Текст книги "Путеводитель грешников"

Автор книги: Братья Балагановы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

В постижении науки медитации прошло довольно много времени. Я быстро научился просматривать воспоминания. Это было, как цветное, объемное кино со всей гаммой запахов и ощущений. Стоило мне захотеть, как я тут же оказывался на берегу маленького, заросшего тиной пруда, мне снова было двадцать, я дрожал от холода и сжимал в окоченевших руках удочку – телескопку. Все выглядело очень реально и, казалось, происходило вновь, только какой-то уголок сознания, глубоко – глубоко в мозгу говорил: "Это всего лишь память. Пора возвращаться". Я возвращался и мне хотелось плакать. Жаль, что духам это недоступно. Хотя в жизни у меня плакать тоже не получалось. Я мог выть от тоски, рычать от обиды, бить кулаками в стену. Иногда я даже завидовал людям, для которых это легко и естественно. С искусством полностью отключаться было сложнее. Меня отвлекало окружающее и собственные мысли. Я начинал злиться и от этого становилось еще хуже. А потом... Потом раздался вой Элементала. – Черт, Толик, мать твою, – бесновался возле меня Абуба, – как тебе удалось? Я тебя никак разбудить не мог. – Из глубокой медитации вывести сложно, – объяснил смеющийся Калисони, странно, но вопль Элементала всегда возвращает в реальный мир. Теперь я вас оставлю. Пора на работу. Вы куда на работу пойдете? – Понятия не имею. Я все еще не мог понять, как у меня получилось отключиться. – Посмотрите кристалл. Там сказано, – посоветовал монах и скрылся за дверью.

Тринадцатый сектор, конец улицы Удавившихся китайцев. Стройотряд "Ослиная голова". Вот где нам предстояло работать. Там же на голограмме был изображен план, как добраться до места роботы от нашего жилища. – Ну что? Сходим? – спросил я Абубу. – Куда? Да ты только посмотри, как эта улица называется. Наверняка китайский квартал. Чтоб я когда-нибудь работал вместе с китайцем... – Абуба, – развеселился я, – да ты расист. Это с твоей-то черной задницей? – Черная – это не желтая. Мой дедушка погиб во Вьетнаме. – Напоролся на вьетконговцев? – К счастью, не успел. Я слыхал по радио, они такое с американскими парнями вытворяли... Их привезли в Сайгон, дедушка пошел в местный ресторанчик и фаршированными жабами отравился. – Ужасная смерть, – согласился я, – а ты от чего умер? – Да так... На машине разбился. Увидел новенькую Алльфа-ромео, дай, думаю, прокачусь. Еду и вдруг такую телку впереди вижу... Ты не поверишь! Науми Кемпбел с ней рядом не стояла. Засмотрелся, мать ее. Одно радует – в полицейскую машину врезался. "Потомственный имбицыл ", – подумал я. "С кем приходится работать".И в слух добавил: – Пошли, все-таки сходим. Может нет там никаких китайцев. Мы вышли из дома и не спеша поплыли вперед, по дороге разглядывая местные достопримечательности или, вернее, их отсутствие. Ад не баловал своих граждан особым разнообразием архитектуры. Зато сами граждане компенсировали это сторицей. Мулаты, метисы, негры и белые... Те, кто хотел двигаться медленно, шел ближе к домам, те кто спешил (я право не знаю, куда можно спешить, имея в запасе вечность), проносились по середине улицы с такой скоростью, что походили на световые пятна. Как и предполагал Абуба, улица Удавившихся китайцев находилась в самом конце китайского квартала. Она упиралась в небольшую серую скалу, в которой имелась дверь. В свою очередь, на двери имелась табличка:

Объект строительного управления 13-ого сектора. Строительная бригада "Ослиная голова"

– Стоит войти, раз уж мы здесь, – решил я и смело шагнул в дверной проем. Внутри царил полнейший хаос. Нескончаемой вереницей тянулись комнаты, коридоры и переходы. Сновали какие-то люди. В общем, все выглядело, как настоящее строительство. Смущало только отсутствие шума и привычных воплей: "вира ", "майна", "трави по-малу", "кантуй ", "давай-давай", "Семенов, мать твою, жопа ленивая, дуй в магазин, мастера третий час без водки!" Не хватало также запаха горящей смолы, и плотной пылевой завесы. Мы некоторое время побродили по бесконечным лабиринтам жуткого, построенного, по всей видимости, без всякого чертежа и плана строения, а когда это стало надоедать, изловили одного из рабочих и попытались узнать, где прораб всего этого безобразия. – В самом низу, где-то слева, – пробурчал он. – Слева от чего? – задал я наверное очень глупый вопрос, потому что рабочий посмотрел на меня как на полного идиота. – Спросите Позора Галимаки, вам скажут, – добавил он. – Этот Позор, похоже грек, – сказал мне Абуба, когда мы оказались на последнем подземном этаже. В конце единственного, ведущего влево коридора копошилась кучка людей. – Давай у кого-то спросим – Нечего спрашивать, – отмахнулся я, – вот он. Маленький, толстый и суетливый настоящий прораб. Я протопал вперед и собирался похлопать прораба по плечу, но моя рука прошла насквозь и тот, по-моему, ничего не заметил. – Гхм, гхм! – сделал я вторую попытку, – я очень извиняюсь, вы Позор Галимаки? Коротышка повернулся и удивленно посмотрел на меня. – Проваливайте, работать мешаете. – Отныне мы будем вам помогать. Я не придал значения грубому обращению. По своему опыту я знал, что большинство прорабов говорят именно так. – Нас направили в вашу бригаду. – Вы что, филистимляне? – Боже упаси, – заверил его Джонсон. – Да уж, не похоже, – согласился Галимаки, – присылают всякий сброд. У нас же элитная филистимлянская бригада. – Это секта какая-то? Вроде Свидетелей Еговых? – полюбопытствовал Абуба. – Секта! – расстроился прораб. Он закатил глаза и хотел схватить себя за волосы, но его руки беспрепятственно прошли сквозь голову. – Что я слышу? Это народ! Великий народ, одним из первых принявший удар жестоких иудеев. Хотя, – немного успокоился он, – теперь об этом мало кто помнит. Давно в Аду? – Два вопля элементала. – Понятно. Значит совсем ничего не знаете. Давайте отойдем в сторонку, я вам все объясню. – Всякий сброд присылают, – пробубнил он, удаляясь в боковой коридор, – в общем так: вы можете работать, а можете не работать. Никто вас не заставляет. Обычно все работают. От скуки даже на дополнительные смены просятся. Если вы решили потрудиться, то подходите ко мне, я замеряю ваш приспирит и определяю фронт работ. После я заношу ваш кристалл и данные о приспирите в автомат-накопитель, от кабеля которого вы будете заряжаться. Рабочая смена длится до следующего вопля элементала. Конечно, никто не будет вам мешать, если вы захотите уйти раньше. Зарплату получаете непосредственно в процессе работы. Автомат-накопитель автоматически выдает вам энергии на три эрга больше, чем затрачено на работу. Понятно? – Нет, – признался я. – Что такое приспирит, – спросил недоумевающий не меньше меня Абуба Джонсон. – Вы, я вижу, совсем темные. Это то, болваны, чем вы сейчас являетесь. Субстанция, обладающая свойствами материи и энергии. – Во попали! – испугался негр. – Есть спирит, то есть чистый дух, – продолжал прораб, – и приспирит переходная стадия от чистой энергии к материи. Спирит неизменен. Я, сейчас – это почти чистый спирит. Я могу проходить через камень, – Позор Галимаки для наглядности сунул руку в стену, куда та вошла без всяких затруднений, – и все такое прочее. Вы, – ткнул он в нас толстым кривым пальцем, – в состоянии приспирита, близком к материальному. Во время работы вы затрачиваете энергию приспирита на измельчение породы, которую потом везут к элементалу. Одновременно занимайтесь планировкой комнат и коридоров в середине горы. Здесь у вас нет никаких чертежей или правил, единственное ограничение – размеры помещений. Прораб переспросил, все ли нам понятно. Мы дружно закивали головами. – Истратив приспирит до последнего эрга, вы подходите к автомату и получаете всю потраченную энергию назад, плюс три эрга сверху. Этот вершок и есть ваша зарплата. – Ты, дядя, совсем двинулся, – встрял Абуба, – кто ж тебе вкалывать будет за три бакса, или что у вас там за бабки. Прораб оторвался от пола, медленно поднялся до уровня кучерявой башки негра и заревел ему в морду: – Тебя, скотина, никто здесь не держит! Я тут распинаюсь перед ним, чисто из доброты душевной. А он... Воистину говорил иудейский мессия: "не мечите бисера перед свиньями ибо они попрут его ногами". – Успокойтесь. Успокойтесь, уважаемый. Срочно надо было как-то исправлять ситуацию и я решил заняться этим немедленно. – Мой друг слегка глуповат, поэтому не обращайте на него внимания. – Если он так глуп, то его место в седьмом кругу, вместе с прочими сумасшедшими.

– Что вы. Эта глупость не – патология, а скорее временное помрачение, связанное со столь внезапной сменой обстановки. Еще раз прошу простить его и выделить нам несколько крупиц вашей мудрости. Я так зыркнул на бестолкового Абубу, что тот, на всякий случай, сделал шаг назад. – Ладно, что уж там... О чем я говорил? Да, о приспирите. Энергия измеряется в эргах – это единственная валюта, которая имеет в Аду хождение. За нее можно приобрести одежду, мебель в дом. Если набраться терпения и накопить достаточно, можно ненадолго вернуть себе человеческое тело. Тогда и к девочкам пойти можно. Сказать по правде, три эрга – не так уж мало. За один цикл можно заработать эргов тридцать. Человек за день тратит не больше пяти. Материальные ощущения начинаются где-то с пятисот. Так что считайте. – Я смогу каждый двадцатый день бабу трахать? – лихорадочно зашептал мне в ухо Абуба, – вот дерьмо, не то, что при жизни, но тоже неплохо. – Пожалуй мы будем работать. – Тогда приходите завтра. Этого баклажана я бы лучше не брал. Вот ты, – теперь кривой палец уперся в мою грудь, – мне нравишься. Хитрый. Как зовут? – Толик, – ответил я. – Русский? – Да. – У нас уже есть двое русских. Много интересного рассказывают. Парикмахер дядя Толик, постриги меня под нолик, – пробубнил прораб уходя, прямо в стену, завтра приходите, – раздалось уже из параллельного коридора.

Вооружившись новыми знаниями мы стали бродить по городу с большим интересом. Оказывается, в шестом кругу был свой культурный центр – кварталы между Адскозвездной, Моисеевской и улицей, неизвестно по каким причинам, называвшейся Петропавловско-Камчатской. Здесь призрачным холодным светом горели вывески магазинов. В основном они гласили: "Салон шитья одежды "; "Мужские и женские костюмы эпохи возрождения "; "Мебель на заказ " и т. д, и т.п. Иногда попадались вывески "Кабарэ" и один раз нам встретился щит рекламирующий казино "Три шестерки". Абуба был счастлив. Он опять был у себя дома. Заглядывал в витрины, подмигивал скучающим у публичного дома проституткам. – Толик, рванем в казино, – предложил он. – Черт, я всю жизнь прожил в Америке, в казино, не поверишь, был всего раз. Это просто обалденно. Что скажешь? – Думаю, не стоит. В мире, где каждый владеет левитацией и телекинезом, это, по крайней мере, глупо. – Чем владеет? – Ну летает и двигает предметы на расстоянии. – Кто двигает? Я ничего не двигаю. Летать – это конечно, это я умел, как только тут оказался. А вещи двигать пробовал, только у меня ни хрена не вышло. Сам попробуй. Сбей, например, шляпу вон с того пижона. Я остановился, сконцентрировался, но шляпа на пижоне сидела непоколебимо, как скала. – Может мы просто не умеем? – Брось. Мы умеем все, что нам положено уметь. Если бы они так открыто махлевали, казино давно бы закрылось. Пошли, один раз живем. – Ошибаешься, как минимум два, – сказал я и пошел у Джонсона на поводу. Разыскать казино не стоило нам большого труда. Мы остановили человека, чистый спирит которого не содержал ни единого дополнительного эрга энергии и он сразу объяснил нам дорогу. Оно помещалось в на редкость красивом здании с тускло мерцающими шестерками на фасаде. При входе нас отсканировал на предмет платежеспособности холеный молодой человек в смокинге и с бабочкой. Он сообщил, что мы располагаем двухсот пятьюдесятью эргами, поклонился и указал на лестницу, ведущую в широкий, уставленный игровыми столами, зал. Зал этот выглядел точь-в-точь, как множество других казино, виденных мною на экране телевизора. Существовало всего одно отличие – не было шикарно одетых дам и джентельменов. Мне показалось, что я попал в баню, так как все посетители были голыми. Лишь работники казино имели красные форменные костюмы. – Пошли, вот кассы. Абуба не терял времени на простое созерцание. Его сущность требовала немедленных действий. Он уже шагал впереди. – Сколько вы хотите обменять? – спросил кассир. – Все, – не задумываясь ответил Абуба. – Девушка улыбнулась, достала какой-то прибор и Джонсон начал таять на глазах. Он стал почти прозрачным. – Вот ваши фишки, – сказала она – в таком состоянии вы не сможете их нести сами. Можете воспользоваться услугами работников казино, которые будут везде сопровождать вас. Это стоит всего десять эргов. – Обойдусь. Анатолий, собери-ка это. – С каких это пор я стал твоим мальчиком на побегушках? – поинтересовался я. – Эй, мужик, да ты меня не так понял. Я не имел ничего такого ввиду. Просто подумал, что ты не такой рисковый и все менять не будешь. – Ты не рисковый, а глупый, – я отодвинул фишки Абубы в сторону, – поменяйте 50 эргов. – Скажите, – спросил я, стараясь уместить в руках наши фишки, – почему все посетители голые? – Они знают, чем это обычно кончается. Человек с чистым спиритом не может унести свою одежду. – Спасибо за откровенность. Абуба, – обратился я к афро-американцу, – с чего думаете начать? – С рулетки, парень, с чего же еще. Все остальное – туфта. Ну-ка подвиньтесь, крикнул он на людей, столпившихся возле стола, – настоящий игрок пришел. Довольно быстро настоящий игрок продул все. Он ругался, поносил казино, свою неудавшуюся жизнь, бога, черта, и всю преисподнюю в целом. В конце-концов он совершенно потух и тупо, ни слова не говоря, следил за рулеткой. Настало время и мне испытать счастье. Я не старался, как бедняга Джонсон, угадать цифру. Для начала я очень скромно поставил на черное один эрг. Рулетка завертелась и принесла мне выигрыш. Далее я играл по испытанной системе. Ставил на цвет и, если проигрывал, удваивал ставку. Гора фишек передо мной росла. Когда в ней набралось сто эргов я, понимая, что бесконечно так продолжаться не может, собрал их и двинулся к кассе. – Ты что, парень? Ты куда идешь, мать твою, – послышался сзади голос, который донимал меня с момента моего появления в шестом круге. – Тебе же фартит. Мы можем все отыграть. – Что отыграть? Я ничего не проигрывал. – Как? Ты что оставишь меня в таком виде? Негр был удивлен не на шутку. – Брось, Куралесов, мы же компаньоны. – Хрен мы компаньоны. Девушка кассир пересчитала фишки и навела на меня какую-то трубку. Через мгновение я почувствовал прилив бодрости. – Свои деньги ты сам проиграл. – Не может быть! Неужели у тебя нет ни капли сострадания? Господь тебя покарает.

– Господь уже давно не при делах, – сказал я и двинулся к выходу, сопровождаемый по пятам ноющим Абубой.

– О, друзья! Вы уже вернулись! Стоило нам зайти в свою комнату, как на пороге появился Франсиско Калисони. – Как вам нравится в Аду? – дружески осведомился он. – Нам не нравится, – заорал на соседа мой "компаньон". – Эти засранцы обокрали меня. Глаза Франсиско округлились: – Но ведь это невозможно. Отнять энергию без согласия владельца нельзя. Конечно существам шестого и седьмого класса такое под силу, но они вряд ли заинтересуются простым человеком. – Не слушай этого болвана, – остановил я Франсиско, – он проигрался в рулетку. – Так быстро? Я живу здесь довольно долго и еще ни разу не был в казино. – И ты что, хочешь, чтобы я в это поверил? Абуба был возмущен такой наглой, по его мнению, ложью. – Ты, как мой дедушка по маминой линии. Он вечно твердил мне о том, что воровать плохо, поджигать соседский дом плохо. Когда я вырос, то узнал, что из своих восьмидесяти пяти лет он сорок провел за решеткой. Пол под ногами задрожал. Элементал опять проснулся. – Не умно было проигрывать все. Монах искренне сочувствовал транжиру. – Как же ты на работу пойдешь? Там нужно тратить энергию, а у тебя ее нет. – Ни хрена себе! Если бы Джонсон был жив, он, наверное, моментально поседел бы. – Это что ж теперь? Прощайте навсегда, девочки? Мы с монахом переглянулись и захохотали. – Есть один способ. Видишь ли, – сказал Франсиско, – если мы двигаемся, то за день – четыре цикла элементала, тратим пять эргов. Если же сидеть полностью отключенным, как я вас учил, то спирит соединяется с единым полем и может скачивать с него ежедневно два эрга. – Так я же не умею отключаться! – Учение – свет. Не учение – тьма, – важно изрек я. – Два эрга. Транжир задумался. – Сколько, вы говорите, для работы надо? – Как минимум 50. – Вот дерьмо. Это двадцать пять суток придется сидеть. А быстрее никак? – Можно и быстрее, если тебе кто-то захочет одолжить. Абуба Джонсон оживился. – Одолжить! Ребята! Разве вы не хотите мне одолжить? – По-правде говоря – нет, – сказал я. – Да ну, бросьте...– начал потерпевший. За этим последовало куча просьб, убеждений, доводов и упреков. Когда же это не помогло, Джонсон впал в привычную для него в таких случаях апатию, заявив на последок: – Все началось с того, что я родился черным. – О-о-о. Что мы видим? Упаднические настроения, – не удержался, чтоб не съязвить, я, – человек сломался при первых же трудностях. Большой черный воин распустил нюни в присутствии двух белых слизняков. Стыдись, бушмен. Ладно, поднимайся, – продолжил я, видя, как внутри Абубы занимается гнев, – Франсиско, где у вас можно энергией обменяться? Человек, способный ненавидеть, еще не совсем потерян для общества. И не вздумай благодарить. Я это делаю не из любви к тебе в отдельности или к человечеству в целом. Просто мне скучно на работу одному переться. Потом мы вышли на улицу, зашли в первый попавшийся магазин, где нам сделали перекачку, не забыв при этом содрать десять эргов за услуги.

На улицу Удавившихся китайцев мы пришли заполненные на 170 эргов каждый. Чтобы разыскать прораба, начали спускаться по знакомой уже лестнице. Однако найти нам его не удалось. Он нас нашел. Не успели мы преодолеть и половины пути, как из стены показалась короткая волосатая рука. Потом она исчезла и на смену ей появилась харя Позора Галимаки. – Явились? Позор выбрался из стены и поплыл перед нами. – Вот автомат-накопитель. Становитесь на синий круг перед работой. Вас сканируют и заносят в картотеку. Нужна энергия – кладете руку на этот шар и получаете положенное. При выходе со стройки вас автоматически снимают с картотеки. Так что нагреть нас не получится. Голиаф! – заорал прораб в лабиринт коридоров. – Тут, – отозвались откуда-то спереди. – Идите на голос, Голиаф покажет вам рабочие места. Прораб, не прощаясь, развернулся и полез в скалу. – Что он там в каменьях делает? – спросил меня Абуба. – Кто поймет загадочную сущность прорабов? – ответил я вопросом на вопрос. – А это еще что? Огромные ноги, переходящие в массивное туловище и чудовищные руки, надвигались на нас из туннеля. Подняв глаза, я все-таки увидел голову величиной, чтоб не соврать, с автомобильное колесо. Видел, правда, я ее не всю: лоб и, возможно, волосы прятались в толще потолка. – Приветствую вас, друзья, – проревело чудовище, – меня зовут Голиаф. Решил вот пойти подзарядиться. А вас прораб послал? – Он самый. – Прошу подождать меня здесь. Слово чести, я не надолго. Колосс прошел сквозь нас и исчез за поворотом. Через некоторое время он опять показался. И на сей раз чувствовал явное неудобство. Приходилось пригибаться и идти как-то полубоком. – Идите вперед, ребята. А то не разминемся. Мы последовали совету и вскоре оказались в большом зале. – Вчера приходил инженер – Мастер Жизни. Сказал здесь зал сделать. Поможете? – О чем речь, братишка, – заговорил Джонсон, – только, как это делается? – Просто. Сосредотачиваешься на скале. Хочешь, чтоб она превратилась в мелкую крошку, и она превращается. Голиаф уставился на стену и с нее почти сразу посыпалась пыль. Прошло немного времени и зал расширился еще на полметра. – Вот это класс! – Джонсон захохотал. – Мне бы такую силу, я бы у себя в Нью-Йорке все банки обчистил. Дайте я попробую. Он уставился на стену, протянул перед собой руки и заорал. Стена перед ним немедленно взорвалась, окутав несостоявшегося грабителя банков облаком пыли. – Сдуру и член сломать можно, – сказал я. – Долго ли умеючи, – согласился Голиаф, – ты, друг, слишком много силы тратишь. Надо постепенно, не торопясь. Теперь пришла моя очередь. Я сосредоточился и фрагмент стены стал дробиться и оседать на пол. – Лучше, – похвалил меня гигант, – только ты тоже много тратишь. Ничего, постепенно научитесь. Мы встали рядом с Голиафом и принялись за работу. Она требовала сосредоточения, поэтому поговорить во время трудового процесса не получалось. Правда, Голиаф часто делал перерывы, во время которых мы очень недурно общались. – Голиаф, элитная филистимлянская бригада, – рассуждал я в слух во время одного такого перерыва, – все это очень напоминает Библию. – Так и есть, – подтвердил здоровяк, – я и не думал, что когда-то про меня напишут в книгах. – Выходит, – я был очень удивлен, – ты и есть Голиаф из Гефа, убитый маленьким Давидом? – Он самый, – печально улыбнулось чудовище. – Как я был глуп тогда. Просто не верится, что меня обвел вокруг пальца ребенок. – Тебя обманули? – Еще как. Надо отдать ему должное. Слезы его были так искренни, что я им поверил. – Эй, парни, о чем вы там говорите, черт вас побери? Вы что, знакомы? – Нет, Абуба, это все из-за пробелов в твоем образовании. – Это старая история, – решил помочь мне Голиаф, – была война между иудеями и моим народом. Собрались мы в Сокхофе. Армия у нас была небольшая, но хорошо обученная и имела неплохой шанс на победу. Крови мы не хотели, поэтому я предложил решить спор не в битве, а одним поединком. Дерусь я хорошо, неплохо владею копьем и мечом, и физически – сами понимаете. Природа-мать наградила. Плюс ежедневные тренировки. Парламентеры сходили к Иудеям и те согласились. Только впоследствии оказалось, что ни один воин в их армии со мной драться не хочет. Не знаю, может они просто время тянули. Каждый вечер ко мне выходил их герольд и говорил, что на рассвете я встречусь с еврейским богатырем. Я, как идиот, сорок дней проторчал в палатке между своим и чужим лагерем. Наконец, нашим полководцам это надоело. "Если на следующий день доброволец не выйдет, мы начнем сражение", – объявили они. Этой же ночью к моей палатке подошел мальчик. Он бросился передо мной на колени и разрыдался. Я, конечно, поднял его, усадил у костра и попросил рассказать, что случилось. Он опять разревелся, а когда успокоился, поведал, что Саул, царь Иудеи, выставляет его на бой против меня. "Саул надеется, что страшная смерть, настигшая меня, ожесточит сердца воинов и заставит их смелее сражаться", сказал он. "Прошу тебя, оставь мне жизнь", – молил он. "Ты ударишь меня и я притворюсь мертвым. Я ведь еще такой молодой". Конечно я расчувствовался и пообещал, что удушу коварного Саула собственными руками. Потом мы еще долго разговаривали. Он рассказывал об отце, о братьях и такое прочее. Где-то в полночь мы расстались и мальчишка ушел. Утром следующего дня я действительно увидел Давида, идущего от Иудейского лагеря к условленному месту. Ребенку не дали даже доспехов. Он шел с палкой и пращей. Я напился воды из кувшина, надел доспехи и пошел сражаться. По договоренности я должен был оглушить его и в бессознательном состоянии отдать в руки секундантов. В этом случае Саул не смог бы упрекнуть Давида в трусости. Я пришел на место, мы разыграли перед боем запланированный спектакль с обоюдной руганью, и тут я почувствовал ужасную боль внутри. Понял, что теряю сознание. Держась из последних сил я видел, как маленький обманщик раскручивает пращу, ощутил удар, который едва раскроил мне лоб. После я упал и, будучи еще в сознании, слышал его насмешки: – "Зачем сражаться с бешеным волком, если можно отравить его ", – говорил он. Так я и попал в шестой круг. Друзья, пришедшие позже, рассказывали, что нам пришлось признать поражение (доказательством служила моя голова) и убраться восвояси. Так-то. – Недаром говорят: зрячий карлик сильнее слепого великана, – подытожил я. – Ты не пробовал найти Давида здесь? – Он теперь Мастер Круга. Один из владельцев четвертого круга Ада. Остается только надеяться, что он не захочет отыскать меня. Сначала я даже подумывал, не сбежать ли мне из "Ослиной головы". – Да, название не очень, – сказал негр, – вы ничего веселее придумать не могли? "Дигеры", например, или "Стальные землеройки". – Это связано еще с одной библейской историей. Что бы там ни говорил прораб, мы не можем изменить эту вывеску, созданную специально, чтобы издеваться над нашим народом. Дело в том, что костяк бригады состоит из филистимлян, убитых самим силачом Самсоном. – Легендарный Самсон. Он тоже в почете? – Еще бы. Сей разбойник и убийца – Мастер Ужаса. Возле скалы Этама он ослиной челюстью убил тысячу человек. Я разговаривал с этими людьми. Они рассказывали, как он наслаждался их беспомощностью и своей неуязвимостью. Под покровительством Люцифера он сеял смерть и лучшие воины филистимлян, которые умертвили бы его в считанные секунды, будь он обыкновенным человеком, рыдали от бессилия. После этого боя он возгордился и решил, что проделал все это без чьей-либо помощи. Несчастный возомнил себя богом и поплатился зрением. Долгие годы он жил рабом. Ползал на цепи как пес, и просил у Сатаны прощения. "Бог" простил его, вернул силы, но ума не добавил. Стремясь убить как можно больше людей, он обрушил себе на голову две колонны и издох под ними. Из-за тупости он не продвинется выше Мастера Ужаса. Правда, даже этого достаточно, чтобы донимать нас. С удовольствием придушил бы его, – добавил Голиаф и его огромные мышцы зашевелились, – жалко, что Самсон бессмертный. – Впрочем, как и мы с вами, – сказал я, – не вешай нос, Голиаф. И на нашей улице перевернется грузовик с пряниками.

Шли дни. Мы продолжали работать в "Ослиной голове " и осваиваться на новом месте. Каждый рев Элементала мы узнавали что-то новое. У нас появилась одежда, постепенно стала появляться мебель. Абуба настоял, чтоб мы купили в мебельном магазине две тахты и один стул – для гостей. Жизнь тянулась спокойно и размеренно. Порой мне даже казалось, что я счастлив. Единственное, что отравляло мое существование – это беспрестанная трескотня моего соседа по комнате. Абуба был вечно недоволен. На мои вопросы: – "Чего тебе не хватает?". Он отвечал: – "Мать твою, да мне всего не хватает. Как можно быть довольным, находясь в шестом кругу Ада?" А мне здесь нравилось. Жилье у нас было. Заботиться о еде не было необходимости. Я не мог заболеть и никогда не чувствовал усталости. Жизнь на Земле была для меня невероятно скучна. Жизнь в Аду несла в себе множество интересного. Нося мешки с измельченной породой, я побывал на заводе Элементала во время превращения ее в материал, из которого впоследствии изготавливают мебель. Мы высыпали породу вокруг огромного белого круга и маленькие красные Мастера Жизни, выполняющие в Аду функции инженеров, суетливо бегали по балкону второго этажа, вращая пятью глазами, размахивая тремя шестипалыми ручками и маленькими крылышками. Потом белый круг начал таять, открывая что-то огромное, шевелящееся под полом. Досмотреть процедуру до конца не удавалось, черти-охранники выгнали нас из зала, не забыв тоже покинуть помещение. А когда дверь вновь открылась вокруг белого круга лежали аккуратные кубы темно-коричневого вещества. Я встретил здесь своего знакомого – дядю Колю, который большую часть своей сознательной жизни на Земле просидел в тюрьме. Его так и называли: Нк. – зек. Дядя Коля был не дурак выпить. От него я, по большому секрету, узнал, что это здесь тоже не проблема. Правительство Ада пьянство не одобряло, поэтому существовали подпольные заводы по изготовлению амброзии и, естественно, подпольные пивбары, где эту амброзию распивали. Удивительную жидкость можно было пить, если ты был полностью материален или просто окунать в нее часть приспирита. И в первом и во втором случае получался результат, как от потребления алкоголя. Небольшая доза вызывала веселость, большая отключала сознание, как при глубокой медитации. Стоила амброзия не дешево. Одна порция -50 эргов. Существовали здесь и две религиозные секты, в которые запросто принимали всех желающих. Приверженцы первой считали, что Ад – это еще одна переходная ступень, преодолев которую можно перейти в следующий – лучший мир. Почитатели второй просто собирались вместе и думали о своих родных и близких, оставшихся на Земле, решив, что таким образом могут помочь им. Как первая, так и вторая секты вызывали открытое презрение у урожденных чертей, Мастеров Ужаса и прочей нечисти, служили для них объектом постоянных насмешек. Почему урожденных? Потому, что существовало два вида нечистой силы: урожденная и избранная. Урожденными были существа, созданные в Аду для тех или иных целей. Избранных представляли люди: те, которые решили поклоняться Сатане и вследствие этого поднялись по служебной лестнице, или те, кто отказался от проживания в Раю, получая удовольствие от работы здесь. Последние были наиболее рьяными. Поэтому почти весь аппарат власти шестого, самого неблагонадежного, круга состоял из них. Возглавлял его не кто иной, как пророк Моисей. Тот самый, которому "Господь " на Синайской горе продиктовал первый в мире уголовный кодекс. Портреты худого старика с крючковатым носом, которые удивили нас в первые дни новой жизни, были его портретами. Объяснялась и украшавшая их свастика. Оказывается, пророк Моисей ознакомился с трудами Гитлера и нашел их достойными внимания. Идея тысячелетнего рейха, гитлеровская форма и символика его просто очаровали. Когда Гитлер оказался в приемной Петра, Моисей лично встретил его и они довольно долго беседовали. Несмотря на то, что Фюрер выбрал местом обитания Рай, они с Моисеем по сей день оставались добрыми друзьями. Наведывались друг к другу в гости. Бесчисленное множество уничтоженных Адольфом Гитлером евреев нисколько Моисея не смущало. Старик Моисей был подлинным интернационалистом. К тому же, при жизни ему не раз приходилось по приказу "Бога" умертвлять отвернувшихся от лица всевышнего иудеев. Моисей был Мастером Круга. Поэтому, кроме постоянного человеческого приспирита, обладал способностью произвольно менять свою внешность, создавая для себя любые тела и разрушая их в случае необходимости. Остальные избранные такой властью не обладали. Те, кто недавно стал лояльным гражданином и подал прошение о повышении, получали тела чертей, в которых должны были оставаться все время, кроме отпуска. Во время отпуска они получали заработанную энергию, обретали материальное человеческое тело и могли предаваться мирским утехам. Утех было всего две: девочки и еда, которую готовили из крыс и немногих растущих в Аду растений. Говорят, что крысы – это единственные существа во всех трех мирах: Земле, Раю и в Аду, которых не создавали специально. Когда Бог создал Землю, к величайшему изумлению создателя, появились и крысы. С тех пор их безуспешно бьют и травят. Поговаривают, сам Сатана пытался их уничтожить, но облажался. Не прошло и недели, как они появились вновь. Следующей, после черта, идет офицерская должность, дослужившийся до нее получает новое тело и немного больше возможностей. Затем, должность Мастер Сектора и равные по возможности и противоположные по значению посты Мастер Жизни и Мастер Ужаса. Оба эти проявления потусторонней или, вернее будет сказать, поэтусторонней жизни имели право обитать в первых двух кругах Ада. Мастер Жизни обладал способностью перемещаться в пределах Ада без помощи туннеля переноса и создавать низшие формы жизни, как то – чертей и так далее, включая Мастеров Ужаса и себе подобных. Мастера Ужаса не умели создавать, зато у них здорово получалось разрушение чего-либо. Дальше шли Мастера Круга. Это была последняя должность, которую мог занять человек. За ними ангелы и верховные божества: Бог и Люцифер. Для простоты я достал себе карандаш и листок пергамента (свободно они не продаются, существам ниже Мастера Сектора писать, сочинять стихи и такое прочее категорически запрещалось) и составил для себя классификационную таблицу, которая просто и наглядно представляла иерархию преисподней. Для начала я записал, к какому классу относится каждое существо: 1 класс – Элементал, 2 класс – черти, 3 класс – офицерский состав, 4 класс – Мастер Сектор, 5 класс – Мастер Жизни, Мастер Ужас, 6 класс – Мастер Круга, 7 класс – Ангелы, Сатана, и, наконец, Бог Иегова. В отдельную графу я вынес Дьяволов, которые были животными, но, пожалуй, самыми значительными животными трех миров и поэтому заслуживающих упоминания. Дальше я составил две таблицы, должные отображать способности всех семи классов к созиданию и разрушению. На некоторое, довольно продолжительное время сбор этой информации стал для меня хобби. Я ходил, расспрашивал, платил за информацию энергией и даже был вызван к старине Хорри – нашему куратору на собеседование и оштрафован на сто эргов за излишнее любопытство. Для человека, пережившего Союз Советских Социалистических Республик, Перестройку и вкусившего все прелести независимой Украины, это было естественно и обыденно. Меня нельзя было испугать штрафами и нравоучительными беседами. Я продолжал работать, в итоге получив следующее: Степень допуска (или созидания) 1. Накопление больших объемов энергии. Создание большого количества всевозможного сырья. Осуществление действий требует определенного времени. 2. Способность накапливать небольшие объемы энергии и производить сырье в небольших количествах. 3. Возможность создавать организмы от 2-го до 5-го класса включительно. 4. Способность накапливать энергию, получать небольшое количество сырья и творить существ с 2-го по 5-ый класс, а также конструировать собственные. 5. Способность накапливать энергию и получать сырье в любых количествах, проектировать и создавать любые живые организмы, кроме человеческих. 6. Способность накапливать энергию и создавать сырье в любых количествах. Способность создавать любые существа, включая человека.