Текст книги "Чародеи Юга"

Автор книги: Брэнт Йенсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Прошу простить меня, – проговорил Синий, склонив голову.

– Прощаю, – сказал Белый.

– Не смотря не некоторую резкость своих высказываний, – произнес Зеленый, – наш Синий вложил в свои слова немало истинного. Жэран мог просить лишь Верховного Жреца в Тарантии, чтобы тот помог изничтожить слугу Сета. Но о Кольце Кинжалов он ничего не знает, а, значит, не знает ничего о нашем провале. Мы совершили попытку, и, да будет Пресветлый мне свидетелем, она стоила всех купеческих денег!

– Зеленый с Синим правы, – присоединился к разговору Коричневый. – Мы рисковали раскрыть саму тайну существования Кольца. Из моих запасов убыло три ценнейших амулета. Нам здесь больше нечего делать. Из-за своего честолюбия Жэран лишился возможности отомстить за сына, во всяком случае, нашими руками.

Белый с определенным сомнением посмотрел на остальных членов Кольца Кинжалов Митры. Дольше всего он смотрел на Зеленого и Серебряного.

– Всё не так просто, – промолвил он, глубоко вздохнув. – Я сказал вам не всю правду про нашу миссию на Побережье.

При этих словах Красный аж подскочил на стуле. На его лице читался гнев, который он не счел нужным скрыть. Зеленый удивленно приподнял одну бровь. Остальные новость восприняли спокойно.

– Поручение убить зингарца по прозвищу Счастливчик, – продолжил Белый, – исходило от Верховного Жреца и только от него. Жэран был здесь не при чем. Его сын погиб, когда мы уже были на Побережье. Тогда из Тарантии прислали новое предписание. Мы должны были действовать, словно выполняли просьбу Жэрана. Стигийцев о ней нужным образом информировали. В Аквилонии посчитали, что так мы можем продемонстрировать свою силу. К тому же никто не должен был подумать, что основной нашей целью является именно устранение зингарца.

– Так кто же он такой? – поинтересовался Коричневый.

– Я не знаю, – сказал Белый, а, заметив недоверие в глазах собравшихся, добавил. – Правда, не знаю. Но ради его головы нам приказано идти на любые жертвы.

– Не нравится мне это, – сказал Красный.

– Вера пошатнулась? – язвительно поинтересовался Синий.

Бывший граф собрался было ответить наглецу, но потом видимо, решив, что не стоит распылять своё красноречие на подобную мелюзгу, лишь криво усмехнулся.

– Братья, – обратился к собравшимся Белый, – я бы всё-таки хотел услышать, кто с каким известиями пришел сюда сегодня.

– Мы с Желтым, – начал Красный, – пытались преследовать нашу жертву и двух сопровождавших её северян. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что стигийцы полностью контролировали происходящее ночью. Их отряды встречались на нашем пути, чаще местных псов, количестве коих, я полагаю, всем присутствующим хорошо известно.

– Пройти сквозь патрули не пытались? – спросил Синий.

Красный на мгновение задумался, стараясь понять не издеваются ли над ним. В итоге решил, что нет.

– Хозяева именно на такой наш ход и рассчитывали, – пояснил он. – У каждого из патрульных было по амулету, который он мог активировать, если бы заметил что-то необычное. В случае смерти своего владельца амулет также срабатывал. Наверное, все-таки можно было проскочить к дому зингарца, но мне кажется, на этот случай у них было припасено что-то особое.

– Полагаешь, они знают о существовании Кольца Кинжалов? – спросил Зеленый.

– Наверняка, – ответил вместо Красного Белый. – Ты не первый день, даже не первый век в Кольце, и должен понимать, что кроме Верховного Жреца и шести его помощников, о нашем существовании догадываются и в Черном Круге, и в Алом Братстве и еще много где. Только они не знают, кто мы такие, как действуем и где нас ждать. И, поможет нам Митра, не узнают этого никогда.

– Тогда почему мы должны были так подставляться вчера?! – рявкнул Синий.

– Потому что зингарец этот, – ответил Белый, – важнее и меня, и тебя, и всех нас вместе взятых.

– Хотелось бы всё-таки узнать, – сказал Красный, – ради чего мы так рискуем? Видимо, наша жертва знает нечто очень важное.

– И если, ты доберешься до этого секрета, – ответил ему Зеленый, – то станешь следующим, кого нам поручат устранить.

– Мудрые слова, – согласился с ним Белый. – На этом закроем тему неразрешимых тайн. Что удалось выяснить о северянах, помешавших нам вчера?

– Пираты, – ответил Зеленый. – Прибыли вчера на корабле «Вестрел». Черноволосый – это капитан. Зовут его Конан. Моряки в порту отзываются о нем с уважением. Обитает в основном на Барахас. Рыжего помощника зовут Сигурдом. По мнению большинства, болван круглый, но я сомневаюсь в правдивости подобных откликов. Судя по всему, они пытались наняться в услужение Хозяевам. «Вестрел» выглядит совсем плохо. На ремонт потребуется кругленькая сумма.

– Может стигийцы их и наняли? – спросил Красный.

– Побоялись бы, слишком большой риск, – ответил Зеленый. – Хотя, сам понимаешь, ничего гарантировать не могу. Лишь предполагаю.

– Что будем делать с ними? – спросил Красный.

– Убить для надежности, – высказал своё мнение Синий.

– Ничего мы с ними делать не будем! – сказал Белый, недовольный тем, что его опередили. – У нас другая цель. Будут мешать – убьем, ну а нет, то пусть живут.

– Можно бедному магу вклиниться в вашу занимательную дискуссию? – поинтересовался Коричневый.

– Конечно, – сказал Белый.

– Я вчера заметил кое-что очень интересное, – продолжил Коричневый. – В «Змее» находился некто, обладающий не совсем понятной мне магией. Он не использовал каких-то сильных заклинаний, просто тихо и ненавязчиво за всем наблюдал.

– Кто-то из стигийцев? – спросил Белый.

– Нет, – сказал Коричневый. – Структура заклинания не такая, как у магов Черного Круга. Я о подобном даже не слышал. И еще. Он был полностью закрыт от наблюдения. Никто не смог бы догадаться, что он имеет хоть какое-то отношение к Силе. Для вчерашней охоты я использовал одно из самых древних заклинаний нашего ордена. Простенькое, одноразовое, но, если не знать принципа работы, закрыться не сумеешь. Черный Круг, к счастью его не знает, правда я думаю, что у них тоже есть подобный наборчик и получше нашего. Получилось, что и тот маг не сразу заметил моё заклятье, и я сумел его засечь.

– Стигиец, – заявил Зеленый. – Может даже один из Хозяев. Не забивай голову. Мы и так знаем, что в магическом оснащении мы местным магам заметно уступаем. Одним больше, одним меньше, хуже уже не станет. Главное скрытность. Через наши амулеты всему Черному Кругу не пробиться.

– Это вторая вещь, которую я хотел затронуть, – неуверенно произнес Коричневый и вопросительно посмотрел на Белого. Когда тот кивнул, он продолжил. – У нас недостаточно средств, чтобы спокойно довести операцию до конца. Я могу перезарядить часть амулетов. Их силы хватит от силы на двое суток.

– И потому я запретил ему это делать, – прервал его Белый. – Задание слишком важно. Нам нужны новые личины, новое оружие, новые заклятья. И сроком не на два дня.

Красный и Зеленый помрачнели при этих словах.

– Нам вполне хватит двух дней! – яростно проговорил Зеленый. – Мы разыщем место, где он работает.

– Район уже определили, – согласился с ним Красный. Он произнес пару слов на староаквилонском, и один из участков карты Сартоса резко увеличился в размерах, заполнив собой половину столешницы. – Двух дней определенно хватит. Коричневый справится с магией этого места. Пусть она сильна, зато примитивна. Служит только для того, чтобы путать следы. В этом месте зингарец, наверняка, чувствует себя в безопасности, и мы сможем спокойно его прикончить.

– У нас нет права на такой риск, – сказал Белый. – Нам нужно много магии, и поэтому нам нужна жертва. Тот, чья кровь позволит нам пройти весь путь. Будем кидать жребий. Участвуют все, кроме Коричневого. Лишь он знает нужные заклятья.

– Не нужно жребия, братья, – это были первые слова, произнесенные Серебряным за столом.

На его губах возникла мягкая, добрая улыбка. Затем он достал тот самый ритуальный кинжал, которым вскрывал себе ладонь, и вонзил его в своё сердце. Коричневый не растерялся и сразу же начал плести заклинание. Зеленый смотрел на исходящее кровью тело Серебряного и едва сдерживал слёзы.

– Кем он был? – тихо спросил его бывший палач, ныне облаченный в синее.

* * *

Базар Сартоса, как ни странно, от большинства своих полуденных собратьев отличался не сильно. Он был разбит на пять частей, немного различавшихся размерами. Самая большая из них звалась «Рыбная». Она прилегала непосредственно к побережью, но не в районе порта, а около причалов, которые закрепили за собой местные рыбаки. К ним название и нисходило, но на самом деле на «Рыбной» торговали различными морскими снастями. Помимо мелких лавчонок здесь находилось несколько крупных контор, заключавших сделки, связанные с ремонтом и строительством новых кораблей. На «Рыбной» отсутствовали толкотня и непрекращающийся гам, столь характерные для любого из хайборийских базаров. Попрошаек и воров давным-давно отсюда прогнали, а патрулированием территории занималась не городская стража, а специально нанятые наиболее крупными торговцами охранники. Для того чтобы уменьшить количество праздно шатающегося люда на «Рыбной», было решено брать плату за вход в пять медных монет стигийской чеканки.

К «Рыбной» прилегали две другие части: «Хлебная» и «Разбойная». На «Хлебной», как не трудно догадаться, торговали практически всем, что можно было съесть или выпить. Больше всего здесь было рыбы. Казалось, что жители Сартоса питаются только ей, а мясо и хлеб держат в доме только на случай прихода гостей. Торговались на рыбных прилавках со всей свойственной жителям Полудня страстью. Наличие шума около лавки практически полностью могло гарантировать отменное качество предлагаемого товара. Неподалеку от рыбных лавок обосновались торговцы мясом и хлебом. Их хозяева были по большей части неместными, и торговаться они, по мнению жителей Сартоса, не умели совершенно. За это их очень не любили. Почти на самой границе между «Хлебной» и «Разбойной» частями располагали свои товары торговцы фруктами и вином. Десяток рядов, занятых ими, был одним из самых популярных мест города. Обстановка царившая вокруг была на редкость дружеской и непринужденной. Сюда приходили отдохнуть и моряки, и горожане, а иногда даже заглядывали маги и аколиты некоторых храмов. Довольно часто городские власти организовывали здесь различные представления, приносившие неплохой доход, как артистам, так и виноторговцам. Правда и воров тянуло сюда со всех концов Сартоса. Тратить на них силы Хозяева не пожелали, а потому предоставили горожанам самим разбираться с пойманными воришками. Любимым наказанием было следующее. На все обнаруженное у несчастного золото, покупалось самое дешевое вино, из тех, что можно было найти вокруг, и бедняга должен был выпить всё до последней капли.

В «Разбойной» торговали свезенными со всех уголков Хайбории тканями, изделиями из дерева и металла, посудой, одеждой, оружием, доспехами и многими другими вещами. Постоянных лавок здесь было мало. Большинство из них арендовалось капитанами прибывших в Сартос судов. Хозяева давно прекратили скупать у моряков немагические товары, а потому реализовывать их приходилось самостоятельно. Качество здесь, естественно, никто не гарантировал, но и цены были таковы, что попытка устроить торги воспринималась, как дурной тон. Местные купцы давно научились неплохо зарабатывать на перепродаже привезенных товаров. Многие капитаны подчас были просто не способны оценить стоимость предлагаемых ими вещей, так как последние ими не приобретались, а «заимствовались».

Рядом с «Хлебной» находилась «Пустынная» часть. Одной из своих сторон она соприкасалась с дорогой, ведущей к пустыням Стигии и Шема. Отсюда и пошло название. Торговали здесь живым товаром. Это утверждение в равной степени можно было отнести и к животным, и к людям. Животные были представлены в основном курами, свиньями и верблюдами. Первые и вторые скупались местными жителями для собственного хозяйства, третьих приобретали караванщики. Лошадей в Сартосе было мало: только два загона в «Пустынной» части. Хозяевами их были двое шемитов, которые приходились друг другу братьями и люто друг друга ненавидели. Однако этот факт нисколько не мешал им договариваться о ценах, которые были просто запредельными. В той части «Пустынной», где торговали рабами, было не менее людно, чем на «Хлебной». Люди в Сартосе считались очень выгодным товаром. Большую часть рабов составляли моряки из экипажей взятых на абордаж судов. На Побережье их скупали за бесценок, а затем в Асгалуне или Кеми продавали в несколько десятков раз дороже. Пользовались спросом и симпатичные пленницы, захваченные в прибрежных деревушках Аргоса и Зингары. Наименее ходовым товаром были рабы из Черных Королевств. Работорговцы из пустынных частей Стигии, снаряжавшие сухопутные экспедиции в Дарфар, назначали за них более приемлемые цены.

Последняя пятая часть базара носила более чем говорящее название. «Магическая». Здесь Хозяева сбывали ненужные артефакты, не представляющие для окружающих особой опасности, здесь маги-самоучки предлагали свои услуги в составлении смертельных заклятий, здесь продавались и карты с сокровищами, и книги с жизнеописанием святых всех возможных религий. Лучшие магические мечи и доспехи можно было найти в этой части базара. Колдуны и ведуны рассказывали о будущем, прошлом и настоящем. Всего за один золотой предлагалось приворожить или сглазить любого человека, независимо от рода и происхождения. За два предлагалось поставить заклинание, защищающие от сглаза и приворота. Разумеется, большая часть местных торговцев была мошенниками, а товары были подделками. Хозяевам подобное положение вещей похоже нравилось, и свои товары они сбывали тайно, не привлекая к ним никакого внимания. Это было известно всем от мала до велика, а потому многие продолжали покупать совершенно бесполезные предметы, желая обнаружить подлинно ценный экземпляр. В «Магической» части базара обитало множество конфидентов, представляющих, как магические организации, так и тайные службы отдельных хайборийских государств. В толпе мошенников, обитавших на «Магической», можно было запросто затеряться, и никакое, даже самое сильное заклинание распознания не могло пробиться сквозь царивший здесь магический хаос.

Конан и двое его спутников к полудню уже миновали «Хлебную» и «Пустынную» части. На базар они отправились почти сразу после того, как выбрались из мастерской Счастливчика. Там они просидели довольно долго, выбирая, какая из карт, нарисованных в данный момент Счастливчиком наиболее полно соответствует географии их будущего путешествия. Конан со свойственным северянам прагматизмом несколько раз предлагал зингарцу попробовать нарисовать новый экземпляр, расположив сокровище так, чтобы максимально сократить путь до него. Сигурд в этом плане выражал полную солидарность с капитаном, и зингарцу стоило немалых трудов убедить пиратов в том, что он не может этого сделать. В итоге пришлось смириться с тем, что выбор ограничен лишь пятью экземплярами, изготовленными к настоящему моменту. Три из них были отметены сразу: сокровищница там располагалась на расстоянии от шести до девяти дней езды от Побережья. Две другие были лучше. На первой расстояние до цели от полосы джунглей равнялось двум дням, на второй трем, но путь пролегал сразу мимо четырех колодцев. Это и явилось решающим фактором при выборе: страдать от жажды никому не хотелось.

По пути на базар Счастливчик отловил одного из знакомых мальчишек, промышлявшего карманным воровством, и тот за десять медяков согласился найти боцмана «Вестрела» и передать ему, что капитан и первый помощник собираются отлучиться из города примерно на две седмицы. Если через месяц ни Конан, ни Сигурд в Сартосе не появится, то Зелтрану надлежит взять на себя командование. Конан заставил мальчишку два раза повторить сообщение, затем дал ему обещанные десять монет, и пообещал еще пять, если тот сегодня вечером придет к Счастливчику и передаст ему, Конану, слово в слово ответ Зелтрана. Когда парнишка убежал, Счастливчик недовольно заявил Конану, что детей нехорошо обманывать, тем более за то, что мальчишке можно доверять, он сам поручился. Конан ответил, что в их ситуации лучше перестраховаться, а деньги он отдаст, когда они добудут сокровище.

Последнее золото пиратов было спущено вчера Конаном и Сигурдом (ванир таки вернул кошель с проигранными монетами зингарцу) в таверне, а потому припасы и верблюдов покупали на деньги Счастливчика, предложившего их в благодарность за спасение своей жизни. В «Пустынной» части пираты провели немало времени, делая выбор между лошадьми и верблюдами. На верблюда ни один из северян садиться не желал, Счастливчик же напрочь отказывался платить зарвавшимся шемитам неслыханные деньги за двух паршивых кляч. Первым сдался Конан, согласившийся, что в пустыне верблюд полезнее лошади, а возможность того, что им всё-таки придется ехать за сокровищем, полностью отбрасывать было нельзя. Сигурду, через минуту поминавшему неестественное происхождение киммерийцев, зингарцев и проклятых двугорбых созданий, пришлось всё-таки смириться с выбором, сделанным капитаном.

Так в сопровождении четырех верблюдов, двух больших, для Конана с Сигурдом, и двух поменьше, одного для Счастливчика и одного вьючного, они и вошли в «Магическую» часть. Многие из местных торговцев знали Счастливчика в лицо, поэтому с предложениями ни к кому особо не приставали. Вот только совершить покупку, казавшуюся такой элементарной на первый взгляд, никак не получалось. Для воплощения в жизнь плана Конана, которым он уже успел поделиться с друзьями по пути на базар, требовались две человеческие головы со стандартными стигийскими чертами лица, засушенные. Но обыкновенных голов здесь похоже не предлагали. Только маги, мыслители и полководцы, стоившие, как приснопамятные лошади. Но это была только первая проблема.

Второй явился обычно здравомыслящий Сигурд. Первый помощник капитана держал у себя в каюте огромного попугая, который время от времени (и, как подозревала команда, не без деятельного участия, собственно, первого помощника) выбирался из клетки и летал по всему кораблю, обкладывая каждого встречного отборными ругательствами на наречии закатного Ванахейма. Сигурд в птице души не чаял, однако последнего шторма попугай не перенес и к общей радости благополучно скончался, во время качки неудачно ударившись головой об одну из стен каюты. В «Магической» же части базара взору первого помощника открылся целый ряд клеток с птицами невиданных пород, говорящих на всех языках Хайбории, да еще и понимающих, что они говорят. Огромный рыжебородый ванир, как ребенок, бегал от клетки к клетке, заводя беседу с каждым из пернатых.

– Выбирает, – со знанием дела заявил Счастливчику Конан.

– Напрасно он это, – ответил зингарец. – В них речь с помощью магии втравливают. Это они здесь и сейчас такие умные и спокойные. Без мага-анимиста они начнут меняться, и как точно никто не скажет. Известно одно: живут недолго, от силы три седмицы. Только торговцы этого никогда не признают, будут заявлять, что сдох от неправильного обращения.

Тем временем Сигурд уже затеял торги по поводу понравившейся ему птицы, представлявшей собой смесь попугая и сокола серо-синей расцветки с небольшим количеством оранжевых перьев. Торговался ванир столь яро, что запрашиваемая цена достигла ушей Конана и Счастливчика, стоявших на значительном расстоянии. Услышав сумму, Счастливчик сделал столь возмущенное лицо, что можно было предположить, что на недавних торгах лошадей ему предлагали взять задаром. Быстрым шагом он направился к ваниру, желавшему его разорить. Торговец движение это заметил, а потому, как можно скорее, согласился на предложение Сигурда и пожал северянину руку. Счастливчику не хватило нескольких мгновений. Конан, наблюдавший эту сценку издалека, от души расхохотался. Счастливчик какое-то время злобно вглядывался в довольное лицо ванира, потом выразительно сплюнул, попав торговцу на туфлю, и присоединился к веселью киммерийца. Сигурд лишь непонимающе смотрел на товарищей.

– Пошли! – крикнул ему Конан, когда наконец отсмеялся.

Пернатый уже успел перебраться из клетки на широкое плечо ванира.

– Как зовут покупку? – поинтересовался Счастливчик.

– Зелт, – ухмыльнулся Сигурд.

Конана сотряс очередной приступ смеха.

– Культ Иштар, – неожиданно произнесла птица, – восходит своими корнями к Древней Валузии.

Все, включая Сигурда, удивленно посмотрели на Зелта, но продолжать мысль тот, похоже, не собирался.

– Мне твой старый любимец больше нравился, – сказал Конан.

Сигурд лишь грустно вздохнул.

Вопрос с птицей был разрешен, а вот найти головы никак не получалось. В трофейных лавках, как и в прочих, были только отдельные части тел знаменитостей. Некоторые даже дублировались у разных торговцев. Вопрос о том, сколько рук было на правой части Сигиберта Завоевателя на долгое время увлек капитана и первого помощника «Вестрела». Конан насчитал восемь, а Сигурд только шесть. Потом отправились искать товар в лавки с магическими компонентами. Высушенных голов взрослых стигийцев, убитых примерно полгода назад, и здесь не сыскалось. Только дети и девственницы. Цены были заоблачными.

Когда и пираты, и Счастливчик было уже совсем отчаялись, они натолкнулись на лавку старика, торговавшего головами разной степени разложение и разных возрастов. Здесь было всё: от черепа младенца до только что отрубленной головы какого-то кхитайца. Стоил этот товар недорого, и выбор был достаточным, чтобы можно было не спеша подобрать нужные экземпляры. Полупопугай ванира очень заинтересовался одним из черепов, который по непонятным причинам приобрел желтый оттенок.

– Латунь? – поинтересовалась птица, ударив череп клювом, а затем выразительно посмотрев на торговца.

Старик лишь недоуменно хлопал глазами, не зная что ответить на подобное.

– Не обращайте внимания, – сказал Счастливчик, забирая покупки и укладывая их в мешок, заранее приобретенный специально для этой цели.

– Тебе лицо этого старика, – спросил Конан у Сигурда, когда они отошли подальше от лавки, – знакомым не показалось?

– Показалось, – сказал Сигурд. – Вот только, где я его видел, не вспомню.

– Я его, кстати, – добавил Счастливчик, – никогда на рынке не встречал.

– Давайте убьем его, – предложил попугай Зелт. – Ученые мужи Ахерона считали мясо старого человека, умерщвленного посредством четвертования, весьма полезным для пищеварения и мозговой деятельности. Зелт – хороший! Зелт – хороший!

– Меня пугает твоя птица, – сказал Конан, глядя, как ванир чистит перышки на шее своего нового любимца.

– Зато какое впечатление он произведет на нашего будущего приятеля, – ухмыльнулся Сигурд. – Определенно стоит отвести Зелту место в нашем плане.

Конана опасливо посмотрел на птицу, ожидая, как та отреагирует на слова ванира. Но серо-голубой попугай похоже взял за привычку говорить только тогда, когда от него этого не ждут.

– Ладно, Сет с ними! – сказал Конан. – И со стариками, и с попугаями. Мы итак потеряли больше времени, чем планировали. Нам сейчас в «Пустынную»?

– Да. Оттуда идет единственная дорого в нужную нам часть страны, – сказал Счастливчик. – Через джунгли довольно сложно строить. Если я не ошибаюсь те караваны, о которых я говорил, уже покинули Сартос. Надо спешить, если хотим догнать их до рассвета.

– На этом мы никого не догоним! – заявил Сигурд, от души хлопнув своего верблюда по одному из горбов. Животное издало звук, который ванир истолковал, как одобрение, хотя и не отмел вероятности недовольства.

Часть «Пустынной», занятой работорговцами, путники миновали молча. Однако звуков вокруг хватало. В основном это были стоны рабов и крики надсмотрщиков. Земля во многих местах пропиталась кровью и желчью. Запах стоял отвратительный. Единственным, кому нравилось происходящее вокруг, был Зелт. Он летал над клетками с рабами и что-то восторженно вопил на одном из древних языков.

– Человек, всегда должен быть свободным, – заключила птица, перейдя на стигийский, приземлившись на плече Сигурда. – Всегда и во всем. В мыслях и в бытие, в жизни и в смерти. Но оковы, что несет с собой существование не могут быть сброшены мгновенно. Человек должен постепенно двигаться от простого их осознания к обретению подлинной свободы. Как попки у кушиток хороши и как упруги грудки! Свобода, как пленит твоя близость. Мне уже тяжело дышать. Дайте Зелту рыбки! Зелт хочет рыбку! Рыбку! Рыбку!

– Он безумен, – без намека на шутку сказал Счастливчик.

– Торговец сказал, что это пройдет, – ответил Сигурд. – Ему необходимо время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.

– Увидишь, что с ним произойдет, – мрачно сказал Счастливчик, – когда пройдет это самое время.

Когда они оставили за спиной базар да и, собственно, сам Сартос, птица немного успокоилась. Сигурд же наконец окончательно примирился с тем, что ему придется ехать на непонятном двугорбом животном, и даже начал находить в нем положительные отличия от лошади. Солнце уже прошло зенит и начало опускаться, придавая показавшимся впереди джунглям золотой оттенок. Дорога бежавшая сквозь них была довольно многолюдна. Кто-то, подобно пиратам с Счастливчиком, спешил, пытаясь нагнать ушедшие вперед караваны, кто-то двигался не торопясь. Далеко впереди, у самой границе деревьев, можно было разглядеть отряд из пяти стражников. Счастливчик объяснил, что такие патрули отвечают каждый за определенный участок дороги протяженностью в полдня пути, но разбойники всё равно довольно часто нападают на зазевавшихся путников. Из-за этого те, кто путешествуют на большие расстояния, предпочитают присоединяться к караванам, имеющим надежную охрану.

Конан пытался вызнать у Счастливчика особенности данной дороги на случай, если всё-таки придется выбирать место для самостоятельной ночевки. Сигурд тем временем о чем-то мирно беседовал со своей птицей.

* * *

Эмилио снимал небольшой домик в одном из бедняцких районов Сартоса. Деньги у него водились, но выкидывать их впустую, просто чтобы обеспечить себе чуть больше комфорта, он не считал нужным. За последнюю седмицу, проведенную им на Побережье, сюда он заглядывал всего три раза. Это случалось в те моменты, когда ему необходимо было подумать.

После визита к Рашилу, он отправился в «Морского Змея», где также арендовал комнату. Аргосцу не хотелось, чтобы слуги «лилового» узнали о его жилище. Вернее он не сомневался, что они все-таки узнают, но облегчать им работу не желал. Рано утром он проснулся и отправился искать местных мальчишек, готовых за звонкую монету последить за зингарцем и двумя северянами. К полудню он точно знал лишь то, что они держались по-прежнему вместе, а ночь провели в доме у Счастливчика. Куда они делись утром, никто сказать не мог. О таинственных убийцах совершивших вчерашнее нападение тоже было ничего не известно.

Эмилио, конечно, огорчился столь скудному количеству информации, но впадать в отчаяние не спешил. Было в городе одно место, куда стекались все слухи: ряды виночерпиев в «Хлебной» части базара. Там под навесами с кувшинами холодного вина любили пережидать полуденную жару многие горожане. А вино, как известно, обладало свойством развязывать язык. Эмилио пил и болтал наравне со всеми. Опьянения он не боялся, от местных напитков оно было недолгим, а вот в том, что на человека непьющего и задающего много вопросов непременно обратят внимание, он не сомневался. О вчерашнем происшествии в таверне говорили мало. Видимо люди четко усвоили, что в дела, хоть как-то касающиеся «лиловых», лучше не соваться.

Услышал, правда, Эмилио одну вещь, которая его заинтересовала. В последнее время погибло несколько известных людей, имена которых раньше связывали с храмом Митры, а сейчас с Черным Кругом. Все они умерли своей смертью, и никаких расследований не проводилось, но слишком уж много смертей для простого совпадения. Эмилио отметил для себя, что произошедшее вполне может быть связано с людьми, устроившими вчерашнее нападение. Не то чтобы он ставил Счастливчика в один ряд с бывшими митрианцами, просто та семерка, по его мнению, могла спокойно отправить людей на Серые Равнины так, чтобы никто не заподозрил убийство. Конечно, скорее всего это «лиловые» устранили неугодных им людей, но нельзя отметать и все другие варианты.

К полудню появились первые сведения и о Счастливчике с двумя его новыми спутниками. Эмилио стали даже известны их имена. Конан и Сигурд, капитан и первый помощник с пиратского корабля «Вестрел», прибывшего в Сартос вчера днем. Один из мальчишек сообщил ему, что черноволосый северянин передал боцману корабля, что его в течение двух седмиц в Сартосе не будет. Сюда же на «Хлебную» доставлялась вся информация о покупках, совершаемых Счастливчиком и его товарищами. После новости о приобретении верблюдов, Эмилио направился к торговцу картами, державшему лавку в «Разбойной» части базара. Денег здесь он потратил немало, зато теперь он мог спокойно попытаться понять, куда именно может направляться зингарец. На выходе из лавки его встретило известние о приобретении попугая и двух высушенных голов. Для чего эти вещи могут понадобиться Эмилио не знал, а потому решил пока о них не думать.

Со свертком карт подмышкой он спешил в свой домик. О направлении, в котором отбыл Счастливчик аргосцу сообщили, но об этом он и сам догадался, благо дорога, ведущая к пустыне, для передвижения по которой могли понадобиться верблюды, была только одна. Эмилио интересовала конечная цель путешествия этой троицы. Конечно, можно было предположить, что они отправились за золотом в ту проклятую пещеру. Но, если задуматься, то становилось ясно, что на подобное рассчитывать было просто глупо. Зингарец наверняка знает, что там гибли целые отряды и трем воинам бессмысленно надеяться на удачное завершение предприятия. Возможно ли, что они просто пытаются скрыться из города, чтобы избежать очередной встречи с убийцами? Нет. В городе, несмотря ни на что, безопасней.

Значит что-то другое. Причем в шести-семи днях пути от Сартоса, а возможно, что и ближе. Карта Побережья предлагала Эмилио пять возможных вариантов. Речь шла о поместьях, с прилегающими к ним домами ремесленников и крестьян. Все они располагались почти на самой границе с пустыней, где джунгли не столь непроходимы, а земля все еще плодородна. В каждое из них можно было попасть, если свернуть в нужном месте с дороги, идущей от “Пустынной”. Два поместья располагались вдоль дороги, ведущей в Кеми, каждое оставшееся на дорогах в какие-то из городов-государств Шема.