Текст книги "Маньяк.(СИ)"

Автор книги: Борис Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

   И не случайно ведь, что именно в Калининграде появился опять великий поэт.

   Просто так ничего не бывает.

   Великие писатели появляются очень редко. Они рождаются один только раз в 400 лет. Трудно даже просто написать какую-нибудь хорошую книжку. Не всякому удается. Великие писатели появляются не просто так в конкретном месте. Для того, чтобы появился такой великий человек, гордость нации, нужно, чтобы у него была хорошая наследственность и так же географически удачное место его появления, потому что микроэлементный состав почвы должен быть хорошим, чтобы продукты питания местного сельского хозяйства были полноценными. И не случайно, что Саша вырос в городе Калининграде, где родился великий Кант, прямой потомок уничтоженных немцами восточных пруссов. Отец Иммануила Канта еще знал исчезнувший восточнопрусский язык и умел на нем разговаривать.

   Ведь практически все великие русские писатели были родственники между собой, кроме одного только Сергея Есенина. И даже чисто географически все великие русские писатели вышли из одного места, примерно из мест границ Орловской и Тульской области, границ бывшей Орловской губернии. Когда Саша с Колей Свекольниковым был в Мценске, и посещал в окрестностях города Мценска разрушенный Оптин Болховский мужской монастырь, он увидел там запущенные и заброшенные надгробия прадеда Пушкина, предков и родственников Фета-Шеншина, Льва Толстого, Тургеневых и прочих.

   – Тут и без очков видно, что здесь лежит вся великая русская литература, – сказал Коля Свекольников. – Чертовы коммунисты, все разбазарили, все разгромили, все разрушили.

   По разгромленному, зияющему ямами кладбищу монастыря ходили приезжие из Грузии грузины, выискивая надгробия из черного гранита и мрамора, которые у них очень высоко ценились и которые они по ночам вывозили в Грузию на свои кладбища.

   Саша выяснил у своей матери, что один из его предков тоже происходил их этих мест, из Черни. Как раз это место было между Ясной Поляной и Спасское-Лутовиново Тургенева. А прадед Саши Абанина служил дьячком в Сергиевской церкви города Орла вместе с священником Михаилом Васильевичем, дедом писателя Булгакова. Оба дедушки писателя Булгакова тоже были из Орловской области.

   Теперь Саше все стало ясно. Теперь ему стало понятно, откуда у него взялся такой талант. Ведь все великие русские писатели исторически вышли из одного места, а это 50 % всей мировой литературы, если говорить о ее качестве. Так что ничего случайного на земле не бывает.

   И, главное, никто пока еще не догадывался, не знал, что в России появился новый великий поэт Саша Абанин. Ведь уже 80 лет в России после смерти Сергея Есенина великих поэтов не было. Уже давно было пора появиться новому великому поэту.

   Сначала Саше казалось, что вместе с ним в русскую литературу придет целая когорта, целая группа молодых талантливых писателей. Ведь это такое время, что только теперь и появляться великим, талантливым и молодым писателям. Но нет, сколько Саша не читал литературные подборки и журналы, ничего талантливого и гениального не находилось. Не было ни одного молодого талантливого писателя.

   Саше стало ясно, что он последний представитель великой русской поэзии. После него уже никого не будет.

   Он отнес два своих стихотворения в газету «Дворникъ». Тираж ее был большой, ведь ее в Калининграде бесплатно засовывают в каждый почтовый ящик. На 90% эта газета состоит из рекламы, хотя издавалась на средства муниципалитета. То, что после опубликования этих двух стихов его сразу признают знаменитым Калининградским поэтом, Саша не сомневался.

   Он вел жизнь литературного эстета. Иногда занимался писанием стихов, сидел в кафе, гулял. Он уже много написал таких разных стихотворений. Саша ни минуты не сомневался что прославится, будет жить в хорошей квартире, никогда нигде не работать, получит Нобелевскую премию по литературе, от которой он потом откажется, потому что настоящий великий писатель выше этой убогой премии... А зачем работать, если каждая рукопись его стихов, даже черновая, даже одна страница стоит бешеные деньги?.. Ведь, например, одна страница письма Пушкина была недавно продана за 130 тысяч долларов.

   – Нет! – говорил Саша, расхаживая по коридору и размахивая руками, – От Нобелевской премии я откажусь! Лучше бы дали мне тысячу рублей, когда мне было 13 лет, я бы тогда знал что с ними делать.

   Но и после опубликования стихов в газете «Дворникъ» Сашу не признали. Никто эти стихи и не заметил. Больше того.

   Из журнала «Новый мир» пришел ответ от заместителя редактора Михаила Бутова, что его стихи не подходят. Саша не понимал в чем тут дело.

   Через два дня Саше Абанину пришло еще одно письмо, в котором было написано:

   « Ну что я тебе скажу. Сегодня я весь день изучаю, читаю литературный портал. И вот, наконец, добрался и до твоего произведения. Многим посоветовал, кое-кого поругал. Тебе, Гаврилова Анна, нужно чуть-чуть еще поучиться литературному мастерству. Попробуй написать произведение о первой любви, о весенних синих тенях на мостовой, o ручьях, о ласточках. Помнишь, Гаврилова, как мы с тобой однажды пошли в дождь в соседний подъезд, а может в кинотеатр или к Сашке Шаблыкину? А может, это была и не ты, а другая студентка Литературного Института по фамилии Гринберг-Арбузова. Потом можешь со мной еще посоветоваться. Для тебя будет эта консультация бесплатная.»

   Через четыре дня пришло еще одно письмо:

   "Что я тебе скажу, Виктор Качанов. Писать ты, конечно, можешь. Но не хватает тебе пока еще задумчивости.

   Посиди около пруда, или сейчас вот зима, посиди около замерзающей речки. Около темной воды. Можешь хоть вот надеть «бананы» чтобы не замерзнуть.

   Живешь ты на Алтае. Работаешь на коксовом заводе. Рассуждаешь ты здраво, мыслишь глубоко, но пока еще не ясны твои идейные мысли. Ты бы поехал, съездил к моей тетке Але, она как раз у вас там живет на улице 25-Партсьезда, она бы тебе посоветовала и во многом бы с тобой разобралась..."

   Через два дня пришло еще одно письмо:

   "Ну что я тебе скажу, Соломкина Тамара. Поступила ты в этом году, учишься на первом курсе. А до этого ходила в литературный кружек «Рассветы» при районной библиотеке, участвовала там в субботних вечерах с печеньем и с чаем, сама выступала, читала стихи. Я помню, как ты об этом мне рассказывала.

   Почитал я, посмотрел я сегодня литературные материалы. Почитал литературный портал. И вот наконец дошел до твоих стихов. Прочитал я твои стихи:

   Я хочу быть счастливой

   Ведь счастье вокруг меня!

   Я хочу быть красивой,

   Красота моя – лишь для тебя!

   Солнце светит теплее

   Если рядом со мною ты!

   Лес шумит веселее,

   Распускаются в нем цветы!

   Живешь ты в городе Майкопе, республика Адыгея. Много в тебе непосредственности, чистоты, но вместе с тем появляются и трагические мысли:

   Что творится в мире этом!

   Где найти на все ответы?

   Как, скажите, дальше жить,

   Если с смертью не дружить?

   Подкрадется ото всюду,

   Схватит за ногу, за руку,

   Сверху скинет кирпичем,

   Иль бросится с ножом.

   Спасибо и за присланную тобой твою фотокарточку. Красивая ты, чистая, хорошая, непосредственная девочка. Блондинка.

   А я вот женился на какой-то мымре, которая каждый день бьет меня туфлей по щекам, и уйти я от нее не могу потому что нет у меня московской квартиры и прописки...

   Куда я пойду без этого своего ничтожного заработка в «Новом Мире», и без вашего семинара, и без платных консультаций, и, главное, без московского угла, без московской квартиры?.. А если всего этого не будет, куда я пойду: побираться что ли?... Так что литература давно стала для меня делом жизни.

   Потому что никто мою писанину не читает и никогда читать не будет и никому она не нужна..."

   И так приходили эти письма с квадратными официальными канцелярскими штемпелями вместо почтовых марок еще четыре месяца, пока Саша не написал что он не является студентом Литературного Института. Как может этот Бутов, читая своими глазами Сашины стихи, или например его рассказ «Шерстяное перо» не понимать что там написано?.. Ведь этот Михаил Бутов является признанным писателем, заместителем редактора главного российского литературного журнала аж с 1994 года. Считается, что он должен любить и ценить национальную литературу, любить таких писателей как Михаил Булгаков или, скажем, Пушкин. И сам Михаил Бутов внешне на людях всегда демонстрирует свою любовь к этим писателям, и ездит по разным литературным местам и музеям вместе с поэтом Андреем Вознесенским; а здесь, когда к нему приходит великий поэт, сам, является новый великий русский писатель Саша Абанин, писатель, уж никак не меньше Михаила Булгакова, этот Михаил Бутов читает его рукопись и не видит, что там написано?..

   Уж не является ли он стукачем чекистов?..

   Уж не забивают ли стихи Саши Абанина из-за его позиции, из-за того, что он вел с Колей Свекольниковым антиправительственные разговоры?..

   Будучи проездом из Мценска в Москве, Саша Абанин лично зашел в редакцию журнала «Новый мир» возле концертного зала «Россия», и сказал заместителю главного редактора Михаилу Бутову, то он подаст на него в суд, если тот не напечатает в журнале «Новый мир» его стихи или рассказ «Шерстяное перо». Этим Саша Абанин думал смутить этого идиота, поставить его в неловкое положение, обнажить его лживость, цинизм, наглость и дикость, – словом все несоответствие внешнего облика этого «известного» и признанного писателя его истинному лицу.

   Ведь еще не было такого случая в истории русской литературы, чтобы великого писателя сразу не признавали, и чтобы, скажем, Достоевский или Александр Блок подали в суд на крупного писателя и редактора из-за того что тот отказывается печатать, распространять их великие произведения. Беспрецендентный случай в истории русской литературы!..

   Уж не является ли стукачем этот странный человек, Михаил Бутов?.. Ведь известно, что ФСБ контролирует все телевидение и все редакции крупнейших изданий, и весь интернет, – уж не поставили ли чекисты его стукачем на это место заместителя редактора этого журнала еще в 1994 году?..

   И хотя Сашу Абанина постигла неудача, и его не посчитали пока великим и талантливым, это его не смутило. Он считал что люди просто пока не понимали его стихи. Саша был убежден что он великий поэт и никто ему ничего не мог доказать.

   Маме, которая уже давно ему намекала, что, дескать, сынок, не пора ли тебе уже пойти работать или учиться, ведь тебе уже скоро 25 лет, Саша всегда с превосходством и с чувством собственного достоинства отвечал:

   – Ты еще увидишь кто я такой!..

   Свои временные неудачи на поэтическом фронте Саша Абанин объяснял случайными обстоятельствами и недостаточной распостраненностью его поэзии.

   Он не сомневался что вскоре напишет великую книгу Поэзии.

   29

   Саша Абанин вскорости напишет великую «Книгу» и сразу издаст ее в Интернет. Ее прочтет пугливо Лауреат Государственной премии поэт Евтушенко, в красивую куртку одет.

   Евтушенко сразу принимает вид простецкий, – и бежит в гости к Саше Абанину, благо его пускают туда пока.

   За ним семенит поэт Вознесенский, и пряжка блестит у пупка.

   И даже приятель Саши Абанина Свекольников Коля, уставший от страданий и бед, уставший от мучения и горя, стремится вместе с Евтушенко и Вознесенским пройти к Саше Абанину в кабинет.

   Они же его туда не пропускают к таланту невинной красы. Они хотят быть первыми и единственными возле Саши Абанина, поэтому они оба Свекольникова Колю в ребра толкают, как будто бы он свистнул у них часы.

   И даже редактор журнала «Новый мир» Михаил Бутов придет посидеть у Саши Абанина на тахте. Он их, поэтов Евтушенко и Вознесенского, раньше в своем журнале издавал, и немало, но теперь видит, что были не те.

   Как только Саша Абанин вошел и рассмеялся:

   – Зачем вы все, ребята, пришли ко мне?..

   Михаил Бутов тут же с тахты приподнялся:

   – Не буду, – говорит, – больше стучать в ФСБ.

   И только поэтесса Ахмадулина Бэлла, скромна, и вся в священном трепете и в огне, и в платьице белом, несмело, смущенно стоит в стороне.

   Саша Абанин протянет руку и начнет тогда читать свои стихи.

   И строки невиданной силы понесутся как листья во время ветра в лесу.

   Сидит Евтушенко пугливо и пальцем копает в носу.

   И что там случится на свете, и что там и смерть и тюрьма, когда издают в Интернете ребята такие тома?..

   И где гениальные уши, Андрей Андреевич Вознесенский, не слышать как крикнет скворец?..

   Какой вы папаша для молодых и начинающих поэтов, Андрюша?.. Вы просто пижон и юнец.

   А после в пивную в гастроном «Смоленский» Саша Абанин компанию поведет, и только мусью Вознесенский слегка забегает вперед.

   30

   Еще Саша Абанин не понимал, как это его другу Коле Свекольникову удается ухаживать за такими красивыми девушками. Саша считал себя и был в самом деле гораздо большим красавцем.

   Один раз он наблюдал, как Коля в трамвае разговаривает с одной такой девушкой. Ей было, наверное, пятнадцать лет.

   У этой симпатичной девочки была круглая, пропорциональная голова, она была похожа на Чипполино.

   Как только она увидела Колю, она начала его внимательно разглядывать. Коля тоже сразу уставился на нее. Когда Коля, глядя так на человека, рассматривая ее, по привычке чуть наклонял голову вправо и влево, она тоже легко повторяла его движения. Они так рассматривали друг друга может быть одну минуту. Видя непосредственную физиономию этой девочки, Саша вдруг заметил что эта девочка с Колей чем-то похожи. У Коли тоже было такое же непосредственное наивное выражение лица. По его глазам было видно как он переводит взгляд то на ее брови, то на ее губы, то на глаза, внимательно рассматривая ее как картину, и девочка повторяла его движения, глядя на него. При этом между ними не возникало никакого напряжения при таком долгом взаимном разглядывании друг друга. Наконец девочка перестала смотреть на Колю.

   – Да, – вдруг тихо сказал Коля.

   Девочка опять взглянула на него. Коля сделал легкий шаг в ее сторону и тихо спросил:

   – А ты в какой школе учишься?

   – В сорок четвертой.

   – Здесь, в Калининграде?

   – Да.

   – А это твоя сестра?

   – Да, – сказала девочка.

   Только теперь Саша заметил ее сестру. Это была черноволосая девушка с синей пластиковой сумкой, примерно 17 лет. Она была совсем не похожа на свою младшую сестру.

   – Она тоже учится в вашей школе?

   – Нет.

   – А где ты учишься? – спросил у нее Коля.

   – В колледже.

   В это время трамвай подошел к площади Победы, и девочки приготовились выходить.

   – А вас как зовут? – спросил Коля старшую девушку.

   – Галя, – ответила она, смущаясь.

   – А меня Коля, – сказал Коля.

   – Очень приятно, – с легкой неловкой улыбочкой сказала девушка.

   – А тебя? – спросил Коля у младшей.

   – Это неважно, – сказала девочка.

   – А где ты живешь? Наверное, около 44 школы?

   – Нет.

   Тут в разговор вмешалась немолодая светловолосая женщина.

   – Ну что вы пристаете к девочкам? Уйди от нее! Мало ему взрослых баб, так нет, он к школьницам пристает! К детям. Тебя за нее посадят. Мужику уже больше пятидесяти лет, а он к детям лезет!

   Невозможно сказать и передать, как Саша не любил и боялся всяких скандалов, драк и разборок, и как он не любил попадать в такие ситуации. Он не знал, куда бы ему сейчас спрятаться с этого места. Пассажиры со всех сторон вагона смотрели на них.

   Саше хотелось превратиться в таракана и залезть в какую-нибудь щелку. Больше всего его возмущала лживость этой бабы, как она нагло врала, что Коле больше пятидесяти лет. Она же не могла не видеть, что это не так. Саша не знал куда бы ему сбежать с этого места.

   Но тетка не унималась.

   – К школьницам лезет! Детей ему давай!

   – А на ком мне жениться? – спокойно спросил ее Коля, – На старой бабе, у которой было 150 мужиков?

   – Ух ты какой, деляга! Школьниц ему захотелось! А ну, отойди от нее! Нечего тут к девочкам приставать!

   – А никто и не пристает, – сказал Коля.

   В этот момент к скандалу присоединилась еще одна женщина, вставшая с кресла. Она, правда, толком не знала, что произошло, но тоже решила присоединить свой голос.

   – В самом деле! Что вам нужно от них? Отойдите от девочек.

   Трамвай, как назло, надолго застыл на повороте, пропуская транспорт, как это часто бывает когда он поворачивает на Черняховского к Центральному Рынку.

   – Детей ему захотелось! Школьниц! К школьницам пристает! – не унималась тетка.

   Пассажиры со всех сторон вагона, как казалось Саше, надвигались на них.

   – В самом деле! Что вам нужно от девочек? – добавила вторая женщина.

   – Мало ему взрослых баб! Нет, к детям лезет! Не может себе взрослую бабу найти!

   – Оставьте эти ненужные разговоры, – тихо и вежливо сказал Коля, – Я себе уже все доказал. И вообще. Вы меня не за того принимаете.

   – Что же это ты себе доказал?!.

   – Лучше гор могут быть только горы, на которых никто не бывал, – сказал Коля, – Это пусть твой сын женится на старой бабе, у которой было 150 мужиков.

   – А он давно женат на хорошей женщине, на Лиде. У них сынок Виталик, ему шесть лет.

   – Очень хорошо, – сказал Коля, – И никто к ним не пристает.

   – И не нужно к ним приставать! Вот и сходите здесь, нечего к ним лезть!

   – Мы здесь не сойдем, – сказал Коля, – Нам нужно на Тельмана.

   – Вот и нечего к ним лезть, – успокаивалась тетка, видя, что девочки сходят.

   Сашу больше всего удивило, что Коля так сказал, в такой ситуации, этой тетке, эту фразу о горах.

   Когда они вышли из трамвая и пошли по тропе вдоль Верхнего озера, Коля сказал:

   – Смотри какая девочка. Стройная и вместе с тем крепкая как медвежонок. Смотри, какие у нее широкие бедра. Значит,будет рожать здоровых детей. Значит, ребенку будет где ворочаться. Хорошо, если ее отец не мент и ее брат не уголовник.

   Саша не понял, при чем тут широкие бедра и менты.

   – Пойдешь встречать ее из школы? – засмеялся он.

   – Нет, конечно. Не пойду. Может быть, еще где-нибудь встретится.

   В другой раз Саша наблюдал Колю, когда он так разговаривал с девчонкой, когда они ехали в автобусе в Багратионовск. Когда они заскочили в автобус, все места уже были заняты, и им пришлось сесть по разным сторонам прохода. Через некоторое время Саша увидел, что Коля разговаривает с своей соседкой.

   Это был не разговор, это был крик. Коля, поставив рупором руку к уху девочки, громко, на весь автобус кричал ей свои слова, а она делала вид, что не слышит. При этом оба они покатывались со смеху.

   – Уважаемая «Никак»! – кричал Коля, – Мы с вами пойдем в библиотеку!

   – Что?.. Что?.. -спрашивала девочка.

   – В Би-б-л-и-о-т-е-к-у! – кричал Коля, – В Би-б-л-и-о-т-е-к-у!

   – Зачем? – спрашивала девочка.

   – Там я буду за Вами ухаживать! У-х-а-ж-и-в-а-ть! – обьяснял Коля.

   – Ась?.. Ась?.. – спрашивала девочка, делая вид что не слышит.

   – Уважаемая Ась! – кричал Коля, – мы с вами пойдем в Библиотеку!

   – Ась?.. Ась?..

   – Уважаемая Ась! В Б-и-б-л-и-о-т-е-к-у!

   – Ась?.. Ась?..

   Этот дурацкий диалог, сопровождавшийся смехом , доставлял веселой двенадцатилетней девочке огромную радость.

   – Уважаемая Ась!.. У вас есть собака?

   – Да!

   – А как ее зовут?

   – Бобрик!

   – Она живет с вами?

   – Да!

   – Где?

   – В доме!

   – В пятиэтажном?

   – Да!

   – Уважаемая Ась!.. Я возьму ее на охоту!

   – Она не пойдет! Она маленькая, она боится в лес ходить!

   – Пойдет!

   – Нет!

   – Я потащу ее за хвост!

   – Она тебя укусит!

   Казалось бы, нет ничего глупей этого дурацкого диалога, но Саша видел, что он доставляет девочке большую радость. Коле не нужно было выдумывать особые слова, он понимал, что происходит в голове у этой девочки. Она вышла не доезжая до Багратионовска, у заброшенного военного поселка.

   – Смотри, дочь офицера. Вот в Калининграде, на Дзержинке, есть 26 школа. Я там однажды стоял, смотрел, сколько же там красивых девочек. Наверное, больше, чем во всех школах в Калининграде. Потому что это дочери или внучки офицеров. Там раньше стояла дивизия Дзержинского, а теперь эти сволочи ее разгромили, и там осталась бригада. Там в пятиэтажных домах квартиры давали офицерам из этой дивизии. Все-таки это дети офицеров. Все-таки есть какой-то естественный отбор. Вот там есть девочки, на которых можно жениться.

   Саша этого не понимал. При чем здесь дети офицеров?..

   Еще однажды Саша видел как Коля разговаривает с девочкой на площадке огромного универсального многоэтажного магазина, на первом этаже. Девушка спускалась по эскалатору, и она была не одна. С ней была компания современной хорошо упакованной молодежи.

   Как только Саша увидел эту девушку, сердце его захолостнулось.

   Это была Она, Мечта. Ей было 17 или 18 лет. Как только Саша увидел ее, он сразу растерялся. Это была девушка Эльф, девушка-мечта.

   Она спускалась вниз и, смеясь, громко разговаривала со своими приятелями.

   Саша всегда мечтал о такой девушке. У него не было четко обозначенного идеала, но он как поэт носил в себе образ идеальной, исключительной, неземной женщины. Высокой, не в физическом, а в идеальном смысле этого слова. И вот он ее увидел. Она была в синем легком полупольто, ее лицо было чуть темное от загара, и видно было, что эта девушка хорошо следит за собой. Ее прическа была в таком состоянии как будто она только что вышла из парикмахерской. Она была из очень обеспеченной семьи. Это был резвый, веселый, и живой ребенок.

   Как только она наезжала на эскалаторе сверху на Сашу, и как только он все больше и больше разглядывал ее изумительную фигуру, Саша все больше и больше терялся. Ему было больно смотреть на эту исключительную девочку, она была настолько красива, что он стеснялся смотреть на нее. Она приближалась к нему и у Саши замирало дыхание. Он боялся, что эта девочка сейчас пропадет.

   Но компания остановилась внизу у эскалатора и продолжала тусоваться. Они, конечно, пришли сюда не просто так и им нужно было еще потусоваться в таком месте.

   Девочка стояла от Саши всего в нескольких шагах, и Саша в эти минуты, разглядывая ее с трех метров, ясно понимал, что она для него недоступна. Хотя бы потому, что чахольчик ее телефона или перчатки стоили не меньше двухсот долларов. Да и как ты к ней подойдешь? Как ты к ней подойдешь?.. Часто, наблюдая таких девочек, Саша не знал, как с этим справиться. И такая девочка оставалась для него только мечтой. Ему всегда казалось, что такая девочка живет в каком-то идеальном мире.

   Ее компания состояла из такой же продвинутой молодежи. Каждый из этих молодых людей выделялся чем-то. И хотя некоторые были одеты довольно просто, но эта простота стоила не меньше нескольких тысяч долларов. Или, может быть, так только Саше казалось. Но он же сам видел, не раз заходя в эти отделы на 2 этаже, что любой такой спортивный «банан» стоил бешеные деньги. Любая вещь абсолютно! Даже любой с виду самый простой свитерок стоил бешеные деньги.

   Среди этих парней и девушек был только один скромно и просто одетый парень.

   Коля тоже заметил эту девушку.

   Вдруг он подошел к ней и спросил:

   – Как тебя зовут?

   – Ксения.

   – А меня Коля. Ты где учишься?.. В ВуЗе, или в школе?..

   – Что-о-о?.. Да уберите вы от меня этого!..

   Больше она не обращала на Колю внимания. Компания отодвинулась от них и продолжала разговаривать у выхода из магазина. Казалось, все пропало. И тут, в последний момент, Коля подскочил к этой девушке, тронул ее за плечо, и когда она к нему обернулась, отдал ей по-солдатски честь, и сказал:

   – Ваше превосходительство, разрешите доложить! Я уже исправился!

   Девушка засмеялась.

   Дальше они недолго поговорили, но Саша уже ничего не слышал.

   Коля отошел от этой красотки и они вышли из магазина.

   – Подожди.

   Через пять минут вышла и эта компания и продолжала некоторое время тусоваться у магазина.

   Саша увидел, что Коля стоит и разговаривает с ней под деревьями. Вот они повернулись и прошли под деревьями несколько десятков шагов вдоль тротуара.

   Компания этой девочки как будто не замечала ее отсутствия.

   Саша не знал, что же ему дальше делать: ждать Колю или идти домой. Он решил поехать домой и уже подходил к остановке трамвая. Вдруг он увидел Колю, который заскочил перед ним в вагон. Они поехали в Балтрайон. Больше Коля и словом не обмолвился об этой девушке. Но Сашу это все-таки интересовало.

   – Ну как, сумел с ней познакомиться?

   – Да ну ее в баню, – сказал Коля.

   – А что, не пошло?..

   – Да нет. Да ну ее в баню.

   – А что такое, – допытывался Саша у приятеля.

   – Да, знаешь, такие слова употребляет. Неадекватные.

   – А что она такое сказала?

   – Бл*дь.

   – Это она про что так тебе сказала?

   – Оговорилась.

   – И поэтому ты перестал с ней разговаривать?

   – Да.

   Саша этого не понимал. Ну и что тут особенного, что девушка оговорилась и употребила бранное слово?.. Саша сталкивался с этим каждый день сплошь и рядом.

   – Она учится в первой школе, – сказал Коля, – на Чернышевского. Заканчивает.

   Больше к этой теме не возвращались.

   31

   И вот однажды с детьми Гали Габруз и с Сашей Абаниным Коля поздно вечером, почти ночью, пошел поздравлять поэта Шиллера с днем рождения.

   Пока собирались, пока ходили за Сашей, уже была половина двенадцатого ночи. Маленький Леня боялся чертей, которые ночью могут выскочить из подвала, поэтому он, чтобы их испугать, к палке привязал на веревке за хвост мертвую крысу, которую поймал Шарик. Сколько было в этом веселья и поэзии! И десятилетняя Гуля, и восьмилетний Вова не боялись ночью идти, и какие были разговоры. Леня был живой как ртуть, всем подражал, всех повторял, все что слышал по телевизору, и все это было так неожиданно. Как они подошли к памятнику Шиллера, налили ему и себе водки, а детям лимонаду, и пятилетний Леня выступил вперед и закричал:

   – Здорово, Силлер! Здорово, друг!

   А через тридцать минут подъехали менты, которым нечем было заняться, и стали придуриваться, якобы ничего не понимая... И сколько проблем было потом у Гали Габруз с ее детьми из-за этой истории!.. О, идиоты!..

   И кто же спустил с цепи эту чиновничью вонь, полусумасшедших, всех этих ничтожных людишек, и что произошло с нашей страной, в которой уже почти не осталось ничего естественного и простого. Напрасно потом Коля и поэт Саша Абанин доказывали и объясняли, что ведь дети пошли не с пьяницами и бомжами, а с нормальными и приличными людьми, журналистом и поэтом, имеющим публикации, и что они с Сашей берут ответственность на себя, все было напрасно! И что можно объяснить тысячелетнему холопу, который вместо того, чтобы ковырять вилами навоз в свинарне вдруг получил – якобы – образование и стал заниматься по должности нравственной деятельностью?

   Этим людям всегда кто-то мешает быть человеком. То им проклятые помещики и капиталисты мешали прочитать книжку, то отсутствие социальных привилегий и условий не позволяет их детям нормально учиться и читать, а когда эти условия создаются и общество дает им почти принудительно образование, вселенский скот становится на карачки, и кричит:

   – Хочу сосать х**! Хочу в средней школе учить детей натягивать презервативы на залупы! Хочу создать Ювенальную Юстицию!

   Давайте, в самом деле, каждой Хавронье, которая только умеет хрюкать, подсунем книжки, которых она все равно не читает, и может быть она и научится. И может быть идиот перестанет иметь потребность быть идиотом. И, может быть, стадо дураков, вместо того, чтобы ходить с лозунгами «Смерть врагам народа!» или толпой идти просить у царя хлеба, или идти организовывать"перестройку", все-таки начнет работать, жить только на заработанные деньги, не лизать зад очередному «просветителю», а переходить улицу в положенном месте?.. И может быть отупевший быдло-мент и быдло-чекист вдруг станет человеком?.. И, может быть, действительно, возможно общество социального равноправия, где развитый человек вдруг уподобится скоту?.. И может быть общество действительно можно создать без жестких, твердых, охраняющих нравственность, традицию и мораль, законов? Однако ж сколько бы разные идиоты не отвергали старые нормы права и морали, они всегда остаются единственно верными.

   Проходили дни, недели и месяцы, а Коля все сидел и сидел. Уже провели психиатрическую экспертизу, уже и приглашенный МВД в качестве эксперта калининградский писатель-графоман Вадим Храппа провел оценку литературных способностей Коли Свекольникова, и, в отличии от произведений Достоевского, оценил их очень высоко, уже и зима вступила в свои права и в толчке замерзла вся вода, а Коля все сидел и сидел.

   32

   Наконец Коля попал в общую камеру. В этом узком продолговатом помещении кроме Коли было еще семь человек. Когда-то в этой камере сидел Вова Кливер, автор знаменитых воровских воспоминаний «А ты не воруй, и тебя не посадят.»

   Лежа на верхней койке, Коля рассуждал:

   – В любой ситуации, ребята, где бы ты не оказался, в самых тяжелых условиях, в самой безнадежной ситуации, когда нет никакого выхода, есть только один ответ на все вопросы: надо оставаться порядочным человеком.

   Вся камера, хорошо зная за что он сюда попал и сидит, слушала его в благоговейном молчании.

   Коля не бросал своих высоких моральных принципов и всегда стойко их отстаивал. Поэтому, когда в камеру попадал новый человек, ему говорили:

   – Здесь у нас такой человек сидит! Такой человек!

   Но потянулись серые, тусклые, скучные дни. Все истории уже были рассказаны, и новые постояльцы уже не интересны. Прокуроры не хотели отпускать Колю и увеличивали срок следствия. Когда в камере проходили проверки или проходило начальство, Коля всегда выбегал вперед, отдавал честь и говорил: « Разрешите доложить! Я уже перевоспитался!». Но его все равно не выпускали.

   Несколько раз за это время Колю пытались отселить в малолюдную камеру или одиночку, но он отказывался, устраивая забастовки, чувствуя, что просто так там его не оставят.

   В один из таких нудных серых дней он получил письмо от тети Лиды.

   «Здравствуй, Коля. Я получила твое письмо. Я не знала, что ты находишься в тюрьме. По телевизору мы ничего про тебя не видели. Я прочитала все твои слова, и не сомневаюсь, что ты ни в чем не виноват. Я в этом уверена. Коля, ты должен добиваться, чтобы тебя освободили. Тебе нужны будут деньги на адвоката. Мы с Святославом Газамовичем собрали тебе деньги. Святослав Газамович дал 50 тысяч рублей. Он за тебя тоже очень переживает. Передает тебе привет. А я не спала всю ночь. Здоровье мое совсем плохое.»