Текст книги "Жизнь океанских глубин"

Автор книги: Борис Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Об обширной обонятельно-вкусовой памяти рыб свидетельствуют лососи, появляющиеся из икринок в верховьях ручьев и рек, а юность и зрелые годы проводящие в океане вдали от родных берегов. Возмужав и достигнув брачного возраста, они возвращаются на родину, иногда проделывая путь в 3–4 тысячи километров. Оказавшись в прибрежной зоне, рыбы по запаху или, если угодно, по вкусу воды ищут реку, в которой когда-то вывелись из икры. Вкус воде придают животные, постоянно обитающие здесь, а также водные и прибрежные растения. Вкупе они создают неповторимый букет ароматов родимого дома, обладающего для «блудных детей» невероятной притягательной силой!

У рыб хорошо развита система химических коммуникативных сигналов. Они играют важную роль в организации пищевого, стайного, брачного поведения, в том числе при межвидовом общении. Кожные покровы рыб богато снабжены одноклеточными железками. Некоторые из них располагаются в поверхностных слоях и имеют пору для выведения наружу секрета. Эти железки продуцируют слизь, покрывающую тело рыб. Запах слизи, точнее, особого химического вещества, вырабатываемого или накапливаемого слизистыми железками, помогает рыбам узнать, кто есть кто.

Железки, располагающиеся в глубоких слоях кожи, не имеют пор для выведения секрета наружу. Он может попасть в воду лишь при повреждении кожных покровов. Чаще всего травмы у рыб возникают в результате столкновения с врагами. Поэтому запах глубинных железок свидетельствует о близости хищника и служит сигналом бедствия. Рыбы незамедлительно отвечают на него бегством, покидая опасную зону. Химические сигналы опасности универсальны. Они понятны всем рыбам океана, хотя оцениваются неоднозначно. Сигналы, исходящие из раны морского окуня, меньше напугают рыбью мелюзгу, чем информация об опасности, распространяемая их соплеменниками. Раненый окунь больше не представляет серьезной опасности, а хищника, который на него напал, вряд ли заинтересуют мелкие рыбы. В общем, для подданных Посейдона химическая рецепция – бесценный дар.

Личное оружие

Океан – это водное пространство толщиною до 11 километров, погруженное в кромешный мрак, населенное вечно голодными, кровожадными и безжалостными существами. Совершенно очевидно, что для хищников, обладающих специализированными рецепторами, помогающими ориентироваться в подводном царстве, отсутствие света не помеха. Темнота не может обеспечить неприкосновенности слабым, особенно если они медлительны или совсем не способны передвигаться в пространстве.

Еще труднее спасаться от врагов в верхнем пронизанном солнечными лучами слое воды. Здесь глаза должны серьезно облегчить хищникам поиски добычи. Что могут противопоставить небольшие животные зубам, клешням и роговым клювам? Каким оружием нужно владеть, чтобы не бояться мурен и акул, мрачных крабов и стремительных кальмаров? Казалось бы, слабые создания обречены, а они тем не менее существуют и даже весьма многочисленны. Процветают и самые примитивные безмозглые существа, которых и животными назвать трудно, к тому же ведущие малоподвижный образ жизни.

Способов самообороны несметное множество. На страницах этой книги я не смогу рассказать даже о самых главных. Познакомимся хотя бы с несколькими способами избежать личных контактов с врагами и с некоторыми видами личного оружия. Оказывается, активная самооборона, вооруженный нейтралитет и полное разоружение могут быть одинаково действенными и обеспечить достаточно безопасное существование.

Шапка-невидимка

Шапка-невидимка! Стоит ее надеть на голову, в крайнем случае повернуть задом наперед, и ты исчез. Счастливая мысль примерить головной убор своего похитителя, оказавшийся шапкой-невидимкой, позволил пушкинской Людмиле долго морочить голову коварному Черномору. Совершенно очевидно, что Пушкин позаимствовал сюжет из русских народных сказок. Впрочем, в фольклоре народов любого региона нашей планеты можно встретиться с чем-то похожим. Ведь шапка-невидимка реальность, а не плод воображения древних народов. Еще в тот период развития человечества, когда собирательство и охота были для людей единственными источниками существования, охотники замечали, как преследуемая ими дичь, замирая, мгновенно исчезает из поля зрения, да и сами умели маскироваться, становясь для животных невидимыми.

Самый простой способ стать незаметным – приобрести покровительственную окраску. В этом отношении морские животные ничем не отличаются от наземных. Жители вечнозеленых тропических лесов чаще всего окрашены в зеленые тона. Такую же окраску имеют подданные Посейдона, обитающие в зарослях зеленых водорослей, а у обитателей пустынь и песчаного дна преобладают серо-желтые и коричневые тона, в полном соответствии с господствующими там красками.

Чтобы надежно замаскироваться, фактура одежды, то есть пятна и узоры на поверхности тела, по форме, размеру и окраске должны соответствовать преобладающим рисункам окружающей среды. Тогда эффект маскировки бывает достаточно полным, конечно, если он сочетается с адекватным поведением, а для этого животное должно обладать высокоразвитым цветным зрением, уметь находить маскирующий фон, иметь возможность вовремя заметить опасность и тотчас замереть, прекратив любую деятельность, способную привлечь внимание хищника.

Особый вид камуфляжа – мгновенная смена окраски. В царстве Посейдона такими способностями обладают многие животные. Это морские звезды и голотурии, ракообразные и, конечно, рыбы, но особенно талантливые цветотехники – высшие моллюски: осьминоги, каракатицы, кальмары. Осьминог по широте используемой цветовой гаммы может легко перещеголять прославленных хамелеонов. Головоногие моллюски за считанные секунды способны «примерить» несколько костюмов, сменив белый наряд на черный и перепробовав все остальные мыслимые цвета и оттенки, да еще украсить свою одежду рисунком.

Рыбы тоже умеют быстро переодеваться. Пока рыбы-хирурги плавают у дна, они окрашены в черный цвет и хорошо сливаются с фоном, но стоит рыбе всплыть на 8–10 метров, как она сменяет свой мрачный наряд на бледную голубовато-серую окраску и опять становится незаметной. Аналогично ведут себя любители каменистых нагромождений и рифов тропические рыбы талассомы. Пока они плавают вдоль скал или у покрытого песком и галькой дна, на них желтые одежды, но стоит рыбам подняться в толщу воды, как они тотчас облачаются в голубовато-синюю униформу.

Часто рыбы, отправляясь на прогулку, надевают однотонную или продольнополосатую одежду, а останавливаясь на отдых в зарослях растений, меняют ее на поперечнополосатую. Продольные полосы позволяют делать незаметным само движение, поперечные расчленяют контуры тела, делая рыбу невидимой на пестром фоне.

Среди мастеров камуфляжа стоит вспомнить еще раз камбал. Они умеют менять общий тон окраски своего тела и создавать на коже узор из пятен, пятнышек и крапинок, имитирующий рисунок участка дна, который выбран для отдыха. Пятна и крапинки предсуществуют на рыбьей коже, но их окраска зависит от окружающей обстановки. Благодаря отличному зрению лиманды, летний паралихт, песчаные и другие камбалы способны воспроизвести тончайшие оттенки фона.

Камбалу, лежащую на дне, заметить практически невозможно, так как рыба распластывается на грунте, а значит, и не отбрасывает тени, которая могла бы ее выдать. Кроме того, умащиваясь на лежке, она сильно взмучивает воду. Песчинки и мелкие камешки, поднятые движением воды, оседают на коже рыбы, придавая ей рельефность и внося лепту в создание рисунка и в окраску.

Здесь не место подробно писать о механизмах смены окраски. О них неоднократно сообщалось. Окраска создается с помощью специальных клеток, содержащих красители. Пигментные клетки располагаются слоями. Обычно их не больше трех. В каждом слое находятся клетки, содержащие пигмент лишь какого-то одного цвета. Под ним нередко находится отражающий слой, который может иметь собственный цвет.

Изменение окраски происходит за счет перемещения пигментов внутри клеток. У подавляющего большинства животных пигментные клетки имеют вид сложноветвящегося растения вроде перекати-поля. Находящийся в них пигмент либо собран в компактный шарик в центре клетки, и тогда он практически не влияет на окраску животного, либо равномерно распределен по всем отросткам, и тогда животное окрашивается в соответствующий цвет.

В пигментных клетках раков, в отличие от позвоночных, находится два или большее число красителей. Обычно используются белый, красный и желтый. Каждый пигмент собран в самостоятельный комочек и пользуется только «своими», специально ему предназначенными отростками. Иногда палитра рака включает черную, коричневую и синюю окраску, благодаря чему животные способны воспроизвести практически любые оттенки фона.

Поводов для смены окраски сколько угодно. Главный – изменение обстановки. Планктонные бокоплавы гиперииды – хищники с наклонностями паразитов. Напав на медузу или гребневика и отобедав, они не спешат покинуть место трапезы. Когда рачок устраивается на полупрозрачном теле медузы, он бледнеет, чтобы ничем не выделяться, а покидая ее – темнеет. Многие ракообразные меняют свою окраску по специальному расписанию, бледнея днем и темнея к ночи. Прибрежным ракам приходится усложнять график смены одежды, включая в него время наступления приливов и отливов. Эмоции – тоже веский повод, чтобы переоблачиться.

Пигментные клетки головоногих моллюсков имеют оригинальное устройство. Никаких отростков у них нет. Это самые обычные шарообразные клетки. Пигмент не разбросан в их протоплазме как попало, а собран во внутриклеточном мешочке, «сшитом» из чрезвычайно эластичного материала. От тела клетки отходит 6–20 мышечных волокон, расположенных в одной плоскости, параллельно поверхности кожи.

В обычном состоянии эластичные стенки пигментного мешочка стягивают красящее вещество в маленькую компактную крупинку, и пигмент не оказывает влияния на окраску животного. Когда возникает потребность переодеться, мышечные волокна напрягаются, общими усилиями растягивая клетку в большой блин, и окраска животного меняется. Эта процедура занимает всего 3–4 секунды. Вот почему головоногие сумели стать рекордсменами по скорости смены одежды. Когда приходит пора вернуться к первоначальной окраске, мышечные волокна расслабляются, эластичные стенки мешочка сами собой сжимаются, и он вновь приобретает шаровидную форму и обычный размер. Головоногие моллюски виртуозно овладеют и цветом и рисунком, создавая на своей коже россыпи пятен, полосы или более сложные узоры.

Переодевание спасает животных от вредного воздействия ультрафиолетовых лучей. Это главная причина яркой окраски морских ежей. У крабов, обитающих в прибрежных районах, при ярком освещении в рабочем состоянии находятся пигментные клетки, содержащие белый пигмент, отражающий ультрафиолетовые лучи, и черный краситель, хорошо их поглощающий.

Цветовые эффекты используются для привлечения дичи. Голодная каракатица выбирает местечко, охотно посещаемое дичью, укладывается поудобнее, замирает и терпеливо ждет, когда добыча приблизится на расстояние уверенного броска. Если дичь обходит ее стороной, прибегает к светоэффектам. По телу затаившегося хищника начинают гулять радуги. Подводные ротозеи не заставляют себя ждать. Им интересно поглазеть на цветное чудо. Охотнику остается лишь выбрать жертву и отправить ее в рот.

В царстве Посейдона немало всевозможных мошенников, использующих имитацию, чтобы обманывать простачков. Вот два весьма характерных примера. В тропических морях рядом с губанчиками, выполняющими роль чистильщиков, освобождающих рыб от внешних паразитов, обитают морские собачки аспидонты, копирующие их и размерами, и формой тела, и окраской, и даже «походкой». Чистильщики «склевывают» экзопаразитов с кожи «клиентов», а те рады избавиться от мучителей и охотно подпускают их к себе. Аспидонты, пользуясь сходством с губанчиками, беспрепятственно подплывают к крупной рыбе и вцепляются в ее плавник, стараясь откусить кусочек кожи побольше. Рыбья кожа – основная пища аспидонтов!

Второй пример – двуполосый губан. Это тоже чистильщик. Его внешний вид и манеры имитирует небольшая хищная рыбка – морская собачка хемиэмблемария, питающаяся мелкими ракообразными и рыбьей мелюзгой. Губаны на свободно живущую дичь никогда не нападают, и мелкие обитатели рифов их не боятся. Коварные собачки умело пользуются тем, что от них никто не шарахается. Благодаря беспечности обитателей океана обед им всегда обеспечен.

Полная неподвижность дает эффект шапки-невидимки даже в пустом пространстве. Ее эффект усиливается прозрачностью тела, что особенно надежно маскирует животных на ярком свету. Прозрачность не позволяет увидеть контуры тела, но не мешает рассматривать то, что находится позади. Именно задний фон привлечет внимание любого животного, заставит сосредоточиться именно на нем, что помешает увидеть прозрачную преграду. Прозрачные животные не отбрасывают тени, которая в солнечный полдень демаскирует любое существо, решившее зависнуть у поверхности воды.

У достаточно крупных представителей отряда крылоногих моллюсков прозрачно не только тело, но и раковина. Большие скопления в планктоне порою создают прозрачные киленогие моллюски. Небольшие улитки филлирое внешне напоминают рыбок. Правда, заметить сходство нелегко, так как улитки абсолютно прозрачны. Сквозь их тела можно рассматривать любую планктонную мелюзгу со всеми их усиками и лапками. Очень много прозрачных ракообразных. У планктонных эвфаузиид хитиновые оболочки не имеют пигмента и поэтому прозрачны.

Некоторые моллюски вместо шапки-невидимки используют темное «покрывало». Аплизии, подвергшиеся нападению, выбрасывают струю светло-фиолетовой жидкости. Нередко это спасает от врага. Возможно, фиолетовое облако действительно маскирует морского зайца, а может быть, просто пугает нападающего.

Особенно умело дымовой завесой пользуются головоногие моллюски. Темную жидкость, предназначенную для маскировки, вырабатывает специальная железа – чернильный мешок. Он разделен перегородкой на две части. Нижняя половина заполнена секреторными клетками. На дне мешка они молоденькие, а потому еще светлые. Остальные заполнены черными зернами. Клетки, отодвинутые ближе к перегородке, уже старые и ветхие. При их разрушении зерна растворяются в соках железы, и чернила поступают на хранение в верхнюю часть, выполняющую роль мешочка. Цвет у «чернил» бывает от коричневого у кальмаров и сине-черного у каракатиц, до густо-черного у осьминогов. Разбавленные чернила каракатиц имеют коричневый цвет. Из них раньше вырабатывали отличную коричневую краску – сепию.

Выводной канал мешка открывается в полость мантии в районе воронки. Чернила не должны разливаться по мантийной полости, так как они ядовиты даже для самих изготовителей.

Головоногие моллюски рождаются с вполне работоспособной железой и с запасом чернил, так что могут тотчас воспользоваться этим приспособлением. В соответствии с оборонительной тактикой подвергшийся нападению моллюск густо темнеет. Если такого предупреждения окажется недостаточно, он выбрасывает струю чернил, чем обычно вызывает некоторое замешательство нападающего, одновременно сильно светлеет и, воспользовавшись благоприятным моментом, старается скрыться.

Выброшенные водометом чернила не расплываются, а повисают огромной каплей, несколько напоминающей своего создателя. Если ее не потревожить, капля может сохраняться чуть ли не четверть часа. Однако чаще хищник, обманутый сходством, хватает чернильную подделку. Это вызывает эффект разорвавшейся бомбы: капля тотчас расплывается огромным темным облаком. Теперь преследовать моллюска уже нет никакой возможности. В расплывшемся чернильном облаке темно, а кроме того, краска вызывает паралич обоняния.

Чернила выбрасываются в сильно концентрированном виде. Запасов хватает на 5–6 дымовых завес, что позволяет отбиться от целой бригады хищников. У некоторых каракатиц и кальмаров вблизи чернильного мешка находится резервуар со светящимися бактериями. Выбрасывая струю чернил, моллюск добавляет в нее порцию бактерий, тогда чернильная капля, а затем и дымовая завеса становятся светящимися.

С помощью светящейся жидкости отбивается от врагов крохотная каракатица двурогая сепиола. Гетеротевтис, живущий в Северной Атлантике и прилегающих морях на глубинах 500–1000 метров, имеет вместительный резервуар, где находятся его помощники – крохотные осветители. Благодаря внушительным запасам светящейся жидкости, кальмар с помощью «огнемета» устраивает настоящий фейерверк, действующий на врагов безотказно. Огнеметами обзавелись главным образом жители океанских глубин. Здесь имеет смысл использовать световые эффекты. В условиях кромешного мрака обычная дымовая завеса не поможет.

Маскхалаты

Подданные Посейдона сумели изобрести самые удивительные способы, чтобы стать незаметными. Среди них славой самых сообразительных пользуются раки и крабы. Несомненно, они великие обманщики. Недаром ожерелье богини плодородия Артемиды Эфесской, чей изумительный храм был так варварски уничтожен Геростратом, включало изображение краба как символ хитрости. Ракообразные изобрели массу способов, чтобы облапошить врагов. Просто диву даешься их неистощимым выдумкам.

Самые талантливые обманщики вышли из среды крабов-пауков. Живут эти десятиногие существа в теплых южных морях. Попадающиеся среди них простачки обитают на голом илистом или песчаном дне и поневоле отдают свою жизнь на волю слепого случая. Более смышленые предпочитают жить в зарослях подводных растений, среди россыпей камней и на коралловых рифах. Эти башковитые крабы пользуются удивительными способами маскировки. Скинув во время линьки свои старые, ставшие тесными доспехи и дождавшись, когда новый панцирь достаточно затвердеет, они начинают возводить декорации. Для этого годятся и водоросли, и различные примитивные морские животные: мшанки, актинии и губки. Оторвав кусочек гидроидного полипа, декоратор-самоучка обкусывает и подравнивает оторванную часть, затем смачивает ее специальным клеем, вырабатываемым ногочелюстями, и высаживает, как на клумбу, себе на спину. Чтобы декорации хорошо держались, на панцире имеются специальные приспособления – многочисленные крючкообразные щетинки, расположенные правильными параллельными рядами или собранные в пучки. Хотя краб не может толком видеть, что творится у него на спине, но чувствительные щетинки панциря информируют его о расположении декорации.

Краб-декоратор усиленно трудится, пока его тело полностью не скроется под сенью удивительного сада из водных растений и животных. Днем хитрец лежит неподвижно, подобрав под себя лапки, среди таких же зарослей, и увидеть его невозможно, а с наступлением темноты отправляется на поиски пищи. Далеко не все виды крабов маскируются одинаково тщательно. Некоторые производят посадки только на передней части тела, а иные и вовсе работой себя не утруждают, уверенные, что в конце концов что-нибудь само зацепится за многочисленные крючочки, а что-нибудь непременно вырастет само по себе. И действительно вырастает. Опытные умельцы-декораторы, возмужав и набравшись силенок, тоже перестают заниматься камуфляжем, больше полагаясь на силу своих клешней, чем на хитроумные уловки. Но это не значит, что у них ослабла смекалка. Если приспичит, любой из них продемонстрирует, какой он хитрюга.

Уменье маскироваться широко распространено среди высших ракообразных. Стыдливые крабы используют для этого створки или не слишком тяжелые осколки раковин моллюсков. И подбирают их в соответствии с размерами своего тела. Прикрывшись створкой, из-под которой высовываются только ноги, и придерживая ее на бегу двумя задними парами ног, странствуют «стеснительные» существа по морскому дну, не решаясь предстать перед собратьями в обнаженном виде. Мохнатые крабы обзаводятся лохмами совершенно сознательно. После линьки хитрец одевается в маскхалат из живой губки. Для этого он выбирает округлый камень, обросший губкой, и сдирает ее. Затем, несколько раз примерившись, выкраивает нужный кусок, поворачивает его выпуклой стороной к грунту и, перевернувшись на спину, старается уместиться в губке. Когда ему это удается, краб, придерживая футляр задними ногами, отправляется по своим делам. В такой одежде он чувствует себя уверенно, и на него действительно никто не нападает.

Фу, какая кислятина!

Слышали ли вы когда-нибудь об асцидиях? Эти удивительные существа относятся к оболочникам, для которых главной частью тела является толстая оболочка или туника. Зоологам известно свыше тысячи видов асцидий. Все они, став взрослыми, ведут неподвижный образ жизни. При таком обилии видов неизбежно значительное разнообразие внешнего вида. Одни из них похожи на изящную двугорлую вазочку, другие на чайник или кофейник, но большинство напоминает небольшой мешочек или наполненный табаком кисет. Сходство с кисетом дополняют два коротеньких шнурочка, торчащих из верхней части мешочка. Если приглядеться внимательно, видно, что это трубочки. Их называют сифонами. Один, тот, что повыше, заменяет асцидии рот. Через него она засасывает воду. Через второй наружу выбрасываются непереваренные остатки пищи. Сифоны, торчащие с разных сторон кисета, чтобы нечистоты не засасывались обратно, самый характерный признак асцидий. Если трубочки отсутствуют, их заменяют небольшие бугорки или просто два отверстия, но уж они-то должны быть обязательно.

Живут асцидии, прикрепившись подошвой – нижней частью мешочка – к камню, раковине или к чему-нибудь твердому. У некоторых нижняя часть тела превратилась в длинный стебелек. Внешне они напоминают бокал или причудливый цветок. Длинный стебелек – приспособление к жизни на больших глубинах, где дно покрывает толстый слой ила. Стебелек позволяет асцидии не утонуть в донной грязи, но так как ножка – ненадежная опора, некоторые глубоководные асцидии дополнительно пользуются парашютами, выростами оболочки нижней части тела. Со стороны может показаться, что животное залезло на купол небольшого зонтика.

Ростом асцидии невелики, от крохотного кисетика, годящегося разве что для игры в куклы, до кисета вполне нормальной величины. Есть среди асцидий и карлики длиною в 1–2 миллиметра, но встречаются и настоящие гиганты до полуметра длиной.

Асцидии заселяют океан от Северного полюса до берегов Антарктиды, предпочитая прибрежные воды и глубины до 200–300 метров, но прекрасно себя чувствуют и под семикилометровым слоем воды. В отличие от своих ярких сестер, часто окрашенных в оранжевые, красные, коричневые и фиолетовые тона, жители океанской бездны носят по тамошней моде грязно-белые одежды. У некоторых видов оболочка бывает полупрозрачной.

Большую часть жизни асцидия сохраняет неподвижность, но если ее напугать или обидеть, она мгновенно выпустит из себя всю воду и сожмется, превратившись в небольшую лепешечку. Так животные спасаются от врагов. Ведь крохотную нашлепку на камне и не заметишь.

У асцидий, на что ни кинь взор, все необычное. Вот, например, туника. Она на 60 процентов состоит из целлюлозы. Это ценное вещество, обычное для растений, больше ни у кого из животных не встречается. В промышленных масштабах его получают из древесины и используют для производства искусственных волокон и бумаги. Для приморских государств, на территории которых отсутствуют леса, асцидии могут стать надежным источником целлюлозы. Ученые считают, что с одного гектара подводного огорода можно будет получить в год до 300 килограммов этого ценного сырья.

Много необычного в устройстве внутренних органов асцидий.

Все лишнее, что попадает им в желудок, но не может там перевариться, выбрасывается через анальный сифон. Об этом уже говорилось. Ну а куда деваются вредные продукты обмена веществ из крови, которые у высших животных удаляют из организма почки? Таких органов у оболочников нет. Их заменяют специальные клетки, рассеянные по всему телу, за своеобразие функций их называют «почками накопления». Они извлекают из крови продукты обмена и хранят всю жизнь. Только после смерти асцидии скопившиеся в ее теле вредные вещества попадают в воду.

У некоторых видов асцидий в кишке находятся прозрачные пузырьки, в которых накапливаются кристаллы мочевой кислоты, а у семейства мольгулид отдельные пузырьки сливаются в один крупный мешочек. Самое интересное, что в нем живут и размножаются какие-то удивительные грибки. Ничего похожего на них нигде в природе больше не встречается. Грибки питаются продуктами обмена асцидий, скапливающимися в мешочке, освобождая приютившую их хозяйку от вредных веществ.

Как же этим беззащитным существам удается выжить? Почему хищники их полностью не уничтожают? Ведь асцидии не имеют оружия, ведут неподвижный образ жизни и удрать даже от самого нерасторопного существа, собирающегося ими перекусить, не в состоянии. А ларчик открывается просто: в тунике асцидий скапливается много кислого секрета, делающего их невкусными. В море нет любителей кислятины.

Асцидии изобрели еще один способ сделаться невкусными: они накапливают в своем теле ванадий. Этот редкий элемент они добывают из воды, где он содержится в ничтожных количествах, и создают в своем теле концентрацию, в 500 000 раз превышающую его содержание в море. Ванадий совершенно необходим для жизни животных, но если в пище его много, она оказывается невкусной или просто несъедобной. А для асцидий ванадий чрезвычайно важен. В крови этих животных он выполняет такую же роль по переносу кислорода, как железо в крови млекопитающих. Если будут созданы плантации асцидий, то наряду с целлюлозой они станут поставлять и ванадий, которого на Земле совсем немного.

Еще одно очень важное свойство асцидий, помогающее им выстоять в борьбе с хищниками, – способность к регенерации. Живые мешочки легко восстанавливают любой утраченный, иными словами, откушенный кусочек и сами, как ящерицы хвосты, умеют отбрасывать части тела, стараясь таким образом откупиться от нападающего. Рыбы, крабы и прочие морские разбойники, пока хорошо не познакомятся с асцидиями, не знают, что они несъедобны. Юные хищники, несомненно, пробуют их на зуб, и, видимо, не раз, пока не запомнят, какая это кислятина, но асцидии, использованные в качестве «учебных пособий» и даже получившие тяжелые ранения, не погибают. Если целым остался хоть один кусочек, из него вырастет новое вполне нормальное животное. Итак, вредные продукты обмена, кислые вещества, ванадий, а также большой талант по части регенерации позволяют процветать, казалось бы, беззащитным асцидиям.

Крепостные стены и танки

Каждое живое существо хотело бы жить в безопасности. Добиться этого нелегко. Определенные гарантии могут дать лишь надежные крепостные стены. Однако жить отшельником, никогда не покидая собственного дома, могут лишь избранные. Для тех, кому приходится выходить, не помешают рыцарские доспехи. Их надежность зависит от добротности материала, из которого они изготовлены, и от его толщины. Обзаводясь доспехами, приходится делать выбор: либо использовать броню потолще и всю жизнь таскать на себе непомерную тяжесть (напомню, что рыцари средневековья путешествовать пешком избегали, без коня они становились беспомощными), либо облачиться в облегченный, но не очень надежный панцирь. Для подданных Посейдона эти проблемы менее остры. Жизнь в океане дает его обитателям ряд преимуществ.

Любое строительство сталкивается с проблемой приобретения строительных материалов и их доставки. Понаблюдайте весной за любой малой птахой. Сооружение гнезда занимает гораздо меньше времени, чем поиски и доставка стройматериалов. Обитателям океана эти проблемы неведомы. У них всегда под рукой сколько угодно кальция, являющегося основой таких материалов, как гипс, известняк и мрамор. Его много в морской воде, и о доставке не приходится беспокоиться. Океан сам снабжает строителей кальцием, поставляя его в неограниченных количествах.

Проблема рыцарских доспехов здесь тоже менее остра. Как известно, вес предмета, погруженного в воду, уменьшается на величину, равную весу воды, вытесненной этим предметом. Поэтому при выборе доспехов их вес для обитателей океана играет второстепенное значение. В подводном царстве все кажется легким. Кроме того, подданные Посейдона способны годами жить в своих крепостях и замках, не покидая их ни на миг.

Голод затворникам не грозит. Морская вода насыщена мельчайшими живыми организмами и детритом, крохотными, вполне съедобными комочками органического вещества. Обитателям замков достаточно обзавестись насосом, чтобы закачивать на «кухню» морскую воду, а там поставить сито, и можно брать ложку – обед обеспечен.

Доступность строительных материалов позволила морским обитателям возводить такие гигантские сооружения, в один ряд с которыми не поставишь даже творения рук человеческих. Я имею в виду коралловые рифы, созданные крохотными существами – мадрепоровыми, или каменистыми кораллами. Их около 2,5 тысячи видов. В своем большинстве кораллы живут огромными колониями.

Отдельные маленькие строители – полипы – самые примитивные многоклеточные организмы. Внешне полип представляет собой малюсенький цилиндрик, состоящий из двух слоев клеток, с венчиком щупальцев на верхнем конце и ртом в центре этого сооружения. Полипы мадрепоровых кораллов – карлики, ростом от 1 миллиметра до 3 сантиметров. Как и другие кишечнополостные, они образуют на своей поверхности скелет из органического вещества. У мадрепоровых кораллов клетки наружного слоя цилиндрика синтезируют тончайшие хитиновые нити, арматуру для основного строительного материала – карбоната кальция, соли угольной кислоты. Кроме кальция, для его производства нужен лишь углекислый газ. А он, как известно, образуется в организме в процессе дыхания, да и в морской воде его сколько угодно. Обычно животные стараются от углекислого газа избавиться побыстрее, а кораллы освоили безотходную технологию и пускают в дело это вредное вещество.

Строительство начинается с оседания на арматуре молекул кальцита в виде крохотных кристалликов. Они постепенно растут, увеличиваясь в длину и в толщину, пока не соединятся друг с другом и не создадут сплошную известковую оболочку полипа. Такая же кальцитовая пластинка образуется на подошве. Затем от нее начинают подниматься радиальные перегородки, глубоко вдавливающиеся в тело полипа. Перегородки остаются неполными, зато по периферии обрастают толстым наружным валиком, образующим как бы пиалу, гнездо для полипа.