Текст книги "Идеальный Штат"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Следуя указаниям Беска, я добрался до нужного здания, высокого и прямоугольного. Очевидно, ресторан располагался ближе к верху. Приблизившись ко входу, я вдруг остановился. Что это за хлопки послышались справа?

Люди впереди меня – судя по их разговорам, смоделированные организмы – тоже остановились, но затем возобновили движение по улице.

«Что там за хлопки, Беск?»

«Выстрелы из пистолета», – пришел ответ.

Мгновение я колебался, затем бросился бежать в сторону звуков.

«Вы же не собираетесь вмешиваться, ваше величество?» – спросил Беск, потешаясь.

«Заткнись».

Приближаясь, я привел в состояние готовности ментальные усилители. Я не стал их использовать, когда услышал звуки, а попридержал, чтобы ненароком не привлечь внимание Модеров. Однако лучше быть готовым ко всему.

Я пересек две вымощенные слишком гладким камнем улицы этого Штата и вышел на улицу поменьше, где группа мужчин в шляпах напала на молодую женщину, одетую в брюки и жакет. Та отчаянно отстреливалась из небольшого пистолета, прячась под сомнительным укрытием дверного проема. Дверь за ее спиной, по-видимому, была закрыта. Еще одна женщина, ее единственная спутница, раскинувшись лежала вниз лицом посреди улицы: золотистые волосы разметались вокруг головы, на спине сквозь платье проступала кровь.

«Предупреди Модеров, – сказал я Беску. – Здесь происходит что-то противозаконное».

Затем я перешел на ланс-зрение. Это было как шагнуть в никуда. Вместо тепла Великого Сияния я обнаружил холодную пустоту.

«Идиот», – подумал я, спотыкаясь в темноте.

Чего я ожидал? Выскользнув из ланс-зрения, я вытащил из-под мышки оружие. Пистолет казался громоздким в руке, а рукоять имела форму коробки вместо гладкой округлости эфеса меча. Я направил открытый конец трубки на мужчин и спустил крючок. Пистолет громыхнул и дернулся в руке, чуть не выскочив. О Боги! Его почти невозможно контролировать. И шум – зачем нужно оружие, которое привлекает к себе столько внимания?

К счастью, мое внезапное появление и какофония выстрелов, когда я еще несколько раз нажал на крючок, отвлекли мужчин и дали женщине возможность перебежать из ее укрытия в более безопасное, за большой металлической коробкой, из которой через край переваливался мусор. Я метнулся следом и прислонился спиной к мусорной коробке, охваченный дрожью азарта.

– Ты лучше меня знаешь эту территорию, – сказал я женщине. – Куда нам бежать?

Она изучающе посмотрела на меня. Хорошенькая, со скуластым лицом и темной кожей. Затем она подняла оружие и выстрелила.

Я уклонился от пули.

Ну, фактически я не уклонялся от выстрела, потому что убрался с его пути еще до того, как вылетела пуля. Я задействовал ментальные усилители, замедляющие мир для моего восприятия, и они позволили мне определить, куда женщина собирается направить свое оружие. Мои движения не стали быстрее, но с помощью усилителей у меня появилось преимущество. Наблюдая за ее мускулами и позой, я смог увернуться. Так что когда она действительно выстрелила, то промахнулась.

Тем не менее пуля едва разминулась с моим боком, пока я падал навзничь, отключаясь от усилителей, – обычно я использую их в течение короткого времени – и направлял пистолет на женщину. С такого близкого расстояния я, довольно сносно управившись с оружием, всадил пару пуль ей в грудь с мыслью, насколько примитивными кажутся эти металлические трубки по сравнению с мощью Великого Сияния.

«В вашем пистолете остался один заряд, ваше величество», – мысленно произнес Беск. Он чувствовал себя счастливым, когда мог что-нибудь посчитать для меня.

«Спасибо», – ответил я, хотя больше не собирался использовать это оружие.

Пока ко мне подходили другие мужчины, я бросил пистолет в одного из них и схватил конец какого-то предмета, торчавшего из мусорной коробки. Тонкий металлический прут. Я покрутил его в руке, взвешивая, затем повернулся к ближайшему нападающему – человек неуклюже пытался поймать оружие, которое я в него бросил.

Я развернулся. Прут не был Инделебрианом – моим заколдованным мечом, но оказался довольно тяжелым и очень убедительно просвистел в воздухе, когда я обрушил его на руку мужчины. Кости хрустнули, и он выронил пистолет, крича от боли. Я шагнул вперед, поднимая металлический прут и надеясь, что моих исцеляющих усилителей хватит, чтобы справиться с пулевым ранением, если другой нападающий выстрелит...

– Стой! – закричал мужчина, падая передо мной на колени. – Какого черта! Ты с ума сошел?

Двое других подняли руки, отводя от меня пистолеты и пятясь.

– Успокойся, чужак, – сказал один из них. – Тайм-аут, пауза.

Тот, который стоял ближе ко мне, выругался, и я отступил назад, оставаясь настороже.

– Рауль, – сказал стоящий мужчина тому, которого я ударил, – ты сам виноват. Ввязался в рукопашную схватку.

– Это не значит, что он может бить меня дурацким прутом, – ответил тот с земли, держась за сломанное запястье.

– Вообще-то значит, – сказал второй мужчина.

Я стоял в позе фехтовальщика, настороженный и смущенный, продолжая держать металлический прут.

– Проклятие, – произнес третий мужчина, глядя на женщину, которую я убил. – Он прикончил Жасмин. Ты из какой группировки, чужак?

– Группировки? – переспросил я.

– Мы просто посмотрим, как зарегистрируется убийство, – сказал второй мужчина, проверяя маленький прибор на запястье.

Женщина на земле застонала и поднялась на ноги. Я в изумлении разинул рот, затем направил на нее оружие, готовый его применить. Некромантия? Исцеляющие усилители? Нет... С удивлением я обнаружил, что мои выстрелы не пробили ее одежду. Я взглянул туда, где пуля, от которой я уклонился, ударила в землю, и увидел, что она оставила на мостовой кровавый след.

Краска. Пули от удара взрывались краской.

– Что за фокусы? – требовательно спросила женщина, указывая на меня. Поблизости поднималась ее подруга. – Ты думал, я поверю, что кто-то пришел мне на помощь в последнюю минуту, Рауль?

– Это не мы, – сказал мужчина со сломанным запястьем. Его рана, видимо, не могла так просто исцелиться. – Он из какой-то другой группировки.

Все посмотрели на меня.

– Я... э-э-э... – Я прочистил горло, выпрямляясь. – Меня зовут Кайроминас Алорнийский, Бог-Император...

– Черт! – выругалась женщина. – Средневековый Штат.

– Ага, – ответил один из мужчин, глядя на прибор на руке. – Убийство зарегистрировано как случайное.

– Понятно, – сказал я. – Это... игра?

Они проигнорировали меня, и женщина – Жасмин – шлепнулась обратно на землю, не обращая внимания на то, что краска пачкает ее жакет и рубашку:

– Ты хочешь сказать, я проведу следующие две недели невидимой для местных ботов и никто даже не получит очки за мое поражение?

– Тебе он хотя бы не сломал руку, – пожаловался Рауль и поднялся на ноги. – Как мне привести ее в порядок? В Мальтесе даже нет технологий по сращиванию костей.

– Кого это заботит? – спросила Жасмин. – Убита случайным типом? Да вы понимаете, что теперь будет с моим рейтингом?

– Ты согласилась на гражданскую войну, Жасмин, – ответил один из двух других мужчин. – Не наша вина, что ты позволила нам тебя окружить.

Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Она посмотрела на него, затем устремила сердитый взгляд на меня.

– Это его вина.

Они опять уставились на меня, и я почувствовал, насколько неуместен здесь с моим импровизированным оружием. Но тем не менее выдержал их взгляды. Я был императором.

«Так же, как и они», – напомнил я себе.

Это было заметно по тому, как они держались, как Жасмин отвергла руку и поднялась сама, как Рауль подавил боль и игнорировал рану. Переговариваясь с кем-то по прибору на здоровом запястье, он спорил насчет совершенного мной убийства и доказывал, что его следует записать на него, так как западня – его идея. Каждый из этих людей привык считать себя самым важным в своем окружении.

Выяснив, что я не представляю для них интереса, они стали расходиться, переговариваясь друг с другом или по наручным устройствам. Третий мужчина, произнесший за все время лишь пару слов, удалился вместе с женщиной, убитой еще до моего появления.

– Фэнтезийные Штаты, – говорил он ей. – Ты бы видела, как он сюда примчался спасать Жасмин. Не хватало только доспехов и коня.

– Не понимаю, зачем Модеры создают такие миры, – ответила женщина. – Люди в них вынуждены развиваться в абсолютно варварских, примитивных условиях.

– Это не вина Модеров, – произнес мужчина. Его голос отдалялся по мере того, как они уходили, оставляя меня на улице одного. – Они подгоняют Штаты в соответствии с индивидуальными особенностями личности. Там он на своем месте.

«Но не здесь», – подразумевал его тон.

Я отшвырнул прут. Боги, я возненавидел это место!

«Ваше величество, – раздался в моей голове расстроенный голос Беска, – я связался с Модерами. Поначалу они вроде бы обеспокоились, но потом прислали сообщение, что с вами все будет в порядке. Похоже, они... они потешались, милорд».

Великолепно. Теперь я выглядел дураком и перед Модерами. Я подошел к своему пистолету, подобрал его и выпустил в мостовую последний заряд – брызнула краска.

«Ваше величество? Что случилось? – спросил Беск. – Судя по данным эмпатической связи, вам больно».

«Все в порядке, – ответил я, покидая место происшествия. Позади остались только пятна краски, по-прежнему казавшиеся мне поразительно похожими на кровь. – Это была игра, Беск».

«Игра?»

«Ты прав, оружие трансформируется программами Штатов. Здесь оно стреляет несмертельными зарядами. Живорожденные используют это, чтобы поиграть в убийство друг друга или что-то подобное».

«Любопытно, – ответил Беск. – В нашем фолианте написано, что в Мальтесе предусмотрены последствия за стрельбу из такого оружия, и я сделал вывод, что это означает его запрет со стороны Модеров».

«Нет, – пояснил я. – Похоже, наказание за то, что тебя «убили», – невидимость на несколько недель для местных машинорожденных».

Это имело смысл. Если главенствующая политика в Штате основана на завоевании благосклонности голосующей публики, то «тайм-аут» на несколько недель – действительно серьезное наказание. Тем самым игра становилась более захватывающей, но не опасной. Хотя в основном этот Штат был спокойным местом для встреч, ужинов и ночной жизни, политическая система позволяла живорожденным также приходить сюда поиграть: присоединиться к одной из банд, попытаться захватить часть города и построить криминальную империю.

Подобные развлечения увлекали меня лет в семьдесят, когда я был ребенком. Сейчас они казались слишком простыми. Мое настроение не улучшилось и от того, что теперь я точно знал: оружие у меня под мышкой бесполезно, если я столкнусь с настоящей опасностью.

3

Ресторан располагался на верхнем этаже одного из самых больших зданий в центре города. У входа стояла очередь желающих попасть внутрь, но я прошел мимо них. Разумеется, я не должен ждать в очереди.

Идти без сопровождения было непривычно. Ни слуг, ни солдат. Стоявший у входной двери охранник поклонился и жестом пригласил меня войти. Я заметил дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги с портретами, включая мой. Там были изображения и нескольких человек из недавней перестрелки, поэтому я предположил, что на этом листе содержалась информация обо всех живорожденных, посещающих город, чтобы охранник знал, кому повиноваться. Только немногие в этом городе могли быть живорожденными – может, сотня из миллионов. Как и в других Штатах, остальные были машинорожденными – смоделированными организмами, которые родились в пределах Штата и проживут здесь всю жизнь.

Модеры могли просто запрограммировать охранника у двери узнавать живорожденных без необходимости заглядывать в список, но это нарушило бы иллюзию. Знали ли эти люди о своем происхождении? В моем Штате об этом говорили очень немногим. Законы Возраста Осознания на них не распространялись, и поэтому узнать обо всем можно было только от меня или из Скрижали Модеров.

Когда я поднялся на верхний этаж в стеклянной коробке на тросах, меня провели к столику на двоих, стоявшему в стороне от других. Отсюда открывался впечатляющий вид на погруженный в сумерки город. Так много огней. Похоже, тут был источник энергии для них. Это мне понравилось, хотя и не шло ни в какое сравнение с Великим Сиянием.

Я сел, рассеянно передав плащ ближайшему слуге и надеясь, что мне его все-таки вернут. Заглянув в меню, я заказал небольшой набор выпивки – шестнадцать бокалов, в каждом по глотку вина на пробу, чтобы решить, какое захочу взять к ужину. Слуга моргнул на такой запрос – возможно, я заказал недостаточно. Винная терминология была похожа на мою, даже если я не разбирался в сортах местных вин.

«Интересное оформление», – сообщил я Беску, рассматривая маленькую свечу под стеклом в центре стола. Она совсем не давала тепла. Негромкая музыка. Приглушенный свет. В самом деле довольно мило.

«Желаете, чтобы я отпустил со службы имперских барабанщиков, милорд?»

«Нет, но поищи, что за инструменты производят такие звуки».

Прибыл слуга с заполненным бокалами подносом. Выбрав один, я поднес его к губам. И замер.

По направлению ко мне между столиками скользила женщина. На ней было красное платье, совершенно не похожее на те, что носили в моем Штате: облегающее, с разрезом на боку и скромным декольте, образованном складками ткани. Туфли на шпильках. Темные волосы до плеч.

Я опустил бокал. Женщина излучала уверенность. Слуги уступали ей дорогу, и она шла, принимая это как должное. Ее шаги были медленными, уверенными, и кто-то даже отодвинул столик, чтобы она могла беспрепятственно пройти. Она не смотрела под ноги и не сбивалась с шага. Ее глаза были устремлены на меня.

Бокал выскользнул из моих пальцев, и красная жидкость выплеснулась на стол. Выругавшись, я протянул ладонь за энергией Сияния, чтобы...

Ну, я хотел, разрушив пигмент в вине, обесцветить его, затем вытянуть влагу и расщепить воду на два первичных газа, которые испарились бы, оставив стол сухим. С лансингом я был на это способен.

Вместо этого я уставился на скатерть, скосил глаза, чтобы перейти на ланс-зрение, и оставался в полной темноте, пока не переключился на обычное зрение.

– Так это вы? – спросила женщина, подходя к столу. На мгновение она замерла. – Знаете, считается вежливым вставать в присутствии леди.

– Также считается вежливым приветствовать Бога-Императора реверансом, – ответил я, прикрывая пятно от вина салфеткой.

– Замечательно, – произнесла она, усаживаясь. – Вы один из этих.

– Кайроминас Первый Алорнийский, – представился я, протягивая ей руку. – Хранитель Семнадцати Маяков, Мастер Наивысшего Лансинга, Убийца Галбромета.

– Штат с магическими королевствами, – ответила она, отвергая руку и усаживаясь в кресле поудобнее. – Вы прискакали сюда на единороге?

– У нас их нет, – сказал я ровным тоном. – Ну а вы?..

– Зови меня просто Софи.

– Софи из?..

– Штата развивающегося равенства, – ответила она. – Я руководила всемирным движением за гражданские права, привела мой народ в прогрессивную эру и отслужила пять сроков как первая женщина-президент всего мира.

– Впечатляюще, – произнес я, стараясь быть любезным.

– На самом деле нет, – сказала она, жестом показав слуге принести ей вина. – Я просто играла предназначенную мне роль.

– Понимаю.

Мы уставились друг на друга. Вино начало просачиваться сквозь салфетку, но Софи, казалось, это не заботило. Она смотрела на меня.

– Что? – наконец спросил я.

– Пытаюсь в тебе разобраться, – ответила она.

– Ты говоришь так, будто уже разобралась.

– Ты надменный, – сказала она. – Но мы все такие. Ты авторитарный. Пришел сюда по приказу, хотя тебе это неприятно. Предпочитаешь контролировать все вокруг. В твоем дворце я бы нашла безукоризненные сады и полотна классической живописи в зданиях с незамысловатой архитектурой. Я видела сотни таких, как ты. Тысячи. Чрезвычайно могущественные, но скучные.

«Знаешь, – подумал я для Беска, – наверное, зря я стал выбирать из нижней части списка...»

Беск каким-то образом воздержался от комментариев по этому поводу.

– Итак, – сказал я, прилагая усилия, чтобы сохранить спокойствие в голосе, – если ты уже сделала выводы на мой счет, то почему пришла? По тону твоего голоса я могу предположить, что ты не уважаешь авторитет. Странно для президента целого мира.

– Я покинула этот пост, – сказала она, махнув свободной рукой.

– Ты… что?

– Отказалась от президентства. Прямо на середине заседания всемирного сената. Это вызвало настоящий переполох в муравейнике запрограммированных разумов. Я проникла в высоконаучный Штат, узнала там некоторые технологии, которые не были формально запрещены в моем собственном Штате, затем вернулась и вооружила повстанческую фракцию современным оружием. Мирной жизни пришел конец, разразилась глобальная война, которая бушует до сих пор.

Я разинул рот.

Она пожала плечами. Подошел слуга и стал наливать ей в бокал вино.

– Это... это ужасно, – сказал я. – Сколько жизней загублено!

– Что? Разве ты не развязывал войн? – спросила она, забавляясь. – Мистер император? Полагаю, программа просто подыграла тебе и подарила трон?

– Война была необходима, – сказал я. – Для объединения. Когда я был моложе, мой Штат состоял из сорока различных королевств, все ютились на одном континенте. Кровопролитие не прекращалось. Только объединение остановило его.

– Конечно, – сказала она, глотнув вина. Похоже, ее не волновало, какого оно сорта. – Ты еще не обнаружил затерянный континент?

– У нас нет такого.

– Конечно же есть. Затерянный континент есть всегда. Программа позволит его неожиданно обнаружить, когда твоя жизнь начнет казаться пресной. У тебя появится новый смысл в жизни. Тебе снова будет чем заняться пару столетий, пока ты не состаришься настолько, что даже технологии Модеров не смогут поддерживать твой мозг в рабочем состоянии. Затем несколько лет поживешь в мире и спокойствии, пока не умрешь.

Ее губы растянулись в самодовольной улыбке.

– Я читала о фэнтезийных Штатах. Затерянный континент, как правило, находится в одном из немногих мест, скрытых от вашей магии.

«Запиши все это, Беск», – подумал я, но внешне только улыбнулся и сказал:

– Мы разберемся с ним, если это произойдет. Меня больше интересуешь ты и твоя война. Да, я совершал ужасные вещи, но по крайней мере в моей жестокости был смысл. А ты говоришь, что начала войну только для того, чтобы загубить человеческие жизни.

– Человеческие жизни? Сомневаюсь, что Модеры обращают много внимания на то, что я делаю.

– Я не имею в виду жизни Модеров, – сказал я. – Я имею в виду людей, погибших в твоем Штате. Во время войны.

Она пренебрежительно шевельнула пальцами.

– Этих? Они же просто биты в машине.

– Просто биты в... – Я вскинул голову. – По-моему, ни от кого я не слышал ничего более примитивного, а я сражался даже с варварами!

Пожав плечами, она допила вино.

– Ты действительно не считаешь машинорожденных настоящими людьми?

– Конечно нет, – ответила она. – Все их «чувства» – сплошная подделка.

– То, что мы чувствуем, тоже подделка.

– У нас есть тело. Ну, оставшийся от него кусочек.

– Что такого особенного в теле? – требовательно спросил я.

Беск и Шейл... они мои друзья. Я чувствовал необходимость высказаться в защиту их и им подобных. Мои подданные не просто какие-то биты в машине.

– Да, у нас есть мозг, у тебя и у меня. То, что мы «чувствуем» и «думаем», – это результат химических процессов внутри наших голов. Разве это отличается от эмоций машинорожденных? Биты или гормоны, какая разница?

Она посмотрела на меня в упор.

– Конечно, разница есть. Этот мир, каждый из этих миров... они фальшивые.

– Так же, как и «реальный мир». Когда люди снаружи прикасаются к предметам, они «чувствуют», как электроны материи передают электромагнитные сигналы в электроны их пальцев. То, что они «видят», – это фотоны, попадающие на сетчатку глаз. Все это энергия, запрограммированная в очень маленьком масштабе.

– Очень научно для фэнтезийного Штата.

– Фэнтезийный не обязательно означает примитивный, – возразил я. – Насколько помню, я где-то читал, что Модеры признают права машинорожденных. Разве они не оставляют Штат жить своей жизнью после смерти живорожденного?

– Ага, – сказала она. – Но в итоге они повергают Штат обратно в хаос, затем забрасывают туда новорожденную реальную личность, чтобы, повзрослев, она там правила. Но это к делу не относится. Чего ты добился в своей жизни? По-настоящему?

– Я объединил...

– Из того, что они не могли запрограммировать в Штате изначально? – уточнила она. – Что-то реальное.

– Я уже сказал, что не согласен с твоим толкованием реального.

– Но согласись, что они могли бы изначально устроить в твоем Штате всеобщую гармонию, так? С налаженным мировым правительством?

– Полагаю, да.

– Они считают, что должны нас чем-то занимать, развлекать. Отвлекать. Это и есть наши жизни – сложные развлекательные симуляции. Они заставили меня родиться в Штате, в котором господствует устаревшая социальная система из прошлого Земли, чтобы я изменила ее, решая проблемы, которые в реальном мире решили столетия назад. Бессмысленно.

Я сложил руки на столе и посмотрел в окно.

– Что? – спросила она.

– Ненавижу проигрывать спор, – сказал я. – Но ты права. Это... это беспокоит меня.

– Хм, – произнесла она. – Не ожидала, что ты это признаешь.

– Проблему представляет не сама симуляция, – сказал я. – Машинорожденные – люди, и то, что они чувствуют, что я чувствую, реально. Что я ненавижу, так это способ, каким Модеры подрывают наш авторитет. Думаю, я бы смирился, если бы не грызущее беспокойство о том, что они делают испытания достаточно трудными, чтобы заинтересовать нас, но не настолько трудными, чтобы мы проиграли. Но нам хотя бы может угрожать смерть.

– Ха! – сказала она, махнув рукой. – Это миф.

– Что? Конечно же нет.

– О, да. Клянусь. Живорожденные не умирают от других причин, только от старости. По крайней мере, пока не достигнут поздних веков своей жизни. Тогда Модеры начинают позволять им сталкиваться с живорожденными из других Штатов. Мы можем убить друг друга, но наши симуляции... нет, в них нам не угрожает никакая опасность. Я видела Штаты, где живорожденные абсолютно ни на что не способны – и все равно добились необходимого минимума из того, что должны были сделать.

Я не ответил.

– Ты не веришь мне, – заметила она. – Я могу предоставить...

– Я верю тебе. Я знаю.

Я знал. О, мне совсем не хотелось это озвучивать, даже думать об этом, но я предполагал такой оборот. Еще с моей первой поездки в приграничный Штат, когда во мне зародилось беспокойство.

Это была настоящая причина, по которой я избегал другие Штаты и других живорожденных. Все, что мы делали, было подобно игре тех людей на улице, вооруженных пистолетами с краской. Наши жизни – игры.

Мое тайное беспокойство заключалось не только в том, что я могу оказаться обычным, но и в том, что со мной нянчатся. Как с малышом в колыбели.

– Мне жаль, – сказала она. – Лучше, когда мы можем просто притворяться, да?

– Лучше – это сомнительное определение, – ответил я, снова посмотрев в окно. Опять пошел дождь. – Я по-прежнему думаю, что в наших жизнях есть смысл. В успехах, которых мы добиваемся, в том, кто мы.

– О, я не говорю, что смысла нет. Я просто считаю, что нам не следует позволять им преподносить его на блюдечке с голубой каемочкой. Как, например, эту встречу. Я игнорировала всех других живорожденных, которые просили о встрече со мной.

– Почему же пришла сейчас?

– Потому что ты первый, кто выбрал меня из конца списка совместимости. Мне стало любопытно.

Софи рассматривала меня, взмахивая длинными ресницами. Как там она сказала? Любопытно? Тогда зачем выбирать красивое платье и наносить макияж?

«Боги, – подумал я, глядя на нее. – Боги, я действительно нахожу ее интересной».

Как неожиданно. Я потянулся за другим бокалом и обнаружил на столе слова, появившиеся возле пролитого вина. Их словно выткали в самой скатерти.

«Я ИДУ, МАЛЫШ. ТЫ БУДЕШЬ КРИЧАТЬ. Я СДЕЛАЮ ЭТО ДЛЯ ТВОЕГО ЖЕ БЛАГА».

«Черт возьми, Мелхи, – подумал я. – Не сейчас».

Не хотелось даже думать о том, как он взломал общий Штат.

– Пойдем отсюда. – Я встал и передвинул салфетку на послание Мелхи.

– Пойдем?

– Еда меня не интересует.

Она пожала плечами, поднимаясь.

– Мы оба просто мозги, плавающие в питательной жидкости. Пища – это для удобства. Она помогает нам притворяться.

Мы покинули столик, прошли мимо озадаченных слуг, кативших к нам заполненную едой тележку. Я направился в холл, где находилась поднявшая меня коробка. Однако не стал в нее заходить, а открыл дверь, на которой была надпись "Лестница".

Софи последовала за мной.

– Прекрасная смена обстановки, – произнесла она, рассматривая холодную каменную лестницу.

Я начал подниматься по ступенькам.

– Обувь, которую здесь носят, смешна. Чем им не угодили старые добрые сапоги?

– Кроме того, что они безобразны?

– И это говорит женщина на таких каблучищах.

– Они считаются очень модными, – ответила она. – И феминистку внутри меня ужасно бесит ношение такой обуви и такого платья.

Софи широко ухмыльнулась.

– Ты необычная женщина.

– Приходится быть необычной, когда понимаешь, что консервативное общественное устройство заставляет тебя становиться прогрессивным либеральным борцом за всеобщие права. – Она догнала меня и стала подниматься рядом со мной. – Я должна была отказаться от этого, но не знала, кем стать взамен. Единственное, что я смогла придумать, что-то по-настоящему трудное, – стать полной анархисткой. Они выстроили для меня совершенный мир, поэтому я должна была его спалить.

– Разрушать не трудно.

Она свирепо усмехнулась:

– Трудно, если ты сражаешься против того, чего хотят Модеры. Это единственный способ быть настоящим воином, единственный способ найти сложную задачу. Бросить им вызов.

Я хмыкнул, соглашаясь.

– Кстати, – сказала она. – Что было написано на скатерти?

– Так ты видела?

– Конечно видела. Сначала решила, что ты прячешь пузырек с ядом. Но там были всего лишь слова.

– Это послание, – сказал я, когда мы поднялись на следующий этаж. – От моего заклятого врага.

– Заклятого врага? – спросила она с усмешкой. – Ты что, пятиклашка?

– Я не знаю, что это.

– Ребенок, который учится.

Я ничего не ответил, на мгновение прислонившись к лестничным перилам.

– Серьезно, – сказала Софи. – Как можно заполучить заклятого врага? Непобежденный дракон вернулся домой или что-нибудь в этом роде?

– Это другой живорожденный.

– О, конечно. Ты ведь понимаешь, что просто играешь в то, чего хотят Модеры? Дуэль с другим живорожденным, чтобы отвлечь вас обоих.

– Может быть, – признал я. – Поначалу так и выглядело, только... не думаю, что Мелхи действует в соответствии с их ожиданиями.

– Что ты имеешь в виду?

– Это долгая история.

– А нам предстоит преодолеть еще много ступенек, если ты собираешься добраться до самого верха.

Я вздохнул, перейдя на следующий лестничный марш.

– Впервые я встретился с Мелхи в приграничном Штате...