Текст книги "Приключения соломенной вдовы"
Автор книги: Борис Михайлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Вы не смогли бы помочь мне? Пожалуйста.
– Чем я могу помочь? – удивилась Галина.
Встретив доброжелательный взгляд женщины, рабочий продолжил.
– Помогите бежать. У вас машина, видел. Держат здесь, как в тюрьме. За забор не выпускают.
Галина опешила, не сразу поняла его. Строительная площадка VIP поселка коттеджей, огорожена высоким забором с колючей проволокой и телекамерами подобно какому – нибудь секретному объекту. Не раз обращала на это внимание и удивлялась, новый поселок не держится в секрете. Покупку домов здесь продолжают рекламировать по телевизору, расхваливают вид на залив и экологию, летом теплую воду близкого озера. Догадывалась, что работают гастарбайкеры, не имеющие регистрации, но чтобы не выпускали за строительную площадку, в голову не приходило. Жили строители в симпатичных вагончиках, над каждым торчала телевизионная антенна. Обратившийся мужчина явно славянин, лет сорока.
– Вам не разрешают выходить за территорию строительства?
Мужчина долго не отвечал, видимо подбирая слова.
– Под страхом смерти.
– Это правда?
Он кивнул.
В этот момент вернулся мастер Костя, и рабочий отошел в сторону.
– Какие проблемы? С ним бесполезно о чем-то говорить.
– Единственный русский? – спросила Галина, показывая на мужчину, обратившегося к ней.
– Кто его знает. Любопытный мужичок, сообразительный. Привели на участок глухонемым. Знаками объяснялись, пока не трагическое происшествие. С залива налетел ураганный ветер, оборвал электролинию, и надо такому случиться – провода упали прямо на мужика! Все три фазы. Представляете? Другого на месте убило бы, сожгло, а ему на пользу – вдруг заговорил, стал слышать. Правда, прежде чем что-то сказать, долго соображает.
Рассказ мастера и просьба незнакомца заинтриговали. Она собралась еще расспросить мастера о мужике, обратившемся с просьбой, но вовремя сообразила, её любопытство для него закончится плохо. Заговорила о работе, продолжая размышлять, как помочь мужику.
– Видите, какой бугор в проёме между окнами? Стена как бы выпирает, – Галина провела рукой по оштукатуренной поверхности. – Проверьте отвесом
Мастер подошел к стене, наклонил голову, посмотрел снизу, сбоку.
– Миллиметры. Перед покраской загрунтуем и всё выровняется. – Он повернулся и увидел продолжавшего стоять на середине комнаты рабочего. – Ты чего стоишь, Миша! Марш, раствор мешать, совсем схватился. Воды немного добавь!
Михаил нехотя вышел во двор, а Галя с Костей продолжила обсуждать качество штукатурки. У него опять запел сотовый и Константин, не прощаясь, убежал. Мужчина поднялся на второй этаж и подошел к Галине.
– Спасибо, не выдали. Меня избили бы и посадили в подвал.
– Вас, действительно, держат как в тюрьме?
– В концлагере фашистском. Не удастся сбежать – повешусь. Помогите.
Галина окинула его взглядом. Лицо серьезное, испуганное, выглядит усталым. Пожалела и решила постараться помочь. "Остановят – в тюрьму посадят не меня".
– Поместитесь в багажник? Салон обязательно проверят, окна не тонированы.
– Постараюсь. Загоните машину за угол, попытаюсь залезть.
Галя завела машину, проехала несколько метров и свернула. Беглец едва успел закрыться в багажнике, как вернулся мастер Костя и спросил, куда едет, не довезет ли до метро.
Планы рушились, зато гарантия, с Константином через ворота пропустят без проблем. До города, если не попасть в пробки, минут двадцать пять. Вытерпит беглец молча сидеть, согнувши в три погибели? Согласилась, не подумав, как потом выпустить пленника?
Костя вышел у метро "Черная Речка", поблагодарил и улыбнулся как-то непонятно. "Может, догадался, что в багажнике его рабочий"? Выпустить беглеца долго не удавалось. По улице в обе стороны непрерывным потоком двигались автомобили, кругом люди. Встретилась бы безлюдная подворотня! Но на правом берегу никаких подворотен она не знала. Имелся бы гараж… Машину парковала на открытой стоянке. "Что теперь делать с парнем? Взялась помочь на свою голову"! Ничего не придумала и подъехала к дому. Долго выбирала момент, когда близко не оказалось никого, открыла багажник.
– Живой? Выходите! Быстро.
Мужчина медленно вылез. Одежда на нем, – первый милиционер остановит. Спросила, есть ли документы, он что-то не внятно ответил. Не придумав ничего лучшего, повела в квартиру.
Консьерж с любопытством посмотрел на Галиного гостя, и она вынуждена была пояснить, что привела слесаря посмотреть сантехнику.
– Что с вами теперь делать?
– Не знаю. Пойду я. Спасибо, вывезли за забор.
– В таком виде пойдете? Не представляю, как быть… Прежде следует принять ванну, дальше придумаем что-нибудь. Как вас зовут?
Незнакомец улыбнулся и, как показалось Галине, заигрывающее произнес.
– Настоящего имени не знаю, на стройке все зовут Мишей. Зовите Мишей.
– Я серьезно. Так вас Михаилом зовут?
– Называйте так.
В квартире дала Михаилу полотенце, показала ванную комнату, и вскоре оттуда послышался шум водяных струй.
"Оденет заляпанный цементом и красками свой комбинезон? Можешь предложить другую одежду"?
Мужчина будто прочитал её мысли. Приоткрыл дверь, и, медленно выговаривая слова, спросил:
– Тут большой халат висит, можно надену, а свою одежду постираю?
Галина разрешила и вскоре услышала гул заработавшей стиральной машины.
"Сложил грязную одежду в машину, где стираю свое белье"! – возмутилась она, ругая себя, что пустила в ванную и ввязалась в авантюру. "Может, вызвать милицию и признаться? Скажу, залез в багажник без моего ведома".
Незнакомец, облачившись в халат бывшего Галиного мужа, вышел из ванной.
– У вас есть балкон? Там быстро высохнет. Машина хорошо отжимает?
– Хорошо. Я не разрешала пользоваться стиралкой.
– Извините, виноват. Не так понял разрешение.
Когда Михаил вышел, Галина зашла в ванную проверила режимы стиральной машины, обратила внимание, пол вокруг аккуратно вытерт.
– Знаете кого-нибудь в Питере?
– Мы в Питере? Петербурге?
– Вы думали, где? Притворяетесь, или заигрываете со мной? Быстро выставлю на улицу!
– Одежда чуть подсохнет, я уйду.
– Так есть у вас знакомые, родственники? Документов, как понимаю, нет.
На все вопросы Михаил отвечал с добродушной улыбкой "нет" и больше походил на ребенка, нежели на взрослого мужчину.
– Деньги на дорогу есть?
– Имею немного. Проблема в другом. Не знаю, кто я, есть ли родные, если есть, где они? Обязательно должны где-то быть.
– Действительно ничего не можете рассказать о себе? Может, притворяетесь, разыгрываете меня?
– Какой смысл? Со мной что-то произошло, и я помню только работу на стройке. А как там оказался, где был раньше, как звали – ничего не помню
Галина задумалась. "Ввязалась в историю. Придумала себе приключение"!
– Куда же вы пойдете? Что с вами теперь делать? – в сердцах произнесла Галина, вслух. – Давайте, отвезу в милицию. Расскажете всё, вам помогут найти родственников.
– Нет – нет! Только не в милицию! У них на стройке свои люди. Меня убьют! Комбинезон подсохнет, я уйду, не беспокойтесь. Спасибо, что помогли сбежать. Дальше сам что-нибудь придумаю.
Галина увела гостя на кухню, налила себе и ему по тарелке борща, поджарила в тостере хлеб. От борща исходил приятный аромат и Михаил отметил, что не помнит, когда в последний раз ел такой вкусный борщ. Ел аккуратно, не спеша, и Галина обратила внимание, незнакомец красиво ест, держится за столом с достоинством.
– Вас хоть кормили?
– Три раза в день, довольно калорийно, но однообразно. Постоянно одно и тоже. Ни фруктов, ни деликатесов, – ответил Михаил вполне вразумительно, не подбирая слова.
"Притворяется – мелькнуло в голове. – Все он помнит и говорит нормально, слова свидетельствуют, не всегда был работягой".
– Правда, что какое-то время вы не говорили совсем и вас считали немым?
– Правда. Недавно заговорил и первое время с трудом вспоминал, что как называется. В вагончике работал телевизор, слушая его, стал вспоминать. Но говорить долго еще не мог, слишком медленно соображаю, никак не найду нужное слово.
– На стройке заставляли работать?
– Каждое утро надсмотрщики – погонялы водят из вагончиков в столовую, потом распределяют по объектам, и до самой темноты работаем. Часто и ночью, при электрическом свете. Тех, кто устал, заболел, не может работать, избивают и сажают в подвал.
Как ни пыталась Галина разговорить Михаила, узнать, откуда родом, как оказался на стройке, добиться ничего не смогла. На все вопросы отвечал – не знаю, не помню.
К чаю Галина достала кусочек оставшегося торта и предложили гостю. У него от радости засветились глаза. И опять обратила внимание, как аккуратно, пользуется маленькой ложечкой для торта, как ест. Похоже, хорошо знает столовый этикет.
Стиральная машина остановилась. Михаил бросился в ванную, но Галина опередила.
– Пейте чай. Возьмите печенье. Я сама повешу сушиться. Вы не знаете как.
Она вынесла его одежду на балкон, развесила и поняла, сохнуть будет долго, а комбинезон, так и до завтра не высохнет. "Позвонить знакомым мужчинам, спросить старую одежду? Как объясню ситуацию"? Ничего не решив, вернулась на кухню, Михаил, наконец, спросил, как её звать.
– Галя. Галина. Как с вами быть дальше? Обращаться в милицию не хотите. Они бы вас направили в больницу.
– Приедут со стройки, заберут из милиции и увезут обратно. А там за побег, избитому, ждет смерть в мокром подвале.
После обеда Галине пришло время ехать на работу в издательство, и она задумалась, как быть, что делать с Михаилом. В очередной раз выругала себя, что ввязалась помочь мужику.
– Понимаете, Михаил, мне необходимо съездить на работу, часа на два. Еженедельная планерка. Как с вами быть?
– Поезжайте, я посижу, подожду, пока одежда высохнет. Боитесь, унесу что-нибудь, украду? Если одежда успеет высохнуть, без вас не уйду. Дождусь.
– На вора вы не похожи.
"Ну, дура, создала себе проблемы! Привела в дом ненормального. Оставить одного – спалит квартиру, зальет, унесет все ценное. Не исключено, что притворяется, ничего не помнящим… Скорее всего, правду говорит" – опять она ругала себя. Время подпирало и после недолгих колебаний решилась оставить гостя в квартире. В гостиной постелила на диван плед, принесла подушку.
– Захотите отдохнуть, ложитесь. Без меня, пожалуйста, ничего не трогайте, на телефонные звонки не отвечайте. Кому очень нужно перезвонит на мобильный.
Михаил спросил, можно ли включить телевизор, Галина разрешила и, волнуясь за сохранность квартиры, уехала на работу.
14
После ухода Димы, жизнь Галины круто изменилась. Она уже знала, у мужа появилась любовница, но не верила, все серьезно. Одиннадцать лет прожили в любви и согласии. Недавно отметила 35 – летие, выглядела великолепно, младше своих лет. Светская тусовка, друзья, даже завистницы в один голос осудили Дмитрия и его юную пассию 24 – летнюю переводчицу Лизавету.
Муж всегда был порядочным, при разводе ничего не взял с собой. Оставил четырех комнатную квартиру на Итальянской, с окнами на Театральную площадь, и недостроенный загородный дом в престижном поселке под Сестрорецком. Проблем все равно возникло множество. Главная – на какие средства жить дальше. В последние годы привыкла ни в чем себе не отказывать, одеваться в дорогих бутиках, пользоваться салонами красоты, посещать SPA и фитнес – клубы, отдыхать за рубежом. Бизнес мужа постоянно расширялся, а вместе с ним росли и возможности. Теперь Галине пришлось урезать все расходы, считать деньги. Доходы от небольшого книжного издательства – собственности Галины, позволяли лишь содержать его. Подруги советовали ринуться в светскую жизнь, искать нового мужа, пока хорошо выглядит.
Подобный вариант она не рассматривала. Представить себя в постели с другим мужчиной не могла. За Димку вышла по любви и была счастлива, любили друг друга. Не изменяли. И вдруг какая-то цыпочка окрутила. Жизнь остановилась. Посвятить всю себя сыну тоже не могла – третий год Герман 10 месяцев проводил в Англии, где учился в престижном колледже. Оставалось энергичнее взяться за дела в издательстве, добиться, чтобы приносило доход, и позволило жить сносно. Конечно, таких возможностей, как при муже, больше не будет, но надеялась, особо бедствовать не придется. Не возникло проблем с платой за обучение сына. Дмитрий всё взял на себя.
Повезло Галине, что стройка на какое-то время застопорилась из-за юридических проблем. Отпала необходимость каждый месяц вносить приличную сумму за строящийся коттедж.
Расстаться с домом, в мечтах к которому привыкла, восторгалась видом на залив, близостью озера, где с начала июня можно купаться, очень не хотелось. В поселке возводились загородные дома питерской элиты, и стройка остановилась не надолго, площадка вновь ожила, опять требовалось регулярно вносить плату. Галина заложила городскую квартиру, но этот был не выход из складывающейся ситуации.
– Обустроить дом у тебя не будет возможностей, даже если достроишь, – делилась советами близкая подруга Валентина. – Выход один: замуж за состоятельного мужчину.
Замуж без любви, ради материального благополучия, Галина не могла. Вот и встали неразрешимые проблемы – оставить себе шикарную квартиру в центре города, сменять на меньшую или отказаться от загородного дома. Друзья убеждали подождать с продажей. За готовый дом можно будет выручить значительно больше. Недвижимость растет в цене.
Издательство муж купил Гале на пятом году совместной жизни, когда Герман подрос, основные заботы переложили на няньку и гувернантку. Купил, чтобы чем-то занять, мучившуюся от безделья жену. Приятельницы содержали салоны красоты, фитнес – клубы, салоны мод, разные предприятия гламура. Дмитрий и Гале предлагал приобрести что-нибудь из этого списка, но у нее не лежало сердце ко всем этим женским заведениям. Случайно попалось на глаза объявление о продаже небольшого издательства.
Хозяин его журналист и писатель – неудачник завел его в надежде, напечатать и донести до широкой публики свои шедевры. Однако, конкуренцию с дамами – авторами детективной и любовной литературы, с мужчинами – фантастами не выдержал. С горечью признал, редакторы, отвергавшие его опусы в известных издательствах, правы – романы его не конкурентны на современном книжном рынке. Тиражи заполнили и без того тесное помещение однокомнатной квартиры, на первом этаже жилого дома. Вскоре пришлось уволить одного из двух сотрудников, еще через месяц второго, а потом и закрыть дело. Имущество издательства составляли однокомнатная квартира, три компьютера, полтора кубометра не проданных книг и самое ценное, что привлекло мужа Галины, – зарегистрированный торговый знак "Ленинградское чтиво".
Покупателей, строивших планы открыть вместо издательства сапожную мастерскую или парикмахерскую, оказалось много. Благодаря росту цен на квартиры, неудавшийся писатель получил шанс рассчитаться с долгами и еще кое-что оставить. Из всех покупателей, он остановился на Вороненко, обещавшего продолжить его просветительскую деятельность. Так Галина стала владелицей издательства с многообещающей торговой маркой. Муж умелый организатор и менеджер помог на первых порах – нашел заказы для издательства, установил контакты с типографиями и дело пошло. Галя приняла на работу трех редакторов. Первое время больше издавали авторов на их собственные средства, позже стали брать рукописи, в надежде найти им место на книжном рынке. Если бы не муж, через год предприятие разорилось, однако со временем дела пошли в гору. Издательство не только содержало себя, еще оставалось Гале на мелкие безделушки. Кроме трех постоянных сотрудников, по договорам работали несколько маститых писателей – консультантов и рецензентов.
…Сегодня Галина быстро провела оперативку, не вникая в предложенные планы, доверилась своему заместителю. Не прочитанную рукопись взяла домой, позвонила близкой подруге Валентине, рассказала свои приключения.
Та обозвала дурой, посоветовала немедленно возвращаться домой, пока беглец не всё еще вынес из квартиры, обещала часика через полтора приехать, поискать одежду и вместе решить, как выйти из сложившейся ситуации.
"Выход простой – выпроводить и никаких проблем. Будет сопротивляться – позвать милицию… Бросить на произвол судьбы бесчеловечно. Сообщить в милицию, – для начала Михаила посадят. Мне грозят неприятности с загородным домом. Строительная компания раскрытие её секретов не простит". Полная сомнений, Галина поехала домой.
Волнуясь, отомкнула входную дверь. Михаил сидел на диване и смотрел телевизор, на коленях мирно дремал кот Бегемот. У неё отлегло от сердца. Не сбежал, не обокрал… И Бегемот удивил. Он не любит когда его берут на колени, а чужих людей вообще не выносит. Когда Галя пыталась похвастать своим питомцем перед гостями, кота не удержишь, вырывается и убегает.
Михаил выключил телевизор, встал.
– Одежда скоро подсохнет, я пойду. Очень благодарен вам, вызволили из тюрьмы.
– Едет подруга, обещала привезти вам одежду.
– А муж, мама ваши, где?
– Живу одна, давно без мужа.
"Зачем сказала про мужа, да еще давно"? – выругала она себя. Михаил удивился, что молодая женщина одна живет в такой огромной квартире.
Вскоре приехала Валентина, и Галина представила ей Михаила. Подруга не сдержалась и спросила:
– Вы, правда, не помните своего настоящего имени?
Михаил кивнул и заговорил серьезно.
– Трудно поверить? Понимаю. Большой дядька и ничего не помнит. Я всё соображаю и понимаю, читать умею, а вот с памятью не в порядке. Помню, что было вчера, позавчера, неделю назад, дальше провал памяти. Со мной что-то произошло, и я потерял память.
– Миша, хватит притворяться! Похохмил и будет, уже не смешно, – неожиданно набросилась Валентина.
Галя молча наблюдала за реакцией мужчины на агрессивный выпад подруги. Внутренним чутьем поверила Михаилу, и сейчас стало стыдно за Валю.
Миша погрустнел и ничего не ответил. Валентина повернулась к подруге:
– Отвези обратно на стройплощадку и никаких проблем. Ничего с ним не сделают. Вообразила черте – что.
На ухо подруге Валя прошептала:
– Вдруг преступник – убийца, маньяк, скрывается от правосудия, а мы будем нянчиться с ним, пока не прикончит нас?
– На стройку не надо. Если не убьют сразу, изобьют до полусмерти и кинут подыхать в мокрый подвал. Я сейчас уйду.
Валентина раскрыла свою объемную сумку и достала ему одежду.
– Иди, переоденься.
Михаил поблагодарил и вышел, а Галя набросилась на подругу.
– Чего напала на парня! Не убедилась, действительно не помнит ни имени своего, ни откуда он.
– Отвезти, может, в милицию, рассказать про концлагерь, что устроили на стройплощадке?
– Предлагаешь вляпаться в бандитские разборки? Видела бы рожи охранников, убьют, не раздумывая. Не будем торопиться. День – два пусть поживет у меня. Дом почти готов, арестуют строителей, все застопорится, а со мной что будет? Среди бывших одноклассников есть юристы, поговорю, что посоветуют.
Валентина заговорщески улыбнулась.
– Мужик нормальный! У тебя никого. Не влюбись только в сумасшедшего.
– Ночью не задушит?.. На вид мирный, даже излишне пассивный.
Вышел Михаил в новом одеянии. Не в халате он смотрелся моложе и мужественнее. Подошел к зеркалу, посмотрел.
– Спасибо, Валя! Брюки прямо на меня. На ноги бы еще что-то и перед вами полный джентльмен.
– Миша, мы с подругой предлагаем пожить несколько дней здесь, пока свяжемся со знакомыми юристами, решим, как вам быть дальше. Что скажешь? – заговорила Валентина. Она с самого начала обращалась к нему на ты.
– Боюсь, стесню вас.
– Миша, у вас есть образование? Закончили школа, институт?
– Не могу ответить. Надеюсь. Читаю, понимаю по телевизору умные разговоры.
– Не припоминаете, лечились в больнице? – не отставала с вопросами подруга Галины.
Михаил надолго задумался, пытался вспомнить, но в памяти никаких следов не осталось.
– Пытаюсь припомнить, а в голове пусто. Что такое больница знаю, не раз видел в телевизоре. Себя в больнице не помню.
– Отведи на телевидение. Покажут, наверняка кто-нибудь откликнется.
– Не пойду! Раньше, чем объявятся родственники или друзья, меня убьют надзиратели со стройки. Вы не представляете, какие это страшные люди. У их хозяев всё схвачено.
Посидели за столом, попили чаю, Валентина предложила остаться на всякий случай ночевать. Галя успокоила.
– Как же твоя Мурка без ужина? Поезжай, ничего со мной не случится.
Валентина уехала. Михаила Галина положила в бывшем кабинете мужа, который давно превращен в спальню для гостей. Сама на всякий случай закрылась в спальне, что оказалось излишним. Утром Миша проснулся рано и включил негромко телевизор в гостиной.
После завтрака опять оставила его одного и наказала не выходить из дома, а то заблудится. После обеда вернулась и повела знакомить с окрестностями. Вышли на Невский, прошлись до Мойки, и вдоль берега через Михайловский сад вернулись домой. Поразила полная инертность и не любопытство Михаила. Ничему не удивлялся.
Когда проходили по Мойке мимо последней квартиры Пушкина, объяснила про музей, спросила, бывал ли в нем и понимает, что он в Петербурге?
– Ты сама сказала, мы в Петербурге. По-старому, в Ленинграде. Возможно, раньше бывал, видел город и его памятники, но ничего не узнаю.
Вечером Галина позвонила одноклассникам – юристам, объяснила ситуацию, в которую попала. Преуспевающий питерский адвокат посоветовал отвезти Михаила в психиатрическую больницу, где займутся лечением, и подскажут дальнейшие шаги. Второй юрист посоветовал показать Михаила по телевидению.
Прошло несколько дней, что делать с гостем, Галина так и не определилась. В больнице без документов сообщат в милицию. Возникнут вопросы, на которые не хотела бы отвечать. Выпроводить на улицу не могла, за дни общения привязалась к Михаилу. Чувства были сродни отношению к любимой домашней кошечке или собачке, от которых не ждешь материальной пользы, – лишь прибавляют хлопот, зато в доме живое существо, о котором должен заботиться. В благодарность оно скрашивает твое одиночество.
Вскоре опять посетив свой строящийся дом, Галина предложила и сегодня мастеру Константину довезти до города. Он отказался, а разговорить удалось. Спросила, где нанимают строительных рабочих, не кажется ему, что трудятся они подневольно. Костя ответил, что с энтузиазмом нынче нигде не работают, тем более, физически. Где нанимают, не знает, но краем уха слышал, есть среди работяг немало бывших бомжей, их отлавливают на вокзалах, выкупают у милиции. За пределы строительного полигона рабочих не выпускают.
Прошлое Михаила немного приоткрылось. Но как оказался бомжем? Он не помнил, давно ли на стройке, как. Сколько себя помнит, всегда.
Держался Миша скромно, не начинал обычно разговоров, как к женщине, поползновений не предпринимал. Заводила разговор она, он охотно поддерживал.
Однажды, возвратившись из офиса, застала Михаила за открытым ноутбуком, смотрел какой-то англоязычный сайт. На коленях похрапывал Бегемот.
"Может он и язык знает"? – пронеслось в мозгу.
– Что там пишут? – спросила, успев разобрать, что открыта страница английской газеты "Гардиан".
– Обсуждают российские автомобили. Некто из российских олигархов собирается купить производство автомобиля "Бентли".
– Ты, что читаешь по-английски?
– Не знаю. Смотрел картинки с автомобилями, засмотрелся, открылся текст и все понял. Выходит, знаю язык.
– Как тебя звать, сколько тебе лет? – перебила по-английски Галина, в надежде, что Михаил наконец что-то вспомнит и заговорит. Он на правильном английском повторил, что все его зовут Михаилом, второе или полное имя не помнит, сколько лет не знает.
– Миша, как смотришь, если сходим с тобой к врачу – парапсихологу?
– Колдуну? – переспросил он.
– Нет, экстрасенсу.
Экстрасенс в присутствии Галины, затем, оставшись наедине с Михаилом, долго воздействовал на него своим энергетическим полем, размахивая руками, посылал одному ему понятные пассы. Повышал голос до крика, шептал, – на Михаила ничего не действовало. Память не возвращалась.
– "Ретроградная амнезия", – называется в медицине эта болезнь. Необходимо знать её причину, или хотя бы историю болезни.
Экстрасенс посоветовал искать сильного гипнотизера, дал несколько телефонов, но их владельцы, услышав, что Шиманидзе не смог помочь, тоже отказывались. Вероятно, знаменитый экстрасенс тоже пользовался гипнозом, если коллеги после него даже не брались помочь. Рекомендовали обратиться к Кашпировскому, но он проводил свои сеансы где-то за границей.
Положить на обследование в Бехтеровский научно-исследовательский психоневрологический институт не удалось ни за какие деньги. Требовали направление и паспорт. Несколько специалистов согласились осмотреть Михаила, но ничем не помогли. Их диагноз, как и у Шиманидзе "Ретроградная амнезия" – потеря памяти на события, предшествовавшие заболеванию. Вся надежда, что в будущем память может вернуться. Рекомендации; спокойный образ жизни, никаких стрессов. Сама Наталья Петровна болеет, и попасть к ней с улицы практически невозможно.
Бежали дни. Пошла шестая неделя, как Галина приютила неизвестного мужчину. Михаил похорошел, помолодел, лучше стал говорить, расширился его лексикон. Одеть бы еще прилично и не стыдно показаться на любой тусовке. Не заметила, как он стал частью ее жизни. Теперь все мысли крутились вокруг него, чем бы ни занималась. Михаил продолжал удивлять, а она всё больше привязывалась к нему. Понимала, бесконечно держать как приблудившую собачонку нельзя. Чем дольше пробудет у неё, тяжелее расставаться. Соседи уже спрашивают, в подъезде и во дворе заговаривают с ним, и, если пока не поняли, что Михаил не совсем нормальный, скоро поймут. А то и в милицию заявят.
15
Долгое отсутствие мужчины влияло на психику. Изредка, мастурбируя, перед сном, в ванной, Галина видела перед собой крепкое тело Михаила. Однажды желание настолько захватило, что, забыв о приличиях, ночью зашла к нему в комнату.
– Миша, ты не спишь?
– Проснулся, а что?
– Что-то никак не усну. Может, посижу с тобой и засну потом. Не против?
– Он осторожно поднял Бегемота, спавшего в ногах, опустил на пол.
– Иди-ка к себе! – сказал коту. – А ты, сядь, – обратился к Гале. – Боюсь, теперь и я не усну. Молодая красивая женщина, да еще едва прикрытая…
Интуиция подсказала ему невысказанное, но явное её желание.
– Вспомни, что-нибудь, расскажи, – Она присела на краешек постели.
Михаил задумался.
– Ничего не приходит на память… А… Вчера в рукописи, что дала, встретил латинский афоризм "Solus cum sola non cogitabantur orare "Pater hoster" – Мужчина с женщиной наедине не подумают читать "Отче наш". Когда – то я его уже слышал. Как считаешь, распространяется он на безбожников?
Опять Галю поразило: запомнил же! Она улыбнулась. "Михаил понял, чего ради пришла среди ночи".
– Я считаю себя верующей, "Отче наш" в принципе знаю, но попроси прочитать – не вспомню сразу.
– Тоже не вспомню, что тогда остается? – он приподнялся, вдруг решительно обнял её и впился в губы. От неожиданности Галина не сразу ответила, но через мгновенье их губы слились в долгом, всеобещающем поцелуе. Михаил, молча повалил ее, расстегнул халат, под которым ничего не было, и принялся горячо ласкать, целовать. Оба быстро возбудились, тела требовали большего. Галя уже не контролировала себя. Её возбуждение предалось Михаилу. Он продолжал целовать шею, плечи, руки раскрыли полы халата, нашли груди. Почувствовав, как напряглись соски, он прикоснулся губами к взбухшим бутонам. Галина застонала от удовольствия.
– Хочешь меня? – прошептала она. Он молчал. – Будешь презирать, а я признаюсь, хочу.
– Естественная физиологическая потребность. Знала бы, какие меня посещают ночные видения! Каждое утро проверяю простыни, сухие ли после этих сновидений….
В сумасшедшем исступлении он продолжал целовать ее груди, спускаясь все ниже.
– Подожди секунду, – прошептала она, приподнялась, сняла халат, бросила на пол, легла и притянула его голову, принялась целовать. Простыня, прикрывавшая их, следом за халатом полетела на пол. Она раскинула ноги, предоставив всю себя Михаилу. Он молча снял трусы. и, не в силах больше сдерживаться, овладел ею. Бурно отвечая ему, она стонала от блаженства. Долго сдерживавшие себя, они быстро достигли пика удовольствия. После многих месяцев воздержания Галина потеряла голову, желания переполняли. Передохнув в молчании, она благодарно целовала Михаила и заставила все повторить. У обоих нашлись ласковые добрые слова. Михаил делал все очень осторожно, мило, стараясь не причинить боли или неудобства партнерше.
– Молю, не останавливайся, – шептала она.
Обоим, истосковавшимся по интимным ласкам хотелось еще и еще. Счастливыми, уснули они уже под утро. Голова Гали покоилась на груди Михаила.
На следующую ночь все повторилось. И в следующую. И на следующую. Галина больше не стеснялась своих желаний. Верно сказал Михаил, что она знала и без него – физиология требовала.
Особо искушенным в сексе, как первый её любимый, до замужества, Михаил не был, но Галина всегда оставалась довольна. В минуты близости все чаще приходила мысль оставить его при себе насовсем. "Чем не муж? Заботлив, силен, видимо, образован. Начнем жизнь сначала. Жизнь, не омраченную ошибками прошлых лет. Забудем неприятности, преследовавшие нас в последнее время… На сколько забудем? Долго ли останется со мной, пока не надоем? А получим документы, найдутся родные… Наверняка была жена".
***
После очередного ночного размышления о будущем с Михаилом, Галина опять поехала к своему однокласснику – адвокату, поделилась мыслями, спросила совета, как быть. С их последней встречи она помолодела, расцвела, светилась счастьем. Одноклассник догадался, что Галка сожительствует с приблудившимся мужчиной, пожалел бывшую подружку, выругал себя, что в свое время не обратил на неё внимание. Мог ли предположить, что скромная отличница вырастит в такую красавицу, станет преуспевающей бизнес – леди, героиней светских тусовок! Посоветовал ничего не предпринимать, пока любовник не надоест, потом сдать в психбольницу или милицию.
Возмутившись таким советом, Галина послала именитого адвоката к черту. Если он ничего дельного посоветовать не может, больше обращаться не к кому. Знаменитый экстрасенс и два гипнотизера, позже все-таки поработавшие с Михаилом, ничего не добились. "Обратиться в милицию, чтобы установили личность?" Стоило лишь представить Михаила узником СИЗО, или в сумасшедшем доме, глаза наполнялись слезами. А этого не избежать, если она легализирует Михаила. Максим Александрович – адвокат, наверное, прав; пока оставить у себя, а дальше жизнь подскажет. Ничего иного не посоветовала и Валентина, когда призналась, что стала жить с Михаилом.
