Текст книги "Соперник"

Автор книги: Бренда Джойс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Внезапно Гаррик порывисто схватил ее за руки:

– Оливия, почему мы не можем делать то, что хотим? Или тебе нравится чувствовать себя жертвой мужа-мерзавца и ханжеской общественной морали?

Его слова попали в точку! Оливия пошатнулась, словно от удара, и попыталась отойти от него.

– Отпустите меня, вы ничего не понимаете…

– Не понимаю? Ты несчастна, и это слишком очевидно! Я хочу сделать тебя счастливой, черт побери!

– Отпустите меня, – тихо повторила Оливия, – прошу вас…

Гаррик послушно отпустил ее, отступив на шаг назад.

– Вы пытаетесь соблазнить меня, – проговорила она, стараясь казаться строгой и неприступной. – И вас ни в коей мере не касается мое счастье… или несчастье.

Гаррик иронически выгнул бровь.

– У меня прекрасная дочь, – продолжала Оливия, – и я абсолютно довольна своей жизнью в Эшбернэме. И если мне вдруг вздумалось пожить немного в городе, то это еще не конец света!

– Если вы так обожаете свое поместье, почему же не хотите поскорее вернуться туда? – ухмыльнулся Гаррик.

Оливия молчала, не в силах сказать ему правду. В самом деле! Не могла же она сказать ему, что Арлен решил примерно наказать ее и заставил остаться в Лондоне до самой свадьбы виконта и мисс Лейтон! К тому же она очень вовремя вспомнила, что де Вер обещал последовать за ней в Эшбернэм.

– Я нужна Сьюзен, – нашла она наконец правдоподобное объяснение.

– Вот уж точно! – язвительно хмыкнул он. – Остается только надеяться, что за оставшееся до свадьбы время эта скучная дурочка станет хоть немного похожа на вас!

– Она добрая, милая девушка, – возмутилась Оливия.

– Мне не нужны такие добрые и милые, как вы изволили выразиться, девушки! Так согласны вы прогуляться со мной в парке или нет, черт побери?!

– Нет!

– Тогда, может, пообедаем вместе или поедем в театр? – понизил голос де Вер.

– Нет, – отказалась Оливия, – я не могу…

– А если бы я не был связан этим проклятым обручением с мисс Лейтон?

– Вы забыли, что я замужем? – вскинула голову Оливия.

Гаррик вмиг покраснел от досады, огорчения и гнева.

– Этому никогда не бывать, – прошептала Оливия, глядя в его рассерженные, но все равно прекрасные и притягательные глаза.

И тут перед ее мысленным взором предстали она сама и де Вер совершенно нагие и страстно обнимающие друг друга, а внутренний голос отчетливо произнес: «Это твоя судьба». У Оливии закружилась голова.

– Нет, я не могу с этим согласиться! – возмутился де Вер. – Вы мне нужны как воздух, леди Оливия! И я не понимаю вашей готовности жертвовать собой ради человека, который не стоит даже вашего мизинца, который вас не любит!

* * *

Виконт настоял на том, чтобы отвезти Оливию, Анну и мисс Чайлдс домой в своей карете. Оливия не смогла отказать ему, потому что его предложение очень обрадовало Анну. С одной стороны, Оливии и самой хотелось продлить пребывание в обществе де Вера, но с другой – не дай Бог их снова увидят вместе. И это на следующий же день после праздничного приема в доме Лейтонов!

Когда карета де Вера подъехала к дому, к дверце проворно подскочил лакей, чтобы помочь дамам выйти. Оливия осторожно огляделась. На тротуаре стояли две госпожи и без всякого стеснения разглядывали подъехавших.

Внезапно на крыльце показалась леди Лейтон, и у Оливии замерло сердце. Почему Лейтоны так рано вернулись домой?

Виконт проследил за направлением ее встревоженного взгляда и саркастически заметил:

– А, моя будущая теща…

– Благодарю вас, милорд, за чудесную прогулку в вашей карете, – звенящим от напряжения голосом произнесла Оливия. – Анна, мисс Чайлдс, идемте!

– Мама, ты не заболела? – встревоженно спросила девочка, послушно выбираясь из кареты вслед за мисс Чайлдс.

– Нет, конечно! С чего ты взяла, детка? – преувеличенно бодро откликнулась Оливия, но на сердце у нее было тяжело.

На лице леди Лейтон красовалась фальшивая, словно приклеенная улыбка. «Неужели ей все известно?» – пронеслось в голове у Оливии.

– Леди Эшберн, что так рано вернулись? Вам понравилась ярмарка? – с деланной приветливостью поинтересовалась леди Лейтон.

– Да, мы чудесно провели время, – ответила Оливия.

– Ах, лорд Кэдмон! Какая приятная неожиданность! – воскликнула леди Лейтон, заметив в карете своего будущего зятя, и теперь уже с искренней радостной улыбкой.

Выйдя из кареты, виконт поцеловал ей руку, как того требовали приличия.

– Я тоже был на ярмарке, леди Лейтон, – пояснил он. – Увидев, что леди Эшберн и ее дочь собираются нанять экипаж, чтобы вернуться домой, я счел необходимым предложить им свою карету.

– Как любезно с вашей стороны! – воскликнула леди Лейтон. – Прошу в дом! Мы с дочерью как раз собирались пить чай. Она будет весьма рада вашему неожиданному визиту!

– Боюсь, не смогу принять ваше приглашение, мадам, – категорическим тоном произнес де Вер, едва заметно улыбаясь. – У меня сегодня много неотложных дел. Я постараюсь заехать к мисс Лейтон на днях.

Лицо леди Лейтон приняло чрезвычайно огорченное выражение, но она все же нашла в себе силы снова улыбнуться:

– Тогда ждем вас завтра, милорд!

Виконт учтиво поклонился и исчез в глубине большой графской кареты. Леди Лейтон повернулась к Оливии, стоявшей за ее спиной. Лицо молодой женщины выражало смятение и не совсем понятную леди Лейтон вину.

– Идемте пить чай, леди Эшберн, – вежливо, но несколько прохладно пригласила она. В ее голосе прозвучала озабоченность.

Ремонт городского дома Хоутонов, длившийся без малого пять лет, наконец завершился, и Арлен радовался этому едва ли не больше всех его обитателей. Он был частым гостем в доме своей сестры, и годы бесконечного стука молотков и визга ручных пил чуть не свели его с ума.

Сидя в гостиной в ожидании сестры, он с восхищением осматривал роскошное убранство просторной комнаты с высокими потолками и огромными окнами. Во всем чувствовалась рука Элизабет. Арлен всегда восхищался ее тонким, изысканным вкусом.

А вот и она – стремительно вошла в гостиную, почему-то в домашнем бледно-розовом платье… Сестра была явно чем-то сильно расстроена. Голубые глаза ее гневно сверкали, губы были сурово поджаты.

– Дорогая, мы же собирались сегодня вместе пообедать, или ты забыла? – растерянно спросил он.

Она молча протянула руку для поцелуя, потом сердито ответила:

– Я ничего не забыла, но у меня пропало всякое желание куда-либо ехать сегодня вечером. Если хочешь, мы пообедаем дома. Маркиза в Лондоне нет.

– А ты уверена, что он сегодня не вернется? – осторожно спросил Арлен.

– Да, – коротко ответила она, исподлобья метнув на брата недовольный взгляд. – Как хочешь, Арлен… Но я сегодня очень сердита.

– Да, это заметно. Закрыть дверь?

Бросив на брата почти неприязненный взгляд, Элизабет сама подошла к двери и плотно закрыла ее.

– Ты что, ничего не знаешь?

– О чем ты? – облизнул он внезапно пересохшие губы.

– О твоей жене и Кэдмоне!

– Что? Что ты сказала? – притворился непонимающим Арлен, хотя внутри у него все сжалось от дурных предчувствий. Он сразу вспомнил вчерашний разговор с графом Стэнхоупом. Впрочем, граф сказал, что видел их вдвоем в парке, и только. Да и что могло быть между ними? Оливия настолько холодна, что ей можно в монашки подаваться.

– Как, ты ничего не слышал? Твоя робкая невзрачная мышка была вместе с Кэдмоном на городской ярмарке! Поверить не могу!

Арлен тоже не мог в это поверить.

– Они назначили на ярмарке свидание? – переспросил он.

Элизабет выразительно подняла брови:

– Арлен, дорогой, я не думаю, что дело зашло так далеко, к тому же с ними была твоя дочь и ее гувернантка. Он их всех привез домой к Лейтонам в своей карете, представляешь?

У Арлена сильно забилось сердце. Анна была на ярмарке? Как посмела Оливия появиться на публике с неполноценным ребенком, которого следовало держать подальше от посторонних глаз?! Она хочет, чтобы весь мир узнал об этой трагедии?!

– Ты сама там была? – перебил он сестру.

– Нет, но их видела леди Синтия. – Глаза Элизабет вмиг потемнели. – Вчера у Лейтонов я заметила, как жадно твоя жена смотрела на Кэдмона. Она была готова сожрать его со всеми потрохами! Кажется, у твоей женушки проснулся адский темперамент!

– Это уж слишком, – слегка обиделся Арлен. Иногда Элизабет заходила слишком далеко.

– Ах, оставь! – презрительно махнула она рукой. – Синтия говорит, между ними явно что-то происходит, и если пока никто ничего не знает, то очень скоро все выплывет наружу! Да как он мог?!

Элизабет в большом волнении стала прохаживаться по гостиной, то и дело останавливаясь у больших окон.

– Не могу поверить, – пробормотал Арлен, трясясь от злости. – Знаешь, вчера граф Стэнхоуп говорил мне, что видел их вдвоем в парке…

– И до моих ушей дошла эта новость, – повернулась к брату разгневанная красавица. – Похоже, Кэдмон собирается снова наставить тебе рога! – многозначительно добавила она.

– Негодяй! – вырвалось у взбешенного Арлена. – Ублюдок! Я убью его!

Элизабет расхохоталась:

– Ну зачем же так сразу! Есть и другие способы… Впрочем, хватит с нас твоей глупенькой Оливии и ее любовника. Давай займемся чем-нибудь более интересным. Муж не вернется сегодня домой, – прошептала она с придыханием.

Арлен, недолго поколебавшись, заключил ее в свои объятия.

Глава 9

После завтрака принесли записку от Арлена, в которой содержалось категорическое требование немедленно отправляться домой, в Эшбернэм. К услугам Оливии была карета мужа.

Вернувшись с утренней прогулки с Анной и мисс Чайлдс, Оливия с тревогой и неприятным волнением прочитала сию записку. Собственно говоря, именно этого она и хотела – уехать из Лондона домой, в Эшбернэм. Так почему же ее так напугало приказание мужа? Вывод напрашивался сам собой: Арлен узнал о ее встрече с де Вером на городской ярмарке и принял решение отправить жену домой от греха подальше. Хорошо еще, что он не явился лично в дом Лейтонов, чтобы отчитать ее за неподобающее поведение.

Оливия вспомнила разговор с графом Стэнхоупом, его скрытые угрозы и вдруг ясно поняла, что Арлен рано или поздно все равно узнал бы о ее интересе к другому мужчине.

Что ж, не стоит попусту расстраиваться! Дома она быстро забудет де Вера. Именно такое обещание Оливия дала самой себе после неожиданной встречи на ярмарке.

Вернувшись в Эшбернэм, она вновь обретет покой. Из ее жизни исчезнут городские соблазны, она снова будет блаженствовать в безмятежном уединении.

Анна была занята уроком французского языка, когда Оливия вошла к ней в комнату.

– Что случилось, миледи? – повернулась к ней мисс Чайлдс, прервав диктант.

– Мы срочно возвращаемся в Эшбернэм, – нарочито весело сообщила Оливия. – Пора собираться.

Удивленная такой спешкой, мисс Чайлдс тем не менее улыбнулась:

– Хорошо, миледи.

– Мама! – протестующе воскликнула Анна. – Но почему мы должны уехать прямо сейчас? Вчера мне было так интересно на ярмарке! И вообще мне очень нравится Лондон.

Оливия подошла к дочери и, погладив ее по голове, тихо сказала:

– Твой отец велел нам немедленно возвращаться в Эшбернэм, и мы не можем ослушаться его, детка.

Анна опечаленно замолчала.

– Мне тоже очень жаль, детка, – прошептала Оливия, – но, возможно, это и к лучшему…

– Значит, я уже никогда больше не увижу лорда Кэдмона и его сеттера Трива? – с горечью спросила Анна.

Оливию поразил этот по-детски непосредственный вопрос, но лгать не имело смысла.

– Не знаю, наверное, не увидишь… – проговорила она и повернулась к мисс Чайлдс: – Когда мы сможем тронуться в путь?

– Если служанки помогут нам собрать вещи, то через несколько часов мы будем уже в пути, – ответила гувернантка, открывая свой саквояж.

Оливия молча кивнула и вышла из комнаты.

Все семейство Лейтонов она нашла, как и ожидала, в большой столовой. Сэр Джон с головой ушел в чтение газеты, леди Лейтон неторопливо ела тосты, Сьюзен вышивала. Увидев Оливию, девушка приветливо улыбнулась.

– Доброе утро, – нерешительно произнесла Оливия с порога столовой.

Сэр Джон тотчас встал, отложив в сторону газету.

– Прошу вас, входите! – сказал он, пристально глядя на свою гостью.

Оливия вошла, но сесть не решилась.

– Сэр Джон, леди Лейтон, муж приказал мне немедленно возвращаться домой. Там меня ждут неотложные дела, – объявила она. – Весьма сожалею о столь поспешном отъезде, но уже через несколько часов я должна быть в пути. Благодарю вас за оказанное гостеприимство.

– Нет! – в ужасе воскликнула Сьюзен, вскочив со своего места и уронив рукоделие.

Сэр Джон укоризненно взглянул на дочь и по-отечески обратился к Оливии:

– Я понимаю вас, моя дорогая. Вчера вечером Арлен говорил мне о необходимости вашего скорейшего возвращения домой, поэтому ни я, ни леди Лейтон вашим сообщением не удивлены.

– Ах, вот как, – растерянно пробормотала Оливия.

– Полагаю, это к лучшему, – многозначительно добавил сэр Джон.

– Значит, увидимся на свадьбе, пятнадцатого сентября. Ведь вы приедете на свадьбу Сьюзен? – с явным облегчением произнесла леди Лейтон. Она была рада такому развитию событий и не скрывала этого.

Чувствуя свою вину за неподобающее жениху поведение де Вера, Оливия с трудом улыбнулась:

– Да, конечно, я непременно приеду поздравить вашу прелестную дочь с бракосочетанием.

Она взглянула на Сьюзен и на миг представила ее стоящей у церковного алтаря под руку с де Вером и произносящей клятву, которая свяжет их на всю оставшуюся жизнь.

Видение было настолько явственным, что Оливия даже вздрогнула.

Глаза Сьюзен наполнились слезами, она подошла к своей старшей подруге.

– Я помогу вам собрать вещи, – печально произнесла она.

Они вышли из столовой. Поднимаясь наверх, в комнаты Оливии, Сьюзен хранила странное молчание. Одна из горничных уже укладывала одежду в саквояжи, ей помогала мисс Чайлдс.

– Как жаль, что вы не можете остаться, – проговорила наконец Сьюзен.

– Я должна уехать, но мы навсегда сохраним нашу дружбу, не правда ли, Сьюзен? – улыбнулась ей Оливия.

– Я слышала, как они вчера разговаривали, – тихо добавила девушка без тени улыбки на лице.

– Кто? – насторожилась Оливия.

– Родители. Они уверены, что вы от него без ума.

– Без ума от кого? – деланно-беспечно спросила Оливия, чувствуя, как сердце ее оборвалось.

– От лорда Кэдмона, – тихо ответила Сьюзен, пристально глядя ей в глаза. – Это правда?

Та не сразу нашлась с ответом. Переведя дыхание, она сказала:

– Не могу сказать, что он мне совсем не нравится, Сьюзен. Кроме того, я не разделяю всеобщего мнения о нем как об убийце собственного брата…

– Значит, он и вправду нравится вам! – воскликнула Сьюзен.

– Так же, как и вы, и ваши родители, и вообще все хорошие люди, – парировала Оливия.

– Вы слишком добры, – вздохнула Сьюзен, – а они уверены, что он нравится вам как мужчина. Нет, они ни в чем вас не винят, но считают, что вам надо побыстрее уехать из Лондона, оказаться подальше от лорда Кэдмона.

Оливия покраснела.

– Мне кажется, – продолжила девушка, – что и вы ему нравитесь. Он всегда смотрит на вас такими глазами…

– Сьюзен, – торопливо перебила ее Оливия, – я прошу прощения, если ненароком вмешалась в ваши отношения с женихом…

– Нет, что вы! – с жаром воскликнула та, хватая ее за руку. – Я была бы только рада, если бы он захотел… жениться на вас, а не на мне! Мои чувства к лорду Кэдмону ничуть не изменились. Он мне не нравится! Я не питаю к нему ни малейшей симпатии!

– Вы должны хоть немного полюбить своего жениха за те три месяца, что остались до свадьбы, – печально улыбнулась Оливия, – иначе брак станет для вас крушением всей жизни.

Почувствовав всю серьезность последнего сообщения, Сьюзен немигающим взглядом уставилась на Оливию.

Оливия же ничуть не сомневалась, что брак Сьюзен с де Вером в любом случае приведет к трагедии.

В полдень Оливия, Анна и мисс Чайлдс отправились в путь. Через несколько часов стало смеркаться, заморосил дождь. Вдоль дороги, по которой ехала их карета, тянулись зеленые поля, на живых изгородях красовались недавно распустившиеся дикие розы. Они проезжали мимо деревенских гостиниц, мимо каменных часовен… Заночевать они собирались в аббатстве Алькотт, на границе с графством Суссекс. Если бы они выехали еще утром, им бы вообще не пришлось останавливаться где-либо на ночлег.

Вдруг Анна дернула Оливию за рукав.

– Что это, мама? – спросила она.

Оливия посмотрела в окно и с замиранием сердца сказала:

– Мы проезжаем мимо поместья графа Стэнхоупа. Скорее всего вся семья сейчас в Лондоне и в поместье никого нет, кроме прислуги… – Она поймала себя на мысли о том, что внезапная поломка колеса была бы сейчас как нельзя кстати. Фу, какая глупость! – Вы когда-нибудь бывали в поместье Стэнхоупов? – с любопытством взглянула она на мисс Чайлдс.

– Да, – кивнула гувернантка. – Однажды семья, в которой я работала до вас, миледи, гостила в поместье графа целых две недели. Правда, это было очень давно, мне тогда было всего двадцать.

Оливия слегка вздрогнула от последних слов мисс Чайлдс: на вид ей было лет тридцать пять, не больше.

Задержав дыхание, она спросила:

– Значит, вы жили здесь еще до трагического исчезновения их старшего сына?

– Да, – кивнула мисс Чайлдс. – Я очень хорошо помню обоих мальчиков, потому что они были неразлучны и все время что-то выдумывали и шалили. А меньше чем через год Лайонел, старший сын Стэнхоупов, бесследно исчез.

Оливия с трудом сглотнула подступивший к горлу ком и отвернулась к окну.

– Мама, не лучше ли нам остановиться на ночлег в этом поместье, а не в каком-то там старом промозглом аббатстве? – неожиданно предложила Анна. – Я уверена, нам здесь не откажут в приюте всего на одну ночь.

Оливия внимательно посмотрела на дочь. Почему ей вздумалось переночевать именно у Стэнхоупов? Ведь виконта в доме нет и быть не может, поскольку он остался в Лондоне. Здесь, в родовом поместье, де Вер провел свое детство и отрочество, здесь произошла трагедия с его братом Лайонелом. Казалось, в доме графа их ждет какая-то страшная тайна, которую они смогут разгадать, если хватит мужества. У Оливии было такое ощущение, словно сама судьба подталкивала ее к тому, чтобы заночевать в поместье Стэнхоупов.

Да, но если она решится на такой поступок, тем самым она снова свяжет себя с де Вером, и последствия могут быть самыми плачевными… Неожиданно для себя она резко постучала в стенку кареты:

– Готфрид, поворачивайте направо! Мы переночуем в поместье Стэнхоупов!

– Хорошо, миледи! – донеслось снаружи, и кучер послушно повернул гнедых направо.

Оливия заметно напряглась и едва переводила дыхание от волнения. Анна и мисс Чайлдс, прежде без умолку болтавшие о всяких пустяках, как по команде замолчали. В карете наступила тишина, нарушаемая лишь топотом лошадиных копыт да поскрипыванием рессор.

– Думаю, мы правильно поступили. – Оливия взглянула на потемневшее небо: – Похоже, сейчас разразится сильная гроза.

Внезапно она вспомнила о муже. Боже, что скажет Арлен, если узнает, где они заночевали?! И как она раньше не подумала?!

– Кажется, мы приехали, миледи, – прервав ее невеселые мысли, радостно произнесла мисс Чайлдс.

Карета остановилась перед огромным каменным дворцом, и лакей поспешно отворил дверцу.

На крыльце тотчас же появились слуги. Оливия двинулась вперед, следом шли Анна и мисс Чайлдс. Навстречу им выступила высокая худая женщина и с достоинством представилась:

– Миссис Райли, здешняя экономка.

Оливии было не по себе в этом незнакомом и неприветливом месте, но она заставила себя улыбнуться:

– Я – леди Эшберн, миссис Райли. Надеюсь, мы вам не помешали. Дело в том, что вот-вот разразится гроза, а до Эшбернэма еще несколько часов езды, и мы…

– Не надо ничего объяснять, – широко улыбнулась экономка. – Вы правильно сделали, что решили переждать непогоду здесь, в Стэнхоуп-Холле. В доме множество свободных комнат, и вы можете разместиться так, как вам захочется. Знаете ли, сейчас в доме никого нет, все уехали в Лондон: отпразднуют там возвращение молодого Стэнхоупа с Барбадоса и его обручение с мисс Сьюзен Лейтон.

– Благодарю вас, миссис Райли, – снова через силу улыбнулась Оливия. – Мы уедем с первым лучом солнца.

– Как вам будет угодно, миледи, – с достоинством склонила голову экономка и отдала необходимые распоряжения слугам.

Слуги внесли в дом дорожные сумки и саквояжи, и незваных гостей любезно провели в громадный вестибюль. Оливия опустила глаза на каменный пол, затем посмотрела вверх, на огромную хрустальную люстру, свисавшую с высоченного потолка.

Неожиданно у нее по коже побежали мурашки, кровь отхлынула от лица. Повернувшись к дочери, она увидела, что та тоже побледнела.

– Что с тобой, детка? – шепотом спросила встревоженная Оливия.

– Здесь так много горя и печали, – так же шепотом ответила девочка, – так много горьких слез…

– Но кто же здесь плачет? – затаив дыхание спросила Оливия.

– Я не знаю, кто эта женщина, – задумчиво ответила Анна, – но сердце ее навеки разбито. Она так одинока, так печальна…

Оливия тоже ощущала в атмосфере дома печаль, но не могла определить ее источник. Очевидно, способности Анны были куда лучше ее собственных.

В этот момент в вестибюле появилась отлучавшаяся на некоторое время экономка.

– Я распорядилась подать наверх, в ваши комнаты, горячий чай и сладкие булочки. Слуги уже разожгли камины, и скоро там будет тепло и уютно, – ослепительно улыбнулась она гостям. – Когда подавать ужин, леди Эшберн?

Очнувшись от своих мрачных размышлений, Оливия ответила:

– Миссис Райли, нам бы не хотелось быть для вас обузой, поэтому не могли бы вы вместо официального ужина в столовой просто прислать в наши комнаты какие-нибудь легкие закуски и побольше горячего чая часам к восьми?

– Как вам будет угодно, миледи, – склонила голову экономка. – А теперь позвольте проводить вас наверх. Комнаты для гостей расположены в этой части дома. Следуйте за мной.

Поднявшись на третий этаж, вся процессия во главе с экономкой оказалась в довольно узком коридоре, по стенам которого были развешаны портреты представителей рода Стэнхоупов.

– Вот ваша комната, миледи, – распахнула миссис Райли первую дверь, – здесь же предусмотрены покои и для вашей дочери. А ваша комната, мисс Чайлдс, как раз напротив, – распахнула она дверь по другую сторону коридора.

Оливия робко переступила порог; здесь уже вовсю пылал камин. Все вокруг, казалось, было сделано из дуба: пол, стены, широкая кровать, каминная полка… Возможно, при дневном свете эта комната не произвела бы такого жуткого впечатления, как теперь, в преддверии надвигавшейся грозы. Впрочем, Оливия из вежливости с улыбкой повернулась к экономке:

– Какая уютная комната, просто прелесть!

– Утром, при свете солнца, вы восхититесь еще больше, – радостно кивнула миссис Райли. – Резьба по дереву просто великолепна, поверьте! Если вам что-нибудь понадобится, леди Эшберн, позвоните в колокольчик и отдайте распоряжение любой горничной.

Экономка снова улыбнулась и уже собралась было выйти, как вдруг Оливия остановила ее:

– Миссис Райли, сколько лет вы служите у графа?

– Двадцать пять лет, миледи, – без запинки ответила экономка. – И несмотря ни на что, уверенно могу сказать, что ни разу не пожалела об этом.

– Должно быть, вы знаете лорда Кэдмона с самого раннего детства? – несмело предположила Оливия.

– Собственно, я помогала графине во время родов, – с гордостью сообщила миссис Райли.

– Кажется, у него был старший брат?

– Да, был, – перестала улыбаться экономка. – О, какая ужасная трагедия! Лайонелу де Веру было полтора года, когда родился его младший брат, Гаррик де Вер. Я хорошо знала их обоих. Лайонел бесследно исчез, когда ему было четырнадцать лет, и по сей день никому не известно, что с ним произошло, – понизив голос, закончила она и часто-часто заморгала.

– Прошу прощения, я не хотела расстраивать вас из пустого любопытства, – участливо произнесла Оливия, касаясь руки экономки.

– Ничего страшного! – с прежним радушием воскликнула миссис Райли. – А теперь, если не возражаете, я пойду займусь своими делами.

С этими словами экономка удалилась.

– Что случилось, мама? – тихо спросила Анна. – Почему ты задавала ей так много вопросов?

– Из чистого любопытства, детка, – быстро ответила Оливия. Ей не хотелось говорить дочери всю правду. Во всяком случае, пока. – Пойдем посмотрим твою комнату. Или ты хочешь спать со мной?

– Конечно, с тобой, – просияла Анна.

– Вот и отлично! – улыбнулась Оливия и отошла к окну, за которым открывался чудесный вид на зеленые поля и луга поместья.

Неожиданно Анна пронзительно вскрикнула.

Оливия встревоженно обернулась и замерла на месте.

Анна обеими руками прижимала к себе радостно вилявшего хвостом огненно-рыжего сеттера, а Трив поскуливал и норовил лизнуть девочку в щеку.

У Оливии захватило дух, она не чуяла под собой ног от испуга и радости одновременно.

– Мама! Смотри! Это собака лорда Кэдмона! – воскликнула Анна, гладя шелковистую шерсть пса.

Оливия перевела взгляд на дверь.

Небрежно облокотившись об косяк, там стоял Гаррик де Вер и улыбался Оливии. Высокий и мускулистый, он излучал мужскую силу и обаяние.

– Леди Эшберн, – учтиво поклонился он, и в его глазах мелькнул озорной огонек.

Не в силах собраться с мыслями, Оливия страшно побледнела и была уже на грани обморока, но усилием воли все же заставила себя произнести:

– Должно быть, вы тоже уехали из Лондона сегодня утром?

В ее голосе явственно прозвучало обвинение.

Де Вер удовлетворенно улыбнулся:

– Не совсем так. Я уехал после полудня.

– Но мы тоже уехали после полудня, – растерянно пробормотала Оливия.

– Я знаю, – еще шире улыбнулся виконт и без всякого стеснения шагнул в комнату. Остановившись рядом с Анной и собакой, он приветливо произнес: – Здравствуй, Анна! Вот мы и увиделись снова.