Текст книги "Отрекшаяся (ЛП)"

Автор книги: Брайан Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Информация о переводчиках

Перевод и редактура: marmax, Anahitta, zhuzh, igorShap

Локализация обложки: zhuzh

Booktran, 2017 г.

Если вы хотите отблагодарить переводчиков и поддержать проект, добро пожаловать на www.booktran.ru.

Брайан Макклеллан
«Отрекшаяся»

Ветер кружил опавшие листья, наполняя лес сухим шелестом. Эрика натягивала тетиву лука, пока оперение не защекотало щеку, и с выдохом выпустила стрелу.

Та слегка задела корень дерева в сорока футах впереди и влетела в кусты. Белка, в которую целилась Эрика, шмыгнула на дерево, сердито застрекотав. Эрика вытянула из колчана еще одну стрелу, наложила на тетиву и снова выстрелила.

Стрела глухо ударила в ветку прямо под пушистым беличьим хвостом. Эрика потянулась за следующей стрелой, но грызун уже скрылся в безопасности гнезда.

– Вы в потрясающей форме, – прокомментировал строгий голос. – Ваша скорость восхитительна, а движения точны. Недостаток только один: вы промахнулись.

Эрика сердито глянула через плечо на учительницу фехтования – женщину лет пятидесяти, с проницательными глазами на обветренном лице и седыми прядями в каштановых волосах. Сантиоль была примерно одного роста с Эрикой, но благодаря чопорной осанке казалась намного выше. Она имела обыкновение задирать свой острый нос, что производило впечатление на людей, однако Эрику только раздражало. Пятнадцать лет в качестве наставницы Эрики ничуть не смягчили едкого юмора Сантиоль. Она всегда точно знала, что сказать, чтобы задеть свою подопечную.

– Я бы попала, если бы вы не скрипели седлом, распугивая мои мишени.

Лошадь Сантиоль нетерпеливо вскинула голову, и наставница пошевелилась в седле, исторгнув очередной громкий скрип.

– Вы должны научиться стрелять, когда вас отвлекают.

Взгляд Эрики остановился сначала на мушкете, перекинутом через луку седла Сантиоль, затем на пистолете у нее за поясом. Руки так и чесались отправиться на охоту с тем или другим. За все девятнадцать лет жизни ей ни разу этого не позволили. Ей не разрешалось брать в руки огнестрельное оружие, даже незаряженное.

Это нарушение закона.

– Подберите стрелы, – сказала Сантиоль. – Нам скоро возвращаться.

До поместья Леора час езды, и если они поторопятся, то как раз успеют привести себя в порядок перед ужином. Эрика закинула лук на плечо и направилась к деревьям.

Пошарив в кустах ежевики, она отыскала первую стрелу, но порвала свой охотничий дублет. Бабушка непременно заметит. Потом вернулась к дурацкому дереву и взобралась на пятнадцать футов, чтобы вытащить из толстой ветки вторую стрелу.

«Видела бы меня мама, ее бы удар хватил», – подумала Эрика, карабкаясь за стрелой. Мать отчитала бы Сантиоль, а та, спокойно выслушав тираду, ответила бы, что кезанская герцогиня должна уметь позаботиться о себе. Потом вмешался бы отец и сказал матери оставить бедную наставницу в покое, а…

Мысли Эрики прервались, когда она разглядела что-то в глубине леса – едва уловимое движение среди красных и бурых опавших листьев.

Она вытащила стрелу и спустилась на землю, где нетерпеливо ждала Сантиоль. Та уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Эрика ее перебила:

– Привяжите лошадей и идите со мной.

Наставница помедлила мгновение, но спешилась и быстро привязала обеих лошадей.

– В чем дело?

– Точно не знаю, – сказала Эрика – Я что-то видела. Кого-то.

– Я пойду первая.

Взяв мушкет наизготовку, Сантиоль крадучись углубилась в заросли. Ни один листок не шелохнулся. Эрика шла следом, наложив стрелу на тетиву. Они пересекли высохшее русло ручья и вышли на поляну ярдах в сорока от дороги. Сантиоль закинула мушкет на плечо.

– Ребенок.

У дуплистого дерева, прижав колени к груди, сидела девочка лет двенадцати, чуть светлее русоволосой Эрики. Шерстяное летнее платье измазалось в грязи. Голые ступни обмотаны оторванными от подола полосками. Самодельные бинты пропитались кровью.

– Госпожа, – начала Сантиоль, но Эрика уже шла через поляну к девочке.

– Ни шагу больше. – У девочки получился только хриплый шепот, но слова – и выражение лица – были до крайности серьезны.

Она утерла круглый носик и сморгнула слезы с карих глаз. На левой щеке красовались свежие порезы, обе руки покрывали царапины от ежевичных колючек. Девочка выставила вперед руку с перочинным ножом.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Эрика.

– Уходите.

– Тебе нужна помощь?

– Я сказала, уходите.

– Посмотрите на ее ноги, – прошептала Эрика наставнице.

Сантиоль настороженно разглядывала девочку.

– Она долго шла. Единственный город в радиусе тридцати миль – Бедланд. Она не местная. Мы бы ее узнали.

– Приехала к родственникам? – спросила Эрика у Сантиоль. – Может, потерялась?

Эти земли принадлежали деду и бабке Эрики, и она хорошо знала окрестности, но до Сантиоль ей было далеко.

– Нет, – ответила та. – Вряд ли.

– Не говорите обо мне, будто я вас не слышу, – сказала девочка. Острие ее перочинного ножа не дрогнуло. – Я здесь.

– Откуда ты? – спросила Эрика.

– Уходите.

– Куда ты идешь?

– Никуда. Не ваше дело.

Эрика расправила плечи, ее терпение подходило к концу. Эта земля принадлежит ее семье, так что это ее дело и она получит ответы.

Сантиоль коснулась ее руки и, наклонившись, прошептала на ухо:

– Посмотрите на ее правое плечо.

Эрика разглядела частично скрытый под волосами и толстым слоем грязи шрам. Темный и воспаленный, примерно с палец длиной, в форме мушкета.

– О Кресимир, – выдохнула она.

Не шрам. Клеймо. Клеймо порохового мага, приговоренного королевским указом к повешению.

– Мы обязаны выдать ее, – осторожно сказала Сантиоль.

Эрика резко развернулась к наставнице и уставилась на нее с горькой смесью гнева и возмущения.

– Впрочем, не думаю, что вы это допустите. – Сантиоль выругалась себе под нос. – За ней будут охотиться.

Эрика это знала. Также она знала, что королевским охотникам на магов – или, как их неофициально называли, королевским Гончим – плевать на то, что это всего лишь ребенок. Пороховой маг есть пороховой маг. Они будут преследовать девочку по всему Кезу, и никто ей не поможет. На самом деле, большинство выдадут ее, надеясь на щедрое вознаграждение.

– Я не оставлю ее здесь, – сказала Эрика.

Однажды, когда она была чуть младше этой девочки, она заблудилась в лесу. И до сих пор иногда просыпалась посреди ночи в холодном поту, мучимая воспоминаниями о лабиринте деревьев и страхе перед наступающей темнотой.

– У нас нет выбора. – В голосе Сантиоль слышалась жалость. – Если нас поймают…

– Один раз она уже сбежала от Гончих. Она прошла Кресимир знает сколько миль и явно направляется на север. Если у этой девочки хватает смелости в одиночку пересечь северные горы в надежде добраться до Адро, я ей помогу.

– Это очень глупо, – вздохнула Сантиоль.

– О чем вы говорите? – требовательно спросила девочка, медленно отползая прочь. – Оставьте меня. Я вооружена!

Эрика окинула ее взглядом, а потом подошла и села на корточки, но так, чтобы девочка не могла до нее дотянуться.

– Тебе ни за что не перейти горы в одиночку.

– Я иду на юг, – возразила девочка.

– Нет. Ты идешь на север, в Адро, где пороховых магов не убивают. Я могу помочь тебе добраться туда целой и невредимой. Или, – небрежно добавила Эрика, словно ей все равно, – ты можешь остаться здесь и посмотреть, что убьет тебя первым – зима или Гончие.

– А вам какое дело? – огрызнулась девочка.

– Как тебя зовут? – улыбнулась ей Эрика.

– Сначала вы скажите.

– Меня зовут Эрика-же-Леора. – Она оттянула вниз воротник сорочки, открыв клеймо прямо над левой грудью, такое же, что и у девочки, только меньше. Его легче было скрыть. – И я тоже пороховой маг.

Девочка пошла следом за ними к дороге. Она держалась на расстоянии, словно в любую секунду готова была удрать. Когда они вышли к дороге, она осталась в тени деревьев, не выпуская ножик из рук. Она прихрамывала, хотя хорошо это скрывала. Наверняка каждый шаг причинял ей боль.

– Я слышала про вас, – сказала девочка.

Эрика удивилась бы обратному. Среди аристократов пороховые маги были редкостью.

– Надеюсь, хорошее?

– Только что вы Отрекшаяся, – фыркнула девочка. – Вы можете прятать свое клеймо.

– Да. Потому что я наследница герцогства. – Только спустя мгновение Эрика поняла, как ужасно несправедливо прозвучали ее слова: аристократка-пороховой маг может жить в безопасности, в то время как простолюдинов преследуют и казнят. – Вот почему у меня это. – Она показала лук. – Мне запрещено прикасаться к мушкету.

«И вообще к пороху».

Пороховые маги управляли энергией пороха и употребляли его, чтобы обострить чувства и увеличить силу и скорость. Их считали чрезвычайно опасными, и больше всех их ненавидел королевский совет Избранных – магов, управляющих стихиями, – и его свора Гончих.

Эрика поняла, что ее замечание насчет пороха было бы не слишком утешительным. Девочка спасалась бегством из-за преступления, в котором не виновата.

– Идем с нами, – сказала она. – Можешь ехать со мной.

Девочка покачала головой:

– Я… нет. Мне нельзя идти по дорогам.

– Я защищу тебя.

– Мой брат тоже так говорил. И они его убили.

Эрика не нашла, что ответить.

– Всадники на дороге. – Сантиоль сняла с плеча мушкет.

Эрика повернулась к девочке, чтобы велеть ей спрятаться, но та уже скрылась среди деревьев. Эрика выругалась вполголоса и повернулась обратно. С юга, из-за поворота показалась пара лошадей.

Когда всадники приблизились, Эрика разглядела, что оба мужчины вооружены шпагами. Ни пистолетов, ни мушкетов. Один пузатый и широкоплечий, второй худой как палка и сутулый. Они носили зелено-коричневую форму королевской Великой армии, но белые перевязи на груди свидетельствовали об особом поручении. На перевязях были вышиты поджарые узкомордые псы, от которых Гончие и получили свое прозвище.

Эрике стало не по себе.

– Эй, женщина, – обратился толстяк к Сантиоль. – Что вы делаете на королевском тракте?

– Мы охотимся, – ответила Сантиоль. Большим пальцем она поглаживала курок, но держала мушкет стволом в землю.

– Кто разрешил?

– Герцог Леора.

– У вас есть документы?

Сантиоль достала бумаги из кармана куртки и передала всадникам. Худой просмотрел их, тихо проговаривая вслух, а потом вернул Сантиоль и кивнул напарнику.

– Похоже, все в порядке, – с сожалением произнес толстяк. – Видели в округе кого-нибудь чужого?

– Нет, – ответила Эрика. – А что?

– Я тебя не спрашивал, девчонка, – сказал толстяк. – Не лезь во взрослые разговоры.

Худой наклонился и ударил напарника в плечо. Тот громко выругался.

– Не следует так разговаривать с наследницей герцогства, – сказала Сантиоль. – Я вправе выбить вам зубы.

– Ой. – Толстый пробурчал извинения и сердито глянул на напарника.

– Вы кого-то разыскиваете? – спросила Эрика.

– Опасного беглеца, миледи. Порохового мага.

– Кресимир милостивый, надеюсь, вы его найдете.

Худой прочистил горло.

– Миледи, прошу прощения, нам нужно отойти на минутку.

Мужчины отъехали посовещаться. Сантиоль хмуро смотрела на них, лениво баюкая мушкет на одной руке, слегка касаясь большим пальцем курка.

Эрика отвернулась от мужчин и полезла в карман. Незаметно достала табакерку и большим пальцем подцепила крышку.

– Что вы делаете? – прошептала Сантиоль. – Если они увидят…

Эрика поднесла к носу щепотку пороха, вдохнула и вздрогнула, когда по телу прокатилась волна тепла – смесь эйфории и тошноты. Порох начал действовать, обострив ее чувства, и мир превратился в поток звуков, запахов и образов. До ее слуха донеслись голоса Гончих.

– …кто она?

– Понятия не имею.

– Наследница герцогства Леора. То самое пороховое отродье, про которое все время болтает герцог.

– Думаешь, она прячет девчонку?

– Бездна, мы даже не знаем, где девчонка – здесь или за двадцать миль отсюда. Как знать, она могла повернуть и на северо-запад.

– И что теперь?

– Что теперь? Олух, если мы укокошим девку, герцог закатит нам целый парад. Он ненавидит, когда знати удается избежать наказания только из-за своего происхождения.

– Это очень рискованно. С ее компаньонкой лучше не зевать.

Подслушивание прервала Сантиоль. Наставница шагнула ближе и тихо сказала:

– Давайте просто сядем на лошадей и уедем. Мы не можем рисковать и помогать девочке, пока они тут рыщут.

– А если они ее найдут и она расскажет, что мы предлагали ей помощь?

– Будем все отрицать. Нет никаких доказательств.

– Вообще-то, они обсуждают, не убить ли меня.

В ответ Сантиоль только моргнула.

– Худой предлагает выдать это за несчастный случай. Толстый говорит, что можно подбросить мне пороха и сказать, что это была самооборона.

– Проклятая бездна, – вздохнула Сантиоль. – Берите на себя толстого.

– Что вы имеете в виду?

– Стреляйте ему в грудь.

Эрика и подумать не могла о том, чтобы по-настоящему убить кого-то.

– Но я…

– Никаких «но». Вы будете кезанской герцогиней. И не впервые на ваших руках окажется кровь.

Сантиоль заправила прядь волос за ухо и вышла на середину дороги:

– Белка! Вон там, на дереве!

Эрика сняла с плеча лук и натянула тетиву.

– И что это вы делаете? – спросил худой.

– Учу госпожу убивать вредителей, – ответила Сантиоль.

Эрика прицелилась в воображаемую белку в лесу, потом повернулась к толстяку и выпустила стрелу.

Стрела вошла в тело прямо под сердцем. Мужчина потрясенно уставился на древко. Воздух разорвал треск мушкетного выстрела, и над Сантиоль поднялся дымок. Худой мужчина рухнул лицом вперед, успев наполовину вытащить клинок из ножен, и Сантиоль поспешила схватить поводья до того, как лошадь понесет прочь.

Она стянула оба тела с седел и отпустила лошадей. Те галопом поскакали обратно по дороге. Выдернув стрелу из груди толстяка, она передала ее Эрике.

– Почистите ее.

Худой мужчина определенно умер, а вот толстый нет. Эрика зачарованно наблюдала за тем, как поднимается и опадает его пузо, а изо рта и носа, пузырясь, течет кровь. Сантиоль достала пистолет, проверила заряд, прицелилась в рану от стрелы и нажала спусковой крючок. Толстяк дернулся, испустил мучительный стон и забил руками по земле. Сантиоль нагнулась и ножом завершила начатое.

– А вот так убивают собаку, – сказала она, вытирая нож о штаны мертвеца.

– Зачем вы выстрелили в него?

– Чтобы скрыть рану. Так никто не узнает, что его убили стрелой. Это вызвало бы много подозрений.

– А. Спасибо.

Эрика прерывисто вздохнула. Бездна, о чем она только думала? Двое королевских Гончих, мертвые у ее ног. Она попыталась подавить нарастающую панику, глубоко дыша и мысленно считая до ста. «Это была самооборона», – убеждала она себя. Эти двое преследовали ребенка и задумали убить ее, внучку кезанского герцога! Они получили по заслугам.

Девочка вышла из леса, шурша сухими листьями. В ее волосах запутались ветки и колючки. Не отрывая глаз от двух трупов, она приблизилась к Эрике.

– Вы защитили меня.

«Я защищала себя».

Ничего бы не случилось, если бы Эрика не остановилась помочь девочке. Она была бы уже на пути к поместью деда, пребывая в счастливом неведении относительно Гончих и сбежавшего порохового мага, и на ее руках не было бы крови. Ее интересовало бы только, что повар приготовил на ужин.

А теперь она увязла по уши. И нет пути назад.

* * *

Норрин не могла отвести взгляд от двух тел. Мужчины лежали бок о бок на дороге, темно-алые ручейки пропитывали пыль. Старшая женщина, Сантиоль, перезарядила мушкет, опираясь одной ногой на живот толстяка, будто он какой-то охотничий трофей. Она тихонько напевала себе под нос. Это напомнило Норрин, как, бывало, напевал па, свежуя мелкую дичь, которую приносил с охоты.

Она узнала толстого мужчину. Он убил Филли. Пронзил ему грудь шпагой и оставил лежать прямо на улице около тюрьмы.

Это произошло меньше двух недель назад. У нее до сих пор стояло перед глазами, как Филли лежит там, истекая кровью, и тянет руку к Норрин, словно умоляя ее вернуться за ним. Он велел ей бежать, после того как обманул Гончих и освободил ее. Сказал, что отвлечет их.

Спрятавшись в высокой траве в сотне ярдов, она смотрела, как он умирает.

Наверное, он думал, что его посадят в тюрьму на несколько лет. Может, отрубят руку. Глупый Филли. Он всегда думал сердцем, а не головой. Он помог сбежать пороховому магу. Быстрая смерть была для него милосердием.

Шмыганье Эрики вернуло Норрин к действительности. Она озадаченно посмотрела на аристократку – Отрекшуюся. Все благородные такие неженки? Норрин привыкла к крови и трупам. Па был лесником. Кровь на его штанах и куртке принадлежала животным, но кровь лисы или бобра ничем не отличается от человеческой. Эрика выглядела потрясенной из-за того, что произошло.

Норрин подумала было взять ее за руку. Так делал па, когда Норрин боялась. Но ма говорила, что аристократы не любят, чтобы к ним прикасались простолюдины.

– Я Норрин.

– Эрика, – еле слышно ответила аристократка, хотя уже представилась раньше. Она оторвалась от мертвых Гончих и опустилась на колени рядом с Норрин. – Не бойся.

– Я и не боюсь, – сказала Норрин, хотя на самом деле боялась.

Конечно же она боялась. Она сделала все, что могла, чтобы сбить их со следа. Одной лишь силой мысли взорвала бочонок пороха недалеко от их лагеря – возбуждение все еще наполняло ее тело, – а затем вернулась по собственным следам, чтобы запутать погоню. Оторвалась от собак, двигаясь вверх по реке на юг, потом еще раз повернула назад. Она избегала дорог, городов и даже уединенных ферм. Но каким-то образом Гончие все равно ее выследили.

«Думай как зверь», – всегда говорил па, когда учил ее быть лесником. Учил, как выслеживать дичь, ставить ловушки на бобров, перехитрить лис. Даже как избежать встречи с пещерными львами, которые иногда спускались с гор.

Этого оказалось недостаточно. А теперь эта аристократка убила двух охотников на магов и предложила помочь ей добраться на север, в Адро, где, как обещал Филли, пороховые маги не были вне закона.

Сантиоль достала из мундиров мужчин кошельки, бросила их в грязь и отошла от тел.

– Будет выглядеть как ограбление, – сказала она. – Преступники сбежали, когда поняли, на кого напали. Кстати, хороший выстрел. Лучше бы на дюйм выше, но все равно хороший.

– Я засомневалась, – ответила Эрика.

– В первый раз со всеми бывает. Будь по-другому, значит, с вами что-то не так.

Сантиоль едва замечала Норрин, отчего та нервничала. Похоже, старшей женщине не по душе идея помогать пороховому магу. С другой стороны, а кому это понравится? С малых лет Норрин учили, что пороховые маги – зло. Только память об убийстве Филли не позволяла ей сдаться.

Норрин рассматривала Эрику. Той могло быть лет двадцать или двадцать пять, но Норрин не слишком хорошо умела определять возраст. Милое личико с чистой кожей, слегка вздернутым носиком и голубыми глазами. Русые волосы. Можно ли ей доверять? У нее клеймо, и Норрин слышала ее имя раньше. Отрекшаяся наследница герцогства Леора.

Может, это ловушка. Па всегда говорил, что люди гораздо коварнее животных, потому что их коварство жестоко, тогда как звери всегда честны, даже если хитрят.

Норрин потянулась вперед чутьем. У Сантиоль был порох. Полный пороховой рожок, а также несколько готовых пороховых зарядов для мушкета и пистолета. Норрин могла бы поджечь их силой мысли, убить обеих женщин и сбежать в горы. Если это ловушка, то поступить так безопаснее, чем идти с ними.

Норрин почувствовала кое-что еще. Тоже порох. Но не у Сантиоль.

У Эрики.

Не много. Не больше, чем на пару зарядов. Но она носит с собой порох. Это несколько взбудоражило Норрин. Похоже, Эрика уже нарушила свою клятву, чего не допустили бы никакие Гончие, случись им оказаться на пути. Может быть, ей можно верить.

Размышления Норрин прервал голос Эрики:

– Давай подумаем, как переправить тебя в Адро.

* * *

Эрика оставила Сантиоль и Норрин в лесу примерно в часе езды от поместья, а сама поехала дальше, зная, что к тому времени, как она вернется, слуги уже будут убираться в столовой.

Но это волновало ее меньше всего. На лужайку легла тень, солнце почти скрылось за деревьями. Эрика ехала по гравийной дорожке к огромному особняку и беспокоилась о том, что кто-нибудь мог заметить их вместе с девочкой.

Достаточно одного случайно оброненного слова. Крестьянин ли упомянет, что видел Эрику и Сантиоль с ребенком, или приехавший в гости родственник заметит отсутствие Сантиоль – и вся затея провалится. Нельзя, чтобы хоть кто-то узнал, что ребенок здесь, – трудная задача в доме, полном сплетничающих слуг. Эрика не могла позволить себе ошибиться.

Она оставила мерина одному из конюхов и вошла через парадную дверь, отвечая на приветствия слуг и улыбаясь в ответ на брюзжание дворецкого.

Эрика проскользнула мимо дедушкиного кабинета, чувствуя, как по шее ползет ручеек пота, и начала подниматься по лестнице в главном зале. Сантиоль приведет девочку в поместье по одной из дорожек для верховых прогулок, накормит и устроит на ночь в заброшенном стойле. Норрин останется там до утра. К этому времени Эрика придумает причину для поездки к родителям в Адро.

– Эрика, это ты?

Она замерла на середине лестницы и тихонько выругалась.

– Да, дедушка.

Эрика вернулась к двери кабинета.

Старик сидел в своем любимом кресле, подняв ноги на пуфик. В камине горел огонь. Дедушка положил книгу страницами на живот и посмотрел на внучку поверх очков для чтения.

– Ты пропустила ужин.

– Прости, дедушка.

– Бабушка устроит тебе разнос.

– Я знаю. Прости.

– Ладно, ладно, – отмахнулся он. – Она чересчур заботливая. Думаешь, откуда это у твоей матери? А где Сантиоль?

– Ухаживает за лошадьми.

– А конюхи нам зачем?

– Ты же знаешь, какая она.

– О? И какая же?

– Просто, ну, беспокоится по поводу всего, – промямлила Эрика.

Дед внимательно посмотрел на нее:

– Что-то не так?

Эрика выдавила улыбку:

– Вовсе нет, дедушка.

– Вы что-нибудь привезли?

Она покачала головой:

– Сантиоль заставила меня стрелять по белкам.

– По этим негодницам так просто не попасть. Ну да ничего. В следующий раз попадешь. Как по мне, можешь стрелять по ним из окна. Проклятые твари все время забираются в мой сад. – Он поднял книгу и стал искать место, на котором остановился. – Иди умойся и загляни на кухню поужинать. Дафни разогреет тебе что-нибудь.

Эрика взбежала по лестнице, обрадовавшись, что дальнейших вопросов не последовало, и намереваясь избегать встречи с бабушкой по меньшей мере час-два. Она приняла ванну и переоделась, потом спустилась вниз, чтобы кухарка ее покормила. Нежное мясо куропатки, щедро приправленный маслом картофель и обжаренные с чесноком бобы. Дафни сказала, что малина в пироге – последняя из дедушкиных ягод в этом году.

– Дафни, ты не видела Сантиоль? – спросила Эрика кухарку, доедая ужин за столом для прислуги.

Дафни была крепкой женщиной лет тридцати пяти. Ее передник, кажется, всегда был покрыт мукой. Прислонившись к столешнице, одной рукой она расколола пару грецких орехов и вынула ядра из скорлупы.

– Вернулась вскоре после вас. Думаю, она у хозяина.

– Спасибо.

Эрика не стала доедать и выскользнула в служебный коридор, мягко ступая и избегая скрипучих досок, пока не приблизилась к двери дедушкиного кабинета, которой пользовались слуги.

Она слышала его голос, но не могла разобрать слов. Дед разговаривал с Сантиоль или с одним из слуг? Или с бабушкой? Если с бабушкой, то нужно держаться подальше, но если с Сантиоль… Надо узнать, все ли прошло гладко с Норрин.

Она сделала еще шаг и поморщилась, когда доска громко скрипнула под ногой в домашней туфле.

– Эрика, – раздался голос деда. – Иди сюда.

Бездна, как он узнал, что это она? Эрика тихо вздохнула и вышла из-за угла, нацепив на лицо улыбку.

– Что, дедушка?

Улыбка сползла с лица так же быстро, как появилась. Дед стоял рядом с камином, позабыв о книге, рядом замерла Сантиоль. Наставница выглядела серьезной, дед хмурился и задумчиво барабанил пальцами по каминной полке.

– Закрой дверь, дитя.

Дверь в главный коридор уже была заперта. Эрика закрыла за собой вторую дверь и почувствовала, как на пояснице выступил пот.

– Я так понимаю, что сегодня ты совершила свое первое настоящее убийство, – сказал дедушка.

– Я не…

Хозяин герцогства Леора фыркнул:

– Не лги мне, девочка. Сантиоль твоя наставница, но служит она мне. Думаешь, она скрыла бы это от меня? Я знаю про охотников на магов и знаю про девочку.

Несмотря на резкий тон, дедушка старался говорить тихо. Он всегда утверждал, что в домах аристократов даже стены имеют уши, а самые преданные слуги могут шпионить в пользу другой знатной семьи.

– Подойди.

Эрика прошла через комнату и встала перед дедом, стараясь выглядеть как можно более пристыженной. Как он поступит? Выдаст девочку охотникам на магов? Возможно, выдаст и Эрику? Ей никогда не приходило в голову, что собственный дед способен ее предать, но теперь она вдруг занервничала.

– Подними подбородок. Посмотри мне в глаза, – велел он.

Она подняла лицо и вздрогнула от внезапной пощечины, недостаточно сильной, чтобы пошатнуться, но достаточно хлесткой, чтобы причинить боль. Однако хуже боли оказалось потрясение – дедушка никогда не был жестоким, даже с ее братьями.

– У каждого действия есть последствия, дорогая моя. – Дед взял ее за подбородок и нежно погладил по щеке.

Она заставила себя не отшатнуться.

– Да, сэр.

– Никаких «сэр», девочка. Я все еще твой дедушка. – Он тепло улыбнулся, но его глаза казались уставшими. Он отвернулся к огню. – Ты правильно сделала, что убила тех Гончих. Это не последний раз, когда на твоих руках окажется кровь, и Сантиоль говорит, что ты почти не сомневалась. Я горжусь тобой. В Кезе жизнь ничего не стоит. Приходится отвоевывать право на то, чтобы ценили твою.

– Ты… гордишься мной?

– Ты вернулась домой целая и невредимая. Я знаю королевских охотников на магов, девочка. Сборище беспринципных воров и убийц. Они бы разделались с тобой без колебаний, если бы думали, что это сойдет им с рук.

Он все еще ничего не сказал о девочке. Бездна! Что он сделал? Приказал Сантиоль убить ее? Дедушка не был бессердечным, но славился беспощадностью, когда дело касалось безопасности семьи. Прежде всего он был прагматиком.

– Это никогда не выйдет за пределы этой комнаты, – сказал дед.

Эрика кивнула. Кезанских аристократов с детства учат многому. В том числе ценить молчание.

– Какие занятия у Эрики завтра? – спросил дедушка у Сантиоль.

Наставница прочистила горло.

– Утром фехтование. Днем верховая езда, а вечером математика.

Эрика застонала про себя. Она ненавидела математику.

– Отмени математику. У меня дела в Норпорте, а Эрика решила, что хочет вернуться к родителям в Адро немного раньше, чем планировала. Мы отправимся налегке с парой сопровождающих. Выезжаем завтра днем после моей встречи с лордом Сибилом. – Герцог указал на Эрику. – Когда доберемся до Норпорта, я посажу тебя на шхуну, идущую через Адроанское озеро в Адопест.

Эрика сглотнула.

– А девочка?

– Она поедет с тобой. В Адопесте есть люди, которые примут ее, и когда она прибудет туда, ты больше не будешь лезть в это дело. Поняла?

Эрика неслышно выдохнула и вознесла про себя благодарственную молитву Кресимиру.

– Да, дедушка.

– Иди поспи. Завтра нам много скакать. Я не собираюсь нигде задерживаться, чтобы меня поймали с беглым пороховым магом.

На рассвете Эрика отправилась на тренировочную площадку позади главной конюшни, чтобы поупражняться в фехтовании с Сантиоль. Утро выдалось прохладным, в раннем свете изо рта поднималось облачко пара. Руки словно налились свинцом, голова гудела после бессонной ночи. Разве нельзя отменить все это и незамедлительно выехать в Норпорт? Чем скорее девочка окажется в Адро, тем скорее все закончится.

Однако, несмотря на нервозность, Эрика испытывала восторг при мысли о том, что перехитрила Гончих. Это ни шло ни в какое сравнение с ее мелким бунтом, когда она время от времени по чуть-чуть употребляла порох.

– Норрин? – тихо спросила она, когда к ней присоединилась Сантиоль.

Наставница отставила шпагу в сторону и легко подпрыгивала на цыпочках, разминаясь. Длинные каштановые волосы были забраны в узел на затылке, и Эрика поняла, что забыла сделать то же самое.

– Я заглядывала к ней утром. Жива-здорова. Еда пошла ей на пользу.

– Вы передали ей мою старую обувь?

– Да, – сердито сказала Сантиоль. – Даже малейшее проявление доброты выйдет вам боком. Если девочку поймают, то выяснят, кто дал ей эту обувь. Гончие настойчивы.

Эрика стиснула зубы.

– Значит, придется позаботиться о том, чтобы ее не поймали.

Сантиоль повесила куртку на дверь сарая.

– В Кезе доброта приводит к смерти.

– Или обеспечивает могущественных друзей.

– Вы говорите как адроанка. К бою!

Сантиоль без предупреждения сделала выпад, лишь острие шпаги сверкнуло в утреннем свете.

От неожиданности Эрика вскрикнула и попятилась, пытаясь пустить в ход собственную шпагу. Она дважды парировала удары, а затем острие шпаги Сантиоль прошипело прямо возле ее уха.

Малейшее движение пальцев – и лезвие вошло бы Эрике в глаз.

Наставница опустила шпагу.

– Не каждый бой – дуэль. Не каждый противник даст вам подготовиться, прежде чем нападет.

Она вернулась к куртке, достала из кармана деревянный колпачок и надела на острие шпаги.

Эрика проделала то же самое со своей шпагой, хмуро глядя на наставницу. Расправила плечи и размяла руки, а затем, как только Сантиоль развернулась, атаковала.

Они перемещались туда-сюда по тренировочной площадке. Штаны и сапоги покрылись пылью, сорочки пропитались потом. Первые два касания принадлежали Сантиоль, за Эрикой остались третье и четвертое.

И пятое. И шестое.

Эрика нанесла восьмой укол подряд, когда заметила, как Сантиоль сменила позицию. Наставница распустила ворот сорочки и промокнула лоб носовым платком.

– Видит Кресимир, вы фехтуете все лучше и лучше. Что делать, скоро перестану поддаваться.

– Я тренируюсь с отцом.

Эрика поймала клинок противницы и отвела его в сторону. Сантиоль тут же повторила выпад, на этот раз быстрее и сильнее.

– Он учит вас адроанскому фехтованию?

– Немного. Их школа небрежна, но он говорит, что адроанцы сражаются не приемами, а сердцем.

Эрика отскочила назад, но недостаточно быстро, и Сантиоль нанесла укол по внутренней стороне бедра.

– Не мне поправлять вашего отца, но адроанские дуэлянты – слабаки.

Сантиоль снова атаковала, и Эрика подстроилась под увеличившиеся силу и скорость, которые Сантиоль вкладывала в удары.

Этого оказалось недостаточно. Сантиоль коснулась ее еще три раза, прежде чем отступила и подала знак к окончанию.

Эрика с признательностью согнулась, уперев ладони в колени и тяжело дыша. Она знала, что Сантиоль считается хорошим дуэлянтом даже по кезанским стандартам, но никогда раньше не видела, чтобы наставница сражалась так.

– У вас хорошо получается, – сказала Сантиоль.

Предполагалось, что это похвала, но Эрика не смогла сдержать досады на последние четыре неудачи. Она сплюнула в пыль.