Текст книги "Мёртвый космос: Мученик (ЛП)"

Автор книги: Брайан Эвенсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

14

Раньше он никогда не бывал в батискафе ночью. Люминесцентное освещение, с темнотой вокруг, ударило его одновременно как жесткость и грязь, как кабинет сумасшедшего стоматолога. Оно осветило его лицо и лицо Данте в ярком контрасте.

Они пристегнулись на своих местах, Хеннесси спереди на управлении, Данте позади и справа от него, рядом с балластом. Подъемник поднял их над водой. Некоторое время они висели, покачиваясь, и затем их внезапно отпустили.

Они врезались в воду и темнота стала ещё более полной. Данте включил внешние огни, которые перебивали свет внутри. Хеннесси проверил управление. Он вставил наушник и отрегулировал микрофон так, чтобы он не тёрся об его щёку. Он проплыл на F/7 немного вперёд и назад, включил бур, и посмотрел как он вращается. Он проверил сигнал гидролокатора. Он проверил эхолот и попросил Данте проверить замки иллюминаторов. Похоже всё было в порядке.

– Это Плоткин – сказал Хеннесси, сообщая своё кодовое имя в микрофон.

– База, вы там? Вы меня слышите? – голос Таннера трещал в его ушах.

Человек был на голоэкране, а его изображение четким, легко определяемым.

– Слышу и вижу тебя четко и ясно – сказал Таннер. – Всё готово?

– Вас понял – сказал Хеннесси. Данте подтвердил.

– Приступайте, когда будете готовы, Плоткин – сказал Таннер.

Некоторое время Хеннесси оставался неподвижным, держа руки на управлении, затем отключил видеосвязь и поплыл.

Теперь это всего лишь вопрос времени, подумал Хеннесси, четырёх или пяти часов. Он откинулся назад и потянулся. Сначала они погружались медленно, затем немного побыстрее. Он был осторожен в управлении. Воздух внутри F/7 стал тяжелее и заметно теплее. Он попросил Данте проверить кислородный рециркулятор, хотя он и знал, что это работа климат-контроля, из-за смертельного холода снаружи.

Время от времени рыбы мелькали в свету ходовых огней, и пока они погружались всё глубже и глубже, это происходило всё реже и реже. В основном они были вдвоём в этом тесном судне, дыша воздухом друг друга и ожидая, просто ожидая.

У него болела голова. Похоже она болела на протяжении всех этих дней. Он немного повернулся в своем кресле и бросил беглый взгляд на Данте, который смотрел на него не отрываясь.

– Что такое? – спросил Хеннесси.

– Что что? – спросил Данте.

Хеннесси повернулся обратно. Этот парень кого угодно сведёт с ума, подумал он. Похоже становилось ещё жарче. Воздух стал ещё более тягостным, было тяжело дышать.

Ещё сотня метров. Он никогда не считал, что внутри F/7 может быть так тесно. Но сейчас, когда они спускались и инструменты не нуждались в пристальном внимании, это было единственное о чём он мог думать. Пот с него лил градом. С него текло ручьём, вёдрами. Он чувствовал будто может утонуть в собственном поту.

Он засмеялся.

– Что? – спросил Данте.

Он снова засмеялся. Он ничего не мог поделать с собой. Он знал, что не может утонуть в собственном поту, но вдруг это случится? Это было бредом, все это было бредом.

– Сделай глубокий вдох и возьми себя в руки – сказал Данте.

Он знал, что Данте был прав. Последнее, чего он хотел, это впасть в истерику здесь, на борту, едва ли большем, чем зимнее пальто, в милях от помощи. Нет, он не мог этого сделать, нет. Но затем, также, последовала другая усмешка.

Он услышал как щёлкнула застёжка на ремне Данте и вдруг он оказался рядом с ним, опираясь на приборную панель, батискаф накренился немного перед тем, как откорректировать себя. Он снова усмехнулся, Данте схватил его за горло. Вдруг он не смог дышать.

– Слушай – сказал Данте. – Мы можем сделать это двумя способами. Мы можем сделать это с тобой живым, или мы можем сделать это с тобой мёртвым. Мне не важно, каким способом мы это сделаем.

Он сопротивлялся, но Данте был слишком силён. Он никогда не испытывал ничего подобного, никогда не был так испуган. Он начал терять сознание, красные круги заплясали перед его глазами. Он пытался глотнуть воздуха, но у него не получалось.

Когда он уже был на грани, Данте отпустил его, одарил тяжелым взглядом и вернулся на своё место, как будто ничего не произошло. Хеннесси судорожно вдохнул, хватаясь на свое горло.

– Успокоился? – спросил Данте бесстрастным голосом. Это был больше приказ, чем вопрос.

– Да – сказал Хеннесси, и был удивлён, что теперь он чувствовал себя немного лучше, и немного больше контролировал себя. Хотя его голова теперь болела ещё больше, чем раньше.

Хеннесси проверил управление. Они всё ещё держались курса. Действительно ли действия Данте были необходимы? В конце концов это же было всего лишь хихиканье, и ничего такого, из-за чего можно расстроиться. Данте слишком остро отреагировал, сделав из мухи слона. Ведь он мог пострадать. О чем только думал Таннер, заточив Хеннесси в этом тонущем гробу с сумасшедшим? Может Данте и сильнее, может Хеннесси и не может ничего сделать сейчас, но дайте ему вернуться на землю и он будет знать что ему делать. Он мог бы подать официальную жалобу. Он мог бы пойти к Таннеру, рассказать о поведении Данте и потребовать смены напарника. И если Таннер не захочет ничего сделать, он пойдет выше. Он мог бы писать жалобы до тех пор, пока они не попадут на самый верх, к самому Ленни Смоллу. Несомненно президент Смолл здравомыслящий человек. И даже если мистер Смолл не послушает, то уж тогда он всем покажет. Он взял бы оружие и…

– Тысяча метров – сказал Данте.

Хеннесси виновато вздрогнул и мысли рассеялись.

– Тысяча метров – повторил он. Хеннесси заметил дрожь в собственном голосе, но не такую уж сильную. Может Таннер не заметит. Он включил видеосвязь.

– База – сказал он. – База, на связи.

Голос Таннера стал слабее и немного потрескивал.

Его изображение стало менее ясным, поглощенное глубиной.

– На связи, F/7 – сказал Таннер. – Слышу вас.

– Одна тысяча метров. Герметичность в порядке, приборы в порядке, проблем нет, докладывать не о чем.

– Очень хорошо – сказал Таннер. – Продолжайте.

Они погружались все глубже. Казалось медленнее чем раньше.

– У тебя там все окей? – спросил Хеннесси у Данте.

– Нормально. А у тебя?.

Хеннесси кивнул. Кивнув, он почувствовал, как будто его мозг трется о стенки черепа, слегка задевая их.

– Кислород в порядке? – спросил он.

– Ты только что спрашивал все ли нормально и я уже ответил тебе что все окей – сказал Данте. – Все, включая кислород.

– Ох – сказал Хеннесси. – Точно.

Он немного помолчал, ожидая пока вода осветится их огнями. Никакой жизни, а если она и была, он ничего не видел. Плыть через темный, однообразный мир. Внезапно он понял, что это было совсем как в его сне, от чего ему стало не по себе.

– Голова болит – сказал он скорее для того, чтобы услышать голос.

Данте промолчал.

– У тебя голова не болит? – спросил Хеннесси.

– Кстати говоря, болит – сказал Данте, повернувшись к нему. – Уже несколько дней.

– И у меня – сказал Хеннесси.

Данте лишь кивнул.

– Хватит болтать.

Хеннесси кивнул в ответ. Он сидел, глазея на пустынный простор, окружающий их самих и их судно, слушая потрескивание обшивки от увеличивавшегося давления. Но он слышал что-то еще, какой-то другой звук. Что же это? Почти ничего, но все же что-то есть. Достаточно громкое, чтобы услышать, но недостаточно четкое, чтобы понять. Что же это может быть?

– Ты слышишь? – спросил он у Данте.

– Я же сказал тебе замолчать!

Так он слышал или нет? Почему он просто не ответит на гребаный вопрос? Он ведь достаточно вежливо спросил?

– Пожалуйста, – сказал Хеннесси, – Мне просто надо знать слы…

Данте вытянулся и влепил ему затрещину.

Часть Хенесси говорила, что он ничего не слышал. А если и слышал, то тоже не понимает что это. Что значит, что или звук идет от чего-то близкого к нему, от панели приборов, или…

Или что? Слишком страшно было рассматривать этот вариант. Поэтому он наклонился вперед, прислушиваясь к каждому прибору. Он ожидал, что Данте спросит его что он делает, но он ничего не сказал. Может он ничего не видел, а может ему все равно. В любом случае, ничего не изменилось. Шум все еще присутствовал, но громче не становился.

Что означало, как он понял, звук был в его голове.

Как только он понял это, шум разделился на множество звуков, быстро ставших шепчущими голосами. Что они говорят? К сожалению он знал. Он пытался не обращать внимания, пытался не слушать и…

– Две тысячи метров – сказал Данте.

Да, подумал Хеннесси, займись делом. Не думай о голосах в голове, делай свою работу. Соберись, последнее что тебе нужно, это…

– Ты слышал, Хеннесси? – спросил Данте.

– Слышал. – сказал Хеннесси кивая.

– Две тысячи метров. Свяжусь с Таннером.

Он вышел на связь. Появилось нечеткое изображение Таннера.

– Две тысячи метров – сказал Хеннесси.

Таннер ответил после задержки примерно в три секунды.

– Повторите, – сказал Таннер, вот только прошло это как …рите – после вспышки шума.

– Две тысячи метров – сказал Хеннесси, на этот раз медленнее.

– Понял – сказал Таннер после задержки. Продолжайте.

Еще одна тысяча метров, подумал Хеннесси. Может даже меньше. Большая часть пути пройдена. Как только они прибудут на место, он сможет занять себя бурением. Будет сто-то, на чем можно будет сфокусироваться. Все будет хорошо. Все что нужно – продвинуться дальше. Тогда они как можно быстрее пробурились бы прямо к объекту. Сделали бы так, как просил Таннер – взяли бы небольшой образец и немедленно вернулись на поверхность. А затем то, что они взяли, если это имело смысл брать, перешло бы в другие руки. Он улетел бы в североамериканский сектор, вернулся к нормальной жизни, выбросив все это из головы. А если Таннер и ДреджерКорп захочет собрать команду и откопать объект полностью, прежде чем другие организации что-то почуют – это их личное дело. Он будет уже далеко. Если и дальше так думать, может все будет не так уж плохо.

Может лучше будет дышать помедленнее. Тогда он не будет так быстро расходовать кислород.

Он все еще потел, пот все еще тек с него ручьем, но он больше не хихикал – он боялся. Боялся того, что случилось, боялся Данте.

Хеннеси, возьми себя в руки, подумал он. Скорее одна часть его так думала. Вторая часть кричала в его голове, снова и снова. Третья часть пыталась загнать вторую в трюм и задраить люк. Но были еще части, которые говорили, или скорее шептали, весь шепот был в его голове и он даже точно не знал в его ли. Хеннесси, шептали голоса. Хеннесси. Как будто стараясь привлечь его внимание. Они были его и не его частью одновременно.

Волна боли пронеслась через его голову. Он заворчал, сильнее вдавил пальцы в виски и взглянул на Данте, чтобы узнать заметил ли он. Он увидел, что и Данте сжал свою голову, побледнел и покрылся капельками пота. Его лицо исказила гримаса.

Через мгновение его лицо вновь стало ничего не выражающим, он выпрямился и встретил пристальный взгляд Хеннесси.

– Чего уставился? – прорычал он.

Ничего не говоря, Хеннесси отвернулся к панели управления, надеясь что это продолжалось долго, но не был уверен, что прошло хоть какое-то время. Может осталось еще девятьсот метров.

– Сколько еще? – спросил он как можно более ровным голосом.

Он смотрел на искаженное, призрачное отражение лица Данте в стекле иллюминатора. Он выглядел ненормальным.

– Я скажу, как придет время – сказал Данте.

В его голосе была легкая дрожь, если только Хеннесси не показалось. Может, подумал Хеннесси, ему так же плохо, как и мне.

С одной стороны эта мысль его успокаивала. С другой – дала понять, что быть может все намного хуже, чем он думал.

Он продолжал смотреть в иллюминатор, иногда глядя на темную воду, иногда – на призрачное отражение Данте. Сколько еще, подумал он, сколько еще? Он встряхнул головой. Хеннесси, произнес голос, Хеннесси. Были голоса, которые он узнал, но не понимал, откуда он их знает, и вдруг он понял, что слышал эти голоса в своем сне. Но был один особенный голос, который казался более знакомым. Он знал, кто это, он был уверен, но не мог представить лицо того, кому принадлежал голос. Как можно слышать голос, знать, что он знаком тебе, но не понимать кто это? Они проникли ко мне в голову, подумал он. Должно быть я сам их впустил. Со мной что-то не так.

О Господи, Господи, подумал он. Пожалуйста, помоги мне.

Если он снова начнет кричать, Данте убьет его. Он так и сказал.

Внизу, под батискафом что-то сверкнуло.

Нет, постойте, подумал он, это просто отражение Данте. Ерунда. Но оно появилось снова, выходя из темноты, что-то более светлое, четкое. Дно океана.

Он замедлял батискаф до тех пор, пока тот не стал двигаться со скоростью улитки.

– Три тысячи метров – сказал Данте. – Почти на месте, – сказал он, неожиданно уверенно.

Он смотрел как приближалось дно. Оно было бесплодным, как луна, лишь толстый слой ила покрывал все вокруг. Они остановились очень мягко, почти не подняв осадка. Плоская рыба, лежащая на дне в иле резко встряхнула телом и ускользнула прочь, вновь медленно опустившись на дно там, куда не проникал свет. Во время практических погружений они боялись, что судно перевернется на дне и им будет трудно выровнять его, но оно опустилось вниз привычно мягко.

– Мы на месте – сказал он Данте. – Дальше будет легко.

Данте только смотрел.

Хеннесси связался с Таннером. Странно, но сигнал здесь был лучше, чем тысячей метров выше, может из-за другого угла наклона судна, может выше были мелкие импульсы, затеняющие сигнал.

– Мы на месте – сказал он Таннеру.

– Как выглядит дно? – спросил Таннер.

– Гладким и плоским. В любом случае первый слой будет несложно прокопать.

– Похоже на край света – пробормотал Данте у него за спиной.

Таннер кивнул.

– …азал? – спросил он.

– Простите сэр, не расслышал первую часть – сказал Хеннесси.

– Неважно – сказал Таннер. Продолжайте, как будете готовы. И удачи вам.

Хеннесси выдвинул подпорки для стабильности и поднял корму судна. Бур наклонялся вниз до тех пор, пока не коснулся дна океана. Он подготовил управление.

15

Он почувствовал руку на своем плече, повернулся и увидел Данте вне его кресла, пошатывающегося, со стеклянными гласами.

– Бурить буду я – сказал он.

– Но ведь я…

Данте сжал руку и острая боль ударила ему в плечо и шею, рука неожиданно онемела.

– Бурить буду я – жестким голосом повторил Данте. – Свали.

Было трудно отстегнуть ремень, когда Данте сдавливал его плечо, но наконец он справился. Он встал. Данте все еще держал его плечо, но он двинулся к другому креслу. Только когда он сел и пристегнулся, Данте отпустил его.

Хеннесси вздохнул с облегчением и начал массировать пальцами плечо. Медленно к руке возвращалась чувствительность. Он обиженно уставился на Данте.

– Едва ли ты знаешь что делаешь. Из-за тебя мы оба погибнем.

– Заткнись – сказал Данте даже не озаботившись повернуться.

Он включил бур и приступил к работе.

Все судно затряслось. Медленно, с толчками они начали погружаться в ил.

F/7 вела себя даже лучше, чем они ожидали, медленно он непреклонно двигаясь вперед, бур прогрызал путь вперед, а форсунки уменьшали обломки. Сначала это был просто ил и осадок, отфильтрованныйи выпадающий на дно многие годы. Копать было легко, но двигались они медленно, так как буру было не за что зацепиться.

Главный вопрос, думал Хеннесси глядя через задний иллюминатор на туннель, вновь заполнявшийся илом, был в том, насколько легко будет выбраться обратно. Форсунки помогали избавляться от большинства осколков, но не от всех, и они могли просто застрять, если попытаются сдать назад. Они должны будут пробурить тоннели по кругу и попытаться соединить их. Или так, или пробурить наверх другой тоннель. Пока Данте был осторожен – все нормально.

– База, как слышно? – услышал он Данте. – База.

В своем наушнике Хеннесси слышал лишь шум.

Судя по тому, что Данте замолчал, Хеннесси предположил, что он слышит то же самое. Теперь они одни, по крайней мере пока.

А еще я, сказал голос у него в голове прежде чем пропасть.

Он застонал.

F/7 слегка накренилась.

Бур за что-то уцепился. Это было что-то потверже, похожее на известняк, судя по тому, что он видел на геологических картах. Мел и глинистая порода. Он мог бы проверить показания приборов и узнать точный состав, если бы был в своем кресле.

Он глянул на панель приборов через плечо Данте. Похоже все в порядке. Пока беспокоиться не о чем.

Послушай меня, сказал голос в голове. Пока не закончили, слушай меня.

– Я занят – сказал он вслух. Он встряхнул головой. Он кусал губы, пока не почувствовал вкус крови, надеясь что это отвлечет его от голосов в голове. На какое-то время это подействовало.

– Что? – сказал Данте.

– Пардон?

– Что ты сказал?

– А, ну да – сказал Хеннесси. – Прости. Это я не тебе.

Он спокойно сидел, слегка отвлекшись, слушал жужжание бура, чувствуя как подрагивает батискаф. Меня здесь нет, говорил он сам себе. Все это сон. Всего лишь сон.

Он вернулся во внимание когда судно тряхнуло и бур снова замедлился. F/7 стала двигаться заметно медленнее. Он повернулся и приклонился лицом к иллюминатору, пытаясь увидеть стены тоннеля. Более темная смесь горных пород. Тут и там попадались осколки кварца.

– Мы должны уже быть близко. – сказал Хеннеси Данте.

– Около пятидесяти метров от вершины цели – проворчал Данте. – Это займет некоторое время. Потерпи.

Потерпи, подумал он. Он не мог ничего обещать, но мог попробовать.

Все они могли попросить его, чтобы он попробовал.

Внезапно бур остановился и сдох регулятор кислорода. Огни мигнули и показания приборов стали статичными линиями. Даже аварийные огни не работали. На мгновение он услышал голос Таннера – всего лишь краткое – как слышите, от… а затем снова лишь мертвая тишина.

В тишине он слышал как Данте нажимает кнопки, пытаясь заставить приборы работать. Ничего. Неожиданно он понял, что его руки делают то же самое.

– Что случилось? – спросил он почти крича.

– Я не знаю – ответил Данте.

– Нифига не работает!.

Хеннесси нащупал иллюминатор и начал стучать в него.

– Прекрати – сказал Данте. Что бы ты не делал – прекрати!

Тьма вокруг них была плотной, слишком плотной. Он чувствовал как тьма сжимает свои пальцы вокруг его горла, воздух стал теплым, а затем и горячим. Он был не в силах терпеть это.

Неожиданно все стало намного хуже. Там, по другую сторону иллюминатора, появилось слегка освещенное лицо. Сначала он подумал, что это его собственное лицо, но вокруг была абсолютная тьма. Это не могло быть его лицо. Может это глубоководная рыба, что-то что светится само по себе? Однако это было человеческое лицо, а не рыба, и он был уверен, что это не его лицо. Оно было там, снаружи, зажатое между стеклом и стеной тоннеля который они только пробурили, и мягко светилось. И это лицо он знал – одутловатое лицо, кудрявые волосы, отчасти вялый рот, неровные зубы. У него с этим лицом были одинаковые глаза – глаза их отца. Это был его брат – Шейн.

Шейн умер много лет назад. Он погиб в коллеже, в ужасной аварии на автостраде, когда на ехавшем впереди автовозе сломался ограничитель, и машины с верхнего уровня посыпались на дорогу. Хеннесси был уверен, что он мертв. Он видел тело. А когда гробовщик смотрел в другую сторону, он схватил волосы Шейна и наклонил его голову, открыв огромную бескровную рану под воротником. Нет, это невозможно.

Тем не менее, он был здесь.

Привет, Джим, сказали губы Шейна.

Слова громко раздались в голове Хеннесси.

– Привет, Шейн – сказал Хеннесси. – Что ты там делаешь?

– Заткнись! – сказал Данте. – Что с тобой? Заткнись!

Рад тебя видеть, Джим, сказал Шейн.

Хеннеси придвинулся ближе к стеклу.

– Мне стоит быть потише – прошептал он. – Иначе Данте может разозлиться.

Шейн кивнул и улыбнулся, и притворился, что застегивает рот на молнию, как он делал это в детстве.

– По правде говоря… – прошептал Хеннесси. Свое лицо в темноте он не видел, но представил, что его лицо выражает заботу. Он надеялся, что Шейн увидит это и воспримет вопрос правильно. – Я думал, что ты умер.

Естественно, Джим, сказал Шейн. Они хотели, чтобы ты так думал.

Хеннесси кивнул.

– Ублюдки – прошептал он.

Шейн кивнул. Они не так уж и плохи. Они просто не знают ничего лучшего. Но ты знаешь, не так ли, Джим?

– Знаю – прошептал Хеннесси. – Господи, Шейн, я так рад тебя видеть. Но я должен спросить у тебя еще кое-что.

Давай, сказал Шейн. Можешь спрашивать о чем угодно.

– Что ты здесь делаешь?

Ну, сказал Шейн, застенчиво глядя вниз, честно говоря я надеялся, что ты впустишь меня.

Хеннесси огляделся в темноте, пытаясь представить, как выглядит кабина.

– Шейн, здесь довольно тесно. Не знаю, найдется ли место.

Поверь, места здесь более чем достаточно. Впусти меня и ты увидишь.

– Но что подумает Данте? – спросил он.

– Прекрати шептать! – закричал Данте. – Немедленно!

Шейн сонно усмехнулся. Он здесь не начальник, Джим. Я знаю что здесь происходит на самом деле. Ты здесь главный. Данте просто здоровый тупой бык. Нужно, чтобы кто-то поставил его на место. Я буду сидеть тихо. Полагаю, он даже не заметит.

– Ты прав, Шейн – прошептал Хеннесси. – Он просто здоровенный тупой бык-ни чего больше.

Он подождал, прижимая лицо к толстому стеклу иллюминатора.

– Почему бы и нет? Заходи, Шейн. Заходи.

Неожиданно лампы моргнули и снова загорелись, засветившись в полную силу. Заработали приборы. Хеннесси услышал треск в ухе, увидел образ Таннера на голоскрине, на котором раньше были только помехи.

Регуляторы кислорода заработали, вновь зажужжал бур. Данте вскрикнул.

– Мы целы – сказал он бросив быстрый взгляд через плечо. Хеннесси увидел, что его лицо блестело от пота. – Все будет хорошо.

Но Хеннесси уже знал, что все будет хорошо. Его брат, старый добрый Шейн, сидел рядом с ним на кресле которого раньше вроде здесь не было. Должно быть Шейн принес его с собой. Он улыбался, держа руку Хеннесси в своей руке. Теперь, когда Шейн был здесь, все сработает.