355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Брайан Толуэлл » Конан и раб змеиной королевы » Текст книги (страница 13)
Конан и раб змеиной королевы
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:55

Текст книги "Конан и раб змеиной королевы"


Автор книги: Брайан Толуэлл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Мне бы твою уверенность, истинный король Аквилонии…

Глава XII

БУЙСТВО УЖАСА – I:

«Резня и оргия»

Полчища змеядов вошли в Луксур торжественным маршем накануне ночью. Королева Тхутмертари запретила змеядам понимать буквально ее призывы к мести человеческому племени. Танатосу и Таните, которые уже предвкушали кровавую резню в древнем Луксуре, она сказала: «Кто-то из людей погибнет, а кто-то останется жив, чтобы стать рабами. Ведь вам, истинным правителям Стигии, нужны рабы! Третьи взойдут на алтарь Вечного Отца. Ну а четвертым назначена особая миссия. Какая – узнаете вскоре…»

Основная часть змеиного воинства расположилась огромным лагерем вокруг столицы. Пять тысяч самых лучших воинов во главе с самими аккахом и аккалой вступили в город. Улицы ночного Луксура были пусты; город с затаенным страхом взирал на прибытие новых господ. Пугающую тишину нарушал лишь мерный топот пластоподобных ступней змеелюдей. Змеяды шли по ночному городу, и их плотоядные взоры иногда встречались с испуганными взглядами человеческих обитателей дворцов, домов и лачуг. По приказу Тхутмертари для змеядов были освобождены казармы королевских войск. Перед рассветом там был устроен пышный пир, на котором истинные дети Сета впервые за двадцать тысяч лет смогли вдоволь насладиться вкусом свежего человеческого мяса. Звуки адского пиршества разносились по всему Луксуру, и этой ночью несчастные жители его не могли и мечтать о сне. Чтобы оставшиеся вне стен города змеяды не завидовали своим собратьям, Тхутмертари заранее позаботилась о соответствующем угощении и для них. Утром принц Джосер, первый сподвижник и министр королевы, доложил ей, что ночной пир Хозяев – так отныне официально назывались змеяды – обошелся казне в девять тысяч восемьсот золотых динариев, сто девяносто семь бочек вина и восемнадцать тысяч человек. Королева осталась довольна.

По плану Тхутмертари, в эти сутки, шестые с момента ее коронации, должны были произойти три чрезвычайно важных для Стигии и всего мира события. Для первого из них верховная жрица выбрала Зал Посвящения парадного храма Сета. Она проследовала туда в полдень в сопровождении брата, принца Джосера, стражников-людей и тощего жреца Атотмиса. Вместе с королевой в Зал Посвящения явились также сорок три колдуна змеиного племени, отобранные аккахом и аккалой. Тхутмертари села на трон из черного гранита и приказала ввести заключенных.

Стигийские стражники с бессмысленным выражением на лицах, отчего они казались неживыми, ввели в чертог горстку облаченных в рваные черные хитоны мужчин. Тела этих мужчин носили на себе явные следы самых изощренных пыток, и Тхутмертари, на минутку зажмурившись, с удовольствием вспомнила, как все это было. Тем не менее люди могли ходить, и хотя их застывшие мутные глаза как будто ничего не выражали, эти люди, несомненно, видели и понимали, что здесь происходит. Руки жрецов скручивались за спиной мерцающими магическими лентами, а их собственная воля была подавлена могучим гипнозом Сура, раба Змеиной Королевы, всегда незримо присутствующего подле своей владычицы.

Окинув презрительным взором жалкие ряды людей в черных хитонах, Тхутмертари заговорила, обращаясь к магам-змеядам:

– Посмотрите на них, хозяева Стигии! Еще неделю тому назад все они были величайшими волшебниками. Еще неделю тому назад они по праву называли себя истинными правителями нашей страны. Еще неделю тому назад они мнили себя неуязвимыми и непобедимыми. Они полагали, что могут все. Они даже предприняли попытку поймать и развоплотить меня. Чтобы покончить со мной, они даже объединились в мегаконцерте развоплощения души! Я вдоволь посмеялась над ними, а всего несколько часов спустя вырвала у них власть. И эти люди стали тем, кем и были в действительности, – жалкими, ничтожными тварями, недостойными не то что носить титул служителей Сета, но даже ползать по освященной Великим Змеем земле!

По Залу разнесся одобрительный гул, скользкие хвосты застучали в такт по камням пола; так змеядские колдуны приветствовали слова верховной жрицы. Усмехнувшись, Тхутмертари призвала слушателей к тишине и продолжила свою речь;

– Перед вами Черный Круг, мои возлюбленные змеяды! Людской Черный Круг! Все здесь, кроме их владыки Тот-Амона. К сожалению, он не может сейчас предстать перед вами. – Волшебница улыбнулась. – Посмотрите на этих людей, змеяды. Они и их предки правили древней Стигией на протяжении двадцати тысячелетий. Предшественники этих людей изгнали вас из вашей страны.

Тут колдуны-змеяды разразились гневными возгласами, угрожая пленным жрецам волнистыми клинками.

– Потерпите еще немного, мои возлюбленные змеяды, – возвысив голос, произнесла королева. – Итак, ваши и мои обидчики перед нами. И я, Тхутмертари, владычица людей и змей, наместница Сета на Земле, сочла, что эти люди заслуживают суда!… – Волшебница на мгновение умолкла. – Но кто, спросите вы, мы такие, чтобы судить этих людей? Имеем ли мы право судить тех, кто правил Стигией до нас? Имеем ли мы право спрашивать с сегодняшних жрецов за поступки их предшественников? Вот вопрос, и долго размышляла я над' ним, прежде чем прийти к решению… В конце концов, обратившись к мудрости тайного знания, я поняла, что имею право судить их за дела теперешние и покрывшиеся плесенью веков. Да, имею, если смогу доказать вину этих людей. Да, имею, если своими поступками в прошлом и будущем смогу доказать, что заслуживаю большей милости Вечного Отца, чем эти ничтожные. Да, имею, если дальнейшими своими деяниями мне удастся подтвердить, что правление этих ничтожных жрецов и их не менее ничтожных предшественников было всего лишь случайным отклонением в великой истории нашей древней земли!…

А она умеет говорить, поневоле отметил зачарованный приятным голосом и гладкой, уверенной речью сестры принц Джосер. Она умеет приковывать к себе внимание, не обращаясь к колдовству. Она умеет обосновывать все, что делает, и в силу этого даже самые мерзкие и ужасные ее злодеяния порой кажутся такими обыденными и сами собой разумеющимися…

Воистину велика ее магнетическая власть, и как же трудно оставаться собой в ее присутствии, а тем более вести собственную игру!

– В чем же я обвиняю этих людей, волшебников Черного Круга? – задала сама себе вопрос Тхутмертари. – Во-первых, я обвиняю их в самозванстве, узурпации святости и унижении Бога. Двадцать тысяч лет тому назад их предшественники подняли руку на ваших предков. Ничтожные варвары осмелились выступить против истинных отпрысков Отца Сета. Грубой силой вырвали они власть у змеиного племени. Самозванцы стали называть себя слугами Змея. Тем самым они унизили Бога. Скажите, может ли быть большее преступление, чем унижение Повелителя?

– Нет!!! – разом взревели змеяды.

– Во-вторых, я обвиняю их в ереси и богоотступничестве. Презрев законы и установления, дарованные Сетом для своих чад, люди осмелились ввести собственные ритуалы. Более того, людские жрецы, заявлявшие о своей преданности Змею, на самом деле уклонялись от своего священного долга, который суть заключается в обязанности распространять Имя и Дело Сета по Земле. Напротив, за столетия их владычества территория Мира, где почитают Повелителя, сократилась в пять раз! Нечестивые племена расплодились по планете, и ложные боги – да будут прокляты их имена! – Митра, Иштар, Эрлик, Ариман, Нергал и прочие властвуют теперь над нашей землей! Жалкие людишки в разных частях суши более не страшатся имени Повелителя и не желают почитать Его выше своих низменных божков и идолов!

– Позор! Позор! – в экстазе откликнулись змеяды, и Джосер, с трудом сохраняя самообладание, наконец понял, что присутствует на своеобразном импровизированном спектакле, венец которого известен лишь самой Тхутмертари.

– В-третьих, я обвиняю их в эгоизме, лености и предательстве. Эти люди думали только о себе, но не о Боге. Они строили себе дворцы, обогащались и воевали меж собой за власть и влияние. В оазисе Хаджар, во дворце Тот-Амона, есть пещера, которую нечестивцы дерзнули назвать «сокровищницей Сета». В этой пещере собраны тысячи блестящих безделушек, каменьев, золотых и серебряных украшений и прочих предметов показного богатства. Пустив эти предметы вдело, жрецы могли распространить власть Сета на север, юг, восток и запад! Они не сделали этого, ибо заботились лишь о собственном богатстве. Они копили сокровища, словно не служители цивилизованного Владыки, а варварские вожди пиктов! Где, задаю я им вопрос, сокровищницы тайного знания? Нет таких сокровищниц! Эти ничтожные смертные забыли о том, что стигийский жрец – прежде всего раб, а лишь затем владыка. Они хотели быть владыками, но не рабами! Они ленились приносить Повелителю причитающиеся Ему дары. Жертвоприношения стали скудными, и на древних алтарях лилось стократ меньше девственной крови, чем во времена владычества змеиного племени. Ничтожные человеческие жрецы желали лишь брать от Бога, не давая Ему взамен положенного. Тем совершили они предательство, и безмерна его глубина!

Сильный голос верховной жрицы вновь умолк ненадолго, и в Зале Посвящения повисла тишина. По-видимому, змеяды не знали как реагировать на последнюю часть обвинения. Видно было, что многие слова владычицы явились для них откровением и что они лишь теперь до конца познали всю глубину падения человеческого Черного Круга.

Принц Джосер бросил мимолетный взгляд на одухотворенное лицо Тхутмертари – лик юной двадцатилетней девушки, нечеловечески прекрасный и притягательный, – и неожиданно ощутил странное и жуткое чувство гордости за то, что это именно его, Джосера, родная сестра. Вот она сидит здесь, на черном троне, и именно ее чудовищная, злая воля двигает события, одно другого значительнее и невероятнее. Не чья-то, а его сестра. Ее воля и ее разум сотрясают пласты Истории, меняют местами прошлое, настоящее и будущее. Воля и разум его сестры, и он, Джосер, удостоен величайшей чести присутствовать при свершении Истории и лично участвовать в сотворении Новой Империи рядом с ней. Он, Джосер, уже был причастен ко всему великому, что уже сделано и что предстоит сделать! От сознания этого Джосер вдруг испытал щемящее чувство неизвестного ему прежде страха – страха перед неизвестностью. Ибо Джосер не мог знать, насколько далеко собирается зайти его великая сестра. И Джосер вовсе не был уверен, что его сил, душевных и физических, хватит на то, чтобы пройти рядом с ней весь этот путь… Вот тогда и шевельнулась в его сознании убийственная, незнакомая ему прежде мысль: прежде чем ввязываться в это дело, следовало подумать, как остановить его.

Вглядываясь в точеное, отливающее золотым, голубым и алым лицо сестры, Джосер все меньше и меньше видел пред собой живого человека и все более – некий бесчувственный механизм Великого Ужаса. Механизм, который уже вышел из-под власти известных Джосеру законов и отныне развивается своим собственным неведомым путем. Механизм, которому нет дела до судеб отдельных смертных. Механизм, который будет идти дальше и дальше, неминуемо подминая при этом все и всех, что и кто попадется на его пути… И со стоицизмом "закоренелого авантюриста и игрока со смертью Джосер принял эту ужасную мысль как данность. Утешением ему стала новая порция болезненной гордости, вновь возникшей в его сознании: уж если суждено проиграть, куда почетнее проиграть в великом и невиданном деле, чем в интрижке обыденной и знакомой; принять поражение от поистине великого человека – да и человека ли? – некоего диковинного существа, стоящего между богами и людьми. От своей собственной сестры…

– Вот такие обвинения я предъявила этим людям, волшебникам Черного Круга, – молвила между тем Тхутмертари. – Я дала им возможность ответить и сказать слова в свою защиту и в защиту своих предшественников. Как видите, им не удалось опровергнуть меня и доказать свою невиновность. – Верховная жрица усмехнулась, указывая на истерзанные пытками тела жрецов. – В конце концов все они сознались в заявленных преступлениях, покаялись и взмолились о пощаде. Но их раскаяние не является искренним, а мольбы о пощаде вызваны лишь страхом перед грядущим возмездием. Даже теперь эти ничтожные продолжают цепляться за свои бессмысленные жизни. – Эти слова стигийская королева произнесла с улыбкой печального сожаления на устах. – Где-то в глубине своих жалких душ они продолжают надеяться на спасение. Уже сознавая свою обреченность, они втайне верят, что я сжалюсь над ними… Но нет! Жалость – порочное чувство; я выжгла его из своего естества вместе с прочими человеческими страстями. Я не могу осквернить священное имя Сета жалостью к Его нерадивым слугам. Только собственной кровью, кровью аколитов и невинных жертв, которая прольется впоследствии, смоют они свои ужасные преступления. Великая кровь прольется по земле, чтобы смыть следы их шагов! Сегодня мы лишь прокладываем исток этой великой реки крови… Итак, я, Тхутмертари, приговариваю к смерти волшебников Черного Круга, бывших посвященных жрецов Сета, и приказываю вам, змеяды, привести мой приговор в исполнение.

Она встала с черного трона и, указывая вытянутой рукой на обреченных, внушительно добавила:

– Обидчики Отца Сета и ваши обидчики перед вами, змеяды. Вы знаете, кто эти люди и чьи они наследники. Я позволяю вам расквитаться с ними за все. И помните: вы обязаны карать их не так, как карают за отдельный проступок, за час или даже год нечестивой, преступной жизни. Нет' Вы обязаны дать им почувствовать каждую секунду из двадцати тысяч лет позора, бесчестия и предательства. Пусть за каждый миг этой долгой и постыдной эпохи они заплатят вам по отдельному счету! Я согласна ждать… И горе тем из вас, змеяды, кто окажется нетерпелив и милостив к своим врагам! Клянусь Сетом, если я замечу таковых, они позавидуют участи этих ничтожных! Мой приговор заслуживает того, чтобы его исполняли с подобающим тщанием! Итак, начинайте! – воскликнула Тхутмертари и вновь опустилась на черный трон.

Содрогаясь в долго сдерживаемом экстазе и плотоядно щеря акульи пасти, змеядские колдуны обнажили волнистые мечи и двинулись к своим жертвам. А затем началось подлинное Буйство Ужаса, подобное которому еще ни разу не свершалось на грешной Земле… В полном безмолвии вершился приговор, ибо осужденные утратили способность к речи, и оттого все выглядело еще страшнее. Стражники тупо смотрели сквозь происходящее. Принц же Джосер, которому сестра немилосердно оставила рассудок, не выдержав зрелища, упал в обморок уже через минуту. Атотмис в обморок не упал, но его глаза, видевшие разные муки, которым подвергал жреца-расстригу Тот-Амон, невозможно округлились, перестав быть глазами человека. А Тхутмертари, уютно устроившись на черном троне, упоенно и одобрительно следила за действом. Змеиная Королева была довольна: змеяды выдержали первый экзамен, доказали свое право называться детьми Сета.

А когда они наконец закончили, волшебница снова поднялась с трона и коротко сообщила им свою волю:

– Теперь вы представляете Черный Круг.

Нынешний облик змеядских жрецов как нельзя лучше соответствовал смыслу, который вкладывала Тхутмертари в эти слова. Это был ее Черный Круг. Она выполнила первое из своих обязательств: очистила имя Сета от нерадивых слуг и дала Ему слуг других, более достойных. Она уничтожила прежнее сообщество черных магов и создала новое. Так пусть же, подумала она, это сообщество отличается от прежнего так, как змеяд отличается от человека!

Зачарованные и опьяненные действом, новые члены Черного Круга не сразу поняли, что теперь нужно присягнуть на Кольце Сета новой великой владычице.

– …И тогда я не выдержал и потерял сознание, – закончил принц Джосер свой рассказ.

Принцесса Камия задумчиво посмотрела на мужа. Как и она сама, в последние дни Джосер осунулся и постарел. Неизменно румяное, светившееся здоровьем лицо его теперь было бледным и изможденным. Почувствовав вдруг непонятную неприязнь к мужу, Камия ядовито проговорила:

– Почему же ты не радуешься, Джосси?

– Ты плохо шутишь, Ка, – негромко произнес принц.

– Нисколько не шучу! Ты должен радоваться, дорогой, – прежним тоном заметила принцесса. – Черный Круг уничтожен! Разве не повод для радости? Помнишь, как страстно мы желали смерти Тот-Амону и его приспешникам? Всем этим мерзким, тупым и надменным колдунам! И вот их нет! Они погибли! Наша мечта осуществилась! Мы больше никогда не увидим их щерящиеся в желчных усмешках рожи! Давай отметим это, Джосси.

Она подошла к столику и налила две полные чаши крепкого аграпурского нектара. Одну из них она предложила Джосеру. Принц принял из ее рук чашу с вином и сказал:

– Выпьем за другое, Ка. За то, чтобы мы пережили новый Черный Круг так, как пережили старый.

Камия зашлась нервным смехом, расплескивая вино.

– Замечательный тост, муж мой. – Выпьем! Она залпом осушила чашу и выбросила ее. Золотое изделие, гулко бренча, покатилось по мозаичному полу опочивальни. Джосер тоже выпил и швырнул свою чашу вслед за чашей жены.

Глуповато улыбаясь, принцесса произнесла:

– Ну, вот мы выпили… И что теперь? Нам стало легче?

Входная дверь неожиданно резко распахнулась, и в палату, не спрашивая позволения, вошли трое змеядов. Желтые глаза с ненавистью посмотрели на опешивших людей, и первый вошедший проговорил, коверкая древне-стигийские слова:

– Ее Величество королева Стигии и Святейшая верховная жрица Сета Тхутмертари, владычица Черного Круга, повелевает вам обоим немедленно явиться в тронный зал.

Джосер переглянулся с женой; вот и ответ на твой вопрос. Камия, сдерживая гнев, надменно сказала:

– Передай Ее Величеству, что Наши Высочества сейчас прибудут.

Чешуйчатые физиономии вспыхнули. Казалось, змеяды вот-вот набросятся на людей. Придвинувшись ближе, вожак произнес:

– Нам велено препроводить вас.

– Мы знаем дорогу в тронный зал и в эскорте не нуждаемся, – сказал Джосер.

В ответ змеяды обнажили волнистые клинки. Но если их целью было запугать людей, они этого не смогли добиться. Напротив, принц и принцесса безмолвно продемонстрировали им свое оружие – тяжелый двуручный меч Джосера и длинную стальную рапиру Камии. То, как держали оружие люди, явственно свидетельствовало, что меч и рапира служат им не в качестве украшения. Почувствовав неуверенность чешуйчатых созданий, Джосер улыбнулся:

– Хороший меч, господа, вы не считаете? Помнишь, жена, как я перерезал им тех зеленых демонов в лесах Камбуи? Они, если я не ошибаюсь, тоже хотели отвести меня куда-то.

Камия кивнула.

– Помню. А помнишь ли ты, муж мой, сколько наглых пиратов я проколола вот этой рапирой, когда они пытались взять на абордаж нашу яхту в море близ Бараха?

– Прости, не помню, – покачал головой принц. – Да и какая разница! Все, кого я не успел перерубить, – твои. Наверное, человек десять, а может, и двадцать.

– Один из них, кажется, тоже был с хвостом, – вспомнила Камия. – Или хвостатого я не там проткнула?…

Змеяды, внимательно выслушав эту странную беседу, решили ретироваться. Как видно, ввязываться в смертельную схватку с воинственными принцами им не было дозволено. Послав людям очередную волну ненависти, вожак прошипел:

– Мы еще встретимся с вами, твари-Круге развернувшись, змеяды поспешно покинули опочивальню.

– От тварей слышу! – крикнула им вдогонку принцесса Камия.

– У-у-уф! – с облегчением вздохнули оба, пряча свои клинки.

– Мы прогнали прочь этих ублюдков, – сказал Джосер. – Ты поняла, Ка? Мы не должны их бояться.

– Мерзкие твари! – Гримаса отвращения исказила красивое лицо Камии. – Они уже чувствуют себя хозяевами здесь. Они смеют разговаривать свысока с нами, потомственными принцами Стигии! Они приказывают нам! Что, мы уже рабы в нашем собственном королевстве?

– А ты разве этого еще не поняла, Ка? Больше нет принцев и нет простолюдинов. Нет господ и нет слуг. Все – рабы! Мы – рабы, и змеяды – тоже рабы, и даже королева – раба. Она хвалится этим. Весь вопрос только в том, кто из нас больше раб, а кто меньше.

– Ктесфон никогда не приказывал нам явиться, – задумчиво сказала принцесса. – Он всего лишь приглашал. И Тот-Амон не приказывал, а просил… Как, пойдем, Джосси? Может быть, проявим смелость и не пойдем, а?

Принц нежно обнял ее и отрицательно покачал головой.

– Нет, любимая, нельзя. Проявим смелость и пойдем. Не нужно давать этим тварям повода расправиться с нами.

Громадный тронный зал был полон. По правую сторону от Трона из Слоновой Кости стояли люди, по левую – змеяды. Протоколом распоряжался высокий худой змеяд, бывший ранее первым министром Йесет-Мета. На все тревожные вопросы о цели собрания он отвечал уклончиво. Ожидали выхода королевы. Джосеру с Камией было определено место у самого трона; такое же место с противоположной стороны занимали Танатос с Танитой. Царь и царица змеядов не сочли нужным раскланиваться с человеческими принцами, а те – с владыками змеелюдей. Прежде чем появилась Тхутмертари, люди и змеяды успели подарить друг другу не один ненавидящий взгляд. К стыду своему, Джосер вынужден был признать, что вторые держались гораздо увереннее первых.

Вот раскрылись парадные двери, и вошла королева под руку с тощим жрецом Атотмисом. Все – и люди, и змеяды – издали единый восторженный вздох. Ибо красотой Тхутмертари ныне превзошла саму себя, являя образец восхищения для обоих народов. Облачена она была в просторное желто-красно-зеленое платье, украшенное бесчисленными драгоценными камнями, среди которых больше всего было топазов, опалов, рубинов, изумрудов и сапфиров. Роскошное платье ниспадало тонкими кольцами до самых ступней. При движении кольца удивительно шевелились, и казалось, будто по телу девушки ползают живые змеи. Под платьем не было другой одежды, и ползающие кольца постоянно обнажали, скрывали и снова обнажали чудесное золотистое тело. Длинные волосы, заплетенные в косички, были пущены поверх платья и тоже шевелились. На голове Тхутмертари блестела стигийская корона, а на пальце свернулся магический перстень – Кольцо Сета.

Собравшиеся склонились перед королевой в глубоком поклоне. Она величественно проследовала через зал и села на Трон из Слоновой Кости. Атотмис встал рядом с троном. Распорядитель протокола вышел вперед и проговорил:

– О Святейшая! Змеяды и люди по твоему повелению явились.

– Вижу, – констатировала Тхутмертари. – Приветствую тебя, брат. Здоров ли ты?

Принц поклонился ей, мучительно размышляя, к чему бы ей интересоваться его здоровьем. Неужели из-за того обморока в Зале Посвящения?

– Благодарю тебя, Святейшая. Я здоров, милостью Сета.

Тхутмертари усмехнулась и обратилась к Камни:

– А ты, жена моего брата, здорова ли? Принцесса также отвесила поклон и ответила:

– Я здорова. Ваше Величество.

Кивнув, королева обернулась влево и задала тот же вопрос Танатосу и Таните. Те также заверили владычицу, что проблем со здоровьем не испытывают, особенно после того, как Святейшая с помощью своих могущественных чар лично помогла им и их подданным адаптироваться к солнечному свету. Затем Тхутмертари обратилась к залу и приказала выйти вперед всем, кто нездоров или просто чувствует себя неважно. Таковых не оказалось. Странный допрос все меньше и меньше нравился Джосеру: уж больно он напоминал процедуру проверки Девственности перед памятным жертвоприношением в честь коронации новой правительницы Стигии. Как понял Джосер, змеядские владыки также испытывали недоумение. Тем временем Тхутмертари закончила допрос, сделала многозначительную паузу и торжественным голосом объявила:

– Мои народы! Близится самый важный момент в вашей и в моей жизни. Я долго шла к нему. Ради него я боролась и страдала. Ради этого момента я приняла на себя тяжкое бремя власти в древней Стигии. И вот этот чудесный момент наступает…

По мере того как одухотворялся лик сестры, принц Джосер испытывал все возрастающее ощущение неизбежно грядущего кошмара. Такого Ужаса, перед которым одинаково блекнут жертвоприношение девственниц Луксура и расправа эмеядских жрецов над человеческим Черным Кругом, равно как и все прочие злодеяния Тхутмертари. Каким-то особым чувством Джосер понял, что на сей раз он и другие собравшиеся – не свидетели, как прежде, а прямые участники предстоящего кошмарного действа. Еще принц вдруг обнаружил то, чего не заметил сразу: среди собравшихся в тронном зале было поровну представителей обоего пола. А также обнаружил он, что здесь совсем не было стариков и детей. Страшная догадка возникла в его мозгу, и костлявая рука Ужаса стиснула его горло. Разве ж мог знать он в этот момент, что реальность окажется гораздо хуже даже этой страшной догадки?…

– …Я собрала вас здесь, – продолжала Тхутмертари, – чтобы объявить вам волю Отца Сета. Узнав ее, вы покоритесь воле Повелителя, как покорилась я. Переломный момент в истории настает. – Она снова сделала паузу, чтобы все могли почувствовать уникальность этого момента. – Великий Сет одинаково любит вас, своих истинных, – королева кивнула в сторону змеядов, – и приемных, – кивок людям, – детей. Вы равно дороги ему. Но теперь, когда наша древняя империя вступает в новую эпоху своего всемирного могущества, этого становится недостаточно. Великий Сет нуждается в новой расе, которая могла бы править Миром в будущем. Поэтому Великий Сет пожелал, чтобы я объединила змеиный народ и людское племя и создала новую расу змеелюдей, расу юную, но могущественную!

Смысл сказанного был предельно ясен, но рассудок Джосера понимать его решительно отказывался. Хотелось кричать, сражаться, отстаивать достоинство своего рода. Однако какая-то чужая сила, довлеющая над ним, мешала этому. Он чувствовал могучее постороннее присутствие, всецело подавлявшее волю к сопротивлению, – или это присутствие ему только казалось? В любом случае сопротивляться он мог лишь в своей собственной душе. По яростной внутренней борьбе, отразившейся на мордах змеядских владык, Джосер с удивлением обнаружил, что и Танатос с Танитой испытывают подобные же чувства.

– Я приказываю вам совокупляться друг с другом, люди и змеяды! – звонко воскликнула королева Тхутмертари. – Отныне я воспрещаю плотские сношения в пределах одной расы. Люди, совокупляющиеся с людьми, будут подвергаться самым жестоким пыткам и самой мучительной смерти, равно как и змеяды, совокупляющиеся со змеядами. Отныне мужские особи людей должны вступать в плотскую связь только с женскими особями змеиного народа, а змеяды-мужчины – только с женскими особями человеческого племени. Каждый змеяд отныне имеет право взять любую женщину в любое время, а каждый мужчина – любую змеяду также в любое время. Каждая змеяда имеет право зачать от любого мужчины, а каждая женщина – от любого змеяда. Результатом зачатия в обоих случаях должен стать отпрыск новой расы змеелюдей. Согласно моим расчетам, женские особи будут рожать своим естественным путем; дитя змеяд появится на свет в яйце, а дитя женщин – посредством живорождения. Те и другие будут равны пред ликом Вечного Отца. – Так мы создадим новую расу властителей Мира. От людей она унаследует многочисленность, живучесть, ум, а от змеядов – жестокость, хитрость, преданность Повелителю…

Верховная жрица говорила еще, но Джосер се уже не слышал. Защитные силы организма сохраняли его от веры в реальность происходящего. Джосер не мог представить себе того, что обещала ему и всем прочим Тхутмертари. Никакая воля Повелителя не заставит его совершить это… И Джосер почувствовал, что постепенно одолевает оковы чужой силы, сковавшей его члены. Он не сразу понял, что королева обращается к нему. Подняв налитые болью глаза, принц увидел перст, указующий на него.

– Ты, брат, – сказала ему Тхутмертари, – верно служил мне и помог воплотить многие мои мечты. Я ценю твою службу. В знак моей признательности я доверяю тебе открыть священную оргию. Начинай же!

Чужая сила вновь нахлынула на него, заставляя повиноваться. По привычке он обернулся к Камии, застывшей, точно каменная статуя. Режущий ухо смех Тхутмертари остановил принца.

– Нет, не ее, Джосер! Таниту! Ты возьмешь Таниту, брат!

Словно в страшном сне, принц медленно обернулся и встретился глазами со змеядской царицей. И прочитал в них неподдельный ужас.

– Нет!!! Не бывать этому! – с хриплым свистом воскликнула аккала. – Не может ничтожный человек, презренное животное, оставить свое нечестивое семя в лоне владычицы древнего змеиного народа! Только мужу моему принадлежу я!

Стройный рев возмущенных голосов подданных поддержал ее. И вновь безжалостный смех королевы разнесся под сводами древнего зала. Казалось, она развлекалась.

– Ты осмеливаешься бунтовать против моей воли, аккала?! Против воли Повелителя?! Клянусь щупальцами Змея, я не потерплю бунта что от людей, что от змеядов. Ступай, Джо-сер, и возьми ее! А ты, Танита, иди и покорись ему!

Принц почувствовал, как ноги несут его к аккале. И как помимо воли, его, Джосера, воли, возникает желание. Он увидел, что Танита двинулась ему навстречу. В ее глазах тоже были ярость, унижение – и желание. Они встретились прямо перед троном королевы. Они были одного роста. Джосер возложил руки на ее плечи, а она прильнула к нему. Он ощутил, как волнующе холодна ее чешуйчатая кожа, а она почувствовала, как возбуждает ее тепло его тела. Оба услышали довольный хохот Тхутмертари.

– А теперь ты, Танатос, возьми Камию. • Принц Джосер вздрогнул; вздрогнула и затем отпрыгнула от него аккала Танита.

– Неужели ты изменишь мне с этой жалкой человеческой сучкой, Танатос?! – с невыразимой болью в голосе вскричала она.

– Нет, клянусь Сетом, я не изменю тебе, Танита! – взревел огромный змеяд и дерзко встал перед троном королевы. – Можешь пытать меня. Святейшая, но акках змеиного народа не унизится сношением с человеческой женщиной! Уж лучше я приму смерть от проклятого солнца!

Змеяды взволнованно зашумели: воистину не было для них более ужасной казни, чем смерть в пустыне от лучей Солнечного Митры!

– Отлично, Танатос, отлично! – захлопала В ладоши девушка на троне. – Я буду пытать тебя, бунтовщик. Не солнцем, а иной пыткой, самой страшной для тебя! Ты сам назвал ее. Таковой пыткой станет для тебя совокупление с Камией. Так давай же! Бери ее!

Перст Тхутмертари указывал на бледную, как сама Смерть, принцессу. Чужая сила покорила Танатоса. Джосер с содроганием узрел, как здоровенный змеяд двинулся к его жене, и как отросток, болтавшийся между ног Танатоса, набирает силу… Принц попытался заступить ему дорогу, но Танатос прошел мимо. Наконец Камия оправилась от оцепенения и завопила:

– Не трогай меня, тварь, или пожалеешь об этом!

В руке ее появилась рапира. Внезапно Джо-сер понял, что убивать нужно не Танатоса. И не Таниту. То есть, конечно, их нужно убивать. Обязательно нужно. Но сперва следует умереть не им.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю