Текст книги "Тайна Бабблинг Вэлл Род
(Детективный роман)"

Автор книги: Борис Стронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава XII
ДОКТОР ШМИДТ

Через день после возвращения Грога из плена дома на Бабблинг Вэлл род, в местной английской газете «Норт Чайна Дэйли Ньюз» появилось маленькое, скромное объявление, которое, конечно, не привлекло ничьего постороннего внимания. Объявление гласило:

«Согласны встретиться с вами».

И на следующий день в той же газете появилось еще одно скромное объявление:

«Ждем. Кафе „Голубой Дракон“, Сечуен род, завтра в 8 часов вечера».

Грог торжествующе взглянул на Прайса, отведя взор от газеты:

– Как по расписанию, – произнес он.

Прайс покачал головой, зевая и потягиваясь. Был седьмой час утра. Нетерпение обоих детективов было настолько велико, что они, проведя эту ночь вместе на квартире Прайса, проснулись с зарею и сидели в халатах, ожидая, когда развозчик привезет газету.

Теперь, держа газету перед собой и найдя роковое объявление, они сидели молча, сознавая, что наступает следующий акт происходящей драмы.

Время от семи утра до семи вечера тянулось для них невероятно долго. Они съездили по привычке в главное полицейское управление, донесли, что «пока ничего нового не имеется», позавтракали, а потом устроились у горящего камина с книжками легких романов. Но через каждые полчаса они поднимали глаза на часы на стене и, вздыхая, снова принимались за чтение.

Но вот прошел короткий осенний шанхайский день. Зажглись фонари. На улице дул сердитый тайфунный ветер. Мелкий дождик заливал асфальт мостовой.

Стрелка часов перешла цифру семь, когда детективы, натянув дождевики и заботливо сунув в карманы пистолеты, вышли из дома и отправились пешком, несмотря на дождь, к Сечуен род.

Недалеко от Рэйндж род, известной обилием различных кабачков, трактирчиков и притонов, помещался «Голубой Дракон».

Это было маленькое, довольно уютное японское кафе, где грациозные японки «мусме-сан»[11]11
  Мусме – молодая девушка, прислужница в Японии.


[Закрыть], подавая пиво или «скияки», низко приседали перед посетителем, приветливо поблескивая своими лукавыми черными глазками.

На этот раз в кафе-ресторане сидел только один мрачный старый японец, в сером кимоно, над остывшим стаканом чая, задумчиво вычеркивая что-то на листке бумаги, лежащем перед ним.

К вошедшим Прайсу и Грогу мигом подбежала хорошенькая «мусме».

– Добрый день, – приветливо поздоровалась она.

– Добрый день, – равнодушно ответил Грог, быстро ориентируясь в помещении и направляясь к самому дальнему столику в глубине ресторана. Прайс молча следовал за ним.

Заказав пива приседавшей перед ними «мусме», приятели закурили. В ресторане царила тишина. Слышно было, как дождь на улице усилился и шумел, сбегая в водосточные трубы.

Никогда еще в жизни не волновались так приятели-детективы, даже на любовных свиданьях, как на этот раз, поджидая неизвестно кого. Они начинали тонкую и опасную игру. Для них было ясно теперь, что таинственные преступники не постесняются теперь прикончить их обоих, если выяснят их предательство. Их не остановит теперь размер скандала в Шанхае. Детективы знали слишком много. И если они пойдут войной, их нужно будет уничтожить.

– На войне, как на войне, – пробормотал, отвечая сам на свои мысли, Прайс.

Грог понял, тряхнул головой, снова заказал пива.

Так просидели они с четверть часа, и в их души уже начало закрадываться смутное опасение, что их обманули и никто не собирается прийти на этот раз, как дверь в ресторан неожиданно распахнулась и на пороге появилась небольшая, плотная фигура в мокром дождевике и нахлобученной кепке.

Грог с силой сжал руку Прайса под столом.

Вошедший снял кепку, стряхнул с нее брызги и не торопясь огляделся вокруг. Перед ним уже приседала очередная «мусме», приглашая присесть за столик. Увидев детективов в дальнем углу комнаты, вошедший приветливо помахал рукой и крупными шагами направился прямо к ним.

– Здравствуйте, джентльмены, – спокойно приветствовал он.

Это был невысокий, плотный человечек с лысой головой и маленькими, заплывшими глазками, зорко вглядывавшимися из-под припухших век. Говорил он по-английски с большим акцентом, временами останавливаясь, как бы подбирая нужные слова.

Детективы вежливо приподнялись из-за столика. Человек махнул рукой.

– Садитесь, пожалуйста. Пива, мусме-сан, – заказал он подошедшей за ним японке. Затем развязно сел за столик детективов и сейчас же вытащил огромную сигару из кармана. Повозившись с нею и тщательно раскурив ее, человечек одобрительно взглянул на своих собеседников.

– Прежде всего, будем знакомы, – начал он. – Моя фамилия Шмидт. Доктор Шмидт. Вы можете не представляться. Я знаю ваши имена. Как вы чувствуете себя, Грог, после того, как вы погостили у наших общих знакомых на Бабблинг Вэлл род? – лукаво спросил он.

– Благодарю вас, – весело ответил Грог. – Я чувствую себя самым превосходным образом. Очевидно, атмосфера в этом доме влияет самым благодетельным образом на здоровье.

– Не для всех, господин Грог, не для всех, – немного загадочно и довольно-таки зловеще возразил доктор Шмидт.

– Но впрочем, оставим эти разговоры. Перейдем прямо к делу. И вы, и я слишком занятые люди, чтобы зря тратить время по пустякам. Не правда ли?

– Вы совершенно правы, – впервые нарушил тишину до сих пор молчавший Прайс.

Доктор Шмидт зорко взглянул на него.

– Вы мне нравитесь, господин Прайс, – развязно произнес он. – Я рад, что вижу в вас благоразумного человека, сознающего, где находятся его собственные интересы. Итак, я обращаюсь в вам с самым простым и откровенным вопросом. Вы сделали ваше решение?

– По-моему, вы слишком торопитесь, доктор Шмидт, – ответил Прайс, пытливо глядя в лицо собеседника. – Вы слишком упрощаете нее это дело. В настоящий момент я могу лишь сказать, что я выслушал все, что передал мне Грог и теперь я хотел бы услышать из ваших уст подтверждение всему сказанному, а также более детальное объяснение.

Доктор Шмидт одобрительно кивнул головой.

– Правильно. Деловой человек должен встретить наше предложение именно таким образам. Вы рассудительны и осторожны, господин Прайс. Это делает вам честь…

– Итак, я жду ваших объяснений, – прервал словоохотливого доктора Прайс.

– С удовольствием. Я буду краток. Волею судеб вы узнали слишком много из того, что не предназначается для… широкого круга публики. Я подразумеваю те бумаги, которые остались у вас от миссис Робинзон, а также адрес дома на Бабблинг Вэлл род. Мои друзья решили, что как с вами, так и с вашим приятелем Грогом нужно заключить одно деловое соглашение. Мы готовы поступиться немаленькой суммой денег, чтобы только быть уверенными, что все пройдет гладко. Конечно, мы могли покончить вопрос с вами… более дешевым, но зато более мелодраматическим образом. Второй исход еще вероятен в случае, если вы откажетесь от нашего первого предложения. Но подумайте, как это было бы печально для вас. Молодая, блестящая карьера, прерванная таким трагическим образом. Почетный караул. Оркестр с похоронным маршем. Все это очень печально, не правда ли?..

Доктор Шмидт отпил из бокала пива и даже смахнул рукой невидимую слезинку с правого глаза. Прайс и Грог переглянулись, после чего Прайс снова прервал доктора самым сухим тоном:

– Не увлекайтесь этими мелодраматическими деталями, доктор Шмидт. Мы пришли говорить о деле, о том, что будет, а не о том, что может быть.

Доктор Шмидт потрепал его по плечу.

– Опять-таки, правильно, – воскликнул он. – Я вижу, что мы сговоримся с вами очень скоро. В таком случае, я сразу передам вам наше ясное и простое предложение.

– Говорите.

– Господин Прайс, если вы передадите мне из рук в руки несколько документов, оставленных вами из портфеля миссис Робинзон, и забудете все о ваших следствиях по делу синьора Толедоса и миссис Робинзон, то я передам вам и господину Грогу, также из рук в руки, по двадцать тысяч долларов. Сорок тысяч долларов чистоганом. Никаких чеков или векселей. Что вы скажете по этому поводу?

Доктор уставил на Прайса свой пытливый взор. Прайс пожал плечами.

– Ваше предложение, безусловно, носит очень заманчивый и интересный характер, – медленно произнес он. – Судя по тому, что ни я, ни Грог еще не делали доклада по начальству о наших переживаниях за последние дни, и судя по тому, что мы вступили с вами и переписку при помощи «Норт Чайна Дэйли Ньюз», вы могли уже догадаться, что ваше предложение заинтересовало и в принципе является приемлемым для нас. Но есть еще ряд мелких деталей, ради которых мы и встретились, чтобы выяснить их, прежде, чем сказать наше окончательное «да».

– Разумеется. Вы говорите логично. Я весь к вашим услугам, – любезно поклонился доктор Шмидт.

– Итак, прежде всего, скажите мне: какие именно документы вы хотите получить от меня? – невозмутимо спросил Прайс.

Доктор Шмидт бросил на него быстрый, пытливый взгляд.

– Я уже сказал вам. Документы, которые вы нашли в портфеле миссис Робинзон, – коротко пояснил он.

– Это слишком туманно, – пожал плечами Прайс. – Вы платите сорок тысяч долларов за какие-то документы. Вы должны знать их содержание. Я хочу, чтобы вы перечислили точно, что я должен передать вам.

Наступило легкое молчание. Доктор Шмидт внимательно смотрел на Прайса, как бы стараясь выведать, что кроется за этими простыми словами. Потом он снова отпил из бокала пиво.

– Я не совсем понимаю ваш ход мыслей, – наконец признался он, шевеля толстыми пальцами. – По-моему, это так просто. Передайте то, что вы нашли в портфеле. Но вы хотите устраивать какую-то проверку моей осведомленности в этих бумагах. Имейте в виду, что мы не потерпим вторичного шантажа. Заплатив такую крупную сумму денег, мы ожидаем, что вы вернете все документы. Понимаете – все.

– Назовите эти документы, – твердо произнес Прайс. – Пусть это будет моя блажь, но я хочу услышать от вас точный перечень этих бумаг.

Доктор Шмидт раздраженно повел плечами.

– Хорошо, – сухо произнес он. – Это походит на какой-то экзамен, но я подчиняюсь вашей блажи. Вы должны вернуть нам: во первых – письмо, адресованное миссис Робинзон и подписанное «Андрэ Латур». Письмо говорит о ее малой энергии в смысле проведения заданного урока. Вы понимаете, о чем я говорю?

Прайс ничего не понимал, так как не видел этого письма в глаза, но все же многозначительно кивнул головой.

– Во-вторых, – продолжал доктор Шмидт, – вы должны передать мне «Инструкции низовых работников осведомительно-иностранного отдела» на английском и русском языках. В-третьих – фотографическую карточку, на которой миссис Робинзон изображена в группе… наших друзей, в саду уже известного вам дома по Бабблинг Вэлл род. В-четвертых – письмо самого синьора Толедоса к «золотой даме». В пятых – текст воззвания к китайским рабочим на английском языке, предназначенного для перевода на китайский. В-шестых – небольшой список неких адресов, которые вам все равно ничего не скажут. И в-седьмых – передайте циркулярное письмо с пометкой «совершенно секретно», адресованное из Москвы на имя Андрэ Латура. Это все, что мы хотим получить от вас взамен сорока тысяч долларов. Как видите, сделка имеет пользу всецело для вас и вашего друга.

Доктор Шмидт замолчал и пытливо уставился на Прайса.

Ни один мускул не дрогнул на лице молодого сыщика, хотя каждое слово доктора Шмидта являлось для него откровением. Тайна Бабблинг Вэлл род была разрешена. Завеса таинственности сорвана. Перед Прайсом и Грогом сидел агент Коминтерна, выполнявшего здесь в Шанхае какие-то серьезные для себя задачи и ради этих задач не стесняющегося убирать с лица земли всех неугодных ему лиц.

В ресторане «Голубой Дракон» наступило длительное молчание. Прайс сидел, опустив голову вниз и как будто находясь под влиянием самых разноречивых дум. Грог курил трубку и на его бесстрастном лице нельзя было прочесть ничего. Лицо было деревянным, спокойным, невозмутимым. Доктор Шмидт вертелся на стуле, пил пиво, закуривал сигарету, сейчас же бросал ее в пепельницу и быстро переводил глазки с опущенной головы Прайса на неподвижную физиономию Грога и обратно. Момент был ответственный и чреватый многими последствиями.

Дождь лил еще сильнее. В дальнем углу японец в сером халате ссорился с кельнершей и быстро говорил ей что-то тонким раздраженным голосом. Мусме-сан почтительно кланялась ему, но в то же время неуклонно подсовывала листок какой-то бумаги перед его носом. Очевидно, ссора шла из-за счета.

Наконец, Прайс медленно поднял голову. На лице его была написана серьезная решимость.

– Хорошо, – произнес он и доктор Шмидт довольно подпрыгнул на своем стуле. – Хорошо. Я согласен на ваше предложение. Я передам вам эти документы и забуду обо веем проклятом деле. А как вы, Грог?

Он перевел глаза на невозмутимого Грога.

– Как вы, Прайс, – сухо ответил тот, не вынимая трубки изо рта. – Я уже дал вам мое слово, что поступлю точно так же, как поступите вы.

– Но, господин доктор, – продолжал дальше Прайс, остановив движением руки хотевшего что-то сказать доктора Шмидта. – Принимая ваше предложение и отказываясь вести это дело, вы сами понимаете, что мы кончаем вашу карьеру в шанхайской муниципальной полиции. Нам нужно будет уехать отсюда и начинать какую-то новую жизнь в другой части света. Поэтому я считаю, что ваши друзья могли бы несколько округлить названную вами цифру, скажем… до пятидесяти тысяч долларов, то есть по двадцать пять тысяч долларов на брата.

Доктор Шмидт шумно вздохнул.

– Я вполне понимаю вашу точку зрения, – весело заявил он, – и я передам о вашем ответе моим друзьям. Я думаю, что мы в конце концов сговоримся к общему удовлетворению. Теперь, последний вопрос: когда мы можем встретиться и закончить нашу сделку? Скажем, завтра. А?

Прайс равнодушно мотнул головой.

– Как хотите. Можно завтра.

– Скажем, здесь, в «Голубом Драконе». Завтра, в это же время, – продолжал уговариваться доктор Шмидт.

– Завтра, здесь, в это же время, – эхом подтвердил Прайс.

Доктор Шмидт поднялся с места.

– Благодарю вас, джентльмены, – произнес он, протягивая руку Прайсу. – Я так и знал, что вы будете благоразумны. Завтра в восемь часов вечера я буду здесь с деньгами и ожидаю, что вы принесете все перечисленные мною документы. Дело будет сделано.

Прайс, преодолев чувство отвращения, пожал пухлую ручку доктора. Грог деревянно кивнул головой, не выказав никакого желания протягивать руку. Доктор Шмидт окинул их последним пытливым взглядом и засеменил к выходу, нахлобучивая шляпу и поднимая воротник дождевика. Б дверях он столкнулся со старым японцем, также выходившим из ресторана, закончив свою ссору с кельнершей. Они оба скрылись на улице и дверь гулко хлопнула им вслед.

Прайс поднял глаза на Грога. Тот продолжал курить с самым невозмутимым видом.

– Чертовская погода, не так ли? – заметил он, увидев устремленный на него взгляд Прайса.

– Отвратительная, – согласился тот.

– Нет лучше места, чем дом, родимый дом, – добавил Грог.

Прайс улыбнулся, вставая с места.

– Я понял ваш толстый намек, дружище. Действительно, меня тянет посидеть у моего камина. А вы?

– Я уже сказал вам, – сентенциозно ответил Грог, поднимаясь из-за стола, – что я всегда как вы. Куда вы – туда и я.

Они расплатились и вышли на улицу.

Глава XIII
ДОКУМЕНТЫ МИССИС РОБИНЗОН

Выйдя под проливной дождь, на пустую и затихшую Сечуен род, детективы прошли до ближайшего гаража и, взяв такси, направились в дом Прайса. За всю дорогу они не проронили ни одного слова и только, явившись домой, и расположившись комфортабельно у приветливо горящего камина, с чувством глубокого одобрения глядя на бокал виски-сода перед собой, Прайс усмехнулся и задал первый вопрос:

– Итак, дружище Грог, как вам все это нравится?

Грог вытряхнул пепел из трубки и на тонких губах его появилось некоторое подобие улыбки.

– Как будто все идет так, как полагается, – меланхолично произнес он.

– Я поражен, Грог, – воскликнул Прайс, вскакивая с места и начиная гулять по комнате, что всегда служило верным признаком его большого возбуждения. – Вся мрачная тайна, разгадать которую, казалось, не было никакой возможности, вдруг раскрывается перед нами, как расцветший цветок. Мало того, мы имеем возможность наложить руки на всю эту полупочтенную шайку.

– Вы слишком оптимистично настроены, Прайс, – вздохнул Грог. – Правда, мы можем забрать этого неудачного доктора Шмидта, но дело не в нем.

– А в ком же?

– В том третьем лице, которое я не видел, но которое имело сухой властный голос и распоряжалось как доктором Шмидтом, так и прекрасной португалкой. Он здесь хозяин, а они его исполнители. Если мы сможем наложить лапы на этого фрукта, то мы можем считать нашу задачу выполненной блестяще во всех отношениях. А до тех пор, нам нужно поберечь наши собственные головы.

– Вы, конечно, правы, – нетерпеливо согласился Прайс.

– Но все же, тайна раскрыта. Причина смерти Толедоса и «золотой дамы» ясна. Объясните вот мне, как мы можем расположить известный нам материал?

Грот лениво пожал плечами.

– Теперь дело не требует уже усиленной головоломки, – нехотя произнес он. – Все ясно, как апельсин. Многоуважаемый синьор Толедос не кто иной, как вольный или невольный агент «наших друзей». В своей работе он каким-то образом «проштрафился», а так как он знал очень много, то «власть имущие» решили просто убрать его с дороги. Я думаю, между прочим, что сам акт расправы над несчастным испанцем принадлежит тому прекрасному русскому парню, о котором я говорил вам, как о моем страже на Бабблинг Вэлл род. Он страшно силен физически и в его руках синьор Толедос, разумеется, был как малый ребенок. Прекрасная португалка была в качестве благосклонной зрительницы всего происходящего для доклада по начальству.

Прайс задумчиво кивнул головой.

– Это похоже на правду. А как вы связываете судьбу «золотой дамы» со всей этой историей?

– Тоже очень просто и ясно, как все в этом лучшем из миров, – пожал плечами Грог. – Будучи импульсивной особой, она влюбилась в синьора Толедоса. У них была связь. Эта связь невольно столкнула ее с «нашими друзьями» и запутала ее отношения. Она была привязана к своему, может быть, мимолетному увлечению. Она также стала знать слишком много. И когда наши друзья заподозрили, что ее слабые женские нервы могут не выдержать и выдать всю компанию в руки полиции, ее придушили.

– И это тоже верно, – кивнул головой Прайс. – Но, говоря о «золотой даме», мы можем теперь поговорить о самом слабом звене в нашей цепи. Где находятся те документы, о которых говорил и по поводу которых торговался с нами доктор Шмидт и где, черт побери, мы можем найти их? Я обыскал вещи миссис Робинзон самым тщательным образом дважды. Мне кажется, что я нашел там все, что только можно было найти. А теперь, оказывается, я пропустил самые важные улики, о которых бы не подозревал совершенно, если бы счастливый случай не помог мне разыграть этот блеф с черным портфелем.

Грог равнодушно покачал головой.

– Это значит лишь, что вы не искали их там, где нужно, – заметил он.

– Очевидно, так, – слегка саркастически согласился Прайс. – Тем не менее, это открытие не упрощает дела. Я вижу, что завтра мне придется еще повозиться с этой стороной вопроса. А сейчас…

Внизу послышался короткий звонок, прервавший разглагольствования Прайса.

Грог немного оживился.

– А вот и Мацумуро-сан, – негромко произнес он.

Приятели, затаив дыхание, прислушались. Они слышали, как Ли Фу, шаркая туфлями, подошел к выходной двери. Послышался краткий вопрос, после которого дверь была открыта. По коридору послышались чьи-то осторожные шаги.

– Да, это он, – кивнул головой Прайс.

В дверь вежливо постучали.

– Войдите, Мацумуро-сан, – громко произнес Прайс.

Дверь открылась и в комнату скользнул маленький японец в европейском платье и дождевике, также промокшим от дождя. Японец почтительно поклонился детективам.

– Добрый вецер, дзентльмены, – сюсюкая, произнес он.

– Очень рад видеть вас так скоро, Мацумуро-сан, – оживленно произнес Прайс. – Садитесь к огню, налейте себе виски-сода и рассказывайте, что вы узнали.

Японец охотно последовал приглашению. Грея тонкие, сухие руки у огня камина, он немедленно начал свой доклад.

– Когда доктор Смидт высел из «Голубого Дракона», я высел вместе с ним, как вы видели сами. Он досел до первого угла, где его здал автомобиль. Кто то сидевсый в автомобиле негромко окликнул его:

– Это вы, доктор?

– Я, – ответил он веселым голосом. – Все в порядке.

И он полез в раскрывшуюся перед ним дверцу автомобиля. Я завернул за угол и сел там в подзидавсый меня автомобиль. Мы быстро догнали автомобиль с доктором и не выпускали его больсе из вида, несмотря на доздь и грязь на улице. И сто зе вы думаете? Автомобиль направился прямехонько к зданию консульства «некой дерзавы», как сообсяют в официальных известиях.

Мацумуро-сан вежливо засмеялся и сейчас же добавил:

– Там автомобиль остановился. Доктор и еще кто-то высокий и сирокоплеций вылезли из автомобиля и восли в подъезд. Мой автомобиль проехал мимо и помчался дальсе. Я проехал до своей квартиры, отпустил автомобиль, восел в свою комнату, снял с себя мой халат, переоделся в европейское платье и высел черным ходом обратно. Если дазе за мной была слезка, я думаю, что я сумел спутать следы. К вам я приехал на велосипеде. Это все, цто я могу сообсить.

Японец замолчал и потянулся к графину с виски, как бы считая, что теперь он вполне заслужил бокал напитка.

Прайс и Грог снова обменялись взглядами.

– Дело становится все яснее и яснее, – наконец промолвил Прайс. – Я думаю, что теперь нам не над чем ломать голову. Скажите, сколько сейчас времени?

– Половина одиннадцатого, – ответил Грог, взглядывая на свой золотой хронометр.

– Я думаю, что почтенный полковник Гойер еще не спит, – решительно заявил Прайс, поднимаясь на ноги. – Во всяком случае, даже если он спит, мои известия стоят нарушенного сна. Я думаю, что лучше всего сделать доклад сейчас и именно по телефону. За нами, конечно, следят, и наша поездка в полицейское управление будет означать провал всего дела. Осторожность прежде всего.

Грог одобрительно кивнул головой.

Прайс подошел в письменному столу и через две минуты соединился с полковником Гойером. Последний, к счастью, еще не спал и очень обрадовался, услышав в трубке голос Прайса.

– Наконец-то, – радостно забасил его голос в телефоне.

– Наконец-то вы обращаетесь ко мне. Я стал уже волноваться за последние недели. Вы и Грог молчали, как убитые, а Грог даже пропал куда-то на несколько дней. Как его здоровье?

– Все в порядке, – успокоил полковника Прайс. – А теперь разрешите сделать вам доклад о том, что найдено нами с Гротом по делу Толедоса и Робинзон.

– Я весь внимание, – отозвался полковник Гойер.

Краткими, сжатыми, ясными фразами Прайс подробно передал все приключения свои и Грога за последние дни, вплоть до сегодняшнего свидания в «Голубом Драконе».

– Итак, – закончил он свой доклад, – несомненно, что в этом деле замешаны интересы «некой державы», как тактично заметил наш милейший Мацумуро-сан. Я не удивляюсь, что доктор Шмидт работает в консульстве этой державы.

– Это так и есть, – после секундного молчания ответил Гойер. – Я сам видел его там на одном из приемов. По штату он числится мелким служащим консульства.

– Обладает ли он правами экстерриториальности, как служащий консульства? – озабоченно спросил Прайс.

– Нет, – твердо ответил Гойер. – В случае необходимости, достаточно простого приказа об аресте от нас.

– В таком случае, господин полковник, – заявил Прайс, – я хочу, чтобы вы достали этот приказ к завтрашнему дню, к 8 часам вечера. Тянуть дальше комедию уже не имеет смысла. Я арестую завтра доктора Шмидта, когда он вручит нам пятьдесят тысяч долларов. На первое время ему можно предъявить обвинение в попытке подкупить чинов полиции при исполнении ими своих служебных обязанностей. А там видно будет.

– Я так и сделаю, – согласился Гойер. – Приказ будет послан вам завтра с посыльным. Вы правы, вам лучше всего не заходить завтра в полицию. Несомненно, за вами следят. К восьми часам вечера наряд полиции будет дежурить недалеко от «Голубого Дракона». Ваш свисток приведет их к месту ареста. Я не буду говорить много сейчас по телефону, Прайс, но я не могу не заметить, что вы и Грог идеально справились с возложенным на вас поручением. Я доволен вами обоими.

– Благодарю вас, – весело заметил Прайс.

Трубка звякнула. Полковник Гойер дал отбой.

– А теперь, со спокойной душой и чистой совестью, мы можем лечь на боковую, – решил Грог, поднимаясь с кресла и устало потягиваясь. – Нам нужно сберечь наши силы на завтрашний день.

– Вы правы, как всегда, – резюмировал Прайс.

На следующее утро, серенькое, холодное, снова грозящее проливным дождем, Прайс и Грог занялись чисткой своих револьверов. После завтрака полицейский рассыльный привез им большой пакет с надписью: «Секретно. В собственные руки». В пакете лежал приказ, подписанный начальником полиции, об аресте доктора Шмидта – переводчика при посольстве «некой державы».

День тянулся еще более мучительно и медленно, чем вчерашний. Прайс и Грог провели почти весь день у камина, разбирая детально все дело и стараясь восстановить стройную картину обоих преступлений. Впрочем, восстанавливать было нечего. В обоих убийствах сами факты убийств не были загадочны. Они были просты и ужасны по своей простоте. Что же касается мотивов, то эти мотивы разгадать было невозможно полностью, поскольку они являлись отражением какой-то сложной политической игры.

В половине восьмого вечера Ли Фу вызвал такси и детективы направились прямо в «Голубой Дракон».

Перед отъездом Прайс захватил с собой толстый конверт, в который было положено несколько листов чистой писчей бумаги.

– Вторично я ловлю их на такую штуку, – мрачно усмехнулся он, показывая фальшивый конверт Грогу.

Тот, ухмыляясь, пожал плечами.

– На всякого мудреца довольно простоты, – сентенциозно заметил он.

В ресторане «Голубой Дракон», ввиду холодного и неуютного вечера, посетителей на этот раз не было совершенно.

Приятели приветливо кивнули улыбавшейся им, как старым знакомым, мусме-сан и заказали пиво. Затем сосредоточенно стали ждать развития событий.

Ждать им на этот раз пришлось очень долго. В четверть девятого они все еще сидели одни в ресторане с бьющимися сердцами, не столько от волнения, сколько от беспокойства, что неприятель разнюхал их планы и доктор Шмидт не придет на свиданье. А от его прихода зависела и вся работа. Без него дело мгновенно теряло всякую ценность. У них не было на руках никаких улик. Дом на Бабблинг Вэлл род, несомненно, уже опустел и узнать что-либо в нем было бы невозможно. И все следы преступников были бы потеряны раз и навсегда.

Но, как всегда бывает, чрезмерная осторожность приводит к гибели. Так и на этот раз стремление преступников обезопасить себя всецело на сто процентов привело их к ложному, роковому шагу.

В половине девятого дверь в ресторан «Голубой Дракон» шумно отворилась и на пороге появилась маленькая знакомая фигура доктора Шмидта.

Прайс приветливо помахал ему рукой, улыбаясь самым добродушнейшим образом. Грог также мотнул головой, сохраняя свою обычную невозмутимость.

– Добрый вечер, джентльмены, – торжественно произнес он.

Его маленькие пытливые глазки быстро перебегали с одного лица на другое. Очевидно, не заметив в их лицах ничего тревожного и подозрительного, доктор поспешно уселся за их столик и зябко потер руки.

– Мерзкая погода, не правда ли? – светским тоном начал он. – Мусме-сан, – крикнул он японке. – Стакан горячего чая с ромом.

Детективы сидели молча, глядя, как доктор, торопливо расстегивая свой дождевик, усаживался удобнее на стуле, затем принялся размешивать чай и пробовать его на вкус.

Выпив полстакана, он, наконец, принял деловое выражение лица и так же торопливо повернулся к Прайсу.

– Ну? – полувопросительно, полуутвердительно произнес он.

Прайс кивнул головой.

– Все в порядке, господин доктор, – лаконично ответил он.

– Вы принесли бумаги? – спросил доктор.

– А вы принесли деньги? – вопросом на вопрос ответил Прайс.

Доктор заулыбался, полез во внутренний карман пиджака и, порывшись немного, вытащил два конверта довольно толстых объемов.

– Два конверта по двадцать пять тысяч долларов, – довольно произнес он. – По одному конверту на каждого из вас.

Он приоткрыл один из конвертов и на Прайса выглянули кредитные билеты крупных достоинств.

– Мы ведем дело на наличные, – продолжал шутить доктор, очевидно, будучи настолько уверен в себе, что не допускал и мысли о возможности предательства.

– Теперь покажите мне ваши бумаги, – продолжал болтать он, – и мы закончим наше дело к общему удовлетворению.

Прайс медленными движениями вынул свой толстый пакет из кармана.

– Вот они, – сухо произнес он, бросая пакет на стол.

Жадными и торопливыми пальцами доктор Шмидт схватил пакет и вытащил оттуда содержимое.

Когда глаза его увидели перед собой сверток абсолютно чистой писчей бумаги, доктор Шмидт буквально застыл на месте, не сводя взора с этой бумаги. Жирное лицо его постепенно начало терять краску, бледнеть. Глаза его потеряли свой веселый блеск и, казалось, потухли. Лицо осунулось. Он медленно, с большим трудом поднял взор от бумаги на своих собеседников и невольно вздрогнул. Два браунинга, блестя синей сталью, смотрели на него в упор через стол.

– Игра кончена, – сухо произнес Прайс, зорко следя за каждым движением доктора и чувствуя себя профессионально спокойным. – Я арестовываю вас, доктор Шмидт.

– Что? – слабо переспросил доктор, как бы не веря своим ушам.

– Я арестовываю вас, доктор Шмидт, – повторил Прайс. – И мой долг сказать вам, что все, что вы скажете теперь, может быть и будет использовано в качестве свидетельских показаний против вас.

Доктор Шмидт продолжал беспомощно переводить глаза с мрачно торжествующего Прайса на невозмутимо-скучающую физиономию Грога и обратно.

– Значит, вы… предали меня, – медленно произнес он.

Позади них послышался придавленный изумленный крик мусме-сан. В дальнем углу зашевелился бармен, старый подслеповатый японец.

Прайс повернулся в полуоборот к Грогу, не спуская взгляда с доктора.

– Я буду очень признателен, дружище, если ты дашь свисток, – предложил он.

Грог немедленно спрятал револьвер в карман, поднялся из за стола и, быстро шагая своими длинными, худыми ногами, направился к выходу.

Через минуту с улицы послышался резкий полицейский свисток.

– Итак, вы предали меня, – медленно повторил доктор Шмидт уже более спокойным и рассудительным тоном.

С огромной ненавистью в главах он взглянул на Прайса и рука его невольно попыталась опуститься вниз, к карману.

– Никаких обезьяньих штучек, доктор, – строго остановил его Прайс. – Одно ваше неудачное движение и я стреляю. Я не прочь отомстить за удар мне по голове.