Текст книги "Колокол Джозефа"

Автор книги: Брайан Джейкс

ГЛАВА 24

Финбар с беспокойством смотрел, как к «Жемчужной королеве» приближается треугольный плавник. Раф дернул капитана за лапу:

– Это акула? Финбар мрачно кивнул.

– Она самая, малыш. Акула! Не говори громко и не делай резких движений, – тихо пробормотал он. – Не надо привлекать внимание этих рыбин – они топят суда, чтобы всех сожрать!

Раф не удержался на лапах, когда «Жемчужная королева» покачнулась от носа до кормы. Он подполз к Финбару.

– Акула атакует наш корабль? – спросил он с ужасом.

Капитан наблюдал за маневрами гигантской акулы.

– Нет, она просто играет с нами.

Они крепко вцепились в перила, когда тупая акулья морда снова ударила в борт корабля. Теперь акулу видели все. Длиной она была не меньше «Жемчужной королевы». Акула ударила по воде хвостом и поплыла прочь.

Рози помахала ей вслед:

– Смотрите, уплывает! Славно она нас напугала, а? Ху-ха-ха!

Финбар заскрежетал зубами и взглянул на Джозефа:

– Не мог бы ты заткнуть рот этой длинноухой сирене? Акула никуда не уплывает, она хочет разогнаться, чтобы потопить наш корабль. Держитесь!

Акула неумолимо приближалась к «Жемчужной королеве», треугольный плавник пенил воду. Финбар налег на руль и повернул корабль навстречу акуле. Раздался удар. Бу-у-у-умммм!

Лог-а-Лог пришел Финбару на помощь, и вместе они опять развернули корабль.

– Славно, капитан! Ты погасил этот удар. Что будем делать дальше?

Дарри побежал на нос, взобрался на бушприт и оттуда крикнул:

– Акула теперь под водой, я ее не вижу!

«Жемчужная королева» содрогнулась.

– Она под нами, слышу, как она царапает киль, – сказал Джозеф, показывая вниз.

Финбар снова встал к рулю:

– Скажите, где она всплывет и как будет двигаться.

Дарри стоял на носу, Джозеф – на корме, а Раф и Фетч взобрались на снасти, один с левого, а другой с правого борта. День клонился к закату, тени на палубе еще удлинились, дул легкий ветерок, корабль тихонько продвигался вперед, четверо наблюдателей оглядывали море. Вдруг Дарри пронзительно закричал:

– Вон она, плывет прямо на нас!

Финбар и Лог-а-Лог действовали быстро – они повернули руль и были вознаграждены радостным воплем ежа:

– Ур-ра! Она промахнулась!

Рози завязали рот полотенцем, теперь она молча сидела и только зыркала глазами по сторонам. Джозеф ухватился за перила и крикнул:

– Смотрите, она подплывает сзади… Нет, подождите! Опять ушла в глубину…

Раф зацепился хвостом за рангоут и заверещал:

– Акула! Справа, метит в середину борта!

И снова рулевые повернули штурвал. Финбар пробормотал:

– Не очень-то повернешь, когда эта дрянь метит в борт!

Бу-у-уммм! Последовал новый удар.

– Ой, Дарри за бортом! – крикнул кто-то.

Акула отплыла недалеко и, услышав, как Дарри колотит лапами по воде, стрелой устремилась к нему. Джозеф крикнул:

– Бросьте ему веревку! – и тут же кинулся к перилам.

Он понял, что еще немного – и будет поздно. Не задумываясь, он схватил первое, что попалось ему под руку, – Кротоначальника. Крепко сжав его задние лапы, Литейщик перекинул крота через перила и закричал:

– Протяни ему лапу! Дарри, хватайся, быстро! Еж почти выпрыгнул из воды и вцепился в копательные когти Кротоначальника.

Из волн показалась страшная морда с разинутой пастью, акула бросилась на Дарри. Джозеф, словно тисками, сдавил задние лапы Кротоначальника, откинул голову назад, дернул изо всех сил.

И так велика была сила рывка, что Кротоначальник и Дарри перелетели через голову Джозефа и рухнули на палубу. Джозеф тоже упал на спину и крикнул:

– Осторожнее!

Гигантская акула выпрыгнула из воды и, ударившись головой о перила, застряла в них. «Жемчужная королева» накренилась. Лог-а-Лог схватил пику, Финбар вытащил из ножен свои сабли, и вдвоем они пошли на акулу. Стараясь не подходить слишком близко к щелкающим челюстям, Финбар свирепо размахивал саблями, кромсая акулью голову. Судно снова закачалось, когда чудище стало извиваться.

Финбар поскользнулся и упал на залитую водой палубу. Лог-а-Лог увидел это и, чтобы акула не смогла схватить капитана, с воинственным криком вонзил в акулью морду свою пику.

Раздался треск, какой-то свистящий звук, и чудовище, сломав перила, плюхнулось в море. Освободившись от такой тяжести, «Жемчужная королева» скакнула вперед, из планширов хлынула вода. Команда уже разразилась радостными криками, когда Фетч заорал:

– Финбар! Сзади еще одна акула!!!

И точно – к кораблю, разрезая воду, приближался треугольный плавник.

К удивлению всей команды, Финбар начал отплясывать:

– Мы спасены! Хо-хо-хо, чудесная акула! Рози сняла со рта полотенце:

– Бедняга спятил!

Финбар облокотился на штурвал:

– Спятил, да? Смотрите за этой акулой! Другая акула совершенно не обратила внимания на корабль и направилась к раненому чудовищу, почуяв в воде запах крови. Хищники набросились друг на друга, под ударами их хвостов вода покрылась кровавой пеной.

Джозеф отвернулся:

– Теперь я знаю, почему ты смеялся, Финбар. Акулы пожирают друг друга!

Капитан снова встал у руля:

– Ну, Литейщик, теперь моли судьбу, чтобы счастье нам не изменило и мы поскорее причалили к какому-нибудь берегу.

– Причалили? Зачем? спросил озадаченный Джозеф.

Капитан мрачно усмехнулся:

– Что-то не так с рулем – я не смог повернуть «Королеву» в последний раз, когда акула ударила в борт. Похоже, она откусила нам руль.

– Ты хочешь сказать, что не можешь управлять кораблем?

– Ну да. Мы в открытом море, приятель, земля покажется, наверное, только ночью. Когда увидим землю, надо будет грести, чтобы помочь бедняжке «Королеве» добраться до суши.

ГЛАВА 25

За два часа до рассвета Джозеф разбудил Дарри, Рафа и Фетча. Раф зевнул и сладко потянулся: – По-моему, мы всю ночь проболтались на одном месте.

Фетч перебросил через борт лот и сказал:

– Нет, дружок, все в порядке, мы двигаемся, – правда, медленно.

Дарри принюхался:

– С камбуза потянуло дымком, скоро завтрак.

Словно услышав эти слова, как по мановению волшебной палочки появился Финбар.

– Перекусите-ка немного.

Никого не пришлось просить дважды. Пока они ели, Финбар заметил в предрассветной дымке землю:

– Хо, земля! Наконец-то! Только как мы доберемся туда без руля? Придется сесть на весла и так довести корабль до берега.

Финбар умело вел «Жемчужную королеву» вдоль высоких, угрюмых утесов, освещенных ярким солнцем.

Только к полудню они нашли проход – узкий пролив вывел их к заросшему лесом берегу, по обеим сторонам этого пролива возвышались утесы.

Раф сидел на носу и видел приближающийся берег лучше всех, он не мог поверить своим глазам:

– Корабли! Смотри, Финбар, там корабли!

И действительно, в бухточке стояли корабли, но ни один из них не смог бы выйти в море – это были обломки погибших кораблей. Финбар наметанным глазом окинул нагроможденные в беспорядке суда:

– Да, невеселое зрелище!

Подошел Джозеф и встал рядом с Финбаром.

– Но их невозможно починить! Как думаешь, что здесь случилось? – спросил он.

– Случилось? – переспросил Финбар. – Да ничего! Их просто выбросило штормом, а во время прилива вынесло на берег. К кому-то фортуна повернулась спиной, а вот нам повезло: думаю, мы найдем в этой куче хороший руль.

Джозеф выбрал острый топор, Лог-а-Лог взял сломанный зазубренный меч, а Финбар захватил с собой тяжелый деревянный молоток. «Жемчужная королева» уткнулась носом в песчаную отмель.

Вскоре на корме наскочившего на мель корабля нашли руль. Друзья тотчас же принялись за дело, и, работая то топором, то молотком, Лог-а-Лог и Джозеф наконец сняли этот руль. Финбар стоял на палубе судна.

– В свое время это был одномачтовый пиратский корабль, очень быстроходный и с небольшой осадкой, – для береговых набегов. А почему бы нам не поставить его грот-мачту вместо нашей, сломанной?

Раф с Фетчем и Дарри присоединились к землеройкам, которые переставляли мачту.

Финбар поторапливал, и команда «Жемчужной королевы» работала до позднего вечера. Он говорил:

– Сегодня починим, завтра отплывем – вот и вся недолга. К тому же мне не хочется задерживаться на острове, у меня такое чувство, что нам лучше убраться отсюда поскорее.

Джозеф так усердно колотил деревянным молотком, что вскоре забил в скобу, удерживающую руль, последний гвоздь, потом опробовал руль – все было в порядке.

– Готово! А как там с мачтой, Лог-а-Лог?

– Уже почти все, – откликнулся из носового трюма командир землероек. – Я здесь все законопатил паклей и засмолил, так что мачта стоит крепко и вода не проникает.

Кротоначальник и Рози высунули головы из двери камбуза:

– Пудинг под названием «Жемчужная королева» готов, но вам лучше поспешить, а то он пригорит!

Те, кто работал у руля, поспешили помочь остальным, и, прежде чем солнце окончательно опустилось за горизонт и настала ночь, мачта была поставлена и закреплена.

Вся команда одобрила пудинг, и за добавкой выстроилась очередь. Рози развязала передник и подмигнула Кротоначальнику:

– Знаешь, старине Финбару не помешало бы назначить меня коком на этом корабле!

Кротоначальник наполнил миски для себя и Рози.

– Но не забудь, Рози, что кок на этом корабле еще и судомойка!

– Ну уж дудки! Посуду мыть я не буду! Уютную бухточку закрывали от ветра высокие скалы. Не беспокоясь о завтрашнем путешествии, команда «Жемчужной королевы» ела, пила и веселилась. Им даже удалось уговорить Рози спеть. Финбар подыгрывал ей на аккордеоне, а она пела.

Нужно отметить, что во время ее пения команда не раз жалела о своей просьбе. Итак, Рози встала, с серьезным видом сжала лапы, закатила глаза и запела пронзительно-резким сопрано, невероятно растягивая слова:

 
Лучше зайцев нет наро-о-о-да
Ни на море, ни на суше.
Кто так знает огоро-о-о-о-ды?
У кого длиннее уши?
Кто по лесу и по лу-у-у-у-гу
Пробежит быстрее всех?
У кого на всю окру-у-у-у-гу
Раздается звонкий смех?
 

Она скромно улыбнулась оглушенным слушателям:

– Тарквин написал эту песню специально для меня – там еще шесть куплетов. Спеть?

Землеройки и все остальные отняли лапы от ушей и в один голос воскликнули:

– Нет, нет, спасибо, не надо!

Хон Рози обиженно фыркнула и принялась за пудинг.

– Кое-кто ничего не смыслит в прекрасном!

Однако вскоре ее негодование прошло, и она вместе со всеми хлопала, когда запел Джозеф. Финбар аккомпанировал, а над бухтой разносился сильный баритон Литейщика:

 
– Папа Вильям, – спросил любознательный крот, -
Голова твоя вся поседела,
Почему я не слышу закат и восход,
Как ты думаешь, в чем же тут дело?
 
 
Папа Вильям, – спросил любопытный малыш, -
Голова твоя белого цвета.
Может, ты мне загадку мою разрешишь:
Почему не взлетят пескари выше крыш,
А в ручьях и морях птичек нету?
 
 
– В ранней юности, – старец промолвил в ответ, -
Я хотел разгадать все секреты,
Но скажу, что за множество прожитых лет
Подобрать не сумел я ответы.
 
 
Никогда не услышишь восход и закат,
Не летают над крышами рыбы,
И дрозды жить в озерах никак не хотят,
Даже если нырнуть и могли бы!
 
 
О мой мудрый малыш, любознательный сын, -
Отвечал старый крот чуть лукаво, -
В зеркалах, хоть дожил я уже до седин,
Не пойму я, где лево, где право.
 

Раздались аплодисменты, а Финбар скользнул в темноту, словно тень. За ним последовал Лог-а-Лог с рапирой наготове. Раф заметил их уход и громко спросил Фетча: – Куда это они?

– Говори потише и веди себя как ни в чем не бывало, – предостерег тот своего друга.

Послышался какой-то писк и возня. Джозеф взял пику и прошептал:

– Всем оставаться на своих местах, держите оружие наготове и ждите, пока Финбар и Лог-а-Лог не позовут. Кто-то следит за нами с самого захода солнца!

– Ай-ай-ай, пусти! Убери свои лапы!

Дарри вздрогнул. Он повернулся и увидел, что Финбар тащит через перила упирающегося бельчонка.

– Успокойся, плутишка, а не то выщиплю твою рыжую шкурку! Ох! Да он кусается! Из темноты появился Лог-а-Лог, волоча за собой всхлипывающую мышку.

– А вот и еще один разбойник, наверняка там есть и другие!

Мышка вырвалась и бросилась на колени перед Джозефом, умоляя:

– Не убивайте нас, не убивайте!

Бельчонок снова попытался укусить Финбара, он вырывался изо всех сил и кричал:

– Молчи, Винcb! Они – пираты, эти мерзавцы никого не щадят!

Подошла Рози и встала перед бельчонком:

– Неужели мы похожи на пиратов?

– Если вы не пираты, то вели этому большому отпустить меня, – огрызнулся малыш, оскалив зубки и извиваясь в железных лапах капитана.

Джозеф наполнил две деревянные тарелки пудингом, взял мышку за лапку и знаком показал Финбару отпустить бельчонка.

– Не бойтесь Финбара, – сказал Литейщик. – Он морская выдра, а вовсе не пират. А как вас зовут, малыши?

– Меня зовут Бенджи, и я не боюсь ни тебя, ни кого другого! – гордо заявил бельчонок.

– Конечно, тут никого и не надо бояться. Иди сюда и поешь, Бенджи. – Джозеф поставил тарелки с пудингом перед Бенджи и Винси, он говорил мягко, стараясь развеять их страхи.

Они ели жадно и торопливо, будто боялись, что кто-то отнимет у них тарелки.

– Честное слово, можно подумать, что вы не ели года два, – рассмеялась Рози.

Перепачканный фруктами и тестом Бенджи исподлобья взглянул на нее.

– Ты не похожа на пирата, – промолвил он.

– Надеюсь! – Рози еще раз наполнила обе тарелки. – Мы – честные путешественники из аббатства Рэдволл.

Джозеф посадил мышку к себе на колени.

– У меня есть такая же малышка, хотя сейчас она уже выросла. Скажи мне, Винси, как вы очутились здесь?

Мышка пожала плечами:

– По-моему, мы всегда здесь были. Бельчонок в это время придвигался все ближе и ближе, пока не прислонился наконец к Джозефу.

– Ага, всегда. Я, Винси и Фиггс.

– А кто такая Фиггс? – спросил Литейщик, тихонько поглаживая ушки Бенджи.

Бенджи таинственно улыбнулся и вылизал тарелку.

– Фиггс она и есть Фиггс. Она наша сестра. Хочешь позову? – Прежде чем Джозеф успел ответить, бельчонок крикнул: – Фиггс, иди сюда! Где ты? Здесь дают вкусный пудинг, а пиратов совсем нет!

Из-за перил высунулась головка крохотной выдры.

– Фиггс любит пудинг! – пискнула малютка. Захлебываясь от смеха, Кротоначальник поднял ее и поставил на палубу.

– Маленькая лакомка! Можешь съесть столько пудинга, сколько влезет!

Фиггс была такой крохотной, что ей пришлось держать деревянную ложку обеими лапками. Зато аппетит у нее был отменный.

Финбар только удивленно покачал головой:

– Тебе надо выходить в море не на корабле, а в большой кладовке, где много всякой всячины, а то ты умрешь с голоду. Может, здесь полным-полно невидимых сестер-близняшек или где-то прячется невидимый великан?

Фиггс на минуту замерла:

– Нет, тут только наш отец. Бенджи знает, где он.

Бельчонок повел Джозефа, Финбара и Рози куда-то в глубь острова. Они шли с факелами в лапах через кусты и подлесок. Бенджи остановился, не доходя до поваленной сосны, прикрытой изодранной парусиной, и сказал:

– Наш отец там. Финбар приблизился к палатке и вошел. Вскоре он вылез оттуда:

– Вам не стоит туда идти, это не слишком приятное зрелище!

Бельчонок судорожно вздохнул и вытер заплаканные глаза хвостом, а свирепый, покрытый шрамами капитан спросил неожиданно мягко:

– Кто этот еж и как вы попали на этот остров? Расскажи мне все, малыш!

Бенджи несколько раз всхлипнул и объяснил:

– В начале лета наш корабль разбился. Бурром пришибло мачтой, но она ухватилась за нее, и нас всех вместе прибило к берегу. Фиггс тогда только что родилась – не знаю, что случилось с ее матерью. Нас вынесло в эту бухточку, и мы жили здесь все лето. Бедная Бурром так и не пришла в себя, она все путала и говорила странные вещи…

Бенджи вздрогнул, снова собираясь расплакаться. Отвлекая его, Финбар заговорил:

– И давно она такая… Я хочу сказать… Бельчонок собрался с силами:

– Ты имеешь в виду – мертвая? С прошлого полнолуния, хоть я и не говорил Винси и Фиггс. Они хотели увидеть ее, но я объяснял, что она спит.

– Но ты говорил – «отец», – прервал Джозеф, – а Бурром – ежиха.

Бельчонок улыбнулся сквозь слезы:

– Это Винси придумала. Она не знала своего отца и решила называть Бурром папой. А Фиггс я говорил, что мы ее семья – братья и сестры… Она слишком мала, чтобы понимать разницу.

Желая подбодрить его, Рози сказала:

– Поверь мне, на борту «Жемчужной королевы» у вас будет много отцов и братьев.

Когда они вернулись на корабль, Кротоначальник уже устроил кроватки для Винси и Фиггс, и теперь малышки спали в кубрике. Джозеф устроился на крышке люка, рядышком примостился Бенджи; они лежали и смотрели на звезды, похожие на серебряные булавки, воткнутые в черный бархатный полог ночного неба. Джозеф излагал планы на будущее:

– Мы отплывем утром, сразу после завтрака. Думаю, тебе и твоим сестрам лучше отправиться с нами, Бенджи.

– Мне придется сказать Винси и Фиггс, что Бурром не поедет с нами. Трудно будет убедить их, особенно маленькую Фиггс.

Литейщик понимающе кивнул:

– Ты уже взрослый, Бенджи. Ты останешься с малышами на борту, а мы с Финбаром рано утром сойдем на берег и достойно похороним Бурром.

Бельчонок встревоженно сел:

– Нет, оставьте ее в палатке, нельзя похоронить ее там совсем одну. Кроме того, может, ей станет лучше и когда-нибудь она проснется…

– Хорошо, Бенджи, пусть так и будет, – сказал Джозеф, печально улыбаясь. – Не горюй, Бурром будет рада, что вы с друзьями и в безопасности. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Можно спросить, куда плывет ваш корабль?

– Он не мой. «Жемчужная королева» принадлежит Финбару. А плывем мы в Южноземье – искать мою дочь Мэриел и ее друга Дандина. Но это длинная история.

Глаза бельчонка засверкали.

– Южноземье – мой дом! Теперь уже Джозеф сел.

– Так ты из Южноземья?

– Да, как и все, кто плыл на моем корабле. Из дома нас выгнал Урган Нагру – Лисоволк, его крысы убили моих родителей.

– Ты вернешься в Южноземье! – сказал Джозеф, пристально глядя на малыша. – Пойдем-ка на камбуз, поедим и попьем. Нам о многом надо поговорить.

Книга 3
«ЮЖНОЗЕМЬЕ»

ГЛАВА 26

Через окно в комнату для гостей ворвался розовый рассвет. Было еще совсем рано, а Меллус и Тарквин вытащили храпящего Цапа из спутанного клубка простыней.

– Эй, Цап, поднимайся! Поглядим, не соврал ли ты, что умеешь готовить!

Цап попробовал было забраться поглубже в простыни, но Тарквин не слишком нежно вытряхнул его на пол.

– Отстань от меня! Еще рано! – проворчал недовольный капитан.

Огромная лапа матушки Меллус подняла Цапа в воздух.

– Не дерзи! Ты же сам назвался коком. Вот и покажи, как ты готовишь!

Хвастопуз высунул голову из-под подушки и сонно хихикнул:

– Покажи им, как надо готовить! Сделай им «Ловкий пудинг».

Барсучиха подтолкнула Цапа к выходу и повернулась к Хвастопузу:

– А на твоем месте я бы так не веселилась, за дверью тебя ждут двое друзей. Входите и будите вашего приятеля, малыши!

Мышонок и малышка кротиха поспешили в комнату и бросились на Хвастопуза, немилосердно колотя его подушкой Цапа.

– Пошли! Меллус сказала, что ты плотник, мы хотим посмотреть, как ты работаешь!

– Работаю… Ну, не знаю… – задумчиво произнес Хвастопуз, почесывая в затылке. – Что должен сделать для вас старина Хвастопуз?

Фертил выпалила:

– Маленькую лодочку, чтобы плавать по пруду в аббатстве.

Хвастопуз почувствовал, что может пособить своему капитану отыскать сокровища.

– Лодки не делают за просто так, малыши. Вы знаете, где спрятаны сокровища аббатства Рэдволл?

Мышонок воровато оглянулся и прошептал Хвастопузу в самое ухо:

– Конечно знаем!

Боцман оживился – его хитрость удалась.

– Ну тогда покажите мне сокровища, а я сделаю вам отличную лодочку, будете кататься по пруду, перевозить всех с одного берега на другой… Договорились?

– Нет, – сказала Фертил, торжественно взмахнув копательными коготками. – Сначала ты, это самое… сделай нам лодочку, а потом мы, значит… покажем, где спрятаны сокровища!

Хвастопуз, глядя в чистенькие мордашки, такие доверчивые и честные, сказал:

– Ха-ха, сделка, конечно, невыгодная, но пусть так и будет, раз уж договорились. Только поклянитесь, что никому-никому не расскажете об этом!

Мышонок погрозил Хвастопузу пальцем:

– Не-а, клясть плохо – за это могут посадить в кровать!

– Мы не будем говорить ничего плохого, мы просто вместе дадим обет.

– А кому ты хочешь отдать обед? – спросил мышонок и с готовностью предложил свои услуги: – Я могу за тебя съесть!

– Нет, малыш, обет – значит торжественная клятва!

– А-а-а, – разочарованно протянул мышонок. – Ну ладно, давай отдадим эту самую клятву.

Три заговорщика соединили лапы вместе, и малыши повторили слова, которые им подсказывал Хвастопуз:

– Я даю эту клятву…

– Мы берем эту клятву…

– И обещаю…

– И навещаю…

– Что лопнут мои глаза, если я проболтаюсь кому-нибудь о нашем секрете…

– Что хлопнут мои глаза, когда кто-нибудь разболтает о нашем секрете…

– Да будет так!

– Добудет мак!

Оба малыша с облегчением вздохнули и улыбнулись, а Хвастопуз озадаченно потер нос:

– Никогда в жизни не слышал ничего подобного… Но думаю, сойдет и так!

Над столами в Пещерном Зале витал какой-то сизый дым. Слепой Симеон, уже успевший сесть за стол, поморщился от отвращения.

– Фу-у! Отец аббат, неужели кто-то притащил сюда из сада кучу компоста? – недовольно спросил он.

Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку:

– Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать?

– Возьми лучше хлеба, – сказала матушка Меллус; она разломила лепешку и протянула половину Симеону. – Боже мой, неудивительно, что корабельные крысы такие злые.

Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он шел и толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Он был невероятно горд своими новоприобретенными навыками. На нем был чистый белый халат и высокий поварской колпак, который чудом держался на затылке. Капитан прошествовал к столу:

– Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки?

Внезапно рэдволльцы повскакивали с мест, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами.

– В сад за фруктами? – переспросил Цап. – От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» – вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Давайте старина Цап добавит вам горяченького.

Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку.

– Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это… э-э-э… в пудинг? – осторожно спросил он.

Цап облизнул половник и подмигнул:

– Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немножко другого – пучок дикого чеснока, крапива и чуть-чуть кизила.

Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола.

Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот.

– Что это с ним? По-моему, очень вкусно! Меллус грохнула кулаком по столу:

– Хватит! Убери эту дрянь и зарой где-нибудь в сторонке.

И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая:

– Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил!

Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак. День стоял теплый и солнечный. В аббатстве все занимались обычными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед.

К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения – две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль. Получилось два маленьких суденышка. Внутри он прикрепил небольшие досочки – сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса, – пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища:

– Я назову свой корабль «Нарцисс»!

– А мой, значит… будет называться «Водяная мышь»!

Пират был счастлив не меньше малышей.

– Я – кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я умею делать лодки, и хорошие к тому же!

– Напиши на наших кораблях названия. Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом.

– Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать. К тому же она напишет красиво. Но сдержите и вы свое обещание. Где сокровища, которые вы собирались мне показать?

Мышонок, подбоченясь, встал:

– Нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками!

Лодки оказались очень хороши – они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда.

Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью наблюдал.

Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом со своим бывшим боцманом.

– Прохлаждаешься? – уныло спросил он. Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал:

– Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени!

Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом.

– Заткнись! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень, ее вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью?

Хвастопуз рассказал капитану обо всем. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу:

– Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища?

Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо:

– Пошли, Цап, пора за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню.

Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку.

– Может, ты оставишь капитана здесь, – обратился Хвастопуз к Тарквину. – За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли!

Тарквин подмигнул Цапу:

– Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником!

Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их:

– А это точно настоящие сокровища? Мышонок только лапкой махнул:

– Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил?

Кротиха улыбнулась и кивнула:

– Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое… закопаны!

У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил.

– Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать…

Кротиха в восхищении кивала головкой:

– Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный!

Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка.

– Двадцать – пятьдесят, шесть – сорок восемь, еще два…

– Да, образование – великая вещь, – зачарованно произнес бывший боцман. – Смотри, как шагает!

Мышонок остановился у угла и указал вниз:

– Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру:

– Здесь кто-то уже рылся.

Фертил показала свои копательные когти:

– Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене.

– Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?

Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:

– Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?

Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень.

Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.

Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:

– А куда мы, это самое… так спешим?

– Не спрашивай, малышка! Бежим!

– А как же сокровища?

– Забудь о них! Скорее к пруду!

Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки.

Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву:

 
Благодарю судьбу свою
За мир и жизнь в родном краю,
Где нам аббатство – милый дом,
Где мы одной семьей живем.
Пусть нас минуют навсегда
Тревоги, горе и беда.
 

Цап под столом пихнул Хвастопуза.

– Ну, где сокровища? – прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.

– У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.

– Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, – сказал Цап.

– Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал – никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!

Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом.

– Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны.

– Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены…

– Ты сказал – на одиннадцать девятом шаге? – Капитан старался сохранить серьезность.

– Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда… но я обещал не говорить об этом.

– Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, – сказал Цап. – Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно?

Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил:

– Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт. Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз – серебряную чашу – приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо!

Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из-за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит.

Цап довольно пробормотал:

– Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища.

Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус.

– Цап, у тебя что, не осталось дел на кухне? – грозно обратилась она к окаменевшему капитану. – Хвастопуз, вылезай из-под стола, ты должен набрать хвороста для костра. Принесешь его к пруду. Отправляйтесь, и поживее, а то не будете выступать!