Текст книги "Бешеные уланы (СИ)"

Автор книги: Брайан Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

До Сирода оставались считанные футы, когда Стайк почувствовал дуновение ветра на шее и его ноздри наполнились запахом серы. Он развернулся и со всей силы метнул нож в избранного, который открыл дверь за его спиной.

Слабый хлопок, и нож Рези разлетелся на тысячу осколков. Не дожидаясь, пока осколки упадут на пол, Стайк со всех ног бросился на избранного. Всего через пару шагов нечто, напоминающее мощный ветер, сбило его с ног и швырнуло о стену.

От удара вышибло воздух из легких. Каждая косточка задребезжала, когда он, как пушечное ядро, пробил одну стену, другую, третью. В конце концов его движение замедлил стол. Деревянная ножка раскололась, когда он врезался в нее голенью, и Стайк окончательно замер в облаке штукатурки.

Несколько мгновений он лежал неподвижно, восстанавливая дыхание. Все тело болело. Он попытался сосредоточиться: заставил себя пошевелить руками, подтянул их под грудь, чтобы встать на колени, а затем, если ничего не сломано, – на ноги. Так он мог продолжить сражаться. Пока он поднимался, до него донесся громкий разговор через несколько комнат.

– Простите, что опоздал, милорд.

– Во имя Кресимира, Бирутка, какой бездны ты это устроил?

– Чистый инстинкт, милорд. Хотел поскорее убрать его от вас. Вы же видели, что он сделал с вашим бедным братом.

Сирод вздохнул так, словно вскинул руки.

– Ладно. Иди убей псину. Покончи с ним, и мы спокойно разберемся с ситуацией с Линдет.

Стайк наконец встал на колени. Взгляд его снова сфокусировался, дыхание выровнялось, и он увидел, что находится на кухне. Одна-единственная кухарка в грязном фартуке выпучила на него глаза, а потом с громким криком убежала. Стайк подполз к ближайшему столу и, используя его как опору, встал на ноги.

Не успел он поднять голову над столом, как увидел, что Бирутка заглядывает в дыру, проделанную телом Стайка в стене. Избранный был широкогрудым и крепким. Вытянув руки, он обогнул стену и вошел в кухонную дверь.

– Еще жив? Еще шевелишься. Очень впечатляет.

Стайк нащупал мясницкий нож и швырнул его в избранного. Бросок вышел слабым, и нож, не причинив вреда, стукнулся о дальнюю стену слева от Бирутки. Стайк покачал головой, все еще пытаясь прояснить зрение, и тяжело навалился на стол.

– Слышал, дерьмовый ты избранный.

Бирутка замер, удивленно моргая.

– Где ты это слышал?

– Да ходят слухи.

Стайк огляделся в поисках чего-нибудь – чего угодно, – что можно использовать в качестве оружия.

Бирутка сделал несколько шагов вперед и, помедлив, поднял руки. Шевельнул мизинцем, и над его плечом появился огненный шар. Потом шевельнул средним пальцем, и шар метнулся к Стайку. Тот пригнулся, но беспокоиться было не о чем: пламя разлилось по стене за спиной, не причинив вреда так же, как и нож, который он только что бросил. Штукатурка треснула, комнату заполнил дым.

– Вот дерьмо, – громко выругался Бирутка. Он приосанился, надменно выпятил подбородок в сторону Стайка. – Я не боевой избранный, если ты это имеешь в виду. Но это не значит, что я не смогу легко убить тебя.

Он вытянул вперед левую руку, шевельнул мизинцем правой. Стайк почувствовал легкий ветерок на шее и приготовился к тому, что его снова швырнет о стену.

Удара не последовало. Бирутка секунду таращился на свои руки, потом встряхнул их и повторил жест. Снова ничего не произошло.

За плечом Бирутки появился Сирод.

– Ты поджег дом, – пожаловался он. – Ты и правда идиот.

Бирутка скривился, и Стайку захотелось рассмеяться. Настолько глупые избранные ему еще не встречались. Он сделал полшага вперед, не обращая внимания на пламя, разгорающееся позади, и схватил железную сковородку. Бирутка сменил стойку, его пальцы дернулись, еще один огненный шар появился над плечом и устремился к Стайку. Стайк отмахнулся от него, будто они с избранным играли в теннис, и огонь вспыхнул над одним из ближайших окон. Не рассчитавший сил Стайк врезался в плиту, с грохотом посыпались кастрюли и сковородки.

– Ты что творишь? – требовательно спросил Сирод у избранного.

– Я разберусь, милорд, – резко ответил Бирутка. – Переночуйте в музее.

Бирутка прошел через кухню, сердито одергивая перчатки. Сирод скрылся.

– Ты доставляешь неудобства, майор Стайк, – сказал Бирутка.

Следующий магический удар застал Стайка врасплох: порыв ветра ударил в живот с такой силой, что он готов был поклясться – сломалось ребро. Сковородка вылетела из руки, а сам Стайк отскочил от плиты и, размахивая руками в поисках опоры, рухнул на большой железный котел из тех, в которых повара готовят суп для всей домашней прислуги.

Бирутка, явно раздосадованный, быстрым шагом сократил расстояние между ними и потряс пальцами обеих рук.

Собрав все силы, Стайк поднял гигантский котел, замахнулся им, пока Бирутка обходил стол, и обрушил на избранного. Тот вскинул руки, защищаясь. Стайк почувствовал, как котел обо что-то ударился, после чего вдруг вырвался у него из рук, пролетел через всю кухню и упал со страшным грохотом. Стайк отшатнулся к плите.

Бирутка уставился на свою левую руку. Котел врезался в его пальцы в тот самый миг, как магия отправила его в полет. Кисть оказалась согнута под неестественным углом, костяшки – разбиты. Сквозь белые перчатки проступила кровь. Избранный ошеломленно заморгал.

– Ты начинаешь…

Стайк едва держался на ногах, в глазах двоилось. Схватив сковородку, он саданул Бирутке по голове, прежде чем тот успел закончить фразу.

Избранный рухнул, и задыхающийся от дыма Стайк остался на кухне один. Он бросил сковородку на тело и проковылял в коридор, ища Сирода. Вместо него нашел Шакала.

– Что происходит? – спросил Стайк.

– Я стрелял из карабина, но ты не услышал, – ответил Шакал.

– И?

– Сирод сбежал.

– Вот дерьмо.

Борясь с болью и кашей в голове, Стайк заставил себя побежать к парадной двери, но Шакал успел поймать его за руку.

– Он направился к музею.

Стайк повернул обратно и последовал за Шакалом по восточному крылу, останавливаясь передохнуть каждые несколько десятков ярдов. Слуги метались взад-вперед, из-за пожара на кухне поднялась общая тревога, и казалось, что на Стайка никто не обращает внимания. Он выскочил из двери в сад и поспешил к роще, где они спрятали лошадей. Пока они бежали, Шакал указал в темноту, и Стайк разглядел силуэты нескольких всадников, скачущих к музею в углу поместья.

Стайк отвязал Дешнара и взгромоздился в седло. Через несколько мгновений они выскочили из рощи и поскакали галопом в темноту вслед за Сиродом.

Стайк пригнулся, подгоняя Дешнара, и перестал его контролировать. Земля под ними словно растворилась, ноги Дешнара превратились в размытое пятно. Они летели над землей, и конь будто чувствовал внезапное нетерпение, растущее в груди Стайка. Горячий ночной воздух хлестал его по лицу, выжимая слезы.

Охваченный полубессознательной яростью, Стайк понял, что ножа, единственной вещи Рези, которую он сохранил, больше нет. От Рези останутся лишь туманные воспоминания, и ничего не изменить. Пока Дешнар рвался вперед, Стайк размышлял, есть ли во всем этом смысл – было бы важно Рези, что он сделал. Или не сделал. Может, стоит развернуть Дешнара и навсегда исчезнуть в ночи, и пусть Сирод гадает, куда подевался человек, убивший его брата и личного избранного.

Стайк подумал об уланах, которых отправил отвлечь охрану Сирода. Живы ли еще Блай, Кардин и остальные? Он прогнал эти мысли, еще сильнее прижавшись к шее Дешнара и ощущая, как перекатываются его мощные мускулы. Вдохнув запах боевого коня, он зачерпнул у него силу, а потом сосредоточился и взял пику наизготовку.

Стайк догнал Сирода и его немногочисленных охранников меньше чем в пятидесяти ярдах от факелов, горевших в высоких окнах музея. Проткнув одного охранника, он бросил пику и полоснул саблей по хребту другого. Его крик предупредил остальных, и к Стайку повернулись еще трое.

Он прошел их, как нож сквозь масло: первому отрубил руку, пока тот вытаскивал саблю, второго полоснул по шее, а лошадь третьего опрокинул, напустив Дешнара. Дешнар за все это время едва ли сбился с шага, и через несколько мгновений Стайк оказался у крепкой двери из железного дерева. Сирод захлопнул ее у него перед носом.

Стайк ударил в дверь рукояткой сабли, потом плечом – снова и снова. Дверь не поддавалась, несмотря на всю его силу. Нахлынули разочарование и нетерпение. Затолкав их поглубже, Стайк вернулся в седло и развернул Дешнара задом к двери.

Два мощных удара подкованных сталью копыт – и дверь разлетелась в щепки. Снова спешившись, Стайк с помощью сабли расчистил проход и шагнул внутрь.

Ублюдок остался один.

Музей выстроили в подражание древним крепостям Девятиземья, и больше всего это чувствовалось у парадного входа. Толстые каменные стены, потолки высотой четырнадцать футов, вдоль всего коридора, подобно королевским гвардейцам, выстроились навытяжку полные латные доспехи. Помещение освещалось газовыми лампами, выполненными из бронзы в виде факелов. Складывалось отчетливое впечатление, что крепость выглядела именно так лишь в представлении архитектора, а не на самом деле.

Стайк подошел к первой двери. За ней обнаружился зал ярдов тридцати в длину с такими же лампами и двадцатифутовым потолком. Стены украшали картины, между которыми стояли пьедесталы с древними бюстами, отбрасывая длинные тени. Других выходов из зала не было, поэтому Стайк двинулся к следующей двери.

Во втором зале тема была другая, явно что-то чужеземное: древние каменные плиты и дюжина саркофагов вдоль стен. На низких подставках лежали даже кости, а в самом зале будто пахло песком. Стайк двинулся дальше, старательно переставляя ноги, чтобы не споткнуться. Силы убывали с каждым шагом.

Каждый следующий зал украшали произведения искусства и экспонаты из определенной страны. Но за исключением первого зала и еще нескольких картин, которые он видел в музее Лэндфолла лет десять назад, все было незнакомо. Чужеродная и странная экзотика, даже удивительно, как вообще пришло в голову такое собирать. «Эго», – подумал Стайк.

Все это место смердело магией – резкий металлический запах хоть и отличался, но напомнил всевидящего-пало, с которым он познакомился в пограничье. С каждым шагом запах усиливался.

Из предпоследнего зала послышался грохот, и Стайк направился туда, держа саблю наготове. Возле двери прижался спиной к стене и прислушался. Раздался какой-то странный звук – треск, за которым последовало несколько быстрых щелчков. Стайк шагнул в дверной проем и вскинул саблю.

Звякнула тетива, и что-то с громким чавком ударило Стайка прямо в грудь, вышибив дух. Он отшатнулся на несколько шагов и опустил глаза: из груди всего на дюйм-два выше сердца торчал короткий оперенный болт.

Борясь с болью и пытаясь сморгнуть слезы, Стайк поднял голову. Сирод крутил лебедку на старом арбалете. В нос ударил все тот же металлический запах магии. Зал за спиной Сирода был уставлен манекенами в древних доспехах, а стены буквально покрыты разным оружием.

Сам Сирод надел один из таких доспехов – правда, только наспех застегнутый нагрудник и шлем с поднятым забралом. Он широко раскрыл глаза и гневно скалил зубы, как будто его оскорблял сам факт того, что необходимо защищаться.

Сирод начал вращать лебедку быстрее. Стайк положил руку на арбалетный болт, но не решился вытаскивать его самостоятельно. При малейшем движении мышцы груди и плеча разрывала невыносимая боль, по лицу текли слезы. Он мотнул головой и со стоном шагнул вперед.

Щелк-щелк.

Стайк сделал еще один шаг, более болезненный, чем предыдущий, потом еще один и еще, пока расстояние между ним и Сиродом не сократилось вдвое. Тетива арбалета со щелчком встала на место, и Сирод завозился с болтом. Стайк резко вздохнул, отчего боль прошила все тело, и бросился вперед, вложив в удар оставшиеся силы.

Сабля врезалась в нагрудник Сирода. Силы доброй стали должно было хватить, чтобы пробить древнюю броню, однако вместо того, чтобы пронзить Сирода насквозь, клинок отскочил от нагрудника, словно от наковальни. По залу разнесся лязг металла.

Сирода отбросило назад, и он выронил арбалет.

Стайк снова и снова рубил по броне, пока хватало сил поднимать саблю, потом не удержался на ногах и налетел на Сирода. Извернувшись, он приземлился на здоровое плечо и охнул от боли. Сирод пошатнулся, а затем рухнул на пол рядом с ним.

– Зачарованные доспехи? – спросил Стайк, осознав, почему металлический запах магии пропитал здание.

– Тебе никогда их не пробить! – Сирод вскочил и подался к оружию на стене.

Стайку удалось в последний раз взмахнуть саблей, аккуратно перерезав сухожилие правой ноги Сирода. Губернатор завопил и рухнул на пол. Он продолжал рыдать, пока Стайк с трудом поднялся на колени, дополз до него и, опираясь на нагрудник Сирода, выпрямился.

– Не надо было сжигать Фернхоллоу.

Сирод выглядел скорее разозлившимся, чем страдающим от боли. Он часто дышал, на губах выступила слюна.

– Почему ты не сдох?

– Меня часто об этом спрашивают.

Стайк встал над губернатором, расставив ноги. Взялся за шлем и поднял голову Сирода так, чтобы они смотрели друг другу в глаза.

– Ты просто кусок дерьма. Ты это знаешь? Ты хоть понимаешь?

– Я губернатор Лэндфолла, – закричал Сирод, брызгая слюной. – Отпусти меня!

Стайк резко повернул голову Сирода. Теперь на него смотрела задняя часть зачарованного шлема, тело дернулось и обмякло.

– Зачарованные доспехи или нет, – Стайк постучал по шлему, – а все мы смертны.

* * *

– Слыхал я об этом месте, – сказал Шакал несколько минут спустя.

Он небрежно оглядывал похожий на сокровищницу оружейный зал музея, будто Стайк не истекал кровью из арбалетной раны в нескольких футах от него.

Стайк хмыкнул, не переставая давить на сердце под самой раной и надеясь, что проклятая штуковина не задела ничего жизненно важного, пока он ее вытаскивал. Он уставился на тело Сирода, все еще в доспехах. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы снять их и насадить Сирода на какое-нибудь копье из его дурацкой коллекции. Можно выставить тело у входа в музей на всеобщее обозрение.

Прямо сейчас это казалось трудной задачей.

– Это ведь кавалерийские доспехи, – заметил Шакал.

Стайк удивился его осведомленности.

– Да, знаю.

Он хмуро глянул на ближайший доспех, оценивая изящные линии. Интересно, когда его изготовили и зачаровали. Насколько он понимал, нынешние избранные способны на такое, но считают, что чары ниже их достоинства – просто не стоят их драгоценного времени. И если эти чары до сих пор действуют, значит, их создал могущественный избранный.

– Дай-ка мне этот нагрудник.

Несколько мгновений Шакал возился с застежками, после чего принес нагрудник Стайку. Было больно даже поднять руки, но Стайк взял нагрудник и осмотрел его. Ни царапинки. Это может пригодиться.

По каменному полу коридора застучали сапоги. Стайк повернул голову к двери и потянулся за саблей, но успокоился, увидев в проеме знакомое лицо и желтый кавалерийский мундир. Один из его уланов, рядовой по имени Петир, резко остановился при виде кровавой бойни.

– Докладывай, – выдавил Стайк.

– Сэр, потери значительные, но мы думаем, что уничтожили большую часть охраны губернатора. Мы нигде не можем найти ни самого губернатора, ни его избранного, но… – Он замолчал, глядя на тело со свернутой шеей. – Это Сирод?

– Да. Собери всех, кто остался. Надо валить отсюда, пока за нами не погнался весь гарнизон Лэндфолла.

– Да, сэр.

– Найди мне немного роговика. Болит зверски.

– Сей момент, сэр. Кажется, у меня в седельных сумках есть немного.

– Хорошо. И еще! Найдите повозки. Заберем все, что сможем унести. Начиная с этих доспехов.

* * *

– Блай погиб.

После убийства Сирода прошло два дня. Стайк сидел на пне в двух десятках миль к северо-западу от губернаторского особняка. Повозки с сокровищами и припасами выстроились вдоль дороги. Их быстро разгружали на несколько килевых лодок, которые его уланам удалось реквизировать в соседнем городке. За эти два дня он не слышал ни слова о небольшой группе, отбившейся от основного отряда во время схватки с охраной губернатора.

Сообщивший новости Шакал с бесстрастным лицом стоял рядом. Стайк отправлял его на поиски пропавшего Блая и еще тридцати с лишним человек.

– Кто-нибудь выжил? – с надеждой спросил Стайк, прижимая руку к груди и стараясь не обращать внимания на боль от раны, которой наградил его Сирод. Он жевал роговик и втирал его в раны, тогда боль притуплялась и можно было ехать верхом. Еле-еле.

– Не думаю. Некоторые из наших пропали без вести, так что им, возможно, удалось выбраться из боя. Остается только надеяться, что они найдут нас позже.

Нас. Четыре дня вместе, и Шакал уже считает себя одним из уланов. Проклятый мальчишка еще даже не умеет ездить верхом. Стайк усмехнулся и покачал головой, прежде чем погрузиться в мрачные мысли. Капитан Блай был другом – не самым близким, но тем не менее. Хороший офицер и крепкий боец. Его будет не хватать.

– А где Кардин? – спросил Стайк.

Шакал нахмурился.

– Точно не знаю. Несколько его парней сказали, что видели, как он скакал на восток, уводя за собой охранников Сирода. Может, еще жив.

Стайку требовался новый заместитель. Он вряд ли выбрал бы Кардина, практически незнакомца. Но если тот еще жив, то, скорее всего, будет единственным вариантом. По крайней мере, пока.

– Попробуй его найти.

Он прижал руку к груди, и от следующего вдоха мышцы с левой стороны обожгла боль. Проклятая рана наконец перестала кровоточить, но заживать не спешила.

– Сколько нас осталось?

– Восемьдесят два. Семнадцать раненых, но все могут ехать верхом.

Стайк посмотрел на лодки, куда наконец начали заводить лошадей.

– Ехать верхом пока не нужно – только последний отрезок пути до Редстоуна. Будет время подлечиться.

И в лучшем случае, любая погоня, отправленная из Лэндфолла, отстанет.

Наклонившись вперед, Стайк упер подбородок в кулак и погрузился в свои мысли. Его люди продолжали грузить лодки. Стоит ли все это таких проблем? Может, просто распустить отряд и ускакать в закат? Затеряться в горах или податься на север, записаться в «Крылья Адома» и отправиться наемником в Гурлу. Неплохая жизнь.

Но сомнения уже не имели никакого значения. С таким же успехом можно жалеть, что выбрался из постели в то утро, когда Прост решил избить Тель-Айсло. Стайк уже решил, что делать дальше. У него все еще есть обязательства на этом континенте.

– Всадники на дороге! – крикнул кто-то.

Пока Стайк поднимался на ноги, уланы бросили погрузку, похватали сабли и карабины и полезли на возвышенность на противоположной стороне дороги. Стайк снял с седла карабин и стал ждать, внимательно глядя на дорогу.

Вскоре на горизонте показался всадник. Он остановился на гребне холма и повернулся в ту сторону, откуда приехал. Через несколько мгновений к нему присоединились несколько человек, а когда показались еще несколько десятков, у Стайка засосало под ложечкой. Он бросил взгляд на лодки, загруженные едва ли наполовину, и понял, что сопротивления оказать не получится.

– Спускайте на воду эти три лодки, – велел он, с трудом забираясь в седло. – Те, чьих лошадей не успели погрузить, готовьтесь переходить реку вброд. Вперед!

Уланы бросились выполнять приказ, а Стайк пустил Дешнара шагом навстречу всадникам. Проехав несколько десятков футов, он заслонил глаза от солнца, пытаясь разглядеть цвет мундиров. Отряд возобновил движение в их сторону, и вскоре его любопытство было удовлетворено: желтые и коричнево-зеленые мундиры. Всадники приближались медленно, осторожно.

Три лодки спустили на воду, оставшиеся человек тридцать уланов замерли у дороги, готовые послать коней в реку, если понадобится бежать. Стайк поднял руку, давая им знак подождать, и попытался угадать намерения чужаков по их поведению. Они явно не торопились.

За пятьдесят ярдов он узнал командира. Женщина была в колониальной форме и держала пику, очень похожую на его собственную. Даже расслабленная поза не могла скрыть ее огромного роста – чуть выше Рези, если Стайк правильно помнил. У нее были сильные руки и мощные квадратные плечи. С озадаченным кислым выражением лица она подала своим людям знак остановиться и выехала навстречу Стайку.

Стайк крепче сжал карабин, изучая женщину. Прошло больше двух лет с тех пор, как они виделись в последний раз, и у него остались шрамы от ночи, которую они провели вместе. Он все еще не решил, хорошее это воспоминание или плохое.

– Капитан Флес, – кивнул он.

– К чему такие формальности, Бен?

Стайк фыркнул.

– Как поживаешь, Ибана?

Ибана стащила перчатку для верховой езды и осмотрела ногти.

– Бывало и лучше. Какой-то мудак из Лэндфолла дал мне двести уланов и приказал выследить и убить старого любовника. А как ты? Выглядишь дерьмово.

– Бывали недели и получше, – признался Стайк.

– Я слышала, Рези убили.

Стайк напрягся, пытаясь определить, к чему она ведет.

– Мне всегда нравилась Рези, – добавила Ибана, наморщив лоб. – Она хорошо на тебя влияла.

Стайк ожидал услышать в ее словах нотку горечи, но ее не было и в помине. Он решил не отвечать.

– Итак, – откашлялся он, – двести уланов. Почему ты так долго меня искала?

Ибана втянула воздух сквозь зубы и оглянулась на кавалерию, перекрывшую дорогу позади нее. Никто из них, похоже, не рвался в драку.

– Мы… э-э… заблудились. Может, маленько поваляли дурака. В таком духе.

– Я ценю это. – Стайк почувствовал себя немного увереннее, но оставался настороже. – Однако вы нас все-таки догнали.

– Услышали, что ты двинул в эту сторону. Такое сложно проигнорировать.

– И вот вы здесь.

– И вот мы здесь, – эхом отозвалась Ибана.

Последовало долгое, задумчивое молчание. Стайк оглянулся на свой потрепанный отряд, затем посмотрел на лица уланов Ибаны. Он заметил много старых знакомых, товарищей и даже друзей. На самом деле, присмотревшись внимательнее, он понял, что знает большинство.

– Ты ведь не сама подбирала людей в отряд?

– Может, и сама, – ухмыльнулась Ибана.

– В Редстоуне началась революция. Мы направляемся туда. Мне пригодились бы еще люди и новый заместитель. Блая убили.

Ибана хмыкнула.

– Очень жаль. Еще один хороший человек.

– Прежде чем все это закончится, в землю ляжет еще много хороших людей.

Ибана склонила голову набок, затем в последний раз повернулась в седле, окинув взглядом свой отряд.

– Майор Стайк, сэр, думаю, нам понадобится больше лодок.

– Приступайте к поискам, – приказал Стайк, расплываясь в улыбке. – И кликни своего самого быстрого всадника с запасной лошадью. Хочу оповестить Линдет, что мы приведем подмогу.

Ибана развернула лошадь.

– Вы его слышали! – проревела она. – Нам нужно больше лодок! Ферлиша, найди запасную лошадь и тащи свою задницу сюда!

Она подтолкнула своего скакуна к Стайку, и вскоре они бок о бок наблюдали, как свежая рота уланов спешилась, чтобы помочь с погрузкой, и небольшие группы направились вверх и вниз по течению в поисках лодок.

Два отряда слились в один почти мгновенно, и присутствие Ибаны казалось таким же естественным, как и седло под ним.

– Ты придумал название отряду? – спросила она.

– Ничего путного в голову не приходит.

У Стайка словно гора свалилась с плеч. Ибана отличный офицер, и она набрала превосходный отряд уланов. Если бы Стайку пришлось сражаться с ними, пришлось бы туго – даже будь он полностью здоров.

– Слышал, как тебя прозвали в Лэндфолле? – спросила она.

– Не знал, что у меня вообще есть прозвище.

– О, о тебе судачит весь проклятый город, дружище. Когда я уезжала, уже ходили слухи, что какой-то великан расшиб голову избранному Сирода, а голову самого Сирода так и вовсе оторвал.

– Я не отрывал ему голову. Просто развернул в другую сторону.

– Тебя называют Бешеным Беном Стайком.

Стайк не удержался от смеха из-за двойного смысла.

– Настолько безумный или свирепый?

– И то, и другое.

– Мне нравится.

Он помолчал, разглядывая уланов, сообща работающих у реки.

– Бешеный Бен Стайк, – пробормотал он. – «Бешеные уланы» Бешеного Бена Стайка. Как тебе?

– Я поручу кому-нибудь смастерить знамя.