Текст книги "Колокол Джозефа"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 32

Утреннее солнце залило лучами рощицу на северо-востоке Леса Цветущих Мхов. На листьях и лепестках цветов сверкали капли росы, а из глаз бывшего боцмана «Жемчужной королевы» катились сверкающие слезы. Цап устал всю ночь продираться через лесные заросли, но едва он задремал, как его разбудили вздохи и рыдания приятеля. Злой и невыспавшийся капитан схватил украденный кубок барсучихи и прорычал:

– Подбери сопли!

Но Хвастопуз словно не слышал капитана, он вздрагивал всем телом, а слезы лились и лились на землю.

– За что ты убил старую барсучиху, капитан? Цап ходил вокруг Хвастопуза и говорил сквозь зубы:

– Я ее убил, потому что она хотела убить меня. Ты что, не понял? Чего ж теперь, сидеть здесь и реветь, пока нас не поймают?

Как всегда, Цап сопровождал свои слова пинками, но Хвастопуз сидел неподвижно, уронив голову на лапы.

Цап яростно затряс Хвастопуза:

– Слушай, ты, идиот! Я все еще твой капитан, и если я приказываю тебе идти, ты пойдешь!

Но стоило Цапу отпустить его, как Хвастопуз снова рухнул на землю в рыданиях. Цап схватил толстый сук и набросился на Хвастопуза.

– Поднимайся!

Хвастопуз встал. Он подошел к Цапу, глаза его странно блестели, лапы тянулись к горлу капитана, зубы были оскалены, он не замечал сыпавшихся на него градом ударов. Цап попятился, сук в его лапе сломался, он споткнулся и упал, а Хвастопуз вцепился в его шею. Он сжимал горло своего бывшего капитана все крепче. Последний хрип – и все было кончено. Тяжело дыша, Хвастопуз отбросил Цапа в сторону, как тряпичную куклу.

Полдень. Присутствующие на похоронах стояли вокруг засыпанного цветами холмика у юго-восточной стены аббатства. Взрослые и малыши одинаково печально смотрели на место последнего упокоения матушки Меллус. Симеон опирался на лапу аббата, который уже собрался с силами, – в начале дня он двигался словно в трансе, машинально выполняя все, что от него требовалось. В конце концов он вспомнил о своих обязанностях и сейчас, ободряюще похлопав Симеона по лапе, обратился к обитателям аббатства:

– Друзья мои, все стихи и молитвы прочитаны, матушка Меллус теперь в солнечных лугах, в стране тихих закатов, но она навсегда останется жить в наших сердцах. Мудрые слова матушки Меллус всегда помогали мне – и когда я был несмышленым малышом, и когда меня выбрали аббатом. Вот и сейчас я слышу, как она говорит мне, что жизнь в Рэдволле продолжается. Помните о ней и во время работы, и во время отдыха!

В лучах солнца что-то блеснуло, и, описав в воздухе дугу, на могилу матушки Меллус упал какой-то предмет.

Мышонок оказался самым проворным – он первым подбежал и поднял его.

– Фертил, смотри, это же чашка, которую мы выиграли!

– Возьмите ее и живите в мире!

Все подняли глаза и увидели, что на стене стоит Хвастопуз и с несчастным видом смотрит вниз, на могилу барсучихи. Лапа Тома потянулась к кинжалу, и он направился к стене. Сакстус крикнул Тарквину:

– Останови его!

Тарквин перехватил Тома, когда тот уже начал карабкаться на стену.

– Успокойся, старина! Давай послушаем, что он скажет.

Хвастопуз обошел вокруг, спустился по ступенькам в южной стене и остановился на последней. Хриплым от горя голосом он сказал:

– Сегодня утром я убил своего капитана. Ваша барсучиха была хорошей, и он напрасно убил ее… Я должен был остановить его, но все случилось так быстро… Как бы там ни было, я вернул малышам чашку, и теперь вы можете убить меня.

Сакстус взял из лапы Тома кинжал, спрятал его в широком рукаве и повернулся к мышонку:

– Ты видел, что случилось. Я оставляю тебе решать, заслуживает ли он смерти или будет жить.

Настало минутное молчание, все рэдволльцы с тревогой смотрели на мышонка, который серым клубочком подкатился к стене и взял Хвастопуза за лапу.

– Хвастопуз хороший, он не убийца, он делает лодки.

К ним присоединилась Фертил, она доверчиво прижалась к другой лапе Хвастопуза.

– Хур-р, правда, он хороший, и я его, это самое… люблю.

Сакстус улыбнулся:

– Иногда малыши видят все иначе, чем взрослые.

Фертил умоляюще взглянул на аббата:

– Скажите, что он может, это самое… остаться. Я позабочусь о нем.

Хвастопуз улыбнулся в первый раз со вчерашней ночи:

– Нет, малышка, позаботься лучше о себе, расти большая и будь умницей. Я бы и хотел остаться в аббатстве, но вряд ли смогу после всего, что случилось. В одном только я уверен – я больше не пират! На побережье, где я высадился, есть уютная бухточка – помню, как там красиво: родничок, всякие ягоды, и море рядом. Вот туда-то и направится старина Хвастопуз, там я и останусь жить.

Сакстус согласился с таким решением, хотя счел необходимым спросить:

– А что ты там будешь делать? Хвастопуз встал и гордо задрал нос:

– Я буду делать лодки. Я хорошо делаю лодки, хоть и не знал об этом, пока не пришел сюда.

К концу дня Хвастопуз был готов отправиться – сердобольные рэдволльцы собрали ему еды и всяких инструментов. Сакстус снарядил небольшой отряд во главе с Томом и Тарквином, чтобы помочь Хвастопузу обосноваться в выбранном им месте. Хвастопуз стоял у могилы матушки Меллус, неловко переминаясь с лапы на лапу.

– До свидания, матушка. Прости. Обещаю, что постараюсь стать таким же добрым и помогать другим, как ты.

Фертил и мышонок безутешно рыдали – ведь их друг уезжал. Хвастопуз сунул им в лапы по засахаренному ореху и пробормотал:

– Не плачьте, мы же еще увидимся! Вы можете навестить меня следующим летом, если, конечно, перестанете плакать и будете хорошо себя вести. Слышите колокол – пора пить чай. Бегите, а то опоздаете!

Он стоял, глядя им вслед, пока они не исчезли за дверью. Стерев со щеки слезинку, бывший боцман «Жемчужной королевы» взвалил на плечи мешок и пошел вместе с Томом и Тарквином.

ГЛАВА 33

Урган Нагру перетянул волчью шкуру поясом с мечом и кинжалом и неспешно направился во внутренний двор, где и ожидала его прихода серая армия. Крысы держали знамена, копья, пики, они стояли молча, устремив глаза на своего господина, и эта тишина казалась затишьем перед бурей. Выхватив из ножен меч, Лисоволк издал леденящий душу вопль и бросился по мосту в долину. – Оу-у-у!

Мост содрогнулся от топота серого воинства – крысы промчались по ступенькам в долину, и по всему Южноземью разнесся их воинственный клич:

– Урган Нагру-у-у-у! Убивай-а-а-ай!

Мэриел смотрела на них из окна, и, как только последний солдат вышел из замка, она крикнула:

– Поднять мост!

Едва она договорила, Мута и Рэб подняли тяжелую деревянную конструкцию. Мэриел прильнула к щелке в столе, который, как щит, закрывал окно, и улыбнулась:

– Лисоволк не сможет вернуться обратно в замок! Мута, раздув ноздри, беспокойно металась от стены к стене, Мэриел схватила ее за лапу:

– Что такое, Мута?

Рэб рванулся к ним и отбросил их в сторону, в то же мгновение через баррикаду перелетели дымящиеся ветки, за ними две бочки с подожженной соломой, – по комнате клубами пополз дым. Кашляя и чихая, Мэриел подскочила к окну и оттолкнула в сторону стол – в сторожку градом посыпались стрелы. Мышка кинулась на пол. Она быстро соображала: если они не задохнутся от дыма, их пристрелят, ведь окно больше не закрыто столом. Как ни верти, а надо отсюда выбираться.

– Рэб, Мута, надо уходить отсюда! – крикнула она. – Но сначала нужно сломать подъемный механизм, чтобы мост нельзя было опустить. Можете сделать?

Задыхаясь в дыму, Мута добралась до рукоятки вращающегося барабана и сильно рванула ее на себя.

Хрупкое дерево не выдержало яростного натиска барсучихи, и с громким треском одна рукоятка отломилась, то же самое произошло и с другой. Теперь мост был поднят, и никто не смог бы опустить его. Мута с оторванными рукоятками в лапах поспешила к лестнице, из дыма вынырнул Рэб. Протирая покрасневшие глаза, они уставились друг на друга – Мэриел с ними не было!

Эгберт предложил всем зверям в долине рассредоточиться, и, по приказанию Айрис, меняя направление, все поодиночке направились к северным холмам, поросшим лесом. Собрались в чаще за замком, где в воздухе не свистели стрелы и можно было стоять во весь рост, не опасаясь, что в тебя угодит копье.

Эгберт раздвинул кусты и показал замаскированную пещеру. Дандин даже присвистнул от удивления:

– Прекрасно! Тайный ход в замок! Крот снял очки и, протирая их, сказал:

– Полагаю, будет благоразумнее, если я останусь здесь – показывать вход другим. Вы же понимаете, в замке полно крыс, которыми командует лисица… А поскольку воин из меня никудышный, мне нет никакого смысла идти с вами… Думаю, вы меня понимаете.

– Ты совершенно прав, – сказал Дандин, глядя на нервно протирающего очки Эгберта. – Но как мы доберемся до замка?

Эгберт улыбнулся и снова надел очки.

– Идите по туннелям и выйдете где-нибудь в замке. Все пути ведут во Флорет.

Дандин вытащил из ножен свой длинный кинжал.

– Вперед!

Сильваморта во главе крысиной банды стояла в коридоре, ожидая дальнейшего развития событий. Мингол поджег новую бочку с соломой, и лисица, разгоняя дым лапой, приказала:

– Отправь-ка ее в комнату над мостом! Эти мерзавцы наверняка уже задохнулись, но это не помешает.

Мингол толкнул бочку, и она покатилась по коридору. Пропрыгав по трем маленьким ступенькам, она ударилась о стену и исчезла из виду, было слышно только, как она прогромыхала вниз по лестнице, ведущей к убежищу Мэриел и ее друзей.

Сильваморта осторожно облизнула лезвие своей кривой сабли.

– Надеюсь, хоть кто-нибудь из них жив!

Мута уж точно была жива – она выбежала в коридор и швырнула горящую бочку прямо в Сильваморту и ее крыс. Те бросились в разные стороны с криками ужаса, когда бочка развалилась, а на них накинулась огромная барсучиха.

Рэб в это время вытаскивал Мэриел из горящей сторожки; он взвалил мышку себе на плечи и добежал до лестницы. Там он осторожно опустил полузадохнувшуюся Мэриел на пол, чтобы она пришла в себя, а сам с мечом в лапе бросился в атаку.

По коридору плыли клубы дыма. Сильваморта уже оправилась от неожиданности и теперь, собрав перед собой крыс и стоя на почтительном расстоянии от тех двоих, кого она боялась больше всего на свете, вопила:

– Разорвите их на куски, вас же больше!

. Так Рэб и Мута оказались отделены друг от друга – они стояли прижавшись спинами к противоположным стенам коридора. Рэб яростно сражался, его меч колол, рубил и отражал удары. Муте оружием служили оторванная рукоятка подъемного механизма и доска из разбившейся бочки.

В дыму и сумятице Сильваморта сумела разглядеть, что ее враги живы. Подталкивая вперед крыс концом своей сабли, она визжала:

– Хватайте их! Наседайте!

Мэриел высунула голову в окно и глотнула свежего воздуха. Она так и стояла, пока голова не перестала кружиться. Топот лап заставил ее оглянуться – с другой стороны коридора на помощь Сильваморте приближалось подкрепление, командовал крысами Недовольник. Мэриел поняла, что настала пора действовать, и сняла с пояса Чайкобой. Щелк! Шмяк! И первые две крысы упали под ударами веревки с узлами.

– Рэдво-о-олл!

Глядя на ошеломленных врагов, Мэриел размахивала Чайкобоем. Крысы бросились вперед по телам погибших товарищей. Мэриел из Рэдволла стояла на месте, веревка в ее лапе казалась вездесущей – она выбивала зубы и наносила страшные раны.

Дым в коридоре начал рассеиваться. Сильваморта видела, что трое друзей лишь на короткие мгновения освобождались от множества наседавших крыс. Взмахнув мечом, она с воплем кинулась вперед:

– Не отступать! Убейте их!

Дандин выбрался из-под гобелена на стене и оказался в широком коридоре, в котором через равные промежутки поднимались ступени. Айрис и Мельдрам отодвинули гобелен в сторону, и из туннеля в коридор выбрались выдры. Вдруг Дандин поднял лапу, призывая всех к молчанию. До них донеслось слабое эхо воинственного клича:

– Рэдво-о-олл!

Дандин помчался по коридору, вопя:

– Сюда, это Мэриел! Рэдво-о-олл!

Подхватив клич аббатства, маленькая армия бросилась вслед за ним.

Арьергард команды Недовольника был смят в мгновение ока. Дандин прыгнул вперед, опираясь на копье как на шест, и сбил с лап крысу, которая подбиралась к Мэриел. Огрев очередную крысу Чайкобоем по морде, мышка крикнула Дандину:

– Ступай на помощь Рэбу и Муте! Быстрее!

Но в просьбе Мэриел не было нужды. Айрис уже дала волю гневу, сокрушая серое воинство сломанным копьем. И вдруг выдра радостно воскликнула:

– Рэб! Рэб Быстробой! Это же я – Айрис!

В тот же миг Рэб бросился на врагов с удесятеренной силой, пробиваясь к ней, его меч то и дело сверкал в воздухе, а из горла вырывался крик:

– Айрис! Айрис!

Мельдрам прокладывал себе дорогу пикой и вскоре оказался возле Муты. Старый солдат подмигнул ей:

– Ну, теперь – спина к спине! Сильваморта поняла, что счастье изменило ей.

Она, конечно, удивилась, как чужаки проникли во Флорет, но не особенно испугалась – в ее распоряжении было еще много крыс. Оставив свой отряд, она ускользнула с места боя и поспешила к зубцам – ведь там и были сосредоточены главные силы ее армии, сейчас они обстреливали долину.

– Сикант, Крюкохвост, приведите всех крыс сюда, в коридор!

Мута, Рэб и Мэриел теперь сражались вместе с выдрами, они перегруппировались, а крысы в растерянности сбились у дальней стены, не зная, что предпринять, ведь ими никто не командовал. К Рэбу уже вернулся рассудок, и сейчас он командовал маленькой армией спасателей, упражняя вновь обретенный голос.

– Впер-р-р-ред!

Крысы взглянули на воинов, пробирающихся к ним по обломкам и телам погибших, и в панике бежали.

Сверкая глазами и размахивая оружием, за ними по пятам мчались мстители – Мэриел, Дандин, Рэб, Айрис и Мельдрам – во главе с грозной Мутой.

ГЛАВА 34

С обнаженным мечом и кинжалом Урган Нагру стоял на склоне холма, напряженно всматриваясь в молчаливые деревья.

– Я их найду! Они где-то здесь! Острохвост срубил саблей тоненькое деревце.

– Вот здесь они бежали. Наверное, хотят уйти из Южноземья – отправились прямо на север.

– Они могут бежать хоть до вечных снегов, я все равно найду их и прикончу!

Harpy стал решительно взбираться на холм.

– Я никогда не отпускаю врага, пока победа не будет за мной. Мертвые не возвращаются, чтобы сразиться вновь, запомни это, Острохвост!

Кончиком кинжала Нагру указал на одного из своих воинов:

– Виглим, иди вперед, разведай обстановку – взберись на холм и посмотри, нет ли следов. Да смотри получше!

Виглим отсалютовал и поспешил наверх. Вскоре он добрался до вершины и пропал из виду.

Нагру почти достиг вершины холма, когда раздавшийся впереди вопль заставил его поднять голову. Послышался шум, словно рокотали тысячи барабанов. Виглим, кувыркаясь, катился вниз, а за ним, подпрыгивая на ухабах, катился какой-то маленький круглый предмет. Лисоволк подхватил Виглима, когда тот проносился мимо него, и задней лапой поймал катившийся предмет. Нагру поднял его, осмотрел и, передав Острохвосту, спросил:

– Это еще что такое?

– Похоже на черствую овсяную лепешку, а может, просто какой-то камень… А что это за шум наверху?

Нагру ускорил шаг.

– Скоро узнаем. Надо взглянуть.

Первым на вершину холма взобрался сам Лисоволк. Шум, который они приняли за грохот барабанов, оказался топотом тысяч лап – прямо на Нагру бежал Колючка Шари во главе армии выдр, мышей, кротов, ежей и белок. Над войском разносился клич:

– Свободное Южноземье-е-е-е!

Нагру был опытным воином и не растерялся, как это случилось бы со многими другими на его месте. Взмахнув мечом, он крикнул своим крысам:

– Ко мне!

Едва крысы успели подбежать, как армия Южноземья буквально затопила вершину холма, и противники столкнулись. Закипела битва.

Белки тотчас же взобрались на деревья и начали обстреливать крыс. В первых рядах сражались ежи Годжана и Глазодики, они набросились на войско Нагру, размахивая дубинками, однако крысы встретили их копьями и пиками.

Шари сражался рядом с зайчатами; они пробирались на правый фланг, но их окружили крысы. Опушечника ранили в заднюю лапу, и теперь Шари и остальные зайчата, прикрывая его, пытались прорваться обратно. К счастью, кроты увидели, в каком трудном положении оказался маленький отряд, и пришли на помощь, угрожая крысам деревянными молотками.

Нагру вытолкнул вперед Острохвоста.

– Отступаем! – крикнул он. – Мы справимся с ними в долине.

Острохвост подул в костяной свисток, и тут же крысы, как серые волны, хлынули с холма в долину. Нагру примчался первым, он выстроил лучников, которые открыли огонь по противнику. Те, кто нес пики и копья, укрылись за небольшим откосом, остальные сгруппировались позади. Все было выполнено очень быстро, и Лисоволк с удовлетворением подумал, что его более дисциплинированная армия легко победит весь этот сброд.

Южноземцы выбрались из-под деревьев и с криками бросились в долину. Впереди всех бежал Гаэль Белкинг, он нес метлу – штандарт его армии. Короля спас Годжан: он кинулся на землю и увлек его за собой. Над их головами просвистели стрелы и попали в первую шеренгу армии Южноземья. Шари, который как раз устраивал поудобнее раненого Опушечника за старым толстым дубом, крикнул:

– Назад, под деревья! Не выходите на открытое место!

Пригнувшись к земле, Годжан и Гаэль побежали к деревьям, а Нагру тем временем приказал лучникам отойти. Они залегли вместе с копьеметателями. От одной армии к другой, как тучи шершней, летали стрелы и камни.

Годжан ударил по дереву дубинкой и плюхнулся в траву, угрюмо пробормотав:

– Я думал, что будет настоящая битва. Но они нас не подпускают!

Шари понимающе кивнул:

– Нам придется остаться здесь, пока не подоспеет помощь.

– Откуда она подоспеет? – спросила Глазодика, скривив губы. – Предполагалось, что именно мы подоспеем на помощь, а кто поможет нам?

Нагру оценивал ситуацию: хитрость, сделавшая его повелителем холодных земель, и на сей раз сослужила свою службу. Ему в голову пришел новый план.

– Острохвост, Холодноцап, возьмите с собой еще сорок крыс и ступайте назад. Отходите, пока вас не будет видно, потом разделитесь и разойдитесь по обеим сторонам долины, проберитесь между деревьями и атакуйте этих идиотов с флангов. Как доберетесь до них, шумите побольше – вы отвлечете их внимание, а я с главными силами неожиданно атакую.

Гаэль приказал белкам взобраться на деревья – оттуда удобнее было обстреливать врагов. Те, кто умел лазить, тоже присоединились к ним, чтобы оттуда метать камни. Среди них был и Шари. Как только какая-нибудь крыса высовывала из укрытия голову, он забрасывал ее камнями. Когда он увидел, что два крысиных взвода отступают, он победно усмехнулся:

– Смотрите-ка, мы заставили их отступить! Но Гаэль лишь обеспокоенно покачал головой:

– Лисоволк не дурак – за этим что-то кроется.

Положение Мэриел и ее друзей в замке совершенно изменилось: они уже гнали остатки своих врагов вверх по лестнице, когда увидели, что там их поджидает Сильваморта. С зубцов на лестницу хлынуло множество крыс, и друзьям пришлось отступить. В коридор из всех дверей выбегали серые бандиты. С визгом и гиканьем они гнались за маленькой уставшей армией. Дандин, Рэб и Мута сражались, защищая арьергард, а Мэриел вела бойцов по коридору. Нелегко это было – с ранеными и подчас оставшимися без оружия солдатами они пробирались вперед. Мельдрам шел прихрамывая и опираясь на копье, как на костыль, его поддерживали Гринбек и Рыбинг, а он громко жаловался:

– Мой старый мундир, такой хороший и почти совсем целый, вконец изорвали!

Айрис увидела, что две выдры из ее отряда упали, пронзенные стрелами, и обратилась к Муте – они как раз проходили мимо двери, ведущей в боковые покои:

– А что здесь? Дверь заперта?

Но закрытая дверь не могла остановить барсучиху. Она навалилась на дверь – петли и замок отвалились, и дверь плашмя упала в комнату. Айрис покачала головой.

– Здесь мы будем как в ловушке, – сказала она. Мэриел заметила, что крысы замедлили шаги, сохраняя дистанцию. Сильваморта кричала:

– Не подходите слишком близко! Лучники, стреляйте, пока всех не перебьете!

Стрелы сразили еще двоих. Айрис схватила выпавшее из лап убитого южноземца копье, метнула его в крыс и воскликнула:

– Мута, прикрой нас дверью, как щитом!

Барсучиха фыркнула и принялась дергать упавшую дверь, пока не взвалила ее себе на спину. Мельдрам прогнал Рыбинга и Гринбека:

– Помогите ей. Нечего таким здоровенным парням тащить меня. Я и сам могу передвигаться.

Выдры взялись за углы двери. Щит оказался очень удобен: маленький отряд, теперь уже без потерь, продвигался по коридору, пока Рэб не остановил их:

– Сюда нельзя – это Банкетный Зал, он слишком широкий, крысы смогут окружить нас.

Дандин сбегал вперед осмотреть зал. Вскоре он вернулся с плохими вестями:

– Оттуда идет еще больше крыс! Мэриел поспешила дальше по коридору.

– Пошли туда, больше все равно идти некуда! Рэб заколебался:

– Но коридор никуда не ведет, там в конце только маленькая комнатка. Мы будем заперты там!

– Все же лучше, чем оказаться между двумя отрядами крыс, – сказал Мельдрам, подталкивая его вперед.

При входе в коридор Сильваморта похвалила Сикант и Крюкохвоста:

– Молодцы, хорошо поработали! Они заперты! Она оглядела крыс:

– Эй, ты, как тебя зовут?

– Угрэф, госпожа.

Лисица обошла вокруг и хлопнула воина по спине так, что колокольчики на ее юбке зазвенели.

– Я наблюдала за тобой, Угрэф, ты хорошо сражался. Я хочу, чтобы ты отнес послание этим дуракам. Скажи им, что, если сдадут оружие, свяжут барсучиху и выйдут оттуда, я сохраню им жизни. Но это надо сделать немедленно, иначе я никого не оставлю в живых! Иди!

Угрэф, крепко сжав пику, пустился в путь по коридору. Сикант вопросительно взглянула на лисицу:

– Неужели ты оставишь их в живых?

Сильваморта достала свою саблю и попробовала лапой ее остроту:

– А ты как думаешь?

В коридоре стояла тишина, затем раздались голоса и громкий крик. Пошатываясь, появился Угрэф; он шел, обеими лапами держась за нос, один глаз у него опух, пики не было. Он взглянул на лисицу и пробормотал:

– У мыши – веревка, и она…

Сильваморта молча посмотрела на него, затем повернулась к толпящимся повсюду крысам:

– Сначала идут крысы с пиками и копьями, за ними – лучники. Вперед!