Текст книги "Спаси меня от меня самого (ЛП)"

Автор книги: Брайан Филипп Уэлч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

И Ребекка действительно много значила для меня. Даже сегодня, я по прежнему люблю её, несмотря на то, что наши пути разошлись. Я стерпел столько разных вещей в своём сердце о ней, и то, как она была несовершенна, и то, как я был несовершенен, но когда мы оба были трезвыми, мы были хорошей парой. Это то, чего я никогда не забуду.

Когда я наконец смог застать её дома, после отсутствия в течение нескольких дней, она сказала: «Ой, я просто не слышала телефона» и что-то ещё в таком же духе. Это всегда было отговоркой, также, как когда мы ещё не были женаты. Я просто знал, что она снова принимает наркотики, так что у меня появился другой план, как спасти свою семью.

Примерно в это время, Korn получили самый большой чек, который мы когда-либо получали, чек на двадцать пять миллионов долларов. Мы просто обалдели от этой цифры, и я решил произвести впечатление на Ребекку своей долей денег и вернуться в Huntington Beach. Она не выглядела счастливой и я решил, что если я увезу её из Redondo, то она бросит наркотики.

Я сказал ей: «Что если я куплю какой-нибудь милый домик недалеко от конюшни? Я куплю тебе лошадь и дом с бассейном. Ты будешь жить недалеко от пляжа и прочих прелестей жизни.»

Я думал, что смогу купить ей счастье. Она согласилась. Ей понравилась эта идея, и мы переехали. Я купил ей белый дом в прекрасном местечке, в окрестностях June Cleaver. Мы жили хорошей жизнью.

Всё было прекрасно какое-то время, пока нам однажды ночью не стало совсем скучно, мы встретили старого знакомого и снова подсели на наркоту. Мы не уходили с головой в этот наркотический дурман, только изредка принимали метамфетамин. Иногда мы принимали метамфетамин даже когда Джинни была с нами. Но мы всегда старались сначала удостовериться, что она спит. Мы укладывали её спать, принимали немного наркотиков, затем старались протрезветь к утру, после чего пребывали вялыми весь день. По какой-то причине, мы не могли обходиться без наркотиков слишком длительное время. Я думал, что Ребекка принимает наркоту один или два раза только вместе со мной, когда я дома, и прекращает принимать их, когда я уезжаю. Я не знаю, почему я думал, что она сможет вот так просто взять и остановиться.

Я имею ввиду, в первый раз мы уехали из Huntington, чтобы убежать от наркотиков, а теперь вернулись вернулись в него, чтобы снова убежать. Мои склонности полностью ослепили меня, снова привели к этой разрушающей дороге, которая повторялась снова и снова.

Всякий раз, когда я отправлялся в тур, я прекращал принимать спиды, но Ребекка не останавливалась. Хотя она сталкивалась с наркотой ещё в раннем подростковом возрасте, я всё равно чувствовал себя виноватым в том, что подсадил её на этот путь.

Какое-то время спустя, Korn были заказаны для самого большого шоу в нашей карьере, которое называлось Woodstock 1999. Ребекка и я оставили Джинни на выходные с моими родителями и полетели на концерт, чтобы зажечь по крупному и вдоволь повеселиться на вечеринках. Важно замечание: приватный чартер мы арендовали вместе с парнями из Limp Bizkit, Mack 10[54]54
  Mack 10, настоящее имя Дедрик Ролисон, американский репер, какое-то время был членом реп-группы Westside Connection.


[Закрыть] и Ice Cube. Тот перелёт был диким. В самолёте было три секции: первой частью была расслабляющая комната, где были Джонатан и все трезвые люди; во второй были все реперы и группа людей, пьющая Hennessy и игравшие в кости на деньги (я думаю, Mack 10 собрал все деньги в том полёте); в третьей части был весь народ, которые хотели только пить и принимать наркотики.

В ней были Ребекка и я.

Здесь было немного кокаина, но все в основном пили и курили травку. Я помню, что когда люди начали принимать кокаин, кто-то из сопровождающей Korn группы начал раздавать Tylenol PM[55]55
  Tylenol PM – обезболивающее, обладающее седативным эффектом.


[Закрыть]. Я уже говорил вам, что они были настоящими придурками. Не только я.

Несмотря на это, все мы, члены группы Korn, очень нервничали по поводу концерта. На него пришли больше двухсот тысяч человек, я уже не говорю о том, что ещё сотни миллионов смотрели его в прямом эфире по кабельному ТВ. Это было сумасшествие.

В дополнение к нашей нервозности, возникло ощущение, что время до начала концерта будет тянуться бесконечно и когда время концерта подошло, всё, о чём я мог только думать – это как тяжело бьётся моё сердце. Когда огни загорелись, мы начали играть вступление к нашей первой песне, «Blind». Во вступлении, каждый из нас отыграл свою партию на полную катушку, так что ни одна толпа просто не могла устоять. Дэвид начал со своей игры по тарелкам. Толпа ревёт, заполняя криком мои уши. Тут вступает Манки со своей партией. Толпа становится ещё громче. Следующая партия Филди. Рёв становится просто диким. После этого я начал открытый риф с инструментальным эффектом – heavy groove. В этот момент Джонатан начинает кричать свою вводную линию, которая с трудом перекрывает безумство толпы: «Arrrrrre yooooooouuu readdddddyyyyyyyyyyyyyyy?!?!?!» Когда он кричал те слова и heavy groove начал играть, море людей начали прыгать в ритм, создавая волны, распространяющиеся по толпе.

Это было потрясающее начало для потрясающего шоу. Впоследствии, все мы обнимались друг с другом – даже Дэвид с Филди. А затем началась вечеринка. Woodstock арендовал всю гостиницу для выступавших групп, так что на каждом этаже шло веселье. Ребекка и я взяли немного экстази, а также приняли немного кокаина. Мы бодрствовали всю ночь, большую часть времени ссорясь. На следующий день, мы ещё больше спорили, пока самолёт не приземлился и мы сели в лимузин. Мы всё ещё находились под кайфом, так что мы начали пить в лимузине, чтобы скрыть следы до того, как мы увидимся с родителями и Джинни.

Время было около пяти вечера, мы были весьма пьяны, когда добрались до дома, так что Ребекка решила поплавать в бассейне, чтобы протрезветь. Она скинула рубашку, штаны, обувь и пошла к бассейну. Ребекка быстро прошла мимо моих родителей, бегло сказав им привет, и затем нырнула. Когда она вышла из воды, на голове у неё была огромная шишка от удара об пол бассейна. Я решил поговорить со своими родителями, пытаясь членораздельно выговаривать слова, но это было практически невозможно. Они явно смотрели на нас очень странно, подозрительно, но некоторое время спустя они уехали.

Когда мы родители уехали, было около 8 вечера, и мы уложили Джинни спать. В доме стало очень тихо. Мы были сильно пьяны и очень устали, так что всё, чего нам хотелось – поскорее лечь спать. Но мы этого не сделали. Мы начали ругаться по какой-то глупой причине (я уже не помню из-за чего), и наш спор быстро перерос в крик. Ребекка стояла и вопила мне прямо в лицо. Она обвиняла меня как только могла, так что я потерял над собой контроль и ударил её кулаком в лицо. Кровь хлынула из её носа, капая вниз, на шею.

Я был в шоке от того, что я сделал. Я чувствовал себя ужасно.

Я думал она прекратит кричать, но она стала только ещё более злой, и это сделало ситуацию ещё хуже. После того как я увидел кровь, я стал извиняться перед ней, говорил ей, что я не хотел с ней драться. Но она стала бить меня. Я только старался уворачиваться от её ударов. В конце концов, после двадцати минут, она упала в обморок. Я никогда не забуду как я сидел на полу, дрожа и крича в то время как моя жена лежала без сознания, вся в крови. Это был определённо переломный момент, заставивший меня задуматься, почему моя жизнь настолько ужасна? У меня было всё, что было нужно мне в этой жизни, чтобы быть счастливым. Те выходные должны были быть лучшими днями в моей жизни, но обернулись одними из худших дней.

В этой точке, всё происходящее для нас не было хорошим, но всё-таки был один момент, подаривший надежду прежде чем всё превратиться в сущий ад и наш брак будет разрушен. Ребекка как-то столкнулась с одним своим старым приятелем, которого звали «Скотти». Скотти в прошлом принимал много героина, но теперь он стал чистым и женился. Он сделал огромный разворот в лучшую сторону, и когда Ребекка столкнулась с ним, это по настоящему вдохновило её.

Из-за этого случая она убедила меня, что мы сможем сделать также. Мы с волнением разговаривали об этом и мечтали о нашем совместном будущем, в котором мы будем полностью чисты. Ребекка разговаривала со Скотти несколько раз по телефону, и каждый раз он вселял в неё много позитивной энергии и жизни. Затем в один день, Ребекке позвонила жена Скотти. Он снова впал в зависимость. Потом принял слишком большую дозу.

И умер.

Ребекка была потрясена и теперь все надежды просто смыло в унитаз.

Вскоре после передозировки Скотти, снова настало время отправляться в тур – на этот раз с Metallica и Kid Rock. В то время Ребекка, в своей наркозависимости, перешла от плохого к худшему. В то время как я был в туре, она начала веселиться без остановки. В один день, когда я был в туре, мне позвонил мой друг и сказал, что в моём доме происходят какие-то дикие вечеринки. И шум. Сумасшедшие бритоголовые чуваки. Я звонил домой, но Ребекка не отвечала или кто-то другой отвечал и говорил, что её нет здесь, а потом вешал трубку. Самое плохое заключалось в том, что я не знал где была Джинни во время всего этого сумасшествия. Я был беспомощен. Это был полный кошмар.

Я слышал, что она постоянно тусуется с одним парнем. Он был бритоголовым преступником, и когда я спрашивал её о нём, она всегда отвечала мне: «Да, он мой старый друг ещё с тех времён. Он мне как брат. Я стараюсь помочь ему.» Да, это была правда – он был старым другом с прошлых времён, как и Скотти. Но он не был чистым, и я знал, что он не был просто другом.

Я купился на её оправдания, на какое-то время, как и всегда, но потом мне позвонил мой друг, который работал в ломбарде. Он сказал мне, что какой-то бритоголовый парень пытался продать им большой золотой медальон, а когда его спросили, что это за медальон, он ответил, что это «Korn». Я опознал этот медальон – исполнительный директор рекорд-лейбла сделал несколько таких и подарил их, как личные подарки, каждому парню из Korn. И вот теперь какой-то бритоголовый пытался получить двести баксов за него в ломбарде.

Я взбесился и позвонил Ребекке. «Какого хрена происходит?» Я думал сейчас она начнёт извиняться и скажет, что ей нужны были деньги, чтобы помочь другу, ну или что-то в этом роде. Но то, что она мне ответила, было последними словами, которые я мог только ожидать услышать от неё:

– Я бросаю тебя.

Я просто не мог поверить своим ушам:

– Что ты имеешь ввиду «я бросаю тебя»?

– Мать твою, я бросаю тебя! – ответила она, крича, – я собираюсь подать на развод и получить половину твоих денег!

Я был потрясён. Этого просто не может быть. Мой самый худший страх становился явью. Я твёрдо решил не отпускать её. Я сказал: «Прости меня, Ребекка. Слушай, мы же можем поработать друг над другом, решить наши проблемы. Я возьму отдельный автобус для нас, заберу тебя и Джинни, и мы будем вместе независимо от того, куда мы поедем.»

– Нет, – ответила она, – я ухожу.

Было слишком поздно.

И я полностью потерял контроль над ситуацией. Это был один из самых худших дней в моей жизни. Я умолял её по телефону не бросать меня, но никакого проку из этого не было. Я спросил её, трахалась ли она с тем парнем, но она всё отрицала. Знаете, для меня было просто самым важным, чтобы она не допускала такого. Несмотря на все свидетельства, истории, инциденты, я очень хотел верить в то, что она мне не изменяла.

Весь мой мир был полностью уничтожен, что напрочь сорвало мне башню. Это снова привело меня к кокаину, кстати. Я начал принимать много кокса, только для того, чтобы затупить боль от разлуки с Ребеккой. Я был настолько потрясён и был так зол. Я не зал, как мне справиться с этим, так что я обратился к лучшему из доступных путей и единственной дороге, которую я действительно знал: наркотики.

Несколько раз я пытался дозвониться до Ребекки, чтобы поговорить с ней, но она никогда не отвечала на мои звонки. В конце концов, я решил словить её во время трёхдневного перерыва в нашем текущем туре. Я хотел, чтобы она знала, что я собираюсь лететь домой во время перерыва, чтобы увидеть её и Джинни. Я сосредоточился на своём последнем шансе схватить обоих своих девочек и спасти их от наркотического безумства, царящего в нашем доме. Я надеялся, что всё, что я смогу ей сказать от себя, изнутри, повлияет на Ребекку. За несколько дней до перерыва, я снова позвонил домой, но вместо Ребекки я услышал голос няньки Джинни. Она сказала мне, что Ребекка наняла её присматривать за Джинни в течение нескольких дней. Почему? Потому что Ребекка уехала в Oregon, где жила её мать (в доме, который мы купили для неё). Ребекка знала, что я буду пытаться поговорить с ней, чтобы она не бросала меня, но вместо того, что дождаться меня, чтобы выслушать, она скрылась. Я думаю она оставила Джинни, потому что знала, что я очень скучаю по ней и должен увидеть её.

Когда дозвонился домой и поговорил с нянькой, я собрал по частичкам план Ребекки, который был примерно следующим: отдать Джинни няньке, затем скрыться из города, чтобы не видеть меня. А после того, как я вернусь в тур, я должен был отдать Джинни обратно няньке, после чего Ребекка вернулась бы из Орегона и забрала бы её с собой.

Но план Ребекки не смог воплотиться. Спустя несколько часов, после того как я поговорил с нянькой, мне позвонила моя тёща из Орегона. Она сказала, что Ребекка только что прилетела, но она привезла с собой группу бритоголовых, развлекающихся парней, и теперь они просто затерроризировали её и всех в округе. Там были драки – наглые, грубые драки – происходили наверху Орегонского дома. Я полагаю, между этими бритоголовыми произошла ссора или что-то типа того. Там на ковре была кровь, подростки принимали наркоту, в общем всё самое сумасшедшее, что только могло быть – происходило там.

Моя тёща сказала мне, что она чувствует себя так, будто она сейчас в каком-то триллере или ужастике, так что она в полном отчаянии сказала мне, что я должен поскорее добраться в Huntington, взять Джинни и уехать с ней обратно в тур. Очевидно, Ребекка собиралась вскоре вернуться домой в Huntington Beach, так что моя тёща боялась за Джинни, что она будет посреди этого ужаса. Наркота превратила Ребекку в какого-то монстра, и все эти люди, с которыми она тусовалась, очень плохо на неё влияли.

После этого звонка, я понял, что её мать была абсолютно права: я должен забрать Джинни в дорогу с собой, ей нельзя оставаться здесь. Я имею ввиду, если Ребекка позволяла себе делать такие вещи в Орегоне, значит она собирается делать то же самое дома.

Оглядываясь в прошлое, всё в это время было так травматично, разговор с моей тёщей заставил меня ещё больше волноваться о доме. В то время как переживал разлуку с Ребеккой, так, словно она умерла, у меня всё же не было времени горевать. Это было время для меня, чтобы быть отцом, и я знал, что я должен сделать.

Так быстро, как я только мог, я прилетел домой, забрал Джинни, расплатился с няней, и вернулся в дорогу с дочерью. Всего в течение нескольких дней я стал одиноким отцом рок-звездой, но пребывание рядом с Джинни, избавило меня от большей части переживаний по поводу Ребекки. Конечно, у меня не было слишком много времени, чтобы беспокоиться о себе – я слишком волновался о том, как Джинни переживёт разлуку с матерью. Всё, на чём я сфокусировался – это заставлять себя быть уверенным в том, что с моей деткой всё будет хорошо. Теперь мы остались только вдвоём.

Глава 6
Я распадаюсь на части…

Я был удивлён тем, как хорошо мы вместе провели остальную часть тура. Это было так больно – смотреть на Джинни и знать, что её мама больше никогда не будет с нами. Но несмотря на то, что я скучал по Ребекке, я всё же чувствовал себя лучше, когда смотрел на эту прекрасную, улыбающуюся, маленькую девочку каждый день. Все остальные тоже очень полюбили её. Все парни из группы, а также техническая группа постоянно сменяли друг друга, болтаясь с нею – она была очень популярна. Даже наши крупные телохранители играли с нею и катали её в коляске. Она была большим хитом.

Несмотря на всё безумие, у меня всё ещё была маленькая надежда, что Ребекка и я сможем решить наши проблемы. Маленькая часть меня по настоящему хотела верить, что тот чувак, ради которого она бросила меня, был для неё просто другом. Я думал, что если она увидит меня с Джинни, она поймёт, что она совершила и изменится. Я просто не мог допустить, чтобы наши отношения закончились.

С того момента Ребекка стала часто звонить мне и говорить, что ей нужны деньги. Во время одного из этих звонков, она подтвердила, что её бритоголовый «друг» является её парнем. Я уже знал правду, но всё равно было дерьмово слышать это, эти слова сильно ранили меня.

И затем моя гордость взыграла во мне: Как я могу позволить этому парню забрать мою жену? Как эта женщина может заставить меня выглядеть идиотом перед всеми? Они что, не понимают с кем связались? Я богат, я знаменитая рок-звезда! Я заставлю настоящих гангстеров работать на меня! Мне достаточно сказать одно слово, чтобы отомстить. Это было взрывом внутри меня, способом вернуться, доказать, что они не смогут так поступить со мной. Но всё-таки, все эти фантазии не смогли заставить меня чувствовать себя лучше и они не вернули мне Ребекку.

Пока я был в туре с Джинни, Ребекка вернулась в Huntington Beach из Oregon и осталась в нашем доме снова. Меня нисколько не удивило то, что она привела с собой всех этих сумасшедших, бритоголовых парней. Я не хотел, чтобы те парни жили в моём доме, так что я решил позвонить одному своему приятелю из Bako, который теперь жил в Huntington Beach. Назовём этого парня просто «D». D был известен в Bako как один из сильнейших парней в городе, так что я спросил, мог бы ли он сходить в мой дом и выпнуть всех оттуда. Он согласился. Просто чтобы быть честным, я позвонил Ребекке и оставил ей сообщение, предупреждая её, что я послал кое-кого сменить замки и ей будет лучше уйти.

D не знал, что там можно ожидать, так что он по пути зашёл к своему другу и одолжил у него пистолет, просто на всякий случай. К счастью, вместо Ребекки и всего её Бойцовского Клуба с бритоголовыми парнями, он обнаружил только семнадцатилетнюю няньку, которую наняла Ребекка. Он уволил её и сменил замки.

Ребекка много говорила о моих деньгах при разводе, и я в самом деле боялся, что она заберёт их. Мы снова поговорили по телефону, она по прежнему настаивала на том, чтобы я отдал ей половину всех своих денег, но я сказал ей, что убью её ещё до того, как это случится. В конце, я сделал ей специальное, одновременное предложение, и она приняла его. Она подписала все бумаги, так что мы стали официально разведены. Всё это было по настоящему.

Но оставалась ещё одна вещь, которую нужно было решить: с кем остаётся Джинни. Мы оба хотели оставить её себе, и Ребекка спорила со мной по телефону по этому поводу всё время. Я действительно хотел, чтобы у неё была возможность видеться с Джинни, потому что я знал – моя дочь нуждается в матери так же сильно, как и в отце, но Ребекка постоянно была с этим сумасшедшим парнем и вела себя как монстр. Я не хотел, чтобы Джинни была около неё. Кстати, мы назначали встречу через 6 месяцев в суде по поводу опеки ребёнка, и когда Ребекка не появилась на слушании, я получил полные права на опеку ребёнка.

Вскоре после того, как D очистил мой дом и сменил замки, я закончил тур и вернулся домой с Джинни. Группа решила сделать большой перерыв после тура, так что у меня было достаточно времени, чтобы пережить всё то сумасшествие, которое было в моей жизни в последнее время. С течением времени, я стал невероятно подавленным от пребывания в доме, который я купил для Ребекки. Вещи Ребекки были здесь, но самой Ребекки тут не было. Это было похоже на то, когда Шэннон бросила меня, всё повторялось. Она когда-то была здесь, но теперь её не было. Ощущение, словно Ребекка умерла.

Это сильно давило на меня, так что иногда возвращаясь вечером домой, я укладывал пораньше спать, чтобы я мог спокойно напиться. Когда она засыпала, я начинал с пива. Я также был тяжёлым курильщиком в то время, но я никогда не курил внутри дома, так что я постоянно выходил и входил в дом, чтобы выкурить сигарету, болтаясь в большом кресле на веранде, в котором я постоянно сидел. После того как мне становилось легче, я выкуривал свою последнюю сигарету, возвращался домой и вырубался на кушетке. Несколько часов спустя, я просыпался и собирался идти проверить Джинни, так что я пошёл в её комнату и зайдя в неё не мог поверить своим глазам.

Её не было.

Я запаниковал. Я начал кричать её имя и переворачивать всё вверх ногами. Я нигде не мог её найти. Я вернулся к кушетке, на которой вырубился и заметил, что я оставил дверь чёрного хода открытой, дверь ведущую во двор. К бассейну. Моё сознание немедленно нарисовало мне самую страшную картину: Джинни лежит в бассейне и я нахожу её утонувшей. Я имею ввиду, какие ещё были варианты? Я не мог найти своего ребёнка где-либо в доме, задняя дверь открыта – не нужно быть гением, чтобы понять, что она была снаружи. Когда я выходил наружу, я сильно боялся обнаружить то, что рисовало моё воображение, но как только я подошёл к бассейну, я вздохнул с облегчением. Свернувшись в том самом кресле, в котором я всегда сидел, лежала моя маленькая девочка, и крепко спала. Видимо она проснулась посреди ночи и блуждала там, полагая, что найдёт меня.

Я взял её на руки и долго держал. Я был полон благодарности за то, что она жива. Я прямо тогда поклялся себе, что стану чистым и буду тем отцом, которого она действительно заслуживает. Но даже мысль о моей собственной дочери, почти тонущей, не могла долго удержать меня чистым.

Некоторое время после этого случая, D и я стали вместе болтаться чаще и мы стали настоящими хорошими друзьями. У D были жена и два мальчика, так что было прикольно болтаться вместе с другой семьёй, где Джинни могла получить какую-то часть материнского влияния. D всегда оказывал мне большую поддержку, и мы стали неразлучны после моего развода и проблем с опекой дочери.

Кроме того, D только что получил лицензию на оказание услуг в сфере недвижимости и немного поговорив, мы с ним решили открыть бизнес в сфере недвижимости, чтобы делать большие деньги, что было весьма захватывающим, поскольку D знал своё дело и это дало что-то, на чём можно сфокусироваться, пока мы не в дороге.

D также знал, что мне нужна помощь с Джинни, поэтому он и его жена часто приглашали нас в свою семью. Они помогали мне с большим количеством ежедневных родительских проблем и забот, например по части воспитания Джинни. В конечном счёте, я нанял жену D как няньку в течение последующих нескольких лет, и Джинни оставалась с ними всякий раз, когда мне нужно было снова отправляться в тур. В то же время, D и я были заняты нашим общим бизнесом в сфере недвижимости и много проводили времени вместе. Я стал ближе к ним, чем к своей собственной семье. Это помогло мне пережить боль расставания с Ребеккой; впервые за какое-то время, я почувствовал, что надежда была частью моей жизни.

Всё шло по хорошей дороге, некоторое время спустя эта дорога снова становилась ухабистой. D и я были большими пьяницами. Мы весело проводили время, выпивая вместе, но в конечном счёте мы стали принимать кое-что более серьёзное. Наркотики. Так как я видел, что спиды делают с Ребеккой, я отбросил их прочь, я считал, что с кокаином будет лучше. Я всё ещё мог функционировать на коксе – он также «поднимал» меня как метамфетамин, так что D и я стали принимать его вместе.

Но я устал от кокса довольно быстро. Я понял, что я попросту возвращаюсь к своим старым привычкам, а я не хотел этого. Я хотел встряхнуться, уйти от своей наркотической зависимости, так что пока наше пристрастие к кокаину не вышло из под контроля, D и я избавились от него. Я перешёл на Xanax и Vicodin[56]56
  Vicodin, в русском варианте Викодин – наркотическое обезболивающее и противокашлевое средство, по опасности привыкания сравним с кодеином, который также является наркотическим веществом – лекарством; длительный приём в больших дозах Викодина может вызвать слабую эйфорию, а затем болезненное пристрастие.


[Закрыть], что для меня не было похожим на наркотики, поскольку все принимали эти пилюли, и я мог получить их от докторов. У меня была куча друзей-докторов из всех сфер, которые могли прописать мне эти наркотики в дорогу. Легально. Я мог обзвонить их всех, если мне нужно было снабдить себя пилюлями в дорогу.

У меня было триста пилюль каждой марки одновременно. У нас были доктора, которые приходили на наши шоу всё время – один из них приносил азотные резервуары и мы вдыхали всю ночь воздушные шарики, а затем он выписывал нам рецепт на всё, что мы захотим. Было похоже, будто я ребёнок, оказавшийся в кондитерской.

Я помню, как приезжал один хирург с большим количеством наркотиков. Он рассказывал нам, что кокаин и экстази, которые у него есть с собой были сделаны его другом, профессиональным фармацевтом, так что мы такого точно ещё никогда не пробовали. Он начал праздновать с нами с 6 часов утра, а затем пожаловался на то, что ему пора идти на работу на станцию скорой помощи к 9 утра и делать операции на людях. Вот такие были дикие, дикие вещи, чувак.

Так или иначе, после того как D и я долгое время были вместе, мы решили переехать нашими семьями из Huntington Beach назад в Bako. Я чувствовал, что это будет прекрасное место для начала моей новой жизни. С моими родителями и братом (и его семьёй) там, это будет прекрасная возможность для Джинни быть с её кровными родственниками чаще. Это также была прекрасная возможность для меня и D, чтобы быть трезвыми вместе, и когда мы вернулись в Bako, мы были чистыми и трезвыми. Конечно я пытался убежать от наркотиков и раньше, и это никогда не срабатывало – я не знаю почему я был уверен, что это сработает на этот раз.

В то время как я готовился к переезду в Bako, большой перерыв Korn закончился и мы приготовились к записи нашего пятого альбома Untouchables. Мы решили, что в этом альбоме мы должны измениться как группа, что нам нужно было уйти от всего – наших семей и прочего – и сконцентрироваться только на сочинении музыки. Некоторые парни в этот момент также проходили через развод, так что для нас было лучшим уйти от всего окружения. (В конечном счёте, мы закончили тем, что все оказались в разводе, между прочим. Так же, как мы когда-то видели создание наших семей, теперь мы видели их потерю. Наш рок-н-рольный образ жизни был слишком сумасшедшим для большинства людей, чтобы быть с нами долго.)

Вместе мы осели в Аризоне. Чтобы мне было легче, я оставил свою маленькую девочку с D и его семьёй, что было несомненно хорошим решением, особенно в свете сумасшествия, которое нас ожидало впереди. Мы арендовали четыре больших дома в Scottsdale, Arizona, перевезли туда наше оборудование и приготовились, чтобы взяться за работу. Это была прекрасная идея, но была всего одна проблема: всё превратилось в часть самых больших и регулярных вечеринок, которые когда-либо проводили Korn. К счастью, я был трезв, как и Джонатан. Но остальные три члена нашей группы, а также группа технической поддержки – не были. У них всё было по настоящему в тяжёлой форме.

Четыре дома были хорошим решением для того, чтобы жить разными образами жизни. Манки и я делили дом с командой, именно в нём мы большую часть времени сочиняли песни. На цокольном этаже была студия для записи демо, и с тех пор как я старался быть трезвым всё время, весь дом был трезвым. С другой стороны, у Дэвида был свой личный дом, который быстро стал одним из главных мест для вечеринок. У Джонатана также был свой личный дом, в котором была ещё одна студия, поэтому я иногда по ночам ходил к нему, чтобы немного позаписываться с ним. Я хотел делать всё, чтобы оставаться трезвым. Ну и наконец Филди, его дом был последним, и одновременно самым диким из всех. У него даже установили специальный шест для стриптизёрш, так что самые большие и дикие оргии проходили каждую ночь именно в его доме.

Ну вот, вы теперь всё знаете. Это было очень тяжело – оставаться трезвым в течение трёх месяцев, пока мы были там – тут постоянно происходили крупные вечеринки и я должен признать, что сначала когда мы добрались до Аризоны, я какое-то время проводил в доме Филди. Но главным образом я оставался верен уговору с D, так что я в основном тусовался один у себя дома. Я просто не хотел быть рядом с кем-либо из группы – это было совсем не весело быть рядом с кем-то пьяным, когда ты сам абсолютно трезв.

После того как весь материал для Untouchables был готов, мы отправились в Лос-Анджелес, чтобы сделать запись, и когда альбом был записан, пришло время снова отправляться в путь. К этому моменту мы уже очень устали друг от друга, так что каждый из нас арендовал свой автобус. Пять тур-автобусов на дороге вместе. Мы едва заработали денег в том туре, потому что все деньги мы тратили ещё в переездах от концерта к концерту на оплату автобусов и прочего, но это стоило того – мы просто не могли уже жить друг с другом.

В дороге я снова начал возвращаться к своим старым привычкам. Так как ответственность воспитания Джинни я оставил на жене D, я снова нырнул в алкоголь, наркотики, вечеринки. Я решил, что я хочу быть похожим на остальных парней и старался каждую ночь переспать с разными девушками. Ведь я теперь был одинок. Что должно останавливать меня? Возможно я делал это, чтобы как-то провести время, возможно я делал это, чтобы чувствовать себя удовлетворённым. Но всё же это не длилось долго. У меня был телохранитель Джошуа, который находил мне каждый вечер девушек и когда он находил их, всё заканчивалось ужасно. В одну ночь, после того, как я переспал с одной симпатичной испанкой, пришло время тур-автобусу ехать и я сказал ей, чтобы она уходила. Это закончилось тем, что она ударила меня по лицу и кричала на меня, что она не была «ужасной». В другой раз, я познакомился с ещё одной девушкой, которая упрашивала меня душить её в задней части автобуса, поскольку это возбуждало её. После таких эпизодов, я просто не мог заниматься этим больше; это было не для меня. Нет, моим пристрастием были наркотики, и это та вещь, которую я принимал в течение всего тура в поддержку Untouchables.

Возвращаясь в Bako, между турами, я встретил нового друга, клеевого парня, у которого было много общего со мной, включая мою прошлую зависимость от метамфетамина. Мы много говорили о нашем прошлом с метамфетамином и разговаривая об этом часто, мы стали желать его. Закончилось тем, что мы приняли его немного и хотя я поклялся себе и D, что никогда больше не буду принимать его, я решил, что не будет ничего плохого, если я приму его всего один раз. После этого я решил, что не будет ничего плохого, если я буду принимать его время от времени.

Я не хотел говорить D об этом, тем не менее, потому что, ну, в общем я просто знал, что он убил бы меня, если бы узнал. Так что это касалось только меня, я принимал спиды время от времени и не говорил никому. Я не думал, что это превратит меня в монстра, как это произошло с Ребеккой и я был полностью уверен, что я смогу держать всё под контролем. Но после того, как я начал делать это периодически, я стал пребывать в дурном настроении между приёмами, и жена D начала что-то подозревать. Она могла сказать, что я находился под кайфом, после чего она и я начинали спорить.