355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бренда Пек » Не сомневайся во мне » Текст книги (страница 9)
Не сомневайся во мне
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:22

Текст книги "Не сомневайся во мне"


Автор книги: Бренда Пек



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

На лице Мэрил застыла напряженная улыбка, сжатые губы побелели. Она выглядела очаровательно в небесно-голубом шифоновом платье. Любимый цвет королевы-матери, машинально отметила Жаклин. Мэрил опиралась на руку мужа, нуждаясь, вероятно, не столько в физической, сколько в моральной поддержке. Гости подошли ближе, и Уильям Хэнсон ободряюще похлопал жену по руке.

Впервые за двадцать лет мать и сын увидели друг друга. Наступило тягостное молчание, которое прервал мистер Хэнсон:

– Вы, должно быть, Жаклин. Мэрил так много о вас рассказывала. Рад с вами познакомиться!..

Он улыбнулся и протянул ей руку. Жаклин крепко пожала ее и почувствовала себя немного лучше.

– Позвольте выразить восхищение вашим талантом, мистер Хэнсон.

– Всегда приятно встретить поклонницу, тем более такую очаровательную. Зовите меня просто Уильямом.

Он галантно поклонился ей и повернулся к Роджеру.

– Счастлив с вами познакомиться. Рад, что мы наконец-то встретились, Роджер. Хотя мне кажется, что я давно вас знаю. Мы с Мэрил внимательно следим за вашей карьерой и очень гордимся вашими успехами.

Роджер не мог не пожать протянутую руку.

– Добрый день, мистер Хэнсон. Я… тоже много о вас слышал, – сдержанно произнес он и перевел глаза на его спутницу. – Здравствуй, мама… – Тон его слов был таким, будто он обращался к совершенно посторонней женщине.

– Здравствуй, Роджер! – непринужденно ответила Мэрил. – Ты живешь в прелестном уголке.

– Мне здесь нравится…

Роджер держался с ледяной вежливостью.

– Чай, кофе? – вмешалась Жаклин.

Мэрил покачала головой.

– Благодарю, дорогая. Мы заехали на минутку. – Она устремила на сына насмешливый взгляд, который до того напомнил Жаклин Роджера, что она поежилась. – Вероятно, ты думаешь, будто я пытаюсь делать хорошую мину при плохой игре?

Роджер приподнял брови.

– Ты настолько хорошо меня знаешь, мама, что считаешь возможным предугадать мою реакцию?

Мэрил приняла удар со спокойным достоинством.

– Сынок, я знаю тебя все же лучше, чем ты думаешь. И должна сознаться, вообще не надеялась, что ты согласишься со мной встретиться…

Роджер холодно улыбнулся.

– Благодари свою сообщницу, она умеет хранить тайны. Знай я о твоих намерениях, с радостью избавил бы тебя от утомительной поездки.

Он метнул на Жаклин гневный взгляд, что не укрылось от внимания Мэрил. Ее гладкий лоб прорезала вертикальная морщинка.

– Ты зрелый мужчина, а не маленький мальчик, не способный ничего понять. Двадцать лет – слишком долгий срок, чтобы лелеять детские обиды. Я приехала, чтобы исправить зло, которое невольно причинила тебе.

Интересно, как он воспримет мягкий упрек матери, с тревогой подумала Жаклин, кусая губы. Роджер ведь такой непредсказуемый.

– И ты полагаешь, что тебе это удастся?

Мэрил не смутилась.

– Уверена в этом.

Она отпустила руку Уильяма, который заговорщически подмигнул Жаклин, и гордо выпрямилась. От ее первоначальной нервозности не осталось и следа. Господи, как они с Роджером похожи!

– Присядем? – предложила Жаклин, откашлявшись, и указала на террасу. – Я все же попрошу Салли принести нам чаю. Сегодня так жарко, чашка крепкого чая никому не повредит.

Отдав распоряжения насчет чая, она вернулась и обнаружила, что Роджер постарался отодвинуться от матери как можно дальше. Ну почему он такой упрямый? Мэрил, казалось, ничего не замечала.

– Прекрасно выглядишь, сынок.

Роджер небрежно положил ногу на ногу. Его лицо напоминало маску.

– И ты тоже, – с расстановкой произнес он. – Деньги помогают смягчать разрушительное действие времени, не правда ли?

Мэрил добродушно рассмеялась.

– Тонко подмечено, но ко мне это не относится. До брака с Уильямом я всю жизнь работала. Сначала на ранчо, а ты знаешь, какой это тяжелый труд. Потом, после того как вышла из больницы, бралась за любую работу, чтобы выжить. Выйдя замуж за Кевина, я продолжала работать, потому что хотела сохранить свою самостоятельность. Голливуд разрушил не одну семью, но нам удалось сберечь наш брак. Кевин научил меня радоваться каждому дню, он был замечательным человеком.

Казалось, слова матери не произвели на Роджера никакого впечатления.

– Насколько мне известно, он оставил тебе приличное состояние.

– Но владела им она недолго, – вмешался Уильям, похлопав жену по руке. – Ваша мама необыкновенная женщина, Роджер. У нее масса достоинств, и главные из них – сила духа и щедрость. Она пожертвовала деньги Кевина научному центру по изучению онкологических заболеваний. Благородный жест благородного человека.

– Чепуха, Уильям! У меня же остался дом и работа. В деньгах я не нуждалась и решила, что они больше пригодятся тем несчастным, кто страдает от ужасной болезни, унесшей жизнь бедного Кевина.

– У вас много общего с Жаклин, – буркнул Роджер.

– Мы обе пережили неудачный брак. К счастью, Жаклин вовремя опомнилась, иначе кто знает, что еще могло случиться.

Лицо Роджера окаменело.

– Ты готова хвалить любую женщину, последовавшую твоему примеру, – холодно обронил он.

Зеленые глаза Мэрил, такие же, как у Роджера, не отрывались от его лица.

– Что за странная мысль? В отличие от Жаклин я слишком долго терпела и жестоко поплатилась за это. Своей ревностью Брайан довел меня до тяжелого нервного заболевания. Рада, что Жаклин не пришлось пережить ничего подобного, А вот и чай! – воскликнула она, завидев Салли, катившую сервировочный столик. – Как раз то, что нам сейчас нужно.

За чаем Роджер угрюмо молчал. Мэрил умело перевела разговор на другую тему и начала рассказывать Жаклин о гастролях Уильяма. Жаклин догадалась, какую тактику избрала их гостья: она решила не унижаться перед сыном и дождаться, пока он начнет задавать вопросы о прошлом, а до той поры не затрагивать болезненную тему. Ее цель – посеять в его душе зерна сомнения, но одному Богу известно, удастся ли ей это.

Поставив на стол чашку, Мэрил сказала, обращаясь Роджеру:

– Кое-что я тебе привезла, сынок. Заинтересуешься или нет – дело твое, но эти вещи принадлежат тебе. Уильям, будь любезен, принеси, пожалуйста, сверток из машины. – Ее супруг тут же поднялся и отправился выполнять поручение. Мэрил задумчиво посмотрела ему вслед. – Я приехала, зная, что это мой последний шанс увидеться с тобой. Впрочем, я приехала бы много лет назад, если бы ты ответил на мои письма.

– По-моему, все было наоборот: это ты не отвечала на мои письма, – с ледяной вежливостью проговорил Роджер. – Память тебе, случайно, не изменяет?

Миссис Хэнсон тяжело вздохнула.

– Да, мы оба писали друг другу, но наши письма не доходили. Как ты думаешь, почему?

Роджер сердито нахмурился.

– Намекаешь на то, что письма перехватывали дедушка с бабушкой? Не верю! Зачем? Не вижу никакого смысла.

– Они всю жизнь не любили меня, хотели нас разлучить, чтобы ты остался с ними.

Роджер открыл рот и снова закрыл его, так ничего и не сказав. Откинувшись назад, он уставился в пространство и глубоко задумался. Жаклин взяла инициативу в свои руки.

– Вы сказали, Мэрил, что долго болели и попали в больницу.

Роджер перевел взгляд на нее.

– Да, так и было. – Мэрил благодарно кивнула. – По иронии судьбы, я потеряла сознание, направляясь за тобой в интернат, Роджер. Когда через полгода я вышла из больницы, ты уже жил у отца. Я не бросала тебя, хотя со стороны это выглядело именно так. Стала тебе писать, ты не отвечал, а после смерти Брайана его родители убедили меня, что тебе с ними лучше. Пришлось согласиться: я думала, что ты не желаешь меня видеть. Кроме того, я не могла обеспечить тебе приличную жизнь. Не надеюсь, что ты поверишь, – прошло столько лет! – но я не хотела причинить тебе боль, Роджер. Я очень тебя любила и сейчас люблю.

В эту минуту Уильям подошел к ней и подал довольно большой сверток.

– Спасибо, дорогой. – Она положила сверток перед сыном. – Это тебе. Посмотри, если захочешь. Там есть мой адрес на тот случай, если ты пожелаешь меня выслушать. Это не срочно, можешь прочесть хоть через год. Пока жива, я буду ждать. И помни, сынок: любую ошибку можно исправить, и сделать это никогда не поздно. Все на свете поправимо, кроме смерти. – Она встала, в глазах ее стояли слезы. – Думаю, нам пора, не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством. Жаклин, дорогая, надеюсь, мы увидимся. Жаль, что я не застала Тони. Судя по вашим рассказам, он – прелестное дитя. – Мэрил снова повернулась к сыну. – И еще одно… Гордость – слабое утешение. Не отворачивайся от своего счастья, в чем бы ты меня ни обвинял. Когда-нибудь ты пожалеешь об этом, но будет поздно. До свидания, сынок, всего тебе хорошего!..

Жаклин проводила гостей до машины, поцеловала их на прощание и помахала вслед удаляющейся машине. Слезы душили ее. Роджер так ничего и не ответил матери, и Жаклин уловила разочарование Мэрил, решившей, что она потерпела поражение, хотя и постаралась ничем не выдать себя.

Опустив голову, Жаклин медленно приблизилась к Роджеру, который стоял как истукан и смотрел на дорогу. Она робко коснулась его руки, он вздрогнул и с отвращением отстранился.

– Не прикасайся ко мне!

– Послушай…

– Для одного дня ты наговорила и наделала вполне достаточно. Не желаю ничего слушать! Сыт по горло!

– Хотя бы взгляни на то, что оставила твоя мать.

Он чуть не задохнулся от ярости.

– Если тебе интересно, что там, сама и смотри, – огрызнулся он, круто повернулся и зашагал к дому.

Он взбешен, потому что не выносит ни малейшего насилия над собой. Жаклин задумчиво взглянула на злополучный сверток. Раз Мэрил привезла его, значит, там что-то важное, может быть, жизненно важное. Поколебавшись немного, Жаклин решила, что она вправе его вскрыть.

В конце концов, Роджер разрешил ей это сделать!

Развернув оберточную бумагу, Жаклин увидела два больших альбома в кожаных переплетах. Наугад раскрыла один и обессиленно опустилась на стул. Вот оно, доказательство материнской любви!..

Мэрил долгие годы собирала все, что касалось сына. Здесь было его свидетельство о рождении, программки школьных спектаклей с его участием, список состава его бейсбольной команды, газетные статьи, в которых упоминалось его имя.

Вырезки были аккуратно наклеены на страницы альбомов и сопровождались подробными комментариями Мэрил на полях. Чувствовалось, что, когда она писала эти заметки, ее переполняла гордость за успехи сына и смертельная тоска от того, что она вынуждена жить в разлуке с ним. Жаклин стало очень жаль их обоих, она расплакалась.

Роджер должен непременно увидеть это! Она решительно направилась в его кабинет, без стука распахнула дверь и положила альбомы на стол перед ним.

– Прочти их, сделай для своей матери хотя бы такую малость. Если и после этого не осознаешь, как несправедлив к ней, значит, ты не тот человек, который мне нужен. Я никогда не смогу тебя любить!

Она сделала все, что могла. Теперь слово за ним. Жаклин повернулась на каблуках и выбежала в коридор.

Глава девятая

Она села в постели, потрясла головой, чтобы прийти в себя, и заморгала, вглядываясь в темноту и стараясь сообразить, что ее разбудило. Сердце бешено билось, во рту пересохло. В доме царила тишина. Что-то случилось до того, как она проснулась. Жаклин нашла на столике будильник и, повернув его к окну, попыталась разобрать, который час. Половина третьего…

Или это Тони позвал ее? Жаклин спустила ноги на пол и потянулась за легким шелковым пеньюаром. Ночи стояли жаркие, она спала без рубашки, укрываясь только легкой простыней. Ее обнаженное тело матово блеснуло в лунном сиянии. Жаклин запахнула пеньюар и затянула поясок на тонкой талии.

Подкравшись на цыпочках к комнате Тони, она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в щелочку. Мальчик крепко спал, раскинув руки, – очевидно, ему было жарко. Кэтлин в комнате не было. Наверно, мне просто приснился дурной сон, решила Жаклин. Однако она вдруг услышала приглушенный стон, донесшийся из другого конца коридора. По позвоночнику пробежал холодок, лоб покрылся испариной. На этот раз она догадалась, в чем дело.

Тихонько подойдя к двери Роджера, Жаклин остановилась и прислушалась.

Они не виделись после отъезда Мэрил и Уильяма. К обеду Роджер не вышел, Салли сообщила ей, что он даже не притронулся к еде, которую она отнесла ему в кабинет. Он так и просидел там до вечера, и Жаклин легла спать, не дождавшись его появления. Вероятно, Роджер поднялся наверх уже после полуночи.

Но мирно заснуть ему, похоже, не удалось. Через дверь до нее донеслось неразборчивое бормотание, потом яростный вскрик: «Нет!» Не выдержав, она переступила порог и тихо притворила за собой дверь.

Роджер беспокойно метался на кровати, прикрытый только шелковой простыней, но через секунду она сползла на пол, и серебряное сияние луны осветило его обнаженное тело, блестевшее от пота. Выпуклые мышцы бугрились под кожей. Взгляд Жаклин невольно скользнул по его широкой груди в поросли рыжеватых волос, плоскому животу, узким бедрам и длинным сильным ногам.

– Нет, Жаклин! Не уходи!

Значит, ему снится она! Жаклин протянула руку и отвела влажные спутанные волосы со лба Роджера.

– Роджер, проснись!

Его руки с неожиданной силой стиснули ее запястья.

– Вернись! Не покидай меня!..

– Дорогой, я с тобой и никуда не ухожу. Слышишь меня, Роджер? Это просто дурной сон.

Он постепенно ослабил свою железную хватку, веки его дрогнули, глаза приобрели осмысленное выражение.

– Ты?

– Тебе, наверно, что-то приснилось. Ты звал меня, я так испугалась…

– Да, припоминаю… – хрипло пробормотал он.

– Вот и славно… – Жаклин было попятилась, но отойти не успела: руки Роджера обвили ее талию. Она замерла, не в силах оторвать от него глаз. – Пусти меня, – задыхаясь, потребовала она. От опасной близости его тела у нее закружилась голова, сердце учащенно забилось. – Мне нужно идти.

– Твое место здесь, рядом со мной!

Жаклин зажмурилась.

– Роджер, это нечестно.

– Ни одну женщину я не желал так сильно! Ты нужна мне как никогда. Не уходи, умоляю, останься. – Его голос упал до шепота. – Позволь мне любить тебя…

Эта тихая мольба окончательно сломила ее сопротивление.

Напрягшееся тело Роджера тянулось к Жаклин, открыто заявляя о своих правах. Обуревавшее ее желание вряд ли могло служить ей защитой, скорее, наоборот… Она опустилась на постель и прильнула к Роджеру. Страсть захлестнула ее. Он притянул к себе ее голову и впился в губы, его ищущий язык настойчиво вторгся в глубь рта.

Все преграды рухнули, все сомнения развеялись как дым. Какое наслаждение!.. Они вновь узнавали, открывали друг друга. Жаклин осыпала поцелуями лицо Роджера. Он распахнул полы ее короткого шелкового пеньюара и с силой прижал к себе трепещущее тело.

Легкое одеяние соскользнуло с ее плеч. Роджер перевернул ее на спину, и Жаклин обвила его руками, выгибая спину, чтобы ощутить прикосновение шелковистых завитков к своей груди. Сладкая истома овладела ими.

Губы Роджера коснулись шеи Жаклин – она задрожала, забилась в его объятиях. Горячие руки гладили ее тело, чутко откликавшееся на каждое прикосновение, они завораживали, пьянили, как волшебный любовный напиток.

Его рука двигалась по ее бедру, осваивая дюйм за дюймом. Легкие поглаживания будоражили кровь, наполняли жаром каждую клеточку тела. Когда напряжение Жаклин достигло предела, его губы нашли ее рот.

Гортанный стон вырвался из груди Жаклин, она впилась ноготками в плечи Роджера, пылко отвечая на поцелуй, и выгнулась, чтобы полнее ощутить тяжесть его ладони внизу живота. Оторвавшись на секунду от его губ, Жаклин, как сквозь туман, увидела над собой его счастливое лицо.

Роджер инстинктивно находил те потайные места, прикосновение к которым возбуждало ее до безумия. Чувствуя, как она дрожит, он начал обводить пальцами напрягшиеся розовые соски, не торопясь дотронуться до них. Жаклин накрыла ладонью его руку, словно умоляя пожалеть ее, и он внял мольбе: его пальцы сомкнулись.

– Ты дьявол!.. – прошептала она, когда Роджер убрал руку и прижался к соску горячими губами.

Вдруг он поднял голову, и Жаклин застонала от разочарования, протянув руки, чтобы снова привлечь его к себе, но Роджер отвел их и лег рядом навзничь. Она приподнялась на локте, ища объяснения в его глазах.

– Я так люблю твои руки! Дотронься до меня…

Жаклин обвела глазами все тело Роджера и позволила своим пальцам ласкать его, возбуждаясь от сдавленных стонов, слетающих с губ. Собственная смелость поразила ее. Только ему она могла так свободно выражать свою любовь. Жаклин с радостью дарила Роджеру то же наслаждение, которое только что испытала сама, и, почувствовав, что довела его до исступления, в свою очередь остановилась, глядя на него сверху вниз.

– С ума сойти!.. – хрипло пробормотал он и притянул ее к себе.

Жаклин склонилась над ним, ища его губы. Он перевернул ее на спину, сгорая от желания довести до высшей точки напряжение, которое они создали утонченной любовной игрой. Она раскрылась ему навстречу. Он попытался отдалить миг полного слияния, но их обоюдная жажда была слишком велика. Теряя над собой контроль, Роджер вскрикнул, и их закружил огненный водоворот страсти. Потрясенные почти невыносимым наслаждением, они словно парили в заоблачных высях, освободившись от земного притяжения, и только стук сердец напоминал им о бренности их сплетенных тел…

Потом они долго лежали, не в силах шевельнуться. Наконец Роджер собрал остатки сил и отпустил Жаклин. Она поежилась, ощутив прохладное дуновение на разгоряченной коже. Ее веки отяжелели, глаза слипались, но Жаклин прогнала обволакивающее забытье, желая продлить волшебство этих минут. Роджер положил голову ей на плечо, и теплое дыхание защекотало ее влажную шею.

Ее сердце переполняла благодарность, ей так много хотелось ему сказать. Жаклин ласково взъерошила его волосы.

– Знаешь… – шепнула она, но Роджер не отозвался, и она поняла, что он погрузился в сон.

Улыбка заиграла на ее губах. Ничего, завтра будет новый день… Они еще успеют наговориться. С тихим вздохом блаженства Жаклин закрыла глаза и позволила сну овладеть ею.

Ее разбудило веселое птичье щебетание за окном. Открыв глаза, она зажмурилась от яркого солнечного света.

Сладкая истома наполняла тело, вызывая в памяти события прошедшей ночи. Потянувшись, она повернула голову. Роджера рядом не было. Почему он ее не разбудил? Жаклин так хотелось пожелать ему доброго утра и, может быть, еще раз испытать восторг страсти!.. Эта ночь стала для них началом новой жизни, залогом грядущего счастья, но… Она чувствовала бы себя еще счастливее, если бы, проснувшись, увидела его любящие глаза.

Жаклин взглянула на будильник. Десять часов! Неудивительно, что Роджер уже встал. Должно быть, давно работает в своем кабинете. Видимо, решил, что проявил заботу, позволив ей поспать подольше, и не понял, что она предпочла бы проснуться одновременно с ним или хотя бы позавтракать вместе. Теперь придется ждать ланча или прервать его занятия, рискуя навлечь на себя справедливый гнев. Чувственная улыбка коснулась ее губ: нет, сегодня он вряд ли сильно рассердится.

Жаклин вскочила с постели и, накинув пеньюар, вернулась в свою комнату. Приняв душ и надев зеленые шорты и желтую блузку без рукавов, она спустилась вниз.

Сына и Кэтлин нигде не было видно – наверно, уже ушли гулять, но в кухне кто-то негромко напевал. Салли, закатав рукава до локтей, энергично месила тесто. Увидев Жаклин, она приветливо улыбнулась и стряхнула с рук муку.

– Какой сегодня чудесный день, Салли! – воскликнула Жаклин.

Круглое лицо экономки просияло.

– Похоже, вы в отличном настроении. Кофе хотите?

– Две чашки, пожалуйста. – Жаклин рассмеялась. – Буду пить кофе с Роджером. Да, я очень, очень счастлива! – подтвердила она.

– Очень хорошо, – кивнула Салли, наливая кофе. – И, между прочим, давно пора. Берите поднос. Я прослежу, чтобы вам не мешали.

Поцеловав пожилую женщину в щеку, Жаклин взяла поднос. Счастье переполняло ее, она готова была петь от радости! Танцующей походкой Жаклин направилась к кабинету. Толкнув локтем дверь, прошла внутрь и улыбнулась Роджеру. Завидев ее, тот тоже улыбнулся.

– Сделай перерыв, дорогой. Я принесла кофе, – объявила она и поставила поднос на стол, потом подошла к Роджеру и обняла его. – С добрым утром, милый. Я проснулась, а тебя нет, почему ты меня не разбудил?

– Думал, тебе захочется поспать подольше.

Жаклин тихо засмеялась, расстегивая его рубашку и запуская под нее руки.

– Но тебя я хочу сильнее.

Роджер поймал ее запястья.

– У меня нет на это времени, – строго сказал он.

– Уж на это время всегда должно находиться, – пошутила она и потянулась к нему, но Роджер резко отстранился.

– Сказал же: нет!.. – повторил он.

Потрясенная, она опустила руки.

– Не понимаю… Вчера вечером…

Роджер поморщился.

– Сегодня, – Роджер поморщился, – я слишком занят, чтобы заниматься глупостями.

– Чем, чем?! – воскликнула Жаклин, не сводя глаз с его нахмуренного лица. – Мы любили друг друга, а не занимались глупостями.

– Вчера все было прекрасно, но, похоже…

Боль пронзила ее сердце.

– Похоже, это было ошибкой? Ты так считаешь, да? – закричала Жаклин, не дав ему закончить.

– Послушай, у меня нет времени на объяснения, – пробормотал Роджер, взглянув на часы.

– Я попалась на твою удочку, как последняя дура! Вчера ты добился от меня всего, чего хотел. Оказывается, ты совсем не такой, каким я тебя считала!

Она повернулась и опрометью бросилась к двери, не слушая Роджера, который что-то кричал ей вдогонку. Он обманул ее, обвел вокруг пальца! Скорее прочь отсюда! Не хватало еще разрыдаться перед ним.

У гостиной Жаклин остановилась и, услышав за спиной торопливые шаги, оцепенела. Роджер! Собрав все силы, она повернулась к нему с гордо поднятой головой. Он нес кейс, через руку был перекинут плащ.

– Мне надо ехать, – буркнул Роджер. – Не знаю, когда вернусь. Сейчас некогда объяснять.

– Нет необходимости. – Жаклин передернула плечами. – Я все поняла.

Он открыл рот, будто хотел что-то добавить, но передумал.

– Позвоню.

– Тони будет рад!.. – Она язвительно усмехнулась.

– Пропади все пропадом! – взорвался он, резко повернулся и вышел.

Несколько минут спустя Жаклин услышала, как заурчал мотор его машины.

– Проклинаю тебя, Роджер Томпсон!.. – прошептала она, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

Ненависть к нему и презрение к себе нахлынули на нее. Она совершила величайшую глупость в своей жизни: поверила, что он ее любит, что прошлая ночь для него что-то значила! Нет, кое-что, конечно, значила: он хотел овладеть ею и добился своего. А она не возражала. И это самое обидное!

Надо все как следует обдумать, решила Жаклин. Пойду прогуляюсь, может, меня и осенит…

Экономка, ставшая невольным свидетелем их перепалки, проводила ее задумчивым взглядом. Постепенно лицо Салли прояснилось. Иногда кое-кого попросту нужно вовремя подтолкнуть, подумала она и, напевая себе под нос, снова взялась за работу.

Минуло несколько дней. Роджер не возвращался. Жаклин тяжело переживала их размолвку. Она похудела, побледнела, плохо спала и никак не могла смириться со своим унижением, ругала себя за глупость и наивность. Отдавшись Роджеру с такой легкостью, она, похоже, предала себя. Если Роджер использовал ее, то сделал это с ее же согласия – вот что самое обидное.

Кэтлин и Тони почувствовали неладное, но ни о чем не спрашивали. Мальчик со свойственной ему чуткостью старался развлечь мать и не отходил от нее ни на шаг. Жаклин трогало такое внимание, и она старалась казаться веселой и беззаботной.

А вскоре Жаклин заметила, что Тони иногда шепчется с гувернанткой. Неужели они что-то замышляют? Надо бы выяснить, рассеянно думала она, озабоченная более важной проблемой. Жаклин приняла решение: когда Роджер приедет, она покинет его дом. Жаклин уже звонила в агентство по продаже недвижимости и просила прислать проспекты. Другого выхода нет: остаться с ним под одной крышей – значит подтвердить, что она не прочь продолжить их связь. Как, однако, странно все обернулось… Еще один этап ее жизни окончился, не успев начаться. Ничего не поделаешь, надо смириться. Скоро они с Тони заживут своим домом, и все наладится.

Прошла неделя после отъезда Роджера. Жаклин завтракала на террасе и вдруг услышала голос сына. Тони вихрем несся через лужайку, бедная Кэтлин едва поспевала за ним. Он взлетел на террасу. Жаклин обняла сына, чувствуя, как светлеет у нее на душе.

– Думал, ты никогда не проснешься! – пожаловался Тони, усаживаясь рядом и отправляя в рот гренок с тарелки матери.

– Но ведь еще нет и девяти, – запротестовала Жаклин и улыбнулась запыхавшейся Кэтлин.

– Хочу попросить тебя, мама… – сказал Тони с набитым ртом. – Никак не мог дождаться, когда ты встанешь.

– Прости меня, малыш. Если бы я знала, что это так срочно, я бы вообще не ложилась.

Тони рассмеялся, но тут же посерьезнел.

– Обещай, что согласишься. Я сказал Кэтлин, что ты не будешь возражать.

Жаклин насторожилась, заподозрив неладное.

– Не соглашусь, пока не узнаю, что ты задумал.

– Да я про море… – заявил Тони, будто они уже сто раз это обсуждали. – Поедем в Хартленд. У Роджера там домик, мы можем в нем пожить. Здесь такая жара! Пожалуйста!

Тони умоляюще посмотрел матери в глаза.

– Хочешь к морю? – с сомнением пробормотала Жаклин и вопросительно взглянула на Кэтлин.

– Почему бы и нет, миссис Стэнли? – Гувернантка пожала плечами. – Тони чувствует себя хорошо. Поездка пойдет ему на пользу, если он будет под нашим присмотром. Но я предупредила его, что решать вам.

Домик на берегу моря… Звучит заманчиво. Может, это как раз то, что нужно, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Роджер не сможет упрекнуть ее: он уехал, оставив на нее все домашние дела. И потом, она же собирается начать новую самостоятельную жизнь, так почему бы не сделать это прямо сейчас?

– Прекрасная идея! – сказала она. – Мы могли бы устраивать на пляже пикники и вообще делать все, что нам захочется.

Тони вскочил и повис на шее у матери.

– Здорово! Я знал, что ты согласишься! Когда поедем, сегодня?

Его энтузиазм передался Жаклин.

– А что нам мешает? Если только в доме найдется все необходимое. Ну и, конечно, надо собраться, купить еды…

– Скажу Салли, она нам пирогов напечет.

Стоя у матери за спиной, Тони подмигнул Кэтлин, подняв вверх большой палец, и умчался в дом, на бегу зовя Салли. Женщины переглянулись и рассмеялись.

– Кажется, зря я согласилась… – заколебалась Жаклин.

– Уверена, поездка всем нам пойдет на пользу. – Гувернантка встала. – Пойду соберу вещи, не то Тони задаст нам жару.

Жаклин тоже поднялась.

– Я вам помогу.

Они направились в дом, обсуждая детали предстоящей поездки.

Домик Роджера на побережье оказался очень старым строением. Он примостился у подножия холма в конце широкой тенистой аллеи. Его окружал заросший полевыми цветами сад, в который когда-то вложили много труда и заботы. Каменные стены были покрыты лианами зеленого плюща, достигавшими черепичной крыши. Под окнами кое-где алели дикие розы. От калитки убегала вниз извилистая тропинка, ведущая к морю. Тишину нарушал лишь равномерный шум прибоя.

Стоило Жаклин остановить машину, Тони выскочил и стремглав помчался к морю. Жаклин достала из сумки ключ, который вручила ей Салли Смоук, и направилась к двери. Войдя внутрь, они с Кэтлин оказались в просторной гостиной, к которой примыкала большая кухня. В дальнем углу виднелась деревянная лестница, ведущая на второй этаж, где находились ванная и три спальни: две довольно большие, а третья совсем маленькая, длинная и узкая, как коробка из-под обуви.

Пока женщины обходили дом, вернулся Тони, и сообща они начали устраиваться на новом месте. Разложив вещи и продукты, все отправились на пляж и пробыли там часа два перед чаем. Утомленный поездкой и новыми впечатлениями, Тони начал зевать, глаза у него слипались, и Кэтлин без труда удалось уговорить его лечь сегодня пораньше.

Часам к десяти Жаклин и сама неудержимо захотела спать. Кэтлин уже поднялась в свою комнату. Жаклин решила последовать ее примеру и заснула, стоило только голове коснуться подушки.

Дни были похожи один на другой. Большую часть времени они проводили на пляже, возвращаясь в дом, только чтобы поесть, и в одиннадцать вечера уже крепко спали.

Жаклин запретила себе предаваться тоске. Она с удовольствием прибирала комнаты, готовила еду, отвергая помощь Кэтлин. Лекарство, которое она сама себе прописала, подействовало: утомившись за день, она сразу засыпала крепким здоровым сном без сновидений и просыпалась на рассвете бодрая и отдохнувшая.

Запас продуктов к середине недели подошел к концу, и Жаклин, взяв Тони, отправилась в близлежащий городок, чтобы кое-что купить. Сидя за рулем, женщина поздравила себя с правильным решением. Здесь она почти не думала о Роджере. Между ними все кончено, пусть не надеется на продолжение отношений. Однажды она поддалась на его уговоры, проявила слабость, но больше это не повторится. Дважды в одну ловушку она не попадется. Ей нужно или все, или ничего, иначе как уважать себя! Правда, у нее сердце кровью обливается, стоит только вспомнить о нем. Но ничего, она сумеет с этим справиться.

Купив все необходимое, они с Тони осмотрели развалины старого замка, потом вынули из багажника несколько бутылок кока-колы, жареного цыпленка, хрустящий картофель и отлично пообедали прямо на пляже. Отдохнув, побегали наперегонки по берегу, радостно хохоча и обливая друг друга водой, соорудили из влажного песка настоящий дворец, хотя у них не было с собой ни ведерка, ни лопатки. Прежняя сдержанность Тони растаяла, как снег на солнце, с каждым днем мать и сын все больше сближались. Безграничная любовь окружала их золотым сиянием. Никто никогда не сможет нас разлучить, думала Жаклин, глядя в счастливые глаза сына.

На обратном пути они распевали песни и веселились от души. Когда наконец добрались до дома и вошли в гостиную, нагруженные сумками и пакетами, Кэтлин говорила по телефону. Завидев Жаклин, она повесила трубку.

– Кто звонил? – с надеждой спросила Жаклин, ставя на стол тяжелую коробку. Может, Роджер наконец вспомнил о ней? Сердце у нее ёкнуло, но Кэтлин отрицательно покачала головой.

– Это я с мамой говорила, миссис Стэнли… – Она немного помолчала. – Не помню, упоминала ли я, что она живет в двух шагах отсюда. У моих родителей небольшая ферма… – Она взяла со стола какую-то баночку и принялась разглядывать ее так внимательно, словно ожидала, что та заговорит. – Понимаю, что это несколько самонадеянно с моей стороны, но… Не разрешите ли вы мне навестить их сегодня вечером? Если вы не против, я бы взяла машину, переночевала у родителей, а завтра утром вернулась.

– Мне самой следовало это вам предложить. Вы же совсем не отдыхаете! Так что берите машину и поезжайте прямо сейчас.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю