Текст книги "Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе"

Автор книги: Бринли Рис

Соавторы: Алвин Рис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

диких животных, обитающих в лесах вокруг Тары.

2

В средневековой Ирландии и в Уэльсе наиболее престижной формой брака был контракт

между семьями (в валлийских законах такой брак назывался «браком по дару рода») и

между сопоставимыми по статусу партнерами, с соответствующими пунктами,

регулирующими брачные выплаты. Однако наряду с подобным договорным браком

существовал и брак-похищение, и юридические процедуры, легализующие такую

ситуацию, но данные формы брака считались более низкими. И в последующие столетия

– хотя имели место временные браки и прочие незаконные союзы – даже среди

простого народа на первом месте еще в прошлом веке стоял «брак-сделка»,

предполагающий договорные отношения между двумя семьями. По поводу выкупа за

невесту и приданого шел яростный торг, и «удачная сделка», судя по всему, была важнее

тех чувств, какие жених и невеста питали друг к другу. Как же мало похожи на это браки

мифологических персонажей! Подобно тому, как рождение героя явно напоминает самые

позорные рождения в человеческом обществе, брак его демонстрирует больше сходства с

похищением и бегством, а не с социально одобренными формами брака.

Тем не менее, некоторые свадебные обряды отражают взгляды на брак, до странности

напоминающие изложенные нами повести. Так, например, родичи жены должны

встретить будущего мужа насмешливой враждебностью – как бы в противовес сухости и

трезвости брачного контракта. Завязанные калитки, веревочные барьеры и прочие

преграды затрудняют путь жениха в церковь и возвращение в дом невесты, ему

приходится платить «выкуп», чтобы благополучно добраться к цели. Враждебные силы,

угрожающие счастью молодых, необходимо прогнать пальбой из ружей. В некоторых

районах Ирландии в тот день, когда жених увозит невесту домой, он вместе с друзьями

выезжает верхом и встречает невесту и ее спутников на «нейтральной территории».

«Когда обе группы сближаются, то, по старинному обычаю, друзья жениха начинают

бросать короткие дротики в спутников невесты, но с такого расстояния, что редко когда

случаются увечья, однако же все еще помнят, что лорд Хоут в такой ситуации лишился

глаза». Это сразу приводит на ум описанное в повести «Кулух и Олуэн» бросание копий, а

бегство с невестой находит прямую аналогию в брачном обычае, о котором рассказывает

леди Уайльд «жених, сидя на быстроногой лошади, сажает невесту впереди себя и во

весь опор мчится прочь от ее родных, которые с шумом и криком гонятся за ними».

Сходные черты свойственны и описанию свадебного ритуала, которое сделано в Уэльсе в

XVIII в.

«Жених и его друзья верхом подъезжают к дому невесты и требуют выдать им

девушку. Друзья невесты – все тоже верхом на лошадях – отвечают решительным

отказом и даже затевают шуточную потасовку. Невеста меж тем вскакивает на лошадь

к ближайшему своему родичу, и он мчит ее прочь. Жених и его друзья пускаются в

погоню. Иной раз в такой скачке участвуют две, а то и три сотни человек, в вящему

удовольствию зрителей. Только когда и сами они, и лошади выбиваются из сил,

жениху удается получить свою невесту. Он с триумфом возвращается с нею в

деревню, и все завершается веселым пиром и долгим праздником»

В ирландском народном обряде такие «скачки за невестой» называются «притаскивание

невесты в дом». Подобно тому как поездка Кухулина из Эмайн Махи в Брегу

представлена как вторжение в Иной мир, в свадебных о6рядах дружественные соседи

разбиваются на два «враждующих» лагеря, жених «побеждает» друзей невесты и «силой»

забирает девушку.

Точно так же, как враждебность родичей невесты нереальна, а лишь разыграна, силы

Иного мира в традиции не предпринимают решительной попытки уничтожить героя.

Схватки героя с его антагонистами всегда как бы подчинены особым правилам игры,

герою всегда дается шанс победить противников одного за другим, и отказ, который он

получает, когда просит руки девушки, никогда не бывает окончательным и

бесповоротным – у него всегда есть надежда добиться девушки, если он выполнит

поставленные перед ним трудные задачи. Любопытно, что данный мотив, оказывается,

носит не чисто мифологический характер. В ирландских законах поименованы семь

типов женщин, которым в случае непредумышленного с ними сожительства не

полагалось ни компенсации, ни выкупа за свою честь, и в том числе упомянуты

женщины, которые «выставляют трудное условие, т.е. полагают, что силой их не

возьмешь, ибо они могут постоять за себя, и потому бросают вызов. "Вот победи меня

– тогда я лягу с тобой". Они требуют за себя чудесного или трудного приданого,

например, матрас, набитый струнами для арфы, пригоршню блох, или беломордого

черного как смоль козленка, да еще с уздечкой из червонного золота, или девять

тростинок с зелеными кончиками, или мешок обрезков ногтей, или воронье гнездо,

полное яиц крапивника».

В традиционных свадебных обрядах, однако, препятствия на пути жениха были куда

более скромными, а невыполнимые задачи в силу самой своей природы выполнялись

фигурально – как отгадывание загадок. В некоторых районах Уэльса, например, друзей

жениха не пускали в дом невесты, и в результате разгорался поэтический поединок между

двумя «враждующими партиями». Такие состязания «на пороге» были присущи и

некоторым сезонным обрядам, причем загадки иногда принимали стихотворную форму.

Отгадывание загадок вплоть до недавнего времени входило составным элементом в

свадебные ритуалы отдельных областей России и Средней Азии, и иногда загадки

содержали намек на просьбу об исполнении чего-то принципиально невыполнимого. Так,

в одной из деревень Ярославской губернии «продавец невесты» приглашал шафера

«торговать» ее, причем плата была либо в золоте, либо в загадках. Выбор всегда падал на

загадки, и «продавец» на них не скупился. Например, он говорил «Дай мне за нее море,

полное до краев, с серебряным дном». Шафер тут жеподносил ему чашу, полную пива,

на дне которой лежала серебряная монета. Или «Отгадай, что это – само твердое, а нутро

мягкое». Шафер давал ему свечу. «Покажи мне то, чего нет у хозяина этого дома», – и

шафер выводил вперед жениха, ведь у хозяина дома еще не было зятя.

Невыполнимые задачи предназначены сохранить границу между обитателями двух миров,

и эта их функция четко просматривается в индийском ритуале. Во время похорон

женщины, умершей родами, ее близкие, чтобы обезопасить себя от ее недоброго

призрака, разбрасывают на дороге горчичное семя – считается, что призрак может

вернуться с места кремации, только если соберет все разбросанные семена. В других

областях на дороге вместо горчичного семени оставляют растрепанную хлопковую вату,

которую призрак должен собрать за одну ночь – точь-вточь как в преданиях. Эта задача

считается невыполнимой, поэтому возвращения призрака можно не опасаться. Собирание

льняного семени – один из излюбленных мотивов кельтских повестей, и, по-видимому,

это связано и с традиционными гаданиями в канун Халлоуина, когда девушки рассыпают

на полу льняное или конопляное семя, а потом собирают его, приговаривая «Пусть мой

муж придет собирать, боронить, скирдовать». Тогда призрак будущего мужа непременно

покажется.

В фольклорных версиях сватовства к дочери великана герой напоследок должен пройти

еще одно сверхчеловеческое испытание – увидеть различия там, где различий нет.

Невеста предстает перед ним как одна из трех и более совершенно одинаковых сестер,

голубок или лебедей, и он должен ее узнать. Этот «тест» тоже имеет параллели в брачном

обряде. Так, у многих индоевропейских народов было принято, когда жених приезжал за

невестой, заменять настоящую невесту подложной. В Уэльсе, например, невесту нарочно

переодевали, иногда старухой, и жених должен был ее узнать, в Англии же сначала

подменяли девушку, потом хозяйку дома, а затем бабушку.

Подводя итог, можно сказать – если с чисто бытовой точки зрения бракосочетание есть

счастливое и исполненное дружелюбия событие, соединяющее двух людей, которые

хотят соединиться, и устанавливающее новую связь между двумя семьями, то миф и

ритуал однозначно провозглашают прямо противоположное. Мирный и дружелюбный на

поверхности, брак символизирует победу высшего небесного начала над темными силами

нижнего мира, победу, которая достигается на условиях, поставленных самими этими

силами. Награда – освобождение от власти этих темных сил и окончательный союз

жениха и невесты. Такая абстрактная формулировка, видимо, вполне согласуется с

нашим собственным определением брака как воплощения «мистического союза Христа с

его Церковью» – Церковью, освобожденной из когтей дьявола благодаря победе,

которая одержана на его же территории.

Рассказывание на свадьбах простого народа повестей о героическом сватовстве усиливало

значимость совершаемого обряда. Но суть этих повестей не сводится к одному только

союзу мужчины и женщины. Поиски и добывание труднодоступной невесты, розы среди

шипов, можно сравнить с поисками и добыванием сокровищ в других повестях о

приключениях – Меча Света, Сосуда Изобилия, Живой Воды и т.д. Психее в поисках

Купидона, Ясону в поисках золотого руна пришлось выполнять сложные задачи, очень

похожие на те, какие поставил перед Кулухом великан Избададен. Повести о добывании

чудесных предметов, как и рассказы о героическом сватовстве, часто заканчиваются

магическим бегством от преследования сил Иного мира. «Сватовство», таким образом,

можно назвать вариантом сюжета о поисках труднодоступного сокровища, которое

необходимо человеку, чтобы он достиг цельности и «состоялся», и которое всегда надо

силой вырвать из лап извечного, неутомимого врага.

Обратимся теперь к одной иэ наиболее интересных раннеирландских повестей на тему

героического сватовства, где наряду с уже названными традиционными мотивами

появляется новый – мотив сверхъестественного соперника.

Мак Ок приглашает своего приемного отца Мидира погостить год у него в Бруге. Мидир

согласен принять приглашение, если Мак Ок подарит ему дорогую колесницу, плащ,

который придется ему впору, и девушку, прекрасней и обходительней которой нет во всей

Ирландии, – Этайн Эхрайде, дочь Айлиля, короля Ульстера. Мак Ок отправляется в

Ульстер за девушкой, но ее отец, естественно, принимается чинить препятствия. Мак Ок

предлагает выкуп, но Айлиль задает ему три задачи – расчистить двенадцать лугов,

осушить землю, проложив русла для двенадцати рек, и дать в качестве выкупа столько

золота и серебра, сколько весит сама девушка. С помощью Дагды две первые задачи

исполняются за одну ночь, и, выплатив нужное количество золота и серебра, Мак Ок

увозит Этайн. Затем Этайн становится женой Мидира, и после первой брачной ночи тот

получает в подарок колесницу и плащ.

Через год Мидир увозит Этайн к себе в Бри Лейт. Но первая его жена Фуамнах, женщина

коварная, сведущая к тому же в чародействе и волшебстве, встречает девушку крайне

враждебно, и, когда садится Этайн в доме на ложе, ударяет ее прутом красной рябины и

превращает в лужу воды на полу. После этого ушла Фуамнах к своему приемному отцу,

волшебнику Бресалу, а оставшийся без жен Мидир покинул дом, не тронув воду, что

прежде была Этайн. Между тем вода превратилась в червяка, а червяк – в красную

муху, огромную, не меньше человеческой головы. И так прекрасна была та муха, что

жажда и голод пропадали у всякого, кто видел ее и вдыхал ее аромат; любую немощь,

болезнь и недуг излечивали брызги, что слетали с ее крыльев, слаще песен волынок, арф

и рогов были звук ее голоса и жужжание крыльев. В этом обличье Этайн становится

неотлучной спутницей Мидира, и он знает, что муха – это Этайн. Но Фуамнах, узнав

об этом, явилась к Мидиру и спомощью чудодейственных заклинаний, которым

научилась у Бресала, наслала на Этайн магический ветер, так что семь лет не ведала

Этайн покоя и могла присесть лишь на скалы и волны океана.

Наконец угодила она на грудь Мак Ока на холме Бруга. Он приветствовал ее как «Этайн,

измученную странницу», взял в свой дом, облачил ее в пурпурные одеяния и поселилв

«солнечной клетке», которая следовала за ним всюду, куда он ни шел. Но узнала

Фуамнах о любви и почете, какими Мак Ок окружил Этайн, и, сделав вид, будто хочет

примирить мужа с его приемным сыном, убедила Мидира пригласить Мак Ока к себе.

Сама же она тайно отправилась в Бруг и изгнала Этайн из ее «солнечной клетки» при

помощи того же вихря, что и семь лет назад. В конце концов, уже во времена короля

Конхобара, опустилась Этайн на конек крыши некоего дома, где пировали улады. И

упала она в золотую чашу, что стояла перед супругой героя Этара. Проглотила ее

женщина вместе с питьем, и так была зачата Этайн второй раз. Однажды, когда Этайн,

теперь уже дочь Этара, купалась в заливе вместе с пятьюдесятью девушками знатного

рода, которых приставил к ней ее отец, к ним приблизился роскошно одетый всадник.

Спел он Этайн песнь о ее прошлой жизни и о раздоре, который приключился из-за нее.

После этого воин ускакал прочь.

Затем действие саги переносится в Тару, где царствует верховный король Эохайд Айрем.

Он желает созвать всех на праздник в Тару, но ирландцы отвечают ему, что не придут на

праздник к королю, у которого нет королевы. Тогда Эохайд рассылает по всей Ирландии

послов, чтобы они нашли для него самую прекрасную девушку, причем такую, которая

до него не знала мужа. И была этой девушкой Этайн дочь Этара. И взял Эохайд ее себе в

жены. Но случилось так, что на празднике в Таре увидел ее брат короля, Айлиль Ангуба.

Влюбился он в девушку так, что тяжко захворал. Пришел к нему королевский

врачеватель по имени Фахтна и сразу открыл, что у Айлиля один «из двух смертельных

недугов, которые никому не под силу вылечить – муки любви и болезнь ревности».

Эохайд между тем отправился в поездку по Ирландии, а Этайн оставил с Айлилем,

чтобы как должно исполнила она погребальные обряды и оказала ему последние почести.

Но оттого, что каждый день приходила Этайн к больному Айлилю, ему заметно

полегчало. Тогда он открылся ей во всем, и она предложила ему для окончательного его

исцеления тайно соединиться с ним на холме за домом. Трижды приходила Этайн к

назначенному месту, но каждый раз нападал на Айлиля глубокий сон и не удавалось ему

явиться на место свидания. Однако вместо него на холм за домом трижды приходил

некий муж в обличье Айлиля, который рассказал Этайн, что прежде, когда звалась она

Этайн Эхрайде дочь Айлиля, он был ее мужем и зовут его Мидир из Бри Лейт. Это он

наслал на Айлиля любовную болезнь, а потом сон, чтобы встретиться с ней. Затем он

предложил ей бежать сним, но она отказалась, сказав, что пойдет с ним лишь в том

случае, если даст на то согласие ее муж.

Однажды в ясный летний день поднялся король Эохайд Айрем на холм Тары, чтобы

полюбоваться на Маг Брег, как вдруг увидел он перед собой незнакомого воина,

роскошно одетого. Немало удивило это короля, ведь он знал, что ворота крепости еще не

были открыты. Чужеземец назвался Мидиром из Бри Лейт и сказал королю, что

специально пришел сыграть с королем в фидхелл. Эохайд ответил, что доска для игры

находится в опочивальне королевы, а та еще не проснулась. Тогда Мидир достал из

мешка свою собственную доску, из чистого серебра, с богатым орнаментом, а фигуры из

красного золота и белой бронзы. Мидир назначил ставку и сказал королю, что, если

случится тому победить, он даст ему пятьдесят темно-серых коней с поводьями,

украшенными эмалью. Они сели играть, и Мидир проиграл, после чего встал и

удалился, забрав с собой доску и фигуры. На следующее утро Эохайд нашел возле своего

дома пятьдесят темно-серых коней, а вскоре перед ним опять предстал Мидир и опять

предложил сыграть, обещав еще большие богатства. Но Эохайд, которого приемный отец

призвал к осторожности, задает Мидиру знаменитые великие задачи: очистить от камней

Мит, проложить гать через Мойн Ламрайге и засадить лесом Брефне. Мидир, хотя и не

сразу, согласился исполнить все это с условием, что везде, где признают власть короля,

ни мужчина, ни женщина не выйдет из дома до самого рассвета. Эохайд условие принял,

однако же послал своего пастуха следить за Мидиром. И вот увидел пастух, будто

сошлись на болото люди со всего мира и сложили там холм из своей одежды. Потом под

руководством Мидира покрыли они болото стволами и ветвями деревьев. Наутро Мидир

«со злым лицом» опять подошел к Эохайду и стал корить его за неразумную сложность

порученных ему задач. Эохайд готов пойти на уступки, и они опять сели играть в

фидхелл. «Какая же теперь будет ставка?» – спросил Эохайд. «Та, которую каждый из

нас пожелает», – ответил Мидир. И в тот день выиграл Мидир. «Чего же ты хочешь?»

– спросилЭохайд. «Обнять Этайн и получить он нее поцелуй», – сказалМидир.

Эохайд помолчал, а потом дал обещание: «Приходи через месяц, и тогда получишь то,

что желаешь».

В назначенный день Эохайд запер ворота Тары и поставил вокруг крепости лучших

воинов Ирландии. Этайн в эту ночь сама разносила благородным ирландцам напитки,

ведь то было одно из великих ее умений. К изумлению хозяев, Мидир во всем своем

великолепии появился вдруг прямо посреди пиршественного зала и потребовал

обещанное. Когда Эохайд начал уклоняться от ответа, он объявил, что сама Этайн

обещала уйти с ним, если муж ее даст на то согласие. «Нет, не уступлю я тебя, —

сказал на это Эохайд, – но пусть он обнимет тебя там, где ты стоишь, посреди дома»

– «Пусть же будет так», – сказал Мидир. Взяв в левую руку оружие, он правой обнял

Этайн и унес ее с собой через отверстие в крыше дома. Потрясенные, окружили воины

своего короля, и увидели все в небе над Тарой двух лебедей, что летели в сторону сида

Фемун.

Тогда ирландцы решили раскопать и уничтожить все волшебные холмы, какие были в

Ирландии, чтобы найти и вернуть Эохайду его супругу. Год и три месяца копали Эохайд и

его воины, но все, что удавалось им вырыть за день, к утру возвращалось на место.

Когда же они принялись разрушать сид Бри Лейт, увидели они Мидира, который стал

пенять им за несправедливость к нему, ведь Эохайд сам отдал ему свою жену. Эохайд не

уступил, и Мидир сказал, что, если воины прекратят разрушать сид, Этайн вернется в

дом мужа завтра в третьем часу утра. На другой день утром воины увидели пятьдесят

женщин, обликом и одеждой во всем схожих с Этайн, и впереди них грязную

прислужницу, которая сказала королю: «Теперь отыщи свою жену или возьми любую,

ибо пришло нам время отправляться домой». Эохайд вспомнил, что никто во всей

Ирландии не подает напитки искусней, чем его жена. «Я узнаю ее по ее искусству», —

сказал он. Тогда поставили двадцать пять девушек с одной стороны дома и двадцать пять

– с другой, а между ними котел с напитком, и все девушки стали по очереди подавать

королю напиток. Наконец осталось их всего две. Когда первая из них подошла к котлу,

Эохайд сказал «Вот Этайн, хотя и не совсем так подавала она питье». Тогда все остальные

девушки исчезли.

И все же Мидир не остался в проигрыше. Както погожим днем предстал он перед

Эохайдом и Этайн и, еще раз упрекнув короля за нарушение уговора, сказал, что, когда

унес он Этайн к себе в дом, была она беременна и в свой срок родила дочь. И открыл он

Эохайду, что не бывшую свою жену, но свою собственную дочь выбрал тот из

пятидесяти женщин. К этому времени дочь эта уже сама была в тягости, а продолжение

этой повести – рассказ об инцестуальном рождении Конайре Великого – мы уже

обсуждали.

В отличие от повестей, к которым мы обращались выше, в повести об Этайн не

говорится, что король Эохайд женился на девушке из Иного мира. Напротив, жена была

для него в первую очередь дочерью Этара, уладского героя, и чтобы получить ее в жены,

ему не пришлось с опасностью для жизни путешествовать в Иной мир. Однако и здесь

перед нами тот же принцип, который лежит в основе других повестей, – женщина,

хоть и в облике смертного существа, по сути своей обитательница Иного мира. Если

Олуэн, так сказать, «географически» происходит из Иного мира, то Этайн происходит

оттуда «исторически», и Иной мир никоим образом не отлучен от нее. Она оказываетсяне

менее таинственной, чем любая волшебная невеста, потому что в ней живет сложная

история предыдущих рождений. У нее самой нет об этом осознанных воспоминаний, и

ее муж Эохайд, который хотел, чтобы жена его «до него не знала мужа», даже не

подозревал, что у него есть сверхъестественный соперник.

Сверхъестественного соперника можно, пожалуй, соотнести с древнеиндийскими

гандхарвами, чье присутствие, как мы уже отмечали, считается необходимым условием

для зачатия. На свадьбах гандхарва исполняет функции сверхъестественного соперника,

который оспаривает у жениха право обладать невестой. В «Ригведе» гандхарвы

упоминаются нечасто и предстают как духи воздуха или воды, в других же текстах они

ассоциируются с горами, пещерами и лесами, с миром мертвых и миром животных. Это

полулюди-полуптицы. Их жены или возлюбленные, апсары, изображаются как духи вод,

подобные русалкам. Гандхарвы связаны с сомой или похищают у богов сому, они

искусны во врачевании и любят женщин. Как певцы и музыканты они участвуют в пирах

богов, а начиная с эпохи«Махабхараты» этим именем называют и реальных музыкантов.

Греческие кентавры как будто бы родственны им типологически, поскольку часто

похищают земных жен и невест. В кельтской традиции немало рассказов о том, как

невест похищают силы, а роль, близкую роли мифологических гандхарвов, в свадебном

ритуале исполняют такназываемые «соломенные мальчики» (юноши, одетые в костюмы и

маски из соломы), которые с шумом являются на свадьбу и настаивают на своем праве

танцевать с невестой.

Поскольку гандхарвы особо персонифицируют сверхъестественного супруга, в Индии

говорят, что у женщины всегда есть муж. Действительно, уже с четырех лет девочка

считается женой Чандры (Сомы), затем она становится супругой гандхарвы и Агни и

лишь после этого находит себе земного мужа. Эта последовательность, видимо,

символизирует процесс нисхождения к земле, так как Чандра – это луна, гандхарвы —

воздух, а Агни (огонь) властвует землей. Элементы индийского брачного ритуала также

приводят на мысль, что невестой обладает поочередно каждое из этих божеств, такая

доктрина объясняет и обычай брачного воздержания, характерный для многих регионов

Западной Европы. В Бретани считают, что первая ночь невесты принадлежит Богу,

вторая – св. Иосифу, третья – святому покровителю и лишь четвертая – мужу, что

разительно напоминает индийскую схему.

В известной индийской легенде рассказывается, какцарь по имени Пуруравас женился на

апсаре Урваши, которая согласилась на брак при условии, что он трижды в день будет

обнимать ее, причем всегда – по ее желанию, и что она никогда не увидит его без

одежды. Между тем гандхарвы, обеспокоенные тем, что она слишком долго пребывает

среди людей, задумали вернуть ее обратно. Среди ночи они похитили двух ягнят,

привязанных к ложу Урваши, а когда Пуруравас бросился за ними в погоню, осветили

все небо блеском молнии, и Урваши, увидев мужа обнаженным, исчезла. Скитаясь в

поисках супруги, Пуруравас набрел на некое озеро, где в облике лебедей купались

апсары, а среди них и Урваши. Она пожалела его и велела прийти к этому озеру в

последнюю ночь года, тогда он сможет провести с нею одну ночь. Так Пуруравас и

сделал, а перед тем, как он должен был покинуть золотой дворец, гандхарвы

предложили исполнить любое его желание. Наученный Урваши, он ответил: «Пусть я

стану одним из вас». Так он сам превратился в гандхарву и остался с Урваши навсегда. По

другой версии, сама Урваши вернулась с Пуруравасом на земле. Подобно другим

невестам из Иного мира Урваши оказывается доступна для своего земного жениха лишь в

поворотный пункт года. Ирландская сага «Видение Энгуса (Мак Ока)» второй частью

демонстрирует близкое сходство с индийской легендой.

Энгус влюбляется в прекрасную девушку, которая целый год является ему во сне и играет

на тимпане. По совету лекаря он обращается за помощью к своей матери Боан. Та

пытается найти девушку, однако целый год поисков не приносит успеха. Тогда Энгус

просит совета у своего отца, Дагды, и у Бодба, короля сида в Мунстере, чья мудрость

славится во всей Ирландии. Проходит еще год, и Бодбу удается отыскать девушку возле

озера Бель Драгон. Энгус узнает ее среди ста пятидесяти девушек, связанных попарно

серебряными цепочками. Это Каэр Ибормейнт дочь Этала Анбуала из сида Уман в

Коннахте. Но нет власти над этой девушкой ни у Дагды, ни у отца девушки, к которому

обращается Энгус. Оказывается, каждый второй год, от Самайна до Самайпа, проводит

она и птичьем облике на озере, а другие девушки, также в птичьем облике,

сопровождают ее. Энгус идет к озеру и видит сто пятьдесят белых птиц, связанных

попарно серебряными цепочками. Энгус, все еще в человеческом облике, зовет девушку

к себе, обещая возвратиться вместе с нею в озеро. Обернувшись лебедем, он ложится с

девушкой, после чего они делаюттри круга по озеру и, выполнив тем самым обещание

Энгуса, вместе улетают в сид, где от дивного их пения все на три дня погружаются в сон.

И девушка остается в сиде.

Сопоставление девушек-лебедей и волшебных невест кельтской традиции с индийскими

апсарами представляетея вполне обоснованным в таком случае Энгус по крайней мере на

время становится гандхарвои. В некоторых исследованиях Энгус назван кельтским богом

любви и знаменательно что древнеиндийский Кама, персонификация эротического

наслаждения также считается одним из гандхарвов.

Глава 14. Бегства

Разлучить Hac – Bcё равно что разлучить детей из одного дома, все равно что разлучить

душу и тело

Колыбельная Диармайду которую пела ему Грайне в лесу

Среди традиционных ирландских повестей есть два особых класса рассказов —

«Бегства» [«Похищения» «Преследования» (к ирл. aitheda довольно грудно подобрать

точныи русский эквивалент из за особой многозначности этого слова – Перев.)] и

«Любови» (urea). В обоих случаях основу сюжета составляет соперничссгво двух мужчин

из-за одной женщины и противоречие между моралью и свободной плотскои любовью.

Самые известные из повестей этого жанра – «Изгнание сыновей Уснеха» и

«Преследование Диармайда и Грайне» тогда как «Тpиcтaн и Эсиллт», Произведение слава

которого соперниет со славой «Романа о Трое» уходит корнями в валлийскую или

британскую традицию. Существуют кроме того, различные менее изысканные вариации

на ту же тсму – как самостоятельные повести или как мотивы внутри других повестей.

О них у нас тоже будет случаи поговорить. Начнем же мы с краткого пересказа ранней

редакции «Изгнания сыновей Уснеха», которая впервые была записана более тысячи лет

назад.

Однажды вечером король Конхобар и другие улады собрались на попойку в доме

Федельмида, королевского рассказчика и за столом прислуживала им беременная жена

хозяина дома. Когда все они собрались уходить, ребенок в ее чреве вдруг издал громкий

крик, и по этому знаку друид Катбад предсказал рождение Дейрдре, девочки невиданной

красоты, которая принесет уладам немало горя. Улады хотели убить ее сразу после

рождения, но Конхобар приказал воспитать из нее невесту для себя самого. Никто,

кроме ее приемных родителей и Леборхам, женщины-заклинательницы, которой ничего

нельзя было запретить, не допускался в дом, где жила Дейрдре, и там, скрытая от

взоров мужчин, она выросла и стала самой прекрасной девушкой, какая когда-либо

рождалась в Ирландии. Однажды зимним днем, увидев, как ее приемный отец обдирает

на снегу теленка, а черный ворон пьет разлившуюся по снегу кровь, она сказала

Леборхам, что у ее возлюбленного будут волосы цвета ворона, тело – цвета снега и

щеки – цвета крови. Леборхам ответила ей, что Найси сын Уснеха как раз такой

человек, и с этого дня девушка стала искать встречи с ним.

Найси и два его брата, три сына Уснеха, были славными воинами, равными доблестью

всем уладским воинам вместе взятым, к тому же они бегали так быстро, что поражали

зверя на бегу. Однажды Найси гулял по крепостному валу вокруг Эмайн и пел – и так

сладко было его пение, что каждый человек наслаждался, а каждая корова, слыша его,

давала на две трети больше молока. Дейрдре выскользнула из своего дома и побежала за

ним. «Красива, – сказал он, – телочка, что прохаживается возле нас». – «Телочки

остаются телочками, если нет рядом с ними быков». – «Рядом с тобой есть могучий

бык, – сказал он, – король уладов». Она же сказала ему в ответ, что предпочитает

молодого бычка вроде него, и потребовала, чтобы он увел ее с собой. Когда же он стал

отнекиваться, она бросилась на него и, схватив его за оба уха, крикнула: «Да будут на

них насмешка и стыд, коли не уведешь ты меня с собой».

Услышав от Найси рассказ об этом, братья его покорились судьбе, собрали своих людей и

покинули страну вместе с ним и Дейрдре, хоть и понимали они, что это принесет им

только зло. Долгое время скитались они по Ирландии, преследуемые Конхобаром и его

воинами, затем переправились в Шотландию, где жили сначала в лесу, а потом

поступили на службу к местному королю. Вскоре, однако, жизнь их опять оказалась в

опасности, ибо король Шотландии, увидев Дейрдре, воспылал к ней великой любовью.

Узнав об этой беде, улады убедили короля Конхобара позвать их всех обратно под его

покровительство, и уладские герои Фергус, Дубтах и Кормак, сын самого Конхобара,

стали их поручителями. Но когда Найси, его братья и Дейрдре высадились в Ирландии,

всех поручителей по наущению Конхобара позвали на попойку. И возле стен Эмайн Махи

Найси был убит Эоганом сыном Дуртахта, также повелению короля Конхобара. Дейрдре

же со связанными руками привели к королю. Когда Фергус и его товарищи услышали об

этом предательстве, они учинили в Эмайн великое побоище, а потом ушли в изгнание к

Айлилю и Медб в Коннахт, откуда в течение шестнадцати лет совершали набеги на

уладов.

Целый год провела Дейрдре в доме Конхобара, и ни разу за весь год улыбка не коснулась

ее уст. Она мало ела и пила и никогда не поднимала головы от колен. Когда к ней

присылали певцов и музыкантов, она вспоминала о своей жизни в лесу:

Сладким кажется вам вкус меда

В доме Конхобара сына Несс,

Мне же в то далекое время

Слаще казалась моя еда.

На той поляне светилось пламя

Костра, который разжигал Найси,

И казалась мне слаще меда

Добыча охоты сына Уснеха.

Нежным Конхобару кажется пение

Всех этих труб и свирелей,

Мне же знакома нежнее музыка:

Пение трех сыновей Уснеха.

Конхобар спросил ее, что она ненавидит более всего, и она ответила: «Тебя самого и

Эогана сына Дуртахта». – «Тогда, – сказал он, – ты проведешь год в доме Эогана».