Текст книги "Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе"

Автор книги: Бринли Рис

Соавторы: Алвин Рис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

дальнейший его вывод, что древние герои служили «образцами» для людей раннего

кельтского общества, нельзя понимать буквально. К проблеме соотношения мифа и

ритуаламы обратимся позднее, однако уже сейчас необходимо отметить, что вне ритуала

деяния мифологических героев смертными людьми повторены быть не могут.

Перенесенные в будничную жизнь, они всегда фантастичны, антисоциальны, аморальны

и катастрофичны. Однако, как будет показано ниже, один из величайших парадоксов

человеческой жизни в том-то и состоит, что она черпает глубочайший свой смысл в

царстве мифа, а поступки его обитателей прямо противоположны нормам повседневного

поведения и опыта.

В валлийском языке само слово «значение, смысл» (ystyr) происходит от латинского

historia, которое дало в современном английском языке два слова – «повесть» (story) и

«история» (history). Понятие «история» утратило ныне большинство изначальных

экстраисторических содержаний, присущих латинской «historia», которая восходит к

корню, обозначающему «знающий», «мудрый», «ученый», «судья». Древневаллийское

слово «повесть» (cyfarwyddyd) означает одновременно «руководство», «наставление»,

«ученость», «искусность», «предписание». Его основа, arwydd, также имеет значение

«символ», «знак», «проявление», «чудо» ивосходит к корню «видеть» (и «провидеть»).

Повествователь (cyfarwydd}, таким образом, был одновременно провидцем и учителем,

который вел души своих слушателей через мир «тайны».

В последующих главах мы опираемся на классификацию повестей, принятую древними

рассказчиками, но поскольку более трех четвертей названных в Списках текстов донас не

дошли, а известные нам тексты в Списках отсутствуют, мы взяли на себя смелость

применить традиционную классификацию к тому материалу, которым мы реально

располагаем. Кроме того, объем нашего исследования не позволяет проанализировать все

имеющиеся тексты, мы ограничимся лишь выборкой. В ч. I мы уже говорили о великих

Битвах при Маг Туиред и о самом знаменитом из Похищений; в ч. II достаточно подробно

освещены Вторжения, Видения, Пиры и Собрания. Поэтому ниже мы рассмотрим

повести, касающиеся непосредственно жизненного цикла индивида.

Миф принадлежит миру символов, а понимание их – вопрос интуиции. «Диапазон»

символических референций невозможно ограничить каким-то одним частным

представлением или рядом представлений, и едва ли следует особо подчеркивать, что

предложенные здесь комментарии отнюдь не исчерпывающи и не полны и вовсе не

исключают иного подхода к теме. Например, мы намерены рассмотреть, в какой мере

повесть о рождении героя проливает свет на тайну рождения человека, но это не означает,

что мифы о рождении не могут быть символами инициации, перехода или реинкарнации.

Полное «содержание» мифа невозможно адекватно выразить «иными словами».

Однозначного толкования тут быть не может.

Глава 11. Зачатия и рождения

Ведомые облаками славы, приходим мы

От Бога, а Он – наш дом.

У. Вордсворт

Все мифологические традиции уделяют большое внимание обстоятельствам зачатия и

рождения богов и героев. Не менее важными и значимыми событиями героической

биографии являются их юношеские подвиги, получение оружия, обретение признания и

власти, сватовство, брак, а смерть их обычно не менее достопамятна, чем рождение. В

этом состоит одно из фундаментальных отличии мифологического героя от реального

«знаменитого человека». Вообще говоря, рождение, женитьба и смерть человека

знаменитого ничем не отличаются от рождения, женитьбы и смерти других людей, они

вовсе не входят в историю как выдающиеся исторические события. Великие исторические

личности знамениты благодаря своим личным достижениям, которые большей частью

относятся к периоду между женитьбой и старостью. Некоторые из таких людей

действительно умирают в молодом возрасте, но очень и очень многие покидают этот мир

так же тихо и незаметно, как и пришли в него. Другое дело – мифологический герой,

чье рождение и смерть всегда окружены необычайностью. Но если модель жизни героя

имеет мало общего с тем, что исторически значимо в жизни обычного человека, то, как

показал лорд Раглан, она вполне соответствует ритуальному жизненному циклу. В

человеческих сообществах вообще именно рождение и крещение, инициация и брак,

смерть и погребение суть моменты, когда всякий человек на какое-то время оказывается

центральной фигурой ритуала. Миф имеет отношениек смыслу этих ритуалов

В кельтской традиции особенно много повестей о чудесных зачатиях и рождениях,

называемых по-ирландски «coimperta», и прежде чем делать выводы об их значимости,

напомним читателю некоторые из них. Так, в гл II мы уже рассказывали о чудесном

рождении Придери и Ллю Ллау Гифеса. Рассказывая о «Второй битве при Маг Туиред»,

мы упоминали и о том, как появился на свет бог Луг. Племена богини Дану заключили с

фоморами мирный договор, и, чтобы скрепить его, Балор отдал свою дочь Этниу (Этне)

в жены Киану сыну Диан Кехта, от этого союза и родился ребенок, получивший имя Луг.

Однако обращение к более позднему и более подробному материалу показывает, что

чудесное рождение героя связано, скорее, с мотивом внебрачной, случайной связи. Более

того, матерью героя часто становится так называемая «спрятанная девушка», и Луг, как и

Ллю, рожден женщиной, обреченной на вечную девственность. Именно в этом и состоит

суть повести.

Итак, на острове Тори жил разбойник по имени Балор, один глаз у него был посреди лба,

а другой – на затылке, причем второй его глаз обладал смертоносной силой: стоило

Балору взглянуть на кого-нибудь этим глазом, как человек тут же умирал. Некий друид

предсказал Балору, что он погибнет от руки собственного внука, поэтому он заключил

свою единственную дочь Этниу в высокую башню и велел двенадцати женщинам

охранять ее и следить, чтобы она ничего не проведала о мужчинах. Узнав о том, что у

кузнеца Гавиды, который с двумя своими братьями – Мак Самтаном и Мак Кенфеладом

– жил на материке, есть чудесная корова Глас Гайвлен, Балор сумел хитростью

завладеть этой коровой. Тогда Мак Кенфелад решил отомстить похитителю: при помощи

колдуна и друида он проник в башню, где томилась в заключении Этниу, и соединился с

ней. В положенный срок она родила трех мальчиков. Балор велел слуге утопить детей, но,

когда слуга понес их к реке, завернув в кусок полотна, один из мальчиков выскользнул в

траву. Там его вскоре нашел Мак Кенфелад и забрал к себе, а Гавида вырастил его и

обучил кузнечному ремеслу. Балор взял Мак Кенфелада в плен и убил его (Согласно

другой версии, Мак Кенфелад соединяется и со всеми двенадцатью женщинами, которые

охраняли Этне, дети же их падают в воду и превращаются в тюленей. А ребенок самой

Этне был тайно вскормлен на острове Тори, потому что он мог расти лишь там, где

родился. По еще одной версии, отец ребенка, Киан, узнает от друида, что ребенок будет

расти здоровым и сильным, только если сам дед наречет ему имя. Киан нанимается

садовником к Балору, которому присутствие ребенка вовсе не по нраву. В один

прекрасный день, увидев, как мальчик ловко подобрал упавшие на пол яблоки, Балор

закричал «А ну, убирайся отсюда, ты, Луи Лавада (Маленький Длиннорукий)» – «Вот

теперь у него есть имя!» – воскликнул Киан. После этого ребенок стал быстро расти).

Заключительная часть повести посвящена описанию смерти Балора.

Фольклорная версия саги о рождении Финна во многом похожа на рассказ о рождении

Луга. Кумалу Мак Арту было предсказано, что он погибнет в первой же битве, на

которую отправится после женитьбы, поэтому долгое время он избегал женщин. Но в

конце концов он все же тайно вступил в брак с дочерью короля, которую строго оберегали

от мужчин, ведь ее отцу было предсказано, что внук лишит его власти. Перед тем как

отправиться на свою последнюю битву, Кумал велел жене, если родится сын, спрятать

младенца. Родился сын и по приказу короля был немедля брошен в озеро. Однако ребенок

не утонул, а ухватился рукой за лосося и выплыл на поверхность. Узнав о чудесном

спасении внука, король приказал убить всех новорожденных младенцев мужского пола,

но мальчика спасла бабушка, которая спрятала его в лесу, в дупле дерева. Пятнадцать лет

прожили они в лесу, и тогда наконец мальчик вышел на зеленую поляну, где состязались

в метании шаров дети из знатных семей. Сын Кумала победил всех в этом состязании, и

сам король спросил «Что это за белоголовый (finn cumhal – букв.: белая шапка)?» —

«Так пусть же Финн будет отныне его имя, – воскликнула бабушка, – и зовется он

Финн сын Кумала». Поняв, кто перед ним, король велел догнать мальчика и умертвить,

но Финну удалось скрыться, и слуги короля убили только бабку молодого героя.

В повести о Второй битве при Маг Туиред рассказывается о чудесном рождении короля

Бреса. Эрью дочь Делбаэта, женщина из Племен богини Дану, вышла как-то утром на

берег моря и увидела серебряный корабль, которым правил светловолосый юноша,

одетый в плащ с золотой отделкой. Юноша приветствовал ее: «Не согласишься ли ты

разделить со мною ложе, о девушка?» – сказал он ей. После того как они соединились,

юноша сказал ей, что зовут его Элата и что он сын короля фоморов. Он дал ей кольцо,

которое впоследствии поможет ей разыскать его, и предсказал, что у них родится

прекрасный сын, которого следует назвать Эохайд Брес. В положенное время Эриу

действительно родила прекрасного мальчика, который рос вдвое быстрее других детей.

Энгус Мак Ок был сыном Боан, жены Элкмара из Бруг. С его рождением связана такая

история. Дагда воспылал любовью к этой женщине и захотел соединиться с нею. Тогда

послал он ее мужа Элкмара в долгое путешествие, и длилось оно ровно девять месяцев,

но Элкмару эти девять месяцев показались одним днем. За это время был зачат и рожден

Энгус, отданный затем на воспитание Мидиру. И назван он был Mac Oc («молодой

сын»), потому что мать его сказала «Поистине молод тот сын, что зачат на рассвете и

рожден прежде заката». Как-то раз во время игр один из мальчиков сказал Энгусу, что тот

не знает ни матери своей, ни отца. Тогда мальчик пошел к Мидиру, который отвел его к

Дагде а Дагда признал Энгуса своим сыном и помог ему завладеть землями Элкмара.

Значительный интерес представлют и повести о чудесном рождении трёх персонажей

героического цикла – Конхобара, Кухулина и Конала Кернаха.

Рождение Конхобрара сына Несс, дочери короля Эохайда Салбуиде, описано в двух

повестях, обнаруживающих значительные сюжетные отличия. Так, в первой говорится,

что, когда Несс сидела на своем королевском ложе, окруженная девушками, мимо них

проходил друид Катбад. Несс спросила его «Для чего годится сегодняшний день?» —

«День этот годится для того, – ответил Катбад, – чтобы зачать великого короля». Тогда

она предложила Катбаду немедленно соединиться с нею, и зачатый ребенок пребывал в ее

чреве ровно три года и три месяца. Другая повесть о рождении Конхобара начинается с

убийства двенадцати воспитателей Несс все тем же Катбадом и его «шайкой», состоящей

из двадцати семи человек. Решив отомстить, девушка сама собрала отряд из двадцати

семи человек, с которым и отправилась на поиски Катбада, совершая попутно

грабительские набеги. Случилось так, что однажды в жаркий день Несс купалась в ручье,

как вдруг на берегу появился Катбад, и стал между нею и ее одеждой и оружием и начал

грозить ей мечом. Несс остается в живых – ценою клятвы, что откажется от мести и

станет его женой. Затем они вместе вернулись в Ульстер, где король Эохайд признал их

брак и наделил Катбада землей. Однажды ночью на Катбада напала жажда, и Несс, не

найдя в доме питья, зачерпнула воды из реки Конхобар и подала ее Катбаду, процедив

через свое покрывало. Зажгли огонь, и Катбад, увидев в чаше двух червей, велел Несс

самой выпить эту воду. Она сделала из чаши два глотка и с каждым проглотила по червяку.

После этого она забеременела (в другой версии говорится, что любовником Несс был

король Фахтна Фатах и что забеременела она от него). Когда настал срок родов, Несс и

Катбад были в пути: ехали по долине Муртемне к королю Эохайду. Несс собралась родить,

но Катбад сказал ей, что если роды ее задержатся до ночи, то ребенок которого она

принесет, станет самым знаменитым в Ирландии королем, ибо в эту же ночь далеко на

Востоке родится Иисус Христос. Тогда Несс села на камень Маг Инис, и не дала ребенку

появиться на свет ранее нужного времени, а когда ребенок родился, в каждой руке у него

было зажато по червяку (согласно другой версии, Несс сказала, что не родится ребенок

раньше времени, «разве только выйдет наружу, проделав дыру у нее в боку», и она села

на камень у реки Конхобар, а Катбад меж тем читал стихи, предсказывая славное

будущее ребенку, которому предстояло родиться. Едва родившись, ребенок кубарем

полетел в реку, но был спасен Катбадом и наречен Конхобар, в честь реки. В других

стихах, прославляющих будущего короля, Катбад странным образом называет его

одновременно своим сыном и своим внуком).

Повесть о зачатии и рождении Кухулина также сохранилась в двух версиях. Первая

начинается с появления огромнои стаи птиц, которая до самого корня пожрала всю зелень

на полях уладов. Уладские воины на девяти колесницах пустились в погоню за птицами,

причем возницей у короля Конхобара была его взрослая дочь Дехтине. Прекрасные

сладкоголосые птицы летели парами, и каждая пара была соединена серебряной

цепочкой, и разделялись этиптицы на девять стаи по двадцать птиц в каждой. Впереди

большой стаи летели две птицы соединенные золотой цепочкой. На закате дня три птицы

отделились от остальных и устремились к пределам Бруга. Улады пустились за ними в

погоню, но тут настала ночь, и пошел снег. Пришлось им искать убежища для ночлега, и

смогли они найти лишь один недавно построенный дом где жила супружеская пара.

Хозяева прислуживали уладским воинам, пока те не насытились и не напились допьяна.

Тогда хозяин дома сказал, что жена его мучается родами. Дехтине вызвалась помочь ей и

приняла прекрасного мальчика. В эту же ночь кобыла, что была при доме, разрешилась

двумя жеребятами, которых отец подарил мальчику «на зубок». Утром, когда улады

проснулись не увидели они ни птиц, ни дома – только пустая равнина вокруг да еще

осталась кобыла с жеребятами и новорожденный мальчик. После этого все они вернулись

в Эмайн.

Дехтине стала растить ребенка, но, к великому ее огорчению, он вскоре заболел и умер.

Долгое время не могла она ни есть, ни пить от горя, но вот почувствовала она вдруг

нестерпимую жажду. Ей принесли воду в чаше, но с первым же глотком какое то

крошечное существо, неведомо как попавшее в чашу, проскользнуло ей в рот вместе с

питьем. Ночью, во сне, предстал перед нею некий муж и объявил, что он Луг сын Этниу.

Это он наслал птиц на уладов, чтобы заманить их в Бруг, с ним провела она там ночь, и

младенец, которого она усыновила, был его сыном. Теперь же он проник в ее чрево, и

она родит ему сына, имя которому будет Сетанта. Улады никак не могли понять, от кого

понесла Дехтине, и подозревали, что сам король Конхобар, ее отец, провел с нею ночь

когда был пьян. Конхобар выдал ее замуж за Суалтама Мак Ройха но она, стыдясь своего

состояния, принялась бить себя по животу плетью, так что очистилась от плода. Потом

она вновь забеременела и в положенный срок родила сына (это и был Сетанта, который

потом получил имя Кухулин).

Другая версия появления на свет Кухулина более проста с точки зрения сюжета – там нет

речи о «тройном зачатии» и Дехтире (гак звучит ее имя в этом тексте) названа не дочерью

Конхобара, а сестрой. За три года до вышеописанных событий Дехтире и вместе с нею

еще пятьдесят девушех вдруг исчезли из стен Эмайн, а потом они же, в обличье птиц,

опустошали поля уладов. Преследуя их, улады попали под вечер в маленький домик,

одиноко стоявшии в долине. Супруги, хозяева домика, радушно приняли их. Однако во

время попойки Брикрен услышал вдруг негромкие крики и стоны, желая выяснить их

причину, он вышел из дома и увидел неподалеку великолепные палаты. Там его встретили

знатный воин и его жена, и в ней Брикрен узнал Дехтире, услышал он и о том, что она и

другие девушки принимают облик птиц и нападают на поля уладов. Вернувшись к своим

товарищам, Брикрен рассказал им об увиденном, но скрыл при этом часть правды —

сказал лишь о прекрасных палатах и живущих там знатных людях. Конхобар заявил, что,

раз палаты эти стоят на землях уладов их владелец является его подданным и потому он,

Конхобар, вправе провести ночь с его женой. Фергус пошел и привел эту женщину к

королю, но та призналась, что у нее начались родовые схватки, и тем добилась отсрочки.

Улады улеглись спать, а наутро увидели на коленяху Конхобара маленького мальчика.

Матерью Конала Кернаха была Финдхоем, дочь Катбада и жена Амаргена. Долгое время у

нее не было детей, и когда некий друид обещал помочь ее горю, если она хорошо ему

заплатит, она тут же отправилась с ним к источнику, над водами которого он пропел свои

заклинания и пророчества. Затем он велел ей выкупаться в источнике, потому что «тогда

принесет она сына и ни один сын не будет менее предан роду своей матери, то есть

людям Коннахта». Финдхоем глотнула воды из этого источника, и таким образом в ее

чрево проник червь. Этот червь был в руке у мальчика еще в материнской утробе. После

рождения мальчик был обращен в языческую веру и друиды предрекли, что в свое время

он будет одерживать победы над людьми из Коннахта. Кет, брат матери, знал о

пророчестве, но все равно оберегал свою сестру. Когда же мальчик появился на свет, Кет

схватил его и придавил ногой, повредив ему шейку. А мать вскрикнула при этом «Волчье

предательство (conda fell) совершаешь ты, о брат» – «Это так, – сказал Кет, —

пусть же имя этому мальчику будет Коннфеал, Волчье Предательство». И с тех пор стали

звать его Кривошеий Конал.

В сагах королевского цикла тоже много повестей о диковинных рождениях. Вот как,

например, родился Кормак Мак Арт. Перед битвой с Лугайдом Мак Коном, в которой он

был убит, Арт сын Конна Ста Битв провел ночь в гостях у кузнеца по имени Олк Аха.

Было предсказано, что будет от кузнеца великое благо, а кузнец попросил Арта провести

эту ночь с его дочерью Этайн. Так был зачат Кормак. Отправляясь на битву и зная, что

она для него последняя, Арт велел Этайн отправиться с ребенком в Коннахт к его другу

Лугне, чтобы он воспитал ребенка. Когда пришло время, Этайн отправилась в дом

Лугны, чтобы там разрешиться от бремени, но, едва она ступила на землю Коннахта, как

начались у нее родовые схватки, и она родила ребенка прямо в лесу на ложе из хвороста,

собранного ее служанкой. В эту минуту раздался удар грома, и, услышав его, Лугна

воскликнул «Вот шум, вот гром, вот рождение короля». Так он понял, что родился

Кормак и пошел на его поиски.

Этайн меж тем заснула, оставив ребенка на попечение служанки. Но служанка,

утомленная хлопотами, тоже заснула, и в это время пришла волчица и унесла ребенка

внору к своим волчатам. Когда Лугна наконец отыскал Этайн, та была в полном отчаянии.

Он привел ее в свой дом и объявил, что щедро вознаградит того, кто сумеет найти

младенца. И случилось так, что некий человек по имени Грек, блуждая по лесу,

наткнулся на эту нору и увидел мальчика, который играл с волчатами. Он взял ребенка и

волчат вместе с ним и принес Лугне, а Лугна сразу признал в нем потомка славного

Конна. Исполняя волю погибшего Арта, он дал мальчику имя Кормак

История рождения короля фиахи Широкое Темя начинается так же, как повесть о

рождении Кормака, а кончается – как повесть о рождении Конхобара. Накануне битвы,

в которой ему (как и Арту) суждено было погибнуть, Эоган, король Мунстера, возлег с

дочерью одного друида, причем друид сам попросил его об этом. Девушка зачала, и когда

настал срок разрешения от бремени, отец-друид сказал ей, что хорошо бы ей родить на

следующее утро, ибо тогда, и только тогда, сын ее будет править всей Ирландией.

Девушка ответила, что ребенок не родится раньше нужного момента, «если только не

выйдет из дыры у нее в боку». После этого она села верхом на камень посреди ручья,

спиной же оперлась на скалу. Ребенок родился именно тогда, когда ему и следовало

родиться, но мать умерла, а голова ребенка расплющилась о камень. Вот почему получил

он прозвище Фиаха Широкое Темя.

Повесть о Месс Буахалла и рожденном ею сыне Конайре Море существует в нескольких

противоречивых версиях. Согласно саге «Разрушение Дома Да Дерга», Месс Буахалла

была дочерью Кормака Мак Арта и его женыЭтайн. Долгое время Этайн была бесплодна,

но, когда мать накормила ее особой похлебкой, ей удалось наконец зачать девочку. Мать

же Этайн, как известно, была родом из сида. Вскоре после рождения дочери Кормак

женился во второй раз и по наущению новой жены велел отнести свою дочь в лес и

оставить в волчьей яме. Однако двое слуг Кормака, которым приказано это сделать, до

того растрогались, глядя, как девочка весело улыбается им прямо из смертоносной ямы,

что оставили ее в телячьем загоне на пастбище Этерскела, правнука Иара, короля Тары.

Там ее нашли пастухи и назвали Месс Буахалла – «приемыш пастуха»

Согласно другим источникам, Месс Буахалла была дочерью Эсс, которая зачала ее,

вступив в кровосмесительную связь с собственным отцом Эохайдом Айремом, королем

Тары. По другим сведениям – отцом Месс былнекто из сида Бри Лейт. Эохайд приказал

уничтожить ребенка, но Эсс оставила дочку в собачьей конуре возле дома конюшего.

Но вернемся к саге «Разрушение Дома Де Дерга». Пастухи прятали девочку в хижине из

ивовых прутьев, у которой было лишь одно отверстие – в крыше, однако в конце

концов люди короля Этерскела нашли девочку и поспешили рассказать об этом королю.

Этерскелу было предсказано, что женщина неизвестного рода и происхождения родит

ему ребенка, поэтому он велел немедленно привести девочку. Но прежде чем это

случилось, сквозь отверстие в крыше ивовой хижины влетела птица и предупредила

девочку о замыслах короля. После этого птица сбросила оперение и превратилась в

прекрасного юношу, и девочка – точнее, уже молодая девушка – подарила ему свою

любовь. Неизвестный юноша сказал, что у нее родится сын, ичто назвать его следует

Конайре, и что на нем будет лежать запрет ранить и убивать птиц. После всего этого

девушка попала в дом короля Этерскела. Правда, согласно другим версиям, отцом Месс

Буахалла был сам Этерскел, и он же вступил с нею в преступную связь.

Король Монган, как принято считать, тоже имел сверхъестественное происхождение.

Фиахна Финн, король Ульстера, однажды во время битвы находился на волос от гибели,

как вдруг на поле боя появился некий блистательный муж, который оказался Мананнаном

Мак Лиром и не только спас самого короля, но помог уладам выиграть сражение. За это

он потребовал, чтобы Фиахна разрешил ему провести в Ирландии ночь с его, Фиахны,

женой. Тому пришлось согласиться. Тогда Мананнан принял облик Фиахны и соединился

с его женой, после этого у нее родился ребенок, Монган, но когда ему минуло три дня и

три ночи, явился Маннанан и унес его в Обетованную страну, где мальчик воспитывался

до двенадцати лет. По другой версии, Мананнан сначала встретился с женой Фиахны и

сказал ей, что спасет ее мужа, если она соединится с ним. А затем онотправился на поле

битвы, сообщил Фиахне о случившемся и даровал ему победу.

Мотив чудесного изменения облика встречается и у Гальфрида в его рассказе о зачатии

короля Артура. Матерью Артура была Ингерна, жена Горлоя, наместника Корнубии,

которую он скрывал в замке Тинтаголь от любовных посягательств короля Утера

Пендрагона. Утер, прибегнув к помощи чародея Мерлина, принял облик мужа Ингерны

и явился пред нею. Тогда-то и произошло зачатие будущего короля Артура. Сам же

Мерлин был зачат дочерью короля от некоего таинственного юноши, который посетил ее

в монастыре, где она воспитывалась, и соединился с нею, когда она была погружена в

глубокий сон.

Сходные мотивы можно встретить и в других повестях. Так, один друид предсказал, что

Рагаллах, король Коннахта, погибнет от руки собственного ребенка. Поэтому, когда у его

жены родилась дочь, король велел немедленно убить ее. Однако свинопас, которому это

было поручено, пожалел новорожденную, сунул ее в мешок и оставил у дверей дома

некой женщины, широко известной своей добротой и милосердием. Женщина воспитала

девочку, и впоследствии та стала наложницей Рагаллаха. От этой связи родился сын, от

руки которого погиб Рагаллах. Мор из Мунстера, которой вдруг стали слышаться

страшные голоса, потеряла на время рассудок и бежала из дома. Вернувшись в

нормальное состояние, она встретила короля Фингена Мак Аэда и возлегла с ним. Так

был зачат Сехнасах сын Фингена. Фингел, которой суждено было стать матерью Нуаду

Невмратаха (Нуаду Девяти Суждений), стерегли в доме отца, чтобы ни один мужчина не

мог даже увидеть ее. Однако ее посещал некий призрак из-за моря, она зачала от него и

носила ребенка девять месяцев и девять лет. Когда ребенок наконец родился, она думала,

что он умрет, но он вдруг заговорил и сразу изрек девять мудрых суждений, от чего и

получил свое прозвище. Когда Аи Мак Олломан, поэт Племени богини Дану, находился в

утробе матери, страшный порыв ветра вдруг сотряс весь дом, и друид предрек рождение

чудесного младенца. Король хотел убить дитя, как только оно появитсяна свет, но отец

спас своего ребенка, а тот потребовал укороля благословения. Сегда Серлабрайд считался

сыном «безгрешной четы», поскольку его родители, король и королева Обетованной

страны, никогда не вступали в интимные отношения друг с другом, за исключением того

раза, когда был зачат Сегда.

Суммируем теперь наиболее яркие черты, характерные для повестей о чудесных зачатиях

и рождениях.

1. Рождение и будущее величие героя предсказаны заранее.

2. Рождение будущего героя чревато смертью или бедой для короля, для деда героя, его

дяди или даже для его собственной матери.

3. До исполнения предсказания мать будущего героя должна пройти ряд испытаний:

а) ее тщательно стерегут или даже заключают в крепость, или

б) она вынуждена покинуть свой дом, или

в) ее сопротивление надлежит преодолеть силой или хитростью, или

г) она замужем, но при этом бесплодна.

4. Зачатие героя окружено тайной:

а) независимо от того, есть у него земной отец или нет, зачат он обычно от другого – от

короля, от человека чужого племени или от сверхъестественного существа;

б) или он рожден в результате кровосмешения;

в) или он зачат от того, что мать его проглотила нечто, когда пила воду.

5. Для рождения героя благоприятно вполне определенное время, которое ознаменовано

особыми природными знаками; его появление на свет откладывается до нужного часа.

6. С рождением и воспитанием героя связаны определенные животные.

7. Сразу после рождения герой бывает потерян или делается попытка убить его; его

бросают в воду или он рождается в лодке.

8. Сразу после рождения и в первые же годы жизни герой проявляет свои необычайные

способности.

9. Получение имени порой сопряжено для героя с затруднениями или ему нарекают имя в

особенных обстоятельствах.

Интересно, что житийные истории о рождении святых во многом схожи с историями о

рождении «мирских» героев. Рождение святого предсказывает ангел, другой святой или

друид. Так, например, отец и мать св. Беуно прожили двенадцать лет в воздержании,

пока наконец, будучи уже в преклонном возрасте, не зачали дитя. Св. Давид и св. Киног

появились на свет в результате насилия над их матерями. Мать св. Кадока была

похищена, а мать св. Лонана – обманута неизвестным, притворившимся ее

любовником. Мать св. Будока обвинили в нарушении супружеской верности. Св.

Кеннид и св. Куимине Фода появились на свет в результате инцеста, предки св. Деклана

также вели происхождение от кровосмесительницы Клотры. Мать св. Финана

забеременела от «краснозолотого лосося», когда купалась в озере ЛохЛейн. В ряде

случаев непосредственно перед зачатием будущего святого мать видела вещий сон или

иное видение о грядущем событии. Это могла быть звезда, упавшая с неба прямо ей в

рот, световой шар, опустившийся ей на голову, чудесное сияние, от которого ее «грудь ее

стала золотой, а сосцы засверкали как снег». Во время беременности мать св. Колумбана,

например, получила от ангела в подарок чудесный плащ, который затем вылетел из ее

рук и поднялся на небо.

Мать св. Сенана, подобно матери Будды, была чудесным образом избавлена от родовых

мук. И вообще, рождение святых отмечено всевозможными чудесами. Так, например,

новорожденный младенец мог заговорить или возле дома чудесным образом появлялся

источник, и ребенка крестили в нем. Нередко новорожденного замышляли убить, а в

иных случаях, как, например, со св. Будоком и св. Кеннидом, младенца – или его

мать еще до родов – пускали в лодке на волю волн. Когда родился св. Брендан, корова

принесла разом тридцать телят, и все они были подарены младенцу. Когда же святому

исполнилось пять лет, к нему стала приходить дикая олениха, которая кормила его своим

молоком. Подобным же образом был вскормлен и св. Кеннид. Святых Айльбе, Байрре и

Киву вскормили волчицы.

Конечно же, повести такого рода вовсе не являются особенностью кельтской мифологии.

Это материал, общий для мифов рождения по всему миру, и, если вникнуть в

подробности, можно обнаружить поразительное сходство кельтских повестей с мифами,

зафиксированными в самых отдаленных уголках планеты. Чтобы кто-нибудь не поспешил

отнести видения матерей святых за счет пылкой фантазии христианских агиографов,

упомянем хотя бы о том, что, согласно преданию, одна из династий китайских

императоров возводила свой род к яйцу, которое обронила птица – посланница небес; а

затем яйцо это случайно проглотила земная девушка, когда купалась в реке. Далее,

некоторые татарские племена считают своей прародительницей девственницу, которую

однажды ночью пронзил луч света, спустившийся с неба и вошедший в нее через

приоткрытый во сне рот. Уицилопочтли, верховное божество ацтеков, был зачат

случайно, когда мать его поймала и спрятала на груди комочек перьев, слетевший к ней

по воздуху. Узнав, что мать беременна, ее взрослые дети задумали ее убить, однако

Уицилопочтли вышел из ее чрева в полном вооружении, как Паллада из головы Зевса,

убил их и отдал матери все их добро. Мать великого мексиканского героя Кетцалькоатля

также была девственницей. Ее посетил бог, который своим дыханием зачал в ее чреве

новую жизнь. Родители индийского бога Кришны были заключены в темницу, потому что,

согласно пророчеству, их сын должен убить царя, брата собственной его матери. Сразу