь я сразу же должен добавить, что иногда он усложнялся крайне сбивчивыми намеками на половой акт. Так как меня такие ответы приводили в замешательство, а мне очень хотелось внести ясность, я поднимал этот вопрос всякий раз, как только находил повод, подходя издалека, формулируя его in abstractoи пытаясь прояснить суть дела с помощью конкретных примеров, когда речь заходила о каком-нибудь особом случае беременности, в прошлом или в настоящем.

Особый интерес и решающее значение имели случаи, когда беременные женщины не были замужем [126]126
  Незамужние женщины имеют полную сексуальную свободу. Они вступают в контакты с противоположным полом очень рано, в возрасте от шести до восьми лет. Они меняют своих любовников так часто, как пожелают, до тех пор, пока не почувствуют желание выйти замуж. Тогда девушка отдает предпочтение длительной и иногда единственной любовной связи с мужчиной, который спустя некоторое время становится ее мужем. Внебрачные дети здесь отнюдь не редкость. Прекрасное описание половой жизни и брака у южных массим, которые в этом отношении весьма близки к киривинцам, мы находим у проф. Зелигмана (Seligman, op.cit., ch. XXXVIII, p.499); там же имеется и краткое, но точное описание того же у северных массим (включая туземцев Тробрианских островов (ibid., ch. LIII, p.708).


[Закрыть].

Когда я спрашивал, кто отец внебрачного ребенка, ответ был только один, что никакого отца нет, так как девушка не замужем. Если же я затем спрашивал, в предельно откровенных выражениях, кто является физиологическим отцом, то меня все равно не понимали; если же я продолжал расспросы и формулировал примерно так: «Незамужних женщин много, почему же эта забеременела, а другие нет?» – ответ был: « Баломадал ей ребенка». И здесь я зачастую снова попадал в тупик, так как некоторые высказывания явно подразумевали, что незамужняя женщина, не отличающаяся целомудрием, особенно подвержена встречам с балома. Однако девушки считают, что простое воздержание от купания во время прилива – прямая мера предосторожности против контактов с балома– гораздо надежнее, чем такая косвенная мера, как целомудрие.

Однако к внебрачным или, согласно представлениям жителей Киривины, не имеющим отцов детям и их матерям относятся с некоторым неодобрением. Я помню несколько примеров, когда мне указывали на девушек как на незавидных невест – «нехороших» – потому что у них были внебрачные дети. Если вы спросите, почему это плохо, то дадут стереотипный ответ: «Потому что нет отца, нет мужчины, который взял бы младенца на руки» ( Гала таитала Сикопо-и). Так, у моего переводчика, Гомайи, была любовная связь, что здесь вполне обычно до брака, с Иламуегиаей, девушкой из соседней деревни. Сначала он хотел жениться на ней. Но потом у нее родился ребенок, и Гомайа женился на другой женщине. На вопрос, почему он не женился на своей прежней возлюбленной, он ответил: «У нее ребенок, это очень плохо». При этом он был уверен, что она ни разу не была неверна ему в период их «помолвки» (юноши Киривины часто бывают жертвой таких иллюзий). У него не было ни малейшего представления, что можно вообще говорить об отцовстве ребенка. Если бы было, то он признал бы ребенка своим, потому что верил, что в половую близость с матерью вступал только он. А так оказалось достаточно того, что ребенок родился в неположенное время, чтобы отвратить его. Этот пример, однако, отнюдь не свидетельствуют о том, что у женщины, преждевременно ставшей матерью, обязательно возникнут какие-либо серьезные сложности с последующим замужеством. Во время моего пребывания в Омаракане две такие женщины вышли замуж без всяких проблем и толков. Незамужних женщин в возрасте, который можно назвать «брачным» (25–45 лет), здесь нет, и когда я спрашивал, может ли женщина остаться незамужней из-за того, что имеет ребенка, ответ был категорически отрицательным. Так что здесь также следует иметь в виду все сказанное выше о роли баломав зачатии, как и все приведенные мной конкретные случаи.