Текст книги "Подари мне мечту"
Автор книги: Бренда Джойс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Тетя Кэтрин! – Касс не на шутку встревожилась. Тетка стояла ни жива ни мертва, бледная как полотно. – Тебе плохо?
Если та и услышала вопрос, то не подала виду. Она смотрела на де ла Барку так, будто не в силах была отвести взгляд.
– Вы очень похожи на отца, – слетело с ее непослушных губ.
Антонио уже протянул руку, но, услышав ее слова, застыл.
– Вы знали моего отца, леди Белфорд?
Кэтрин кивнула, и в ее голубых глазах промелькнула горечь.
– Много лет назад, – вымолвила она, и в следующий миг стало ясно, что Кэтрин вот-вот разрыдается.
– Сеньора! – в замешательстве воскликнул Антонио.
– Ох! Как же я забыла! Мне надо позвонить поставщику! – Кэтрин повернулась и опрометью кинулась из комнаты, чуть не сбив с ног Трейси.
– Тетя Кэтрин! – Касс впервые видела свою тетку в таком состоянии.
Трейси тоже растерянно хлопала глазами, не зная, что сказать.
– Ты не могла бы показать нашему гостю его комнату? – предложила Касс и поспешила следом за Кэтрин на кухню, не дожидаясь ответа.
Здесь царила суета: шли последние приготовления к обеду на сорок персон. Кэтрин стояла спиной к Касс, опираясь на массивный разделочный стол. Ее била крупная дрожь.
Касс не знала, что и подумать. Она ринулась к тетке, обняла ее и спросила:
– Что с тобой? Что случилось?
Но Кэтрин лишь трясла головой, не в силах вымолвить ни слова.
– Тетя Кэтрин, пожалуйста, успокойся! – взмолилась Касс.
Кто-то из прислуги протянул чистую салфетку, и Кэтрин прижала ее к залитому слезами лицу.
– Это так неожиданно! – прошептала наконец Кэтрин. – Прошло столько лет! Кассандра, мы должны удалить этого человека, из нашего дома, а также из жизни Трейси!
– Почему? – опешила Касс.
– Почему? – Тетка подняла лицо, и Касс содрогнулась при виде боли и страха, исказивших ее черты. Кэтрин по-прежнему дрожала. – Я скажу тебе почему, Кассандра! Потому что я убила его отца!
Глава 2
– Тетя Кэтрин заболела? – спросила Алиса.
Девочка сидела на кровати в спальне у Касс. Каменный пол в этой просторной комнате покрывал толстый ковер, в одном углу стоял удобный диван, а в другом – старинный секретер, на котором уютно устроился ее переносной персональный компьютер.
– Не знаю, милая, – ответила Касс, стоя посреди комнаты в трусиках и бюстгальтере. Она все еще не пришла в себя после ошеломляющего признания Кэтрин. Вместо того чтобы объясниться, тетка выскочила из кухни, оставив племянницу в. полной растерянности.
Они всегда были очень близки. Кэтрин не просто заменила Касс мать – она стала ее лучшей подругой. Девочка потеряла отца в три года, а мать – в одиннадцать лет, и с тех пор о сестрах заботилась леди Белфорд. Ее супруг, Роберт Белфорд, скончался задолго до этого от сердечного приступа. И Касс, и Трейси любили Кэтрин как родную мать.
Касс всегда считала свою тетку выдающейся женщиной. Таких, как она, было принято когда-то называть столпами общества и считать примером для окружающих.
Кэтрин не могла никого убить!
«Я убила его отца…»
Касс стало тошно. Она снова и снова твердила, что этому должно найтись какое-то объяснение, что Кэтрин не могла иметь в виду буквально то, что сказала. А что, если могла? Что же тогда случилось на самом деле и когда? Ведь совершенно очевидно, что Антонио де ла Барка ничего об этом не знает. И Касс раздраженно поморщилась, вспоминая, как по-хозяйски держала его под руку Трейси.
– Тетя Касс, ты придумываешь новую сцену для книги? – Это Алиса вывела ее из задумчивости.
– Не совсем… – Касс растерянно хлопала глазами.
– У тебя опять такое смешное лицо. Тетя Касс, тебе лучше поторопиться, а не то ты опоздаешь на прием! – деловито напомнила Алиса. – По-моему, тебе лучше надеть то красное платье, которое купила мама.
– А я так не думаю, – возразила Касс. Ей никак не удавалось сосредоточиться на своем вечернем туалете: в голове вертелись растерянные лица Кэтрин, Антонио де ла Барки и Трейси…
– Мама такая красивая в своем новом костюме, правда? Она всегда красивая. – И Алиса вздохнула от полноты чувств.
Касс тоже не удержалась от тяжелого вздоха. И дался им этот званый вечер! Голова буквально раскалывалась от боли. Особенно после того как стало ясно, что Трейси и Антонио проведут ночь в спальне у ее сестры.
– Она всегда выглядит потрясающе. Это не новость.
– И мне так понравился ее новый бойфренд, – призналась Алиса, краснея от смущения. – Вот бы они поженились!
– С какой стати? – Касс передернуло от одной этой мысли.
– У него же сын, значит, у меня будет брат! И мы могли бы снова жить как настоящая семья! – с надеждой промолвила Алиса. – Понимаешь, тетя Касс, мы все! Разве это не здорово? Всем жить в одном доме?
Ничего себе! Касс почувствовала, что ее прошиб пот.
– Милая, если твоя мама выйдет замуж, то, вряд ли мне найдется место в ее новом доме. Понимаешь, это просто не принято!
– Но почему? – Алиса опешила. – Если тебя там не будет, я тоже не смогу с ними жить!
Касс замерла, так и не успев открыть дверцу гардероба. А ведь и правда, Трейси еще никого так не пожирала взглядом, как Антонио де ла Барку! Ничего удивительного: он такой красавец!
У Касс потемнело в глазах. Мужчины всегда готовы были упасть к ногам ее неотразимой сестрицы. Наверное, и де ла Барка не избежал общей участи. Значит, Трейси хоть завтра может отвести его к алтарю. Судя по тому, как Антонио любит детей, он должен быть отличным семьянином. Касс не сомневалась, что он прекрасный отец. А значит, они заберут у нее Алису…
– Тетя Касс! Что случилось? Я тебя расстроила?
Касс было трудно дышать. Хватит, иначе она вообще не переживет этот вечер! Решительно распахнув гардероб, Касс хотела выбрать наконец себе платье, но снова замерла, представив, как Антонио ведет Трейси к алтарю. Проклятие! Она начинала думать, что Кэтрин была права и что Антонио не следует быть вместе с Трейси. А вдруг это не только приподнимет завесу какой-то ужасной тайны из прошлого, но и разрушит их небольшую семью?
Касс рассеянно комкала в руках платье, не замечая, что делает. Чертовщина какая-то! Ведь если ее тетка действительно убила человека, значит, она призналась в том, что совершила преступление, верно? Но как такое сошло ей с рук? Разве полиция не вела следствия? А как же родные Антонио? Они тоже ничего не знали? Но ведь это могло быть и самообороной!
– Тетя Касс! – крикнула Алиса.
– Все в порядке, – заверила девочку Касс чужим голосом. Нельзя распускаться и давать волю своему дикому воображению. У нее нет никаких фактов. Только признание, сделанное в момент потрясения, шока. Мало ли что можно сказать в такую минуту?
Но разве ее тетка способна совершить столь жуткое преступление?
– Ты что, не хочешь надеть красное платье, которое купила для тебя мама? – не унималась Алиса. Девочка увидела, что Касс снимает с плечиков наряд из черного шелка, и воскликнула: – Тетя Касс, это платье совсем не красивое!
Касс плюхнулась на диван и буркнула:
– Дерьмо!
Она лихорадочно прикидывала, как бы ей умудриться сию же минуту потолковать по душам с тетей Кэтрин. Если бы дом не был полон гостей!
– Тетя Касс! – возмутилась Алиса.
– Прости. Это дурная американская привычка. – Касс внезапно охватило уныние: – Я слишком низенькая, чтобы ходить в красном. Слишком низкая, слишком кругленькая, и всего во мне слишком! – Она не стала признаваться Алисе, что просто боится выглядеть дурой перед Антонио де ла Баркой. Да и кому до этого дело? Он влюблен в ее сестру. И не обратит внимания, даже если Касс выйдет к гостям в чем мать родила. Если рядом с ним будет Трейси.
Так случалось всегда, с самого раннего детства.
Касс так и не смирилась за столько лет с тем, что внимание окружающих всегда направлено на Трейси.
– Тетя Касс, ты тоже красивая и будешь еще красивее в этом платье! – простодушно заверила ее Алиса.
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, но все равно спасибо! – Касс встала и расстегнула черное платье, собираясь его надеть. Внезапно в нос ударил запах нафталина.
В ее гладах появились слезы. До сих пор все шло как по маслу! У нее была Алиса, и Кэтрин, и работа, и Белфорд-Хаус! Конечно, она не возражала бы иметь любящего преданного мужа и парочку собственных деток, но ее книги и воспитание Алисы, не говоря уже о ежедневных долгих прогулках верхом, не оставляли времени на бесплодные раздумья.
Но сегодня Касс пожалела, что не знала заранее о том, что Трейси появится с Антонио де ла Баркой. По крайней мере у нее было бы время морально подготовиться.
А еще она желала от всей души, чтобы слова Кэтрин оказались преувеличением.
Касс так и не успела надеть платье – раздался стук в дверь, и вошла ее тетка. Она по-прежнему выглядела встревоженной.
– Касс, я хочу извиниться за свою выходку!
У Касс мигом вылетели из головы собственные проблемы. Она замерла, силясь прочесть в глазах Кэтрнн тайну, к которой успела лишь прикоснуться.
– Тебе не за что извиняться, тетя Кэтрин! Но нам непременно нужно поговорить!
– О чем нам говорить? – И Кэтрин отвела взгляд, досадливо морщась. Она что, боится посмотреть Касс в глаза? – Насколько я понимаю, ты не собираешься надевать этот подарок?
Касс молча покачала головой.
– На прошлой неделе я купила одну вещь – сама не знаю, что на меня нашло! Я искала что-нибудь для себя, но когда увидела вот это, то подумала, что тебе будет очень к лицу! – И Кэтрин разложила на кровати черные слаксы и черную блузку, расшитую бисером. – Ничего особенного, но выглядит элегантно и отлично подходит к твоей фигуре, Кассандра!
– Замечательно! В черном я всегда чувствую себя увереннее!
– Может, однажды ты поймешь, что и неуверенность бывает приятной, – мягко заметила Кэтрин.
Касс горячо обняла ее.
– Не думаю, что во мне таится любовь к приключениям! – И тут мысли Касс снова обратились к прошлому. А вдруг ее тетка по молодости совершила какую-нибудь глупость? Впуталась в какие-то опасные, незаконные дела? И даже была вынуждена пойти на убийство?
Кэтрин рассмеялась. Но в глазах у нее по-прежнему стояли слезы. Она резко отвернулась, чтобы Касс ничего не заметила.
– А мне нравится красное! – гнула свое Алиса. – На мой день рождения ты обязательно наденешь красное!
Касс постаралась улыбнуться.
– Пожалуй, мне тоже пора переодеться, – заметила Кэтрин. И добавила, уже стоя на пороге:
– Кассандра! Выбрось из головы все, что я сказала. Я старая больная женщина. И меня застали врасплох. Это длинная история… Произошел несчастный случай… Ужасная трагедия… И я обвинила во всем себя. – Она улыбнулась одними губами, в тревожных глазах светился вопрос: поверит ли ей племянница?
На этот раз Касс не хватило духу даже попытаться изобразить улыбку.
Ее тетка врала, и она слишком хорошо это понимала.
Трейси придирчиво разглядывала себя в большом зеркале. Бледно-голубое платье, и без того практически прозрачное, имело чрезвычайно низкий вырез и совсем открывало спину. Специально приобретенное белье сливалось с нежной матовой кожей.
Трейси могла не сомневаться в своей красоте, но, как назло, именно сегодня ей не удавалось достичь максимального эффекта. Мешали едва заметные круги под глазами и следы усталости на лице. А ей так хотелось увидеть, каким голодным блеском запылает взор Антонио, когда она выйдет к нему в этом новом туалете от Версаче.
Трейси все смотрела и смотрела в зеркало. Да, она выглядит усталой. И вдобавок встревоженной.
Все шло не так, как было задумано. Впрочем, это случалось всегда, когда она появлялась дома. И как ей вообще пришло в голову устроить прием в Белфорд-Хаусе?
Трейси с досадой фыркнула, стараясь не обращать внимания на головную боль. Она решила, что этот прием станет отличной презентацией редкого рубинового колье, выставленного на аукцион, и что именно поместье ее тетки подходит для такой вечеринки как нельзя лучше. Атмосферу старинного особняка не заменит ни самый привилегированный Лондонский клуб, ни роскошный ресторан.
Ее взгляд упал на бокал с шампанским. Сегодня Трейси не собиралась веселиться. Сегодня она должна быть трезвой и играть роль гостеприимной хозяйки. Бокал и так почти пуст. Трейси задумалась в нерешительности. А почему бы и нет?
Ведь надо же преодолеть снедавший ее страх! Страх, не имевший никакого отношения к толпе высокопоставленных гостей, хотя, конечно, она очень хотела доказать, что недаром получает у Сотби баснословный оклад.
Почему бы и нет? Ведь ей надо успокоиться! Пропади все пропадом! И Трейси выпила все до дна. Подумаешь, один бокал!
На миг ей и правда полегчало, однако уже через минуту страх и неуверенность вернулись. Трейси чутко прислушивалась к тому, как движется в спальне Антонио, тоже переодевшийся в вечерний костюм.
Если бы ей не взбрело в голову приехать домой!
Шаги Антонио за приоткрытой дверью отзывались в ней нервной дрожью. Он злился, и Трейси понятия не имела, чем успела его рассердить. И это случилось именно сегодня, когда она больше всего нуждалась в его поддержке! Что же такого она сделала?
Или чего не сделала? Трейси вертела в руках тонкую ножку бокала и вспомнила весь этот бестолковый, неудачный день. Алисе не понравилась игрушка, Касс не понравилось платье, Кэтрин дуется на нее за столь долгое отсутствие… Никогда на них не угодишь! Разве они не видят, как Трейси старается сделать им приятное и как ее ранят их вечные придирки?! Как будто она сама не знает, что из нее не получилась хорошая мать и что у Касс это выходит намного лучше! Так нет же, судачат у нее за спиной, а сами завидуют ее удаче, даже собственная дочь! Черт побери, Трейси тоже умеет считать и знает, что не показывала носа в Белфорд-Хаус уже три месяца. Она же не дура! У нее тоже есть календарь! И она не хуже их помнит, что еще ни разу не отсутствовала так долго. И оттого готова всех их пришибить! Только сначала пришибет саму себя… Это невыносимо! Алиса любит тетку больше, чем родную мать! А Антонио, затихший в соседней комнате, уже успел кое о чем догадаться. Она прочла это в его глазах.
Ну вот, не хватало только сейчас разреветься. Трейси пришлось напомнить себе, что любая нормальная женщина с радостью поменялась бы местами с ней – известной, неотразимой, преуспевающей красавицей в полном расцвете сил, способной приворожить кого угодно. Вот только приворожила ли она Антонио? И если да, то надолго ли?
В душе у Трейси снова зашевелился липкий тошнотворный страх. В последний уик-энд Антонио был сам не свой – вялый, задумчивый. Неужели она успела ему надоесть?.. Но ведь они с таким упоением занимались любовью!
А с другой стороны, Трейси были отлично известны признаки угасавшей страсти. И хотя Антонио совсем не походил на ее прежних партнеров, она успела узнать его достаточно, чтобы понять: он не из тех, кто придает слишком большое значение постели и кого с помощью секса можно водить за собой, как бычка на веревочке. И похоже, с каждым днем Антонио все больше жалеет, что вообще позволил себя соблазнить.
«Ну, еще один бокал! А почему бы и нет? Иначе мне не справиться!»
Трясущимися руками Трейси торопливо снова наполнила бокал. Ее еще ни разу не бросал ни один мужчина. Это она бросала их… Прежде чем они успевали прозреть и понять правду, что ее красота – только внешность, что в душе зияет пустота, полная горечи и одиночества.
Зажмурившись, Трейси глотала шампанское, как лекарство, не обращая внимания на тревожный внутренний голос. Черт побери! Она еще покажет этому Антонио, он не посмеет от нее уйти! Трейси сама уйдет от него, когда сочтет нужным! Потому что так было всегда. Она уходила первой.
Никто никогда не смел ее покинуть! Это она их бросала!
Трейси не заметила, как прикончила второй бокал, и рассеянно уставилась на него, стараясь удержаться от слез. Ей ни в коем случае нельзя испортить макияж! Но вот ведь проблема – Трейси почему-то не могла себе представить, как будет жить без Антонио. Такие чувства она испытывала лишь к одному человеку в мире – своему бывшему мужу.
Судя по всему, Антонио закончил свой туалет. Вот-вот начнут, съезжаться гости. На выяснение отношений осталось всего несколько минут. И Трейси заставила себя улыбнуться и выйти из ванной, ни разу не покачнувшись на высоких острых каблуках. Сейчас или никогда. Она не перенесет этот вечер, если будет мучиться неизвестностью.
Антонио в черном смокинге поправлял галстук. По его виду Трейси стало ясно, что он снова унесся мыслями в неведомые ей дали. Она вообще не понимала, зачем человеку столько думать. Особенно такому сногсшибательному мужчине, как Антонио. А он вдобавок был и добрым, и ласковым.
У Трейси еще никогда в жизни не было такого бойфренда. Даже Рик мог отвесить ей оплеуху под горячую руку. И другие тоже.
Трейси, тая от страсти, хрипло шепнула:
– У меня для тебя сюрприз!
Антонио резко обернулся, явно захваченный врасплох, и лишь затем окинул взглядом ее точеную фигуру.
– Нравится? – промурлыкала Трейси, медленно кружась на месте.
Антонио не улыбнулся. На его напряженно застывшем лице не дрогнул ни один мускул.
– Как всегда, ты прекрасна. – И он снова отвернулся к окну.
Трейси остолбенела. Как? Антонио даже не заметил, что она выглядит почти обнаженной в этом утонченном туалете от известного кутюрье!
– Тонио, ты не поговоришь со мной?
– Нам пора идти. Уже появились гости. Это дом твоей тетки, – но ты – хозяйка сегодняшнего вечера.
– Не надо на меня сердиться! – взмолилась она, прижимаясь к Антонио всем телом. – Чем я тебя разозлила?
– Я оказался в неловком положении, когда встретил твою сестру. – Он осторожно высвободился из ее объятий, – Ты ни разу не упоминала, что у тебя есть сестра.
Трейси насторожилась. Так, значит, это из-за Касс?
– Наверное, не пришлось к слову!
– Наверное, ты просто ни разу не вспомнила, что у тебя есть сестра и что я встречу ее здесь, но это еще полбеды. – На его лице по-прежнему держалась застывшая, непроницаемая маска. – Однако я считаю непростительным и никогда в жизни не сумею понять, как ты могла забыть предупредить о моем появлении свою дочь и не предупредить меня, что она тоже живет в этом доме!
Трейси обмерла от страха. Антонио души не чает в своем сыне, что же он подумал о ней?
– Тонио! Я все давно ей рассказала! – Ложь слетела с язык против ее воли. – Она, наверное, просто забыла или не расслышала по телефону!
– У меня сложилось впечатление, что твоя дочь живет с то бой в Хэмстеде.
Трейси оцепенела от страха. В его голосе слышалось обвинение. Именно так: обвинение и ни тени любви, ни тени страсти. Антонио разгадал правду!
Его широкие ладони легли ей на бедра и заставили отстраниться.
– Я знаю тебя уже целых три месяца. Но все равно ничего не понимаю. Когда ты в последний раз виделась с дочерью? Или я ошибся и она не живет здесь с твоей сестрой и теткой? – Он не скрывал своего разочарования.
Трейси, растерянно хлопая глазами, медленно отступила. Голова шла кругом, и ужасно хотелось выпить еще. Хотя бы один бокал!
– Я говорила правду! – невнятно пробормотала она.
– В это верится с трудом.
Ей показалось, будто земля уходит из-под ног. Разве такое возможно? Теперь, когда она наконец-то влюбилась в настоящего мужчину – не в пример Рику, этому себялюбивому жеребцу, и прочим, таким же, как он! Первым порывом было спастись бегством.
– Антонио! – потрясенно прошептала Трейси, готовая сорваться с места и спрятаться в ванной.
Он ласково взял ее за руку.
– Прости. – Взгляд его ореховых глаз заметно смягчился. – Не надо плакать. Ты испортишь макияж, а кто будет встречать гостей?
– Я стараюсь бывать здесь так часто, как только могу, – вымолвила она, чуть не плача. Вот теперь она говорила чистую правду. – И я очень ее люблю!
– Конечно, любишь! – мягко отвечал Антонио.
Трейси хотела высвободиться, но он не отпускал ее руку.
– Ты очень нужна своей дочери, – раздельно произнес де ла Барка. – Так же, как она нужна тебе. Сегодня я увидел это своими глазами.
С ресницы капнула слезинка. Трейси пришла в ужас.
– Конечно, я нужна ей, – подхватила она с неловкой улыбкой. – Ведь я ее мать, а она – моя дочь! Я не говорила тебе, что собираюсь забрать ее на Рождество? Мы будем кататься вдвоем на коньках – только мама и дочка! – Трейси снова улыбнулась, едва не поперхнувшись новой ложью.
– Прекрасная мысль, – отвечал он, не отрывая от нее пытливого взгляда. – И куда же вы собираетесь поехать?
– В Сент-Мориц! – выпалила Трейси, с трудом переводя дух. – Может, вы с Эдуардо составите нам компанию?
– Не думаю. – На его лице промелькнуло странное выражение. – По-моему, не стоит мешать вам с Алисой.
Трейси показалось, что Антонио смотрит на нее с жалостью.
– И как я могла позабыть? – затараторила она, прижимаясь к Антонио всем телом. – Наверное, слишком нервничаю! Совсем ничего не соображаю! Ведь мы устраиваем такие каникулы каждый год – уезжаем на недельку вдвоем! – Ну зачем она снова врет?
Он ласково провел рукой по ее бледной щеке и долго смотрел в широко распахнутые, полные слез глаза.
– Трейси, никогда не поздно осознать свои ошибки и постараться их исправить, пока остается надежда на будущее. Не обижайся на мой совет, просто я понял это на собственном опыте! – признался Антонио с горькой улыбкой.
Несмотря на его ласковый тон и нежный взгляд, Трейси охватила паника. Она теряет Антонио. В глазах снова появились слезы.
– Поверь, я меньше всего хотел расстроить тебя! – виновато произнес он. – Нам пора идти. Взгляни, у крыльца стоят уже пять лимузинов!
Даже сейчас, охладев к ней, он старался оставаться добрым! Бежать, бежать сию же минуту! Бежать, чтобы избавиться от горечи прощания!
«Бежать… Остаться… Бежать… Остаться… Делать вид, что ничего не случилось… Бежать… В Мадрид…»
У Трейси захватило дух. Может, не стоит пока ему говорить? Что она решила сразу после аукциона взять расчет и переехать в Мадрид…
– Трейси. – Антонио подошел сзади и положил руки ей на плечи. – Ты все еще расстроена. Прости меня! – Он повернул ее к себе лицом. – Пойдем к гостям, дорогая!
И тогда Трейси прочла это в его глазах. Антонио решил с ней расстаться. Очень скоро. И больше не имело смысла скрывать от себя горькую правду. Что он явился в Белфорд-Хаус исключительно ради этого проклятого колье.
– Пожалуйста, – сорвалось с ее губ. Никогда прежде Трейси не унижалась до такой мольбы.
Антонио тоже был шокирован.
– Мы поговорим об этом позже.
Трейси окончательно утратила способность рассуждать, в эту минуту ею руководили только чувства. А если она станет образцовой матерью, не хуже Касс? Такой, какой хотел бы ее видеть Антонио? Разве это не изменит их отношения?
И как она до сих пор не подумала? Что мешает ей взять Алису с собой в Мадрид?
– Антонио!
Он замер на полпути к двери.
Трейси улыбнулась, стараясь спрятать за улыбкой страх и растерянность. И прижалась к нему самым соблазнительным образом.
– Я люблю тебя, – промурлыкала она. – Мы могли бы задержаться еще на пару минут!
Гости один за другим переходили из гостиной в столовую, чтобы полюбоваться на колье. Длинный узкий стол, застеленный белоснежной скатертью, сверкал хрусталем и серебром старинных обеденных приборов. А в самом центре на возвышении, задрапированном темно-синим бархатом, красовалось колье.
Касс было не по себе в этой комнате из-за торчавших повсюду охранников в одинаковых черных костюмах. Ей пришлось ждать, пока одна из супружеских пар вдоволь насмотрится на колье. До нее долетали обрывки их разговора:
– Роджер, я знаю, что такие рубины вряд ли нам по карману, и выглядят они аляповато! Такую кричащую вещь впору носить какой-нибудь уличной девке!
– Пожалуй, ты права, – с умным видом отвечал Роджер. – Они нарочно вздули цену: штучка-то старинная! Иначе им пришлось бы отдавать в огранку каждый камень по отдельности, чтобы заработать на них хоть какие-нибудь деньги!
Касс, не веря своим ушам, провожала взглядом в пух и прах разряженную пару.
– Упаси нас Господь от такого греха! – прошептал у нее над ухом невесть откуда возникший де ла Барка.
Касс чуть не подскочила на месте. Она весь вечер старалась держаться от него подальше, хотя чувствовала себя неловко в толпе незнакомых гостей. Волей-неволей ей пришлось общаться в основном с Алисой, хотя Касс сразу увидела, когда Антонио спустился в фойе, один. Трейси появилась минут через десять, как всегда, сногсшибательно красивая и сияющая от счастья.
– Трудно придумать большую глупость, – сдержанно отвечала Касс. – Надеюсь, это не придет в голову тому, кто купит колье.
Антонио с легкой улыбкой скользнул взглядом по ее лицу, почти лишенному макияжа, черной блузке, расшитой бисером, и черным брюкам.
– Разделяю вашу надежду. Вы все-таки отказались от своего свитера?
Касс тут же покраснела, но не удержалась от несмелой улыбки:
– Положение обязывает!
– Вы прекрасно выглядите, сеньора! – раскатисто рассмеялся он.
– Пожалуйста, зовите меня Касс. Не люблю формальности.
Их взгляды на миг пересеклись. Антонио широким жестом показал на колье:
– Не хотите взглянуть?
Касс с охотой кивнула и подошла к столу. У нее невольно вырвался восхищенный вздох. Она живо представила это потрясающее украшение на шее у Марии Тюдор, дочери Генриха Восьмого, королевы-католички, совсем недолго правившей Англией. Рубины в оправе из червонного золота были скреплены в длинные цепочки. По краям располагались самые мелкие камни, постепенно увеличивавшиеся к центру. В середине центральной цепочки висел камень величиной с голубиное яйцо, обрамленный мелкими искристыми бриллиантами.
– Какое чудо! – прошептала Касс.
Антонио де ла Барка не проронил ни звука.
Касс осторожно покосилась на него: похоже, он был так захвачен зрелищем, что не слышал ее слов.
– Антонио!
– Роr Dios… – вырвалось у него.
Похоже, он забыл обо всем на свете. Касс нервно облизнула пересохшие губы. Уж она-то отлично чувствовала его присутствие, а когда де ла Барка нечаянно задел ее плечом, вспыхнула от возбуждения и яростной ревности к сестре.
Наконец Антонио выпрямился и посмотрел на свою спутницу. На его лице не осталось и тени улыбки. Он все еще не пришел в себя.
– Вам что-то известно об этом колье? – зачарованная его взором, Касс и думать забыла о Трейси.
– Да, – неохотно подтвердил он. – Да, полагаю, что это так.
– Неужели? – встрепенулась Касс. – И что же вы знаете?
– Я считаю, что это колье – или очень похожее на него – носила когда-то одна из женщин в нашем роду.
– Но как такое возможно? – удивилась Касс. – Ведь вы же испанец, а колье нашла леди Хепплуайт в своем особняке Хайридж-Холл, построенном, как известно, в четырнадцатом веке!
– Я знаю, – кивнул Антонио. – Но один из моих предков некоторое время состоял в браке с англичанкой. Ее звали Изабель де ла Барка. Она скончалась примерно в 1562 году, и тогда мой предок женился во второй раз.
Не успела Касс восхититься его познаниями в генеалогии, как у нее за спиной прозвучал негромкий, но твердый голос Кэтрин:
– Нет.
Их обоих захватили врасплох. И Касс снова стало страшно при виде того, как ее тетка смотрит на Антонио. Теперь она не сомневалась: леди Белфорд чем-то смертельно напугана.
– Нет, – повторила Кэтрин, – Ее звали не Изабель де ла Барка.
– Ее звали Изабель де Уоренн? – возбужденно переспросила Касс. – Так она наша родственница?
– Да, но очень дальняя, – ответила Кэтрин, – У нее не было детей. И нашим общим предком является ее дед, отец графа Сассекса.
Касс была потрясена. Не столько потому, что Кэтрин оказалась знатоком истории, а потому, что она выдавала свои знания так небрежно, между прочим. Шутка ли – их семейства были когда-то связаны! Она чуть не схватила за руки Антонио, воскликнув:
– И вы тоже об этом знали?
– Совсем немного, – его явно забавлял детский восторг Касс. – В нашем родовом поместье хранится портрет Изабель. Ее колье в точности похоже на это.
– Я должна его увидеть! – тут же решила Касс.
– Буду счастлив показать вам этот портрет! – заверил ее Антонио, и снова их взгляды встретились.
Касс, завороженно глядя в ореховые глаза со странными зеленоватыми искрами, уже представила себе, как приедет в Испанию, в его родовое поместье, чтобы самой увидеть портрет их дальней родственницы, жившей несколько веков назад.
– Нет. Кассандре нечего делать в Испании.
– Что? – Касс не веря своим ушам ошеломленно уставилась на тетку.
– Как ты можешь ехать в Испанию? – раскрасневшись от гнева, воскликнула Кэтрин. – У тебя же кончается срок договора с издательством!
Касс осенила мрачная догадка. Кэтрин во что бы то ни стало желает удалить ее от де ла Барка – точно так же, как она хотела разлучить с ним Трейси. Потому что Антонио может догадаться обо всем, что случилось с его отцом. Если бы речь шла о каких-то пустяках или Кэтрин не в чем было себя винить, она не стала бы совать нос в дела племянниц.
– Да, я и забыла, у меня же договор! – пробормотала Касс, виновато взглянув на Антонио. На самом деле ей предстояло сдавать книгу еще через год, и Касс до смерти хотелось побывать в Испании. Но об этом следовало молчать.
Если Антонио и обиделся, то не подал виду и как ни в чем не бывало заметил:
– Тогда я могу сфотографировать портрет и прислать вам фото!
Кэтрин ничего не сказала, а Касс живо воскликнула:
– Вот и отлично! А вы показывали картину экспертам? Она датирована? – На самом деле все мысли Касс занимала теперь мрачная тайна ее тетки. Судя по легкой улыбке Антонио, он тоже понял, что ее энтузиазм – напускной.
– Честно говоря, нет. Но как я уже говорил, Альварадо де ла Барка женился во второй раз в 1562 году. Значит, портрет Изабель наверняка написан раньше. Насколько я могу судить, она была очень юной – не старше восемнадцати лет. Я сам давно не был в нашем поместье и не могу сказать точно.
Касс подумала, что это довольно странно. И почему он вдруг помрачнел? Нет, наверное, ей показалось, ведь он смотрит на нее с такой спокойной улыбкой!
– А где находится ваше поместье? – спросила она из вежливости.
Но Кэтрин вдруг отчеканила странным, чужим, звонким голосом: – Она умерла в 1555 году. – Что? – остолбенела Касс.
– Она умерла в 1555 году. – Лицо Кэтрин стало белее снега. – Изабель. Она была обвинена в ереси, и ее сожгли на костре.
Касс растерянно смотрела на тетку, непохожую саму на себя: широко распахнутые синие глаза ничего не видели, пылая ярко, неистово, чуть ли не фанатично. Касс похолодела. Ей стало страшно.
Какая жуткая смерть!
