Текст книги "Магия, наука и религия"

Автор книги: Бронислав Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Все важные «официальные» визиты отмечаются солидными подарками, которые хозяева дарят гостям. В свою очередь хозяева потом посетят своих прежних гостей и получат от них ответные дары.

К концу миламалапосещения гостей из довольно отдаленных деревень становятся почти ежедневными. В старые времена такие посещения носили очень сложный характер. Они, несомненно, были заведомо дружественными, и намерения пришедших должны были быть добрыми, но за официальным дружелюбием всегда таилась опасность. Пришельцы всегда были вооружены, и именно по таким случаям весь арсенал «церемониального» оружия выставлялся напоказ. В самом деле, даже сейчас традиция ношения оружия не полностью подавлена, хотя в настоящее время благодаря влиянию белого человека оружие является не более чем украшением и объектом демонстрации. К этому классу вооружения относятся большие мечи-дубинки, изготовленные из твердых пород дерева и иногда украшенные великолепной резьбой; резные посохи и короткие декорированные копья – все это вещи хорошо известные по музейным коллекциям из Новой Гвинеи. Они в равной мере служат и для дела, и для удовлетворения тщеславия. Демонстрация богатства как предмета гордости, дорогих, искусно украшенных изделий – одна из тех страстей, которыми одержимы обитатели Киривины. «Расхаживание» с большим деревянным мечом, на вид смертоносным и в то же время украшенным искусной резьбой и разрисованным красной и белой красками, – излюбленное развлечение туземного юноши; он ходит в праздничной раскраске: либо с белым носом, резко выделяющимся на темном лице, либо с одним «черным глазом» или с каким-нибудь довольно сложным узором из кривых, пересекающих все его лицо. В прежние времена ему часто приходилось пускать в ход такое оружие, и даже сейчас он может прибегнуть к нему, доведенный до белого каления. Либо ему понравилась какая-то девушка, либо он понравился какой-то девушке, и его ухаживания, если они не очень искусны, всегда вызывают негодование. Женщины и подозрение в применении вредоносной магии являются основными причинами ссор и деревенских потасовок, которые (что вполне отвечает общему оживлению племенной жизни в период миламала) были и остаются отнюдь не редкими в это время.

Ближе к полнолунию, когда энтузиазм начинает достигать высшей точки, деревни украшаются выставленной напоказ в как можно большем количестве пищей. Таитуне выносятся из хранилищ, однако их прекрасно видно через большие проемы между образующими стены хранилищ перекладинами. Бананы, таро, кокосовые орехи и т. п. выкладываются особым образом, который будет детально описан позднее. Выставляются напоказ и ваигу-а, местные «ценности».

Миламалазаканчивается в ночь полнолуния. Бой барабанов, однако, не прекращается сразу же после этого, но прекращаются танцы, если, конечно, миламалане продлевается на период дополнительных танцев, усигула. Обычно монотонный и вялый карибомпродолжается ночь за ночью в течение нескольких месяцев после миламала. Я был свидетелем миламаладважды: один раз в Оливилеви, «столичной» деревне Лубы, района в южной части острова, где миламаланаступает на месяц раньше, чем в Киривине. Там я застал только последние пять дней миламала, но в Омаракане, главной деревне Киривины, я наблюдал все от начала до конца. Здесь, кроме всего прочего, я участвовал в «большом визите», когда Тоулува вместе со всеми мужчинами Омараканы отправился в деревню Лилута в связи с «продажей» танца рогайевообщине Лилута.

Теперь перейдем к тому аспекту миламала, который имеет непосредственное отношение к теме, обсуждаемой в этой работе, а именно – к роли баломав празднествах во время их обязательного ежегодного визита в свои родные деревни.

Баломазнают, когда начнется праздник, потому что он всегда проводится в одно и то же время года, в первой половине месяца, который тоже называется миламала. Этот месяц определяется «как и их календарь в целом» по положению звезд. Собственно в Киривине полнолуние месяца миламалаприходится на вторую половину августа или первую половину сентября [86]86
  Календарная система на островах Тробриан усложняется тем фактом, что здесь есть четыре района, в каждом из которых начало года, т. е. конец месяца миламала, определяется по-разному. Так, на Китаве, острове, расположенном к востоку от основного острова группы, миламалапразднуется в июне или июле. В южных и западных районах Бойовы, основного острова, и на некоторых островах, лежащих к западу (Каилеила и др.), миламалаотмечается в июле и августе. После этого миламалав августе или сентябре отмечается в центральном и восточном районах основного острова, которые называются туземцами Киривиной, и наконец следует Вакута, остров к югу от Бойовы, где миламалапразднуется в сентябре или октябре. Таким образом, праздник, а вместе с ним и весь календарь, в пределах одного региона смещается на четыре месяца. Можно предполагать, что сроки работ в огородах тоже варьируют в соответствии с календарем. Туземцы настойчиво заявляли об этом, впрочем в течение того года, который я провел на Бойове, я обнаружил – по состоянию огородов – что в Киривине их начали возделывать раньше, чем в западном районе, хотя последний по календарю на один месяц опережает первый. Дни месяцев определяются по положению звезд, причем в искусстве астрономии выделяются жители Вавелы, деревни, расположенной на южном побережье основного острова. Преп. М.К. Гилмор рассказал мне также, что очень важным фактором, по которому выверяется туземный календарь, служит появление палоло, морского кольчатого червя Eunice viridis. Оно наблюдается на рифе возле Вакуты. В случаях, вызывающих сомнение, именно это решает вопрос. Палолопоявляется в определенные дни ближе к полнолунию, выпадающие на начало ноября или конец октября, это время и является временем миламалана Вакуте. Однако туземцы Киривины сообщили мне, что они полностью полагаются на знание астрономии жителями Вавелы.


[Закрыть].

Когда приближается это время балома, пользуясь любыми попутными ветрами, плывут с Тумы в свои родные деревни. Туземцам не вполне ясно, где живут баломаво время миламала. Возможно, они живут в хижинах своих вейола, т. е. родственников по материнской линии. А может быть, они или некоторые из них располагаются отдельным лагерем на берегу моря около своих каноэ, если деревня находится не очень далеко от побережья, – как делают сами туземцы, навещая близких родственников в другой деревне или на другом острове.

В любом случае в деревне идут приготовления к встрече балома. Так, в деревнях, принадлежащих вождям, для балома гуйя-у(вождей) возводятся специальные, довольно высокие, хотя и небольшие в своей горизонтальной поверхности, платформы, называющиеся токаикайя. Считается, что вождь в буквальном смысле всегда должен занимать более высокое положение, чем обычные смертные. Почему платформы для духов гуйя-утакие высокие (от 5 до 7 м), я не смог выяснить [87]87
  Ни в Омаракане, ни в Оливилеви никаких токаикайяне возводили во время миламала, которую я наблюдал в этих деревнях. Этот обычай приходит в упадок, возведение токаикайятребует значительных затрат труда и немалых хлопот. Я видел одну из них в деревне Гумилабаба, где проживает вождь самого высокого статуса (Митаката, гуиа-устатуса табалу).


[Закрыть]. Помимо сооружения этих платформ, проводится ряд других приготовлений, которые связаны с демонстрацией ценностей и еды, дабы угодить балома [88]88
  В какой мере, наряду с этой явной целью, такие демонстрации побуждаются тщеславием и эстетическим мотивом, здесь обсудить не представляется возможным.


[Закрыть].

Демонстрация ценностей называется иойова. Вождь каждой деревни – или вожди, так как временами их присутствует несколько человек – обычно имеют немного меньшие крытые платформы рядом со своими хижинами. Они называются бунейова; на них выставляются напоказ их личные ценности, такие предметы роскоши, которые подпадают под местное определение ваигу-а. Большие полированные топоры [89*]89*
  Топоры выставляются без древка.


[Закрыть], снизки красных дисков из раковин, большие браслеты, изготавливаемые из конических раковин, закрученные клыки кабанов [90*]90*
  Домашним кабанам намеренно удаляют верхние резцы, чтобы клыки беспрепятственно росли и закручивались кольцами.


[Закрыть]или их имитации – все это и только это является собственно ваигу-а. Эти вещи выкладываются на платформе, снизки кабома(дисков из красных раковин) подвешиваются под крышей бунейоватак, чтобы они были хорошо видны. В случае отсутствия бунейовая видел воздвигаемые в деревне временные крытые платформы, на которых демонстрируются ценности. Эта демонстрация проводится в последние три дня полнолуния, выставляемые предметы выкладываются утром и убираются на ночь. При посещениях деревни гостям подобает во время иойоварассматривать демонстрируемые вещи, даже брать их в руки, спрашивать, как они называются (каждый отдельный предмет ваигу-аимеет свое название), и, конечно же, выражать свое огромное восхищение.

Помимо ценностей демонстрируется еда, это придает еще более «яркий» и праздничный вид деревням. Строятся длинные деревянные подмостки, которые называются лалогуаи состоят из вертикальных столбов, примерно от 2 до 3 м высотой, вбитых в землю, и одного или двух рядов горизонтальных жердей, уложенных на столбы. К горизонтальным жердям привязываются связки бананов, таро, особенно крупных экземпляров ямса и кокосовых орехов. Такие постройки идут вокруг центрального места ( баку), которое служит площадкой для танцев и средоточием всей церемониальной и праздничной жизни в каждой деревне. Тот год, когда я находился на Бойове, был исключительно неплодородным, и лалогуадостигали не более 30–60 м в длину, охватывая только одну треть периметра бакуили того менее. Однако несколько информаторов говорили мне, что в хороший год они могут выстраиваться не только вокруг всей центральной площадки, но также и вдоль улицы, идущей кольцом вокруг баку, и даже за деревней на главной дороге, ведущей в другую деревню. Лалогуапризваны угодить балома, которые всегда сердятся, если напоказ выставлено мало еды.

Все это является своего рода спектаклем, зрелищем, которое должно доставлять баломачисто эстетическое удовольствие. Впрочем, они удостаиваются и более существенных знаков расположения в форме непосредственных подношений пищи. Первая трапеза предлагается им во время катукуала, пира, открывающего миламала.

Этим и начинается период собственно празднеств. Катукуалазаключается в распределении приготовленной еды; оно происходит на баку, еду для него предоставляют все жители деревни, а затем она вновь перераспределяется между ними [91]91
  Это одна из многочисленных ситуаций распределения пищи (общее обозначение сагали), которые связаны почти с каждым значительным моментом социальной жизни на островах Тробриан. Как правило, сагалиустраивает один клан (или два клана), а еду принимает другой. Так, во время катукуалавначале еду раздает клан Маласи, а Лукулабута, Лукуасисига и Лукуба принимают ее. Спустя несколько дней катукуалаповторяется, но на этот раз социальный порядок меняется на обратный. Двойная расстановка кланов варьирует в соответствии с районом. В Омаракане Маласи имеют такой перевес, что они сами составляют одну половину, а три других клана образуют другую. Заняться детальным исследованием социального механизма и других особенностей сагализдесь не представляется возможным.


[Закрыть]. Эта еда выкладывается на баку, чтобы ее видели духи. Они вкушают «духовную сущность» пищи точно так же, как они берут с собой на Туму баломаценности, которыми принято украшать тела умерших. С момента катукуала(знаменующего открытие танцев) празднество начинается также и для балома. Их платформа размещается, или должна размещаться, на баку; утверждают, что они восхищаются танцами и наслаждаются ими, самих же танцующих, на деле, присутствие балома очень мало занимает.

Еда готовится каждое утро и выставляется для баломана больших красивых деревянных блюдах ( кабома) и в домах туземцев. Спустя час или около того еду преподносят какому-нибудь другу или родственнику, который, в свою очередь, в качестве ответного дара даст дарителю такое же блюдо с едой. Вожди имеют привилегию преподносить токай(людям незнатного происхождения) орехи бетеля и свиней и принимать в ответ рыбу и фрукты [92]92
  Конечно, прежде чем отдавать что-нибудь токаи, вожди оставляют себе от свиньи столько, сколько им нужно. Но характерно, что привилегии вождя больше касаются свободы давать, чем свободы потреблять. Тщеславие является более сильным чувством, чем жадность – хотя это соображение. пожалуй, не отражает всей истины.


[Закрыть]. Такая еда, приготавливаемая для баломаи впоследствии отдаваемая друзьям, называется бубуалу-а. Она обычно раскладывается на топчанах внутри хижины, и человек, ставя кабома, говорит: « Балом кам бубулу-а». Универсальная отличительная черта всех подношений и даров в Киривине – сопроводительная словесная формула.

Кушанье, приготавливаемое из мякоти кокосовых орехов, которое подносится балома(со словами « Балом кам силакутува»), а затем дарится какому-либо живому человеку, называется силакутува.

Характерно, что эта еда, предназначенная для балома, никогда не съедается тем человеком, который предоставляет и готовит ее, а всегда дарится кому-то другому после того, как балома«насытится» ею.

И наконец, в день отбытия балома, к полудню, готовится еще некоторое количество еды, добавляются поштучно кокосовые орехи, бананы, таро и клубни ямса, а ваигу-а(ценности) складываются в корзину. Когда человек слышит характерный бой барабанов, который есть сигнал к выпроваживанию духов – иоба, – он может выставить все эти вещи на улицу; идея заключается в том, что духи могут взять с собой их баломав качестве прощального дара ( талои). Этот обычай называется катубукони. Но выставлять все эти вещи перед домом не обязательно, потому что баломавполне может взять их и из дома. Такое объяснение было дано мне, когда я рассматривал дары для балома, стоявшие перед хижинами, и в одном месте (перед домом вождя) увидел лишь несколько каменных томагавков.

Как было сказано выше, присутствие баломав деревне не особенно интересует туземца, если сравнивать с такими притягательными и захватывающими занятиями, как танцы, пиры и сексуальные увлечения, которым здесь рьяно предаются во время миламала. Однако духами не пренебрегают и их роль ни в коей мере не считается сугубо пассивной: они не только восхищаются происходящим или наслаждаются пищей, которую получают. Баломапроявляют свое присутствие разными способами. Так, пока баломанаходятся в деревне, невероятно много кокосовых орехов падает на землю – это баломаих сбивают. Когда в Омаракане происходила миламала, совсем близко от моей палатки упали две огромные грозди кокосовых орехов. Замечательная особенность этой активности духов состоит в том, что сброшенные ими орехи считаются общим достоянием, так что благодаря баломаи я безвозмездно насладился кокосовым молоком.

Даже маленькие недозрелые кокосовые орехи гораздо чаще падают преждевременно в период миламала, чем в обычное время. Считается, что так баломапроявляют свое недовольство скудостью подношений. Баломапроголодались ( каси молу, так называется их голод) и показывают это. Гром, дождь, плохая погода – помехи танцам и пирам миламала– еще один, более эффективный, способ, которым баломавыражают свои настроения. Когда я был в Киривине, полнолуния, как в августе, так и в сентябре, пришлись как раз на сырые, дождливые, грозовые дни. И мои информаторы могли реально продемонстрировать мне связь между недостатком еды и плохой миламала, с одной стороны, и гневом духов и плохой погодой – с другой. Духи могут пойти еще дальше и вызвать засуху и тем самым испортить урожай будущего года. Вот почему очень часто несколько неурожайных лет следуют друг за другим, ведь плохой год и бедный урожай делают невозможной хорошую миламала, что опять гневит балома, которые портят урожай следующего года и т. д. – circulus vitiosus [93*]93*
  Порочный круг (лат.). – Прим. пер.


[Закрыть].

Далее, во время миламала баломаявляются людям в сновидениях. Очень часто это бывают духи недавно умерших родственников. Обычно они просят еды, и их просьбы удовлетворяется дарами бубуалу-аили силакутува. Иногда они передают какие-нибудь вести из своего мира. В деревне Оливилеви, главной деревне Лубы, района, расположенного на юге Киривины, миламала(на которой я присутствовал) была очень бедной, и напоказ не было выставлено почти никакой еды. Вождю, Ванои Киривине, приснился сон. Он будто бы отправился на берег (примерно в получасе ходьбы от деревни) и увидел большое каноэ с духами, плывущими к берегу с острова Тума. Они были сердиты и сказали ему: «Что происходит у вас в Оливилеви? Почему вы не даете нам еды, чтобы утолить голод, и кокосового молока, чтобы утолить жажду? Мы посылаем этот непрекращающийся дождь, потому что разгневаны. Завтра приготовьте много еды; мы съедим ее, и тогда будет хорошая погода; тогда вы будете танцевать». Этот сон имел подтверждение. На следующий день каждый мог видеть на окаукуега(пороге) лисига(дома вождя) Ванои кучку белого песка. Каким образом этот песок был связан со сновидением, принесен ли духами или захвачен самим Ванои во сне, когда он «путешествовал», – этого мои информаторы, среди которых был и сам Ванои, не знали. Но никто не сомневался, что песок – доказательство гнева баломаи реальности сна. К сожалению, предсказание насчет хорошей погоды совершенно не сбылось, и в этот день не было танцев, так как шел проливной дождь. Наверное, духи были не совсем удовлетворены количеством еды, предложенной им этим утром!

Но баломаозабочены не только едой. Кроме того, что они негодуют по поводу скудости еды и бедности подношений, они также строго следят за соблюдением обычая, всячески проявляя свое неудовольствие при любом нарушении традиционных правил, которые должны соблюдаться во время миламала, и наказывая за это. Так, мне говорили, что духам очень не нравятся небрежность и вялость, с которыми в настоящее время проводится миламала. Раньше в период праздника никто не трудился в поле и не занимался никакой другой работой. Каждый, чтобы угодить балома, предавался развлечениям, танцам и любовным утехам. Теперь же люди отправляются на свои огороды и занимаются там «всякой ерундой» или продолжают заготавливать древесину для возведения дома или постройки каноэ, а духам это не нравится. Поэтому их гнев, который выливается в дождь и бурю, портит миламала. Так было в Оливилеви и позднее в Омаракане. В Омаракане имелась еще одна причина для гнева балома, связанная с присутствием этнографа, и мне не раз пришлось выслушать укоризненные намеки со стороны старейшин и от Тоулувы, самого вождя. Дело заключалось в следующем. Из разных деревень я принес около двадцати танцевальных щитов ( каидебу). В Омаракане же в это время исполнялся только один танец, рогайево, – танец с бисила(длинными узкими лентами из пандануса). Я роздал каидебу«золотой молодежи» Омараканы, и привлекательность новизны оказалась настолько велика (у них не было достаточного для надлежащего исполнения танца количества каидебупо меньшей мере последние пять лет), что они тут же начали танцевать гумагабу, танец, исполняемый с танцевальными щитами. Это было серьезным нарушением принятых правил (в то время я не знал об этом), ибо каждый новый вид танца следует освящать церемониально [94]94
  Так, обычно танцы торжественно открываются «освящением» барабанов ( катувивиса касауса-у), которое связано с катукуала. Каидебудолжны быть отдельно «освящены» посредством катувивиса каидебу.


[Закрыть]. Такое нарушение возмутило балома, отсюда и плохая погода, падение неспелых кокосов и т. п. В этом меня обвиняли несколько раз.

После двух или четырех недель ( миламаладолжна закончиться в твердо установленное время – второй день после полнолуния, но начаться она может в любое время между предыдущими полнолунием и новолунием) вкушения прелестей гостеприимного приема баломадолжны покинуть свою родную деревню и вернуться на Туму [95]95
  Каждый день, ближе к полнолунию, имеет свое название. Так день (и ночь) полнолуния называется Япилаили Каитауло. День до полнолуния называется Ямкевила; предшествующий ему день – Улакаива. День после полнолуния – Валаита; следующий за ним день – Воуло. Иобапроисходит в ночь Воуло.


[Закрыть]. Возвращение это принудительное, и о том, что духам пришло время удалиться, возвещает иоба– ритуал выдворения духов. Во вторую ночь после полнолуния, примерно за час до восхода солнца, когда в зарослях поет «кожаная голова», сака-у, и на небе появляется утренняя звезда кубуана, танцы, которые продолжались всю ночь, прекращаются, и звучит особый бой барабанов, иоба [96]96
  «Набор» барабанов жителей Кирнвины состоит из: 1) большого барабана (обычных для Новой Гвинеи размеров), называющегося касауса-уили купи(это последнее слово здесь означает в просторечии glans penis[головка пениса (лат. – Прим. пер.)] и 2) малого барабана, называющегося катунениа, размером в одну треть большого. Все виды барабанного боя являются сочетанием боя двух барабанов, купии катунениа, каждый выбивает свой ритм.


[Закрыть]. Духи знают этот бой и готовятся в обратный путь. Сила этого ритма такова, что если бы кто-нибудь исполнил его на пару ночей ранее, то все баломаоставили бы деревню и отправились к себе домой в потусторонний мир.

Поэтому бить иобастрого запрещено, пока духи находятся в деревне, и я не мог убедить юношей из Оливилеви показать мне образец этого боя во время миламала, тогда как в другое время, когда в деревне не было никаких духов (за несколько месяцев до миламала), мне удалось организовать настоящий иобав Омаракане. Когда барабаны бьют иоба, туземцы обращаются к балома, просят их уходить и прощаются с ними:

 
Балома, О!
Букулоуси, О!
Бакалоуси га
Юхухуху…
«О духи, уходите, мы же не пойдем (мы останемся)».
 

Последние звуки, по-видимому, являются чем-то вроде восклицания, призванного расшевелить медлительных баломаи выпроводить их прочь.

Это основной иоба, который исполняется, как указывалось выше, перед рассветом в ночь Воуло. Его назначение – выдворить сильных духов, тех, что могут ходить сами. На следующий день перед полуднем звучит другой иоба, называемый пем иоба, или изгнание слабых. Его цель – избавить деревню от духов женщин и детей, немощных и калек. Он исполняется так же, в том же ритме и с теми же словами.

В обоих случаях участники обряда образуют процессию, которая начинает свое движение с того конца деревни, что наиболее удален от места, где дорога, ведущая в сторону Тумы подступает к самой деревенской роще ( вейка), так что ни одна часть селения не остается не «охваченной». Участники церемонии проходят через всю деревню, на некоторое время останавливаются на баку(центральной площадке), а затем направляются к месту, где дорога на Туму выходит за пределы деревни. Это конец иоба, и всегда при этом исполняется танец в специфическом ритме, касавага [97]97
  На Бойове существуют два основных типа танца. Круговые танцы, когда «оркестр» (барабаны и певцы) располагается в центре, а исполнители танца движутся вокруг них, всегда против часовой стрелки. Эти танцы, в свою очередь, подразделяются на: 1) бисила(по названию длинной ленты из листьев пандануса), танцы с медленным движением, 2) китатува(так называют две связки листьев), танцы с быстрым движением, и 3) каидебу(подразумевается деревянный разрисованный щит), танцы с таким же быстрым движением. В танцах бисиламогут принимать участие женщины (но только в исключительных случаях), и все исполнители одеты в женские юбки. Вторая группа танцев – это касавага, где танцуют только трое мужчин, всегда имитируя движения животных, однако весьма условно и нереалистично. Эти танцы не круговые и не сопровождаются (как правило) пением; «оркестр» состоит из пяти барабанов купии одного катунениа.


[Закрыть].

Так кончается миламала.

Эти сведения, в том виде, как они представлены здесь, были собраны и записаны до того, как у меня появилась возможность стать очевидцем иобав Оливилеви. Они точны, полны и детальны. Мои информаторы даже сообщили мне, что в барабаны бьют только юноши и что старшие мужчины не принимают особого участия в иоба. Но, тем не менее, за все время моих полевых работ, пожалуй, не было случая, который бы столь же неопровержимо убеждал в необходимости видеть все своими глазами, как этот обряд, которому я принес огромную жертву, заставив себя подняться в три часа по полуночи, чтобы наблюдать его. Я готовился стать очевидцем одного из самых важных и серьезных этапов в традиционном цикле ежегодных событий, и я определенно предполагал такие психологические установки туземцев по отношению к духам, как благоговейный страх, почтительность и т. п. Я считал, что этот кризисный момент, связанный с устоявшимися верованиями, так или иначе обретет экстраординарное оформление, что это будет большое событие для всей деревни. Когда я пришел на баку(центральное место) за полчаса до восхода солнца, барабаны все еще били, и вокруг барабанщиков все еще сонно двигалось несколько танцоров, но не в ритме обычного танца, а в ритме карибома. Когда послышался сака-у, все тихо удалились прочь – молодежь ушла парами, и для прощания с баломаосталось только пять или шесть мальчишек-сорванцов с барабанами, я и мой информатор. Мы отправились к кадумалагала валу– месту в деревне, откуда отходит тропа к другому селению, – и начали выдворять балома. Если учесть, что это была церемония, адресованная духам предков, то менее внушительного представления я не мог себе представить! Я держался на расстоянии, чтобы не мешать иоба, – но здесь этнограф вряд ли что-то мог нарушить или чему-то повредить. Мальчики в возрасте от шести до двенадцати лет стали бить в барабаны, а затем меньшие из них обратились к духам со словами, которые мне ранее сообщили мои информаторы. Слова эти произносились с той же характерной смесью нахальства и застенчивости, с какой обычно мальчишки обращались ко мне, выпрашивая табак или отпуская какие-нибудь шуточки, – оказывается, одни и те же ужимки типичны для уличных сорванцов и здесь, и у нас, когда их проказы допускаются обычаем, как например, в день Гая Фокса [98*]98*
  Английский заговорщик (1570–1606), готовил покушение (взрывы – «пороховой заговор») на короля Якова I и парламент. Заговор был раскрыт и покушение предотвращено, годовщина этого события торжественно отмечается 5-го ноября.


[Закрыть]и т. п. И так они шествовали через всю деревню, при этом едва ли можно было увидеть кого-нибудь из взрослых. Единственным другим признаком иобабыли причитания в хижине, где недавно умер человек. Мне сказали, что так причитать полагается только во время иоба, когда баломародственника покидает деревню. На следующий день пем иобабыл еще менее серьезным: мальчики играли свою роль со смехом и шутками, а старики смотрели на это с улыбками и подшучивали над несчастными слабосильными духами, которым приходилось, ковыляя, убираться. И все же нет сомнения, что иобакак событие, как решающий момент в жизни племени является делом важным. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не игнорируется [99]99
  Если деревня соблюдает траур ( бола) и барабаны – табу, иобаисполняется с помощью витой морской раковины ( та-уио) – пренебречь им нельзя даже при таких обстоятельствах.


[Закрыть]. Как уже отмечалось, он всегда исполняется лишь в надлежащий момент, и с барабанным боем иобанельзя шутить. Но в его исполнении нет и следа сакральности или даже серьезности.

С иобасопряжено одно обстоятельство, о котором необходимо здесь упомянуть, так как оно, похоже, некоторым образом вносит поправку в наше утверждение, сделанное в начале этой работы, – что не существует никакой связи между погребальными обрядами и судьбой покинувшего тело духа. Обстоятельство, о котором я говорю, состоит в том, что полное окончание траура (называющееся «омовение кожи», ивини вовоула, буквально «он/она моет кожу») всегда происходит по окончании миламала, на следующий день после иоба. В основе, вероятно, лежит представление о том, что траур должен продолжаться во время миламала, так как дух присутствует в деревне и все видит, а когда дух уходит, нужно «омыть кожу». Но, что довольно странно, я никогда не слышал, чтобы туземцы либо сами давали такое объяснение, либо подтверждали его правильность. Если вы зададите вопрос: «Почему вы моете кожу сразу же после иоба», – то получите неизменный ответ: « Токуа богва бубунемаси[наш древний обычай]». Затем вам придется ходить вокруг да около и задавать наводящие провоцирующие вопросы. И на них (как на все наводящие провоцирующие вопросы, если они содержат в себе неверные или сомнительные утверждения) туземцы всегда отвечают отрицательно или же реагируют на них как на что-то совершенно новое, проливающее некоторый свет на проблему. Но такое восприятие и соответствующие уступки легко отличимы от прямого подтверждения ваших догадок. Никогда не представляло ни малейшей трудности определить, идет ли речь о привычной, устоявшейся, ортодоксальной для них идее или же о чем-то новом для туземного образа мыслей [100]100
  Требование избегать «наводящих вопросов», без конца повторяющееся в инструкциях по этнологической полевой работе, согласно моему опыту, есть следствие одного из самых вредных предубеждений. «Наводящие вопросы» опасны в течение первого получаса или, самое большее, пары часов вашей работы с новым информатором. Но любую работу, проделанную с новым, а следовательно стесненным в общении информатором, не стоит регистрировать. Информатор должен знать, что вы хотите услышать от него точное и подробное изложение фактов. Хороший информатор спустя несколько дней опровергнет и исправит вас, даже если вы сделаете lapsus linguae[обмолвка, оговорка (лат. – Прим. пер.).], и нет никаких оснований считать, что наводящие вопросы представляют какую-либо опасность. Кроме того, реальная этнографическая работа в значительной мере связана со сбором фактических легален, которые, как правило, можно проверить наблюдением – где, опять же, наводящие вопросы ни в коем случае не представляют никакой опасности. Единственный случай, где необходимы исключительно прямые вопросы, где они – единственный инструмент этнографа – это когда он хочет знать истолкование обряда или мнение самого информатора по какому-то вопросу; а затем уже наводящие вопросы совершенно обязательны. Вы можете спросить туземца: «Как ты объясняешь такой-то и такой-то ритуал?» – и годами ждать ответа (даже если вы умеете выразить свой вопрос на туземном языке). Вы должны побудить туземца в какой то мере встать на ваше место и посмотреть на вещи с точки зрения этнографа. К тому же, стремясь выяснить факты, которые просто недоступны для непосредственного наблюдения, как, например, военные обычаи и некоторые вышедшие из употребления технические приспособления, абсолютно невозможно работать без наводящих вопросов, если вы не хотите упустить множество важных деталей. Никакой реальной причины избегать такого рода расспросов нет, и предубеждение против наводящих вопросов – явно ошибочно. Этнологическое исследование и судебное дознание существенно отличаются в том, что в суде свидетель должен выразить свое личное, собственное мнение или рассказать о своих впечатлениях – и на то, и на другое могут легко повлиять всякие намеки и предположения; тогда как в этнологическом исследовании от информатора ожидают либо изложения такого определенно закрепившегося и укоренившегося знания как знание об основанной на обычае деятельности или об устоявшемся веровании, либо же – изложения традиционного взгляда. В таких случаях наводящий вопрос опасен лишь тогда, когда имеешь дело с ленивым, несведущим или недобросовестным информатором, но в этом случае лучше совсем отказаться от его услуг.


[Закрыть].

После изложения всех этих деталей следует сделать несколько общих замечаний об отношении туземцев к баломаво время миламала. Это отношение проявляется в том, как туземцы говорят о них или ведут себя во время совершения ритуальных действий; оно менее ясно, чем собственно обрядовые сюжеты и традиционные действия, и более сложно для описания, но оно – тоже факт туземной жизни, и как таковое должно быть отмечено.

Баломаво время своего пребывания в деревне никогда не пугают туземцев, и не ощущается никакой скованности в связи с их присутствием. Все свои проделки – проявления гнева и т. п. (см. выше) – они всегда устраивают при ярком свете дня, и проделки эти не содержат в себе ничего «жуткого».

Туземцы совсем не боятся ходить в одиночку по ночам из одной деревни в другую, тогда как некоторое время после смерти человека они определенно боятся этого (см. выше). Миламала– это период любовных игр, одиноких ночных прогулок на свидания и гуляний парами. Самый пик миламалаприходится на полнолуние, когда суеверная боязнь ночи отступает сама собой. Все вокруг оживает в свете луны, под громкий бой барабанов и звучащие повсюду песни. Выходя за пределы одной деревни, человек уже слышит барабаны соседней. Нет ничего похожего на гнетущую атмосферу страха перед привидениями или ощущения чьего-то навязчивого присутствия, совсем напротив. Туземцы пребывают в веселом и весьма раскованном состоянии духа, в благодушном и жизнерадостном настроении.

И опять же, следует отметить, что хотя между живыми и духами поддерживается некая связь через сновидения и т. п., считается, что духи никогда не влияют сколько-нибудь серьезно на ход жизни племени. Не обнаруживается никаких признаков гаданий, совещаний с духами или каких-либо иных форм предусмотренного традицией обращения к помощи духов при решении жизненно важных вопросов.

Помимо суеверного страха отсутствуют и табуации, связанные с поведением живых по отношению к духам. Можно также с уверенностью утверждать, что духам выказывается не слишком много уважения. При разговорах о баломаили при упоминании личных имен тех из них, которые якобы присутствуют в деревне, не проявляется абсолютно никакой робости. Как говорилось выше, туземцы подшучивают над немощными духами, и вообще о баломаи их поведении рассказывают массу анекдотов.

Далее к духам, за исключением духов недавно умерших людей, проявляют очень мало личных чувств. Похоже, нет традиции выделять каких-либо баломаперсонально и готовить им особый прием, за исключением, наверное, тех случаев, когда чьи-то баломаявляются во сне родным и просят еды – тогда им делают персональные подношения.

Суммируя, можно сказать: баломапосещают свою родную деревню, подобно гостям из других селений. В значительной мере они предоставлены самим себе. Для них – напоказ – выставляют ценности и еду. Их присутствие отнюдь не занимает постоянно мысли туземца и не является центром его интересов в период миламала. Даже во взглядах туземцев, наиболее близко знакомых с европейской культурой, нельзя обнаружить ни малейшего скептицизма относительно реальности присутствия баломана миламала. Но воспринимается их присутствие здесь без особых эмоций.

На этом мы завершаем рассказ о ежегодном визите баломана миламала. Еще один способ, которым баломапроявляют себя в племенной жизни, связан с ролью, отводимой им в магической практике.

V

Магия играет огромную роль в племенной жизни киривинцев (как, несомненно, и в жизни большинства туземных народов). Все важные виды хозяйственной деятельности окружены магией, особенно те, что связаны с выраженными элементами случайности, риска или опасности. Земледелие полностью окутано магией; та нечастая охота, что здесь практикуется, имеет свой ряд заклинаний; рыболовство, особенно если оно сопряжено с риском, а его результат зависит от везения и непредсказуем, оснащено замысловатыми магическими системами. Построение каноэ предполагает длинный список заклинаний, которые следует произносить на различных стадиях работы – при рубке дерева, при выдалбливании челнока из ствола, и, особенно, ближе к завершению – при покраске, при соединении отдельных частей конструкции и спуске на воду. Но к этой магии прибегают только когда сооружают большие каноэ, предназначенные для дальних плаваний. Небольшие лодки, используемые в спокойной лагуне или у берега, где нет никакой опасности, совершенно игнорируются магами. Погода – дождь, солнце и ветер – регулируется множеством заклинаний, особенно она послушна магическим формулам, принадлежащим избранным знатокам или, скорее, семействам таких знатоков, которые передают это искусство по наследству. Во время военных действий – до установления власти белых людей здесь происходили отчаянные сражения – жители Киривины призывали на помощь мастерство определенных семей, которые унаследовали военную магию от своих предков. И, конечно же, от магии зависит благополучие тела, здоровье; оно может быть разрушено или восстановлено посредством магического искусства колдунов, которые одновременно всегда являются и целителями. Если человеку угрожает покушение упоминавшихся выше мулукуауси, то могут быть пущены в ход заклинания, способные противодействовать им, однако единственный надежный способ избежать опасности – обратиться к женщине, которая сама является мулукуауси; такая женщина всегда найдется в какой-нибудь отдаленной деревне.

Магия столь распространена, что я, живя среди туземцев, помимо тех случаев, когда специально договаривался присутствовать при магическом обряде, сплошь и рядом совершенно неожиданно сталкивался с ее ритуалами. В Омаракане дом специалиста по земледельческой магии, Багидоу, находился не более чем в пятидесяти метрах от моей палатки, и я помню, как в один из самых первых дней своего пребывания там, когда я еще едва знал о существовании такой магии, до меня донесся его монотонный речитатив. Позднее мне было позволено даже участвовать в его манипуляциях с магическими травами, которые сопровождались произнесением заклинаний нараспев. Представьте, я мог наслаждаться этой процедурой так часто, как хотел, и пользовался своей привилегией неоднократно. При исполнении многих земледельческих обрядов сначала заклинания произносятся в деревне – над определенными наборами растений, которые маг готовит заранее у себя в доме, – а потом снова уже на огороде, непосредственно перед применением магических средств. Утром маг в одиночку отправляется в буш, иногда очень далеко, собирать нужные растения. Для одного магического действа может понадобиться до десяти ингредиентов, основу каждого составляют растения. Некоторые из них можно найти только на берегу моря, другие следует принести из раибоага(скалистой местности, образованной коралловыми выходами), третьи есть только в одила, зарослях низкорослых кустарников. Маг должен покинуть дом до рассвета и собрать все растения прежде, чем взойдет солнце. Потом они лежат у него в доме, и около полудня он начинает произносить заклинания над ними. На топчане для спанья расстилается циновка, а на нее кладется еще одна. Растения выкладываются на одном конце второй циновки, чтобы потом накрыть их другим концом. В образовавшуюся щель маг и направляет свои заклинания. Его губы должны быть как можно ближе к краям циновки, так, чтобы ни одно из его слов не пролетело мимо; все они должны попасть в промежуток между краями циновки, в которую завернуты листья и травы, ожидающие насыщения заклинаниями. Такое «упрятывание» голоса, несущего заклинания, применяется при всех магических декламациях. Когда нужно заговорить мелкий предмет, складывается воронкой лист, у ее узкого отверстия помещается нужный предмет, в то время как в широкое отверстие маг произносит заклинание. Но вернемся к Багидоу и его земледельческой магии. Он проговаривает свои магические формулы около получаса и даже дольше, произнося их снова и снова, повторяя различные фразы и наиболее важные слова. Он говорит нараспев низким голосом с модуляциями, соответствующими различным магическим формулам. Повторяя слова, он как бы втирает их в заговариваемые вещества.