Текст книги "Карлуша на Острове Голубой звезды"
Автор книги: Борис Карлов
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)
Глава двадцать первая
Всё подробно и по порядку. – Трудоголики и голодранцы. – Два дня на то, чтобы всё исправить
– Хорошо, я расскажу всё с самого начала, – промолвил он. – Планета Колобок находится в системе Голубой звезды созвездия Ленивой Щуки галактики со стасорокадвухзначным порядковым номером. Связь между галактиками возможна только при помощи мгновенной телетранспортации, да и то если там имеется подходящий молекулярный состав. Сначала всё досконально проверяют роботы-разведчики, а только уже после роботов туда отправляются гномы. Иногда роботы не возвращаются, и это значит, что от них ничего не осталось кроме рассыпавшихся по Вселенной микрочастиц. Даже приблизительно о расстояниях между галактиками никто не имеет понятия. Это расстояния, не поддающиеся никакому воображению.
Планета у нас небольшая, всего несколько крупных городов, живём спокойно. Раз в два года выбираем правительство. Выбираем формально, потому что состав правительства на моей памяти ещё ни разу не менялся. Мы считаем, что это хорошо.
Наши гномы работают на полях, фабриках и заводах. Если работа грязная или неинтересная, туда ставят робота. Это даже выгодней, так как роботу не надо платить денег за работу. Нормальный рабочий гном у нас за месяц получает два-три золотых. Золотой – это такая монета, отлитая из золота. Да вот, посмотрите…
Прим Бамбас достал из кармана и дал всем подержать большую, величиной с медаль, монету. На ней было изображение восьмиугольной звезды и слова: «Богатство и порядок!»; с другой стороны – цифра пять, увитая вычурным венком. Это была монета в пять золотых. Прим Бамбас продолжил:
– В одном золотом – тысяча фантиков. Фантики – это бумажные деньги. Один фантик, в свою очередь, содержит сто ушек, мелких металлических монеток. Порция мороженого, например, стоит двадцать ушек.
Гномы на Колобке живут неплохо, даже, можно сказать, зажиточно. Имеют свои дома, автомобили, механическую прислугу… И порядок у нас тоже как полагается, случаев воровства или обмана я даже и не припомню. Те, кто ленятся работать, получают специальное пособие. Пособие небольшое, пятьсот фантиков, но жить можно.
Но вот нашлись такие гномы, которые и работать не хотели, и уходить на пособие не спешили. Тогда они на своих заводах и фабриках стали вносить смуту: руководство якобы рабочим недоплачивает, а денежки их проедает и пропивает.
Ну, среди рабочих нашлись, конечно, такие, которые поверили.
Тогда эти проныры сколотили так называемый Рабочий союз трудоголиков, с уставом и программой. В уставе было сказано, чтобы платить членские взносы, а в программе – чтобы все деньги у богатых отнять и поделить между собой поровну.
И пошло, и поехало… Со временем из Союза трудоголиков выделилась верхушка – пятнадцать гномов. Они назвали себя Верховным Советом союза, вообще перестали работать и жили на собираемые с простаков членские взносы. Отгрохали себе виллы с бассейнами, офисы-небоскребы и стали купаться в роскоши. При этом для видимости они появлялись перед рабочими или журналистами непременно в стареньких потертых костюмчиках и кепочках, которые для них специально разыскивали на блошиных рынках.
В то же время, глядя на них, среди безработных голодранцев, живших на пособие, тоже выделились свои авторитеты. Они сказали, что деньги вообще надо отменить, поскольку они – зло. Пускай, мол, все берут в магазинах то, что захотят.
Ну, среди безработных тоже нашлись такие, которые поверили и начали платить из своего пособия денежки в кассу союза. В этом Союзе голодранцев тоже скоро выделились пятнадцать самых пронырливых гномов, которые назвали себя Политбюро. И они тоже жили на общие взносы припеваючи.
Правительство смотрело на это безобразие год, смотрело другой, а потом велело их всех арестовать. Потому что они мало того что всем головы морочили, но ещё подбивали гномов к беспорядкам. Им же надо было какими-то делами своё паразитическое существование оправдывать. Вот они то забастовку организуют, то демонстрацию. Чем больше беспорядков – тем больше недовольных. А значит, больше денежек в кассу.
Ну, значит, арестовали их, рассадили по карцерам, устроили экстренное заседание правительства.
День совещаются, ночь совещаются, никак не могут решить, что с этими трудоголиками и голодранцами делать. Ведь надо так сделать, чтобы они сами свою подлость осознали и раскаялись. Да ещё чтобы другим был урок на будущее.
Под утро решили вот что: отправить их на необитаемые острова в другие галактики, чтобы они там сами, лично, своим трудом доказали величие, так сказать, своих идей. То есть чтобы Верховный Совет трудоголиков, все пятнадцать гномов, жили на одном необитаемом острове, а Политбюро голодранцев – на другом. И чтобы одни на своём острове устроили справедливое общество равных, а вторые – счастливое будущее без денег.
Назвали всю эту бодягу программой Созидания Будущего.
Транспортирование арестантов поручили мне, как самому заслуженному, заметьте, межгалактическому навигатору.
Для размещения трудоголиков выбрали островок 04071958 на планете Колдобина системы Гончих Псов; для голодранцев – 23111908 на планете Земля Солнечной системы.
Навязали мне в помощники инженера Курносика. Ладно, думаю, как-нибудь переживу. Погрузили арестантов в трюм, роботы их стерегут. Транспортируемся сначала в Солнечную систему, приземляемся. А Курносик – он уже как бы и не гном. Ну, это я рассказывал.
Значит, Курносик меня связал и велел роботам перегружать все материалы, инструменты, приборы на челнок. Арестанты как зайцы разбежались. Забрал он, короче, всё, кроме продуктов; он теперь какими-то специальными таблетками питается. Ну и дуру ещё эту оставил, «Матрёшку», она бестолковая, ни к чему не пригодная. Главный динамик утащил, без него не улетишь.
Ну, оставил он меня на «Волчке», думает, куда я денусь без главного динамика. Как только он с грузом на челноке отчалил, я – бац! – защиту.
Идёт он на другой день к «Волчку», он уже старую фабрику начал расконсервировать, идёт так по-деловому, вдруг – бац! – башкой своей о хронооболочку – так, что из башки вся его железная дребедень едва не высыпалась. Кричит что-то роботам, руками машет.
Стал ломами, кирками бить, снизу подкапываться, сверху на челноке подлетать… Ничего не выходит! Сутки бились, неделю, месяц, потом оставили меня в покое. Это он, значит, алмазным шаром своим занимался. А вот теперь, когда время прижало, снова пытается пробиться.
А трудоголики эти и голодранцы, которые сначала разбежались, стали на острове обустраиваться. Трудоголики хоть работать умеют, – пока в политику не ударились, некоторые из них даже классными мастерами были. Ну, пришлось кое-что вспомнить. Нашли на мелководье старую подводную лодку, отремонтировали и стали охотиться за подводными кладами. Они решили, что когда-нибудь вернутся на Колобок и опять заживут припеваючи.
Ну а голодранцы делать вообще ничего не умеют. Сначала поселились в деревне, которую на первых порах себе трудоголики построили. Потом их Курносик несколько раз пытался работать заставить, да они каждый раз разбегались. После одичали окончательно, даже говорить разучились.
А трудоголики заделались настоящими пиратами, стали с Курносиком торговать. Разграбят какое-нибудь селение у побережья материка или клад со дна поднимут – и несут своему «директору». А он уж как-то с ними расплачивается. А в последние дни и гномами торговать стали. Ну, это вы сами лучше меня знаете…
Вот вам и программа Созидания Будущего.
Потрясенные услышанным, некоторое время все молчали.
– Откуда же вы знали, что делается на острове? – спросила Кроха.
Не говоря ни слова, Прим Бамбас шагнул к тумбе и щёлкнул переключателем.
Окружавшая динамик невидимая сфера зажглась изнутри, и на её поверхности возникло объёмное изображение острова в обрамлении морской воды.
– Один из эффектов большой оптической сферы, – объявил адмирал. – Всё, что под ней находится, отражается на этом колпаке. Любой участок можно увеличить. Вот, например, ваша ракета…
Прим Бамбас повертел какой-то регулятор, и на поверхности сферы возникло изображение скалистого берега и парящей над водой привязанной у входа в грот ракеты.
– А вот алмазные разработки.
Ракета исчезла, и все увидели котлован с копошащимися там гномами.
Прим Бамбас выключил изображение.
– Так что вы не думайте, что я тут сижу, как какой-нибудь слепой крот в норе. Я ведь и на вашу стоянку однажды наведывался.
– Да, это правда, я вас видел, – сказал Карлуша.
– А я вас тоже видел, – сказал Прим Бамбас. – Поэтому и к себе пустил.
Столпившиеся вокруг тумбы человечки расселись по своим местам.
– А что бы вы делали, если бы получили назад свой динамик? – спросила Кроха.
– Как это что?! – воскликнул Прим Бамбас. – Я бы в ту же секунду отсюда телепере… тьфу! Смылся бы отсюда!
– И вы бы оставили здесь всё как есть?
– А что я могу сделать? Я ведь космический навигатор, а не милиционер. Навязали мне этого «директора», пускай теперь сами и разбираются. Пускай присылают специалистов.
– А что, если мы сами попробуем? – предложил Студент.
– Что попробуем?
– Ну, «разобраться», без специалистов. Ведь смотрите: все пятнадцать трудоголиков сейчас работают в карьере, вы их можете оттуда взять и доставить на их штрафную планету; дикари-голодранцы, как мне кажется, исправились, их можно вернуть на Колобок; а директора-Курносика мы изловим и прооперируем. К нему вернется сознание гномы, и он постарается исправить всё, что успел натворить нехорошего.
– Звучит складно, – сказал адмирал после некоторого раздумья. – Только вот времени на это не осталось. Дело в том, что через два дня истекает семилетний срок, и если я не вернусь на Колобок, сюда прибудет аварийная команда. Меня, конечно, после всего этого разжалуют…
Прим Бамбас безнадёжно махнул рукой и состроил кислое лицо.
– И все же, – он решительно поднялся из кресла, – попробуем!
Тем временем оставшиеся в лагере не находили себе места от волнения. Прошло меньше часа, а связь со спасательным отрядом, отправившимся на поиски Карлуши и Чека, уже прервалась.
Вдруг из пещеры преспокойно вылезли Студент, Взломщик, Глюк, Карлуша, Чек, Зубрилка и Кроха.
Повисла недоумённая тишина.
Пока они гостили в летательном аппарате, адмирал Прим Бамбас изменил течение времени под хронооболочкой. Но не в сторону ускорения, как обычно, а в противоположную.
Часть четвёртая
ВЕЛИКИЙ ДИКТАТОР
Глава первая
Осталось немногим более суток… – Директор узнаёт то, что хотел. – Циркуль не узнаёт ничего и падает
Инженер Курносик сидел за столом своего рабочего кабинета и сосредоточенно смотрел перед собой в одну точку.
Он думал.
Вернее, по большей части просчитывал и анализировал, так как полноценно думать он разучился после того, как усовершенствовал содержимое своей черепной коробки.
Строго говоря, он уже и не был никаким Курносиком. А потому следовало бы называть его так, как он того и требовал, – просто директором.
Справедливости ради следует заметить, что способность воспринимать действительность как обыкновенный гном он ещё полностью не утратил. В такие минуты он был именно Курносиком, а не директором. Возможно, причиной тому был спинной мозг и другие части его организма, оставшиеся после многочисленных операций нетронутыми.
С одной стороны, он мог мгновенно считать, анализировать и накапливать информацию на уровне самого совершенного компьютера, с другой – осознавать себя гномом, переживать и руководить мыслительными способностями головы.
Всё это, конечно, плачевно отразилось на его стремительно раздваивавшейся психике. Курносик стал капризным и мнительным; директор расчётливым и беспощадным.
Глядя в одну точку, директор-Курносик мучительно переживал неудачу с вагонеткой, которую Прим Бамбас разрезал пополам, словно какой-нибудь свечной огарок.
Расположенные в голове датчики зафиксировали прилив крови к щекам. Ему было стыдно.
«С какой же силой захлопнулась эта штука?..» – подумал Курносик, и его электронный мозг мгновенно выдал ответ с точностью до ста тридцати шести знаков.
Нет, никаким сверлом её, конечно, не взять. Но ведь в природе нет материи, которую нельзя было бы разрушить! Он уже перепробовал такие радикальные средства, как тепловой и лазерный лучи, химические реактивы и пиротехнику. Никакого результата. Хоть бы царапина, хоть бы малейшая шероховатость…
Однако если дело так пойдет и дальше, то его планам не суждено будет сбыться. Планам, ради которых он поставил на кон всё, что имел в жизни, ради которых он превратил себя в машину!
Если в ближайшие сутки не удастся продырявить проклятую оболочку, он выведет алмаз на орбиту Земли. Ему, конечно, наплевать на земных гномов, они не сделали ему ничего плохого. Но раз уж он не может вернуться на Колобок, где над ним смеялись, где его почти унижали…
Судорога сжала на мгновение его горло.
Нет, он должен вернуться именно на Колобок и показать всем, кто он на самом деле…
Кто… или что?
Щека задергалась в нервном тике.
Впрочем, неважно. Вселенная содрогнется, когда они поймут, с кем имеют дело!!
Курносик поднял голову и величественно, чуть прищурив под тёмными очками белесые ресницы, посмотрел перед собой.
Взгляд его случайно упал на экран монитора, где было видно, как в котловане суетятся пленники – его рабы, его личная собственность. Курносик подумал, что среди пленников могут быть высококлассные специалисты, имеющие опыт работы с твёрдыми сплавами. Его собственные познания в научно-технических областях ограничивались электроникой и механикой, немного анатомией, короче говоря, робототехникой.
В одно мгновение Курносик мысленно пролистал список пленных с прилагаемыми сведениями о каждом.
Циркуль! Он значится здесь как многопрофильный инженер. Надо поговорить с этим Циркулем, возможно, он согласится работать на определённых условиях…
Есть ещё изобретательница Огонёк, и механик Шестерёнка.
Нет, Шестерёнка сбежал утром вместе с другими мерзавцами из последней партии. Интересно, почему остался Циркуль? Ведь он из той же компании…
Так, посмотрим. Он из Земляного города, в то время как все бежавшие из Песочного. Наверное, в этом что-то есть…
Новая беда: гномы разбегаются словно кролики. У этих горе-пиратов увели «Медузу». Это значит, что скоро сюда нагрянут земные гномы. Может быть даже раньше, чем прибудет инспекция с Колобка. Это даже не одна, а две катастрофы.
За оставшееся время необходимо найти способ вернуться. Большой алмазный шар готов к своей великой миссии. Он назван «Жалом Змеи», и его всевидящий разящий луч настигнет любого, не пожелавшего принять Новый Порядок и его самого, Великого Диктатора!..
Но пока всё летит к чёрту. Времени нет, необходимо использовать любые средства. Интересно, адмирал когда-нибудь выходит за пределы купола? Надо хорошенько за ним следить. А сейчас инженер Циркуль. Возможно, он имел дело со сверхтвердыми сплавами…
В дверях появился «Шестой» – субъект с чрезвычайно гнущейся и подвижной конструкцией. Робот-телохранитель, паяц, запрограммированный на самообучение и беспредельную личную преданность хозяину.
– Обед для господина директора!
На серебряном подносе находились пакетик с порошком и стакан воды. Курносик вытряхнул порошок на язык, запил дистиллированной водой.
– Пускай сюда приведут заключенного четырнадцать дробь восемь.
«Шестой» сказал «слушаюсь, хозяин» и выбежал из кабинета, мягко ступая на полусогнутых ногах.
Перед важным разговором следовало подзарядиться. Директор достал из ящика стола блок питания и воткнул штекер в расположенное за ухом гнездо.
От дозы электрического тока по позвоночнику прокатилась тёплая волна. Ему тут же захотелось перемножить все имеющиеся во Вселенной песчинки на количество всех имеющихся во Вселенной капель воды. Но поскольку такая цифра могла занять всю память, директор отменил задачу и с наслаждением потянулся. Хрустнул суставами, и промурлыкал себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик.
– Циркуль в приёмной, – доложил «Шестой».
Физиономия Курносика тотчас приняла строгое выражение.
– Пусть войдёт.
В кабинете появился инженер Циркуль.
Как и все работающие в карьере пленники, он был грязный и оборванный. Директор сразу признал в нём строптивого гнома, нагрубившего ему при первой встрече.
– Работали с твёрдыми сплавами? – не здороваясь, сказал Курносик.
Циркуль демонстративно отвернулся.
Последовало минутное молчание.
Затем Курносик решил повести себя круто. Он изо всех сил ударил кулаком по столу и закричал:
– Как стоишь, негодяй!!!
Однако на слове «негодяй» голос у него сорвался, выдав фальшивую высокую ноту, а затем его стал душить кашель. В кабинет, в волнении подавшись вперёд, на полусогнутых ногах вбежал «Шестой». На плечах у него был наброшен откуда-то взявшийся белый халат, в руке – докторский чемоданчик.
Курносик в раздражении сделал ему отмашку рукой, и паяц немедленно исчез за дверью.
Циркуль продолжал стоять сложив руки на груди, как будто происходящее вокруг его ни в малейшей степени не касается.
– Повторяю вопрос, – слабым голосом, но с расстановкой произнёс директор. – Имеете ли вы практику работы с твёрдыми сплавами?
Последовала новая отвратительная пауза.
У Курносика возникло ощущение, что он разговаривает сам с собой. На него начала наплывать волна гнева, лицо его сделалось багровым, голова загудела.
– Хорошо, давай так, – неожиданно согласился Циркуль. – Я отвечаю на твои вопросы, ты отвечаешь на мои. Мой вопрос – твой ответ, потом твой вопрос – мой ответ. Годится?
От такой наглости мысли у Курносика стали путаться. С изумлением он молча смотрел на Циркуля. Усилием воли он дал себе приказ успокоиться и переадресовал вопрос своему мозговому компьютеру. Чуждый таких понятий, как раздражение, гордость или самолюбие, компьютер выдал команду «продолжать разговор на условиях собеседника».
«Если он что-нибудь и выведает, – подумал Курносик, – хуже не будет. Скорее всего, разговорить его другим способом не удастся. А под пыткой такой гном станет ещё упрямее».
– Задавайте ваш вопрос, – сказал Курносик.
«Он не такой дурак…» – подумал Циркуль.
А вслух сказал:
– Тогда объясните, в конце концов, что происходит на этом острове.
– Это не вопрос, а тема для разговора, – возразил директор. – Задавайте вопросы, на которые можно дать односложный ответ.
– «Да» или «нет»?
– Ну, не так категорично.
– Хорошо. – Циркуль переменил позу, засунув руки в карманы и повернувшись лицом к собеседнику. – Вот мой первый вопрос. Почему ваши друзья-разбойники оказались сегодня в котловане?
Директор удивлённо вскинул брови.
– Вас это действительно интересует?.. Хорошо, я отвечу. Несколько моих роботов получили информационный вирус и доставили их в котлован по ошибке, вместо беглых пленников. Теперь мой вопрос. Вы работали с твёрдыми сплавами?
Игра в кошки-мышки началась.
Б у р а в ч и к. Работал. Так, значит, побег удался?
Д и р е к т о р. Побег удался. Существуют ли, на ваш взгляд, материалы, которые невозможно разрушить?
Б у р а в ч и к. Если это физическая материя, то не существуют. Где они сейчас?
Д и р е к т о р. Не знаю, полагаю, что утонули. Каким способом вы бы попытались разрушить самую прочную в мире поверхность?
Б у р а в ч и к. Я бы её распилил. Почему вы считаете, что они утонули?
Д и р е к т о р. Они связали никуда не годный плот. Какой материал вы бы использовали для распилки поверхности?
Б у р а в ч и к. Любой материал. Где вы могли видеть плот?
Д и р е к т о р. В памяти роботов. В чём же смысл?
Б у р а в ч и к. В скорости вращения. Даже бумажный диск при достаточной скорости вращения режет сталь…
Циркуль не успел задать свой вопрос, потому что директор ударил кулаком по столу и воскликнул:
– Ну конечно! Всё дело в скорости! Следовало всего-навсего изменить форму сверла, превратив его в дискообразную пилу, и увеличить число оборотов! Я ошибочно делал ставку на силу давления и твердость наконечника… Отлично, теперь я знаю, что мне делать!
Курносик так обрадовался кажущемуся быстрому решению проблемы, что позволил себе вслух эти невыдержанные восклицания. Спохватившись и вновь взяв себя под контроль электронного мозга, он сказал сурово:
– Будешь на меня работать?
Теперь Циркуль пожалел, что так быстро продал свои знания. Он не знал, что именно и с какой целью будет пилить директор, но было понятно, что сейчас он оказал противнику неоценимую услугу. У Циркуля возникло непреодолимое желание схватить этого никчёмного гнома за горло и вытрясти из него весь дух.
Убедившись, что поблизости нет стражников, он шагнул к столу, не сводя с директора горящего взгляда и высвобождая руки из карманов…
– Сейчас, сейчас… Договоримся…
Директор всё понял, по лицу его пробежала волна страха. Он потянулся к вмонтированной в стол кнопке и…
В ту же секунду Циркуль потерял опору под ногами и полетел куда-то в кромешную тьму…
Ведомые возвратной пружиной, створки расположенной в полу дверцы захлопнулись и, точно совместившись с рисунком, стали вновь совершенно незаметны.
Директор достал платок и вытер взмокшее от волнения лицо. Хотя всё закончилось благополучно, удовлетворения он не чувствовал.
– Шестой! – выкрикнул он отрывисто.
В кабинет вбежал «Шестой». Не увидев Циркуля, он плавно повернул голову на триста шестьдесят градусов. После этого он решил, что хозяин запер пленника в письменный стол.
– Приведи теперь сюда эту… изобретательницу, – распорядился Курносик. – Номер один дробь четыре. Стой! Сам не ходи, пошли Четвёртого. А ты отправляйся в слесарный цех, пусть подготовят там всё для работы. Я скоро подойду.
«Шестой» послал в ответ несколько восторженных воздушных поцелуев и выбежал за дверь.