Текст книги "Приключения соломенной вдовы"

Автор книги: Борис Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Евдокия Андреевна с Дашей провели Валерия по дому, в надежде, вспомнит знакомую обстановку. Всё в основном сохранилось, как было при нем. В бывшем его, а затем Кирилла кабинете, показывая на двери, Валерий определил, где ванная комната, где туалет.

– А это комната Лены? – указал на мою спальню. Даша подтвердила. Евдокия Андреевна светилась от счастья, память возвращалась к сыну. Когда спустились в детскую и остановились у аквариума, он долго наблюдал за рыбками и вспомнил, что аквариум стоял в гостиной. Закончив экскурсию, Даша подошла ко мне, тихо спросила, кому какую комнату приготовить и позвала ужинать.

– Всем мыть руки и за стол! – скомандовала я. Увидела, что Михаил прощается с Игорьком, остановила его.

– Останься, поужинаем. Перестань стесняться моих, все знают, что ты мой жених и скоро мы поженимся. У Валерия насчет меня никаких мыслей, теща смирилась, что не собираюсь возвращаться к сыну. Галина, по-моему, ей даже нравится больше чем я.

Михаил поколебался, а когда и Евдокия Андреевна пригласила посидеть со всеми, выпить за возвращение в Москву, согласился.

Пока Даша вместе с Евдокией Андреевной накрывали на стол, Михаил позвонил домой и попросил прислать за ним машину. А я созвонилась со своим адвокатом, договорились завтра с утра встретиться у меня. Не откладывая заняться судьбой Валерия.

***

Утро первого дня в своем доме для Валерия началось со встречи с Наумом Михайловичем – нашим адвокатом. Его нанял Валерий, когда переехали из Самары в Москву. С тех пор он работал у меня. С ним я решала свои проблемы. Кирилл пользовался услугами семейного адвоката Комаровских.

Наум Михайлович, увидев Валерия, бросился к нему с объятиями, протянул руку поздороваться. Валерий встретил его холодно – не узнал.

– Валера! Валерий Александрович, не признаешь? Я Наум Михайлович твой первый и единственный адвокат.

– Возможно. – Валерий повернулся к матери. – Мама, я должен знать этого человека?

– Лера! Как ты можешь не знать Наума Михайловича! Он, как и ты, начинал в Самаре. Ты помог перебраться в Москву. Служил у тебя, теперь у Алёны.

Адвокат знал, что Валерий ничего не помнит из прошлого, но смириться, нелегко. Наум Михайлович был шокирован, не знал как вести себя, вопросительно смотрел на меня.

– Да, Наум Михайлович, ничего, что было, не помнит. Меня так и не узнал, хорошо хоть поверил, что я бывшая жена.

Я попросила Игорька, чтобы он показал дяде Валере свой последний кукольный спектакль, а мы тем временем обсудим с Наум Михайловичем и мамой с чего начинать.

Он сразу отказался исключить Питер из истории Валерия.

– Вы там хорошо засветились, показали по ТВ его фотографию.

Предложил рассказать правду, признаться, как Галина увезла его со строительной площадки. Эту идею я отвергла. Галина боится ссориться со строительной компанией, а еще серьезнее – обвинят в похищении человека, это грозит судебным преследованием. Наум Михайлович не сразу отказался от своего предложения, мотивируя, что правду всегда защищать легче. Пришлось напомнить, они любят друг друга, а я не собираюсь брать Валерия к себе, выхожу замуж за Халецкого. Обсудив разные варианты воскресения Валерия, остановились на следующей истории.

Галина признается, что познакомилась с Валерием недавно, и, как журналистка, писательница, заинтересовалась историей, решила сама взяться за поиски его родственников. Встретила его в Сестрорецке, недалеко от своего строящего загородного дома. Он сбежал со стройки и попросил довезти до города. Когда нашла его родственников, он снова сбежал, и она показала его фотографию по питерскому ТВ.

Оставив Евдокию Андреевну и Наума Михайловича объяснять Валерию его легенду, что он должен рассказывать, а о чем умолчать, я ушла звонить Галине, рассказать придуманную историю. В принципе она приняла её. Посчитала лишь не скромным назваться писательницей.

– Какая я журналистка – писательница? Спросят, что написала, где печаталась. Не поверят.

– Поверят. Деловая женщина, издаешь книги. Не бедная. Говорила, еще недавно посещала тусовки, тебя помнит питерский бомонд.

– Не бедная…Последний взнос за дом никак не соберу.

– Приедешь – привози документы, решим твои проблемы.

– Тогда точно не поверят в мои искренние намерения. Подумают, узнала, у больного богатые родственники и приютила.

– Плюнь ты – подумают. Что хотят – пусть думают. Я давно не обращаю внимания.

Галина спросила, как Валерий встретил свой дом, узнал ли. Я рассказала, в заключение попросила не задерживаться с приездом.

Позвонила Лане, предупредила, что с минуты на минуту заедет Дорожкин брать у нас с Валерием интервью.

– Приезжай, опереди его, обставишь нашу сплетницу.

Наум Михайлович поручил найти, все, какие сохранились документы, фотографии – всё, так или иначе связанное с Валерием, и поехал в Одинцовский ОВД начинать его воскрешение. Евдокия Андреевна напомнила звонить в институт Сербского и договариваться о приеме. В этот момент без обещанного звонка приехал редактор газеты "На Рублевке". Когда дежурный охранник сообщил о его приходе, мне осталось только впустить его.

Эдик троекратно поцеловал меня, обнял. Мы с ним в приятельских отношениях с исчезновением Валерия, тогда газета в каждом номере сообщала о ходе расследования, до этого были шапочно знакомы. Позже он интервьюировал Кирилла и меня, приглашал в свою популярную рубрику "Пятнадцать вопросов…"

– Извини, без звонка, торопился. Должен подготовить материал в завтрашний номер. Раньше твоей подруги во "Всё обо всех".

– Опоздал. Она через минуту тоже прибудет, подожди немного, организуем пресс– конференцию.

Евдокии Андреевне поручила подготовить Валерия к фотографированию для газеты, достала из бара "Мартини" со льдом Эдику. Показывать Валерия до прихода Ланы не собиралась, но он неожиданно зашел в гостиную. Пришлось представить ему Эдуарда, сказать, что скоро подъедет еще Лана, журналисты хотят, чтобы рассказал о своих заключениях

– Как мы решили? – спросил он.

– Да. И ничего лишнего.

Эдуард поднялся, подошел, протянул руку для знакомства.

– Эдуард Дорожкин, редактор местной газеты. К сожалению, раньше не были знакомы, но вашу историю знаю прекрасно,

Валерий представился, но поговорить с ним Эдуарду не удалось. Вошла Евдокия Андреевна и бесцеремонно увела Валерия переодеваться. Я успокоила Эдуарда, что поснимать успеет и задаст все вопросы, какие заготовил.

– Больной человек, не известно где и как провел последние семь с половиной лет. Года не прошло, как заговорил, а то был немым.

Пока я говорила с Эдуардом, приехала Лана. Поцеловавшись со мной и Эдиком, спросила, где же главный герой.

– Мама переодевает, чтобы вы с Эдиком сделали достойные фотографии, не позорили меня.

Я на диктофоны журналистов рассказала, согласованную с Галей и Наум Михайловичем версию. Тем временем Евдокия Андреевна привела Валерия, я познакомила его с Ланой, и он с ходу отпустил ей комплимент.

– У вас в редакции все корреспондентки такие красивые?

– Других в её газете не держат, – заверил Эдик, и обратился к Валерию. – Валерий Александрович, Елена Алексеевна рассказала, что вы сбежали со строительной площадки, где вас держали за раба, как там оказались?

– Знал бы сам, как оказался за забором с колючей проволокой! Сколько себя помню, всегда там был. Женщина, что помогла бежать, предполагает, что меня приняли за бомжа и силком затолкали туда. Она писательница, владелица книжного издательства. Считает, большинство работяг на стройке бывшие бомжи. Их отлавливают на улицах и вокзалах, выкупают у милиции. Повторю, это ее версия. Я могу лишь подтвердить, что держали меня, как и всех строителей хуже рабочего скота. Как рабов. За брак в работе избивали, закрывали в мокром подвале… Был ли я бомжем? Не знаю. К сожалению, у меня провал в памяти. Помню только то, что происходило со мной в последнее время. Полгода – год. А кто я, откуда, как меня звать, узнал несколько дней назад от своей жены, мамы и брата. Я так и не вспомнил их. Они очень хорошо относятся ко мне, заботятся, я не могу не верить им.

После длинного монолога Валерия, Лана и Эдуард засыпали его вопросами. Он обстоятельно отвечал.

– Трудно поверить, что перенесли столько испытаний, – начала очередной вопрос Лана.

Валерии перебил её.

– И еще что-то соображаю?

– Я не хотела вас обидеть.

– Не обижаюсь, одним кажется, я притворяюсь, другие считают чокнутым. Какой я чокнутый, если читать – писать умею, работаю на компьютере! Немного знаю английский язык. Соображаю пока медленно, правда. Многого не знаю, не понимаю, удивляюсь элементарным вещам как ребенок. Надеюсь, когда память вернется, вспомню всё.

Эдуард в это время сделал несколько фотоснимков и спросил, вероятно, самое главное, ради чего приехал.

– Какими планируете дальнейшие отношения с Еленой Алексеевной?

– Хороший вопрос, как теперь принято отвечать на телевидении. Имеете в виду, останемся ли вместе? Она была моей женой, но я абсолютно ничего не помню. Оставшись соломенной вдовой, через три года оформила развод. Какие могут быть вопросы, даже если действительно была женой? Сегодня я люблю другую женщину. Елена Алексеевна собирается замуж. Познакомила со своим женихом, мне он понравился.

– Не только жену, меня и брата родного не узнает, – вмешалась присутствующая Евдокия Андреевна.

– Я же не сомневаюсь, ты моя мама, сколько раз повторять! Другое дело, что не могу вспомнить тебя ни в одном эпизоде из прошлой жизни.

Эдуард спросил и меня о планах на будущее с Валерием.

– Валерий, по-моему, ответил. Займемся лечением. Сегодня – завтра поедем в институт Сербского. Не помогут – за границу отправимся. Надеюсь, память вернется. За те несколько дней, как мы встретились, я заметила подвижки в его сознании, так что настроена оптимистично.

Лана сделала несколько фотоснимков Валерия с матерью, со мной, и не удержалась от каверзного вопроса.

– Вся Рублевка знает, ты собираешься замуж за Михаила Халецкого, что теперь?

– Спросила бы что-нибудь полегче.

Эдуард весь превратился во внимание. Его это интересовало не меньше, но пока вопрос не задала Лана, не решался спросить.

– Вопрос актуален и для моих читателей, – заметил Эдуард. – Что написать?

– Подруги предупреждали: не давай интервью. Но вы ведь все равно, что-нибудь придумаете и напишите, отвечу я вам или нет.

– Как скажешь, так и напишу, – успокоила Лана.

– Хорошо, оба пишите: с Бурлаковым официально я разведена, ничто не мешает выйти за Халецкого. Валерий не возражает, сами слышали, он влюблен в Галину. Она вызволила его из неволи. Влюбилась. Так, Валера? – я повернулась к нему.

– Совершенно верно. Я уверен, что Лена моя бывшая жена, повторюсь, хоть и не помню ничего. Не верить ей и маме я не могу. Хочу, чтобы обе были счастливы.

– Обязательно напишите, что не оставлю его без помощи. Сделаю все, от меня зависящее, чтобы вернуть Валерию память. Не пожалею никаких денег. Если не помогут в институте Сербского, повезем Валерия в Израиль, Германию или еще куда-то.

Исчерпав все вопросы, Лана и Эдуард устроили нашей семье настоящую фотосессию, щелкая всех и всё.

– Вам бы привести с собой профессионального фотографа, мучаете нас, – возмутилась я.

– Оба будете отлично выглядеть, – заверил Эдуард и уехал.

Лана осталась, и я поделилась с ней некоторыми секретами, которые она обещала не публиковать. Согласилась, что фарисеи осудят меня, не по-христиански отказываться от больного человека, убеждала не переживать. Настоящие подруги поймут и не осудят.

30

В Одинцовском РОВД документов на Валерия не нашли. Прошло слишком много времени, меняли паспорта, вводили компьютеризацию документов.

Наум Михайлович спросил, где мы с Валерием были прописаны – в Жуковке или Люблино. Я открыла паспорт. Жуковка. Вспомнила, что раньше на Люблинской, а в Жуковке только зарегистрировали дом. Когда меняли паспорта, я прописалась в Жуковке. Выходит, Валерий остался прописан на Люблинской. Сказала Наум Михайловичу, и он поехал искать следы Валерия в Юго – Восточном округе.

Евдокия Андреевна торопила заниматься Валерием, не терять зря время. В поликлинике при институте имени Сербского, как и предполагала, меня бортанули – послали в районную за направлением, где решат есть ли смысл обращаться в институт. Не помогло обещание хорошо заплатить. Насколько я помнила, после переезда в Москву, Валерий не обращался к врачам, искать его следы в поликлиниках бесполезно. Идти в ближайшую платную клинику за направлением – терять время.

Напрягла память, кто бы помог без волокиты показать Валерия светилам Сербского. Посоветовалась с Наум Михайловичем, он рекомендовал подождать несколько дней в надежде, что Валерию выдадут какой-нибудь временный документ. Объяснила, прежде чем им займутся в милиции, желательно иметь какие-то заключения медицинских специалистов. Он согласился.

Кто бы мог помочь? Высокопоставленных знакомых – мужей подруг много, но насколько они авторитетны в медицинском НИИ? Муж Вари – депутат Государственной Думы, мог бы помочь? Может через официальные каналы, а это очень долго. У отца Ланы наверняка связи везде, а в институте? Позвонила Маше посоветоваться, кого попросить. Вместе перебрали знакомых и остановились на моем бывшем свекре – советнике Президента. У Георгия Семеновича знакомые во всех сферах. Ему помогут и не за должность. Именно его не хотела просить. Слишком часто обращаюсь к нему.

Проводив корреспондентов, я взялась за телефон. Обрадовала Лариса, сказала, что уже можно подниматься в салон по новой шикарной лестнице. Со Светланой открывали салон, уборкой заняться пока рано. На первом этаже продолжаются строительные работы. День и ночь вывозят грунт из – под будущей подземной автостоянки.

Телефонные звонки не смолкали. Звонили любопытные подруги, звонила я. Решала проблемы Валерия и салона,

Валерий пожелал выйти на улицу, прогуляться. Пойти с ним я не могла и поручила его заботам Евдокии Андреевны. Спросила, не заблудится, может Даша с ними пойдет? От Даши свекровь отказалась, а предложила взять на прогулку Игорька.

– Он знает, как пройти на вашу главную площадь, детские магазины?

– Не заблудитесь, но не спускайте с него глаз.

Звонить Георгию Семеновичу на Старую площадь не решилась, убедив себя, что лучше сумею объяснить при личной встрече дома.

К концу дня приехал Наум Михайлович и поделился скромными успехами. Следы Валерия в Люблинском районе нашли. С чего начинать восстановление документов в УВД не знали и обещали посоветоваться с вышестоящим начальством, потом заняться.

– В любом случае снимут отпечатки пальцев, проверят, не числится ли в розыске как преступник. Нам следует сделать несколько фотографий в разных ракурсах, в том числе и для паспортов нашего и заграничного. Потребуются документы психиатрической экспертизы.

– Вечером пойду к Георгию Семенович просить помочь положить Валерия в НИИ Сербского на исследование, а если назначат, то и на лечение.

Боюсь, Валерию не понравится в больнице и сбежит. Скорее бы Галя приехала, с ней он более управляем. Еще не говорила ему, что придется полежать в больнице.

Перед ужином позвонила Галя, вспомнила мой рассказ о поездке в Новокумскую больницу.

– Ты говорила, что Михаила привезли военные из Чечни и есть их координаты. Надо сделать фотографию Валерия и отвезти в Новокумск, показать врачам. Если подтвердят, он, будем искать военных. Они наверняка, что-то знают, чего Валерий не помнит.

– Не уверена, что он был в Новокумске. Ты права, как мне не пришло в голову, съездить туда и встретиться с военными!

– Не могла бы поручить своему адвокату эту миссию?

– Мысль!.. Валера! – крикнула я, – Иди, поговори с Галей, я пока позвоню Наум Михайловичу.

Валера взял трубку и принялся рассказывать, где сегодня был, что видел. Я обрисовала Наум Михайловичу нашу с Галей идею о Новокумске. Объяснила, что ни я, ни она поехать в ближайшие дни не сможем. Он с одобрением встретил нашу идею, выговорил, почему сразу не рассказала, о подозрении бегства Валерия из Новокумской психиатрички.

– Завтра же пошлю Олега – своего помощника. С утра с ним придем к тебе, все объяснишь. Фотографии подбери.

Набрала Галину и сказала, что завтра в Новокумск выедет человек.

Фотографий Валерия не имелось, но сообразила, где их взять. Позвонила Лане, она снимала его для своей газеты. Лана оказалась на какой-то вечеринке в городе. Спросила, как получились снимки Валерия, не могла бы утром привезти несколько фотографий или переслать по эмэлу. Объяснила для чего нужны. Она пообещала. Можно сейчас самой его снять, но на интервью он был прилично причесан, одет. Опять готовить к съемке не хотелось, у Ланы наверняка получились приличные снимки.

После ужина поручила Изольде уложить Игорька, Евдокии Андреевне занимать Валерия, а сама поехала к Комаровским.

Георгий Семенович и Софья Михайловна встретили как родную, пожаловались на Кирилла, повторяли, что меня по-прежнему любят, я для них как дочь. Софья Михайловна предложила чаю. Я рассказала, как нашли Валерия, о его состоянии. Спросила Георгия Семеновича, не сможет ли помочь уложить Валерия в НИИ Сербского. Пояснила трудности – нет паспорта, нет направления, без чьей-то рекомендации там и не разговаривают.

– Ты обращалась?

– Звонила в регистратуру, приемный покой.

– Попробую кое с кем поговорить. Почему днем не позвонила, когда все на местах? Возможно, сегодня решили бы.

Ответила, что по телефону все не объяснишь, и звонить на работу, отвлекать и раньше не решалась.

Софья Михайловна, дотошно расспросив меня о Валерии и Гале, планах на замужество, поддержала морально. Посоветовала не комплексовать, если кто-то не поймет моего поведения.

31

На следующий день после завтрака адвокат привез своего помощника.

– Олег Васильевич Сергеев, – представил Наум Михайлович симпатичного молодого человека моих лет. Я как-то не задумывалась, что адвокат не может работать без помощников, и наверняка у Наум Михайловича он не один. Член Коллегии адвокатов занимался множеством дел, есть еще клиенты. Мои проблемы обычно решал он сам.

Поделилась впечатлениями о весенней поездке в Новокумск. Если верить главврачу, прошло полтора года со времени, как сбежал больной, в котором подозреваем Валерия. Он ли это – не уверена. На плохой фотографии, что мне показали, не был похож. Сколько находился в больнице, когда привезли туда, ничего этого я не спросила. Тогда не интересовало. Теперь понимаю, следовало всё узнать, на всякий случай записать адрес военных, которые привезли его в больницу, телефон. Олегу придется начинать всё сначала.

Лана прислала по Интернету три снимка, и я успела напечатать их на принтере. Валерий выглядел прекрасно. Респектабельный мужчина с добрым осмысленным взглядом. Сойдет за преуспевающего бизнесмена или популярного артиста.

– На больного нисколько не похож, – рассмотрев фотографии, констатировал Наум Михайлович, передавая снимки помощнику.

– Я бы хотел поговорить с Валерием, посмотреть на него, – предложил Олег.

– Лена, пригласи его. Вчера мы общались, вспомнить, где находился эти годы, он не может. Возможно, Олег найдет подход.

Я привела Валерия. Он поздоровался с адвокатом, спросил, что нового раскопал о его прошлом. Наум Михайлович только развел руками.

– Был когда-то прописан на Люблинской. Данные паспорта старые, с тех пор в стране поменяли паспорта. Больше никаких документов пока не нашли.

Олег спросил, не вспоминается ли ему больница, Новокумск, военные, Валерий не задумываясь, ответил, что никаких больниц не помнит, тем более названный город.

– Я хорошо знаю Петербург – Ленинград, Севастополь, чуть – чуть запомнил Москву, вернее Жуковку. Вчера побродили с Игорьком и мамой. Других городов не помню, если бывал раньше.

– Выстрелы, война вызывают какие-нибудь ассоциации? – спросил Олег, а надежде вытянуть из Валерия дополнительную информацию.

– Что такое война, отлично представляю. Насмотрелся в телевизоре.

Рассказала, что бывший свекор обещал положить Валерия в институт Сербского.

– Пока не увижу Галю, ни в какую больницу не лягу, – решительно отреагировал Валерий.

– Сегодня – завтра никто не собирается отправлять тебя в больницу. Галина приедет, и решим, – успокоила его и обратилась к Олегу. – Если вопросов больше нет, Валерий может уйти? Евдокия Андреевна ждет его идти в магазин.

Валерий ушел, а я продолжила вспоминать и инструктировать Олега как добраться в Новокумск. Забрав фотографии, Олег с Наумом Николаевичем уехали, пообещали держать меня в курсе новостей.

Георгий Семенович не позвонил в течение дня, вечером я тоже не решилась напомнить. Понимала, если не звонит, значит, пока не договорился.

Вечером позвонила Галя, долго говорила с Валерием и сообщила, что завтра вечером выезжает.

***

Присутствие Валерия в доме тяготило. Обо всем мы переговорили, чувств никаких к нему не испытывала. "Cтыдно, наверное, должно быть. Три года прожили вместе. Как убивалась, когда он исчез! Была уверена, люблю его. Даже про свою школьную любовь забыла… Всему, что имею, какая я нынешняя – обязана Валерию. Не он, сегодня жила бы в панельной малометражке на окраине Самары, замужем за каким-нибудь сереньким самарцем и считала деньги от зарплаты до зарплаты… Почему сереньким? Выглядела я неплохо, фигура до сих пор 90– 60–90, могла и в Самаре отхватить приличного мужа! Подруги же выскочили замуж удачно".

Поразмыслив, пришла к выводу, холодность к человеку, который страстно любил меня, да и я, в общем-то, любила, связаны с моей последней увлеченностью Михаилом Халецким.

Занимаясь своими делами, оставляя Валерия с мамой, чувствовала себя неудобно. По просьбе Евдокии Андреевны, мы втроем съездили в Москву, походили по городу, заехали в нашу первую с Валерием квартиру на Люблинской. Обстановка, вид из окон на пруд, что-то смутно напомнило ему, но без моей подсказки, сам не вспомнил бы.

На следующий день поехала в салон, где давно не была месяц. Поняла, что открыть в ближайшие недели вряд ли удастся. Представила, как мои подруги пойдут через не обустроенный первый этаж, прежде чем попадут на шикарную мраморную лестницу на второй этаж, и улыбнулась. Повернут обратно. Хотела спуститься в подземелье, посмотреть в какой стадии будущая автостоянка. Но встретившийся еще наверху прораб отговорил.

– В следующий раз возьмете с собой резиновые сапоги, на голову плащ с капюшоном – и добро пожаловать. Сам проведу экскурсию. – Он помолчал и добавил. – Впрочем, плащ брезентовый я вам найду. Главное чтобы сапоги были и оденьтесь не так празднично.

Про себя подумала: разве я одета празднично? Обычно.

Вечером третьего дня позвонил Наум Михайлович и передал, что Олег показал фотографии главврачу Новокумской психиатрической больницы и тот почти признал Валерия, как своего сбежавшего пациента. Почти, потому, что на фото Валерий слишком респектабелен, взгляд осмысленный, трудно узнать в нем бывшего больного. В больнице он находился около трех лет, не разговаривал. К концу пребывания начал произносить отдельные слова. Удивительно, ничего не помнил, не соображал, однако с удовольствием просматривал газеты. Все попытки узнать у него, а понимает что-то в прочитанном, не удавались. Олег взял адрес капитана, что привез больного, и поехал искать его в Моздок, не найдя следов по телефону. Наум Михайлович поручил ему искать капитана по всему Кавказу и не возвращаться, пока не встретится, а меня заверил, если бы в больнице определенно признали Валерия, Олег возвратился. Получается, не уверен, раз считает необходимым показать фотографии еще армейскому капитану.

Поздно вечером, я уже собиралась ложиться, позвонила Галина и сказала, что через час выезжает поездом номер три, прибудет в Москву на Ленинградский вокзал в восемь ноль – ноль. Просила встретить, чтобы не плутать в поисках Рублевки и моего дома. Я пообещала и попросила напомнить фамилию.

– Не смогу встретить – пришлю водителя, станет у пятого вагона с табличкой с твоей фамилией.

Зашла к Валерию и обрадовала: завтра утром приезжает Галя. Он очень обрадовался и выразил желание поехать встречать, я пообещала взять, если сама поеду. Позвонила Саше.

– Бери ручку, пиши. Ленинградский вокзал, поезд номер 3 вагон 5, сделаешь табличку

"Вороненко Галина". К восьми ноль – ноль встанешь у вагона, встретишь молодую симпатичную женщину и привезешь. Рассчитай время, чтобы не опоздать. Может, я поеду с тобой, тогда табличка не понадобится

.***

Я проспала, Даша не позволила меня будить, и Саша поехал на вокзал один. Завтрак, сказала Даше, перенести, дождемся Галину. Саша встретил её, и минут через сорок они входили в дом.

– Успел проскочить, пока кремлевские чиновники с мигалками не отправились на работу.

Мы обнялись, расцеловались, как родные и я повела её в дом. Валерий уже ждал, и, увидев, бросился к ней. Не стесняясь матери и меня, они слились в объятиях и поцелуях, долго шептались, пока Даша не остановила.

– Успеете намиловаться. Быстренько переодевайтесь, мойте руки и за стол!

– Я бы душ или ванну с дороги приняла вначале, – заметила Галя.

– Мы не завтракали, ждали тебя, – решительно остановила её Евдокия Андреевна. – Позавтракаем, потом ванну примешь. Не из кочегарки.

– Мама права. Не задерживай всех. Позавтракаем вначале.

Галя рассказала, что все дни с утра до позднего ночи закрывала дела в издательстве, передавала заму. Спросила, каковы перспективы с НИИ Сербского. Объяснила, этим занимается бывший свекор. Помощник нашего адвоката был в Новокумске, в больнице. Валерий на последних фотографиях не очень похож на их пациента. Главный врач не дал сто процентов уверенности. Теперь Олег разыскивает военных, которые его привезли, покажет снимки им.

После завтрака Галя с Валерием уединились и долго о чем-то секретничали. Потом я показывала Гале квартиру, её комнату. Предложила, если пожелает, может разделить спальню с Валерием. Больше всего ей понравился в цокольном этаже бассейн, заметила, имея деньги, обязательно сделала бы себе в загородном доме.

32

Из Новокумска Олег отправился в Ростовскую военную комендатуру. Там объяснили, что разыскиваемая воинская часть давно передислоцировалась в Московский военный округ. Однако нашелся майор, который дал адрес своего приятеля подполковника в отставке, который должен знать Сергеева. Олег нашел его и тот сообщил, что капитан Сергеев давно майор и служит в Ханкале, номера воинской части не знает.

Олег доложил шефу обстановку и Наум Михайлович отправил его в Ханкалу. Добирался туда Олег долго и только к концу следующего дня оказался в воинской части. Бдительный патруль задержал его, как подозрительную личность. Лишь в штабе, когда показал документы частного сыщика и объяснил цель поисков майора, его привели к Сергееву.

Майор не сразу вспомнил поездку в Новокумск с глухонемым мужиком. Олег показал фотографии и майор, как и главврач больницы, ответил уклончиво.

– Представительный мужик… Прическа… Мы отвозили постриженного под арестанта "уо". Взгляд, глаза вроде похожи. Когда это было! С тех пор я успел получить майора, служил в Ростове, снова направили в Чечню.

Выслушав историю Валерия, он привел Олега в благоустроенное офицерское общежитие, предложил принять холодный душ.

– Горячая вода неизвестно когда будет. Посидим, поговорим, а завтра утром будет борт до Ростова, отправлю тебя.

Олег взял в буфете при общежитии бутылку, колбасы. Сергеев достал вторую бутылку водки.

В комнате кроме них был еще капитан и все трое сели за стол. Он хотел сбегать еще за бутылкой, но Олег убедил, в жару не может пить.

– Так рюмочку, за знакомство. И всё.

Рассказ майора Сергеева я записала на диктофон в передаче Олега.

… Рота закончила прочесывание небольшого лесного массива, возвращалась на базу и тут солдаты задержали полуголого волосатого, как Робинзон Крузо, мужика. Длинные волосы, борода. Похоже, не брился несколько лет. На все вопросы пленный только мычал. Сквозь заросшую шевелюру рассмотрели, мужик славянской внешности. Командир взвода скомандовал солдатам.

– Расстегните штаны, посмотрите, обрезан? Не похож он на чеченца.

Мужик был не обрезан, но мог быть украинцем или иностранцем, раз не хочет говорить. Осмотрели плечи, нет ли участка загрубевшей кожи от ношения автомата. Снова пытались разговорить, он не отвечал и похоже не слышал.

Привели в штаб. Командир психует: притворяется. Расстрелять и все дела!

Пленный не отреагировал. Открылась дверь, солдат вносил ящик с тушонкой, и нечаянно уронил, раздался грохот. Все, кто был в комнате, оглянулись, лишь пленный не повел головы. Тогда один из офицеров выстрелил у него за спиной, пленный опять не отреагировал.

– Да он глухонемой! – догадался кто-то.

Позвали солдата, понимающего азбуку глухонемых. Он попытался говорить знаками, но пленный не понимал, пытался улыбнуться. Вдруг он словно проснулся. Показал на пишущего в углу сержанта, подошел к нему и стал делать руками непонятные знаки. Сержант догадался: просит бумагу и ручку.

Ему дали бумагу и шариковую ручку. Пленный начал рисовать дом – сарай, ишака, горы, женщину и ребятишек. Рисунок выходил очень правдоподобный, умел пленный рисовать.

– Был в плену у чеченцев, – догадались военные.

Подошел кто-то из офицеров, отобрал ручку и записал на листке "Кто ты?". Вернул ему авторучку, вложил в руку и показал знаками: напиши! Пленный аккуратным почерком вывел "Кто ты"?

Другой офицер, знающий английский, написал " Who are you"? Немой каллиграфическим почерком повторил английские буквы.

– Не понимает, что от него хотят.

Пришел врач, осмотрел пленного, попытался разговорить.

– Контуженный. С психикой не в порядке. Для начала побрить бы великовозрастного Маугли.

На ночь на пленного надели наручники и прицепили к кровати. Утром полковой парикмахер побрил его наголо. Теперь мужик больше походил на азиата.

После утреннего развода часть прапорщиков и офицеров скучали без дела и решили развлечься. Объявили пленному, что поведут на расстрел, пленный в ответ заулыбался.

– В последний раз спрашиваем, будешь продолжать разыгрывать из себя ненормального или скажешь, что делал в лесу? У кого служил?

Поставили пленного возле деревца, привязали. Трое солдат вскинули автоматы, словно приготовились расстрелять его. Пленный знаками показал на землю, надо рыть яму для могилы, что нужна лопата.

– Да он издевается над нами! – воскликнул один из шутников.

Подошел еще один офицер, вместо того, чтобы выговорить за такие бесчеловечные шутки приятелям и солдатам, дал команду выстрелить выше головы. В разнобой раздались несколько выстрелов. Пленный не испугался! Действительно ненормальный. Врач определил ему лет под сорок, не солдат, возможно русский офицер. Пленного развязали и разрешили свободно передвигаться по базе. По каким-то делам на базу приехал подполковник медицинской службы. Он тоже осмотрел неизвестного мужчину и пришел к заключению: наш мужик – офицер или прапорщик, надо отправить в Ростов в госпиталь. Туда летел самолет. Пленный не буйный и Сергееву, отправляющемуся с солдатами в командировку в Ростов, поручили доставить неизвестного в Ростовский госпиталь.