Текст книги "Батальоны тьмы. Трилогия"

Автор книги: Брайан Болл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

– Черт побери, Этель! – позвал Хок девушку. – Посмотри, дорогая, Сцена Древнего Рима! Посмотри, как их строй преследует персов! Настоящие крокодилы, вот они кто! И ты говоришь, что я могу играть в этом спектакле? – спросил он у адъютанта.

– Едва ли, сэр. Не с придатком на ваших ногах. Он сейчас ни к чему, верно? Между прочим, мы не зовем их спектаклями, сэр.

– Сержант! – отрезал Хок. – Да. Я забыл про мои ноги. Ну, мартышка, – обратился он к Горацию, – ты можешь сделать что-нибудь для меня?

Робот улыбнулся.

– Сэр, подобно Директору, вы – один из тех несчастных, кому придется жить с некоторыми отклонениями от нормального физического облика. – Он бросил беглый взгляд на изящное тело Этель и на свернувшийся кольцами хвост Спингарна. – Интересно, что Директор скажет об этом!

Гораций повторил то, что все они знали: тайны генетического кода исчезли под ударами мощных силовых волн. Компьютер действительно мог работать со случайными недифференцированными клетками, но математический аппарат генетического кода был ему неподвластен. Не говоря этого прямо, все предлагали отряду Спингарна вернуться к таинственной силе для лечения. Гораций пришел в уныние, после того как его допросили мрачные автоматы, присутствовавшие при отбытии Спингарна в Сцены Талискера. Он был подвергнут мучительному анализу, который привел его в состояние электронной эпилепсии. Это чувство затронуло всех членов отряда.

Сержант Хок, неистовый по своему характеру, первым вернулся в обычное состояние, а вслед за ним и Этель. Пока Хок одобрительно мурлыкал при виде повторенных заново древних битв, Этель летала от одного умственного излучателя к другому. Из того, как она замешкалась перед умиротворяющей идиллической сценой двадцать третьего века, Спингарн сделал вывод, что она серьезно думает о сделанном им предложении. Когда, испытывая огромное облегчение при избавлении от ужасов Талискера, он предложил Этель выйти за него замуж, она была настроена весьма скептически. Она заметила, что против их брака вполне может возражать Управление подбора браков хотя бы на основании их уродств. Однако физическая атака убедила её, что она была неправа.

Спингарн думал, смогут ли они жить относительно нормальной жизнью в мире двадцать девятого века. Когда Этель подлетела к умственному излучателю, который настроился на её эротические мысли, он обнаружил, что тревожно озирается через плечо, как будто прихожая наполнилась скрытыми опасностями. Все оказалось слишком легко.

– Так значит, это – Сцены, да, малыш? – спросил Хок у секретаря. – Отвечай, черт побери!

– Да, сэр. Их называют Сценами. Сценами! – повторил секретарь. – Заново сыгранные сцены из истории человечества.

Хок впитывал информацию и продолжал наблюдать битву. Он насмешливо фыркнул, когда полк всадников смел высокий редут, который был заминирован. Крошенный горизонт озарился взрывами. Хок одобрительно сплюнул, и только угрюмый взгляд Спингарна удержал его от смеха.

– Ну, капитан! – рявкнул сержант. – Чем ты недоволен?! Мы выбрались из владений Его Сатанинского Величества и скоро встретимся с твоим генералом! Черт побери, Спингарн, Этель сохнет по тебе – никогда не видел, чтобы девица так втюрилась! Будущее принадлежит тебе, капитан, хотя полагаю, что впредь не должен называть тебя так. Что ты будешь делать с собой теперь, когда вернулся в свое время? – Хок внимательно поглядел на прояснившуюся сцену боя. – Странное время, если бы меня спросили. Странный век.

– Все оказалось слишком легко! – обратился Спингарн скорее к Горацию, чем к сержанту Хоку.

Последние три или четыре часа с тех пор, как они прилетели с планеты на краю галактики через огромные пространства в огромном межзвездном корабле, он находился в таком же сильном недоумении, как и тогда, когда выбрался из подземных пещер Турне. Он испытывал то же самое чувство нереальности происходящего. В тот раз это было вполне оправданно, потому что Сцены – всего лишь отражения реальности, хотя солдаты, сражавшиеся и умиравшие в воссозданном Турне, верили в них. Но прежнее чувство нереальности прояснилось, сменилось пониманием того, что он, рядовой Спингарн, был экс-рядовым Спингарном и человеком, сбежавшим из страшных Сцен Талискера. А сейчас это был Спингарн, который настолько восстановил свою личность, что готов снова лететь на Талискер, Спингарн, который побывал на той планете, встретился с таинственной силой и заключил с ней сделку.

Обе стороны выполнили свои обязательства.

Спингарн возвратился в родной двадцать девятый век.

Таинственная сила осталась на Талискере, осведомленная в достаточной степени, чтобы решить задачу возвращения в свою собственную Вселенную.

Больше обе стороны не могли ничего просить.

– Слишком легко, капитан? Я бы не сказал. – Хок поглядел на Спингарна с некоторой тревогой. – Ты всегда был стойким солдатом, капитан. Как говорится, крепким орешком. Но все равно я не думаю, что вы были правы, назвав наши испытания легкими, сэр!

Гораций пошевелился.

– Мне нечего добавить, сэр, – сказал он Спингарну. – Я понимаю, что вы имеете в виду, сэр, но я прошел через такое, что мои способности навсегда ослаблены. Сомневаюсь, что снова стану Арбитром, сэр. Попрошу перевода на должность домашнего робота. Вам не нужен верный слуга, сэр?

Секретарь прервал робота.

– Вы не будете возражать, мои дорогие путешественники? Хорошо. Сейчас Директор примет вас. И вас тоже, мадам, если вы соизволите спуститься. Будьте добры.

Спингарн был подготовлен к виду Директора Сцен; он рассказал остальным о страшном облике человека-змеи. Но он все равно спросил натянуто улыбавшегося секретаря, приняты ли меры безопасности.

– О да! Мы не можем позволить Директору бросаться на посетителей!

Они наблюдали, полные предчувствий, как распахнулись двери. Тот же тошнотворный запах атаковал их органы чувств. Спингарн почувствовал, как дрожит Этель в его объятиях. Гораций застонал от отвращения, когда тьма рассеялась и в огромной комнате стало светло.

Хок выругался, увидев медленно шевелящиеся кольца и услышав шлепающие звуки. Раздалось хихиканье.

– Нет, – в ужасе прошептала Этель. Спингарн ещё крепче обнял ее; её сердце билось под его ладонью. – Не может быть! Такие твари остались на Талискере!

– Хи-хи-хи! – смеялась скользкая тварь. В полутьме они увидели огромное тело, поднимающееся из желтой светящейся грязи.

– Добро пожаловать, мой дорогой Спингарн! Как ты изменился!

Свет стал ярче, и тварь поднялась.

Самым невыносимым было то, что она улыбалась.

 Глава 28

Спингарн увидел металлический блеск тонких, как волосы, усиков. Он услышал, как его спутники закричали в ужасе. Затем пристально посмотрел на лицо человека-змеи.

Он вспомнил, что сказал секретарь. Ужасная тварь только что ела. Почти парализованный смыслом этой мысли он поглядел на рот чудовища и увидел свежую кровь. Изо рта твари стекала ярко-красная кровь.

– Я так рад видеть тебя, Спингарн! Какими героями все вы были – да, не надо скромничать! Компьютер докладывал мне обо всем. Вы были восхитительны! А какой отважный сержант саперов!

Хок сморщился и прочистил горло. Он пытался заговорить, но его горло пересохло от ужаса.

– Какая находчивая и преданная помощница! – продолжал Директор.

Этель плотно закрыла глаза, чтобы не видеть уставившейся на неё твари. Открыв их, она увидела, что Директор начал подниматься из вонючей желтой грязи.

– И как верно служил вам наш экс-Арбитр! Каким он оказался умным автоматом! Как точно был настроен!

Гораций впал в электронный транс. Он ничего не сказал, – все его способности были заглушены.

– А теперь вы пришли за наградой! – улыбнулся человеческий рот. – Галактические ордена Доблести! Немедленно!

Роботы-слуги спустили сверху блестящие награды, вручив их каждому члену отряда.

– Свободные Сцены для вас всех! Конечно, не для тебя, робот! Ты пройдешь обычный осмотр. – Змеиная ГОЛОРЯ приблизилась к ним ещё больше. – Вы преуспели там, где погибли или бесследно исчезли наши лучшие агенты! Вы заслужили высшие награды! Верно?

Спингарн чувствовал скрытую враждебность в отношении Директора. За показной радостью скрывалась тайная и неисчезающая ненависть к Спингарну и к тому, что он совершил.

– Верно, – ответил он твердо. – Моя девушка и я решили вернуться к привычной жизни в двадцать девятом веке. Сержант выбирает Свободные Сцены.

– Да, капитан! – подтвердил Хок весело. Он глядел прямо в улыбающееся лицо человека-змеи. – Для пущей важности, сэр. Одна-две войны. Старый солдат просит ье слишком много?

– Вовсе нет, сержант! – прошептал Директор. – Все к твоим услугам! – во вкрадчивом голосе послышался холод. – Сию же минуту.

Под потолком странного помещения началось какое-то Движение.

– Я не верю ему, – прошептала Этель на ухо Спингарну. – Ты прав! Все оказалось слишком легко!

– Тогда все? – спросил Спингарн обеспокоенно. Директор Сцен смотрел на него несколько секунд.

– Не совсем, Спингарн. – Он оглядел всех троих по очереди. – Скажи, почему вы уничтожили генетический код? – В злом голосе было столько смертельной ненависти, что Спингарн отступил на шаг-другой, чтобы защититься от нее. Хок в замешательстве спрятался за Горация. – Да, Спингарн, объясни.

И тогда Спингарн понял, почему он с подозрением отнесся к той легкости, с которой все произошло. Они испытали такое облегчение при спасении с мрачной планеты, что никому из них не пришел в голову вопрос, ответа на который требовал Директор: почему нужно было уничтожить генетический код?

– Все дело в соглашении, – начал Спингарн. Его собственные сомнения помогли выдержать враждебность, исходившую от человека-змеи. – Таинственная сила поручила мне уничтожить её собственное творение, обещая в ответ обезопасить планету и всю галактику от призраков. Здесь скрывалась ошибка, и все они сейчас её видели.

– Если призраки были уничтожены, Спингарн, – сказал Директор, – зачем было уничтожать генетический код?

– Да, – впервые заговорила Этель, – зачем? Директор развернул ещё несколько колец, показывая зелено-коричневый узор на теле.

– Я слушаю, Спингарн. Отвечать надо было неизбежно.

– Таинственная сила хочет продолжать свои наблюдения, сэр, – произнес Гораций тихим, почтительным голосом. – В случайной ситуации. В Сценах Талискера.

– Да, – подтвердил Спингарн. – Она не хочет, чтобы её оставляли одну.

– Ей не угрожает одиночество! – зловеще произнес Директор. – Нет, Спингарн, совсем не угрожает!

Спингарн вспомнил встречу с таинственной силой. Та родилась так давно, что целые звездные системы загорались и гасли, пока она лежала в своей урне.

– Зачем оставлять её одну, Спингарн? – шипел Директор. – Ее собственное время истекло сто миллионов лет назад!

– Приблизительно, – вставил Гораций. Спингарн увидел, что к роботу возвращается его уверенность.

Директор продолжал смотреть на Спингарна и Этель немигающими глазами.

– Ты не подумал, что тебе необходимо отменить случайные трансформации недифференцированных клеток? Ты не подумал о возвращении нормального облика? – В шипящем тоне чувствовалась едва сдерживаемая ярость, заставившая Спингарна осмотреть потолок в поиске роботов-часовых. Качающаяся голова Директора приближалась, пронзительный взгляд не отпускал их. – Ты не учел, Спингарн, что компьютер вычислил присутствие таинственной силы в Сценах Талискера ещё до того, как я позволил тебе действовать. Ты не знал о выводе компьютера, что на планете может существовать такая структура, как генетический код, в качестве фактора неопределенности?

Спингарн бесстрастно глядел на Директора. Конечно, он не учел этого.

– Я не знал, – ответил Спингарн. Но сейчас все было очевидно, так же, как и то, зачем его послали в Сцены Талискера, предоставив режим наибольшего благоприятствования.

– Значит, ты не знал, какова твоя главная задача, да, Спингарн?

– Тогда – нет.

– А сейчас?

– Достать генетический код, если он существует. Для тебя.

– Да! – закричал Директор. – Для меня!

Он гневно кричал на отпрянувших людей. Затем внезапно набросился па свое свернутое кольцами тело; брызнула черная кровь.

– Для меня! – продолжал вопить он. – Именно для меня! Директора всех Сцен! Чтобы я вырвался из вонючей грязи, в которой живу! Для меня!

Он бросился на Спингарна. Широкая плоская голова зазвенела металлом, когда стальные волосы стелились но змеиной коже.

Хок ударил его тяжелым клинком.

Директор отбросил оружие в сторону.

Спингарну снова показалось, что события искусственно замедлились. Он видел, что раздвоенный язык, который раньше вылетал со скоростью молнии, сейчас медленно движется вверх и вниз в широком рту.

– Спингарн! – закричала Этель.

– Стражи! – позвал Гораций.

Вспыхнули яркие дуги, и мощные силовые щиты от воли удар Директора от Спингарна. Когда мягкий толчок ударил его во все точки тела, он увидел, как человек-змея что-то злобно бормочет. Спингарн расслышал только обрывки угроз, пока его выволакивали из столь странного помещения.

– Вы вывели его из себя! – закричал секретарь. – он был в таком хорошем настроении, пока вы не вошли. Что вы ему наговорили?

Хок подъехал к тощему человеку, перегнулся через стол и схватил его за плечо.

– Не кричи на нас больше, малыш, ладно? – произнес Хок с угрозой. Его пальцы врезались в нежные мускулы. – Хорошо? – повторил он.

– О, нет, сэр! Не давите, больно!

Спингарн вспомнил надменную улыбку, с которой секретарь приветствовал их; он знал больше, чем сказал. Всем своим обликом он был похож на человека, который нашел в грязи самородок информации и прячет у себя.

– Держи его, сержант! – приказал Спингарн.

– Прошу вас! Мне больно! – стонал секретарь.

– Да, капитан? – обратился к Спингарну Хок.

– Он все знает, – сказал Спингарн. – Он знает, почему все было так легко.

– Нет! Я только секретарь – мне ничего не известно!

НЕТ!

Хок усмехнулся, и его большие узловатые руки медленно сжались.

– Не надо, Спингарн! – произнес голос позади них. – Отпустите беднягу! Пришел Марвелл, который просветит вас!

Этель слетела вниз.

– Боже! – воскликнул Хок, отпустив стонущего секретаря. Три умственных излучателя, получив такую необычную возможность, немедленно стали обрабатывать его. Марвелл отогнал их, и щебетание стихло, как у птицы, увидевшей дикую кошку. – Что это, капитан?! – спросил сержант.

Появление Марвелла могло вызвать удивление в любой из Сцен. он был в сверкающих одеждах королей-жрецов Венеры двадцать третьего века и имел воссозданный облик Яванского человека. Эффект оказался потрясающим.

– Хорошо сделано, я вас искренне поздравляю! – заговорил Марвелл. – Ордена и свобода! Слава и богатство! Удача и известность! Но какая была эпопея! Знаете, мы все думали, сможем ли воссоздать все эти безумные приключения – воздушные шары, таинственную силу, гигантов, призраков, крылатых существ и вас самих во всем великолепии! Хочешь совет, Спингарн? Становись сорежиссером! Я предлагаю тебе твою старую работу, приятель! – Этель пыталась прервать его, но Марвелл был неукротим. Он перескакивал с темы на тему, и его голос, похожий на рев быка, заставил зазвенеть даже в ушах Хока. – Кстати, о машинах – превосходная была идея, Спингарн! Мы сделали все так, как ты сказал! Потеряли всего троих пилотов и полностью воссоздали транспорт двадцатого века! Но как, по-твоему, они боролись с загрязнением воздуха? Их летательные аппараты сжигают почти двадцать пять тонн угля каждый раз, когда совершают дальний полет! Ты знаешь, как мы справились с этим? Мы устроили подзаправку в воздухе! Представляешь? В секторе UV-23-ноль целый цирк таких летательных аппаратов. У нас тысячи претендентов на роль пилотов! Просто великолепно.

Когда он остановился, чтобы передохнуть, Спингарн попытался прекратить неистощимый поток слов.

– Стой, Марвелл! Хватит!

– Ты что-то сказал? – Марвелл коснулся своей одежды, и всех их окружило облако дыма. Когда оно рассеялось, Марвелл был самим собой, в набедренной повязке с драгоценными камнями и всем прочим. – Я не могу думать в таком наряде – становлюсь рассеянным с этими королями-жрецами!

– Марвелл! – холодно напомнил Спингарн. – Я сказал: хватит!

– Ладно, я кончил! В самом деле кончил!

– Ты все видел?

– Боже мой, как я мог не видеть? Когда появились воздушные шары, как ты узнал, что они изображали космические корабли? И когда разные племена собрались вокруг генетического кода…

– Слушай!

– Да, – добавил Хок. – Слушай.

– Я слушаю!

– Все оказалось слишком легко, Марвелл. Мы выбрались слишком легко. Паршивый коротышка ничего не говорил нам. А Директор как раз подбирался к чему-то, когда потерял контроль над собой.

– Да, – согласился Марвелл, помрачнев. – Он может потерять над собой контроль. У вас там что-то было. Ты разобрался с неопределенностями?

– Я нашел ответ на вопрос «что?» – генетический код, но не выяснил – «где?»

Этель перевела взгляд с Марвелла на Спингарна и обратно.

– Его волнует вопрос о соглашении, – пояснила она Марвеллу. – Мы убрались с планеты раньше, чем работа была закончена.

– Ну? – спросил Марвелл.

Спингарн понял, почему ухмылялся тощий секретарь, когда тер плечо, покрытое синяками. Он знал, почему Директор так зловеще улыбался.

– Ну, Спингарн? – спросил Марвелл неуверенно. – «Где» Кривой Вероятности лежит не здесь!

– Да, – вставил Гораций. – Директор припас это, как последний неприятный сюрприз.

Этель и Хок смотрели на Спингарна, стоявшего в напряженной позе.

– Я должен был догадаться, – сокрушенно произнес Спингарн.

– Странно, что ты ничего не знал, – удивился Марвелл. – Разве тогда это было не очевидно? Спингарн покачал головой.

– Столько всего случилось. Мы все были сбиты с толку и находились в полной уверенности, что проблема Сцен Талискера решена.

– Разве не так? – спросила Этель. – Разве не так?!

– Нет, – ответил Марвелл. – Совсем нет. Этель поглядела на Спингарна, который уклонился от её взгляда.

– Тогда говори ты, – обратилась она к Горацию.

– Хорошо, мадам. – Автомат кашлянул и произнес: – Таинственная сила обманула!

 Глава 29

Спингарн едва заметил прибытие четырех Стражей. Они вошли в комнату – четыре массивные, тускло блестящие, тихие и услужливые фигуры, которые все же несли в себе какую-то скрытую угрозу.

– Таинственная сила обманула! – воскликнул Спингарн. – Лгала! Она не могла лгать!

– Было заключено формальное соглашение, – вставил Хок. – Переговоры под флагом перемирия со встречей между полномочными представителями враждующих сторон! Капитан, ведь было безусловное прекращение враждебных действий!

– Нет, – пробормотала Этель. – Не надо все повторять. Не сейчас, когда ты стал моим, Спингарн! Не говори, что ты снова все испортил! Нет, все не так, дорогой! Не говори, что мы должны снова… снова отправиться туда!

– Понимаете, вы думали, что вызвали тайм-аут для таинственной силы, – начал объяснять один из роботов с бесстрастным лицом. – Но все было не так.

– Вы устранили угрозу, Спингарн, – добавил другой робот.

– Вы послужили всему человечеству, – сказал четвертый.

– Это была ваша капсула тайм-аута! – внезапно прервал роботов Спингарн. – У вас все время была капсула на Талискере! Это вы организовали, чтобы нас забрали оттуда!

– Мы не могли быть уверены, что агенты останутся живы. Но они уцелели. – Страж, который говорил первым, указал на Горация. – Этот автомат был запрограммирован на сокрытие информации о существовании капсулы тайм-аута. Вы могли узнать её местонахождение, только встретив одного из агентов Управления по борьбе с катастрофами в момент максимальной неопределенности в Сценах Талискера.

Спингарн подумал о гигантах, медленно освобождавшихся из оцепенения, и об агенте, умиравшем в грязной плетеной клетке. Он видел, что Этель тоже думает о той встрече.

– Мы встретили агента, – прошептала Этель. – Мы встретили его!

Четыре Стража посовещались между собой.

– Наши вычисления подтвердились, – сказал один из них. – Кривая Вероятности построена. Если бы вы встретились с тем агентом раньше, при нормальных обстоятельствах, то вся последовательность событий, входивших в Вероятностное Пространство, о котором мы говорили вам, могла осуществиться до того, как вы оказались в Сценах.

У Спингарна возникло чувство, что события снова сплетаются в сеть, которая постепенно опутывает его, и что будущее снова решено без его участия.

– А те агенты, которые установили капсулу тайм-аута? – спросила Этель, пока Спингарн пытался заглянуть в свое будущее.

У Стражей стали каменными лица.

– Они погибли. Они находились в первых рядах племен в последней битве, согласно нашим мониторам. Мы получили доклад автоматов об их гибели вскоре после того, как капсула тайм-аута вытащила вас.

– Я не видел их, – сказал Спингарн, чувствуя непоследовательность своих слов.

– Ясно, – вмешался Хок. Сержант понял, что сделали два агента. – Все ясно, капитан. Должно быть, они оказались на пути бесов.

– Значит, нас спасла не таинственная сила? – медленно произнесла Этель. – Это была наша собственная капсула тайм-аута?

Спингарн увидел, что она приближается к той же мысли, которая скрывалась в его разуме с тех пор, как он вернулся в Управление Сцен. Кое-что оставалось непонятным, не все уравнения были решены до конца.

Гораций осторожно кашлянул.

– Да, мисс Этель, – подтвердил он. – Таинственная сила не сумела выполнить свое обещание.

Чувство приближения неизбежной судьбы извлекло из памяти старые таинственные отголоски встречи с таинственной силой. Разум Спингарна звенел от нетерпения разума из другой Вселенной, совсем недавно освобожденного из глубин Талискера, где он томился сто миллионов лет.

Четверо Стражей уставились на Спингарна взглядом, полным жалости и решительности, – почти неподвижным взглядом роботов, посчитавших необходимым послать людей навстречу опасностям, с которыми могли справиться только люди. Они предоставили ему возможность самому обдумать ситуацию.

– Мы заключили соглашение, – сказал Спингарн.

– Тебе дали гарантии! – подтвердил сержант Хок. – Дьявол дьяволов объявил, что мы будем освобождены из ада, если станем воевать за него! Уничтожим бесов – и получим пропуск! Таким было соглашение, капитан!

– Разве не так? – обратилась к нему Этель. – Да или нет, Спингарн?

Он понял, почему все было так легко.

– Тайм-аут для нас вызвала не таинственная сила, – медленно произнес Спингарн. – Мы избавились от призраков и уничтожили генетический код. Показали таинственной силе, как можно действовать в полностью случайной ситуации.

Мы и другие люди на Талискере показали ей, как человеческий разум может планировать и действовать.

– Именно это ты и обещал – и ты выполнил свое обещание! – запротестовала Этель. – Ты сделал то, что она просила!

Спингарн пожал плечами.

– Все было слишком легко, – пытался он объяснить Этель, которая не слушала его, Хоку, который был уж очень зол, чтобы обратить на его слова внимание, и роботам-стражам, которые и так все знали.

– Я думал, что таинственная сила обладает чувствами, подобными моим, и сможет сориентироваться точно так же, как это сделал я, когда выбрался из-под Турне. Я нашел сканеры и использовал Горация, который помог мне. И постепенно узнал, кто я такой. Вероятностный человек. На Талискере я надеялся, что таинственная сила последует по тому же пути и, увидев порядок, возникающий из хаоса, станет использовать нас в качестве сканеров! Она станет использовать наши разумы, чтобы видеть, как мы решаем вопросы «когда», «как» и «почему» в вероятностной ситуации.

– Мы так и сделали! – закричала Этель.

– Мы пытались сделать, – поправил её Спингарн.

– Ни один человек не мог бы сделать большего, – вмешался первый из Стражей.

– Тогда к чему все разговоры о том, что таинственная сила обманула?! – воскликнула Этель. – Гораций, почему ты говоришь, что она не выполнила соглашения?

– Таинственная сила хочет, чтобы мы вернулись, – заявил Спингарн.

Этель перепела взгляд с Горация па Спингарна, а затем на часовых.

Она увидела ответ на их металлических лицах, отражавших странную жалость.

 Глава 30

– Почему?!

Вопрос Этель звенел в ушах Спингарна.

«Это самое великолепное из всех ироничных событий», – подумал он. Роботы были готовы объяснить, но он и так понимал безумную, космическую иронию, заключавшуюся в том, как ему надо было поступить.

– Я должен вернуться в Сцены Талискера, – объяснил он девушке. – В последовательность полностью случайных ситуаций. Факторы Смены Сцен будут существовать всегда. Случайный ряд событий будет продолжаться, пока сами Сцены не разрушатся.

Он мрачно улыбнулся, подумав о том коварном, опасном человеке, которым когда-то был. Живет ли он все ещё в самых потаенных уголках его мозга, посмеиваясь над своей последней и самой мрачной шуткой?

– Капитан! – обратился к нему Хок. – Прошу прощения, но вы озадачили меня, капитан! Меня беспокоят не эти обезьяны, а ваша болтовня о возвращении на Талискер. Понимаете, я немножко ошарашен тем, что вы говорите: должны вернуться. Ведь дьявол дьяволов, так сказать, выписал вам пропуск. Объясните старому солдату, что вы имеете в виду.

Этель все ещё дрожала, её большие голубые глаза то были холодны, как лед, то загорались огнем. Перепонки крыльев покрывал узор пульсирующей голубой крови, и сердце Спингарна наполнилось нежностью.

Он попытался смягчить свое объяснение.

– Для нас не будет никакого конца, Этель. Понимаешь, сержант, таинственная сила пока ещё не знает, что такое перемирия, договоры, соглашения, противоборствующие стороны и полномочные представители.

– Мы не останемся здесь?

– Что ты говоришь, капитан?

– Таинственная сила не заключала соглашения. Она просила о помощи.

– Именно так мы понимаем уравнения Вероятностного Пространства, – сказал один из Стражей. – Таинственная сила не может заключать соглашения, поскольку она не знает, что это такое.

– Верно, она просила о помощи, – подтвердил другой Страж.

– Она хочет, чтобы я вернулся, – заявил Спингарн, удерживая взгляд Этель. – Она знала меня, когда я был режиссером Игр. Она знала только меня, когда я освободил её из глубокой могилы. И она узнала какие-то мои черты и теперь на Талискере.

– Но она может узнать и других людей – ведь на Талискере есть обитатели! Разве они не могут помочь ей?

– Они тоже помогут, – согласился Спингарн. – Но я должен указать путь.

– Капитан! – вставил Хок, но сразу же замолчал. Потом он достал длинную глиняную трубку и стал набивать её.

Гораций смотрел на них с интересом.

– Но почему?! – настойчиво спросила Этель.

– Не забывай, что когда я вернулся на Талискер, то был Вероятностным человеком. Случайной переменной во всех Сценах.

– Нет! – не согласилась с ним Этель. – К тому времени ты был уже вычеркнут!

Спингарн пожал плечами. Он путешествовал между огромными и запутанными лабиринтами неопределенностей и вероятностей, и ответы, которые он нашел, вызывают сомнения. Но одно было совершенно ясно. Он сказал, обращаясь к девушке и сержанту:

– Таинственная сила узнала от меня, что такое случайная переменная. Что она значит для нас. Она увидела в себе именно такую переменную. Она знала, что ей тоже приходится действовать в путанице неопределенностей.

Сейчас он вспомнил неистребимую и безнадежную жажду идентификации, отчаянный поиск таинственной силы ориентации в абсолютно новой Вселенной.

Он встретился в Сценах Талискера с проблемой личной идентификации, которую не мог вообразить ни один человеческий разум!

Кем он был?

Как он пришел в это непостижимое переплетение времени и пространства?

– Таинственная сила поняла, что я обладаю аналогичным опытом. Она знала меня как Вероятностного человека.

– И что? – прошептала Этель.

– Она вписала меня в Сцены Талискера и сделала функцией Сцен. Каким-то образом она узнала, как сделать меня случайной переменной в Сценах Талискера.

Казалось, что тысячи тысячелетий плыли в пространстве вокруг них, и стены стали белыми и прозрачными, будто они смотрели в совсем другую Вселенную. Действие космических сил заставило антенны Стражей тонко дрожать, а Гораций замер в полной неподвижности.

В Управлении Сцен чувствовался дух таинственной силы.

– Значит, тебе надо возвращаться, – промолвила Этель.

– Это единственный способ научить таинственную силу вызывать свою форму тайм-аута!

Марвелл, слушавший, затаив дыхание, больше не мог сдержать себя:

– Тайм-аут? Тайм-аут для твари, которая была погребена заживо сто миллионов лет назад! Ты возвращаешься на Талискер, чтобы показать таинственной силе, как она может выбраться с опозданием на сто миллионов лет?!

Спингарн согласно кивнул.

– Такова моя обязанность. Я возвращаюсь на планету, чтобы таинственная сила могла наблюдать мои действия в случайных ситуациях.

Хок сплюнул табачный сок.

– Ясно, капитан. Ясно. Значит, мы возвращаемся?

– Я возвращаюсь.

– Я не позволю тебе бросить меня, Спингарн! – запротестовала Этель. – Я тоже буду участвовать! Сержант Хок посмотрел па неё с одобрением.

– Правильно, крошка! Да, капитан! Тебе понадобится старый солдат.

– Я ухожу навсегда, – сказал Спингарн, пытаясь объяснить девушке, что она вольна остаться в Управлении Сцен, хотя он и хочет, чтобы она отправилась с ним на Талискер.

– Может быть, и нет! – вставил первый Страж. Еще один из Стражей с непроницаемым лицом объяснил:

– Это может продолжаться не вечно. Мы вычислили Кривую Вероятности, и коэффициенты дают сходящиеся ряды. В отдаленном будущем возникнет легкое возмущение.

– Да? – спросил Спингарн, снова чувствуя возбуждение. Предсказания Стражей пока что оказывались верными. Неужели возможно решение проблемы идентификации таинственной силы?

– Я не покину тебя, капитан, – сказал Хок, с уважением глядя на Спингарна. – Если ты объяснишь мне, что имеют в виду эти мартышки.

– Они утверждают, что Сцены Талискера могут прекратить свое существование.

Все были поражены самой мыслью о возникновении порядка в невообразимо сложном лабиринте Сцен.

– Сэр! – прервал Гораций Спингарна, но тот едва ли услышал. Он думал об Этель и сержанте Хоке на планете таинственной силы. Он думал, что они, возможно, получат то, что хотели, и наверняка – то, что заслужили.

Хок найдет себе занятие в мире, который всегда будет бросать все новые вызовы его бойцовским способностям. Этель будет постоянно сопровождать любимого мужчину – Спингарн отказывался анализировать её мотивы. Женщины всегда оставались для него непостижимой тайной. Что касается его самого, то он займется исследованием странной планеты – Талискера.

– Сэр! – прервал его Гораций. – Я решил, что вам захочется послушать о том небольшом коэффициенте вероятности, о котором я вам говорил некоторое время тому назад!

Он начал рассказывать о племенах англичан и французов, которые воевали друг с другом; как он остановил начинающуюся катастрофу, организовав, чтобы остров под названием Корсика был передан по договору англичанам.