Текст книги "Лидерство: проклятье или панацея?"
Автор книги: Борис Поломошнов
Жанры:
Философия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
«Ярмарка тщеславия», – это название, придуманное Уильямом Теккереем совсем по другому поводу – как раз для нее.
Она – классический образец того, как можно демонстративно ненавидеть все человеческое в человеке ради удовлетворения собственного тщеславия.
В качестве примеров экстремальных – мягко говоря – экспериментов над человеческой сущностью, зафиксированных в книге рекордов имени пивоваренной фирмы «Guinness», предлагаются – тут и сейчас – фрагменты из ее раздела под звучащим в данном случае как издевательство названием: «Человек».
Так, например, в этом разделе приводится описание и прилагается фотография человека, имеющего самое большое количество добровольно сделанных им проколов в своем собственном теле.
Общим числом – 453.
Двести семьдесят восемь из них – в области гениталий.
Не показанных на фото.
К вящему огорчению особо любопытствующих.
То же, что не закрыто костюмом и галстуком, показано.
Во всей своей неописуемой и трудновообразимой красе.
Как говорили в Древнем Риме, «Dictum sapienti sat est», – «Умному достаточно».
Полюбуйтесь на фото № 1.
После чего обратите внимание на фото № 2.
Фото № 1. Рольф Бухголь (Германия) – мировой лидер по числу пирсингов на своем собственном теле
Фото № 2. Это – мировой лидер по числу иголок в голове. Зовут его Вэнь Шеньгу (Тайвань)
Фото № 3. Крис Уолтон (Лас-Вегас, США), всемирный лидер по длине своих ногтей
Фото № 4. Их имена окутаны Тайной
Если Вас не утомило любование представленными здесь красотами, любезно предоставленными Книгой рекордов Гиннеса, Вам, как настоящим гурманам, предлагается фото еще одного лидера.
Точнее – «лидерши» (см. фото № 3).
Зовут обладательницу и постоянную носительницу такой неописýемой красоты Крис Уолтон. Из Лас-Вегаса.
Она – мировая «лидерша» по длине собственноручно отрощенных ногтей на своих собственных руках.
На правой – 288 см., на левой – 309 см.
Как сказала сыгранная Фаиной Раневской героиня фильма «Весна», «Красота – это страшная сила!», – ярким свидетельством чему служат не только предыдущие, но и последующее фото № 4, взятое из статьи «Анорексия» в Википедии.
В книгу рекордов Гиннесса эти жрицы анорексичной красоты пока еще не попали.
Но очень стремятся к этому!
И, можете не сомневаться, уважаемый Читатель, попадут.
Обязательно.
Всенепременно.
Если доживут.
А не доживут, то все равно – попадут.
Посмертно.
Зато нам доподлинно известно имя лидера, чье фото представлено ниже.
По собственному признанию мисс (или – миссис: Книга рекордов Гиннесса об этом обстоятельстве деликатно умалчивает) Гудмен, она как-то раз была ударена хоккейной маской по голове, и с тех пор она – постоянная участница и неизменная победительница международных конкурсов на звание «Мисс пучеглазие».
Полюбуйтесь.
Кимберли Гудмен, жительница Чикаго, штат Иллинойс, США, мировой лидер по пучеглазости
Это уже – не глупость.
Это – спланированный и организованный бизнес.
Основанный на опускании планки «интеллектуальных» запросов потребителей «товара» до уровня «пожрать и поржать».
Доить ему человеческую глупость – не передоить!
Достаточно только посмотреть на представленные здесь фото, чтобы согласиться с высказываниями, сделанными по одному и тому же поводу двумя разными людьми, жившими в очень разные эпохи, но мыслившими вполне современно для любой эпохи.
Первый из них – Эразм Роттердамский поделился со своими читателями своими соображениями по поводу наблюдаемого им в жизни: «Когда я вижу человеческую глупость, у меня начинает складываться представление о бесконечности».
Второй – лауреат Нобелевской премии Альберт Эйнштейн заявил: «В Мире есть две бесконечности: Вселенная и человеческая глупость, хотя насчет первой я сомневаюсь». Не вызывала сомнений бесконечность человеческой глупости и у Хиеронима Босха (см. репродукцию).
У кого такие сомнения все же еще есть, Книга рекордов Гинесса их быстренько развеет.
Хиероним Босх. «Корабль дураков» (1490 г.)
Достаточно лишь прочесть в ней свидетельство о человеке, правда, без его фото и имени, из страны Зимбабве.
Для того чтобы стать мировым лидером по количеству принятых таблеток, он их поглотил 565939.
Точность – как в аптеке.
После этого, правда, он умер, но дело его живет и процветает.
По крайней мере, среди желающих попасть в Книгу рекордов Гиннеса.
Посредством скоростного поедания.
Максимального числа «хот догов», заварных пирожных, естественно, с кремом, длиннющих спагетти, жалящущих пучков крапивы, и т. д., и т. п. (фотографии победителей этих соревнований в процессе установления ими рекордов здесь не приводятся из-за вполне предсказуемой физиологической реакции уважаемого Читателя/Читательницы на то, что Ему/Ей пришлось бы увидеть).
Что это?
Бунт?
Но бунтари вооружаются рогатинами или «коктейлем Молотова», а не пирсингом в свои гениталии и не иглами себе в голову.
Если все же это – бунт, если это – протест, то, говоря словами Пушкина из пропущенной главы к его «Капитанской дочке», «бессмысленный и беспощадный».
По отношению к себе и ко всему человеческому в себе.
И – в людях.
Маразм?
Который с годами крепчает?
Когда годы уходят, а мудрость все никак не приходит?
Но престарелые маразматики, как правило, не занимаются само/членовредительством.
Врожденная наследственная патология?
Но ни стремление втыкать себе инородные предметы в различные части тела, ни тяга к сверхскоростному поеданию «хот догов» не передается генетически.
Тогда все-таки: что это?
Это – проявление присущего каждому лидеру-авантюристу стремления выделиться среди среды ничем не примечательных, как он считает, людей.
Хоть чем-то.
Войти в «анналы».
Через любой проход.
В любом качестве.
Хоть чучелом, хоть тушкой.
Именно такого истолкования заслуживает помещенное в разделе «Достижения» описание «рекорда по проползанию».
Некий Джагдиш Чандр ползком преодолел расстояние между городами Алигарх (?!) и Джамму, что составило 1400 (тысячу четыреста!) километров.
Не для того человек поднимался на ноги, чтобы опуститься до уровня червеподобного.
Безусловно, издевательство над собственным организмом, как и глумление над собственным телом, производимое по собственной же инициативе – дело сугубо добровольное.
Как сказал Иммануил Кант в своей «Критике чистого разума», «глупость – это болезнь, от которой нет лекарства».
К счастью – не настолько заразная, насколько не хотелось бы.
Имеющий иммунитет – да не заболеет.
Заболевший же глупостью далеко не так безнадежен, как это может показаться.
Действительно, Кант прав, и от глупости нельзя вылечить.
Ничем.
Но от нее можно вылечиться.
Если захотеть.
Единственное, что для этого требуется – желание, стремление, воля и умение не наступать на грабли: ни на те, на которые уже наступали, ни на те, на которые еще не ступала нога человека.
Для того чтобы не наступить на новенькие грабли, достаточно, увидев их, вспомнить про старенькие, а, вспомнив, произнести ключевое слово: «Ага!»
Требование минимальное, но вполне действенное.
Значительно бóльшую угрозу, чем лидер-авантюрист-червяк, опасный лишь для самого себя и для своих идиотических последователей, таит в себе лидер-авантюрист-сверхчеловек, приносящий на алтарь лидерства-авантюризма в жертву собственным амбициям и здоровье, и саму жизнь.
Не свою, а – других людей.
Так или иначе зависящих от него.
Сумасбродные прожекты, приходящие правителю-самодуру в его самодурью голову, больно бьют и по головам, и по организмам в целом тех людей, единственной виной которых является то, что они терпят его правление.
По-видимому, именно это имел в виду известный социолог Жозеф де Местр, живший еще в XIX-м столетии, произнося самое знаменитое свое изречение: «Каждый народ имеет то правительство, которого он заслуживает».
Сказано предельно жестко, но – по сути – справедливо.
Без фатализма.
Более того, с изрядной долей оптимизма.
Не заслуживающий да не заимеет!
Что может быть более справедливого?
Только одно:
ЗАСЛУЖИВАЮЩИЙ ДА ПОЛУЧИТ.
Сполна.
Все то, что заслужил.
Хоть плохого, хоть хорошего.
В этом суть оптимизма.
Противостоящего и противодействующего как уныло-занудному пессимизму, так и бравурно-безответственному авантюризму.
Бессильным и безвольным сопутствуют лишь неудачи.
Именно поэтому лидеров-пессимистов не было, нет, и не будет.
Их просто не может быть, потому что люди никогда не хотели, не хотят и не захотят идти за теми, от кого веет бессилием, безволием и, как следствие – неудачливостью.
Пессимист притягивает к себе черноту неудачи, как магнит – опилки черных металлов, отталкивая от себя и удачу, и потенциальных последователей.
Его-то и притягивает – на его же беду – абсолютный оптимист – тот, кто в могильных крестах видит одни сплошные плюсы.
Он – лидер-волюнтарист.
Из него энергия и воля бьют фонтаном.
Он чрезвычайно инициативен.
Невероятно активен.
И, как правило, глуп.
Подминая под себя и давя всмятку и любые живые ростки человеческого достоинства, и людские судьбы – как многотонный танк – грязь, лидер-волюнтарист прет по жизни, изрыгая из своего perpetuum mobile грохот, гарь и вонь, отравляя продуктами своей кипучей деятельности всю окружающую среду.
Парадокс лидера-волюнтариста: его, как правило, ненавидят, но ему обычно подчиняются.
Как сказал когда-то один из самых одиозных правителей в Истории – Калигула, – «oderint dum probent» – «пусть ненавидят, лишь бы боялись», а, убоявшись – подчинялись.
Если девиз лидера-авантюриста: «Авось пронесет!», – то у лидера-волюнтариста этот лозунг трансформируется в бравурное, как парадный марш NSDAP «Horst Wessel»: «Пронесет! Обязательно! С шумом и пылью!».
То есть, лидер-волюнтарист глубоко убежден, что ему «любое море по колено» и «любые горы по плечу».
Своей убежденностью он заражает – как вирусоноситель – окружающих, требуя от них неукоснительного выполнения своих горячечно-бредовых прожектов.
Любую неудачу в реализации своих идиотских задумок-придумок он приписывает проискам врагов, которыми он объявляет всякого не согласного с ним.
От врагов же он всегда требует одного: сдаться на милость победителя.
То есть – его.
Лично.
«Кто не с нами – тот против нас!», – провозглашает лидер-волюнтарист, имея в виду под «нами» и «нас», естественно, себя.
Лично.
«Кто против нас (см. выше), тот наш враг».
«Если враг не сдается, его уничтожают».
Такова «логика» лидера-волюнтариста.
Это логика танка, на полном ходу несущегося в пропасть.
Вместе со всем своим экипажем.
Она – предел его сумасбродных устремлений.
Она – его удел.
Лидер-волюнтарист как тип имеет два подтипа: волюнтарист-слепень и волюнтарист-глухарь.
Первый, как и его тезка-насекомое, вонзив свой кровососущий хоботок в тело своей жертвы, начисто утрачивает способность что-либо видеть вокруг себя, испытывая пароксизм самодовольства от самого акта сосания.
Ухватив Жар-Птицу за ее хвостовое перо, волюнтарист-слепень впадает в экстаз самоуверенности в том, что он ухватил Бога за бороду.
Раз и навсегда.
Отныне и вовеки веков.
Теперь – по его, волюнтариста-слепня «глубокому убеждению», – ему можно расслабиться и получать заслуженное им удовольствие, и если и двигаться, то только по инерции: в раз и навсегда определенном им самим направлении.
Туда же лидер-волюнтарист-слепень тянет и всех следующих за ним (см. репродукцию).
Питер Брейгль Старший. «Слепые» (1568 г.)
Для ведомых лидером-волюнтаристом страшна не так его физическая, как умственная слепота.
При бельме на «глазу разума» лидера-волюнтариста-слепня не только он, но и все следующие за ним, и доверившиеся ему, наткнувшись на любую мало-мальски глубокую яму (канаву, колдобину), обречены на неизбежное падение с более чем вероятным последующим членовредительством.
Мировой Истории известны различные великие.
Великий Слепой – Гомер.
Великий Немой – дозвуковой кинематограф эпохи Чарли Чаплина, Мери Пикфорд и Дугласа Фербенкса.
Великий Хромой – Талейран.
Не было только в Истории Великого Тупого.
Такого История не зафиксировала.
По-видимому, от беспредельного стыда за него.
Ведь именно они – тупоголовые лидеры, слепые на главный – «третий глаз», которым является око человеческого Разума, процируют и инициируют подавляющее нас всех число всех наших бед и напастей.
Второй подтип лидера-волюнтариста – лидер-волюнтарист-глухарь.
Он ведет себя в точности так, как пернатый глухарь на току.
Тот, находясь в процессе самозабвенного ухаживания за вожделенной им самкой, растопыривает перья своего хвоста и перестает что-либо слышать, кроме своего собственного голоса, становясь тем самым предельно уязвимым перед лицом любых объективно возникающих неблагоприятных обстоятельств.
И – подставляя под «удар судьбы» заслушавшуюся его самку.
Лидер-волюнтарист-глухарь ведет себя ничуть не лучше.
Слушая и слыша только себя, он упивается исключительно своим витийствующим краснобайством, не воспринимая даже самых кричащих сигналов опасности и для него, и для всех ведомых им.
Объединяет же лидера-волюнтариста-слепня и лидера-волюнтариста-глухаря то, что в обеих своих ипостасях лидер-волюнтарист – «человек с убеждениями».
На первый взгляд это делает ему честь как человеку мыслящему и домыслившемуся аж до убеждений.
Но это – только на первый, и притом – поверхностный взгляд.
Марк Аврелий же призывал всех мыслящих не довольствоваться поверхностным взглядом, а проникать чудесным оком Разума в глубинную суть каждой интересующей вещи, будь то предмет, явление или процесс.
По сути же своей убеждение отнюдь не относится к формам мысли.
Павел Васильевич Копнин, – пожалуй, самый авторитетный специалист в области мыслеведения, по крайней мере, за последних пятьдесят лет, формами мысли как результата или же мышления как процесса называл: понятие; суждение (как связь понятий); умозаключение (как связь суждений); идею (как единство объективного знания и субъективной цели); гипотезу (как предположение) и принцип (как стержневую идею, пронизывающую собой всю структуру каждой концепции или доктрины).
Как видим, среди форм мысли или мышления у П.В. Копнина не нашлось места такой, как убеждение.
Почему?
Потому что убеждение является лишь формой умерщвления мысли путем ее стереотипизации, догматизации и абсолютизации.
По определению Александра Александровича Зиновьева, изложенному в его работе «Хомо советикус», «убеждения суть лишь компенсация за неспособность точно понять данное явление в его конкретности. Они – априорные установки на то, как поступать в конкретной ситуации без понимания ее конкретности. Человек с убеждениями догматичен, зануден, и, как правило – глуп. Убеждения… лишь украшают тщеславие, оправдывают нечистую совесть и маскируют глупость».
Любое «глубокое убеждение» суть не что иное, как абсолютизация определенной идеи, вынесение ее за границы действительной ее применимости, туда, где она уже по сути дела утрачивает свойство быть истиной, ведь всякая истина, возведенная в абсолют, вырождается в абсурд.
Сомневаетесь, уважаемый Читатель?
Возражаете?
Прекрасно!
Великолепно!
Поскольку, как справедливо заметил Уильям Эллери Ченнинг, «ничто так не помогает победе истины, как сопротивление ей».
Прокладывая себе путь через «огонь и воду» противодействия ей, истина получает прекрасную закалку, становясь от этого все мощней, крепче и – действенней.
Но – лишь в границах действительного ее применения.
Возьмем, к примеру, простейший образец истины.
Непреходящей.
Несомненной.
Незыблемой.
На все времена.
И – во веки веков.
А именно: «Нужно уважать старших».
Нужно?
Нужно.
Однозначно.
Истина?
Конечно!
Несомненно!
Абсолютно!
Казалось бы…
На самом же деле, как только эта самая истина будет возведена в ранг абсолюта, она сразу же выродится в абсурд.
Даже – в два.
Абсурд первый: абсолютизируя истину о том, что требуется уважать старших, получается, что требуется уважать только старших, исключительно старших, никого кроме старших, и таким образом на выходе появляется вывод, гласящий о том, что не следует уважать ни своих ровесников, ни – ни в коем случае! – тех, кто младше нас.
И разве же это – не абсурд?
Абсурд второй: возводя в ранг абсолюта истину о том, что нужно уважать старших, получаем категорический императив, повелевающий уважать всех без исключения старших, независимо от того, достойны они уважения, или же нет.
Если же у этого старшего никаких достоинств, кроме «седины в бороду и беса в ребро» нет, а есть за плечами только длиннющая вереница преступлений с извращениями, то повеление его уважать будет не только абсурдным, но и кощунственным.
Уважать в таком случае будем только его права, записанные в Конституции.
Но – не его самого.
Потому как не за что.
Каждый человек достоин уважения.
Уже за то, что он – человек.
Потому что, как сказал Генрих Гейне, «каждый человек – это целый мир, который вместе с ним рождается и вместе с ним умирает, и под каждой могильной плитой лежит Всемирная История».
То есть, всей Всемирной Истории, а не только биологическим папе и маме пришлось изрядно потрудиться, чтобы в этот Мир пришел этот человек.
Поэтому даже не знакомому нам человеку мы предоставляем кредит.
Беспроцентный.
Нашего доверия и уважения.
Априорно.
Доопытно.
И уважать мы будем этого человека не вечно.
Не всегда.
Не беспредельно.
Но лишь до тех пор, пока этот человек не начнет доказывать обратное.
То есть, у каждой истины есть граница действительной ее применимости, за которой она не только перестает быть истиной, но и превращается в прямую свою противоположность, то есть, в абсурд.
«Человек с убеждениями» ни в какую это не воспринимает и категорически это отрицает.
Соответственно, человек с убеждениями редко сомневается, но часто ошибается.
Именно в этом кроется главная беда лидера-волюнтариста, а заодно и всех тех, кто за ним следует.
Способ его мышления примитивен, убог и ущербен.
Лидер-волюнтарист и в своем мышлении, и в своих действиях опирается на сложившиеся в его сознании догмы и стереотипы, которые, возможно, когда-то, где-то и срабатывали, но которые отнюдь не обеспечивают их автоматического и эффективного срабатывания везде и всегда.
Его «глубокие убеждения» в изменяющейся действительности уместны примерно так же, как лыжи на цветущей клумбе или коньки на водной глади летнего пруда.
Руководствующийся исключительно своими «глубокими убеждениями», возводя их в ранг абсолюта, лидер-волюнтарист не способен адекватно оценивать ситуацию, в которой он действует, и, соответственно, принимать в ней оптимальные решения.
Лидер-волюнтарист всегда хочет «как лучше».
Получается же у него всегда – «как всегда».
Как всегда же получается и у лидера-проходимца отличающегося, как небезызвестная птица-говорун, умом и сообразительностью.
Однако направленными чрезвычайно специфически: на то, чтобы продраться, прорваться, протолкаться к вершинам богатства и власти не просто не церемонясь а выборе средств, а специально выбирая самые дурно пахнущие, самые омерзительные, самые чудовищные из них.
Полагая при этом, что на сей стезе, во-первых, у него будет меньше конкурентов, ведь для нормального человека применение такого рода средств неприемлемо по определению, а, во-вторых, что именно такие средства являются самыми эффективными, поскольку ориентированы на устрашение и на беспощадное подавление всякого сопротивления.
Заканчивают же все лидеры-проходимцы одинаково.
Пока противодействие им не оформится в организованную силу, они процветают.
Однако, поскольку своими действиями они вызывают протест и возмущение всех, кого проходимцы презирают как недостаточно наглых и кем пренебрегают как недостаточно коварных, постольку все к конце концов объединяются против лидеров-проходимцев, и тут уж им – не сдобровать.
Практически вплотную к категории лидеров-проходимцев примыкает тот тип лидеров, которых иначе, чем подлецами и не назовешь.
Что же это за типаж: лидер-подлец?
Конечно же, это лидер по количеству и «качеству подлостей», чинимых ним по отношению к другим.
Подлец всегда рад стараться.
Сделать другому подлость.
И самому насладиться радостным смакованием ее горестных – для другого – последствий.
В этом – его отличие от лидера-проходимца: тому – фактически – глубоко безразлично, стало ли кому-то, кроме него самого, хорошо от его действий, или же – плохо.
Лидер подлец – не таков!
Ему мало того, чтобы ему самому было хорошо: ему обязательно нужно, чтобы при этом другим было плохо.
Причинить вред другому сгоряча – безответственность.
Причинить вред другому, желая сделать ему как можно лучше – благоглупость.
Сделать несчастным другого для пользы дела – цинизм.
Сделать несчастным другого для своей собственной пользы – циничный эгоизм.
Причинить несчастье другому из-за полного безразличия к его судьбе – бездушие (проходимец – именно таков).
Покарать несчастного другого как можно более болезненно для него – жестокость.
Причинить несчастье другому для того, чтобы насладиться его страданиями – садизм.
Подлость же отличается и от благоглупости, и от безответственности, и от бездушия, и от садизма.
От благоглупости – тем, что делается она вполне расчетливо.
От безответственности – тем, что на все вопросы у подлеца всегда готов один и тот же ответ: тот, кто пострадал, сам во всем виноват, ведь, как гласит классика жанра, наказания без вины не бывает.
От бездушия – тем, что подлец испытывает не равнодушие, а счастье от причинения им самим несчастьядругому.
От садизма – тем, что садист наслаждается мучениями другого, а подлец наслаждается собой: тем, как ловко ему удалось осуществить задуманное, а именно – сделатьдругого виновным и наказанным.
Вместо себя.
Подведем итог.
Классификации никуда не годных типов лидеров.
Ни «мессия», ни «звезда», ни аномист, ни авантюрист, ни волюнтарист, ни проходимец не годятся на то, чтобы хоть на что-то годное сгодиться.
Тот же тип, который нужен для того, чтобы было как нужно, должен быть таким, чтобы обеспечивать в конкретных обстоятельствах и реальных ситуациях получение и реализацию жизнеспособных решений.
Следовательно, и название его должно быть соответствующим.
Поэтому остановимся на термине: лидер-виталист.
Именно он призван:
– во-первых, генерировать жизнеспособные идеи, реализация которых обеспечивает эффективное, продуктивное, позитивно-перспективное решение реальных, конкретных проблем во всей их реальности и конкретности;
– во-вторых, собирать под свои знамена людей, понимающих, улучшающих, дополняющих, развивающих, продуцирующих жизнеспособные идеи и готовых прилагать все свои силы, умения, способности и таланты для их реализации;
– в-третьих, организовать и сплотить их в жизнеспособное единство, объединенное общей целью и общей мечтой;
– в-четвертых, умело и ответственно повести людей за собой к осуществлению достойной жизненно-важной цели достойными средствами;
– в-пятых, обеспечить достижение жизненно-важной цели и – по ее достижении – представить новую, еще более захватывающую;
– в-шестых, быть всегда готовым единолично ответить за неудачу, если таковая постигнет затеянное предприятие: как говорил Наполеон, не бывает плохих солдат, бывают плохие генералы.
Именно такой тип лидера – явление настолько же ценное, насколько и редкое.
Формирование именно такого типа лидера – главная проблема лидерства.
Но – не единственная.