Текст книги "Некроскоп"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

Брайан Ламли
Некроскоп

Определения

Теле (греч. tele – далеко). Телескоп – это оптический инструмент, увеличивающий и приближающий отдаленные объекты. На пример, поверхность Луны можно увидеть как будто с расстояния всего лишь нескольких сотен миль.

Микро (греч. mikros – маленький). Микроскоп – это оптический инструмент, позволяющий увидеть даже весьма мелкие объекты. В капле “чистой” воды под микроскопом можно рассмотреть бесчисленное множество микроорганизмов.

Некро (греч. nekros – труп). Некроскоп – это инструмент человеческого сознания, позволяющий проникнуть в мысли мертвых. Гарри Киф – некроскоп. Он знает, о чем думают, лежа в своих могилах, покойники.

Основное различие между этими инструментами состоит в том, что первые два основаны на физических законах и действуют односторонне. Они не способны что-либо изменить. Луна не может со своей стороны заглянуть в телескоп; амеба не подозревает, что ее разглядывают в микроскоп.

Главная проблема Гарри Кифа состоит в том, что его талант работает в обоих направлениях. Мертвые знают об этом и потому не могут лежать спокойно.

Пролог

Отель был большой и достаточно известный, отличавшийся роскошью, даже, если можно сказать, чрезмерной пышностью. Он располагался в нескольких минутах ходьбы от Уайтхолла и... был вовсе не тем, чем казался на первый взгляд. Его верхний этаж находился в полном распоряжении компании международных антрепренеров, вот и все, что знал о них менеджер отеля. Обитатели таинственного верхнего этажа имели свой персональный лифт, расположенный в отдаленной части здания, там же находилась и лестница, полностью изолированная от остальных помещений отеля. У них был даже собственный пожарный выход. Таким образом, они – “они” в данных обстоятельствах единственное подходящее определение – в действительности являлись полноправными владельцами верхнего этажа и пребывали абсолютно вне сферы контроля служб управления отелем.

Что касается “международных антрепренеров”, то “они”, безусловно, ими не были. Фактически они принадлежали к одной из ветвей власти, точнее, являлись ее подсобным органом. Правительство оказывало им поддержку, но это скорее напоминало опору, предоставляемую деревом тонкому вьющемуся побегу. У них разные корни, и дерево практически даже не ощущает присутствия на своем стволе немощного паразита. Их деятельность, так же как и множества других экспериментальных объектов, финансировалась из фонда мелких расходов, и никто не придавал ей особого значения. Содержание и обслуживание их офисов поэтому неизбежно должно было обходиться достаточно дешево.

В отличие от других объектов характер деятельности этого требовал максимальной незаметности. Если его обнаружат, возникнет множество сложностей: к нему, безусловно, отнесутся с подозрением и презрением, если не с недоверием и абсолютной враждебностью; его деятельность расценят как неоправданную трату денег налогоплательщиков. Действительно, какие-либо оправдания найти будет достаточно трудно, поскольку все его достижения и результаты пока еще находились в области предположений. Деятельность всех подобного рода организаций и служб подчинялась двум принципам: (а) демонстрировать свою эффективность и в то же время (б) быть абсолютно незаметной, анонимной. Следовательно: обнаружение такого объекта означало его гибель...

Другим путем избавиться от такого рода организации можно было, лишив ее питающих корней и отказавшись признать сам факт ее существования. Либо подождать, пока ее разрушит какая-то внешняя сила и даже не пытаться после этого ее восстановить.

Три дня назад именно так и случилось. Был оборван главный корень, питавший кровью эту призрачную организацию и обеспечивавший ее стабильное существование. Короче говоря, глава филиала по дороге домой скончался от инфаркта. У него уже давно было больное сердце, поэтому сама по себе эта смерть не могла показаться странной, но потом случилось кое-что такое, что по-новому осветило все события и то, о чем Алек Кайл не хотел сейчас думать.

Сегодня утром, в один из понедельников удивительно холодного января, Кайл, занимавший следующую за шефом должность, должен был оценить ущерб, нанесенный организации, возможность ее восстановления, и в случае, если восстановление вообще возможно, предпринять первые пробные шаги к его осуществлению. Позиции объекта всегда были довольно шаткими, но сейчас, в отсутствие хорошего руководства, все могло развалиться в одночасье. Как замок из песка во время прилива.

Вот такие мысли бродили в голове у Кайла, когда он, сойдя с покрытого слякотью тротуара, через распахивающиеся стеклянные двери вошел в крохотный холл, стряхнул с пальто мокрый снег и опустил воротник. И дело было вовсе не в том, что он сам не верил в надежность и действенность объекта, – как раз наоборот: Кайл был убежден в важности существования организации. Но как защититься от недоверия и скептицизма, идущих сверху? Да, именно скептицизма. Старику Гормли это удавалось благодаря занимавшим высокие посты друзьям, его облику приверженца “старой школы”, авторитету, энтузиазму и легкости на подъем. Но таких людей, как Кинан Гормли, мало. А теперь их стало еще меньше.

И сегодня в четыре часа дня Кайлу будет предоставлено слово для защиты своей точки зрения, для доказательства необходимости и надежности его организации, ее права на существование. О, они быстро решат, что все его аргументы не относятся к делу, и Кайл знал почему. Если после пяти лет работы он не сможет продемонстрировать ничего конкретного, организация обречена. Неважно, что он будет говорить в оправдание, – ему просто заткнут рот. Старик Гормли мог себе позволить перекричать их всех – у него была защита, ему было на кого опереться. А кто такой Алек Кайл? Мысленно он уже сейчас мог представить себе предстоящий днем суд инквизиции:

– Да, господин министр, я Алек Кайл. Моя роль в организации? Ну, помимо того, что я был вторым после сэра Кинана человеком в руководстве, я был, то есть я являюсь, ну, как бы это сказать, я прогнозирую... Простите? А?.. Это значит, что я предвижу будущее, сэр. А? Нет, я не могу, к сожалению, сказать, кто победит завтра на 3:30 в Гудвуде. Мои знания и способности несколько иного рода. Но...

Но все это безнадежно. Сто лет назад не верили в существование гипнотизма. Всего пятьдесят лет назад смеялись над сторонниками акупунктуры. Поэтому сейчас у Кайла не было никаких шансов убедить их в необходимости существования организации и перспективности ее работы. И все же, с другой стороны, несмотря на уныние и острое ощущение утраты, Кайла не покидала одна мысль. Его уверенность в собственном “таланте” позволяла ему думать, что не все еще потеряно, что, несмотря ни на что организация будет существовать. Именно поэтому он здесь: ему необходимо просмотреть бумаги Кинана Гормли, подготовить аргументы в защиту организации и отстоять необходимость ее дальнейшего функционирования. И вновь Кайл поймал себя на том, что не перестает сам удивляться своему странному таланту, своей способности видеть будущее.

Дело в том, что не далее как этой ночью ему приснилось, что ответ на все вопросы находится именно здесь, в этом здании, в бумагах Гормли. Хотя, возможно, “приснилось” не совсем точное слово. Откровения Кайла – его видения, раскрывающие то, что еще не произошло, будущие события, – всегда и неизменно приходили к нему в окутанные туманом мгновения между сном и пробуждением, как раз перед тем как он окончательно просыпался. Все могло начаться после звонка будильника или даже с первым лучом солнца, проникшим в спальню. Именно так и случилось этим утром: серый свет очередного серого дня окутал комнату, проник под веки, донося до его все еще витающего где-то сознания, что родился новый день.

И одновременно возникло видение, точнее даже это было бы назвать “проблеском”, поскольку талант Кайла позволял увидеть только чрезвычайно быстро промелькнувшую картинку. Зная это, а также то, что больше это никогда не повторится, Кайл всеми силами старался вобрать в свое сознание, запомнить эти “проблески”. Он боялся что-либо упустить, поскольку все, что он видел таким образом, всегда оказывалось чрезвычайно важным. Вот что он увидел сегодня утром.

Он сидел за столом Кинана Гормли, просматривая одну бумагу за другой. Верхний правый ящик был открыт, все бумаги и папки из него лежали теперь на столе. Массивный шкаф-сейф Гормли стоял у стены и по-прежнему был закрыт, три ключа лежали на столешнице, там, куда Кайл бросил их. Каждый ключ открывал один из ящиков сейфа, и каждый ящичек имел свою комбинацию цифр замка. Кайлу были известны все комбинации, но сейф его не интересовал. То, что он искал, – он был уверен в этом, – находилось именно здесь, в бумагах из ящика стола.

Затем Кайл увидел, как, дойдя до очередной папки, он вдруг резко замер. Это была папка желтого цвета, а это означало, что материалы в ней касались одного из возможных членов организации. Кого-то, кто был “в списках”, на кого Гормли “положил глаз”. Возможно, что этот кто-то действительно обладал талантом.

Кайл шагнул к себе, сидящему за столом. Вдруг резко, как это всегда бывало в подобных ситуациях, его двойник поднял голову, посмотрел ему прямо в глаза, а затем поднял папку так, чтобы Кайл мог прочитать имя на обложке:

"Гарри Киф”.

Именно в этот момент Кайл окончательно проснулся – видение исчезло, и никто не мог объяснить, что оно означало. Сам Кайл давно уже не пытался предугадать значение своих проблесков, он только твердо знал, что в них был заключен конкретный смысл. В любом случае именно сегодняшнее короткое и необъяснимое видение перед пробуждением привело его сюда.

Было еще раннее утро, и Кайл довольно быстро, буквально за несколько минут, сумел преодолеть первые пробки на улицах Лондона. Через какой-нибудь час или чуть больше в городе будет царить настоящий хаос, но здесь, внутри здания, было тихо, как в гробнице. Всей команде (она состояла всего из трех человек, включая машинистку) сегодня и завтра были предоставлены выходные по случаю смерти шефа, а потому в помещениях верхнего этажа не будет абсолютно никого.

В крошечном холле Кайл нажал кнопку вызова лифта – и вот он уже раскрыл перед ним двери. Войдя в лифт и подождав, пока двери закроются, Кайл аккуратно ввел в сенсорное устройство электронную карточку-пропуск.

Лифт дернулся, но не двинулся с места. Двери открылись и через какое-то время снова закрылись. Кайл нахмурился, внимательно посмотрел на карточку и выругался про себя. Срок ее действия закончился вчера. Обычно Гормли продлевал срок действия на компьютере, стоявшем в офисе; теперь Кайлу придется сделать это самому. Хорошо еще, что вместе с другими вещами Гормли у Кайла оказалась его карточка. С ее-то помощью ему и удалось наконец “уговорить” лифт подняться на верхний этаж, а затем и проникнуть в главные помещения офиса.

Тишина внутри просто оглушала. Помещения располагались на достаточно большой высоте, звуконепроницаемые полы не позволяли доходить сюда звукам жизни отеля, а благодаря окнам с двойными тонированными стеклами шум улицы не достигал офиса. Казалось, что если еще немного побыть среди этой тишины, почти что в вакууме, станет трудно даже дышать. Особенно острым было это ощущение в кабинете Гормли, где кто-то додумался опустить шторы. Но шторы опустились только наполовину, и сквозь зеленоватые стекла в кабинет проникал свет с улицы, отчего он напоминал почти плоский внутренний отсек подводной лодки. Все это делало так хорошо знакомую комнату до странности чужой, и отсутствие в ней Старика вдруг показалось совершенно непонятным и нереальным...

Прежде чем войти, Кайл долго стоял на пороге, оглядывая кабинет, затем закрыл за собой дверь и прошел на середину комнаты. Он знал, что несколько сканнеров уже засекли его и идентифицировали его личность – они располагались как во внешних, так и во внутренних помещениях офиса. Однако монитору, находившемуся в стене рядом со столом Гормли, этого было мало. После сигнала на нем появилась надпись:

«Сэр Кинан Гормли в настоящее время отсутствует. Вы находитесь в запретной зоне. Пожалуйста, произнесите ваше имя своим обычным голосом или немедленно покиньте помещение. Если вы не назовете себя и не уйдете, вам будет дано только 10 секунд, после чего двери и окна автоматически закроются... Повторяю: вы находитесь в запретной зоне...»

Испытывая необъяснимую ненависть к холодной безмозглой машине, а вовсе не из каприза Кайл продолжал молчать и ждал. Через пару секунд надпись на экране исчезла и появилась другая:

«Десятисекундное предупреждение: десять... девять... восемь... семь... шесть...»

– Алек Кайл, – нехотя произнес Кайл – ему вовсе не хотелось оказаться запертым в офисе.

Машина узнала его голос, прекратила счет, и на экране появилась следующая надпись:

«Доброе утро, м-р Кайл... Сэра Кинана нет...»

– Я знаю, – ответил Кайл, – он умер.

Он подошел к клавиатуре и набрал код отключения охраны. В ответ на это машина изобразила стандартный текст: “Не забудьте снова включить охрану, перед тем как покинете помещение, – и отключилась.

Кайл сел за стол. “Забавный мир, – думал он, – смешная чертова аппаратура! Роботы и романтика! Сверхнаука и сверхъестественное! Телеметрия и телепатия! Компьютерные прогнозы и предвидение! Новейшая техника и призраки !"

Он полез в карман за сигаретами и зажигалкой и вместе с ними вытащил ключи от сейфа Гормли. Машинально он бросил ключи на край стола и вдруг пристально уставился на них – в его голове вновь возникла картина из утреннего видения. “Ну что ж, с этого и начнем, ” подумал он.

Он попробовал открыть ящики стола – закрыты. Из внутреннего кармана пальто Кайл достал записную книжку Гормли и нашел код “Сезам, откройся”. Не в силах подавить усмешку Кайл набрал “Сезам, откройся” на клавиатуре и повторил попытку. Верхний правый ящик стола открылся без усилий. Внутри – бумаги, документы, папки...

"А теперь начинается самое интересное, ” подумал Кайл. Он положил перед собой бумаги. Оставив ящик открытым (опять же, как это было в видении), он принялся просматривать документы, возвращая их один за одним в ящик стола. Казалось бы, ему уже не следовало удивляться сюрпризам, которые ему преподносил его талант, но каждый раз это случалось. Кайл непроизвольно дернулся, когда перед ним возникла желтая папка. Имя на обложке было, конечно же, Гарри Киф.

Гарри Киф... Если не считать видения, Кайл только однажды встречал это имя, когда они с Кинаном Гормли играли в великую игру под названием “Экстрасенсорика”. Что касается папки, то он никогда в жизни ее не видел (в сознательной жизни во всяком случае), и, однако, вот она – лежит перед ним на столе, точно так же, как в его утреннем видении. От этой мысли его бросило в дрожь. Но...

В своем видении он держал папку перед собой – теперь он должен это сделать в действительности. Чувствуя себя полным идиотом и до конца не осознавая, зачем он это делает, но в то же время кожей чувствуя воздействие какой-то посторонней энергии, он поднял папку и как бы продемонстрировал ее пустой комнате, как призраку из недавнего прошлого. И подобно тому как за мыслью последовало действие, за действием последовало кое-что еще – кое-что такое, что абсолютно выходило за пределы опыта и знаний Алека Кайла.

Великий Боже!

Минуту назад в комнате было тепло. Благодаря центральному отоплению в офисе никогда не бывало холодно. Точнее, не должно было быть. Но сейчас, буквально за несколько секунд температура резко понизилась. Кайл знал, чувствовал это и все же остатки здравого смысла заставляли его думать, что, возможно, это ощущение вызвано повышением температуры его собственного тела. Если так, то все легко объяснить: это естественная шоковая реакция и нет ничего удивительного в том, что люди дрожат от страха.

– Господи Иисусе! – прошептал он, и у него перехватило дыхание от неожиданно ставшего ледяным воздуха. Папка выскользнула из его дрожащих рук и упала обратно на стол. Звук ее падения, а также то, что увидел перед собой Кайл, ввергли его в шоковое состояние. Он сделал судорожное движение и резко отодвинулся назад вместе со стулом, отчего ножки врезались в ворс и потащили ковер за собой, пока складки не уперлись в подоконник, ударившись о который рикошетом распрямились обратно.

Нечто – что это было – призрак? – неподвижно стояло на полпути между дверью и столом. Поначалу Кайл подумал (и сам устрашился этой мысли), что это сам он, каким-то образом воплотившись из утреннего видения, стоит там. Но теперь он ясно видел, что это кто-то, точнее что-то другое. Ему даже не пришло в голову поставить под сомнение реальность происходящего, он был абсолютно уверен в том, что это нечто принадлежит к разряду сверхъестественного. Ничем иным оно быть не могло. Сканнеры, постоянно контролировавшие все помещения офиса, никак на существо не отреагировали. Помимо сканнеров существовали еще сигнальные сирены, включавшиеся в случае постороннего вторжения и с каждой минутой гудевшие все громче и громче, до тех пор пока кто-нибудь из персонала их не выключит. Но и сирены молчали. Следовательно, им не на что было реагировать, но тем не менее Кайл ясно видел это нечто.

Оно, или он, было мужчиной, точнее, юношей, абсолютно обнаженным, стоявшим лицом к Кайлу и смотревшим прямо на него. При этом ноги не касались ковра на полу, а зеленоватые лучи света, проникавшие в окна, насквозь проходили через его тело, как если бы оно было полностью лишено плоти. Черт побери! – существо действительно было бесплотным. Но оно стояло и смотрело на Кайла, и он был уверен, что оно его хорошо видит. В глубине сознания возник вопрос: “Настроено ли это существо дружелюбно или?.."

Медленно двигаясь вместе со стулом обратно к столу, Кайл заметил кое-что в глубине ящика – 9-миллиметровый автоматический браунинг. Он знал, что у Гормли есть оружие, но о существовании этого пистолета не подозревал.

Вот только заряжен ли он и будет ли от него хоть какая-то польза в этой ситуации?

– Нет, – произнес обнаженный призрак, медленно, почти что незаметно, покачав головой, – не будет.

Что самое удивительное – его губы при этом даже не шелохнулись!

– Господи Иисусе! – на этот раз вслух произнес Кайл. Затем, как бы желая еще раз убедиться в своих предположениях, он снова про себя спросил:

«Вы... вы читаете мои мысли?»

Привидение слегка улыбнулось:

– У каждого из нас свои таланты, Алек. У вас свои, а у меня свои.

Уже слегка приоткрытый от удивления рот Кайла открылся окончательно. Он лихорадочно пытался сообразить, следует ему общаться с призраком мысленно или вслух.

– Лучше говорите со мной вслух, – сказало существо, – я думаю, так будет легче для нас обоих.

Кайл судорожно сглотнул, попытался что-то сказать, сглотнул снова и наконец выдавил:

– Но кто... кто... кто вы такой, черт побери?

– Кто я такой, совершенно неважно. Важно, кем я был и кем буду. Теперь слушайте, мне нужно многое вам рассказать, и все это чрезвычайно важно. Возможно, мне потребуется много времени, может быть, несколько часов. Вам что-нибудь нужно, прежде чем я начну?

Кайл пристально смотрел на... он так и не понял, что же это такое. Затем отвел глаза, но продолжал следить за ним краешком глаза. Существо оставалось на месте. Кайл отдался во власть инстинкта, основанного по крайней мере на двух чувствах из пяти – на зрении и слухе. Нечто казалось вполне разумным существом – оно было вполне реальным и хотело поговорить с ним. Но почему с ним и почему сейчас? Он, несомненно, скоро об этом узнает. Но, черт возьми, Кайл и сам жаждал с ним пообщаться. Перед ним и в самом деле был настоящий живой призрак, точнее, настоящий мертвец.

– Нужно ли мне что-нибудь? – дрожащими губами повторил Кайл.

– Вы собирались закурить, – напомнил призрак. – Может быть, вы хотите снять пальто, выпить кофе? – Призрак пожал плечами. – После того как вы закончите все дела, мы можем продолжить.

Центральное отопление снова заработало на полную мощность, стремясь компенсировать утраченное тепло. Кайл осторожно встал, снял пальто и, аккуратно свернув, повесил его на спинку стула.

– Кофе?.. Да, пожалуй... Я быстро.

Он обошел стол и прошел мимо посетителя. Существо обернулось, провожая его глазами, когда он выходил из комнаты, – бледная колеблющаяся тень, легкая и бесплотная, как снежинка или колечко табачного дыма. И все же... была в нем несомненно какая-то сила. Кайл был благодарен ему за то, что оно не последовало за ним.

Он бросил две пятипенсовые монеты в кофеварку, стоявшую в главном офисе. Протолкнув монетки в щель, он почти побежал в туалет, торопясь успеть, пока машина варит кофе. Быстренько завершив все дела, он на ходу подхватил чашку с дымящимся кофе и вернулся в кабинет Гормли. Существо все еще было там и ждало его. Осторожно обойдя призрака, он снова сел за стол.

Закурив, Кайл постарался лучше рассмотреть посетителя, запомнить все черты – ему казалось, что это очень важно.

Учитывая, что ноги гостя не касались пола, его рост приблизительно составлял пять футов десять дюймов. Если бы он обладал плотью, его вес мог составить около девяти стоунов. Он весь как бы мягко светился изнутри, поэтому цвета и оттенки определить было трудно. Неопрятная копна волос, видимо, была песочного цвета. Едва заметные не правильной формы пятнышки на лбу и щеках – вероятно, следы веснушек. Ему было (или могло бы быть) около двадцати пяти лет. Поначалу он показался Кайлу значительно моложе, но теперь это впечатление рассеялось.

Особый интерес вызывали его глаза. Они смотрели прямо на Кайла и в то же время как будто сквозь него, как если бы призраком был он, Кайл, а не наоборот. Глаза были голубыми – того прозрачного голубого цвета, который всегда кажется неестественным и создает впечатление, что владелец таких глаз носит контактные линзы. Но самое поразительное в этих глазах было то, что, они, казалось, знают много такого, чего двадцатипятилетнему человеку знать не положено. В них была заключена вековая мудрость, за голубизной внешней оболочки скрывался опыт многих поколений.

В остальном черты лица его своей тонкостью и хрупкостью напоминали фарфор. Длинные худые руки, слегка опущенные плечи, бледная совершенно чистая, если не считать слабых следов от веснушек, кожа. Если бы не глаза, он никогда не привлек бы к себе внимания в толпе. Это был... молодой человек. Или молодой призрак. Хотя, возможна, и очень старый.

– Нет, – сказал объект изучения, при этом его губы, как и прежде, оставались неподвижными, – я вовсе не призрак, во всяком случае в привычном смысле этого слова. Может быть, теперь, когда вы убедились в том, что я существую, мы можем наконец начать?

– Начать? Да, конечно! – Кайл с трудом справился с неожиданным приступом истерического смеха.

– Вы уверены, что готовы?

– Да, да. Начинайте. Но... э... могу я все это записать? Как говорится, для потомков, вы понимаете? Здесь есть магнитофон, и я...

– Аппарат не сможет услышать меня, – покачал головой гость. – Мне жаль, но я разговариваю только с вами, непосредственно с вами. Я думал, вы это уже поняли. Но... если хотите, можете делать заметки.

– Заметки... да... – Порывшись в ящиках. Кайл достал бумагу и карандаш. – Хорошо, я готов. Собеседник медленно кивнул.

– История, которую я хочу рассказать вам, довольно... странная. Но, работая в такой организации, как эта, вы едва ли сочтете ее невероятной. А если все же не поверите, то впоследствии сможете во всем убедиться сами. Многое из того, что я вам сейчас скажу, через какое-то время сбудется. Что касается ваших сомнений относительно будущего вашей организации, то беспокоиться не о чем. Работа будет продолжаться и все с большим и большим успехом. Гормли был вашим шефом, но он мертв. Теперь руководить организацией будете вы – во всяком случае, какое-то время. Вы справитесь, уверяю вас. Как бы то ни было, знания Гормли не утрачены, но многого еще предстоит достичь. Что касается Оппозиции, то они понесут большие потери, от которых уже не сумеют оправиться. Все к этому идет.

С каждым словом призрака глаза Кайла раскрывались все шире и шире, и он все больше и больше выпрямлялся. Оно (или он, черт побери) знало об организации, о Гормли, об Оппозиции – так в организации называли учреждения русских. Что он имел в виду, говоря об их больших потерях? Кайл ничего об этом не знал. Откуда у этого странного существа такая информация? Как много ему вообще известно?

– Я знаю больше, чем вы можете себе представить, – слабо улыбнувшись произнес призрак. – А то, чего не знаю, узнаю непременно – почти все.

– Послушайте, – попытался защититься Кайл, – я вовсе не сомневаюсь в ваших словах, я просто пытаюсь осмыслить все это, и...

– Я понимаю, – прервал его призрак. – Но постарайтесь осмысливать все на ходу. В моем рассказе, возможно, будут сдвинуты временные рамки, к этому вам тоже придется приспособиться. Я попробую сохранить хронологическую последовательность как можно точнее. Самое важное здесь – информация и то, что за ней стоит.

– Я не уверен, что вполне пони...

– Знаю, знаю. Просто сидите и слушайте, и тогда, возможно, вы поймете.