Текст книги "Выстоять. Буря над Тереком"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А по «бесшумкам» чего?

– Вообще, вам один «Винторез» или «Вал» с оптикой на группу положен. Но на складах сейчас нет, все в уже действующих группах ОсНаза или разведки. Заказ уже оформили, ждем.

– Да ладно, это я так спросил, на всякий случай. Все равно я к ним не шибко привычный… Мне вон Сергей Сергеич из «Ратника» ПБС нашел и УСов обещал достать, так что обойдемся.

– К твоему «сто третьему» УС? Да где ж он их возьмет-то? Хотя…

– Чего «хотя»?

– Не, ничего. Не буду я чужих коммерческих тайн раскрывать. Сам у него спросишь. Если захочет – расскажет.

– Но не кидалово, по крайней мере?

– Нет, тут можешь быть спокоен, – уверенно отвечает Комендант.

И то хлеб. Ладно, постояли, поболтали, пора назад, все остальное получать. По возвращении на вещевой склад меня ждал очень приятный сюрприз. Виктор как раз вытаскивал с одной из полок перевязанный шпагатом тючок, больше всего похожий на туго скатанный «лохматый камуфляж».

– Извини, Вить, можно поближе глянуть?

– Да не вопрос! – Виктор ловко кидает мне тючок.

Развязав узелок, расправляю и встряхиваю «лохматку». В руках у меня оказывается длинная, почти до пят, накидка с капюшоном, полностью покрытая желто-коричневыми лохмотьями, здорово похожими на пожухшую траву.

– Основа из мешковины?

– Ага, а лохматы – из джутового мочала, – кивает кладовщик.

– А другая расцветка есть?

– А как же! Это ж «леший». И на лето и на зиму сменные «лохмотья». Ты сам с изнанки-то глянь – эти снимаются, а на их место можно другие привязать. Так что комбинировать можно почти любые сочетания.

– Охренеть! Ну, прямо-таки «гилли», [3]3
  Гилли (ghillie) – «лохматый камуфляж», применяемый снайперами армий стран НАТО.


[Закрыть]мать его!

– Чего? – явно не понял, о чем речь, Виктор.

– Да нет, ничего, – в очередной раз прикусываю слишком длинный язык я. – Это так, о своем.

– Ладно, не отвлекайся, а то до вечера возиться будем. «Туман» берете? Пользоваться умеете?

– Извини, чего берем? – не понял сразу я.

– Крем-краску маскировочную, – терпеливо, словно ребенку, объясняет Витя. – Рожу красить.

Ну, надо же, и это у них есть! Не ожидал, если честно. В свое время такие штуки в армии были только у снайперов-энтузиастов, и исключительно за свой счет. А тут, выходит, Родина позаботилась.

– Умею пользоваться. Берем.

Кладовщик достал из какого-то ящика пять небольших коробочек из толстого картона.

– Вот, держи, по одному комплекту на двоих. А вот зеркальца в комплект не входят, так что – на рынке покупайте.

– Ладно, разберемся, – отвечаю я, заглядывая под крышку одной из коробочек.

Внутри – пять тюбиков с краской разных цветов, примерно таких, в каких детский крем у нас продавали или какой-нибудь «Спорт» для бритья. Судя по небольшим этикеткам: белый, серый, зеленый, черный и какой-то желтовато-коричневый, глинозем, короче. Нормально. Вот и еще один пункт в программу обучения Толи добавился.

– Ну, с «тряпьем» вроде все, – объявляет Витя. – Пошли «железо» получать.

С оружием возиться долго не стали. Автоматы – не новые, но в хорошем состоянии АКМы – так и оставили в ящиках, в которых они хранились, только из одного достали три лишних, а в освободившиеся три ячейки сложили аккуратно пистолеты и запасные магазины. Ящики в машину оттаскивали мы с Толиком, а решивший-таки немного помочь Комендант отнес пулеметы и снайперскую винтовку. Подствольники выдали ГП-25, и оба в очень приличном состоянии. Скорее всего, я трофейный на хранение в Комендатуру отдам, а один из этих – Анатолию. А может, и оба заберу. Мне, если честно, все равно «двадцать пятый» намного больше «тридцатки» нравится. Отдельно Виктор выдал оптику: вполне бодрый ПСО-1 в брезентовом чехле и видавший виды армейский полевой бинокль Б 8x30, вытертый и покоцанный. Коричневый кирзовый футляр к нему выглядит ничуть не лучше.

– Извини, Михаил, ничего другого просто нет, – удрученно развел руками Витя. – Но ты на вид не смотри, он вполне исправный.

– Бог с ним, – отвечаю я. – У меня свой есть, очень хороший. Так что – не проблема.

Да уж, похоже, не зря я в свое время жестоко наступил на горло собственной жадности и раскошелился-таки на «Винчестер». Ох, не зря!

Зато с боеприпасами не поскупились. Оказывается, на Терском Фронте «уставной» боекомплект – три сотни патронов. Так что той же автоматной «семерки» нам выдали четыре цинка да десяток картонных пачек по двадцать патронов в каждой, да плюс девятимиллиметровые для пистолетов, да винтовочные 7.62 для пулемета и снайперские для СВД… А ведь УАЗ у меня не резиновый! Одно хорошо – везти недалеко, так что забивать можно под завязку, пассажиры и пешком дойдут, если что. Когда добрались до ручных гранат и ВОГов, я поинтересовался наличием инертных выстрелов для ГП. Виктор глянул на меня с недоумением.

– Новички у нас есть, – пояснил я. – С подствольником знакомы только в теории, неплохо бы учебные стрельбы устроить, но вот расходовать на это дело боевые – жаба насмерть задавит.

– А понятно, – понимающе кивает кладовщик. – В принципе, где-то есть точно, поискать только нужно. А вам – отдельную заявку на имя Коменданта написать: так, мол, и так, в целях повышения боевой подготовки, для проведения учебных стрельб… Ля-ля-ля, три рубля… Короче, сам немаленький, как такие бумажки пишут, думаю, знаешь.

– Ага, знаю, – улыбнулся в ответ я, принимая со стола и передавая Толе цинки с ВОГами. – Хорошо, будем писать…

– Так, что там у нас осталось? – Витя вопросительно смотрит на Костылева.

– «Инженерка» всякая, – сверившись со своим блокнотом, отвечает он. – Мины и средства взрывания.

– Товарищ капитан, сразу предупреждаю – радиодетонаторов нету. Мы их годовую норму еще в конце лета выбрали подчистую. Я пробовал дозаказать – отказ прислали.

– Да и хрен с ними, бюрократами, – махнул рукой Игорь. – Пусть своими нормами там у себя подавятся. Миша, ты как, справишься без радиодетонаторов?

– Справлюсь. Мне и дистанционных за глаза хватит. А то и просто растяжек понаставлю. А чего выдадите?

– А вот их и выдадим, – Витя с грохотом выложил на столешницу прямоугольную, слегка выгнутую (или вогнутую, это смотря с какой стороны посмотреть) пластмассовую коробку цвета хаки. На выпуклой стороне черной краской по трафарету красовалась надпись «К противнику».

Мать моя женщина! Чтоб мне провалиться, если это не МОН-50! [4]4
  МОН-50 – противопехотная осколочная мина направленного действия.


[Закрыть]Отлично!

– И сколько мне таких «лялек» положено?

– Для начала – восемь штук. Если сможешь, их потратив, грамотно отчитаться, – еще дадим, – улыбается Игорь.

– Только, Миша, МУВов [5]5
  МУВ – минный взрыватель натяжного действия.


[Закрыть]у нас сейчас тоже нету, – виновато смотрит на меня Виктор.

– А, ерунда, – мое безоблачное детское счастье такими мелочами не разрушить. – Электрические ЭДП-Р [6]6
  ЭДП-Р – электрический детонатор.


[Закрыть]есть?

– Разумеется.

– Ну, и отлично, а вместо МУВов я и обычные УЗРГМ [7]7
  УЗРГМ – унифицированный запал ручной гранаты модернизированный, запал для ручных гранат Ф-1 и РГД-5.


[Закрыть]вкручу. Уж этого-то добра хватает.

– Как вариант, – соглашается со мной Витя. – Раз так, значит, проблема решена, тогда получи, как говорится, и распишись.

– Ага, щаз! А провода от электродетонатора я куда втыкать буду? В ноздри?

– Ох ты ж, блин, – хлопает себя ладонью по лбу кладовщик. – Извини, что-то закрутился я с тобой совсем! Точно, про подрывную машинку-то и забыл совсем. Сейчас!

Виктор ныряет куда-то под стол и, некоторое время тихонько матерясь, с грохотом роется там в каких-то железках.

– Фу, слава богу, нашел, – довольно отдувается он, протягивая мне коричневый бакелитовый цилиндр, размером с кулак взрослого мужчины, с полупрозрачным пластиковым переключателем на одном торце и большой черной кнопкой на другом. – Держи, по ходу – крайняя оставалась.

– «Четверка»? [8]8
  ПМ-4 – малогабаритная подрывная машинка для инициирования.


[Закрыть]

– Она самая.

«Четверка» – это хорошо! Не самый лучший вариант, конечно, но и не тот древний и убогий «коммутатор але-барышня», при помощи которого я мост между Белгатоем и Новыми Атагами на воздух поднял. Портативная подрывная машинка ПМ-4 – штука в обращении простая, словно гвоздь, и такая же надежная.

– Эй, мил друг, а провод-то где?

– Прямо позади тебя, на второй полке в ящике.

Откинув крышку, достаю из ящика от гранатометных выстрелов новенькую катушку двухжильного саперного провода СПП-2.

– Тут же полкилометра провода, Вить?

– По документам – пятьсот двадцать метров, но иногда халтурят. Так что – да, ориентируйся на пятьсот.

– Вот, теперь совсем другое дело! Где расписываться?

– Да нигде, пошутил я, вы ж секретные. Мне ж за все выданное отчитываться надо перед кем? Правильно, перед Комендантом. А сейчас он собственной персоной передо мной стоит, а недавно так и вообще приказ отдал о том, чтоб я о вас забыл, как только вы уйдете. Так что – все нормально.

– Ну, раз так, тогда всего хорошего, – пожав на прощание Виктору руку, я поднял с пола за ремни четыре громыхнувшие друг о друга брезентовые сумки с МОНками и двинулся на выход.

– Удачи вам! И, это, мешки потом верни, ладно?..

– Хорошо, – хмыкнув, отозвался я.

Нет, все-таки склад со временем «разъедает» даже самых что ни на есть боевых мужиков. Затягивает, как болото, потихоньку, незаметно, но надежно. И выходит в результате, что еще совсем недавно ты вражеских пуль не боялся, а теперь из-за десятка старых мешков переживать начал – а то вдруг не вернут. А как же их списывать-то потом? Эх, Виктор-Виктор… Ладно, не боись, принесу я тебе твои мешки, сегодня же принесу, как только полученное у тебя имущество пристроим.

Выделенное нам в Комендатуре помещение оказалось большой прямоугольной комнатой на первом этаже. Окон в ней не наблюдалось, зато дверь внушала уважение. Из мебели имелись металлический стеллаж во всю стену и дряхлая, облезлая казарменная табуретка, сиротливо стоящая в углу.

– Да уж, богато жить будем! – хихикнул Толя, внося внутрь сразу оба ящика с автоматными патронами.

– Да ладно тебе, Курсант. Дареному танку в дуло обычно не заглядывают, – заметил в ответ я.

Напарник снова хохотнул и, аккуратно поставив ящики один на другой в углу, рядом с табуретом, потопал к УАЗу за следующей порцией груза. Надо бы помочь парню, а то как бы не надорвался.

– Погоди немного, – притормаживает меня на пороге Костылев. – Я тебе кое-что сказать забыл.

– Слухаю внимательно, в оба уха.

– Карты ты получил? Вот, довожу тебе, что, во-первых, твоя задача – постараться, чтобы они не попали в руки противника, во-вторых, что на них запрещено наносить какую-либо информацию о расположении наших подразделений и…

– Тпру, Зорька! – довольно грубо обрываю я Игоря на полуслове. – Господин комендант, ты, часом, совсем уже в атаке не охренел?! Ты мне еще прочти длинную лекцию на тему, что во время стрельбы запрещено ствол оружия себе в голову направлять! Елы-палы, герр капитан, ты не забыл, что я все-таки в разведке служил?

– Нет, ну чего ты кипешуешь? – Костылеву явно неудобно. – Просто положено провести с тобою инструктаж. Вот я и провожу, блин.

– Ааа! – издевательским голосом тяну я. – Ну раз по инструкции… Тогда будем считать, что провел. Слушай, я побежал, а то вон, судя по звукам, Толя решил в гордом одиночестве ящик с автоматами сюда допереть. Заработает мальчонка грыжу, где ж я второго такого искать буду? Да и ты, собственно, вполне мог бы помочь…

Шустренько, что называется «в темпе вальса», перетаскав и разложив на полу и на полках стеллажа почти все полученное со склада, прихватив с собою только пару «Леших», одну коробку с «Туманом», оба подствольника, сумки с минами и мешок с детонаторами, проводом и подрывной машинкой, выходим на улицу к машине. Перегрузив все в салон УАЗа, я прощаюсь с Игорем и вручаю ему стопку сложенных пустых мешков.

– Ты уж не сочти за труд, верни их парню. А то еще решит, что мы зажилили.

– Верну, не переживай.

– Ну, тогда до скорого!

– Ой, мля! Ты чего это понаделал, Ремба несчастная?!

Я валюсь на койку и начинаю в голос хохотать.

– Не. Ну, чо ты ржешь-то? Чего не так?

Вид у Толи весьма озадаченный и смущенный. Ну да, он же только что уверенно сообщил мне, что тоже прекрасно знает, как пользоваться «Туманом» и даже без каких-либо сомнений взялся это умение продемонстрировать. В результате стал похож то ли на актера, играющего на детском утреннике роль тигра, то ли на вышедшего на тропу войны команча, у которого под рукой оказалась только черная краска.

– Ты где такому научился, олух царя небесного?!

– В кино видел, – еще больше смущается Анатолий. – Хорошее кино, еще до Большой Тьмы снимали. Там у главного героя враги дочь украли, а ему велели какого-то типа грохнуть, а то, мол, убьют дочку. Ну, а он, короче, как давай этих, кто украл, валить…

Нормально, еще не хватало, чтобы мне сейчас в лицах «Коммандо» пересказали.

– Стоп, похоже, я этот фильм тоже когда-то видал! Американский, да?

– Какой, на фиг, американский?! – даже обижается напарник – Русский. «День Д» называется.

О, как, блин! Правильно, видать, говорили: «Искусство вечно», мать его!

– И чего, ты решил, что именно так, как в том фильме, и надо лицо красить?

– А что, разве нет?

– Понятно… Ладно, Курсант, слушай краткий инструктаж по маскировочному защитному окрашиванию. Начнем с самого простого. Как считаешь, на кой оно вообще нужно?

– Ну, – Толя поскреб лапищей затылок. – Наверное, чтобы лицо не видно было.

– Молодец. Правильно мыслишь. Человеческое лицо – очень хорошая мишень – светлый овал на темном фоне. Его даже ночью видно на больших расстояниях. И главная задача окрашивания – сделать его невидимым для врага, размыть его очертания, исказить их. И тогда тебя даже днем и практически в упор могут не заметить. Но вот так, как это сделал ты, ничего толкового не получится…

Отобрав у него коробку с крем-краской и отправив умыться, я начал рассказывать Толе основные правила нанесения маскировочного грима: как надо сначала закрасить светлым, «тоновым» цветом по сезону все лицо, уши, шею и даже тыльные стороны ладоней. Потом максимально затемнить самые выступающие, а значит и наиболее освещенные, части лица: лоб, нос, скулы и подбородок. И уже в последнюю очередь добавить немного линий и пятен промежуточных оттенков. Одновременно с рассказом я, усевшись за стол и поставив перед собой снятое со стены в душевой старенькое зеркало, показывал ему, как это все должно выглядеть на практике, разрисовывая свою собственную физиономию.

– Ну, как? – спросил я у него, наведя последние штрихи.

– Жуть какая-то. Рожа, как у кикиморы болотной.

– Понимаешь, Толь, нужно максимально деформировать очертания твоей физиономии, чтобы она была похожа на что угодно, но только не на человеческое лицо. Не на светлый овал, на котором четко видны два глаза, рот и нос. Вот как у меня сейчас. И еще, в природе нет прямых, симметричных линий. Именно поэтому вот эти твои «тигриные полосы» никуда не годились. Они бы сразу наблюдателю в глаза бросились. Понятно?

– Угу. Слушай, Миш, так это, выходит, нам надо где-то маленькое зеркальце надыбать. Не тащить же с собой это?

– Молоток, Курсант! На лету схватываешь! Вот этим завтра поутру и займешься. А я думать по поводу нашей вылазки буду. А пока пойду, тоже сполоснусь, нечего народ пугать.

Уже смывая над раковиной краску с лица, я слышу Толин вопрос:

– Кстати, слушай, Миш, а кто такая эта твоя Ремба?

– Не «такая», а «такой»… Да так, был когда-то давным-давно, еще до Тьмы, типан один. Такой же балбес, как и ты. Тоже думал, что сильно крутой, но со стороны в глазах понимающих людей выглядел довольно глупо.

– Да ладно тебе, я ж исправляюсь, учусь.

– Ха, попробовал бы ты не исправиться!

После этой моей фразы, звучавшей то ли предостережением, то ли прямой угрозой, Анатолий предпочел оставить эту скользкую тему и предложил пойти пообедать. Нормальный обед мы из-за суеты на складе, а потом в Комендатуре пропустили, до ужина было еще далеко, и закинуть чего-нибудь на зуб хотелось уже вполне ощутимо. Благо в свете достигнутых с Убивцем и Четвертью соглашений, кормежка нам с Толей полагалась бесплатная. Так почему бы этим нагло не воспользоваться?

После плотного перекуса я снова собрал свою «гвардию» под навесом на заднем дворе. Сегодня буду минно-подрывному делу их учить, а конкретно – работе с МОН-50. А почему, собственно, нет? Пока «учебные пособия» под рукой есть – надо пользоваться. А то еще потратятся на какое-нибудь «богоугодное» дело. Не на пальцах же объяснять потом?

– Вот, хлопцы, глядите. Это – противопехотная осколочная мина направленного действия МОН-50, – я вынимаю МОНку из сумки и укладываю ее рядом с собой на лавку. – Весит она два кило, сам корпус у нее пластмассовый, а внутри – заряд взрывчатого вещества и что-то около полутысячи уже готовых поражающих элементов. Ну, они на шарики или ролики от подшипников похожи, в разных по-разному.

– А на кой такие сложности? – интересуется Шуруп.

– Да тут, Саня, все просто. Согласись, та же «эфка» рвется, как бог на душу положит? То нормально все, метров на тридцать вокруг чуть ли не траву осколками состригает, а то просто на две половинки разлетится, и кирдык. Так?

– Ну, да, – согласно мотает тот головой.

– А тут – никаких проблем: взрыв, и в сторону противника летят пятьсот уже готовых осколков. Дальность разлета этих самых шариков-роликов…

– Пятьдесят метров? – делает предположение Толя.

– Ну, вообще-то, да. Правда, официально, «пятьдесят» – это, дистанция гарантированного поражения. Хотя врать не буду, если зона поражения и меньше, то ненамного. Причем выкашивает она на этой дистанции все, в секторе чуть больше пятидесяти градусов по горизонту и на высоту от пятнадцати сантиметров до четырех метров.

– Чего по горизонту? – почти в один голос спрашивают Сашка и Толя.

– Так, понятно, а еще говорили, что в школе учились хорошо… Короче, для простоты, глядите: тут сверху что-то вроде прицела есть, вот в него смотрите, все, что сквозь него видите, – на пятьдесят метров вперед будет в зоне поражения.

Передаю мину парням. Те по очереди, прищурив один глаз, разглядывают двор сквозь прицел. Шуруп с уважением присвистывает.

– Ладно, поигрались и будет. Поехали дальше. По обе стороны от прицела есть гнезда для взрывателя или электродетонатора. В общем, эту штуку можно использовать и как обычную растяжку, тогда надо вот в это гнездо, – я показываю пальцем на закрытое коричневой пластмассовой пробкой отверстие, – вкрутить МУВ или обычный запал от РГД или Ф-1. А можно сделать ее управляемой, тогда сюда вкручивается такой электродетонатор.

Я снова лезу в сумку и достаю из нее один из полученных на складе детонаторов ЭДП-Р.

– Видите, обычный электродетонатор, тот же ЭДП или ЭКД, например, – это просто такой блестящий металлический «карандаш», из которого торчат два проводочка. ЭДП-Р от него немного отличается. Сами поглядите.

Так же, как и мину, я пускаю детонатор по рукам.

– Видите, у него на конце этакий набалдашник с резьбой внизу? Это специальная втулка, и благодаря ей он в гнездо не просто вставляется, а вкручивается. Потом детонатор при помощи саперного провода, его я сюда не взял, там ничего особенного: обычный, двухжильный, здорово на «полевку» [9]9
  «Полевка» – полевой телефонный кабель.


[Закрыть]похож, подключают к подрывной машинке. Например, вот к такой.

Я достаю «четверку» и подбрасываю ее на ладони.

– Мы ее взводим, – я привожу ПМку в боевое положение. – А когда противник попадает в зону поражения, делаем так.

Сильно бью раскрытой ладонью по кнопке. Машинка послушно щелкает.

– Все, парни! Ваш враг лежит на земле, по самые уши набитый сталью.

– Лихо! – подытоживает молчавший до того Коваль.

– А то, – соглашаюсь я. – Теперь глядите. Устанавливается мина вот так.

Я раскладываю находившиеся до того в транспортировочном положении ножки и ставлю мину на землю.

– Вот таким вот образом втыкаете ножки поглубже в грунт. По технике безопасности нужно находиться метрах в тридцати позади мины, не ближе, но на самом деле – пятнадцати вполне достаточно, если в полный рост не стоять, летящие назад обломки корпуса не ловить. Но это не единственный вариант. Видите, тут на дне еще одно гнездо с резьбой? В комплекте есть еще и струбцина, навроде столярной. Это гнездо как раз для нее. А потом, уже этой струбциной можно закрепить мину где угодно: хоть на дереве, хоть на дверном косяке… Короче, куда фантазии хватит.

– Слушай, Миш, а я слыхал, что у турков вроде тоже такие есть? – спрашивает вдруг Артем. – Наши, кто на Украине с ними воевал, рассказывали. Какое-то название чудное, на турецкое не похожее совсем. На «к» как-то…

– «Клеймор», скорее всего.

– Точно, «Клеймор»!

– Это не турецкие мины, парни, а американские. По всем параметрам – один в один, как наша МОН, разве что струбцины нету и весит чуть-чуть меньше.

– Странное какое-то название, а что означает, не знаешь? – интересуется Толя.

– То и значит. Клеймор – это у древних шотландцев меч такой был. Двуручный. Длина у него чуть не полтора метра была. В общем, такой дурой хороший фехтовальщик парой взмахов мог перед собой чуть ли не поляну в толпе врагов расчистить. Ничего не напоминает?

Парни, представили картинку, дружно засмеялись. Действительно, похоже.

– Ладно, хлопцы, смотрю – смеркается уже… Занятие закончено, все свободны. Завтра тренировок не будет, у нас с Анатолием дела, так что – по личному плану. Но советую занятия совсем не забрасывать, а то получится, как с этими беднягами из Охранной Роты…

– Да уж, наслышаны, – хохотнул Шуруп. – Их сегодня чуть не до обеда гоняли, как незнамо кого. В казарму чуть не ползком возвращались.

– И я о том же, спорт забрасывать не стоит, а то потом может выйти боком. Все, давайте, ребята, отдыхайте. Толя, а ты – за мной.

– Понял, Миш. Чем заниматься будем?

– «Леших» обживать. Нет в бою ничего хуже, чем не подогнанная непривычная снаряга. В самый неподходящий момент обязательно или зацепишься чем-нибудь, или запнешься обо что-то. Так что привыкать будем, заодно и переделаем их слегка, а то они больше под совсем уж позднюю осень сейчас «заточены». Надо будет зелени добавить.

Следующий час я и Толя, под моим же чутким руководством, сидим себе на койке в моей комнате и, болтая о всяких пустяках, неспешно отвязываем с маскировочных накидок лишние серые, желтые и коричневатые лохматы, заменяя их зелеными. Работа, в принципе, несложная, но долгая и, прямо скажем, нудноватая. Хотя для себя стараемся, так что можно и потерпеть.

– Ну, что, мне кажется – куда лучше, чем было? – я встряхнул своего «лешего» и разглядываю его, держа перед собой на вытянутых руках. – А, Курсант, как считаешь?

– Намного, – соглашается тот. – Теперь, думаю, если в таком на пустыре возле рынка залечь в бурьяне – хрен кто заметит.

– Это точно. Особенно, если перед этим рожу «Туманом» размалевать и слегка по земле покататься, чтобы на «лешего» всякий мусор налип – листья опавшие, веточки разные…

– Слушай, командир, а я вот не понял, чего этот «леший» чудной такой? Балахон балахоном, в нем ведь ни бежать, ни даже идти толком не получится? Неужели нельзя было куртку со штанами сделать?

– Да тут такое дело, Толя… Он для этого просто не предназначен. В нем не ходят и уж тем более не бегают. В «лешем» только лежат, в крайнем случае – ползают. А насчет штанов… Есть и такие костюмы, типа комбинезонов, но накидки все же лучше. Вот представь, лежишь ты, за врагом издалека наблюдаешь, а тут вдруг – раз, мимо «бородатый» топает. Ну, я не знаю, часовой обход делает или просто до ветру отошел. Ты, понятное дело, замер. Лежишь, не шевелишься. Только если на тебе эти самые куртка и брюки, то со стороны ты сильно похож на холмик, который своими очертаниями напоминает фигуру лежащего человека. В темноте – может, и прокатит. А если светло? А под накидкой ты просто похож на большую бесформенную кочку. Помнишь, что я тебе про главную цель маскировки говорил?

– Размыть очертания, исказить их до неузнаваемости, – четко отвечает Толя.

– Пять баллов! Толковый ученик мне попался, – гордо подбоченясь, заявляю я. – Главное, чтобы не зазнался, а то отвинтят ему башку, он и «мяу» вякнуть не успеет.

Напарник только улыбается в ответ и демонстрирует мне внушительных размеров кукиш.

– Не дождешься!

– Ню-ню, – хмыкаю я и трагическим голосом, с тоскливыми подвываниями затягиваю:

 
А не спешите нас хоронить,
А у нас еще здесь дела!
У нас дома – детей мал-мала,
Да и просто хотелось пожить!
 

– Да ну тебя, на фиг! – делает вид, что обиделся, Толик. – Все б ему каркать да настроение людям портить.

– Ой, да ладно, тоже мне, цаца какая. Настроение ему испортили. Сейчас как поставлю в упор лежа, и будешь мне тут «землю толкать», пока оно назад не поднимется.

– Командир, спокойно! – Толя примиряющим жестом выставляет перед собой раскрытые ладони. – Виноват, был не прав, уже осознал и готов искупить кровью!

– То-то же… А то ишь, моду взяли, на начальство дуться. Здесь тебе не тут! Я из тебя, Курсант, еще сделаю настоящего бойца Рабочее-Крестьянской Красной Армии и быстро научу чистить сапоги с вечера, а утром одевать их на свежую голову!

– Ладно, пойду я, – вытирает выступившие от хохота слезы Толик. – Надо еще свою «сбрую» проверить.

– Это правильно. Да, вот еще что, держи, – я протягиваю ему один из «казенных» подствольников. – Он получше и поновее твоего трофейного будет. Так что принимай и владей! Только почистить хорошенько не забудь. Там, если внутри хоть немного этого чертова «серидола» останется – запросто может не выстрелить.

– Сделаем, командир, – кивает Толя. – А сам чем заниматься будешь?

– За карту сяду, буду думать, как наши с тобой задницы в проблемы не втравить.

– А как же?.. – Толя изображает в воздухе этакий неопределенный жест, состроив при этом игривую физиономию.

– Настя сегодня на ночном дежурстве, так что романтика отменяется. Так, все, вали отсель, любопытная твоя рожа! Не буди в командире зверя.

Толя выпучивает глаза в притворном испуге и пытается пулей выскочить за дверь, но запинается о порог и с грохотом растягивается на полу в коридоре, оглашая окрестности громким матом. Ой, балбес!!!

Когда, от души наматерившись и подобрав с пола ГП и «лешего», Толя, слегка прихрамывая на ушибленную при падении ногу, все-таки уходит, я расстилаю на столе полученную в Ханкале карту. Хорошенько обдумав ситуацию, я решаю на выход ее с собой не брать. На память вроде не жалуюсь, да и края тамошние мне хорошо знакомы. Как ни крути, всего два месяца назад я там немало кругов по лесам-горам намотал во время спецопераций. Хотя какие, на фиг, «два месяца»?! Тридцать лет почти – не хочешь?! Нет, надо завязывать с этими абстрактными размышлениями, а то точно с ума сойду. Лучше делом займись, милейший. Делом!

Над картой просидел до глубокой ночи, даже на ужин не пошел. Так бы и остался голодным, если бы Толик, добрая душа, не притащил мне тарелку тушеной картошки с мясом, пару больших ломтей хлеба и кружку пива. Зато в голове начал вырисовываться какой-никакой план действий. А значит – не зря сидел.

Поутру, после завтрака я отправил Курсанта на рынок за маленьким зеркалом. Сначала сам собирался идти с ним вместе, но передумал, вдруг вспомнив о том, что к свежеотремонтированной машине у меня нет ни домкрата, ни даже набора гаечных ключей, не говоря уже о кувалде, без которой вообще к ремонту отечественной техники приступать – и думать не стоит. На мое счастье, проснувшаяся «жаба» быстро напомнила мне, бестолковому, что вовсе не обязательно платить деньги за то, что можно с наглой физиономией вытребовать у непосредственного начальства. Опять же, в Комендатуру мне в любом случае нужно было зайти и забрать давно обещанный комплект «хендс фри» для Толиной «Дэу». Гарнитуру к станции мне Игорь выдал практически сразу, только связистам по внутреннему телефону позвонил, и уже через пару минут ее принес молодой парнишка, весь какой-то растрепанный, мятый, с неопрятной шевелюрой, но в форме и с сержантскими погонами.

– А, – только отмахнулся на мой вопрошающий взгляд Костылев, когда парень удалился. – Техперсонал, чего ты хотел? Пытался их к порядку приучить – да все без толку. А на «губу» каждый раз сажать – хлопотно, да и работать вместо них некому.

Припомнив многочисленных известных мне представителей этого «племени», всевозможных сисадминов и прочих технических гениев, я понимающе кивнул.

А вот из-за инструментов мы чуть не поругались, причем хорошо так, можно сказать – самозабвенно. После примерно десяти минут ора и взаимных упреков в скупердяйстве Костылев сдался и, черкнув несколько строк на вырванном из блокнота листе, велел мне проваливать в гараж Комендатуры и передать там записку старшему технику.

– И если ты, рожа наглая, думаешь, что я еще и заправлять твой тарантас буду – то хрен ты угадал! Понял?! – неслось мне вслед, когда я уже закрывал дверь в кабинет Коменданта снаружи.

Любопытство, как известно, не порок, и, забравшись на водительское сиденье УАЗа, я достал из кармана блокнотный листок и прочел:

«Семеныч, выдай ему из резерва малый ЗИП для УАЗа и набор инструментов. Домкрат, набор ключей, насос, ну, короче, что положено. Только, будь другом, выдай новое». Ниже следовали дата и подпись.

Ну, вот, и не нужно денег тратить. А то, что поорали немного друг на друга, так это ничего, у друзей и не такое бывает. Вот притащу я ему данные по Ца-Ведено – враз успокоится. А пока надо в это самое автохозяйство ехать. Как говаривал один комедийный киношный негодяй: «Куй железо, не отходя от кассы!»

Старший техник Семеныч, оказавшийся пожилым сухоньким и подвижным мужичком с серьезной проседью в некогда черных волосах и внимательными серыми глазами, прочел записку и поглядел на меня с нескрываемым уважением.

– Долго выклянчивал?

– Какое там! – я только рукой махнул. – Орали друг на друга, как полоумные, чуть не подрались. Так что, можно сказать, – зубами выгрыз.

– Силен! – покачав головой, протянул в ответ тот, причем уважения ко мне у него явно прибавилось. – Ну, если такой пробивной, айда за мной.

«Малый ЗИП» оказался неожиданно большим: кроме винтового домкрата, ножного насоса, небольшой кувалды, монтировки и ящика с инструментом (рожковыми, накидными и торцевыми ключами, отвертками, пассатижами и трещоткой), мне вручили еще комплект свечей, ремень генератора, бензошланг и еще целую кучу каких-то прокладок, болтов, гаек, хомутов и прочей мелочевки в небольшом мешке. Переносить все это богатство в «собачник» УАЗа мне пришлось в два захода. Помимо всего этого я еще вытребовал небольшую катушку медной проволоки и канистру моторного масла. Уж раз назвали пробивным – надо, блин, соответствовать!

Из гаража я поехал на рынок за продуктами. Можно, конечно, было и Толе наказ дать, но лучше самому. Надежнее. Там закупился хорошо прокопченным говяжьим балыком, почти таким же, что взял в свое время как трофей с убитых «волчат» и тонким пресным лавашем. Взял на двоих, причем с запасом. Кто знает, возможно, что за сутки-двое не управимся, а сидеть в засаде да пустым брюхом урчать – удовольствие, мягко говоря, ниже среднего. Уже совсем было собрался ехать назад, как вдруг вспомнил, что забыл выпросить на складе толстой лески для растяжек. И кладовщик Витя с Игорем не напомнили. А ведь может пригодиться. Леску беру у того же мужика, у которого покупал в свое время изоленту и спички. Среди всего прочего вдруг замечаю на прилавке довольно аккуратно сработанный мультитул. [10]10
  Мультитул – многофункциональный инструмент, обычно в виде складных пассатижей с полыми ручками, в которых спрятаны (с внутренней или внешней стороны) дополнительные инструменты (лезвие ножа, шило, пила, отвертка, ножницы и т. п.). Отличается от перочинного ножа с миниатюрными плоскогубцами увеличенной головкой пассатижей, которая в корпус не прячется.


[Закрыть]Не «Лезерман», конечно, но, судя по всему, – вполне приличная штука, уж всяко лучше того китайского барахла, которым в мое время все магазины завалены были. Взять, что ли? На секунду просыпается «жаба» и напоминает, что и нож, и плоскогубцы у меня есть. Но здравый смысл, подсказывающий, что возможность иметь под рукой компактный и многофункциональный инструмент дорогого стоит, одерживает верх. В конце концов, на бинокль я тоже потратился, но, поглядев, что могли выдать мне на складе, понял, что не прогадал.