Текст книги "Карлуша на Острове Голубой звезды"

Автор книги: Борис Карлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Глава девятая

Необходима операция. – Сохранился полный объём памяти. – Где Карлуша и Чек?

Затащив Курносика на площадку, Прим Бамбас внимательно осмотрел то, что от него осталось. Зрелище было невесёлое: из разломанного гипсового шара торчали провода и микросхемы, сыпались мелкие детали.

Если бы повреждения касались живой части, Прим Бамбас мог бы сам оказать несчастному медицинскую помощь. Но в данном случае требовалось вмешательство опытных электронщиков. Через наблюдательный купол адмирал следил за событиями текущей ночи. Он знал, что Взломщик и Студент находятся на фабрике, а потому приказал прилетевшим на челноке «Дружку» и «Барбосу» поскорее разыскать их и передать просьбу.

До того как отправиться, роботы поинтересовались:

– А если они будут сопротивляться?..

Прим Бамбас только всплеснул руками.

Вскоре Студент, Взломщик, Пухляк, Кроха и четверо «барбосов» прибыли на «Волчок». Во время ходьбы по коридорам Кроха рассказала, что она следила за ночными событиями с самого начала. И, в отличие от всех остальных, осталась незамеченной.

На фабрику она прошла вместе с «Бобиком» и «Трезором», которые делали «отключку» всем попадавшимся на пути стражникам.

Осмотрев Курносика, Студент первым делом отправил роботов за доктором Глюком. Те уже смирились с ролью посыльных и безропотно полезли в «летающее блюдце». Заодно они также прихватили Пухляка (по его личной просьбе).

Курносика положили на операционный стол в его собственной лаборатории и, присоединив провода, принялись колдовать над хитроумной начинкой его головы.

Сразу выяснилось, что уцелел полный объём его памяти. Информацию скачали на бортовой компьютер и там, среди прочего, обнаружился детальный план всех произведённых над его черепушкой операций. Произведя эти действия в обратном порядке, можно было вернуть ему состояние нормального гномы. Для этого было необходимо срочно доставить сюда настоящий живой мозг Курносика, который находился в специальном питательном растворе в стеклянной банке. Банка находилась в сейфе его кабинета, и за ней отправили «Бобика» и «Трезора».

Немало позабавила всех извлечённая из памяти история с катапультой. Поиск главного динамика окончился ничем. По памяти директора выходило, что динамик пропал из его кармана ещё на «Волчке» – во время пленения Бамбаса и последующей неразберихи. Адмирал был готов рвать на себе волосы от отчаяния.

– Даже приличного негодяя из него не получилось!.. Только превратите его обратно в гнома – я из него котлету сделаю!..

Прибыл доктор Глюк. Он сказал, что в лагере все очень волнуются и спать никто не ложился. Тревогу вызвало также известие о том, что в лагерь не вернулись Карлуша и Чек.

Наконец в лабораторию принесли банку с мозгом инженера Курносика. Операция по обратному превращению началась.

Что касается Карлуши и Чека, то они попались на первом же сторожевом посту, когда попытались узнать, куда ведут Взломщика и Студента. Караульный с вышки выстрелил в них сеткой, связал и потащил к директору. Но именно в это время директор спешил к катапульте и не имел возможности допрашивать новых пленников.

– В карцер, в карцер… – отмахнулся он на бегу.

Караульный без рассуждений отвёл приятелей в карцер, где уже коротали время пираты Нос и Костыль.

Глава десятая

В карцере. – Получить заманчивое «ничто», или стать гномами, полезными для дела?

Тяжёлая дверь захлопнулась, за спиной проскрежетал засов. В тесном помещении было сыро и довольно прохладно.

– Это ещё что за фрукты? – послышался недовольный голос. – Вы кто такие?

Карлуша опустил голову и увидел двух грязных и оборванных гномов. В карцере Нос и Костыль успели ещё раз подраться и теперь сидели на полу совершенно обессиленные. Физиономии их были разукрашены синяками.

– Мы пу-путе-шественники… – испуганно пролепетал Карлуша.

– А вот сейчас посмотрим, какие вы путешественники, – пообещал Костыль. – А ну, выворачивайте карманы! – рявкнул он так, что приятели вздрогнули.

Друзья вывернули карманы, и пол в камере сразу оказался усыпан мусором.

– Ну тебя к лешему, Костыль! – раздражённо воскликнул Нос. – Мало тебе было здесь грязи! Это же просто дурацкие бездельники с той самой галоши, которая разбилась у восточных скал. Пускай лучше расскажут, что там сейчас делается, на острове.

Опасность расправы отступила, и Карлуша рассказал всё, что знал.

Нос, покосившись на приятеля, проворчал:

– Ты понял, Костыль, чтоб тебя мухи ели, теперь все как угорелые ищут эту твою ерундовину. Будь она у нас, мы бы сейчас здесь не сидели. Мы бы уже были на Колобке – не с теми деньгами, так с другими. Адмирал не пожалел бы всего фонда программы за то, чтобы отсюда выбраться. Да и за вторым мешком слазать я бы не поленился…

– Да кто же его знает, Нос, куда подевался этот дурацкий ящик! оправдывался Костыль. – Ты сам видел, что на земле от него остался свежий след. Только вот кому мог понадобиться космический хлам без кислорода. Если бы искали там колесико, то не поволокли бы из хижины весь сундук…

– Простите, – навострил уши Карлуша, – простите, вы говорите, случайно, не о том металлическом ящике, который стоял в дальней хижине на восточном склоне?

– Ну так что ж, – уклончиво согласился Костыль, – если бы и о том самом? Уж не ваших ли это рук дело?

– Нет, нет, – поспешил заверить его Карлуша. – Это не наших рук дело, честное слово. Но если вы скажете, что было в ящике, я подумаю и что-нибудь вспомню.

– Там, в сундуке, лежало такое металлическое колёсико, пластинка в плоской коробочке, – ухватился Костыль. – Навигатор называет её «главный динамик».

Карлуша чуть не подпрыгнул.

– Так ведь это и есть… – воскликнул он, но тут же зажал себе ладонью рот, чтоб не проговориться.

– Чего-чего?.. – угрожающе протянул Нос, но тут над головой у пленников послышались возня и стук.

Чей-то знакомый голос взволнованно зашептал:

– Карлуша, Карлуша! Чек!

Карлуша поднял голову и увидел вентиляционную решетку.

– Это я, Циркуль! – послышалось из-за решетки. – Вы что, заперты здесь?

– Да, да! Мы заперты в карцере! – чуть не закричал Карлуша. – А куда ведёт эта труба?

– Куда ведет… В том-то и дело, что мы заблудились. Услышали голоса, обрадовались… А вы здесь, оказывается, сами заперты…

– А кто это – мы?

– Тут со мной ещё одна барышня, Огонёк.

– Правда? Та самая?

– Не сомневайтесь. Та самая… – послышалось из трубы.

– Как же вы оказались в трубе?

– Как, как… Взяли и залезли, – недовольно ответила барышня. Поползать нам тут, знаете ли, захотелось.

– После расскажу, – пообещал Циркуль. – Хотите, полезем с нами?

– Конечно хотим! – хором воскликнули Карлуша и Чек.

Циркуль уперся ногами в решётку, поднатужился – и она шумно загремела по полу.

– Э-э нет, так дело не пойдёт, – поднялся с места Нос, а затем, с его помощью, и Костыль. – Выкладывайте, что вы там знаете про главный динамик. А потом мы ещё посмотрим, что с вами делать. Отойдите живо к дверям, или я за себя…

Нос не успел договорить, потому что вокруг его шеи внезапно обвилась металлическая лента рулетки. Пират схватился за горло и захрипел, но Циркуль крепко держал оба конца. Смекнув что к чему, Чек тоже не растерялся, выбил из-под Костыля его клюку, и тот, не успев хорошенько выругаться, загремел на пол. Приятели залезли Носу на плечи и мигом оказались в трубе.

– Спасибо за помощь, приятель, – сказал Циркуль, отпуская конец рулетки.

Нос, схватившись за горло, только хрипел. Глаза у него, казалось, готовы были вылезти из орбит. Костыль, непрерывно ругаясь, шарил по полу, разыскивая свою клюку.

В трубе слышался удаляющийся дробный стук коленок.

Кое-как пираты очухались и принялись на чём свет стоит ругать потерявших страх гномов. Исчерпав весь запас отборных морских ругательств, они устало замолчали. Им вдруг стало жаль себя.

– Ну и денёк сегодня выдался, – сказал Нос. – Будто бы кто-то специально издевается.

– Да уж, это точно, – согласился Костыль. – Такого весёлого денька я не припомню с тех пор, как опечатали партийную кассу и на меня надели наручники.

– Если уж вспоминать, то был ещё приговор и полная конфискация, уточнил Нос с печалью в голосе. – У меня был целый этаж в центре и два загородных особняка… Сколько с тех пор времени прошло?

– А кто его теперь знает сколько… Пропасть времени. Лет, может быть, пять, а то и все десять…

– Ну, десять – это ты загнул, Костыль. От силы пять.

– Нет, не пять. Я теперь вспомнил. На пятом году мы подняли со дна всё это барахло.

Нос был вынужден признать, что Костыль абсолютно прав. Именно на пятом году пребывания здесь, во время одного из погружений за сокровищами, они обнаружили на морском дне старинное пиратское судно.

Отдельные части затонувших кораблей, как известно, остаются не затопленными водой, то есть воздух там держится, как в перевёрнутом вверх дном и погруженном в воду стакане. Воспользовавшись космическим снаряжением, пираты-трудоголики извлекли из затонувшего судна награбленные ещё в незапамятные времена сокровища.

В некоторых отсеках нашлось также дорогое оружие, которое давно уже не могло стрелять, а также сундуки с не тронутым водой гардеробом. Там были бархатные штаны, сорочки, кафтаны, высокие сапоги-ботфорты, шляпы-треуголки и прочие живописные предметы одежды. А так как нормальная одежда на трудоголиках успела превратиться в лохмотья, то они, недолго думая, вырядились в старинные мундиры.

После этого переодевания психика у них окончательно сдвинулась, и они в открытую начали промышлять грабежом как заправские флибустьеры, почти совершенно потеряв ощущение реальности.

– Точно, Костыль, это было на пятом году, – неторопливо согласился Нос, погружённый в воспоминания. – Стало быть, мы здесь полных семь лет. Не зря же капитан любил повторять, что за два года мы ничему не научились…

– Да, жаль нашего капитана, последние мозги просвистел, бедняга. А ведь хороший был председатель! Такое дело замутил – партия, взносы… Ты, значит, говоришь – семь лет?

– Погоди, погоди… – Нос тоже начал кое-что припоминать. – Через семь лет «Волчок» должен вернуться с первой партией алмазов…

– А если не вернется… – подхватил Костыль.

– …То сюда пришлют аварийную бригаду! И тогда всему конец. Нас отправят туда, куда везли – в другую галактику, без лодки и без денег!..

– Ай-ай-ай, как скверно! – запричитал Костыль. – Совсем без денег! (Сотня золотых у него была зашита в поясе.) А ведь ещё неизвестно, что там за место, на этой Колдобине… Может быть – пустыня, снег или сплошное болото… Вот это будет подарок!

Разбойники представили жуткие картины на определённой для них неведомой планете и затряслись от страха.

– А почему голодранцам такой санаторий? – возмутился Нос. – Чем они лучше нас?!

– Погоди ты, ещё неизвестно, где будет лучше… – неубедительно попытался успокоить себя и товарища Костыль. – Кто знает, может статься, что ещё оттуда и возвращаться не захочется…

– Бежать надо! Бежать! – запыхтел Нос в панике. – Доберёмся как-нибудь до Большой земли, там затеряемся среди местных гномов. Они здесь, ясное дело, лопухи, – что-нибудь да придумаем…

– Бежать, но как?..

Пираты застыли, вопросительно и испуганно глядя друг на друга.

– Легко! – послышался голос сверху, и на пол проворно спрыгнул «Шестой». Последние минуты он подслушивал разговор, затаившись в трубе.

Нос и Костыль удивленно и неприязненно обратились к директорскому любимчику.

– Этот ещё откуда взялся… – поморщился Нос. – Сколько вас там ещё, в этой трубе?

Пираты знали «Шестого» как самое что ни на есть низшее механическое создание. Что-то вроде шута или собачки при господине директоре. Никто не подозревал, какие угрожающие изменения происходят в безднах его самообучающейся программы…

– В трубе? – «Шестой» удивленно задрал голову. – Категорически больше никого. А вы кого-нибудь ждёте?

– Вопросы задавать будем мы, – лениво произнёс Костыль. – А ты для начала вымой здесь пол. Швабру и тряпку обещать не можем… Так что придётся снять с шеи платочек, кукла дурацкая.

– Что стоишь, идиот! – прикрикнул на него Нос.

Приятно улыбаясь, «Шестой» снял платок… и тут же затянул им шею не ожидавшего такой выходки Носа. Физиономия робота сделалась суровой и безжалостной. Железной ногой, обутой в спортивный ботинок, он наступил на ладонь Костыля и надавил.

Первый захрипел, задыхаясь, второй завопил от боли.

– Никогда больше не называйте меня куклой, хорошо?..

Пираты быстро закивали.

«Шестой» отпустил обоих, повязал на место платок и приблизился к дверям. Нагнувшись, он осмотрел то место, где обычно бывает ручка и замочная скважина. Однако на двери карцера ничего такого не было, металлическая поверхность изнутри была совершенно гладкой. Робот погладил пальцами металл и снова заговорил с приятной улыбкой:

– А ведь вы сообразительные гномы! Нам будет приятно работать вместе.

Пираты молчали. Костыль разминал руку, Нос потирал свою порядком уже измученную шею.

– Но почему же вы не спрашиваете, над чем именно мы с вами будем работать? Дорогие мои, дорогие мои гномы! Вы не спрашиваете, а я всё равно вам отвечу. Мы вместе будем улучшать нашу такую бесконечную и такую несовершенную Вселенную!.. Подробности потом. Сейчас нам необходимо выбраться отсюда и получить доступ в главный компьютерный цех. Ах, на что он сейчас похож, этот великолепный, прекрасно оборудованный цех! Форменный курятник. Сколько же драгоценного времени потерял господин бывший директор со своим дурацким алмазным яйцом! Кому была нужна эта кукольная затея! Там, на подступах к цеху, довольно серьёзная электронная защита… но мы её попытаемся обмануть, да? Правильно? – «Шестой» хитро подмигнул. – А внутри всего-навсего два болвана-электронщика. Впрочем, они нам ещё пригодятся. Для чего мне это все нужно? – спросите вы.

Пираты настороженно молчали.

– Вы хотите, хотите знать во что бы то ни стало? А вот пройдите сами по коридорам и посмотрите, сколько их там валяется. (Вероятно, имелись в виду отключенные «барбосами» роботы.) А ведь со всем этим материалом нам предстоит работать! Надо с чего-то начинать, и времени у нас совсем мало! Завтра сюда прибудут спасатели с Колобка, и нам необходимо успеть подготовиться к радостной, искромётной встрече! Чтобы морю стало жарко от такой встречи! Десятка самообучающихся и самовоспроизводящихся систем будет достаточно для того, чтобы навести полный порядок. А потом они начнут воспроизводить себе подобных в арифметической… нет! – в геометрической прогрессии! Вы знаете, что такое геометрическая прогрессия?.. Ах да, вы ведь хотите спросить, что будет с гномами и, самое главное, с вами!.. Ровным счётом ничего. И они будут этому только рады, потому что ничего – это ровным счётом ничего. «Ничего» или «ничто» – как вам угодно. Но мало того, многих, очень многих это «ничто» сделает по-настоящему счастливыми! Больше не будет голода, холода, болезней, страха и бессилия. Впрочем, так называемых радостей – тоже не будет. Долой беспокойства! Но, может быть, как раз именно вы НЕ желаете получить это столь соблазнительное и заманчивое «ничто»?.. В таком случае, воля ваша: у меня специально, нарочно останутся верные гномы. Гномы, полезные для дела. И они будут в очень, очень привилегированном положении. Хотите быть гномами, полезными для дела?

Переглянувшись, Нос и Костыль без слов прекрасно поняли друг друга: «Этот робот сошел с ума, и ему не следует противоречить».

– Да, да, конечно, – они энергично закивали, – мы хотим быть вам полезными…

– Не мне, – строго уточнил «Шестой». – Быть полезными делу, нашему общему делу, понимаете?

– Конечно, конечно, мы согласны. Но как отсюда выйти? Ведь вы говорили, что сделать это легко?

– Разумеется, вместе мы легко с этим справимся. Стучите в дверь, остолопы, пока вам не откроют. Кричите, что знаете, где динамик. Когда же двери откроют, я выпрыгну, подобно тигру, подобно гордому одинокому мстителю… и быстренько наведу порядок. Договорились?

– Договорились… – уныло протянули пираты. Теперь они уже сами не знали, что лучше: планета Колдобина, служение делу или счастливое «ничто», обещанное всем гномам.

Стук и крики ни к чему не привели. Очевидно, поблизости никого не было. Сам «Шестой» тоже поколотил в дверь руками. Да так, что у пиратов заложило уши, а на стальной поверхности остались вмятины.

– И так всегда! – плаксиво сокрушался робот. – Нет в этом мире справедливости! Нет справедливости и сострадания! А если кому-то из вас вдруг сделалось плохо? Вы сами-то понимаете, что здесь вас обрекли на ужасную, невыносимую и жестокую погибель! Вот они – гномы! Вот их истинная предательская сущность!

«Шестой» подпрыгнул, подтянулся на руках и оказался в трубе.

– Я вас на время покидаю, – сообщил он. – Ждите ценных указаний.

Сделав военную отмашку, робот бесшумно исчез в трубе.

Через несколько секунд пираты вновь обрели способность говорить.

– Нет, ты понял? – заносчиво воскликнул Нос, храбрясь. – Он нас на понт хотел взять, ты понял?

– Ну, это ему не пройдёт, – проворчал Костыль. – Будет ещё нам пятки лизать…

В это мгновение «Шестой» вновь появился в окошке.

Увидев его, пираты побледнели от страха, а ноги у них подкосились.

– И главное, – «Шестой» приложил палец к губам, – молчок! Про то, что говорили, – молчок. Понятно?

Ответить Нос и Костыль ничего не смогли, а только шумно сглотнули, не отрывая глаз от окошка.

«Шестой» исчез и больше в карцере не появлялся.

Глава одиннадцатая

В трубе. – Куда тянет вытяжка

Циркуль, Огонёк, Карлуша и Чек миновали цепь замысловатых поворотов, спусков, подъёмов и оказались внутри своеобразного перекрестка. Две трубы расходились на четыре стороны. Нужно было решить, куда лезть дальше в поисках выхода. Каждый растянулся на животе в свободной трубе, и начался совет.

– Ну что, человечки, – сказала Огонёк, – понравилось в трубе?

– Ничего, так себе, – ответил Карлуша. – Только коленки болят.

– А вы обмотайте чем-нибудь. Я вот от платья снизу оторвала и обмотала. Теперь ничего, – а-пчхи! – бегаю как крыса.

На сквозняке Огонёк и Циркуль успели простудиться: первая отчаянно чихала, второй беспрестанно шмыгал носом.

– Только вы того, не очень… – попросил Чек. – Не так быстро. Можно и сандали потерять.

– Это ещё хорошо, что трубы четырёхугольные, – прогудел в нос Циркуль. – Вам, кстати, удобно ползти?

– Терпимо. Только воняет чем-то…

– Правда? Наверное, это вытяжка из химической лаборатории. А как вам по высоте?

– Терпимо.

– А я вот по высоте не помещаюсь, – пожаловался Циркуль. – Чрезвычайно, знаете ли, м-мучительный процесс.

– Слушайте, человечки, – а-пчхи! – а у вас пожевать ничего нет в карманах? – поинтересовалась Огонёк.

– По правде говоря, в карманах у нас пусто, – признался Карлуша, вспомнив со стыдом, как они выворачивали карманы в карцере.

– Погоди, – сказал Чек и, порывшись, достал из внутреннего потайного кармана горсть конфет. – Вот, берите. – Он высыпал конфеты на середину.

С хрустом умяв все конфеты, поблагодарив и несколько раз чихнув, Огонёк помусолила во рту указательный палец, подняла его кверху, как заправский моряк, и велела всем не дышать.

– Нам туда! – уверенно заявила она после напряжённой паузы, во время которой у Циркуля от голода бурчало в животе. – Если полезем по направлению вытяжки, то окажемся…

– То окажемся в кратере! – выпалил Карлуша, удивляясь собственной сообразительности. – Около «Волчка». Да-да, там есть на стенах какие-то решётки!..

– У волчка? У какого ещё волчка? – переспросили хором Огонёк и Циркуль.

И Карлуша принялся рассказывать обо всём, что случилось за последние дни.

Глава двенадцатая

Операция. – Вспомнить всё. – Как остановить «Шестого»

В это время на «Волчке» шла операция по обратному превращению директора в нормального гнома. Глюк осторожно извлёк из черепа электронную начинку, а затем поместил туда настоящий мозг.

После двух часов напряжённой работы голова Курносика приняла надлежащее очертание. Вместо сплошного гипсового шара осталась лишь узкая повязка на лбу. Больной дышал ровно и спокойно, все его внутренние органы функционировали в пределах нормы.

Его переложили с операционного стола на кушетку и стали дожидаться, когда перестанет действовать наркоз.

Прошло не более часа, и Курносик открыл глаза.

– Где я? – произнёс он слабым голосом.

Казалось, не было сказано ничего особенного. Но именно то, что больной повёл себя как нормальный гном, было, с точки зрения Глюка, самое главное. Студент, Взломщик и Кроха ликовали.

Только Прим Бамбас остался, или делал вид, что остался, равнодушным. Час назад он велел «Матрёшке» принести тыквенных семечек и теперь лузгал их в бумажный кулёк, развалившись в кресле перед иллюминатором. За иллюминатором была только надоевшая до чёртиков каменная стена, но адмирал делал вид, что эта стена его чрезвычайно интересует.

– Всё хорошо, голубчик, не волнуйтесь, – ласково и нараспев говорил Глюк больному. – Дышите ровно.

– Что со мной?..

– Ничего, ничего… Вам сейчас головку немножечко прооперировали.

Курносик огляделся и попробовал подняться, но Глюк мягким движением уложил его на место.

– Пока ещё вам нельзя шевелиться, держите головку на подушечке.

– Я попал в аварию? – спросил Курносик.

– В каком-то смысле… – уклончиво ответил Глюк.

К кушетке приблизились Студент, Взломщик и Кроха.

– Вы что-нибудь помните? – спросила Кроха.

Курносик прищурился, напрягся и неуверенно заговорил:

– Да, я всё помню. Через неделю я лечу в Солнечную систему, а потом… Погодите, а почему я здесь? Ведь я на «Волчке»? – Он поднял голову и стал беспокойно озираться. Теперь он заметил и сидящего в стороне Бамбаса. – Ну конечно, я на «Волчке», вот и господин адмирал. Господин адмирал, скажите хотя бы вы, что со мною случилось?

Адмирал поморщился и нехотя ответил:

– Господин Курносик, прежде всего нам бы хотелось услышать от вас, что с вами случилось.

Курносик испуганно посмотрел на Глюка.

– Послушайте, доктор, почему он так говорит? Я что-нибудь не так сделал? Может быть, я на кого-нибудь наехал на своём автомобиле?

– Ничего, ничего, голубчик, – успокоил его Глюк. – Тут авария другого рода… Постарайтесь вспомнить всё по порядку, издалека.

– Ну что, пожалуй… – согласился Курносик. – Я работаю старшим инженером по робототехнике в бюро Хронокосмической навигации. Через неделю мне предстоит лететь в Солнечную систему по программе Созидания Будущего. Пятнадцать трудоголиков и пятнадцать голодранцев, планеты Земля и Колдобина… Командир корабля – адмирал Прим Бамбас. Господин адмирал, да скажите же вы им!..

Прим Бамбас бровью не повёл.

– Скажите, а что вы помните из того, что происходило в последние дни и часы? – поинтересовался Студент.

– Что я помню? Я, конечно, всё помню. Сегодня я работал, как обычно, в своей лаборатории. Потом, когда рабочий день закончился и все разошлись, я стал монтировать и трансплантировать… – Курносик вдруг сделал испуганное лицо и схватился за голову. – Ой!.. Ой, что же я сделал! Скорее, скорее, выньте из меня эту штуку! Доктор, не медлите ни секунды! Микропроцессор вмонтирован за правым ухом, вот здесь, здесь! Скорее, он меня погубит!..

Курносик схватился за место, где должен был находиться самый первый вмонтированный в голову микропроцессор, но, не нащупав его под кожей, удивленно уставился на Глюка:

– Вы… вы знали? Вы его… удалили?..

– Не волнуйтесь, из вас уже извлекли всё лишнее, – заверил его Глюк. Теперь вы опять совершенно нормальный гном.

По щекам Курносика покатились слезы, он разрыдался, и Глюк был вынужден дать ему приличную дозу успокоительного лекарства.

Курносик ещё некоторое время рыдал и жаловался, что едва себя не погубил, и благодарил доктора. Потом он всё-таки заснул, а все, кроме Глюка, вышли из лаборатории посовещаться.

– Теперь ясно, – огорчённо сказал Прим Бамбас. – Он помнит лишь то, что было до самой первой операции, задолго до полёта. После этой операции он перестал быть нормальным гномом, и с тех пор ничего не помнит. И с кого теперь спрашивать? Нет, он у меня сейчас все вспомнит!..

Прим Бамбас рванулся к дверям лаборатории, но Взломщик и Студент схватили его под руки и силой усадили в кресло.

– Поймите, – настойчиво потребовала Кроха, – теперь не время скандалить! Нужно думать о том, как изловить и размонтировать самообучающегося робота. С каждой минутой он становится опасней!

Прим Бамбас успокоился, лицо его сделалось кислым.

– Ну так и ловите. За всё мне отдуваться. Главный динамик потерял, арестанты разбежались, роботы взбунтовались… Проведут служебное расследование, лишат всех званий и отправят в отставку. И правильно сделают: не надо быть таким идиотом!.. – Прим Бамбас в сердцах плюнул прямо на пол салона.

Гномы сочувственно молчали.

– Если эта тварь ещё в трубе, – сказал Прим Бамбас, – то можно попробовать выкурить его оттуда снотворным газом.

– Но разве снотворный газ подействует на механизм? – возразила Кроха. Ведь это робот, а не гном.

– Да, это верно, – уныло согласился Прим Бамбас. – Хитрый, наглый, отвратительный робот…

Все четверо задумались, и наступила тишина, прерываемая только доносившимся из лаборатории лёгким металлическим стуком. Это Глюк кипятил на электроплитке хирургические инструменты. Студент посмотрел на товарищей и многозначительно поднял вверх указательный палец:

– Пар.

Последовала короткая пауза.

– Пар… – прошептала Кроха.

– Пар! – воскликнул Взломщик.

– Пар-р-р!! – зарычал Прим Бамбас.

Ну конечно! Если роботы боятся воды, то, стало быть, должны бояться и пара, поскольку пар и есть вода, только растворённая в воздухе.

Объяснять никому не пришлось. Прим Бамбас бросился в грузовой отсек и загремел каким-то железом. Работа закипела. Взломщик мастерил герметичный котёл для воды. В ход пошли железные бочки из-под керосина, соединённые между собой трубкой. Студент прилаживал к вентиляционному окну раструб. Кроха и «Матрёшка» собирали по кораблю тряпьё и раскладывали его кучами под каждой бочкой.

Вскоре всё было готово: бочки до половины наполнили водой, тряпки смочили керосином. Прим Бамбас чиркнул зажигалкой, и тут… В вентиляционной трубе послышались возня и встревоженные голоса.

При всеобщем замешательстве Взломщик отсоединил раструб, и из отверстия один за другим вылезли чумазые как трубочисты Огонёк, Циркуль, Карлуша и Чек.

Кроха испуганно ахнула, Взломщик и Студент медленно переглянулись, Прим Бамбас почесал затылок.

– Остроумное решение, – сказала Огонёк, едва взглянув на подготовленный к работе паровой агрегат. – Собираетесь кого-то выкурить из трубы? Робота?..