Текст книги "Хочешь выжить — убей!"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Голубь подсказал, что из этого получилось, ты знаешь. Здесь лучше нейтралитет держать. К тому же у Арсена сейчас проблема появилась. – Плечистый подмигнул Франко.

– Какая?

– Да так, может, ничего серьезного. Но может быть и наоборот. Как карта ляжет.

– Ты, Докер, любитель загадки загадывать, – раздраженно заметил Франко.

– Может, объяснишь, что ты придумал?

– Не я, – помотал головой тот. – Просто знаю, что у Арсена проблема возникла.

– Ты имеешь в виду Розову? – махнул рукой Франко. – Так это...

– И это тоже, – усмехнулся Докер.

– Я слышал, что Арсен с Губой кого-то разыскивают, – сменил тему Франко, – какого-то Доцента. Не знаешь зачем?

– Базар идет, что этот Доцент покоцал Губу с его помощниками и ушел.

Но, может быть, это и туфта. Губа не тот, от кого уходят. У него еще никто не срывался. Наверное, Губа не вышел на него, на этого самого Доцента, вот теперь и пытается найти.

– Наверное, так и есть.

– Ты-то чего заявился? – спросил Докер. – Ведь если мусора узнают, сразу лапти сплетут.

– Серебро из Ижевска должно было прийти, с завода. Партия приличная.

Голубя убили, а к нему должны были доставить. Валентин, когда я его в последний раз видел, сказал, что слышал разговор Голубя насчет серебра. Где теперь его искать?

– Так ты звякни в Ижевск и узнаешь, ушло оно к Голубю или нет.

– Да в том-то и дело, что того отправителя мусора замели – попал с чем-то. Но он должен был отправить партию.

– Так если его взяли, он может и про серебро расколоться. Тогда ништяк, что Голубя завалили. Все, считай, на нем и тормознется.

– Не будет ижевский про серебро колоться, – уверенно проговорил Франко.

– У него и так дело толщиной с две энциклопедии. Я узнавал, не грузят на него серебро. А у меня заказчик серьезный. Я у него авансом почти половину взял. Вот теперь...

– Верни бабки, и все дела.

– Не берет, ему серебро нужно.

– Тогда ищи. Кто-то из парней Голубя остался. Вот их и тереби. У него какой-то получатель был. Как его? – задумался Докер.

– Валентин и встречал партии, – вздохнул Франко. -Но про серебро он точно не знал. Видать, не успел Голубь его в курс дела ввести.

– На много товару? – поинтересовался Докер.

– Прилично, – вздохнул Франко.

– Я-то сейчас не у дел, – сказал Докер. – Так что, если есть желание, за определенный процент мои хлопцы пошарят в кругах, близких к Голубю. Ведь если, как ты говоришь, товар из Ижевска ушел, значит, кто-то его встретил, а Голубь – рыба еще та. Он наверняка не сам серебро получал. Тем более если знал, что там, в Ижевске, запал был, то кого-нибудь со стороны нанял.

– Я тоже так думаю, – кивнул Франко. – Но даже представить не могу, кого он мог посвятить в это дело.

– Может, его Анька кого-нибудь подпрягла? – немного помолчав, сказал Докер. – У нее ведь тоже гоп-компания была. Подожди, кто у Аньки в кодле за главшпана ходил? – Пытаясь припомнить, задумчиво уставился в одну точку. Франко с надеждой смотрел на него.

– Вспомнил? – не вытерпел он.

– Да крутится в башке, – с досадой проговорил Докер.

– Слышь, я тебе, Петро, заплачу, – решив, что тот набивает цену, сказал Франко.

– Сколько? – спросил Докер.

– А сколько ты хочешь?

– Ты мне разжуй, сколько с этого ты будешь маять. Тогда и обсудим цену.

– Ты с меня хочешь кожу снять, – с упреком проговорил толстяк, – С тебя снимешь, – усмехнулся Докер.

– Давай так, – решился Франко. – Я тебе за то, что ты найдешь, плачу пять тысяч. Ну а дальше видно будет. Смотря у кого серебро. Если, конечно, с боем забирать придется, мы с тобой договоримся.

– Так-то оно так, – ухмыльнулся Докер, – но я же тебе жевал, что сижу на голяке. Парни мои кто как может и где получается зарабатывают. Я уже человек пять потерял. Троих мусора взяли. Одного по бухе зарезали, а один по пьяному делу под машину попал.

– Может, ты хочешь, чтоб я и похороны организовал? – едко спросил Франко.

– Ты, Митька, нудный тип, – буркнул Докер. – Я тебе про то жую, что мне, чтобы искать, парни нужны. А за так они даже харю никому не наколотят.

Давай хоть тысячи полторы авансом. А потом посмотрим. Если сам найдешь, отдам через некоторое время.

– Ладно, – решился Франко. – Когда искать будешь?

– Так как только баксы узрею, – засмеялся Докер, – сразу и начну.

– Здравствуй. – Вздохнув, Доцент посмотрел на стоявшего перед ним высокого мальчика лет пятнадцати.

– Здравствуй, пап, – кивнул тот. – Заходи.

– Мать дома? – тихо спросил Иван.

– Уехала в Польшу.

– А что так сумрачно? – Доцент вошел в квартиру.

– Да так, – опустил голову сын. – Ты есть будешь?

– Разумеется. А что у тебя?

– Суп, – вздохнул мальчик, – быстрого приготовления. Мама, когда собралась уезжать, оставила кастрюлю щей. Но ко мне ребята заходили после футбола, мы их и съели. А теперь...

– Так, – засучивая рукава рубашки, решил Иван. – Сейчас будем заниматься приготовлением более или менее съедобной пищи. С полчаса ты выдержишь?

– Конечно, – весело ответил сын.

– Господи, – вздохнула Валентина, – опять вы! Неужели непонятно, – сердито посмотрела она на вошедшего в палату Себостьянова, – не помню я ничего.

Меня, когда я открыла дверь, чем-то ударили, и все.

– Конечно, – согласился Василий, – вы были без сознания, когда вырвали кому-то из насильников клок волос. Кроме этого, под ногтями у вас следы кожи.

Вы без сознания всегда так отчаянно сопротивляетесь? – весело спросил он.

– Извините, – вмешалась стоявшая у дверей Либертович, – но мы договорились, что вы просто спросите...

– Где ваша мама? – неожиданно для Резковой спросил Себостьянов.

Валентина испуганно взглянула на Либертович. Когда повернулась к нему, он увидел в ее глазах страх.

– У меня в квартире, – тихо сказала Валя. – А в чем дело?

– Просто хотел ее видеть. Звонил в деревню, там ее нет. К вам она приходит?

– Вчера, сразу после вас, была. Вот, – как бы подтверждая свои слова, показала на вишню в вазе, – принесла.

– Не подумайте, – улыбнулся Себостьянов, – что я такой настырный мент.

Нет, я сейчас пришел просто как знакомый. Вот, – смущенно улыбнувшись, приподнял пластиковый пакет, из которого торчали три розы. – Куда их поставить?

– На подоконник, – немного удивленно проговорила Резкова.

Он вытащил из пакета банку с розами и осторожно поставил на подоконник.

Затем достал шоколад, конфеты, кулек с виноградом и положил все на тумбочку, Либертович, насмешливо улыбаясь, смотрела на него:

– В следственной практике появились новые приемы? Или так поступают, когда потерпевшие не дают показания?

– Так поступают все люди, когда приходят в больницу к знакомым.

– Вот как! – улыбнулась Раиса Борисовна. – Значит, вы пришли просто как знакомый Валентины?

– Надеюсь, вы не станете возражать? – взглянул на нее Василий.

– Я бы, конечно, ничего не имела против, – с деланным сожалением проговорила Раиса Борисовна, – если бы сейчас, – она взглянула на часы, – не пришло время процедур. Так что извините, но...

– Я понимаю, – кивнул Василий. Повернувшись к по-прежнему с удивлением смотревшей на него Вале, кивнул. – До свидания. Выздоравливайте.

Когда Василий вышел. Валя, кусая губы, посмотрела на Раису.

– Где мама? – чуть слышно спросила она.

– Наверное, у тебя в квартире, – пожала та плечами. Достала из кармана халата сотовый телефон и протянула ей.

Василий отдал белый халат гардеробщику и пошел к выходу. В это время в вестибюль вошли Стахов, Колобок и Викинг. Себостьянов остановился. Олег тоже.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Колобок, не обращая внимания на Себостьянова, прошел до гардероба.

– Три халата, – сказал он.

– К кому? – небрежно поинтересовался сидевший в углу с журналом в руках охранник.

– К Резковой.

– Не положено, – буркнул тот и снова уткнулся в журнал.

– Как это не положено? – недовольно спросил Колобок.

– А так, – бросил охранник.

– Молодой человек, – подойдя к охраннику, сказал Викинг, – мы пришли навестить нашу знакомую Резкову Валентину, принесли ей...

– Не положено, – прервал его тот.

– Слушай, ты, – проводив взглядом идущего к выходу со двора клиники Себостьянова, раздраженно посмотрел на него Стахов, – положенных...

– Я могу видеть лечащего врача Валентины? – Викинг обратился к смотревшей на них с интересом дежурной медсестре.

– Ну, – опуская журнал и медленно поднимаясь, охранник вызывающе уставился на Олега, – договаривай!

– Все путем, – оттесняя Олега в сторону, кивнул Колобок. Медсестра, подняв телефонную трубку, сказала:

– Раиса Борисовна, вас спрашивают знакомые Резковой. Вы выйдете? – Выслушав ответ, положила трубку и покачала головой. – Сегодня она не может. Но передала, что состояние Резковой улучшилось, можете не волноваться.

– Премного благодарны, – поклонился Викинг. – А передать Вале фрукты мы можем?

– Да, – улыбнулась сестра. – Составьте перечень передачи, и я отдам.

– Как в тюрьме, – буркнул Олег.

– С вами приятно было поговорить, – улыбнулся Викинг, – потому как чувствуешь, что на страже здоровья больных действительно стоит чуткий, хороший человек. К вам же, – повернувшись, он взглянул на насмешливо смотревшего на Олега охранника, – сие не относится. И я постараюсь, чтобы ваше место занял человек, который понимает, что он в данное время не охраняет преступников, а поддерживает покой в медицинском учреждении.

– Да я чего, – стушевался тот, – просто...

– Подумайте над этим, молодой человек, – наставительно сказал Викинг. – А сейчас еще раз спасибо. – Он улыбнулся медсестре. – И до свидания. – Кивнув Колобку на дверь, поставил перед девушкой хозяйственную сумку. – Переписывать не стану, – снова улыбнулся он, – так как не сомневаюсь, что Валентина получит все. Спасибо вам. – Не успела смущенная медсестра ответить, как он быстро вышел вслед за Колобком и Олегом.

– Если я правильно понял, – догнав Олега, сказал Викинг, – посмотревший на тебя не совсем доброжелательно молодой человек – твой знакомый. И отношения у вас совсем не приятельские.

– Это Себостьянов был, – ответил за Олега Игорь. – Следак. Он раньше в угро работал. Потом из Дагестана приехал, его там подстрелили трохи, и его дядя, он у него какой-то туз в мусорской колоде, в прокуратуру следаком поставил.

– Минутку. Я почему-то думал, что угро и прокуратура – разные системы.

Впрочем, так же, как и следственный отдел.

– А хрен их знает, – буркнул Колобок. – Просто сказал так, как слышал.

– Тогда понятно, – кивнул Викинг. – Может, он там временно. А вполне возможно – практикуется. Он, случайно не знаешь, – снова обратился он к Игорю, – нигде не учится? Ну, например, в юридическом?

– Заочно, – буркнул Олег.

– Тогда это объясняет его работу в прокуратуре, – кивнул Викинг и вдруг рассмеялся.

– Ты чего? – недоуменно уставился на него Колобок. Олег тоже с удивлением посмотрел на Викинга.

– Просто вспомнил, – продолжая посмеиваться, сказал тот, – как ты, Олег, и тот мусор друг на друга смотрели. Раньше за один такой взгляд в лицо швыряли перчатку и стрелялись на дуэли. Знаете, – чтобы как-то разрядить обстановку, продолжил он, – например, я жалею, что время дуэлей ушло. Хотя бы потому, что с любого подлеца, кем бы он ни был, можно было спросить. Конечно, на дуэлях погибали и хорошие люди. Но тем не менее...

– Альфред, – спросил Колобок, – кто ты есть? Порой так говоришь...

– В данное время я ваш очень хороший знакомый, – весело ответил тот, – и брат вашей тоже неплохой знакомой. И еще. Не надо вопросов обо мне. Врать я не хочу, потому что стараюсь не лгать тем, кого считаю своими друзьями, а правду сказать не всегда можно. Всему, как говорится, свое время.

– Ништяк, – согласился Игорь.

– Почему нас к Вальке не пустили? – зло спросил Олег.

– Насколько я понял, – ответил Викинг, кому-то чертовски не хочется, чтобы она видела тебя. Скорее всего Хвату. Хотя здесь я, кажется, не прав. Хват имеет нескольких парней с крепкими кулаками и только поэтому нужен кому-то.

Допустим, тому же Гобину. – Он остановился. Колобок и Стахов – тоже и, переглянувшись, повернулись к нему. – Выходит, что Гобин не желает этого, – пробормотал Викинг. – А почему? – Снова переглянувшись, Олег и Колобок пожали плечами. – Вот когда мы узнаем это, – сказал Альфред, – тогда многое поймем.

– Что? – удивленно спросила Роза.

– Он приходил не как следователь, – немного раздраженно повторила Либертович, – а вроде как просто ее знакомый. И знаешь, – торопливо добавила она, – это уже плохо. Резкова может начать говорить с ним. Еще два таких посещения...

– Так сделай так, – раздраженно сказала Роза, – чтобы этого не было!

– Не могу! – громко сказала Раиса. – Он следователь. По факту изнасилования Резковой возбуждено дело. Есть заявление. И здесь Себостьянов имеет полное право. Я как врач могу только ограничивать время разговора его с Резковой. Запрещать совсем – опасно. Прокуратура может настоять на медицинском освидетельствовании Резковой, и тогда... – Не договорив, замолчала.

– Рая! – плачущим голосом воскликнула Гобина. – Я тебя умоляю! Я не переживу этого! Я заплачу столько, сколько...

– Перестань, – прервала ее Либертович. – Я делаю и буду делать все, что смогу. Пусть позвонит Яков.

– Хорошо, я передам. Он обязательно позвонит.

– Сучка! – зло выдохнул Хват и мощно ударил прямым правой рукой по боксерской груше. Как бы добивая противника, врезал по ней пяткой.

– Хват, – негромко обратился к нему сидевший на спортивном мате крепкий, мускулистый мужчина в трусах, – может, давай подловим ее братца? Он часто один шастает.

– А что? – поддержал его один из стоявших у стены парней. – Отделаем его хорошенько. Он тогда в кабаке борзеть начал.

– Потом Элеонора, – возразил Хват, – с нас шкуры спустит. У нее все схвачено. Да и парнишки в охране – не балуй. Надо что-то другое придумать. – И снова ударил по груше.

– Тогда выцепить ее мужика, – немного подумав, предложил мускулистый. – Она с ним хоть и в разбеге, но он часто к доченьке заныривает. Вот и...

– Если бы эту самую доченьку... – засмеялся невысокий плотный парень. – Вот тогда бы Элеонора поняла...

– Тогда бы мы поняли, – прервал его мускулистый, – что помирать нам рановато.

Хват, взглянув на него, ухмыльнулся. По его взгляду можно было понять, что он принял решение.

– Где вы были? – встретила вошедшего Викинга полная женщина средних лет.

– Ходил в туалет, – серьезно ответил он.

Она растерянно смотрела, как он снимает кроссовки.

– Но, – неуверенно проговорила женщина, – меня просила Элеонора...

– Прасковья! – Викинг, улыбнувшись, повернулся к ней. – Я давно хотел узнать, как будет ваше уменьшительное имя? – Женщина, удивленно округлив глаза, пожала плечами. – Но в детстве вас мама как-то называла?

Ее щеки порозовели, и она быстро ушла на кухню. Стоявшие у дверей Олег и Колобок, переглянувшись, засмеялись.

– Мать ее не любила, – вполголоса проговорил Викинг. – Дать дочери такое имя...

– Дядя Альфред! – выбежала из комнаты Аленка. Подхватив ее. Викинг дважды прокрутился на месте. Девочка со смехом обхватила его шею руками.

Стахов, вздохнув, взглянул на Колобка.

– Все-таки, наверное, здорово иметь хотя бы племянников. Я уж не говорю о своих детях. – Глубоко вздохнув, Игорь опустил голову.

– Вы есть будете? – выглянув из кухни, спросила Прасковья.

– Не обижайся, – поставив девочку на ноги, виновато улыбнулся Викинг, – просто мне действительно...

– В школе меня звали Пашей, – сердито сказала она и спросила еще раз:

– Вы есть будете?

– Конечно. – Викинг, приглашая Колобка и Страха, мотнул головой в сторону кухни. – Готовит Прасковья восхитительно, а борщ в ее исполнении – просто нечто потрясающее.

– Альфред, – сказал Игорь, – мне домой надо занырнуть.

– Разумеется, – согласился тот. – Сейчас пообедаем и съездим.

– Так, может, пока вы едите, – сказал Игорь, – я быстренько смотаюсь? Я хавать особо не хочу...

– Поедем втроем, – твердо проговорил Викинг.

– Значит, Себостьянов не успокаивается, – отключив сотовый телефон, пробормотал Гобин. – Ну что же, видимо, все-таки придется принять предложение Русака. Не хотелось бы, конечно. – Он поморщился. – Но что сделаешь? – Вздохнув, набрал номер. Прождав около трех минут, зло буркнул:

– Где его черти носят? – и выключил телефон.

– Яков Юрьевич, – раздался по внутренней связи голос секретарши. – К вам Себостьянов Василий Анатольевич.

– Что?! – воскликнул Гобин и снова услышал:

– Себостьянов Василий Анатольевич просит принять его по...

– Пусть войдет, – нервно ответил Гобин. Дверь почти сразу открылась, и в кабинет вошел Себостьянов.

– В чем дело? – стараясь говорить ровно, спросил Гобин. – Что вам угодно?

– Ну, Яков Юрьевич, – широко улыбнулся Себостьянов, – уж вы-то знаете, что мне нужно.

– Кто вы? – Гобин попробовал разыграть крайнее удивление.

– Вы и это знаете. – Василий отодвинул стул, сел.

– Нахал! – сумел возмутиться Яков Юрьевич. – Что вы себе позволяете?

– Чем вы недовольны? – улыбнулся Себостьянов.

– Я буду жаловаться вашему начальству, – заявил Гобин.

– Пожалуйста, – кивнул Василий. – Но, может, сначала, прежде чем жаловаться, – неожиданно серьезно проговорил он, – объясните мне вашу любовь к Валентине Резковой?

Гобин, дернувшись, как от удара, растерянно захлопал глазами.

– Вы женатый человек, – как ни в чем не бывало продолжил Василий, – у вас взрослый сын. И вдруг такая забота о молодой женщине. Сколько вы заплатили за ее лечение?

– А вот это вас, молодой человек, никоим образом не касается.

Себостьянов уловил в нем перемену и тонко улыбнулся.

– А если ваша жена узнает об этом? – спросил он.

– Да вы шантажист, молодой человек, – поправив очки, словно желая лучше рассмотреть Василия, вздохнул Гобин.

– И все-таки, – настойчиво продолжил Василий, – как вы можете объяснить это? Тем более, – многозначительно проговорил он, – ранее вы не были знакомы.

Чем же вызвана ваша забота, Яков Юрьевич?

В глазах Гобина на короткое мгновение появилась злость. Но он сумел справиться с этим.

– Знаете, – как-то беззащитно улыбнувшись, начал он, – бывает, порой вспомнишь, как жил раньше, и сердце сжимается. Столько грехов, что... – Не договорив, махнул рукой. Василий с интересом смотрел на него. – А тут узнал, – печально вздохнул Гобин, – что один водитель, он только что из рейса вернулся, женщину, сожительницу свою, изнасиловал. Вот и решил ей помочь. Хотите верьте, – развел он руками, – хотите нет.

– Как интересно, – улыбнулся Себостьянов. – Вы, Яков Юрьевич, прямо-таки ангел во плоти. А если честно? – Подавшись вперед, он остро взглянул ему в глаза. – Кого прикрываете? Хвата? Или...

– Вы зачем сюда явились? – прошипел Гобин. – Если я вам нужен по делу – вызывайте. А сейчас убирайтесь. – Он махнул рукой на дверь.

– Так, может, облегчите душу? – спросил Василий.

– Вот что. Отстань от этого дела. Ничего ты себе на этом не заработаешь. А если захочешь – миллионером станешь.

– Неужели? – весело спросил Василий и встал. – Заманчивое предложение.

Я обязательно подумаю над ним. Надеюсь, вы не станете отказываться?

– Убирайся! – вскакивая, заорал Гобин. – Немедленно покиньте мой кабинет!

Привлеченная громким голосом шефа, в кабинет заглянула Зина.

– Запомни, Гобин, – мельком глянув на нее, угрожающе проговорил Себостьянов, – я докопаюсь до истины и узнаю все. Потому что чувствую – ты в этом увяз. По самое некуда увяз.

– Вон! – взвыл Гобин.

– До свидания, – улыбнулся посторонившейся Зине Василий и вышел.

– Сволочь, – прошептал Гобин и, прижимая руку к левой стороне груди, плюхнулся в кресло. – Валидол, – промычал он. Зинаида метнулась в приемную. – Ты сам напросился, – прошептал Гобин.

***

"Да, – затянувшись, Викинг колечками начал выдыхать дым. – Кажется, я топчусь на месте. Нужно позвонить Азиату. Идиот. Ведь всегда говорил себе: торопись медленно. Сначала узнай все точно, затем информируй. А тут дал маху.

Но Олег не сказал, почему он боится. Вернее, дал понять, что из-за какой-то аварии на дороге. Но то, что Астронома выбросил не он, – сто процентов. Как я только начал, он захохотал. И облегченно сказал, что к этому отношения не имеет. Значит, придется все начинать сначала. Я сразу не поверил Гобину, – вспомнил он. – Но потом как-то..."

– О чем мечтаешь? – выходя на балкон, спросил Олег.

– О спокойной старости, – ответил Викинг. – И не в доме престарелых, а в окружении любящих меня людей в уютном, утопающем в зелени домике.

– Ты, часом, не заболел? – внимательно посмотрел на него Олег. – Базаришь хреновину какую-то.

– А ты никогда не думал, где и как будешь, когда придет старость?

Стахов, растерянно улыбнувшись, отрицательно покачал головой.

– Может, и правильно, – задумчиво сказал Викинг.

– Что с тобой? – спросил Олег. – Неувязки какие? Ты скажи. Если мы чем-то можем помочь, то...

– Когда потребуется, – кивнул Викинг, – обязательно обращусь. Сейчас у меня все складно...

– Ты тогда разговор начал, – перебил его Олег, – о том, что где-то на Симферопольском иномарку «КамАЗ» сбросил. Как я въехал, ты на меня грешил.

Значит, ты из тех, кто на новых русских пашет и деньгу выколачивает. Так?

– Ты догадливый, – спокойно ответил Викинг. Заметив в глазах Олега разочарование, усмехнулся. Некоторое время оба молчали.

– А что будет с тем водилой, – глухо спросил Олег, – который иномарку расшиб?

– Некоторое время, – ответил Викинг, – он будет работать там, где ему скажут. Разумеется, если не сможет выплатить всю сумму сразу. Или, если у него есть приличный заработок и постоянная работа, ему придется отчислять определенную сумму хозяину машины.

– А ты, значит, вроде частного сыщика? – криво улыбнулся Олег. – Находишь тех, кто...

– Точно, – кивнул Викинг.

«Значит, и на меня могут такого же послать», – подумал Олег. Кашлянув, спросил:

– А номер у «КамАЗа» какой?

«Черт возьми, – удивленно подумал Викинг. – Какого дьявола я не спросил номер его машины! Был уверен, что это именно Стахов, вот и...»

– Так какой номер? – услышал он голос Олега.

– Триста пять, – ответил Викинг.

– Точно воронежский?

– Гобин сказал, – усмехнулся Викинг, – что ты на этой машине ехал.

– Вот сука! Значит, решил на меня стрелку перевести! Мол, Страх в тюрьме, так что пусть с него и получают! Гнида! Я узнаю, кто с таким номером в рейс ходил. Гобин, сучок, просто так покрывать не будет. Наверняка кто-то из его верных псов.

– А что, – с интересом спросил Викинг, – и такие среди водителей есть?

– Полно. Раньше в ударниках за счет других хаживали, теперь рейсы побогаче и получше – им. Они, суки, услышат от кого-то что-нибудь, подкрасят немного чернотой и Гобину на ухо поют. А тронешь такого... – Олег выматерился.

– А ты как узнаешь? – переждав его мат, поинтересовался Викинг.

– Это уж мое дело, – огрызнулся Олег.

«Нет, приятель, – мысленно возразил ему Викинг, – здесь тебе верить нельзя. Узнаешь, что кто-то из твоих хороших знакомых с этим номером в тот день был, обрисуешь ему ситуацию, и ищи потом парня по белу свету. Мне Гобин сам скажет».

– О чем базар? – На балкон вышел Колобок.

– Да так, – взглянул на него Викинг. – Принцип общения – каждый говорит о том, о чем хочет.

– Мне на хату заскочить надо, – напомнил ему Колобок.

– Сейчас поедем, – кивнул Викинг.

– Так я и один смотаюсь, – удивленно посмотрев на Олега, сказал Колобок.

– Нам надо прошвырнуться, – улыбнулся Викинг. – Не лишай нас этого удовольствия.

– Есть, – положив трубку, усмехнулся Русый. – И чего тянул вола за хвост, – зевнул он. – Надо было сразу его делать. – Поднявшись, снова зевнул. – Перегулял вчера. Телка классная попалась. Сейчас чашку крепкого кофе, и порядок. Так что, Меткий, – усмехнулся он, – готовься. Ну а потом и тебя придется, – вздохнул он. – Уж больно ты догадливый.

Хват, вытирая полотенцем мокрую голову – после тренировки он всегда принимал холодный душ, – вышел из ванной. И, подняв голову, застыл. Перед ним стояла Роза, по бокам – два высоких накачанных мужика. Выпустив из пальцев полотенце, Хват прижался спиной к стене.

– Зачем ты втянул Романа в это? – тихо спросила Роза. Эту худую маленькую женщину знали все, кто имел отношение к деньгам. Ее, которую за глаза называли Куренком, боялись. Сначала к ее появлению в деловых кругах, тесно связанных с криминалом, отнеслись скептически. Мол, появились у женушки Гобина лишние деньги, пусть поиграет в бизнес. Надолго ее не хватит. Но неожиданно для всех Гобин создал свою автобазу. Люди, которые пытались этому помешать, вдруг бес следно исчезали. Вскоре все без исключения начали относиться к Розе Гобиной с почтением. И про эту маленькую некрасивую женщину стали ходить слухи один страшнее другого. Правда, они имели подтверждение. Стоило кому-то в чем-то помешать Гобину, с тем человеком обязательно происходило какое-нибудь ЧП.

Поэтому Гобина, а особенно Розу, предпочитали не тревожить. Хват знал, зачем она здесь, и, несмотря на только что принятый душ, мгновенно вспотел.

– Ты слышал, о чем я говорю? – тихо спросила Гобина.

– Так это, – растягивая слова, начал он, – я уже говорил Якову Юрьевичу – Роману абсолютно ничего не грозит. Я его...

– Я спросила, зачем ты втянул его? – раздраженно напомнила Роза.

Хват затравленно огляделся. Охранники приблизились к нему на шаг.

– Он сам! – крикнул Хват. – Сам!

– Как он оказался там? – снова спросила Роза.

– Он со мной, – словно ожидая нападения, Хват смотрел то на одного, то на другого боевика, – ходил постоянно. И водил, которые были чем-то недовольны, уму-разуму вместе с моими парнями учил. Все говорил, что хочет мужчиной стать.

– Запомни, – угрожающе проговорила Роза, – малейшее коснется моего сына – и ты сдохнешь как собака, я тебе это обещаю.

Хват, катая желваки, с яростью в глазах, уже не ощущая страха, с трудом сдерживался, чтобы не схватить тонкую морщинистую шею Розы. Его пальцы судорожно сжимались и разжимались. Посчитав, что сказала достаточно, Гобина повернулась и пошла к входной двери. Один из верзил последовал за ней. Второй, не спуская внимательно-настороженного взгляда с Хвата, стоял неподвижно. Хват, мысленно выма-терившись, шумно выдохнул и, не глядя на верзилу, слегка задев его правым плечом, прошел на кухню. Тот проводил его взглядом, услышал, как открылась дверь, попятился задом и выскочил на лестничную площадку.

– Чего ты на хате хочешь сделать? – спросил Олег вышедшего из такси Колобка.

– Просто глянуть, – огрызнулся тот. – Я вообще-то не пойму, почему я должен жить у Элеоноры? – нервно сказал он Викингу. – Как под домашним арестом.

Викинг улыбнулся:

– Домашний арест – это когда у себя дома сидят. Но сейчас этого вроде нет. По-моему, мы не зря втроем приехали.

У подъезда, к которому они шли, стояли две «шестерки». В них было по четыре человека. Увидев Колобка, парни из ближней машины вышли. Во второй тоже распахнулись дверцы.

– Вот сучары, – зло бросил Олег. – Влипнем мы с ними. Они же сосунки, маменькины детишки. Сейчас в рожу залезут, а им и ответить нельзя. Мусора с ходу загребут.

– Не думаю, – спокойно возразил Викинг. – Они, по-моему, ожидали явного превосходства сил.

Колобок, коротко выдохнув, чуть согнулся в плечах, пружинистым шагом пошел на стоявших толпой парней. Викинг догнал его, достал сигарету и прикурил.

Олег, отстав на шаг от Колобка, вызывающе смотрел на парней. Те, переглянувшись, расступились.

– В чем дело, шакалы? – зло спросил Колобок.

– Ты особо не борзей, – бросил кто-то.

– Я здесь жил, – процедил Колобок, – когда вас мамки на горшки сажали.

А вы на меня жути гоните?! – Он шагнул к ближнему. Тот отскочил.

– Че? – становясь в стойку какого-то киношного героя, усмехнулся парень. – Крутой, что ли?

– Всмятку я, – выдохнул Игорь, – но таких, как ты...

– Давайте жить дружно, – вступил в разговор Викинг. – Мы не мальчики для битья. А вас в таковых превратить сможем. Так что, – он ухмыльнулся, – если еще раз какая суча-ра выступит, – Олег и Колобок с удивлением взглянули на него: Викинг угрожающе сказал, – завалю. – Сунув руку под полу спортивной куртки, расставив ноги, смерил явно испугавшихся, но не желавших показать это парней тяжелым взглядом.

– Сдернули! – рыкнул Олег. Парни стали медленно расходиться.

– Ну их, – раздался голос. – Свяжемся – мусора затаскают.

– Ты вообще-то был прав, – благодарно сказал Викингу Колобок. – Одного бы они меня точняком попытались отделать.

– Стратегия трусливых хищников, – улыбнулся Викинг. – Стаей вылавливать по одному. Но мы не их сверстники. – Он взглянул на тронувшиеся одна за другой машины. – И тут они оплошали. Ну, – кивнул он на подъезд, – пойдем узнаем, все ли стекла целы. Кстати, ты хоть кого-то из них знаешь?

– Да вроде одного, – нерешительно, боясь ошибиться, ответил Игорь. – Он в соседнем подъезде живет. А может, просто похож.

– Тот ржавый, – буркнул Олег, – который справа последним стоял, одно время с Хватом крутился.

– Какое разочарование постигло охочих до таких зрелищ ба-буль, – весело сказал Викинг и кивнул на несколько открытых окон и балконов. Оттуда вниз смотрели пожилые женщины.

– Пойдем, – шагнул к подъезду Колобок. – Я почтовый ящик гляну. Может, есть чего.

– Сходите, – кивнул Викинг, – посмотрите. Я минут через пять вернусь. – Он направился к видневшимся в отдалении «шестеркам». Машины остановились возле небольшого бара. Переглянувшись, Олег и Колобок быстро последовали за ним.

Викинг стремительно шел вперед. Подойдя к первой машине, он увидел открытое окно и усмехнулся. Протянув руку, нажал на сигнал. Из дверей бара выскочили двое парней.

– Еще раз взглянете угрожающе, – предупредил Викинг, – сядете все.

Заявление от женщины с девочкой есть. Еще раз, – повторил он, – и будете объясняться с милицией.

– Ты че базаришь? – подошли уже подогретые вином парни.

– Быстро вы принять успели, – улыбнулся Викинг. – Что мне нужно – скажу. Обходите любого из нас как можно дальше. И еще. – Его голос прозвучал угрожающе. – Не приведи вас Господь хоть словом задеть женщину или девочку.

Надеюсь, вы понятливые сукины дети. – Рассмеявшись, повернулся и неторопливо пошел назад. Остановившиеся рядом Колобок и Олег, смерив парней тяжелыми взглядами, направились вслед за ним.

– На хрен они тебе упали? – догнав Викинга, спросил Игорь.

– Если они попытались подловить тебя, – хмуро ответил тот, – вполне могут попробовать встретить и Элеонору.

– Ну она-то, – усмехнулся Колобок, – на них хрен забила. С ней добры молодцы гуляют. Так что...

– Аленка часто гуляет одна во дворе.

– Не тронут они Элеонору, – сказал Олег. – Они знают, что она их разберет по косточкам и сунет в мясорубку.

– Твои бы слова да Богу в уши, – прошептал Викинг.

– Поехали к Элеоноре, – торопливо сказал Колобок. – Вдруг эти сучата не знают, кто она? А дома только Парашка и Аленка.

– А как же твоя квартира? – спросил Викинг.