Текст книги "Она проснулась в темноте"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава тринадцатая

Когда Шейн пришел по адресу, он увидел, что Лью Рекер с коммерческой точки зрения пользовался большим успехом, чем его собрат из Гринвич Вилледжа. Если только он не получил богатого наследства.

Лью Рекер проживал в роскошном меблированном отеле. Портье в ливрее встречал посетителей в вестибюле между залом ресторана и баром. Молодая девушка, восседавшая за конторкой перед коммутатором, с сомнением взглянула на часы, когда детектив справился о мистере Рекере.

– Я не могу беспокоить его в такой ранний час. Если только это не слишком срочно.

– Крайне срочно, – утвердительно кивнул головой Шейн.

Она продолжала колебаться.

– Вы не можете сказать мне, о чем идет речь? Когда его будят слишком рано, он встает в ужасном настроении, – улыбнулась она рыжему детективу. – Утверждает, что пишет, а я вроде прогоняю его вдохновение. Но уверена, что он просто долго спит.

Шейн улыбнулся ей в ответ, но продолжал тоном, не терпящим возражений:

– Я служу в полиции. Дайте мне номер его комнаты, я пойду и сам разбужу его. И не скажу, что это вы направили меня туда.

– Да, я предпочла бы, чтоб он этого не знал. Номер девяносто.

Шейн поблагодарил и направился к лифту. Посыльный в такой же ливрее, как и портье, поднял его на пятый этаж.

– В конце коридора, налево, сэр, – сказал он.

Детектив из Майами остановился перед дверью и услышал стук пишущей машинки. Постучал, но стук машинки не прекратился. Он постучал еще раз, довольно громко.

Никакого ответа. Однако тот не мог не слышать его. Тогда Шейн, терпение которого иссякло, забарабанил в дверь обеими руками и крикнул:

– Открывайте, Рекер!

Приказ возымел действие, и через несколько секунд Шейн очутился перед молодым человеком лет тридцати, черноволосым и тонким. Он был непричесан, одет в черную бархатную куртку с ярко-красными отворотами, надетую прямо на пижаму, ноги босы.

– Какого черта вам от меня нужно? – раздраженно спросил он. – Неужели нельзя иметь немного покоя у себя дома? Убирайтесь вон!

Он собирался захлопнуть дверь, но Шейн помешал ему.

– Я хочу задать вам парочку вопросов по поводу Элси Мюррей, – заявил он.

– Элси Мюррей! – повторил Лью Рекер с искаженным от ярости лицом. – И вы беспокоите меня, когда я работаю, чтобы поговорить об Элси Мюррей? Это симпатичная кошечка. Вот и все, что я знаю. А теперь будьте любезны убрать ногу и дайте мне закрыть дверь, иначе я позвоню в дирекцию и потребую вышвырнуть вас на улицу.

– Нет, – спокойно возразил Шейн. – Я войду, Рекер. Как вы были знакомы с Элси, знали ли ее близко?

Он двинулся вперед, и Лью Рекеру пришлось отступить назад.

– Другие могут вам ответить не хуже меня. Кто вы такой и что вам надо?

– Я детектив, – ответил Шейн с улыбкой, – веду расследование по делу Элси. Прошлой ночью она была убита. Вам это известно?

– Нет, я этого не знал! – завопил Рекер. – Что вы говорите? Убита!

Его гнев сменился недоверчивостью.

Шейн снял панаму и огляделся вокруг. Комната маленькая и аккуратно прибранная. Окна выходят на улицу. Пишущая машинка стоит на красивом письменном столе. Напротив кушетки – два удобных кресла.

– Черт побери! – проворчал Лью Рекер, не высказывая ни удивления, ни ужаса, но так, словно эта новость явилась для него личным оскорблением. – Убита! Как? Когда?

– В своей квартире. Где вы были сегодня ночью между двумя и четырьмя часами?

Детектив опустился в одно из кресел и скрестил свои длинные ноги.

– Я? Надеюсь, меня не подозревают?

– Подозревают всех мужчин, которые были с ней знакомы, – заявил Шейн.

Рекер засмеялся с некоторой дрожью в голосе.

– Тогда вам придется поработать. Понадобится целый полк полицейских, чтобы провести это расследование.

– Мне рассказали другое. Вы были, кажется, ее единственным любовником.

– Кроме шуток? Кто же вам это сказал?

Рекер сел и аккуратно поправил отвороты куртки.

– Ваш друг Эвери Бирк, – ответил ему Шейн.

Закуривая, он внимательно наблюдал за Рекером.

– Сволочь! – воскликнул писатель, и гримаса отвращения приподняла его верхнюю губу, украшенную тонкой ниточкой усов. – Элси отказалась пойти в его берлогу. И чтобы оправдать свое поражение, он обвинил ее в том, что она не любит мужчин.

– Кроме вас, – любезно поправил его Шейн.

Лью Рекер пожал плечами, и удовлетворенная улыбка сменила его гневную усмешку.

– Ну и что ж, да, Бирк был вынужден признать, что я не вызывал у Элси отвращения.

– Хорошо, – сказал Шейн. – Где вы были между двумя и четырьмя часами ночи?

– В своей постели.

– Вы можете доказать это?

Рекер заколебался, несколько раз моргнул и пробормотал:

– Это тенденциозный вопрос.

– Так ответьте на него.

– И не подумаю, – заявил Рекер. – Я не арестован и не обвиняюсь в преступлении, не так ли?

– Еще нет, – проворчал Шейн, – но это может случиться, если будете по-прежнему упорствовать и молчать.

– Да неужели! Какие у вас есть доказательства, что мои действия и поступки имеют какое-либо отношение к смерти Элси?

– Вы присутствовали вчера вечером на банкете?

Рекер утвердительно кивнул.

– Это был ежегодный банкет Ассоциации Авторов Детективных Романов. Конечно, я там был. С Элси и еще с несколькими сотнями других.

– Вы пишете детективные романы?

– Не совсем. Я записался в Ассоциацию, чтобы пользоваться теми развлечениями, которые она предоставляет своим членам, а также, чтобы она воспользовалась моей известностью. Мой жанр – это многоплановый фантастический роман.

Он говорил приподнятым тоном. Вдруг он выпрямился, и на его загорелом лице отразилось живое волнение.

– Послушайте-ка, проверьте, чем занимался в это время некий Бретт Холлидей. Он пишет идиотские книги, героем которых является один частный детектив из Майами, какой-то рыжий тип, наполовину свихнувшийся. Холлидей вчера не отлипал от Элси целый вечер. Он оказался пьян в стельку, и слышно было только его – выпендривался, чтобы произвести на Элси впечатление. По всей видимости, хотел провести с ней ночь. Я не поклянусь, что это ему не удалось. Его маневры заметили многие, и всем было противно. Вы наверняка найдете кого-нибудь, кто видел их уход.

Шейн покачал головой, но его лицо оставалось невыразительным, как маска.

– Я проверю. Можете ли вы сообщить еще что-нибудь?

– К сожалению нет.

– Расскажите мне об Элси, – сказал Шейн, выпуская клуб дыма. – Личность жертвы играет большую роль в преступлении. Какого типа была эта женщина?

– Таких в Нью-Йорке легион, – пожал плечами Рекер. – Тысячи женщин, созданных по одному образцу. Провинциалочка поселяется в Нью-Йорке, находит работу секретарши в литературной среде. Посещает художников, писателей, и свобода ударяет ей в голову. Она быстро теряет свою наивность и начинает бравировать авангардистскими вкусами, пьет, флиртует. Ее нельзя назвать легко доступной, но она не обладает и чрезмерной добродетельностью. Ей хочется развлекаться. Представляете себе?

– У нее, кажется, были литературные амбиции?

Рекер ухмыльнулся.

– А у кого их нет? Это так просто – писать. Садишься за пишущую машинку, мараешь несколько страниц, за которые издатели тебе платят большие деньги. Два месяца тому назад Элси ушла с работы и принялась сочинять шедевр.

– Какая у нее была работа?

– Секретарша или служащая в какой-то литературной фирме, кажется, – пренебрежительно сказал Рекер. – У нее была хорошенькая квартирка неподалеку отсюда, но она оставила ее и переселилась в меньшую, когда ее охватил писательский зуд. Я чувствую себя ответственным, – удрученно добавил Рекер, – за то, что поощрял ее, боюсь, больше, чем того заслуживали ее слабенькие способности. Я прочел один или два ее рассказа, и, знаете, как это бывает, у меня не хватило мужества сказать, что все это ничего не стоит. Это было актом милосердия с моей стороны. А бедная девушка принимает всерьез ваши похвалы и бросает все ради Искусства с большой буквы. Я утешаю себя тем, что, скажи я ей правду, она мне не поверила бы. Ей надо было самой попробовать.

– А где жила Элси, прежде чем переехала?

Рекер назвал адрес на Мэдисон.

– Как она умерла? Вы мне не сказали.

– Вы не читали утреннюю газету?

– Право, нет. Я позволяю себе это удовольствие, только закончив утреннюю порцию работы.

– И не слушали информационный бюллетень? – продолжал Шейн.

Этот вопрос оскорбил писателя.

– У меня нет радио. Информационный бюллетень! Великие Боги! Этот мир, который работает себе на погибель, меня не интересует. За своей пишущей машинкой я нахожу покой, если не уверенность. Вы стараетесь поймать меня на слове и доказать, что я уже знал о смерти Элси.

– Вы говорите, что Элси часто выходила в свет и пила? – спросил Шейн, не отвечая на вопрос собеседника. – Она любила выпить?

– В общем, да. Когда она перебирала, приходилось провожать ее домой.

– Вы это делали?

– К несчастью, нет. Ходили слухи, что когда она перебирала, то становилась неуправляемой.

– Слухи? – повторил Шейн.

Рекер вопросительно взглянул на него.

– Кто вам сообщил эти сведения? – уточнил Шейн.

– Я точно не помню. И у меня нет привычки выдавать своих друзей.

– Вы только что утверждали, что Элси не обладала чрезмерной добродетельностью. Значит, у нее были любовники?

Рекер провел пальцем по усикам, и его лицо приняло возмущенное выражение.

– Вы извращаете мои слова. Элси была открытой и честной женщиной. Она верила в равенство полов и считала, что женщина, как мужчина, может удовлетворять свои капризы, если ей так хочется. Я ее еще больше уважал за это. Какого черта вы стараетесь замарать ее память?

– В надежде найти ее убийцу, – невозмутимо отпарировал Шейн. – Вчера вечером она пила в баре с писателем из Майами. Она была пьяна?

– Нет. Холлидей был пьян и подносил ей стакан за стаканом. Даже когда она напивалась, она держалась достойно, но если ее знаешь хорошо, то ошибиться было невозможно. Вчера вечером она сохраняла ясность ума. Вы мне четко ничего не сказали, но я предполагаю, что Бретт Холлидей мог убить ее в припадке ярости, если она оказывала сопротивление его домогательствам. Если дело обстояло именно так, будьте уверены, что она не была навеселе, иначе уступила бы сразу.

Шейн встал, у него чесались руки схватить писателя за горло и душить, пока тот не умрет. Но он подавил это желание. Два часа прошли, и он спешил узнать, что удалось раскопать Эду Радину.

Лью Рекер проводил его до двери.

– Я помогал вам, как только мог. Надеюсь, вы это понимаете. Изложил все, что знал, не вываляв невиновных в грязи уголовного расследования. У порядочного человека есть долг по отношению к своим друзьям. Быть может, мнение фараонов иное, но я не фараон. Слава Богу!

Шейн остановился и сказал с отвращением:

– Когда нам понадобятся имена ваших друзей, мы придем за ними. Пока…

Резкий телефонный звонок прервал его. Рекер подбежал к маленькому столику, покрытому скатертью с шелковой бахромой, и вытащил из-под бахромы телефонный аппарат. Шейн, взявшись за дверную ручку, остановился.

– Да, это я, – ответил Рекер, и его лицо приняло удивленное выражение. – Конечно, я дома и намерен тут оставаться все утро, но не понимаю, почему меня снова собираются беспокоить. Черт! Моя работа была уже прервана приходом одного из ваших людей, который задавал мне глупые вопросы, и я не желаю…

Шейн быстро прошел через комнату. Его большая рука выхватила у Рекера трубку и положила на рычаги.

Лью Рекер отступил на два шага, бледный от гнева и страха.

– Вы не полицейский! – закричал он дрожащим от ярости голосом. – Расследование возложено на некоего Питерса, детектива. Вы самозванец… Вы… Гром и молния! Я понял. Вы тот тип, который фигурирует в книжках Холлидея. Рыжий Майкл Шейн! Как вы тут очутились? Вы его сообщник? Он, видно, позвонил вам, что готовит преступление и нуждается в вашей помощи, чтобы найти козла отпущения, который занял бы его место на электрическом стуле! Но я расскажу полиции, что вы выдаете себя за инспектора. В Нью-Йорке это считается преступлением, наказуемым по закону. Сообщаю вам это, если вы не знаете.

Шейн разразился смехом.

– Я просто сказал, что я детектив. И это правда. Хотите посмотреть мои документы?

– Вы не имели права приходить и выспрашивать меня. Но ваш дружок так просто не выпутается. Скажите это ему от моего имени…

Шейн вышел, не дожидаясь продолжения. Он не знал, откуда звонил Питерс, но лучше уйти до прихода детектива из нью-йоркской полиции.

Глава четырнадцатая

Эд Радин сидел за своим письменным столом, его пальцы нетерпеливо барабанили по полированной поверхности. В ответ на вопросительный взгляд Майкла Шейна он покачал головой и пожал плечами.

– Мне чертовски не везет. Полицейские досье, естественно, находятся под замком, но обычно у меня есть разрешение на их просмотр. А сегодня утром на дежурстве не было ни одного из моих знакомых. Я остался с носом и теперь до вечера ничего не смогу узнать. Вы получили какую-нибудь информацию от Эвери Бирка?

– Странный тип! Он в самом деле писатель?

Шейн взял бумажный стакан, налил воды, виски и поставил бутылку на место.

– Во всяком случае, он пишет, – сказал Радин. – И его романы, публикуемые популярными издательствами, продаются довольно хорошо. Я мало его знаю, но мне он кажется отъявленным мерзавцем. Вам удалось что-нибудь у него выведать?

– Одно имя, – ответил Шейн, садясь и вытягивая ноги, – Лью Рекер. Элси была его любовницей, если Бирк не соврал.

– Похоже на правду, однако я не стал бы употреблять слово «любовница» по отношению к одной из женщин, покоренной Рекером. Считаю, что это слово подразумевает некую верность со стороны обоих партнеров. А если Лью и спал с Элси, то он наверняка в то же время валялся и по другим постелям.

– Он произвел на меня именно такое впечатление, – сказал Шейн, задумчиво покачивая головой.

– Вы и ему нанесли визит?

– Да, – подтвердил Шейн, поморщившись. – Он вчера вечером тоже присутствовал на банкете, видел Бретта с Элси в баре, но не знает, ушли они вместе или нет.

Он прервался, чтобы выпить глоток, потом засмеялся и произнес, подражая голосу Рекера:

– Проверьте, чем занимался вчера некий Бретт Холлидей. Он пишет идиотские книги, героем которых является наполовину чокнутый рыжий частный детектив из Майами.

Радин расхохотался.

– Лью Рекер так вам и сказал?

– Между прочим. Похоже, он ненавидит Бретта, глубоко презирает его книги, а заодно и меня.

– Он глубоко презирает всех более известных, чем он, писателей. Надеюсь, он вас не узнал?

– Не сразу. Я назвался детективом, а он подумал, что имеет дело с сотрудником нью-йоркской полиции. Но под конец он все понял. Я узнал от него интересную подробность: Элси охотно пила, а когда была под градусом, спала с первым встречным.

– Как Эйлин Феррис из ее романа, – заметил Радин.

Шейн утвердительно кивнул.

– Что и дает основание предполагать, что она описала свою собственную историю. Черт побери, Эд, нам надо провести расследование смерти Элберта Грина. Если найдем другие совпадения, то будем знать, куда идем. Но возможно, что сегодня вечером все это будет слишком поздно для Бретта. Я полагаю, он все еще не объявился?

– Нет, – меланхолично ответил Радин. – Я звонил за несколько минут до вашего прихода. Тем не менее узнал новость, встретив одного из инспекторов, которые три месяца тому назад занимались делом Грина. Он еще не все забыл и припоминает, что вроде бы в том деле допрашивал женщину по имени Элси Мюррей.

– Вот теперь у меня появилась уверенность.

– У меня тоже. Инспектор уверен, что этот допрос не был простой формальностью. Против нее не было никаких доказательств. Просто ходили слухи, что она флиртовала с Грином у Барта и, возможно, ушла вместе с ним. Но другой мужчина показал, что проводил ее домой. Кроме того, служащие отеля не опознали ее по фотографии.

– Итак, она попыталась приманить Ральфа, как ей посоветовал Дирк, – заметил Шейн, – и, несомненно, это ей удалось, поскольку он забыл о ее телефонном звонке Торну в полночь. В противном случае полиция ее так легко не отпустила бы.

– Безусловно, – согласился Радин. – Если бы инспекторы знали эту подробность, они продолжили бы допрос. И не забывайте, что, обеспечивая ей алиби, Дирк одновременно обеспечивал алиби для себя. Если бы стало известно, что Элси звонила Торну, сам собой напрашивался бы вывод: Дирка с ней в это время не было.

– Конечно, я думал об этом, – сказал Шейн, допив свое виски и бросив пустой стакан в корзину для бумаг. – Ладно! Оставим гипотезы и вернемся к фактам. Как зовут того друга, который жил в квартире вместе с Грином?

– Альфред Хейс.

– Газета сообщает его адрес?

– Несомненно.

Эд Радин достал из письменного стола газетные вырезки и вслух прочитал один адрес, который Шейн тут же записал.

– Это далеко отсюда. Довольно фешенебельный квартал.

– Хейс, несомненно, сменил место жительства после гибели своего приятеля, но мне могут сообщить, где он живет сейчас, – заметил детектив из Майами. – Также есть бар, из которого Эйлин Феррис вроде бы звонила в полночь. Бармен может вспомнить какую-нибудь интересную подробность.

– А как вы найдете этот бар?

– У меня есть старый адрес Элси Мюррей. Той квартиры, где она жила в момент убийства Элберта Грина. Мне его дал ваш друг Рекер. Предположим, что роман соответствует действительности. В таком случае я обойду все бары поблизости от ее старой квартиры и посмотрю, помнит ли кто-нибудь из барменов Элси Мюррей и ее полуночное появление.

Он встал с решительным видом.

– Вы идете со мной?

– Эти дела по вашей специальности, а не по моей. Мне кажется, будет лучше, если я не стану удаляться от центра операции. Может быть, Холлидей подаст мне знак, что он еще жив.

– Будем надеяться, – сказал Шейн.

– Знаете что? Давайте звонить каждый час в Ассоциацию Авторов Детективных Романов, а может быть, и чаше, если потребуется. Я предупрежу секретаршу, чтобы она фиксировала звонки по этому делу.

Радин набрал номер на диске своего телефона.

– Дороти Гардинер? С вами говорит Эд Радин. Я хочу вас попросить…

Он внезапно замолк, и, по мере того как он слушал, на его лице появлялось все более сильное выражение удивления и тревоги. Наконец он решительно кивнул головой.

– Это, безусловно, крайне важно, Дороти. Спасибо, что поставили меня в известность. Я занимаюсь этим делом вместе с полицией. Майкл Шейн прибыл из Майами для того, чтобы развеять подозрения, которые лежат на Холлидее.

Он с минуту послушал, потом со смехом продолжал:

– Ну конечно! Майкл Шейн собственной персоной. Он продолжит расследование со своей стороны и время от времени будет вам звонить, чтобы передавать новости для меня. Это возможно? Прекрасно, я знал, что всегда могу рассчитывать на вас.

Он положил трубку и обернулся к Шейну.

– Дороти Гардинер только что узнала, что полиция разыскивает Холлидея, чтобы допросить его по поводу смерти Элси, и тут же вспомнила, что сегодня около семи часов утра она была разбужена телефонным звонком какого-то мужчины, который хотел знать, где сейчас живет в Нью-Йорке Бретт Холлидей. Мужчина представился как Джордж Хармон Кокс. Это бывший президент Ассоциации, прекрасный человек и близкий друг Бретта. Дороти без колебаний дала ему и название отеля, и номер, в котором живет Бретт.

– Возможно, это важно, – сказал Шейн, нахмурив брови. – А не был ли этот Кокс любовником Элси?

– Дело совсем не в этом, – ответил Радин с хмурым видом. – Джорджа Хармона Кокса сейчас нет в Нью-Йорке, он находится в Панаме. Дороти прекрасно это знает так же, как и я, но в тот момент она была в полусне и забыла этот факт. Кто-то прибегнул к такому трюку. Очевидно, он член Ассоциации, знает номер домашнего телефона Дороти, а также то, что, представившись Коксом, может получить все нужные ему сведения.

– Лью Рекер?

– Он или другой. Эвери Бирк, например. Один из многочисленных гостей, присутствовавших на банкете.

– Предупредите полицию.

– Дороти уже предупредила.

– Хорошо. Дайте мне номер ее телефона, чтобы я мог позвонить.

Он занес номер в свою записную книжку, и они расстались.

Глава пятнадцатая

Майкл Шейн прежде всего поехал по старому адресу Элси Мюррей на Мэдисон авеню. Расплатившись с таксистом, он поднялся по ступенькам каменной лестницы, прошел через вращающуюся дверь и очутился в небольшом вестибюле, точь-в-точь похожем на тот, который был описан в романе Элси. Он даже увидел под кнопкой звонка, упомянутого в романе, медную табличку с надписью «консьерж».

Шейн с облегчением вздохнул и вышел. Пока что все шло так, как ему хотелось. Рукопись больше и больше совпадала с действительностью. Стоя на тротуаре, детектив стал разглядывать улицу. В нескольких метрах от него висела вывеска «Ресторан-Бар». Налево подобных заведений не было.

Шейн вошел в длинный и прохладный зал с баром и рядом маленьких столиков вдоль стены. В квадратном пространстве в глубине зала дюжина столов побольше была накрыта для ленча. Некоторые из них были заняты, пять-шесть посетителей сидели на высоких стульях перед баром.

Он пересек зал, на другом конце нашел телефонный справочник, цепочкой прикрепленный к стене рядом с кабиной телефона-автомата. Описание Элси опять совпадало по всем пунктам. Пузатый, жизнерадостный с виду бармен подошел к Шейну.

– Коньяк, – сказал рыжеволосый, – у вас есть «Мартель»?

– Есть. Большой стакан или малый?

– Большой. И воды со льдом.

На другом конце бара второй официант обслуживал клиентов. Он был высок, молод и абсолютно лыс.

– Вы давно здесь работаете? – спросил Шейн, когда бармен принес ему заказ.

– Это зависит от того, что вы считаете давним, мистер. Что касается меня, то шесть месяцев, а Джек здесь уже два года.

– Для меня достаточно, – заявил Шейн, кладя на прилавок пятидолларовую купюру. – Я хотел бы знать, помните ли вы одну молодую женщину по имени Элси Мюррей, которая часто бывала здесь несколько месяцев тому назад. Она жила чуть дальше на этой же улице.

– Вот это да! Странно! Мы только что о ней говорили. Прочли в газете, что ее убили прошлой ночью. Это ужасно. Она была очень симпатичной, кроме тех случаев, когда выпивала слишком много, но это случалось редко.

– «Мы» – это кто? – спросил Шейн.

Его собеседник сдвинул брови, не поняв вопроса.

– Вы сказали: «Мы только что говорили о мисс Мюррей!» Вы говорили с кем?

– С Джеком… моим коллегой… и…

Толстый бармен подошел ближе к Шейну и понизил голос:

– И молодой дамой, сидящей позади вас. Она приходила сюда иногда с мисс Мюррей… А потом вдруг перестала. Мы говорили, что все это довольно странно.

Шейн не спеша отпил хороший глоток коньяка без воды, чтобы отбить вкус виски Радина, потом терпеливо задал следующий вопрос:

– Кто перестал? Молодая дама, что позади меня, или мисс Мюррей?

– Мисс Мюррей. Сначала мы не понимали, почему. А потом узнали, что она переехала на другую квартиру. А к чему все эти вопросы, мистер?

– Я занимаюсь этим делом.

Шейн обернулся и посмотрел на столы, стоящие вдоль стены позади него.

Три молоденькие хохотушки болтали между собой, пожилая супружеская пара молча пила мартини, молодая женщина сидела в одиночестве напротив Шейна.

Она держалась очень прямо, прислонившись плечами к стене, высокая прическа создавала видимость высокого роста. На ней были белая блузка без всяких украшений и серый костюм. Лицо хранило высокомерное выражение, возможно, по причине несколько длинноватого и островатого носа и короткой верхней губы, не закрывающей зубов. Она сидела лицом к Шейну и, когда их взгляды встретились, не опустила глаза и оставалась неподвижной, словно не замечала его присутствия. Перед ней стоял высокий стакан с желтоватой жидкостью.

Шейн несколько секунд сурово смотрел на нее, затем, повернувшись к бармену, вполголоса спросил:

– Вы случайно не знаете ее имени?

– Нет, мистер. Никогда не слышал. А вы из полиции?

– Частный детектив, – ответил Шейн и, выпив несколько глотков коньяка с ледяной водой, спросил: – Может быть, вспомните, были ли вы на работе в часы закрытия бара три месяца тому назад?

– Пожалуй, это был Джек. Он работал по ночам, но две недели тому назад женился и не желает больше торчать тут до четырех утра и выбрасывать за дверь алкашей. Поэтому он поменялся с другим парнем. А что бы вы хотели, мистер?

– Если возможно, переговорить с Джеком, – сказал Шейн и положил на стойку банкноту. – Возьмите это за труд. Скажите, что пьет молодая дама за столом позади меня?

– Спасибо, мистер, – бармен положил деньги в карман. – Она пьет виски с содовой.

– Попросите Джека принести ей еще бокал, а для меня коньяк на ее стол.

– Сию минуту.

Бармен отошел поговорить со своим коллегой, а Шейн допил коньяк. Затем закурил сигарету, встал и подошел к столику молодой женщины.

– Разрешите мне сесть тут и предложить вам что-нибудь?

Она бросила на него уничтожающий взгляд, ее верхняя губа вздернулась, еще больше обнажая зубы.

– Очень сожалею, но я пришла сюда не за тем, чтобы подцепить мужчину.

– Я знаю, – ответил ей Шейн, усаживаясь. – Вы пришли поговорить об Элси Мюррей. Я тоже. Давайте поговорим о ней вместе.

– Элси?! – воскликнула женщина.

Удивление и страх отразились в ее глубоких глазах. Она с любопытством оглядела Шейна.

– Я вас не знаю.

– Но вы также не знаете всех друзей Элси, не так ли?

– Конечно нет. Я не была с ней очень близка.

– Тем не менее достаточно близки, чтобы прийти сюда поговорить о ней с барменом, узнав, что ее убили.

– Это ничего не значит.

Она допила свой стакан, пожала плечами и оперлась руками о стол, словно желала встать. Шейн жестом удержал ее.

– Сейчас принесут еще один стакан виски. Мне хочется поговорить об Элси.

Она заколебалась и поджала губы.

– Вы что, одно из ее увлечений? – холодно спросила она, но голос ее немного дрожал.

Шейн покачал рыжей головой.

– Я ее никогда не видел. Но один из моих друзей был прошлой ночью у нее в квартире незадолго до преступления, и я стараюсь доказать его невиновность.

Лысый официант подошел с подносом. Он поставил бокалы на стол и оглядел Шейна с головы до ног.

– Это вы спрашивали, знали ли мы мисс Мюррей, которую убили прошлой ночью?

– Да, – сказал Шейн и извлек еще одну банкноту в пять долларов. – Вы работали в полночь три месяца тому назад?

– Точно. В то время я всегда работал ночами.

– И вы запомнили Элси Мюррей?

– Да. Шикарная женщина. Она часто заходила сюда одна поздно вечером. Жила чуть подальше на нашей улице.

– Знаю. Однажды ночью она вошла сюда, порядком пьяная, и одолжила у вас пятицентовую монету, чтобы позвонить, потому что потеряла свою сумочку. Помните?

Молодая женщина, сидевшая напротив, вздрогнула, и это движение не ускользнуло от внимания Шейна. Он заметил, что ее глаза несколько утратили свое холодное выражение, рот приоткрылся, брови нахмурились.

– Я совсем не помню этого инцидента, – категорично ответил Джек.

– Минутку, я вполне уверен в том, что говорю, – возразил, не повышая голоса, Шейн. – Постараюсь освежить вам память. Вы еще посоветовали ей вернуться домой, вместо того чтобы звонить по телефону. Она в ярости закричала вам, чтобы вы занимались своими делами и дали ей монету. Вы подчинились. Она поискала в справочнике номер телефона, прочитала вслух, и вы записали его на клочке бумаги. Теперь вспомнили?

– Если бы это случилось, я, конечно, вспомнил бы. Но ничего подобного здесь не происходило.

Джек выдержал взгляд Шейна, выставив вперед подбородок.

– Почему вы лжете, Джек? – суровым голосом спросил Шейн.

– Я лгу? Какого черта я стал бы лгать?

– Именно это я и хотел бы знать, – сказал Шейн. – Было совершено убийство, и я провожу расследование.

– А мне на это наплевать, – крикнул бармен вызывающим тоном. – По какому праву вы стараетесь меня запугать? То, что вы тут рассказываете, неправда с начала до конца.

– А я говорю вам, что это правда.

Шейн медленно встал. Все повернулись к ним, так как их голоса перекрывали легкий гомон разговоров. На щеках детектива прорезались глубокие морщины.

– Мне нужна правда, – заявил он. – А также я непременно хочу знать, почему вы лжете, притворяясь, что забыли тот эпизод, хотя прошло всего лишь три месяца.

Джек облизал губы, взглянув на клиентов и на своего пузатого коллегу за стойкой бара, потом снова обернулся к рыжему детективу и в ярости выкрикнул:

– Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне. Еще слово – и я двину вам кулаком по физиономии.

С этими словами он повернулся на каблуках и широкими шагами отошел от стола.

Шейн сел, задумчиво сложил пятидолларовую банкноту и сунул ее в карман.

Молодая женщина казалась заинтригованной и озабоченной. Она наклонилась к нему и спросила тихим низким голосом:

– Что это еще за история с телефонным звонком? Почему это так важно, и зачем этот человек солгал?

– Именно эта ложь имеет значение, – ответил ей Шейн. – До сих пор я не знал, решает ли что-либо этот телефонный звонок, – теперь я в этом уверен.

Он взял свой бокал с коньяком и рассеянно отпил глоток. Молодая женщина по-прежнему сидела, придвинувшись к нему.

– Вы говорите, что это произошло тем вечером, когда Элси потеряла свою сумку?

Шейн утвердительно кивнул головой.

– Во всяком случае, она ее где-то забыла. Возвращаясь с вечеринки, где слишком много выпила, она забыла сумку в машине одного мужчины, который провожал ее, и таким образом оказалась совсем без денег и, что еще важнее, у нее не было ключей от квартиры. Она зашла сюда и одолжила у Джека пятицентовую монету, чтобы позвонить кому-то. Вы тогда были с ней знакомы и в курсе этого инцидента?

Молодая женщина прислонилась к стене, пальцы ее сжимали стакан.

– Я была с ней хорошо знакома, когда она жила на этой улице, – проговорила она дрожащим от удовлетворения, а может, облегчения голосом. – Три месяца тому назад? Это было, видимо, в ту ночь, когда Элси полностью потеряла голову. На следующий день полиция приходила допросить ее. Один мужчина, с которым, по словам нескольких человек, она ушла с вечеринки, был найден убитым в номере гостиницы.

– Вы полагаете, что это было той же ночью? Почему? – тихо спросил Шейн.

– Разве это не естественное предположение? – сказала она удивленно. – Элси была убита. Вы хотите доказать невиновность одного из ваших друзей и спрашиваете о телефонном звонке трехмесячной давности. Не надо иметь слишком много ума, чтобы установить связь между этими двумя преступлениями.

– Элси доказала, что ее не могли обвинить в первом.

– Вы полагаете? – сказала молодая женщина, и ее верхняя губа снова презрительно приподнялась.

– У нее было бесспорное алиби.

– Действительно? Я, к сожалению, не знала всей правды. Разве только то, что ее допрашивала полиция, и вскоре она съехала с той квартиры. Она перестала приходить сюда. Кто же позаботился об ее алиби?

– Я надеялся, что вы сможете мне об этом сказать.