Текст книги "Черчилль без лжи. За что его ненавидят"

Автор книги: Борис Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Борис Бейли

Черчилль без лжи. За что его ненавидят

К читателям

Самый великий из британских политиков и, наверное, не только XX, но и всех веков существования Англии, сэр Уинстон Черчилль, дважды становившийся премьер-министром Соединенного Королевства и приведший Британскую империю к победе во Второй мировой войне, был фигурой яркой, харизматичной, противоречивой. В опросе 2002 года, проведенном корпорацией Би-би-си, чтобы определить 100 великих британцев, Черчилль был назван величайшим британцем в истории. У него было не так уж много друзей, зато врагов – с избытком. Это обстоятельство породило ряд негативных «черчиллевских мифов», особенно за пределами Великобритании. Но и на родине в настоящее время Черчиллю не очень-то везет. Сегодня каждый пятый британский школьник уверен, что Уинстон Черчилль – это выдуманный персонаж вроде Робин Гуда или Гарри Потгера, и что самого знаменитого британского премьера никогда не существовало в действительности. Впрочем, насчет Робин Гуда многие школьники уверены, что предводитель вольных стрелков и хозяин Шервудского леса существовал на самом деле. Черчилль удивительным образом сочетал страсть к консервативным идеалам со страстью ко всему новому и необычному.

Уинстон Черчилль – одна из наиболее мифологизированных исторических фигур в нашей стране. Его обвиняют в зоологической русофобии, в участии в масонском заговоре против России и всего мира, в отсутствии военного опыта, в сумасбродстве. Утверждают также, будто руководимая им «Битва за Британию» не сыграла существенной роли в войне, и Гитлер отказался от захвата Британских островов только потому, что собирался напасть на Советский Союз. Иногда встречаются утверждения, якобы британский премьер был главным виновником двух мировых войн, а когда союзники стали терпеть поражение в Арденнах, он будто бы слезно умолял Сталина побыстрее начать наступление, чтобы спасти союзников от полного разгрома. Черчилль будто бы намеренно тянул с открытием Второго фронта, чтобы максимально ослабить СССР в борьбе с нацистской Германией. Он якобы способствовал возвеличиванию Сталина и считал его выдающимся политиком. Но сам Черчилль при этом, даже возвеличивая Сталина, все равно оставался «мировым злодеем». Адепты Сталина обычно обращаются к вырванным из контекста положительным высказываниям Черчилля о Сталине для того, чтобы доказать величие и положительные качества генералиссимуса. При этом они не задумываются о том, насколько искренни могут быть характеристики, данные человеком, который, по их же утверждениям, всегда оставался лютым ненавистником всего советского.

Считается, что именно с Черчилля Кукрыниксы, Борис Ефимов и другие советские художники рисовали буржуина для своих политических карикатур. В СССР сам облик Черчилля стал символом буржуа-империалиста, стремящегося любой ценой сохранить Британскую империю и сокрушить первое в мире государство рабочих и крестьян.

Когда Черчилль родился, и впоследствии, когда он еще только начинал свою политическую карьеру, Великобритания и возглавляемая ею Британская империя была сильнейшим государством в мире. Но уже в его звездный час, в годы Второй мировой войны, Соединенное Королевство безвозвратно уступило мировое первенство Соединенным Штатам Америки, от которых Англия оказалась в полной финансовой, экономической, военной и политической зависимости, утратив возможность проводить самостоятельную мировую политику. После победы во Второй мировой войне значение Англии в сильнейшей степени упало. Отправив Черчилля в отставку в июле 1945 года, английские избиратели избавили его от того, чтобы присутствовать при начале процесса распада Британской империи, но когда Уинстон вновь вернулся в премьерское кресло, процесс распада империи принял необратимый характер, и у Черчилля было достаточно политической мудрости, чтобы не пытаться его остановить. Впрочем, он еще в годы войны понял неизбежность распада империи, поскольку вопрос о независимости Индии был предрешен, а США ясно дали понять, что они выступают за независимость колоний европейских держав.

Черчилль рассчитывал заменить Британскую империю союзом англо-саксонских народов, включающим, кроме Соединенного Королевства, США, доминионы с преобладающим или значительным британским населением (Австралию, Канаду, Новую Зеландию и Южную Африку), а также те британские колонии, которые захотят к нему присоединиться. В основе своей эта конструкция существует и сегодня, имея также весомое дополнение в виде военно-политического блока НАТО. Хотя Черчилль не выиграл и не мог выиграть «британский мир» после Второй мировой войны, в глазах всех британцев он остался победителем и самым великим из всех британских политиков.

Франклин Рузвельт говорил о Черчилле: «У Уинстона в голове за день рождается сотня идей, из которых три или четыре действительно стоящие». В то же время маршал авиации Портал рассказывал, как закончился их бурный спор с Черчиллем в годы Второй мировой войны: « Я был совершенно не согласен с одним из планов Черчилля и оттого говорил с ним довольно резко. В продолжение моей тирады он не сводил с меня ледяного взгляда, и в конце концов я извинился за свою грубость. Тогда он широко улыбнулся и сказал: «На войне главное не вежливость, а здравый смысл».

Обычно обращают внимание, что за время второго премьерства Черчилля в 1951–1955 годах ни одна британская колония не получила независимости. Это часто трактуют как намерение премьера сохранить империю любой ценой. Но на самом деле в это время шла подготовка объявления независимости ряда британских колоний в Африке, а также Малайзии. В частности, в Кении главным образом при Черчилле было подавлено повстанческое движение «Мау-Мау», отличавшееся крайней антиевропейской направленностью. Было также опасение, что его могут поддержать СССР и его союзники. После подавления восстания Кения благополучно получила независимость в 1963 году. Что же касается того, что второе премьерство Черчилля было куда менее ярким, чем первое, то иначе и быть не могло. В первой половине 50-х годов в мире не было больших войн (локальные в Корее и Индокитае – не в счет), существованию Англии ничего не угрожало, но ее значение как мировой державы по сравнению с 1939 годом значительно упало, и Черчилль уже не мог творить великие дела, хотя и не сделал сколько-нибудь заметных ошибок в период своего второго премьерства.

Многие мифы о себе Черчилль творил сам, в своих литературных трудах и речах, утверждая, что «история меня оправдает, ведь я сам пишу ее». Поскольку есть только официальная 8-томная биография Черчилля, но столь же фундаментальной неофициальной биографии самого великого британца XX века пока не существует, мы и сегодня не в состоянии до конца понять, что в его жизни – истина, а что – только миф. В этой книге рассмотрены лишь несколько самых известных мифов о Черчилле, преимущественно связанных с Россией, опровергнуть которые не составляет большого труда.Против Черчилля есть и совсем скандальные обвинения. Так, в вышедшей в 1967 году пьесе немецкого драматурга Рольфа Хохута «Солдаты» утверждается, будто Черчилль был всего лишь «слугой» Сталина, сообщником преступления, совершенного Советами в Катыни, убийцей главы польского эмигрантского правительства генерала Владислава Сикорского, а также военным преступником, приказавшим британским ВВС истребить сотни тысяч мирных граждан Германии. Правда, пилоту самолета, на котором погиб Сикорский, удалось выиграть иск о клевете к Хохуту и театрам, поставившим эту пьесу. Сам этот факт основательно подорвал доверие к «Солдатам» и к версии, что Сикорский стал жертвой покушения, устроенного британскими спецслужбами. В этом случае вряд ли бы кто оставил в живых пилота как опасного свидетеля. Хохут, не зная, что пилот остался жив, как раз и построил сюжет пьесы на версии, согласно которой Черчилль отдал приказ об убийстве пилота, который был вместе с Сикорским на борту разбившегося самолета.

Происхождение

Широко распространено мнение, что сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль, наверное, самый знаменитый из британских премьер-министров, приведший Британскую империю к победе во Второй мировой войне, имел чрезвычайно знатное, почти королевское происхождение. Но это не совсем так. Отец Уинстона лорд Рэндольф Спенсер-Черчилль, был третьим сыном Джона Уинстона Спенсера-Черчилля, 7-го герцога Мальборо и многолетним депутатом британского парламента. По этой линии будущий британский премьер был потомком знаменитого полководца конца XVII – начала XVIII века Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо. Уинстон написал его биографию «Мальборо: его жизнь и время». Стоит заметить, что в России герцог Мальборо стал известен как Мальбрук, персонаж известной шуточной песенки, весьма вольно переведенной с французского в 1792-м и в 1812 году, причем в последнем случае под Мальбруком явно подразумевался Наполеон. Именно поэтому песенка 1812 года была снабжена непристойными подробностями, отсутствующими во французском оригинале:

Мальбрук в поход собрался,

Наелся кислых щей…

Он к вечеру обклался

И умер в тот же день.

Четыре генерала

Портки его несли,

И тридцать три капрала

Г…о из них трясли…

На самом деле 1-й герцог Мальборо был храбрым воином и талантливым полководцем, которого многие историки признают вообще лучшим британским полководцем всех времен. По преданию, песенку о Мальбруке сочинили в сентябре 1709 года накануне битвы при Мальплаке, когда распространился ложный слух о гибели герцога Мальборо. В этой битве британские войска под командованием Мальборо в союзе с австрийской армией принца Евгения Савойского разбили французскую армию маршала Клода Луи Эктора де Виллара, усиленную баварцами, что решило исход войны за Испанское наследство. Правда, в этой битве победители, хотя и захватили 16 орудий и множество знамен и штандартов, потеряли 17 тыс. убитыми и ранеными, тогда как потери французов и баварцев составили лишь 15 тыс. Даже с учетом того, что в результате битвы при Мальпаке австрийцы и британцы смогли также в октябре овладеть крепостью Моне и пленить 4-тысячный франко-испанский гарнизон, британские и австрийские потери казались слишком большими. Враги Мальборо говорили, что он больше заботился о своей карьере, чем о жизнях своих солдат. Любопытно, что почти теми же словами два с лишним века спустя генерал армии Андрей Иванович Еременко отзывался о маршале Георгии Константиновиче Жукове: «Я с товарищем Жуковым уже работал и знаю его как облупленного. Это человек страшный и недалекий. Высшей марки карьерист… Следует сказать, что жуковское оперативное искусство – это превосходство в силах в 5–6 раз, иначе он не будет браться задело, он не умеет воевать не количеством и на крови строит себе карьеру». Другое сражение против французов и баварцев, которое выиграл герцог Мальборо, также в союзе с Евгением Савойским, Бленхеймский бой 13 августа 1704 года, тоже отразилось в русской поэзии. Эта победа утвердила Мальборо в статусе величайшего британского полководца. Благодарная британская нация выстроила для герцога Мальборо Бленхеймский дворец в Вудстоке, графство Оксфордшир, где и появился на свет Уинстон Черчилль. Русский поэт Алексей Плещеев перевел посвященную этому сражению поэму Роберта Саути. Английский поэт подчеркивал бессмысленность сражения, в котором пали 30 тыс. французов и баварцев и 12 тыс. австрийцев и британцев. Алексей Плещеев в своем переводе еще усилил антивоенный пафос оригинала. Баллада – это рассказ старого крестьянина внукам о великой битве:

«В Бленгейме жили мы с отцом…

Пальба весь день была…

Упала бомба в домик наш,

И он сгорел дотла.

С женой, с детьми отец бежал,

Он бесприютным нищим стал.

Все истребил огонь, и рожь

Не дождалась жнеца.

Больных старух, грудных детей

Погибло без конца.

Как быть! На то война, и нет,

Увы, без этого побед!

Мне не забыть тот миг, когда

На поле битвы я

Взглянул впервые. Горы тел

Лежали там, гния.

Ужасный вид! Но что ж?

Иной Побед нельзя купить ценой.

В честь победивших пили все,

Хвала гремела им».

– Как? – внучка деда прервала. —

Разбойникам таким?

– Молчи! Гордиться вся страна

Победой славною должна

Да! принц Евгений и Мальброг

Тот выиграли бой».

Тут мальчик перебил: «А прок

От этого какой?»

– Молчи, несносный дуралей!

Мир не видал побед славней!

Как видим, великому предку Уинстона Черчилля не слишком повезло в России, как, впрочем, и самому еще более великому потомку 1-го герцога Мальборо. Победителя при Бленхейме представляли в лучшем случае кровавым мясником, а в худшем – еще и жалким трусом, смеялись над его славой. Точно так же Уинстона Черчилля в Советском Союзе выставляли ярым ненавистником коммунизма и русофобом, чьи империалистические авантюры неизменно проваливались. Исключением был период 1941–1945 годов, когда СССР и Англия были союзниками по Антигитлеровской коалиции.

Распространено мнение, что судьба Черчилля могла бы сложиться совсем иначе, если бы старший брат его отца Джордж Черчилль, герцог Мальборо, не имел бы сыновей. Тогда, согласно закону, титул герцога и право заседать в Палате лордов унаследовал бы Уинстон Черчилль. А в этом случае он будто бы не мог занять пост премьер-министра, и вся британская и мировая история могла бы пойти иначе. Однако никакого законодательного запрета на то, чтобы пост премьера занимал член Палаты лордов, в Соединенном Королевстве не существует. Последний раз на пост премьер-министра член Палаты лордов был назначен в 1895 году. Это был маркиз и граф Роберт Солсбери. Сам Черчилль, будучи премьером, в апреле 1953 года был удостоен титула лорда, что не помешало сэру Уинстону еще два года возглавлять правительство. Так что титул герцога Мальборо в любом случае не мог бы стать непреодолимым препятствием на пути Черчилля к посту премьер-министра. Другое дело, что, заседая и выступая в Палате лордов, политическое значение которой было гораздо меньше, чем Палаты общин, Черчилль имел бы гораздо меньше шансов возглавить правительство. Однако не надо забывать, что премьером он стал в критической ситуации, когда союзники терпели поражение во Франции. Пребывание в Палате лордов нисколько не помешало бы Черчиллю критиковать «политику умиротворения» и предупреждать о германской опасности. А именно эти его действия стали главным аргументом для того, чтобы назначить его премьер-министром.

В отличие от отца мать Черчилля не отличалась аристократическим происхождением. Зато у леди Рэндольф Черчилль, в девичестве Дженни Джером, было другое немаловажное преимущество – она была дочерью простого американского миллионера, а семейство Черчиллей давно уже не было богатым, и третьему сыну герцога Мальборо не светили ни титул, ни солидное наследство. В свое время премьер-министр Бенджамин Дизраэли с иронией заметил о Мальборо: «Они недостаточно богаты, чтобы быть герцогами». Пришлось потихоньку продавать земельные участки, фамильные драгоценности и картины. Состояние жены помогло удовлетворить политические амбиции. К тому же Дженни была одной из первых красавиц своего времени. Королева Румынии Мария свидетельствовала: «Леди Рэндольф обладала ослепительной красотой, ее скорее можно было принять за итальянку или испанку. Глаза ее были большими и темными, изгиб губ был изысканным и почти озорным, волосы – иссиня-черными и блестящими, в ней было что-то креольское. Она была очень оживленной и много смеялась, показывая белоснежные зубы и всегда выглядя счастливой и хорошо проводящей время». Все эти достоинства перевесили отсутствие знатных предков. Ее отец, Леонард Джером, крупный биржевой игрок, основатель Американского Жокейского Клуба, владелец акций «Нью-Йорк Таймс» и Тихоокеанской почтовой пароходной компании, а также театра на Мэдисон авеню, друг и деловой партнер знаменитого мультимиллионера Корнелиуса Вандербильта, был потомком изгнанного из Франции гугенота Тимоти Джерома, высадившегося в британских колониях в Северной Америке в 1717 году. Это, кстати, опровергает появившуюся в начале 90-х годов версию, будто дед Черчилля был евреем, сменившим свою исконную еврейскую фамилию Якобсон на английскую Джером. За масштабные спекуляции нью-йоркской недвижимостью Леонарда Джерома прозвали Король Уолл-стрит. Свадьба Дженни и Рэндольфа в 1874 году была одной из первых свадеб британского аристократа и дочери американского миллионера Вскоре такие браки стали делом обыденным. Миллионеры из-за океана искали громкие титулы, а обедневшие аристократы – деньги. Отец герцог запретил Рэндольфу жениться, пока он не станет парламентарием, но тут он неожиданно для всех выиграл выборы. Британские родственники жениха резко возражали против пожелания отца невесты, чтобы капитал Дженни был независимым от мужа В итоге молодая чета получила 3600 фунтов в год, из них 2500 гарантировал отец невесты, предоставивший капитал в 50 000 фунтов в приданое. Он же оплатил долги Рэндольфа в 2000 фунтов. Однако в дальнейшем из-за неудачной игры на бирже финансовые дела Леонарда Джерома ухудшились, и он несколько лет не мог помогать дочери в прежнем объеме. Брак же с Рэндольфом перерос просто в дружескую связь в 1886 году, когда супруги стали вести независимую друг от друга сексуальную жизнь. Среди любовников Дженни оказались даже коронованные особы – принц Уэльский Берти, будущий король Эдуард VII и король Сербии Милан IV Обренович, а также немало влиятельных британских политиков, что немало помогло политической карьере мужа, а потом и Уинстона. Но Рэндольфа погубил сифилис – сухотка спинного мозга свела его в могилу в 1895 году в возрасте 45 лет. Близкий друг лорд Дерби так говорил о Рэндольфе: «При всей неотразимости он ведет весьма сомнительный образ жизни, вряд ли достойный настоящего джентльмена Мне иногда кажется, что его разум помутился». В наследство сыну Рэндольф оставил долгов на 67 тыс. фунтов стерлингов.

Мать Уинстона не слишком долго оставалась вдовой. В 1900 году она вышла за бравого капитана шотландской гвардии 26-летнего Джорджа Корнуоллиса-Уэста, который был ровесником Уинстона и уступал в возрасте супруге аж 20 лет. Но уже через 14 лет супруги развелись, причем одной из причин развода стало ухудшившееся после смерти отца финансовое положение Дженни. В 1918 году она вышла замуж в последний раз – за 41 – летнего Монтегю Фиппен Порча, сумевшего составить состояние в Африке. Этот брак в отличие от предыдущего мать Уинстона назвала удачным, но не романтичным. Но вместе супруги прожили недолго. В 1921 году Дженни упала с лестницы и сломала ногу. Началась гангрена, и врачи не смогли спасти леди Рэндольф Черчилль.

Существует версия, будто между Черчиллем и президентами США: Франклином Рузвельтом, Улиссом Грантом и Джорджами Бушами – старшим и младшим, а также Аланом Шепардом, первым американским астронавтом, совершившим суборбитальный полет, – родственная связь. Никаких доказательств этого не было найдено, но сам Черчилль с гордостью утверждал: «.Я – воплощение союза англосаксонских стран». С другой стороны, некоторые американские историки утверждают, будто Дженни вообще имела среди предков индейцев-ирокезов, что будто бы способствовало ее необыкновенной красоте, смуглой коже и черным волосам. Якобы индейской кровью мать Уинстона наградила бабушка Дженни по материнской линии Кларисса Виллкокс, которую как будто изнасиловал индеец-ирокез. Никаких документальных доказательств эта версия не имеет, а черные волосы и смуглую кожу гораздо проще объяснить присутствием в родословной выходца из Южной Европы.Как известно, Черчилль 30 ноября 1874 года родился семимесячным. Это породило подозрения, что его родители еще до свадьбы, состоявшейся 15 апреля того же года, имели сексуальные отношения и что в действительности Уинстон появился на свет точно в срок. В чопорной и ханжеской викторианской Англии добрачный секс безусловно осуждался, что не мешало аристократам и буржуа развратничать направо и налево. Однако в письмах Рэндольфа и Дженни содержится указание на то, что их первенец действительно появился на свет недоношенным. Рэндольф винил в этом местного вудстокского врача, недосмотревшего за беременной леди Черчилль.

Черчилль – военный

Вопреки распространенному мнению, Черчилль не был дилетантом в военных вопросах, штафиркой, возомнившим себя полководцем, а, будучи кадровым офицером, хорошо знал британскую армию изнутри и лично участвовал в сражениях.

От знаменитого предка-полководца Уинстон унаследовал если не герцогский титул, то страсть к военному делу. Он был убежден, что «сражения есть самые знаменательные события мировой истории» и что судьбы народов и государств зависят от воли великого человека, особенно полководца. Черчилль утверждал в одной из своих речей: «Во всех великих битвах прошлого успеха добивался тот, кто проявлял высшую силу воли, способную вырвать победу из лап противника». И в биографии герцога Мальборо Уинстон подчеркивал, явно вспоминая и собственное детство: «Нужно в юности пройти через тернии соперничества, выдержать суровые испытания обстоятельствами, стерпеть уколы насмешек и прочие унижения, чтобы воспитать стойкость духа и сосредоточиться на единственной цели. Только так можно совершить нечто великое».

С детства Черчилль увлекался войной и собрал коллекцию в несколько тысяч оловянных солдатиков, с помощью которых разыгрывал воображаемые сражения. Позднее, уже в бытность Черчилля военно-морским министром, профсоюзный лидер и будущий министр Клайнз утверждал, что «Черчилль всегда оставался солдатом в штатском». Также английский историк Эли Халеви считал, что «в душе этот либеральный, даже ультралиберальный политик всегда был солдатом».

Тем не менее сам Уинстон неоднократно утверждал, что военная карьера не его призвание. Однако ему довелось достаточно долго прослужить в армии младшим офицером и получить неплохой боевой опыт. В 1895 году он признавался в одном из писем: «Чем дольше я служу, тем больше мне нравится служить, но тем больше я убеждаюсь в том, что это не для меня».

На военную службу Уинстона привели, как это ни покажется странным… лень и нелюбовь к дисциплине. Когда ему исполнилось восемь лет, юного Черчилля отдали в привилегированную школу Сент-Джордж. Там были узаконены телесные наказания, и Уинстон получил изрядную порцию их, поскольку терпеть не мог дисциплину. После первого года учебы Уинстон по дисциплине оказался на последнем месте в классе. Директор школы сообщил родителям, что их сын – «вечная причина всех беспорядков», «постоянно попадает в какие-то переделки», уже не надеясь, что юный Уинстон «научится вести себя как должно». По воспоминаниям одноклассника Черчилля искусствоведа Роджера Фрая, в результате порки «попки несчастных мальчиков превращались в кровавое месиво». Остальных школьников сажали около открытой двери в библиотеку, где проходила экзекуция, чтобы они, «дрожа от страха, слушали вопли» наказуемых. Считалось, что это научит еще не наказанных быть дисциплинированными. По мнению Фрая, директор школы Герберт Снейд-Киннерсли был садистом, получавшим от порки детей настоящее удовольствие. Уинстон мечтал отомстить директору за свои унижения, но того покарал Бог: в 1886 году в возрасте 38 лет садист скончался от сердечного припадка. А однажды, после того как за кражу сахара из кладовки один из учителей высек его, Уинстон изрезал в клочки любимую соломенную шляпу учителя.

Когда в 1886 году няня Черчилля Элизабет Энн обнаружила на теле воспитанника следы, Уинстона немедленно перевели в школу сестер Томсон в Брайтоне, менее престижную, но с более щадящим режимом, где выпускников не пороли. Зато взаимоотношения между учениками там были суровые. Уже через три месяца после пребывания в Брайтоне Уинстон схватился в рукопашной с одним из одноклассников, хорошенько врезав ему в ухо. Тот в ответ схватился за нож и легко ранил Черчилля в грудь.

В 1887 году посредственные успехи Уинстона в учебе и его скверное поведение заставили родителей предпочесть более престижному колледжу Итон, где традиционно учились Мальборо и Черчилли, менее престижный Хэрроу, где требования к поступающим были более чем щадящие. Перед экзаменами лорд Рэндольф переговорил с директором школы, и Черчилль был принят, хотя на письменном экзамене по ненавистной латыни не смог написать ни слова.

Уже в 1888 году Уинстон написал сочинение о будущей мировой войне, где точно предсказал год ее начала – 1914-й. А вот в составе противоборствующих коалиций Черчилль немного ошибся. В его сочинении Англия воевала с Россией, тогда как в Первой, равно как и во Второй мировой войнах, эти государства оказались союзниками. В 1891 году Черчилль признался своему однокласснику Мюрланду Эвансу: «Мне снятся сны, в которых я вижу громадные перемены, которые вскоре произойдут в нашем спокойном мире. С нами случатся великие потрясения, ужасные битвы, война, масштабы которой сейчас нельзя вообразить… Я смотрю в будущее и вижу, что Лондон будет в опасности. Наша страна подвергнется страшному нападению… Я возглавлю оборону Лондона и спасу его и всю Англию от катастрофы». Впоследствии в своих книгах Уинстон стремился убедить своих читателей, что обладает даром пророчества и, кажется, искренне в это верил.

Три года спустя после поступления Черчилля перевели в «армейский класс», где учеников готовили к военной карьере. Выбор военной профессии произошел на каникулах летом 1889 года. Отец застал Уинстона и его младшего брата Джорджа за игрой в солдатики и прямо спросил: «Уинстон, ты хочешь стать военным?» И тот уверенно ответил: «Да».

В «военном классе» будущий премьер стал учиться более прилежно. Видно, военная служба в тот момент его привлекала. Хэрроу Черчилль закончил в числе всего 12 учеников, сумевших выдержать экзамены по всем предметам, особые успехи показав при изучении истории. Он также стал чемпионом школы по фехтованию, зато по дисциплине находился в классе на последнем месте. Позднее Уинстон признавался: «Если какой-либо предмет не возбуждал моего воображения, то я просто не мог его изучать. За все двенадцать лет, что я провел в учебных заведениях, ни одному преподавателю не удалось заставить меня написать даже стих на латыни или выучить хоть что-нибудь из греческого языка, исключая алфавит». В Хэрроу Черчилль прославился как один из самых злостных хулиганов. Ему очень нравилось сталкивать товарищей в бассейн. Правда, порой перепадало и самому Уинстону. Однажды несколько товарищей затолкали его в постель и устроили своеобразный контрастный душ, облив сначала горячей, а потом холодной водой. Но даже в столь беспомощном положении Черчилль кричал своим обидчикам: Я все равно буду великим, а вы так и останетесь никем».

В конце 1892 года после провала на вторых вступительных экзаменах в Сэндхерст, отец забрал Уинстона из Хэрроу. Его определили в Лексэм-Гарденс-Эрлскорт в Лондоне на курсы к капитану Уолтеру Генри Джеймсу, который натаскивал нерадивых учеников для поступления в Сэндхерст. От уровня подготовки своего нового воспитанника капитан был не в восторге и честно сказал лорду Рэндольфу: «Ваш сын слишком невнимателен и чрезмерно заносчив. К тому же он постоянно поучает своих преподавателей, заявляя им, что его познания в истории настолько обширны, что он не желает продолжать дальнейшую учебу в данной области».

В 1893 году Черчилль лишь с третьей попытки сдал экзамены в престижное Королевское военное училище в Сэндхерсте. Его подвело плохое знание латыни. Показав 92-й результат из 102 поступивших курсантов, Уинстон первоначально был определен в менее престижный кавалерийский класс. Перевестись в пехотный класс ему удалось только благодаря тому, что часть абитуриентов с более высокими экзаменационными баллами отказалась от поступления в училище. Позднее Уинстон признавался матери: «Если я не преуспею, для меня это будет катастрофой! Неудачи разобьют мне сердце, ведь амбиции – моя единственная опора». Готовили курсантов основательно, не давая расслабиться. Первые занятия начинались в 6.45 утра и продолжались с небольшими перерывами на завтрак и обед до 16.00. Затем у курсантов было свободное время – они могли заняться спортом, чтением или просто гулять. До отбоя в 23.00 Черчилль много читал военную литературу, в том числе труды по стратегии и тактике, а также описания последних войн – Гражданской войны в США 1861–1865 годов, Франко-прусской войны 1870–1871 годов и Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Курсанты занимались картографией, тактикой, фортификацией, военной администрацией, полковым счетоводством, а также юриспруденцией, осваивали стрелковое и артиллерийское вооружение. Не последнее место занимали физические упражнения в гимнастическом зале, стрельба, копание окопов, строевая подготовка, марши и верховая езда.

В 1894 году Черчилль окончил училище 20-м из 130 выпускников, что было довольно неплохим результатом, и в феврале 1895 года стал младшим лейтенантом.

Уинстон так характеризовал преимущества военной службы: «Военное дело – это путь к быстрому продвижению и великолепная возможность отличиться». Он, сознавая родство войны и политики, признался одному из друзей: « Я хочу быть политиком или солдатом».

Черчилль мечтал прославиться на военном поприще, имея перед собой в качестве образцов Оливера Кромвеля и первого герцога Мальборо. В душе он всегда оставался стратегом, и политика влекла его во многом из-за ее очевидного сходства с военным делом. Не случайно звездный час Черчилля наступил именно во время войны.

Тянуть лямку младшего офицера в элитном 4-м гусарском полку Уинстону не очень-то хотелось. Благодаря связям матери в том же 1895 году он был направлен на Кубу военным корреспондентом газеты «Дейли График» освещать борьбу кубинских повстанцев против испанских войск, будучи прикомандированным к последним, но оставаясь при этом на действительной военной службе в британской армии. На Кубе Черчилль впервые побывал в бою, хотя непосредственно в нем не участвовал и ни в кого не стрелял. Отряд испанцев, при котором находился Черчилль, попал в засаду. В ходе перестрелки одна из пуль попала в стоящую рядом с Черчиллем лошадь. Уинстон задумчиво произнес: «А ведь пуле не хватило всего лишь двенадцати дюймов, чтобы долететь до моей головы». Во время следующей стычки, когда партизаны напали на испанцев во время привала, одна из пуль попала в шляпу, которой спящий Черчилль накрыл лицо.За пять опубликованных статей, часть из которых перепечатала «Нью-Йорк Таймс», он получил гонорар 26 фунтов и 5 шиллингов, что для небогатого аристократа было существенной прибавкой к скромному лейтенантскому жалованью. Правительство Испании наградило его медалью «Красный крест», что дало повод британской прессе усомниться в нейтральности корреспонденций Черчилля. На Кубе он пристрастился к гаванским сигарам и послеобеденной сиесте. В конце жизни он шутил: «Говорят, что сигары негативно влияют на взаимоотношения с женщинами. Это полная чушь! Старость влияет гораздо хуже». По дороге на Кубу Черчилль посетил Соединенные Штаты. Позднее он говорил брату Джеку: «Америка – великая страна, где практичность ставится во главу угла, заменяя американцам романтику и красоту. Они больше напоминают огромного здорового парня, презирающего твои сокровенные чувства, возраст и традиции, но с таким непосредственным добродушием решающего свои практические проблемы, что им позавидуют более старые нации».