Текст книги "Мудрец"

Автор книги: Брайан Макферсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Своей невероятной энергией Богиня Дельты подпитывала пауков, но не требовала ничего взамен.

Ей достаточно было сложившейся в мире гармонии, установившегося динамического равновесия, при котором разнонаправленные силы людей и смертоносцев не нарушают хрупкого баланса.

О другом паучьем кумире, о безжалостном Иблисе, Покровителе Черной Ночи, Найл мало что знал.

Те восьмилапые, с которыми он раньше общался, очень неохотно делились сведениями об нем.

Из скупых фраз-импульсов можно было только сделать вывод о том, что это тайное божество отличается жестокостью и служение ему постоянно требует кровавых ритуальных обрядов.

Естественно, что в качестве своих жертв пауки никогда не приносили баранов или коров.

Бессердечная натура черного Иблиса требовала только теплой человеческой крови. Не случайно, что главным его поклонником во все времена был Смертоносец-Повелитель по имени Хеб, жуткий стоокий тарантул, первым научившийся читать человеческие мысли и много лет назад проникший в тайны человеческой души.

Неужели в Городе появилась группа пауков, втайне поклонявшихся проклятому Иблису? И знает ли об этом Смертоносец-Повелитель?..

Все эти мысли мрачным вихрем пронеслись в голове Найла, когда он увидел груду человеческих черепов. Спутники не меньше его были раздавлены зрелищем страшной находки.

– Теперь ты понимаешь, почему мы должны завладеть «жнецами», – с трудом сдерживая свою ярость, промолвил Биллдо. – Смертоносцы убивают наших горожан… пауки утаскивают их живыми сюда, под землю… здесь над нашими братьями и сестрами издеваются и даже после смерти не дают покоя… их черепа громоздят друг на друга! По обычаю наших предков после смерти тело человека должно быть предано земле, а Восьмиглазые твари измываются над замученными людьми… Горло Доггинза перехватывало от ненависти и злобы. Да и все остальные клокотали от ярости и отвращения, каждый мечтал только о мести.

Найл и сам ощущал, как внутри него пульсирует мысль о скором возмездии, как с каждым невидимым толчком эта идея разрастается в его рассудке пухлым кровавым пятном и постепенно затмевает в сознании все остальное.

Чувство мести в отношении Смертоносца-Повелителя, принявшее облик ненасытного зверя, глодало и выжигало его мозг до такой степени, что он потерял на время рассудок и был лишен способности думать о чем-либо другом.

– Ты можешь сказать, как долго они лежат в лабиринте? – задумчиво спросил Найл у притихшего Симеона. Когда убили всех этих несчастных?

У него в душе теплилась слабая надежда, что гора черепов хранится здесь давно, долгие годы, еще со времен рабства, когда пауки безраздельно владели Городом и занимались людоедством совершенно безнаказанно. В этом случае мысли о мести нужно было бы отбросить, – находка была действительно страшна, но если все происходило до заключения Договора, люди не имели никакого права на возмездие.

С трудом Симеон заставил себя приблизиться к ужасной пирамиде. Он приказал Гастурту и Марбусу встать с фонарями по обе стороны от кучи и безжизненные лучи уставились на черепа.

Как бы не было тяжело Найлу, как бы ни хотелось ему отвернуться, он приказал себе не отводить взгляда.

Мрачные мысли одолевали его, когда желтые полосы света выхватывали из тьмы пустые глазницы, провалы носов, разверстые в страшной ухмылке рты…

Когда-то все это были живые люди. Они радовались и печалились, плакали и смеялись. А потом некая безжалостная сила вдруг ворвалась в их жизнь и выпила дыхание, превратив цветущих людей в жалкие бледные обломки, наваленные друг на друга в подземном тупике…

– Мне трудно сказать, сколько времени лежат здесь все черепа… – сообщил, наконец, Симеон. Мне нужно было бы разобрать всю груду, рассмотреть все кости по очереди… Могу утверждать только одно, самые верхние попали сюда совсем недавно. Самые верхние выделяются от других по цвету, они самые белые, потому что еще не успели потускнеть под землей… Там, на самой вершине кучи лежат совсем маленькие черепа, непохожие на остальные. Думаю, что это были детские головки…

– Хочешь сказать, что это ребятишки хромоногого Имро Сапожника и его друга Флода? – уточнил Найл. – Не знаю… но все может быть…

– Что будем делать? – сурово спросил Вайг. – Нельзя же их оставить здесь? Мы не можем сделать вид, что ничего не обнаружили!

– У нас есть цель! – решительно возразил Найл своему брату, заслужив горячее одобрение Биллдо и Джелло. – Прежде всего, мы должны завладеть «жнецами» и отомстить Смертоносцу-Повелителю, вместе со всеми его прихвостнями… Потом мы обязательно возвратимся сюда и останки наших горожан будут преданы земле!

– Совершенно согласен! – угрюмо прорычал Доггинз. – Мы не забудем об этом даже тогда, когда спалим все паучьи гнезда!

Отряд повернул обратно и вышел из тупика.

Все шли в молчании, никому не хотелось больше говорить. Никто не смог бы с уверенностью сказать, сколько жителей города нашло мученическую смерть в этом гнусном месте.

Для того, чтобы хоть как-то поддержать дух в своих спутниках, Симеон попросил об остановке. Полы его походной туники распахнулись, а из одного из бесчисленных карманов была извлечена небольшая бутылочка.

Лишь только горлышко этого сосуда освободилось от пробки, зловоние подземного коридора прорезал необычайно свежий и сладкий аромат.

Для Найла не составило труда припомнить, что этот запах принадлежит раствору легендарного ортиса.

«Надо же, как бывает, – невольно усмехнулся он про себя. На днях этим раствором Симеон врачевал безутешного Имро Сапожника, падавшего от слабости, а теперь, чтобы успокоиться, приходиться вдыхать ортис и всем остальным, лучшим воинам…"

– Попробуйте немного, это сейчас каждому необходимо, – угрюмо посоветовал доктор и они тронулись дальше в путь.

Вскоре они достигли колодца, через который проникли в лабиринт, и на этот раз повернули в другую сторону.

Очередной рукав вывел их на громоздкую металлическую дверь, в центре которой виднелся поворотный круг внутреннего замка, напоминающий штурвал.

– Это по моей части, – поспешил сообщить Вайг.

Несколько томительных минут он колдовал над замком, приникнув ухом к холодной створке. Потом, действительно, отворил тяжелую дверь, повернув с ржавым скрипом гигантское кольцо.

– Похоже на то, что нам, действительно, нужно именно сюда, – подтвердил Найл, проверив направление.

Миновав еще несколько узких секций тоннеля, когда они в очередной раз завернули за угол, Найл сверил координаты и сообщил: – Все. Кажется, добрались… Если мы с братом не ошибаемся, арсенал должен находиться сейчас точно над нами.

Отвесно вверх уходила вертикальная лестница, напоминающая ту, по которой они не так давно проникли в лабиринт.

– Я пойду вперед! – приглушенно сказал начальник дворцовой охраны, поправляя на спине тускло поблескивающий цилиндр пневматического гарпуна.

Несмотря на свои внушительные габариты, двигался он с удивительной легкостью. Ветхая лестница поскрипывала и шаталась под настойчивым напором, а он, несмотря ни на что, цепко и проворно взлетел наверх.

Скоро над головой послышался тихий скрежет.

Джелло отодвинул в сторону массивную крышку люка и внутрь туннеля внезапно полились лучи тусклого желтого света. Сердце Найла настороженно замерло. Он представлял себе, что если там, в арсенале, горит свет, значит кто-то внутри есть.

Но, к его удивлению, начальник охраны никого не обнаружил и скоро сверху раздался его сдавленный голос:

– Тут пусто! Я жду вас!

Он первым выбрался наружу, освобождая проход для остальных.

Поднявшись по отвесной металлической лестнице, покрытой толстым слоем скользкого налета, отряд очутился в просторном высоком помещении каземата без окон, освещенном десятком тусклых факелов.

Снизу до самого верха стены были облицованы грязно белыми плитками, а по обеим сторонам зала тянулись узкие галереи, своеобразные металлические мостики, уходящие ввысь, в тьму неопределенности.

В противоположном углу каземата, на расстоянии примерно пары десятков метров от колодца, виднелось то, ради чего они пришли сюда, несмотря на смертельную опасность.

Там громоздились продолговатые узкие металлические ящики-футляры с аббревиатурами «А. Л. Р.", каждый сантиметров десять шириной и длиной с полметра.

Все выглядело так же, как и десять лет назад, когда Найл, согласно заключенному Договору, привез сюда все имеющиеся «жнецы», предварительно упаковав их для сохранности в специальные военные футляры.

Не все друзья целиком и полностью одобряли его, – старина Биллдо просто сгорал от ярости при одной мысли о том, что люди остаются без оружия.

Доггинз, к примеру, был абсолютно уверен, что сразу после консервации разрядников в арсенале смертоносцы вероломно начнут войну, и дело закончится кровавой резней, за которой последует очередное безрадостное рабство.

Десять лет его мрачные предчувствия не сбывались, хотя Биллдо постоянно брюзжал о коварстве «мохнатых раскоряк». Но вот, кажется, наступил момент, когда необходимо сделалось признать правоту старого подрывника…

Глаза Доггинза засветились, когда он снова, после долгого перерыва, увидел металлические футляры. В этот момент он напоминал человека, наконец достигшего своей заветной жизненной цели.

– Ну, что, приятели, знаете ли вы, что означают буквы «А. Л. Р."? – спросил он у молодых ребят. Это, братцы, мощь в чистом виде! Сила, способная переделать весь этот долбаный паучий мир по твоему желанию! Торжество человеческого разума! Автоматический лазерный разрядник, прах побери всех этих мохнатых раскоряк! Теперь оружие у нас в руках! Будь я проклят, если мы снова не превратились в настоящих мужчин! Сейчас я вам покажу эту красотищу!

Он решил, не медля ни мгновения, продемонстрировать Гастурту и Марбусу все великолепие «жнецов» и так воодушевился, что ринулся к противоположной стене каземата, забыв обо всем на свете.

Несмотря на предостерегающие крики, Доггинз смело направился к футлярам, прошел несколько метров и внезапно замер, как вкопанный.

Через мгновение он уже беспомощно барахтался в воздухе, натолкнувшись на невидимое препятствие.

– Проклятие! Прах и пепел… – ревел он с досадой. Что это за дрянь… Я во что-то вляпался!

ГЛАВА 16

Билл Доггинз топтался на месте, пытаясь освободиться и странно размахивая руками. Высокие своды помещения оглашались его громкими отборными ругательствами.

Как оказалось, все эти годы Смертоносец-Повелитель не доверял до конца людям. Владыка предусмотрел вариант, при котором кто-нибудь из горожан все-таки сможет проникнуть в каземат, минуя охрану. Поэтому вокруг «жнецов» и были расставлены едва различимые в полумраке ловушки.

Все пространство, отделяющее штабеля от остального пространства, снизу доверху было забрано тончайшей, почти незаметной сетью паутины.

От подъема радостных чувств Биллдо не увидел опасные серебристые ячейки и со всего маха врезался в западню.

Рассмотрев узкие, почти невидимые нити, Найл мог бы поклясться, что они никак не могут принадлежать смертоносцам. При всем желании черные гиганты не смогли бы выпускать из своего брюха такие тончайшие, но удивительно крепкие жгуты.

Память подсказала ему, что в хайбадских краях водились шатровики, пауки не очень небольших размеров, устраивавшие засады в зарослях кустарников. Шатровики охотились на существ среднего размера, но были очень опасны и для людей, – завидев одинокого человека, пауки молниеносно раскидывали на тропах липкие невидимые тенета. Шатровики очень быстро сплетали тонкие и очень прочные сети, от которых почти невозможно освободиться без посторонней помощи, особенно если во влажной паутине сразу увязали обе руки.

Скорее всего, при охране каземата дело не обошлось без этих хищников пустыни. Найл ума не мог приложить, каким образом черные смертоносцы сконструировали такую систему защиты, да еще и держали в арсенале шатровиков, ведь, судя по влажности нитей, паутина была соткана совсем недавно.

Несколькими взмахами острого клинка Джелло освободил взрывника из ловушки, но радоваться слишком долго не пришлось.

Невидимая сеть шатровика каким-то образом присоединялась к общей охранной паутине.

Как только воодушевленный Биллдо угодил в тенета, тотчас же по всем линиям пошли колебания, подавшие на главный вход сигнал тревоги.

Почти физически Найл ощутил, как основная паутина мощно задрожала от того, что по ней стремительно ринулись сторожевые смертоносцы.

– Вперед! Всем приготовиться! – крикнул он. Нет времени!.. Через несколько секунд они будут здесь!..

Отряд молниеносно бросился к металлическим футлярам, и впереди всех вырвался Доггинз, забавно размахивающий белесыми обрывками тонкой паутины, налипшей на рукавах туники.

Получилось так, что он побежал раньше всех и единственный умудрился схватить запакованное оружие.

Все остальные не успели, хотя им оставалось преодолеть всего лишь каких-то несколько метров…

Мрачные ожидания не подвели Найла.

Лишь взрывнику, лихорадочно рванувшему к «жнецам», каким-то чудом удалось ухватить в руки металлический футляр. В тот момент сверху посыпались смертоносцы. Три сторожевых паука черным смерчем пронеслись от своего поста по паутине, завешивающей потолок здания, и на толстых жгутах спикировали вниз, преграждая людям путь к лазерным разрядникам.

Один из дежурных смертоносцев, явно самый старший, грозно нацелился на Биллдо головой угольного цвета, испещренной глубокими извилистыми морщинами. Два других, явно помоложе, повернулись к своему начальнику спиной и застыли в напряженных позах, угрожающе выставив по направлению к отряду огромные клыки, блестящие в тусклом свете от густой обильной слюны.

Повинуясь какому-то бессознательному толчку, Найл быстро нагнулся и подобрал обрезок старой металлической трубы. Весь пол усеивали куски подобного хлама, и пауки, не видящие смысла в наведении порядка, не собирались ничего убирать вокруг, долгие годы безучастно взирая на кучи производственного мусора, валявшегося повсюду.

Судя по ощущениям, эта труба тянула килограмма на четыре с половиной, или даже на пять. Конечно, увесистая железка не могла принести никакой пользы в борьбе с колоссальными пауками, но, как ни странно, придала Найлу иллюзорное ощущение уверенности.

Между тем, Биллдо оказался отрезан пауками от остальных.

– Чего вам тут нужно, волосатые мешки с дерьмом? – свирепо кричал он и обращал свой гнев на старшего паука. Мохнатая ты падаль, тварь вонючая!

В свою очередь смертоносец неумолимо оттеснял его в сторону.

Подрывник пятился от надвигающейся на него громады, но не выпускал заветный футляр с надписью «А. Л. Р.", хотя тот и заметно оттягивал руки. При своих внешних миниатюрных размерах лазерный разрядник всегда поражал всех основательной увесистостью. Тянул он вместе с футляром килограмм на шестнадцать, поэтому Доггинзу приходилось нелегко, – он отходил спиной назад и одновременно пытался вытащить зачехленное оружие.

У Найла не оставалось никаких сомнений в том, что сторожевые пауки уже сообщили о нападении по единой телепатической связи, объединявшей их со всем племенем. Со всей уверенностью можно было сказать, что Смертоносец-Повелитель уже осведомлен обо всем и отдал приказ не убивать людей, а захватить их в плен живьем.

Только этим можно было объяснить, что сторожевые пауки не обрушились сразу на них, а только преградили доступ. Восьмерки их круглых глаз, охватывающих сферические черные головы по «экватору», зашевелились и гневно вспыхнули красными изогнутыми пунктирными полосами.

Стражники не двигались с места, а посылали мощные угрожающие импульсы, способные свалить неопытного человека с ног.

Найл успел вовремя развернуть ментальный рефлектор активной стороной к груди, но все равно, ему было очень нелегко отражать бесконечные атаки и отводить в стороны сгустки зловещей энергии, направленные не только на него самого, но и на остальных спутников.

Один из телепатических ударов больно задел Биллдо.

Найлу было хорошо видно, как Доггинз даже отшатнулся назад, а лицо его перекосила болезненная гримаса. Руки затряслись и чуть не выпустили увесистый футляр, который он все еще никак не мог открыть дрожащими пальцами.

Паук набычился и сделал движение вперед, выплевывая новый психический сгусток, отчего Биллдо болезненно вскрикнул и стал медленно оседать, по-прежнему не выпуская запакованный разрядник из пальцев.

Найл почувствовал, что задыхается от ненависти и отчаянно крепко сжал в руке металлическую трубку. В одно мгновение он смог сконцентрировать свои силы и послать в сознание морщинистого паука психический заряд такой интенсивности, что старший стражник вздрогнул и даже развернулся, на какое-то время оставив слабеющего Доггинза в покое.

– Чтобы ты сдох, урод! – крикнул Найл, и его нервно напряженный голос зазвенел под высокими водами каземата.

С помощью действия своего золотистого медальона он смог сделать то, над чем часто тренировался, – ему удалось скоординировать воедино мыслительные колебания мозга, сердца и солнечного сплетения. Через мгновение это вдохнуло в него новые силы, и он нанес еще один ментальный удар в сторону паука, нападавшего на Биллдо.

Пучок энергии вырвался, попав точно в сознание мохнатой твари. В тоже время Найл рефлекторно, без участия своей воли завел правую руку назад, как бы замахиваясь и натягивая невидимую тугую пружину для мощного броска.

Смертоносец явно не ожидал такого ощутимого ментального удара.

Он отшатнулся примерно на три метра назад, и глаза его изумленно задвигались в разные стороны, как будто существовали своей собственной жизнью.

Природа, помимо прочих способностей, наградила черных гигантских пауков и уникальным зрением.

Пара главных, длиннофокусных глаз, выпирающая двумя буграми в середине черной головы, могла не хуже бинокля приближать предметы, находящиеся на значительном расстоянии.

Вокруг этих крупных, выпученных, основных глаз, ожерельем раскинулись блестящие круглые бусины периферийных, обогащающих центральный обзор дополнительными ракурсами со всех сторон.

Боковые глаза, снабженные особыми мускулами, могли не только поворачиваться вверх и вниз, вправо и влево. Они были способны сдвигаться со своего места и при необходимости даже перемещаться по голове на небольшое расстояние.

От нацеленной концентрированной атаки смертоносец опешил и на пару мгновений даже потерял контроль за собой.

Глаза его, точно предоставленные сами себе, стали хаотично перемещаться по морщинистой полусфере черепа, как будто имели небольшие ножки.

В этот момент «пружина», согнутая мускулистой рукой Найла, распрямилась, и ржавый металлический снаряд полетел прямо в его сторону.

Пущенная пятикилограммовая трубка с такой силой врезалась в паучью спину, что отлетела на несколько десятков метров в сторону и врезалась в кафельную стенку, раскрошив несколько грязных облицовочных плиток.

Только мохнатый стражник точно даже и не почувствовал такого удара. Всем даже показалось, что его пасть ощерилась, изобразив что-то наподобие издевательской улыбки.

Восьмилапый развернулся, и было понятно, что через мгновение он снова займется бедолагой Доггинзом.

– Держись, старина! – громогласно взревел Джелло. – Прах их всех побери. Сейчас мы покажем мохнатым уродам, кто настоящий хозяин в Городе!

В его вскинутых руках матово блеснул широкий ствол пневматического гарпуна. Это древнее оружие, предназначенное для охоты на касаток и небольших китов, неизвестно как попало тысячу лет назад в Город. Может, кто из его бывших жителей подрабатывал этим морским промыслом, а может и сам изготовлял подобное снаряжение.

Начальник дворцовой охраны к своему восторгу обнаружил гарпун совсем недавно в одном из заброшенных подвалов здания Совета Свободных.

В соответствии с Договором, люди не имели права владеть лишь «жнецами» и огнестрельным оружием, а гарпун, по всем признакам, попадал в одну группу с холодным оружием, вместе с разрешенными ножами и копьями, поэтому после долгих раздумий Найл разрешил оставить эту игрушку во Дворце.

Находка пришлась Джелло по вкусу. Он обожал любое оружие и провел немало времени, изучая возможности находки и тренируясь в меткости стрельбы.

Не успел Найл ничего сказать, как начальник его охраны прицелился и рванул спусковую скобу.

Раздался упругий хлопок, напоминающий звук вылетающей из бутылки игристого вина тугой пробки…

Промаха Джелло не знал.

Массивный гарпун с широким наконечником, вырвавшись из цилиндрического жерла, с протяжным свистом рассек воздух и сбоку вонзился в череп смертоносца.

Зазубренное острие раскроило огромную голову с таким смачным хрустом, с каким острый топор входит со всего маха в толстый деревянный пень.

Несмотря на страшный зияющий разлом в голове, старый паук не сразу смирился с неизбежностью смерти.

Некоторое время он еще пытался сопротивляться ранению, постарался сделать пару шагов, но через несколько мгновений стало понятно, что он сдает.

Мохнатые лапы зашатались, потом передние странно выгнулись в суставах вперед, подломились и обмякшая туша с тяжким грохотом рухнула на бетонный пол.

Из глубокой раны потекла кровь, темная и густая, как растопленный на солнце свежий мед.

В отличии от людей, у пауков нет внутреннего скелета, его опорную функцию выполняет крепкая наружная оболочка, разрушение которой, как правило, оказывается для них роковым.

Паучья кровь никогда не сворачивается, гигантские насекомые обделены природой в этом смысле, поэтому через несколько мгновений на бетонном полу уже чернело огромное вязкое пятно, постоянно увеличивавшееся в размерах.

– Ну, что? Дождались, твари безмозглые? – раздался из угла торжествующий голос Доггинза. – Мохнатые вонючки, сейчас вы у меня начнете танцевать свой последний в жизни танец!

Воспользовавшись неожиданно предоставленной ему возможностью, он смог, наконец, распаковать футляр и вытащил оттуда лазерный расщепитель.

На лице его можно было прочитать невероятное ликование, хотя он еще не успел полностью оправиться от сильных волевых импульсов, нанесенных по нервной системе морщинистым смертоносцем.

Пока ему никак не удавалось привести «жнец» в боевое положение, ослабевшие руки еще не справлялись с увесистым оружием.

Основная тяжесть приходилась на цилиндрический ствол с рычагом-ограничителем, а сплошной приклад, переходящий в ложу с отверстием для спускового крючка был устроен так, что для устойчивости удобно упирался в бедро.

Но как только он смог снять блокировку и освободить скобу, лазерный разрядник тотчас ожил.

Радиус и сила действия «жнеца» регулировалась панелью управления.

Мощность имела градацию от «нуля» до «десятки», – последняя ступень означала, что стрелок собирается обратить в руины, как минимум, половину Города.

Для такого опытного воина, как Билл Доггинз, не составляло труда выставить нужную координату, так что он выбрал «единицу», ограничивающую убойную силу до двадцати метров.

Гастурт и Марбус впервые видели автоматический лазерный расщепитель в деле. Разинув рот, они восторженно наблюдали за скоротечной расправой за оставшимися смертоносцами, которую безжалостно учинил дорвавшийся до оружия Биллдо.

Бесшумная сверкающая струя, вырвавшаяся из ствола «жнеца», впилась лазурно-фиолетовым жалом в сочленения задних лап, без всякого труда срезав разрядом суставные утолщения.

В воздухе повис характерный тошнотворный запах горелой плоти и громоздкого паука перекосило, он накренился на сторону, а лазерный разрядник ударил без перерыва еще и еще.

На этот раз раскаленный жгут был направлен снизу вверх и врезался под кожистое блестящее брюхо.

Самое удивительное, что Биллдо действовал настолько ювелирно, что после этих выстрелов смертоносец был еще жив. Паук завалился на спину, беспомощно размахивая поврежденными опаленными лапами, от которых поднимались спиральные струйки дыма и отчаянно шипел в последней агонии.

Последний уцелевший сторожевой паук метнулся в сторону, пытаясь укрыться на паутине, но ему удалось преодолеть всего несколько метров. За это время неугомонный Доггинз успел переставить рычаг ограничителя на разряднике, увеличив интенсивность до «двойки». Он словно задался целью продемонстрировать молодым ребятам некоторые возможности этого оружия.

Тугая струя изумрудного света, бесшумно выпущенная с близкого расстояния из раскаленной добела пасти «жнеца», не только легко прошила насквозь грудь смертоносца. После переключения интенсивности разряд внешне напоминал светящуюся изнутри стеклянный фосфоресцирующий прут, диаметром примерно с бутылочное горлышко. Как острейшее лезвие, он мгновенно разрезал вдоль массивное туловище паука на две ровные половины, по четыре лапы на каждой. Они отвалились в стороны под собственной тяжестью, показав отвратительную картину опаленных паучьих внутренностей, и в воздухе повисло нестерпимое зловоние.

– Что, мешки с дерьмом, вы досыта нажрались? – торжествующе захохотал Биллдо, окидывая взглядом неподвижно лежащие окровавленные туши, покрытые туманной дымкой. – Посмотрим, каково теперь вам понравится на поганой помойке!

Радость в этот момент опьянила даже Найла.

Краем сознания он понимал, что всех этих убийств можно было избежать, но ужасное воспоминание о груде человеческих черепов, сложенных в катакомбах, подстегивала его ярость и оправдывала пролитую паучью кровь.

Каземат наполнился ликующими криками. Можно было подумать со стороны, что здесь только что была одержана самая важная победа в истории человечества…

Гастурт и Марбус, нетерпеливо, но почтительно спросив разрешения своего наставника, вскрыли металлические футляры и завладели парой «жнецов», рассматривая их с блестящими глазами. Несмотря на физическую мощь и хорошую подготовку, они еще были очень молоды, и Найл замечал, что в некоторые моменты эти парни удивительно напоминали детей.

Да и сам суровый Джелло мало чем отставал от своих воспитанников.

На его лице заиграла едва заметная улыбка, когда он принял боевое положение и приложил разрядник к бедру, как полагается настоящему воину.

– Старый медведь, как тебе это нравится? – с напускной грубостью обратился к нему Биллдо, потрясая в воздухе своим расщепителем.

– Неплохо, – со скупой улыбкой отозвался сдержанный на проявления чувств Джелло. – А тебе?

– Чувствую себя превосходно! Я точно помолодел сразу на несколько лет! Точно женился на молодой!– Лет десять сбросил? Не меньше? – проницательно хмыкнул начальник охраны. Ты ведь именно столько лет не держал «жнец» в руках?

– Ты угадал, как всегда… – коротко хохотнул Доггинз. – Кому завидую, так это твоим бравым медвежатам, они только знакомятся с этой чудесной штукой, первый раз дотронулись до легенды рукой! У них еще все впереди!

Заметив, что Гастурт и Марбус слишком оживленно начали орудовать со своими разрядниками, Джелло грозно прикрикнул:

– Эй, вы, розовощекие обезьяны, поосторожней с оружием! Вы можете в момент отрезать друг другу свои безмозглые головы! Пока не сдвигать рычажок ограничителя. Держать его только на «нуле».

– И ни в коем случае не наводить «жнец» на человека, – в тон ему приказал Биллдо и добавил совсем тихонько, так что слышали только старшие: – Если, понятное дело, вам не хочется этого человека поскорее разрезать на мелкие ломтики…

Во всеобщем веселье не принимали участие только Найл с Симеоном.

Они стояли в стороне и наблюдали, как с оживленным хохотом остальные осваивают разрядники.

Хотя цель была достигнута и «жнецы» снова оказались у горожан, на душе у Найла было тревожно.

Неспокойное чувство тяготило его, и он понимал, что хмельная вспышка временной эйфории очень скоро сменится ощущением массы навалившихся проблем.

Оружием они завладели, но все пошло под откос. Все разваливалось, и в отдельные мгновения казалось, что весь мир рушится…

– Как ты думаешь, теперь не миновать войны? – спросил Симеон. Мы уже убили трех смертоносцев, а пауки этого не прощают… Смертоносец-Повелитель вряд ли сможет забыть об этом. Будет война?

– Все даже гораздо хуже, чем ты предполагаешь… Жестокая война уже идет, а мы проморгали ее начало! – со вздохом отозвался Найл. – Мы давно несем потери, а только сейчас стали их замечать… Кто похитил семьи Флода, Имро и Шиллиха? Кто собрал черепа в подвале? Сколько человек там окончило свою жизнь? Можешь ли ты сказать?

– Да, восьмилапые начали первыми, – кивнул седой головой доктор. Смертоносец-Повелитель даже взял тебя в заложники и если бы не твой друг Хуссу… Даже не знаю, как бы мы отбили тебя без «жнецов». Даже до разрядников мы бы без тебя не добрались, завязли бы в сплошной паутине и вляпались навеки!

– Дело еще хуже, чем ты думаешь. Я до сих пор не знаю, кто убил двоих паучих и похитил детенышей? Ты не задумывался об этом?

– Нет, пока еще даже не думал, – откровенно признался Симеон. Все это время мы думали только о тебе. Кто же мог прикончить их?

– Этот вопрос меня самого ставит в тупик! Ума не приложу… Вряд ли кто-то из горожан смог бы провернуть такое… Кто это сделал? Ты знаешь?

– Даже не знаю, что ответить…

Озадаченный Симеон даже почесал в голове, с трудом нащупав пальцем макушку, скрытую за копной седых волос.

– Да, об этом я еще не успел подумать, – растерянно повторил он. Сначала появился этот хромоногий Имро Сапожник, потом тебя заарканили во Дворце Смертоносца-Повелителя, после этого пропал со всей семьей Шиллих… Об убийствах смертоносцев я даже не размышлял… Да и к чему это мне?

– Договор нарушен! – резко констатировал Найл. – Но мы не знаем, кто первым пренебрег Соглашениями! Смертоносцы считают, что это сделали люди. Мы уверены в обратном. Убийцы не пойманы, и кто поручится, что завтра не повторится то же самое?

– Никто… – согласился доктор, задумчиво поглаживая ладонью бороду.

Внезапно в этот момент паутина, видневшаяся на стенах каземата и под потолком, ощутимо пришла в движение. Добрая дюжина толстых жгутов задрожала и начала вибрировать, качаясь из стороны в сторону.

В несколько прыжков бдительный Найл преодолел расстояние, отделяющее его от футляров, схватил один и крикнул своим спутникам:

– Внимание! Тревога! Скоро здесь будут смертоносцы!

Все засуетились, настороженно озираясь вокруг, а он скомандовал:

– Мы должны встать вместе! Сомкнуться кольцом, спина к спине! Взять «жнецы» наизготовку, снять с предохранителей! Уровень интенсивности «двойка»! Но приказываю: без моей команды не стрелять!

Притихшие Гастурт и Марбус вскинули свои разрядники. От усердия они так крепко вцепились в оружие, что костяшки пальцев ощутимо побелели от напряжения.

Поднял свой «жнец» и Найл. Предстояло обороняться, хотя на душе у него было очень неспокойно.

За свою богатую событиями жизнь ему, точно также, как и Биллдо, пришлось отправить на тот свет немало смертоносцев.