Текст книги "'Шерхан' против электрического ската"

Автор книги: Борис Рябинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Рябинин Борис Степанович
'Шерхан' против электрического ската

Борис Рябинин

"Шерхан" против электрического ската

Детективное агенство "ШЕРХАН" – 2

Глава 1

– Где же ты, голубчик, изволишь пропадать?

Этот вопрос, заданный недовольным тоном главой частного розыскного бюро "Шерхан"

Павлом Ивановичем Житковым, был адресован сотруднику означенного бюро Сергею Крылову, появившемуся на пороге кабинета своего начальника, который, впрочем, уже второй день был и его кабинетом, с черным сложенным зонтом в руках. Мелкие и крупные капли, падающие с зонта на ковровое покрытие, позволяли предположить, что погода в это октябрьское утро была дождливой.

Крылов – высокий, атлетического сложения тридцатилетний мужчина с аккуратной курчавой бородкой – был не очень пунктуален. Его шефа это огорчало.

– А что, разве я опоздал? – обиженно спросил Крылов.

– На целых шесть минут, – возмущенно подтвердил Житков, демонстративно выставив перед собой руку с часами.

– Это ерунда, – примирительно махнул рукой Крылов, снимая плащ и вешая его в шкаф.

– Для ремонта унитазов это, может быть, и ерунда, – возразил Житков, намекая на то, что на предыдущем месте работы Крылов был управляющим ремонтно-строительной конторой, – да и то сомнительно. А для сыщика такая непунктуальность недопустима.

– Хорошо, изживем постепенно, – не стал спорить по пустякам Крылов, усаживаясь за свой стол, расположенный рядом со столом Житкова. – Может, кофейку сообразим? А то я, признаться, что-то продрог сегодня. Погода просто мерзопакостная.

– Ставь воду.

– Опять я? – удивился Крылов, неохотно вылезая из-за стола. – Мог бы и сам поставить, раз ты первым заявился.

– Я не намерен таким образом поощрять нарушителей трудовой дисциплины, – решительно отрезал Житков. :

Крылов вышел в небольшой предбанник, где, как это в принципе планировалось, но практически еще не было реализовано ввиду временных финансовых трудностей, должна была сидеть симпатичная и трудолюбивая секретарша, желательно блондинка. Там же размещалось оборудование и ингредиенты для приготовления кофе.

– Какие у нас сегодня планы? – спросил Крылов, появляясь вскоре на пороге с двумя большими дымящимися чашками в руках.

– Есть кое-что, – ответил Житков, кивком головы поблагодарив коллегу за кофе, – работенка как раз для тебя.

– Сложная и опасная? – оживился Крылов.

– Скорее простая и абсолютно бестолковая, – равнодушно пояснил Житков, – но делать ее придется именно тебе, я занят другим делом.

– Подробней можно?

Крылов был разочарован, но старался скрыть это, проявив деловитость и собранность.

– Скоро будут тебе подробности, – пообещал Житков, в очередной раз взглянув на часы.

– Кого-нибудь ждем?

– Да. Сейчас придет заместитель управляющего страховым обществом "Орион". У нас с ними договор на проведение расследований в тех случаях, когда возникают сомнения в правомерности выплаты страховой премии.

– И что? Возникли какие-то сомнения?

Житков скептически пожал плечами:

– На первый взгляд, да и на второй тоже...

Впрочем, случай вполне банальный. Единственное, что необычно, а для "Ориона" еще и крайне неприятно, это размер страховой премии.

– И какова же она, если не секрет?

– Какие могут быть секреты от нас. Триста тысяч долларов. :

Крылов присвистнул.

– Вот-вот, – кивнул головой Житков, – засвистишь тут.

– А мы что с этого будем иметь?

– Ну, вообще-то мы работаем из пяти процентов от сэкономленной суммы.

– А если ничего не сэкономим?

– Тогда получаем оговоренную в контракте небольшую фиксированную оплату.

– Значит, есть смысл постараться?

– Стараться всегда есть смысл, но в данном случае, как мне кажется, "Орион" хватается за соломинку. Дело ясное, как дважды два.

– Это твоя хваленая интуиция говорит?

– Нет, здравый смысл.

– А что же интуиция?

– Молчит, зараза.

Заместитель управляющего страховым обществом "Орион" оказался гораздо пунктуальнее Крылова. Когда наручные электронные часы Крылова пропищали, сигнализируя, что сейчас ровно девять часов утра, на пороге офиса возникла шарообразная фигура невысокого, абсолютно лысого мужчины лет шестидесяти в мокром темно-сером плаще. В руке он держал такую же мокрую шляпу.

– Привет бойцам невидимого фронта, – хрипловатым приятным баритоном приветствовал он хозяев, помахав в воздухе шляпой.

– Здравствуйте, Василий Тихонович, – с неподдельным радушием приветствовал вошедшего Житков, вставая из-за стола, – снимайте ваш мокрый плащ, я его повешу на плечики.

Выполнив обещанное, Житков представил своего нового сотрудника:

– А вот тот самый специалист, который будет непосредственно заниматься вашим делом, – Крылов Сергей Игоревич.

– Можно просто Сергей, – вставил Крылов, пожимая протянутую ему пухлую, но крепкую ладонь.

– Ягодин, – коротко представился страховой магнат и сел на предложенный ему стул.

– Кофе хотите? – предложил Житков.

Ягодин едва уловимо поморщился:

– Я уже пил сегодня. А кофе не водка, много не выпьешь. У тебя чего-нибудь покрепче нет? Промок весь, как бы не простудиться, – пояснил он, обращаясь к Крылову, пока Житков доставал из сейфа початую бутылку коньяка.

– А вы чего ж? – удивился Ягодин, обнаружив, что на столе появился только один стакан.

– Нам еще рановато, – сухо пояснил Житков, – дел много.

– А я, пожалуй, выпью, – храбро заявил Крылов, не обращая внимания на осуждающий взгляд начальника и доставая стакан из собственного стола.

– И правильно, – одобрил Ягодин, щедро наливая в стаканы из почти полной бутылки, – о здоровье нужно заботиться неустанно. Вот за него и выпьем.

– Ты, Серега, в курсе дела? – поинтересовался Ягодин, сделав мощный глоток.

– Пока только в самых общих чертах.

– Тогда слушай сюда. В двух словах дело выглядит так: пару недель назад к нам обращается известный предприниматель пятидесяти пяти лет от роду и выражает желание застраховать свою жизнь от несчастного случая на весьма круглую сумму. Мы, естественно, такое намерение можем только приветствовать. Заключаем договор, он выплачивает первый взнос и через десять дней погибает, как последний идиот, от удара током при входе в троллейбус во время дождя, на глазах и на руках у двух десятков свидетелей. Каково?

– А-а, я что-то слышал, – вспомнил Крылов, допив содержимое своего стакана, – вернее, в газетах читал. Его фамилия, кажется, Криволапов?

– Кривопалов, – поморщившись, уточнил Житков, – ты себе больше, пожалуйста, не наливай.

– Это еще почему? – возмутился Ягодин. – Я, например, еще хочу, а один я принципиально не пью.

Он взял бутылку и, держа ее на весу, спросил у Житкова:

– Тебе наливать? Соглашайся, пока не поздно.

– Ладно, – махнул рукой Житков, – выпью. Не хочу, чтобы мой сотрудник шатался при ходьбе в рабочее время. А так ему меньше достанется.

Усмехнувшись, Ягодин тремя экономными движениями разлил остатки коньяка в три стакана. Причем, как заметил Крылов, уровни жидкости в стаканах изумительным образом совпадали. Чувствовался не просто талант, но хорошая школа и солидная практика.

– Ну, вернемся к Кривопалову, – предложил он. – Насколько я понимаю, вы что-то подозреваете?

Ягодин грустно посмотрел на Крылова тускло-серыми, выцветшими от времени глазами и печально произнес:

– Сынок, я подозреваю самое страшное.

Что мне придется отдать эти триста тысяч баксов. Эти ужасные подозрения терзают меня, как черти грешную душу, попавшую в ад. Поэтому я искренне надеюсь, что ты мне поможешь. За что я и предлагаю выпить. А также за ваши премиальные, которые повышаются до десяти процентов.

Отсалютовав собеседникам стаканом, он выплеснул его содержимое себе в рот, ничуть не изменясь в лице.

– Хорошо, но что такое мы можем обнаружить в этом деле, что избавит вас от необходимости платить деньги?

– Я же сказал, – терпеливо пояснил Ягодин, – что застрахован он был от несчастного случая. Если обнаружится, что это было убийство или самоубийство, то это в корне меняет дело.

– Вы мне вот что объясните, Василий Тихонович, – вступил в разговор Житков, – почему вы не застраховали его от умышленного убийства? Понятно, что страховать от самоубийства бессмысленно. Но убийство? Я не понимаю.

– А чего тут понимать? Он сам не захотел.

И правильно сделал. Профессия предпринимателя сейчас у нас очень опасна. Соответственно высоки и взносы за такую страховку. Овчина не стоит выделки.

– Странный он, однако, избрал способ для самоубийства, если, конечно, это именно самоубийство, – заметил Крылов.

– Не более странный, чем способ убийства, в том случае, если это убийство, – живо возразил Ягодин.

– Да, – задумчиво согласился Житков, – замаскировать самоубийство под несчастный случай гораздо легче, чем убийство. Ведь в этом случае жертва сотрудничает с людьми, заинтересованными в ее смерти. Если, конечно, такое сотрудничество вообще имеет место.

– Кстати, о заинтересованности, – вспомнил Крылов, – кто является получателем страховой премии?

– Молодая вдова, Юлия Тарасовна, – ответил Ягодин.

– Сколько ей?

– Двадцать восемь.

– Давно они поженились?

– Полтора года назад.

Наступила короткая пауза, которую прервал Крылов:

– А почему, будучи достаточно богатым, чтобы страховаться на триста тысяч баксов, он ездил на троллейбусе?

Ягодин усмехнулся:

– Я вот тоже не бедный, во всяком случае, пока не выплатил эту проклятую страховку, однако к вам также приехал на троллейбусе. Причины для этого могут быть самые разные. Не хочу их даже называть. Но что касается финансового положения покойного, то в последнее время оно стало далеко не блестящим. И незадолго до своей гибели он продал одну из двух своих машин "шестисотый" "Мерседес". На другой – "Фольксвагене" – в основном ездила его жена.

– А что по этому поводу думает милиция?

Ягодин кивнул головой на Житкова:

– Я думаю, что про милицию твой шеф тебе лучше меня расскажет. Ее, в отличие от меня, несчастный случай вполне устраивает. А единственное, что она умеет делать безупречно и виртуозно, так это увиливать от работы. Чем вы, собственно говоря, и пользуетесь. Еще есть вопросы?

Переглянувшись, оба сыщика отрицательно помотали головами.

– Что ж, – подытожил Ягодин, поднимаясь со стула, – вопросов у вас нет, коньяка тоже.

Пора уходить. Когда что-нибудь появится – звоните.

– Вы имеете в виду вопросы? – простодушно уточнил Крылов.

– Почему? Коньяк тоже хороший повод для звонка.

– Сейчас куда? В контору? – спросил Житков, подавая клиенту не успевший высохнуть плащ.

– Нет, домой. Как говорится, с утра выпил – день свободен. Сегодня без меня обойдутся. Я думаю, вам излишне напоминать, что всю добытую в ходе следствия информацию, если таковая, разумеется, появится, следует сообщать мне, и только потом мы будем совместно решать, как поступить дальше.

Житков утвердительно кивнул головой.

Помахав на прощанье шляпой, Ягодин, тяжело ступая, вышел из офиса.

* * *

– С чего же мне начать? – спросил Крылов, когда дверь за Ягодиным закрылась.

– С покупки в ближайшем ларьке нескольких пачек жевательной резинки попахучей. Жевать ее тебе придется до вечера, чтобы не дышать алкоголем на тех людей, с кем ты будешь общаться.

– А с кем мне придется общаться?

– Во-первых, вот тебе телефон следователя районной прокуратуры Виктора Владимировича Черных. Он ведет это дело. Скажешь, что ты от меня. Я с ним уже договорился. Пока они это дело не прикрыли, а все к этому идет, он тебе, чем сможет, будет помогать. А когда прикроют, квалифицировав инцидент как несчастный случай, то, наоборот, – будет мешать изо всех сил: ворошить закрытые дела для них – нож острый, тут Ягодин прав. Кстати, с этого момента вдова будет иметь право на получение страховой премии. Во-вторых, после разговора с Черных будешь действовать по обстановке. Встречаемся здесь в пять часов вечера и утром в девять, как обычно. Только без опозданий. Договорились?

– Договорились.

– Тогда разбежались. Время не ждет.

Глава 2

Следователь Черных, несмотря на свою фамилию, оказался ярко выраженным блондином лет около тридцати двух, не более. Он принял Крылова в здании районной прокуратуры, в своем кабинете, который, судя по количеству столов, делил с тремя, в данный момент отсутствующими, коллегами. Как и предсказывал Житков, он проявил полную готовность предоставить информацию о ходе следствия взамен на обещание сообщить ему все, что сможет накопать Крылов, в чем лично он, Черных, очень сомневается. Тем не менее он выложил на свой стол тощую папку и сказал:

– Садитесь за любой свободный стол и изучайте. Можете только читать, выписки делать нельзя. Много времени это не займет. Будут вопросы задавайте. Я пока поработаю с другими бумагами.

Крылов последовал этим указаниям, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом бумаг и скрипом перьевой ручки следователя Черных.

Знакомство с материалами следствия, как это и предсказывалось, не заняло много времени.

Оно могло быть и еще короче, но, помня предупреждение Черных, Крылов кое-что запомнил наизусть. Память у него была хорошая, если не сказать больше. Через двадцать минут у него сложилось следующее представление о случившемся две недели тому назад: Александр Алексеевич Кривопалов покинул офис в десять тридцать и в сопровождении своего личного секретаря, Евгения Олеговича Семко, направился к остановке троллейбуса, чтобы отправиться на нем к зданию арбитражного суда, где ровно в одиннадцать часов должно было состояться слушание дела, в котором Кривопалову предстояло выступать в качестве ответчика. До суда было четыре остановки, что не могло занять более десяти минут; так что запас времени у них был достаточный. В руках Кривопалов нес свой "дипломат" с документами по делу. У Семко также был "дипломат" и, кроме того, большой зонт – в это время шел дождь. Зонт был один на двоих: его размеры это позволяли. Подойдя к остановке, они остановились, стоя под зонтом – дождь усилился. Народу было немного человек шесть-семь.

Когда подошел троллейбус и несколько человек из него вышли, Кривопалов вышел из-под зонта и направился ко входу. Семко несколько отстал, складывая зонт; между ним и Кривопаловым оказалось два-три человека. Когда Кривопалов занес ногу на подножку троллейбуса, держась рукой за поручень, раздался щелчок и, практически одновременно, крик и визг. Кривопалов упал на мокрый асфальт, сжимая в руке ручку своего "дипломата". Рядом с ним, роняя авоськи, опустилась на колени, а потом повалилась на бок пожилая женщина в полуобморочном состоянии; она одновременно с Кривопаловым пыталась войти в троллейбус через другую половинку задней двери. Подбежав к шефу, Семко с чьей-то помощью оттащил его от троллейбуса под навес остановки и, попросив вызвать "Скорую помощь", попытался, как мог, оказать пострадавшему первую помощь. Но все было бесполезно. Приехавший минут через шесть врач "Скорой", повозившись еще минут десять, констатировал смерть Кривопалова от электротравмы.

Помимо Кривопалова и упавшей в обморок, но вскоре пришедшей в себя пожилой женщины, удар током различной силы ощутили еще три человека.

Троллейбус был отбуксирован на стоянку ГАИ и через день подвержен технической экспертизе. Акты экспертизы были также аккуратно подшиты к делу. Суть их кратко сводилась к следующему: хотя техническое состояние троллейбуса было далеко не идеально, никакой неисправности, могущей привести к поражению пассажиров электрическим током, на момент исследования обнаружено не было. Однако, с другой стороны, комиссия не может утверждать, что такового не было в момент происшествия.

Оторвавшись от дела, Крылов слегка кашлянул, стараясь привлечь внимание углубленного в работу следователя.

– Прочитали? – поинтересовался тот, подняв глаза на Крылова.

– Прочитал, – вздохнув, подтвердил он.

– И какое впечатление?

– Наверное, такое же, как и у вас: ловить тут нечего.

Следователь удовлетворенно хмыкнул, но, внезапно посерьезнев, вкрадчиво уточнил:

– А Житков что по этому поводу думает?

Как ни печально было это для Крылова, но ему стало совершенно ясно, что его собственное мнение следователя Черных интересует чрезвычайно мало, если вообще интересует. А вот мнение бывшего полковника Житкова его интересует, и даже очень.

– Житков думает примерно то же самое, – уныло сообщил Крылов.

Кажется, теперь Черных был совершенно удовлетворен.

– Значит, будем считать, что на этом все закончено?

– Ну нет, – вяло возразил Крылов, – еще немного поработаем.

– Понимаю. Необходимо проявить рвение перед страховой компанией? ехидно ухмыльнулся Черных.

Крылов молча развел руками, показывая, что пасует перед глубокой осведомленностью собеседника.

– Ну хорошо, – подвел итоги следователь, – мне сейчас не до этого, по другому делу сроки поджимают. Так что дня три у вас есть. А потом буду готовить постановление о прекращении дела. Надеюсь, что наш договор остается в силе: если что-нибудь найдете – я должен об этом знать.

– Само собой, – подтвердил Крылов, пожимая протянутую на прощанье руку следователя Черных.

* * *

Выйдя из здания прокуратуры, Крылов достал блокнот и аккуратно записал то, что выучил в кабинете следователя: имена и адреса всех свидетелей и участников инцидента на троллейбусной остановке. После этого остановил такси, решив нанести визит главному инженеру трамвайно-троллейбусного управления – ТТУ.

К счастью, сделать это оказалось гораздо проще, чем он ожидал. Не прошло и часа, проведенного в оживленных личных переговорах с охраной и телефонных – с секретаршей, как Крылов оказался в просторном, но отнюдь не блещущем роскошью кабинете главного инженера ТТУ – пожилого нервного еврея в мятом пиджаке и в съехавшем набок галстуке. Главного инженера звали Моисей Маркович.

Без лишних предисловий – о цели визита он уже был осведомлен секретаршей – Моисей Маркович ткнул пальцем в ближайший к нему стул:

– Присаживайтесь, молодой человек, но имейте в виду, через пять минут у меня совещание. Какой у вас ко мне интерес?

– Видите ли, Моисей Маркович, я представляю интересы страховой компании в деле о несчастном случае, если вы помните, с Криволаповым...

– С Кривопаловым, молодой человек, – поправил Моисей Маркович, осуждающе глянув на Крылова поверх спущенных на кончик носа очков, что вообще-то было довольно далеко от глаз. – Еще бы мне не помнить! Если вы, молодой человек, думаете, что у нас в городе каждый день кого-то убивает током при входе в троллейбус, то вы большой оптимист.

– Почему оптимист? – удивился Крылов.

– Потому что в таком случае я не сидел бы в этом кабинете уже десять лет, а сидел бы примерно такой же срок, но совершенно в другом месте. Вы меня понимаете?

– Теперь понимаю.

– Замечательно! А теперь постарайтесь, чтобы и я вас наконец понял.

– Я читал протокол технической экспертизы троллейбуса, подписанный в том числе и вами. Там говорится примерно следующее: на момент обследования дефектов, которые могли бы привести к трагическим последствиям, не обнаружено, но не исключено, что они могли быть в момент происшествия.

– И что из этого?

– Сам не знаю. Не могли бы вы пояснить, что, собственно, здесь имеется в виду?

К этому времени Крылову стало совершенно ясно, что лазить за словом в карман Моисею Марковичу нет никакой необходимости. Тем не менее после его вопроса Моисей Маркович задумался на целых две секунды.

– Прежде чем отвечать на ваш вопрос, молодой человек, – наконец задумчиво начал он, – хотелось бы знать, на что, собственно, я могу рассчитывать в смысле понимания ответа. Позвольте полюбопытствовать, у вас есть верхнее образование?

– Да, по образованию я инженер-строитель.

– Прелестно! Инженер-строитель. Вы знаете, мой сын – Моня, тоже по образованию инженер-строитель. Когда он окончил институт – это было давно, лет пятнадцать назад, – то вызвался строить нам дачу. Когда я увидел, что у него получилось, я ему сказал: "Моня, я надеюсь, что эта халабуда последнее, что ты построил в своей жизни". После этого я устроил его в торговлю.

– А что с дачей?

– Живу там летом. А что делать? Не ломать же ее? Это нанесло бы мальчику душевную травму. Я уже молчу о расходах, которые нанесли бы душевную травму моей жене. Потом нужно будет строить новую, а где гарантия, что она будет лучше? Моня был не самый плохой студент на своем факультете. Но каждую ночь я жду, что эта дача упадет нам на голову.

– Я вам сочувствую.

– Душевно тронут. Теперь я представляю, как с вами разговаривать. Я вам буду отвечать так, как сделал бы это, если бы передо мной сидел мой сын Моня. Вы не против?

– Нет, конечно.

– Прелестно. Хорошо еще, что кроме нас здесь никого больше нет.

– Почему? – насторожился Крылов. – Вы расскажете что-то секретное?

– Боже упаси! Какие секреты? Просто со стороны это будет выглядеть так, будто я дружески беседую с идиотом.

– Что же, Моня, по-вашему, идиот? – обиделся за неведомого коллегу Крылов.

– В том, что касается электротехники, – вне всяких сомнений, убежденно подтвердил Моисей Маркович, – а в торговле, напротив, он, как выяснилось, неплохо соображает.

– Ну хорошо, – сдался Крылов, – рассказывайте как идиоту.

– Прелестно. А теперь я задам вам вопрос: почему на мокром полу вас сильнее ударит током, чем на сухом, если вам взбредет в голову дикая мысль ухватиться за провод под напряжением?

– Потому что вода проводит ток.

– Прелестно. Вы совершенно правы. А теперь представьте себе троллейбус под проливным дождем. Представили?

– Легко.

– Прелестно. Представьте далее, что какая-то маленькая струйка протекла через микроскопическую трещину в изоляции между, например, корпусом троллейбуса и токоведущей частью. Представили?

– Представил.

– А теперь попытайтесь представить, что произойдет, когда кто-то замкнет своим телом этот самый корпус на землю. Представили?

– Его ударит током.

– Прелестно. Но это даже Моня знает. Я спрашиваю, что произойдет не с телом, а со струйкой в трещине.

– А что с ней произойдет?

– Я не знаю, что с ней произойдет, я не господь бог, но я могу догадаться, что с ней может произойти.

– И что же с ней может произойти?

– А что вообще, по-вашему, происходит с телами, по которым течет ток?

– Они нагреваются.

– Браво! И что дальше?

– Струйка может вообще испариться!

– Гениально! Если бы вы не переменили профессию, как и мой сын, я, пожалуй, рискнул бы заказать вам перестройку дачи.

Крылов смущенно потупился.

– Итак, – продолжал Моисей Маркович, – что мы имеем на выходе? Мы имеем убитый труп и внешне абсолютно исправный троллейбус. Мы можем мерить ток утечки, сопротивление изоляции и всякие другие умные вещи, и все будет в порядке.

– До тех пор, пока в трещину опять не попадет вода?

– Именно, мой юный друг.

– А нельзя ли ее найти и устранить?

– Это в вас заговорил голос вашей новой профессии, мой дорогой следопыт. Но, как, воз, можно, вы изволили обратить внимание, троллейбус это такая довольно большая штука.

Однако если у вас есть пара лет свободного времени, чтобы облазить с микроскопом все возможные места появления трещинки, а у вашей страховой компании хватит глупости и денег, чтобы оплатить вашу тягу к исследованиям и простой троллейбуса, то вполне вероятно...

– Понял, Моисей Маркович. Еще один вопрос, если вы не возражаете.

– Валяйте, у вас еще минута.

– Насколько мне известно, дистиллированная вода не проводит электрический ток. Почему же дождевая вода, попавшая в трещину...

– Вы когда-нибудь слышали про кислотный дождь? – прервал Крылова Моисей Маркович, уловив суть вопроса.

– Слышал, конечно.

– Так если вы думаете, что с неба вам на голову падает дистиллированная вода, то вы гораздо больший оптимист, чем прилично быть в вашем возрасте. На самом деле вам на голову и нам на троллейбусы падает сильно разбавленная, но все же кислота. И она прекрасно проводит ток и, попутно замечу, разъедает краску, что буквально разоряет наше управление. Поэтому – мой вам совет – не ходите под дождем без зонтика или хотя бы без головного убора.

В это время на столе зашипело переговорное устройство, и секретарша сообщила, что люди на совещание прибыли. Крылов встал:

– Спасибо, Моисей Маркович, за полезную беседу, передавайте привет Моне.

– Э-э, – грустно протянул тот, пожимая Протянутую руку, – Моня уже пятый год живет в Израиле. И как вы думаете, чем он там занимается?

– Неужели строительством?

– Точно, – удивился Моисей Маркович, – как вы догадались? Нет, – он одобрительно покачал головой, – вы далеко не такой простофиля, каким кажетесь на первый взгляд.:. ; .

Крылов покинул кабинет главного инженера ТТУ, будучи полностью удовлетворенным визитом: помимо интересующей его информации, он получил еще и комплимент.

Глава 3

Покинув словоохотливого главного инженера ТТУ, Крылов направился к ближайшему из замеченной им на противоположной стороне улицы вереницы телефонов-автоматов.

Дождь уже кончился, и временами из-за туч проглядывало солнце, чего не случалось вот уже целую неделю.

В намерения Крылова входило посещение вдовы погибшего предпринимателя, но он далеко не был уверен в том, что его примут с распростертыми объятиями. Вдове не было никакого резона содействовать расследованию, единственной целью которого, как нетрудно было догадаться, было лишить ее страховой премии.

Тем не менее долг обязывал хотя бы попытаться пообщаться с ней. Собственно говоря, все это расследование проводилось по этой же причине.

Беседа с главным инженером ТТУ не привнесла в этом смысле ничего нового; несчастный случай оставался самой вероятной причиной гибели злополучного коммерсанта.

Второй длинный гудок был прерван проникновенно-бархатным приветливым контральто:

– Алло.

– Здравствуйте.

– Добрый день.

– Могу я услышать Юлию Тарасовну?

– Да, это я.

– Моя фамилия Крылов. Я сотрудник частного розыскного бюро "Шерхан". В данный момент я представляю интересы страховой компании "Орион".

Крылов решил, что необходимо сразу открыть карты, дабы в дальнейшем избежать возможных упреков в вероломстве.

– Другими словами, вы проводите собственное расследование трагического происшествия с моим мужем?

Голос вдовы ни на йоту не уменьшил своей доброжелательности и бархатистости. Он только приобрел немного тихой грусти; то ли по безвременно почившему мужу, то ли по бесполезно затрачиваемым сотрудниками "Шерхана" усилиям.

– Что-то вроде этого, – почти извиняющимся тоном подтвердил Крылов. Но это скорее – простая формальность.

– И чем же я могу быть вам полезна?

– Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Если вы, конечно, не возражаете.

– Нисколько не возражаю. Напротив, я заинтересована в том, чтобы все возможные сомнения в абсолютной законности выплаты страховки были рассеяны. Когда вы хотите со мной встретиться?

– Чем быстрей, тем лучше.

– Приезжайте прямо сейчас. Адрес знаете?

– Знаю.

– Я предупрежу охрану.

– Я буду через полчаса.

– Жду.

Вдова повесила трубку.

* * *

Квартира Кривопаловых располагалась в одном из домов, построенных в последнее время на тихих улочках центра города специально для очень состоятельных людей. Крылов знал, что стоимость квартир в таком доме очень высока, но видеть своими глазами, что они из себя представляют, ему еще не доводилось.

Сидящий в подъезде охранник читал "Экспресс-газету". При появлении Крылова он нехотя оторвался от чтения и вопросительно посмотрел на визитера.

– Я к Кривопаловой, – коротко бросил ему на ходу Крылов, направляясь к лифту по ковровой дорожке.

– Простите, как ваша фамилия? – спросил охранник, вставая со стула.

– Крылов.

– Четвертый этаж, – лаконично проинформировал его успокоенный страж, возвращаясь к чтению.

На четвертом этаже было всего две квартиры. Крылов подошел к той, на которой красовался нужный ему номер, и нажал на кнопку звонка.

Юлия Тарасовна Кривопалова была очень хороша собой. Он понимал, что пятидесятитрехлетние богачи, как правило, не женятся на дурнушках, но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Первое, что он заметил, после того как дверь открылась, это большие зеленые глаза, время от времени скрывавшиеся за опахалами длинных ресниц. Мгновением позже он понял, что глаза являются составной частью красивого, чуть скуластого лица, обрамленного густыми темно-каштановыми, слегка вьющимися волосами.

Пухлые ярко-красные губы безупречной формы разошлись в приветливой улыбке и явили миру набор белоснежных, влажно блеснувших зубов.

Длинный мягкий шерстяной джемпер с глубоким вырезом, надетый, как показалось Крылову, прямо на голое тело, позволял любоваться верхней частью глубокого ущелья, являющегося неотъемлемой частью великолепного горного пейзажа под названием "бюст". Джемпер, как ни длинен он был, все же далеко не достигал колен. И то, что он оставлял открытым, сделало бы честь любой звезде кордебалета. На ногах Юлии Тарасовны были мягкие домашние туфельки, опушенные заячьим мехом. В целом весь ее туалет наводил на мысль о тщательно продуманной небрежности.

– Господин Крылов? – Хозяйка первой не выдержала затянувшейся паузы.

– Да! Простите. Еще раз здравствуйте, – наконец опомнился и смутился Крылов.

– Здравствуйте. Проходите же.

Хозяйка приветливо показала рукой, куда именно нужно двигаться растерявшемуся посетителю, явно довольная произведенным впечатлением. Короткий коридор привел их в просторную, богато меблированную гостиную, где Крылов крайне осторожно присел на изящное и хрупкое на вид канапе. Вопреки его опасениям, канапе не только не сломалось, но даже не скрипнуло под немалой тяжестью его тела.

"Интересно, а двоих эта штука выдержит?" – мелькнула в его голове странная мысль.

Сама хозяйка, изящно подобрав ноги, села в низкое кожаное кресло прямо напротив гостя.

– Не желаете что-нибудь выпить? – с любезной улыбкой спросила она.

– Нет, спасибо, – мужественно отказался Крылов.

Только в детективных романах советской писательской школы милиционеры отказываются от предлагаемой им в рабочее время выпивки, а лица, ведущие частное расследование, напротив, пьют с утра до вечера. В жизни обычно все как раз наоборот. И это понятно: с милиционером, пьяным или трезвым, граждане обязаны общаться – выбора у них нет. Частный детектив такой привилегией не обладает. А граждане, как правило, не очень любят тех, кто раньше них напивается. Это Житков популярно и энергично объяснил ему сегодня утром после ухода Ягодина.

– Тогда задавайте ваши вопросы, господин Крылов. Кстати, как вас по имени-отчеству?

– Сергей Игоревич.

– Очень приятно. Если хотите курить, пожалуйста, курите, не стесняйтесь, – хозяйка указала на стоявшую рядом с канапе на низком столике пепельницу с несколькими окурками и пачку длинных коричневых сигарет. – Я и сама много курю, к сожалению.

– Спасибо, закурю с большим удовольствием, – поблагодарил Крылов, доставая из кармана пачку сигарет "LM".