Текст книги "Новые приключения Незнайки: Снова на Луне"

Автор книги: Борис Карлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Глава пятая
Большой научный совет. Профессор Злючкин произносит речь более чем странную. Все узнают то, что Клюковка-Огонёк долгое время почему-то скрывала

Постепенно все кресла в партере, в ложах и на балконе заполнила публика, в проходах и по краям сцены громоздилась аппаратура, по полу струились провода, туда-сюда, пригнувшись, сновали телевизионщики.

Под аплодисменты зала президиум осветился, и в нём расселись седобородые учёные знаменитости в мантиях и специальных головных уборах. Ударом гонга заседание было открыто.

На трибуну вышел профессор Злючкин.

– Итак, – сказал он без вступлений, – положение угрожающее.

По залу пробежал взволнованный ропот.

– Однако при этом кое-кто, – Злючкин многозначительно покосился и даже сделал несколько движений бровями в сторону президиума, в котором заседал среди прочих академик Ярило, – кое-кто изо всех сил пытаетПРФФся приуменьшить опасность, которой мы все подвергаемся и имя которой… КА-ТА-СТРОФА!!!

В зале зашумели, Злючкин поднял руку и продолжал:

– Да, да, именно катастрофа. Но кое-кому, – лицо профессора снова задергалось в сторону президиума, – кое-кому очень не хочется признаватПРФФь свою неправоту. Неправоту… Неправоту? Но так ли наивен, хочу спросить я вас, этот коротышка? Всего ли навсего это его наивное заблуждение и не кроется ли за этим большее? А может быть, это чудовищный, безжалостный расчёт, затеянный лишь только в угоду его собстПРФФвенным амбициям?!

Председатель позвонил в колокольчик и объявил:

– Господин Злючкин, мы убедительно просим вас выражаться яснее; напоминаю, что мы находимся в прямом телевизионном эфире.

Злючкин повернулся к председателю и сказал: «Повторяю для дураков», после чего продолжил:

– Всего за два с половиной года, при расходовании всего лишь трёх с четвертью коротышко-часов на кубическую единицу грунта, мы построим суперсовременный подземный город. Мегаполис! Который надежно защититПРФФ нас от нападения космического агрессора.

– Пожалуйста, объясните нам, профессор, – подал голос академик Ярило, – о каком таком космическом агрессоре вы нам давно и так настойчиво говорите?

– Что? – встрепенулся Злючкин. – Вы не понимаете, о чём я говорю, академик? Вы испуганы и растеряны собстПРФФвенным невежеством? Но к чему в таком случае ваши награды и дипломы, если докладчику приходится пережёвывать и класть вам в рот элементарнейшие вещи, понятПРФФные даже обезьяне?.. Извините. Я хотел сказать, дорогой мой коллега, что в подземном мегаполисе не бывает плохой погоды, жары или холода: мы сами – сами!.. – будем регулировать там климатический режим…

– Погодите, – прервал его Ярило. – Вы всё время перескакиваете с одной темы на другую. Я спросил, откуда у вас сведения о предстоящем нападении космического агрессора.

– Именно об этом я и говорю, дорогой мой академик, именно об этПРФФом. Ведь спасение от этого агрессора, о котором – заметьте! – вы сами только что всем объявили, может быть организовано исключитПРФФельно путем рытья…

Председатель потянулся к колокольчику, но Ярило усталым жестом остановил его, и профессор ещё несколько минут говорил о необходимости рытья мегаполиса.

– …Таким образом, – закончил Злючкин свою мысль, – единодушным решением предлагаю назвать будущий подземный город моим именем – город Злючкин!

И он замолк, ожидая одобрительной реакции зала. Несколько коротышек действительно зааплодировали, но остальные их не поддержали.

– Скажите, профессор, – насмешливо сказал академик Ярило, – а не будет ли скучно жить под землёй вашим переселенцам? Если таковое желание вообще кто-нибудь выразит, в чём я лично сомневаюсь.

Некоторое время Злючкин молчал, а потом возвел глаза к потолку и произнес речь более чем странную:

– Вы сами не подозреваете, какую важную и интересную тему сейчас затронули, академик. Позволю себе необязательное отступление, имеющее скорее философский, умозрительный нежели практПРФФический характер. М-да… Итак, представьте на минуту, что вы таки живете в полностью изолированном пространстПРФФве. Согласно особому, разработанному мною режиму адаптации вы постепенно ограничиваете себя в еде, занятиях, электрическом освещёнии и, наконец, в мыслях… Ваш организм перестает затрачивать как физическую, так и умственную энергию, ву компрене? Так проходит год, другой, третий… В кромешной тьме, в изоляции от внешнего мира ваши желания и страстишки, фантазии, боли и разочарования улетучиваются как дым… Ваш организм плавно и безболезненно мутирует, лишаясь позвоночника, черепа, костей… Вы превращаетесь в нечто бездушное и бесплотное и наконец обретаете абсолютПРФФное – поверьте! – абсолютПРФФное счастье и покой! Не это ли тайная, подсознатПРФФельная мечта любого из нас?!

В зале царила абсолютная тишина. Злючкин налил себе из графина воды и выпил.

– Впрочем, – снова заговорил он обычным голосом, – это не каждому понятПРФФно. Продолжу, с вашего позволения, на языке, понятном даже некоторым академикам. Не буду указывать пальцем. Вы спрашиваете меня, господин Ярило, не будет ли скучно переселенцам? А с чего это им будетПРФФ скучно? Разве жителям столь далекого от совершенстПРФФва Земляного города бывает скучно? А? Я специально пригласил сюда главного инженера этого подземного города: пусть он расскажет, бывает ли под землёй скучно, часто ли там болеют, держат ли там кого-нибудь силком? ПредоставьтПРФФе микрофон господину Буравчику.

Один из микрофонов передали в зал.

Сидевший в четвёртом ряду Буравчик испугался: его совсем не радовала перспектива попасть в число сторонников профессора Злючкина. Возникла неловкая пауза.

– Всё это чепуха, – раздался вдруг голос малышки, поднявшейся из боковой ложи. Прожектор осветил её, и все узнали Клюковку-Огонёк. – Что вы его слушаете? Гоните в шею этого сумасшедшего!

В зале заволновались.

– Я протестую! – взвизгнул Злючкин. – Ее нетПРФФ в списке приглашённых!

Председатель пошептался с членами президиума и объявил:

– Профессор Клюковка не получила приглашения на собрание только потому, что мы, как обычно, не имели сведений о её местонахождении. Пользуясь случаем, уважаемая коллега, просим вас впредь хотя бы изредка сообщать о себе. Пожалуйста, продолжайте.

Услышав, что Клюковка профессор, Незнайка едва не свалился со стула.

Огонёк кивком поблагодарила председателя и продолжала:

– Всё дело в том, что Земляной город расположен в уникальной по своим целебным и энергетическим свойствам точке планеты. Постройте точно такой же в двух шагах – и там не сможет существовать никто, кроме разве что пауков и мокриц. В целях проверки вашей собственной оригинальной теории предлагаю вам вырыть себе индивидуальную берлогу со всеми удобствами и переселиться туда. Господин Злючкин, вы сбежите из этой поганой ямы значительно раньше, чем ваша мечта осуществится и вы превратитесь в кусок слизи, уверяю вас.

В зале зашумели.

– А ты кто такая! – крикнул Злючкин. – Я прошу оградить меня от оскорблений какой-то там самозванки!

Председатель обратился к залу:

– Даю справку: профессор Клюковка является основательницей и первым главным инженером Земляного города.

Злючкин этого не знал.

– Кто! Что! – закричал он грубо. – Пусть докажет!.. Это подстПРФФава! Никакая она не профессор!..

Председатель зазвонил в колокольчик, и был объявлен перерыв.

Глава шестая
Незнайка опять теряет равновесие. Ультиматум космического агрессора. «Дружок» имеет возможность отличиться. Позорное разоблачение

– Ну что же вы раскисли? – сказала Огонёк, обращаясь к Незнайке. – Пока всё идет хорошо.

– Конечно, лучше некуда, говорите о какой-то ерунде…

– Ладно, не переживайте. Сейчас начнут говорить правильно, сами увидите.

– С чего это вы так решили?

– Просто помню список выступающих.

– И кто же будет выступать?

– А вот сейчас сами увидите.

Перерыв закончился, председатель ударил в гонг и объявил, что заседание Большого научного совета продолжается.

На трибуну вышел Знайка. До этого, пока выступал профессор Злючкин, в зале почти непрерывно стоял недоуменный шепоток или даже смешки. С выходом нового докладчика сделалось тихо.

Знайка поправил очки и, смущаясь, начал:

– Дело такого рода… Здесь с нами находится коротышка, который хорошо знает этого Козлика. То есть того самого лунатика, который разговаривал неделю назад со Стекляшкиным и просил кому-то чего-то не давать.

После этих слов Незнайка снова был вынужден схватиться за барьер.

– Так вот этот коротышка, – продолжал Знайка, – который дружил с Козликом, а его зовут Незнайка… Этот коротышка Незнайка… Простите, я волнуюсь. Так вот, он уверен, что Козлик хотел сообщить о чем-то чрезвычайно важном; о том, что на Луне случилось нечто из ряда вон выходящее…

– Откуда же он знает, что я здесь? – испуганно прошептал Незнайка.

– Подумаешь, тайна, – дернула плечами Огонёк. – На нас уже двадцать раз светили прожектором. Слушайте лучше, что он говорит.

– И поскольку мы все убедились, – говорил Знайка, – что версия о космическом агрессоре абсолютно несостоятельна…

Злючкин вскочил и выкрикнул «Протестую!!», но его силой усадили на место.

– …необходимо как можно скорее подготовить спасательную экспедицию на Луну.

Из зала раздались возгласы «Правильно! Нечего тянуть!»

Знайка поблагодарил за внимание и вернулся на место.

После него выступали ещё многие другие, все говорили о необходимости полёта на Луну, и даже сторонники профессора Злючкина заразились общим настроением: они прекратили свистеть и шикать, а вместо этого стали хлопать всем выступавшим.

Среди всеобщего оживления никто не заметил, как из зала исчез профессор Злючкин. Пригибая голову и прикрываясь носовым платком, он выскользнул на улицу, свернул в переулок и остановился возле неприметного обшарпанного строительного вагончика. Достав из кармана собственные ключи, он снял с дверей висячий замок и забрался внутрь.

По просьбе телевизионщиков председатель объявил ещё один короткий перерыв, после которого ожидалось выступление академика Ярило и окончательное голосование.

Ударил гонг, наступила тишина, и Ярило поднялся со своего места в президиуме. Он взошел на кафедру, сделал значительное лицо, возвел глаза к потолку, открыл рот… И тут произошло нечто ужасное и непредвиденное: в мониторах зарябило, зашипело, потом всё пропало и в следующее мгновение на экранах появилось отвратительное зелёное чудовище.

Монстр имел вытянутую зубастую пасть, которая заканчивалась круглым поросячьим пятаком, единственный выпученный глаз на лбу и свисающие длинными стрелками кожаные уши. На макушке у него громоздился металлический шлем с замысловатыми антеннами, локаторами и завитками стеклянных трубочек, в которых перекатывались разноцветные шарики. Тело его напоминало туловище древнего ящера с идущим прямо от головы гребнем острых роговых образований. Нижняя часть его скрывалась под дикторским столом, две толстые медвежьи лапы держали бумагу с текстом.

Космический агрессор, а никто ни на секунду не усомнился, что это был именно он, сидел на фоне круглого иллюминатора, за которым в космической тьме светилась планета Земля – она легко узнавалась по очертаниям материков.

По залу прокатилась волна испуга, несколько впечатлительных малышек вскрикнули и упали в обморок.

Чудовище заговорило – медленно и страшно:

– Итак, вы не вняли первому предупреждению. Весьма, весьма прискорбный факт. Это предупреждение второе, и последнее.

Мы, космические агрессоры из созвездия Бешеных Псов, уже завоевали половину Вселенной.

Мы подчинили себе все известные нам обитаемые миры.

Сейчас мы находимся рядом с вами, мы видим вас, и мы даём вам время для выполнения наших непременных условий.

Этот срок – ровно два с половиной года.

По истечении этого срока вы должны либо полностью выполнить условия нашего ультиматума, либо случится страшное: безжалостно и стремительно мы направим на вас вредоносные лучи. Берегитесь. Вот наши условия.

Первое. Приготовить тысячу миллионов денежных мешков.

Второе. Лишить всех учёных степеней, уволить со всех должностей и с позором изгнать из города так называемого академика Ярилу.

Третье. Размонтировать и уничтожить все имеющиеся у вас космические ракеты…

Пока безжалостный диктатор зачитывал условия, Огонёк опомнилась, толкнула Незнайку и, свесившись из ложи, крикнула в зал:

– Не слушайте его! Это какой-то хулиган! Не верьте ему, всё подстроено специально!..

В зале недоверчиво загудели. Но даже если бы она смогла убедить всех находившихся в этом зале, то тысячи находившихся у себя дома телезрителей, увы, не могли её слышать. Все они, оцепенев от ужаса, смотрели на свои экраны и с замиранием сердца слушали голос космического агрессора.

Сообразив, что кричать в зал бесполезно, Огонёк решилась на единственно правильное в этой ситуации решение.

– «Дружок»! – скомандовала она роботу. – Ищи! Ищи быстрее, откуда идет сигнал, ты умеешь. Возьми его за шкирку и покажи всем, ну!..

Прошло не более минуты, и ситуация на экранах внезапно и разительно переменилась. Раздался треск ломающейся двери, чудовище встревожено повернулось, да так и застыло с открытой пастью.

В кадре появился «Дружок». Он взял чудовище за морду, поднял над столом… и в тот же миг из обтянутого зелёной резиной каркаса вытряхнулся профессор Злючкин.

Отбросив в сторону маскарадный костюм, «Дружок» взял агрессора за шиворот и выставил его напоказ.

– Что такое! Что такое! – трепыхался перепуганный профессор. – Вы не имеетПРФФе права! Отпустите, оставьте меня, я только хотел пошутить!..

Тем временем зловещая фонограмма с ультиматумом продолжала звучать в эфире. «Дружок» переменил скорость на магнитофоне, и все сразу узнали голос Злючкина. Схитрив, профессор поставил звук на замедленное воспроизведение и оттого голос казался страшным.

Строительный вагончик быстро разыскали и окружили репортёры. Внутри обнаружилась передающая телевизионная аппаратура, дикторский стол и картонный, оклеенный фольгой задник с вырезанным ножницами «иллюминатором», за которым на фоне чёрного бархата висел подсвеченный сбоку обыкновенный глобус.

Так позорно закончилась для профессора Злючкина затеянная им безнадежная авантюра. Вопрос о начале подготовки спасательной экспедиции на Луну в тот же час был делом решённым.

Глава седьмая
Общий план действий. Специальная комиссия вынуждена напоминать, что ракета не резиновая

Весь оставшийся день и вечер, до глубокой ночи, Большой научный совет занимался проблемами предстоящей лунной экспедиции. Главная трудность состояла в том, что никто не знал, в чём именно заключается и откуда исходит эта самая «вредоносная сила», угрожающая лунатикам. В конце концов было решено сконструировать особого рода многослойные скафандры, защищающие находящегося внутри коротышку от всех известных науке вредных излучений.

Разработанный общими усилиями план действий был таков:

1. Две ракеты, оснащённые приборами невесомости, с восьмью членами экипажа на каждой, прибывают на поверхность Луны.

2. Участники экспедиции отлаживают находящуюся на поверхности радиостанцию и пытаются связаться с лунатиками по радио.

3. В случае отсутствия связи первая ракета проникает в подлунное пространство через ледяную пещеру, опускается ниже слоя постоянной облачности и, совершая медленный облёт материка, производит наблюдения за жизнью лунатиков.

4. Если с воздуха не будут обнаружены угрожающие лунатикам объекты или живые существа, ракета совершит посадку поблизости от какого-нибудь населённого пункта, после чего одетые в защитные скафандры сталкеры войдут в непосредственный контакт с местным населением. (В связи с несомненной опасностью экспедиции, сталкерами отныне именовались коротышки, проникшие во внутреннее пространство Луны.)

5. Вторая ракета вместе с экипажем остаётся на поверхности Луны и держит связь как со сталкерами, так и с Землёй. (Поскольку вторая ракета призвана служить связующим звеном её экипаж отныне именовался «наблюдателями».) Наблюдатели имеют право спуститься в подлунное пространство только в случае крайней необходимости.

Так выглядел общий план предстоящей экспедиции, но при этом все понимали, что он может полностью измениться в первые же минуты пребывания сталкеров в зоне риска– так условно называли скрывающий тайны и опасности подлунный мир.

Вскоре были опубликованы длинные списки претендентов, желающих лететь на Луну, среди которых предстояло выбрать наиболее подходящих для этого дела коротышек. Специальная комиссия в первые дни едва успевала рассылать вежливые отказы, в которых на отпечатанных во множестве типовых бланках разъяснялось, что ракеты не резиновые и полетят только опытные и проявившие себя в деле коротышки, специалисты в различных отраслях науки и техники.

После отсева первой волны желающих в газетах был опубликован список из пятидесяти коротышек, из которых, в свою очередь, предстояло выбрать всего шестнадцать.

Среди этих пятидесяти счастливцев своё имя неожиданно обнаружил Пончик. Руки его в эту минуту так задрожали, что он выронил газету и ещё долго сидел в оцепенении. Как его имя попало в столь нехороший список, было для него полнейшей загадкой.

Между тем загадка эта разъяснялась довольно просто. Множество состоящих в переписке с Пончиком малышек прислали по адресу комиссии телеграммы с ходатайствами за него, опасаясь, как бы имя героя не затерялось среди прочих.

В этом списке значились и другие небезынтересные претенденты.

С волнением следивший за происходящим, писатель Смекайло в спешном порядке опубликовал статью под названием «Литература в загоне», в которой сетовал на то, что телевидение безжалостно вытесняет литературу из жизни коротышек. Он писал, что нашумевшее путешествие на остров Голубой звезды было отражено на экране бездарно и скучно, потому что среди путешественников оказалась корреспондентка с телевидения. «Однако если бы там нашлось место для мало-мальски способного литератора, – писал Смекайло, – то его воспоминания о путешествии могли бы вылиться в полноценный, высокохудожественный и содержательный роман, который стал бы не менее популярным, чем надоевший всем хуже горькой редьки сериал… Хватит оглуплять коротышек телевизионной жвачкой! – припечатывал автор напоследок. – Даешь литературу в массы!»

Этот вопль был услышан, и растерявшаяся комиссия, уже включившая в список корреспондентку телевидения Кроху, с перепугу утвердила также и кандидатуру писателя Смекайло.

По поводу участия в полёте Незнайки спорили между собой Знайка (а он был председателем отборочной комиссии) и Огонёк.

– Я абсолютно согласен с вами, дорогая коллега, – говорил Знайка, – что ваш подопечный хорошо знаком с особенностями тамошней жизни. Однако вы мало представляете себе, насколько он непредсказуем. Вот увидите: если мы его зачислим, то неприятности начнутся уже на старте.

– Ах, какая проницательность, какой холодный расчёт! Не старайтесь быть хуже, чем вы есть на самом деле, дорогой коллега. А вы не задумывались над тем, как он перенесёт ваш отказ? Не вы ли только что говорили о его непредсказуемости и, доведу до вашего сведения, повышенной впечатлительности?

– Подумаешь, кисейная барышня. Из-за одной такой обидчивой и впечатлительной натуры может пострадать ещё неизвестно сколько коротышек.

– Не волнуйтесь, никто не пострадает. Хотите, я возьму его под свою личную ответственность?

И Знайка, конечно, сдался. С самого начала он спорил только для видимости. Как говорится, для очистки совести.

Больше всего суеты было вокруг Пончика. Знайка эту кандидатуру, по известным причинам, вообще не принимал во внимание. Да и сам герой поспешно отказался от экспедиции, ссылаясь на занятость и подорванное здоровье. Однако пачки телеграмм продолжали прибывать, и Знайка был поставлен этим в чрезвычайно трудное положение.

В конце концов, по совету Клюковки, он договорился с Пончиком следующим образом: имя героя вносится в окончательный список. Но в последние минуты перед стартом Пилюлькин объявит его внезапно заболевшим, и Пончик останется дома. Таким образом, подготовке экспедиции не будут мешать его назойливые поклонницы, а сам Пончик не будет скомпрометирован отказом.

Обрадованный столь изящным выходом из ситуации, Пончик перестал дрожать, снова обрёл завидный сон и аппетит, а также прежнее благостное расположение духа. И когда в газетах опубликовали окончательные списки, Пончик не стал паниковать и падать в обморок. Он был спокоен и уверен в себе, а при встречах со знакомыми только вздыхал:

– Что ж, если я там нужнее, пусть будет так. Если надо снова кого-нибудь спасать, я не посмотрю ни на что…

И коротышки смотрели на него с восхищением.