Текст книги "Адмирал "Коронат" (СИ)"

Автор книги: Борис Царегородцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

   Обязательно добьюсь, ваше превосходительство, никуда они не денутся, поставят.

   Смотри мне. Вспомни "Варяг" с его открытыми орудиями, и поймёшь, для чего нужен этот щит. А теперь пошли посмотрим, что там под палубой твориться.

   Спустились с ним на батарейную палубу, откуда происходил демонтаж 75-мм орудий. Теперь с возросшим водоизмещением эсминцев эти орудия были бесполезным грузом на крейсерах.

   -Вот тебе и кубрики для размещения экипажа – внес я своё предложение Владиславлеву – или по проекту тут что-то другое будет.

   -Да нет, именно тут будут кубрики для кондукторов и офицерские каюты, а также пара помещений для технических служб.

   Пробыв около часа на "Макарове" попрощавшись с его командой, я сошел с крейсера. Оценив масштабы работ по ремонту боевых повреждений и модернизации, понял, что крейсеру тут придется простоять до весны. Так как до ледостава его ввести в строй не успеют. Теперь я решил посмотреть на будущий авианосец, и направился туда, где он стоял. Мой путь пролегал мимо стапеля, на котором стоял огромный корпус линейного крейсера "Наварин", но людей на нем не наблюдалось.

   Я остановился и стал разглядывать пустой корпус линейного крейсера. "Вот из него после войны может получиться неплохой авианосец на первое время – подумал я. А что, англичане и японцы ведь переделали свои линейные крейсера в авианосцы. А мы что, не сможем что ли? Должны смочь. До американских "Саратога" и "Легси" они конечно много не дотянут, но думаю что хуже той английской тройки не выйдут. Хотя наш-то почти на двадцать метров будет короче их, зато на четыре метра шире, а значит будет более устойчив. Да кроме того ширину можно за счет установки булей, ещё увеличить". Я еще раз окинул взглядом корпус "Наварина" прикинул как бы выглядел авианосец из этого недостроенного корабля.

   -Да работы тут непочатый край – сказал я сам себе вслух – но думаю, что из него выйдет нормальный авианосец. Пойду теперь посмотрю, как продвигаются работы на нашем эрзац авианосце.

   "Океан" стоял возле достроечной стенки, впереди него находился линейный крейсер "Бородино" спущенный на воду два месяца назад. Я увидел, что на нем производятся какие-то работы, хотя еще три месяца назад решили, на всех кроме головного работы прекратить. На "Океане" также шла работа, на палубе, вовсе стороны торчали ещё не до конца срезанные конструкции надстроек, мачт уже не было, а посередине над всем этим хаосом сиротливо торчала последняя из трёх дымовых труб. Глядя на всё это, понимаю – такими темпами мы и до конца войны его не получим, надо будет что-то делать. Надо ещё раз сходить к Григоровичу, может он что предпримет. Я не стал подниматься на корабль, за сегодняшний день я и так столько находился, что ноги гудели, да и покушать пора, с утра ещё ничего не ел. Но на завтра я запланировал посетить Путиловский, а потом ещё и Усть-Ижорскую верфь.

   II

   Планы планами, но на следующий день мне пришлось остаться в квартире, что я снимал. С утра мне нездоровилось, что-то раны начали ныть. Качалов забеспокоился, начал мне читать мораль на тему что, дескать, я не берегу себя. Извожу себя хождениями и поездками по разным заводам и фабрикам, когда надо лежать в постели чтобы раны быстрее зажили. Всё порывался пойти и вызвать дохтора, на что получил категорический приказ – Прохор, хорош ногами сучить. Сядь на стул и прижми свой хвост.

   После этой реплики Прохор с минуте стоял с открытым ртом, соображая, что же я имел в виду.

   -Сейчас отлежусь и после обеда направимся на Путиловский. Понятно.

   -Да – буркнул Прохор.

   К обеду боль понемногу стала отступать и я уже начал собираться, но тут испортилась погода, пошел моросящий дождь, который лил почти до утра. Теперь я понял отчего это у меня так заныли раны.

   -Прохор если нам сегодня суждено целый день провести дома, сходи в лавку и прикупи подхарчится.

   -А чё брать-то, Ваш превосходительство?

   -Прохор, не мне тебя учить, что брать. В первый раз что ли. Вот тебе две четвертные и вперёд.

   И пока я дожидался возвращения Прохора, у меня состоялась интересная встреча с одним подполковником. Мы столкнулись – образно говоря – в общем коридоре, где располагались наши квартиры.

   Подполковник Трифонов Николай Геннадьевич – представился он. Я тут по соседству с вами квартирую.

   Подполковнику на вид было 40-43, не менее 1.85 росту. Такие должны в гвардии служить, а не в простом пехотном полку. На лице шрам, который начинался в сантиметре от мочки ухо и заканчивался около рта. И чтобы скрыть его он начал отращивать бороду.

   -Конт-адмирал Бахирев Михаил Коронатович – временно в отставке по ранению.

   -Я всё о вас знаю Ваше превосходительство.

   -Так уж все и знаете?

   -О вас много писали. Про ваши победы на море.

   И он вкратце пересказал одну статейку, где расписывали мои подвиги. И как у нас всегда бывает, сильно приукрасив. Но народу нужны герои. Так что для этого дела я сильно не злился на этих писак. Всё верно, почерпнув из газет и салонных слухов, он кое-что прознал про меня. Что именно под моим командованием отряд кораблей нашего флота изгнал остатки германского флота из Рижского залива. Именно там я был тяжело ранен. И что я сейчас нахожусь в отпуске по ранению, он тоже знал.

   -Тогда понятно, откуда у вас такая осведомленность. Но много в этой газетёнке обо мне приврали, но примерно так оно и было.

   Подполковник пригласил меня к себе, как говориться для закрепления знакомства.

   Сейчас должен с минуту на минуту возвертаться мой вестовой, посланный в лавку господина Гуринова.

   -Да никуда ваш вестовой не денется.

   -Ну, хорошо я только чиркну ему пару слов.

   После всего этого я направился со своим новым знакомым в его квартиру, где он познакомил меня со своей супругой, милой молодой женщиной лет так двадцати восьми и своим шестилетним сыном. Его жена быстро организовала стол за который мы все сели. Для начала пропустили по рюмочке, за знакомство, потом ещё несколько, за милых дам, за победу русского оружия.

   -Я смотрю, что вы также не отсиживались в тылу.

   -А, вы об этом – касаясь своего шрама, проговорил подполковник. Было дело. Это меня в июне под Барановичами.

   Тут его жена оставила нас, её не хотелось слушать о том, что происходило там на фронте, где чуть не погиб её муж и отец их сына.

   А он рассказал начал мне рассказывать, какие жаркие бои происходили летом в Белоруссии. Вот в одном из этих боёв он и получил эту отметину, что сейчас красовалась на его лице, это от немецкого тесака. Ещё получил и пулю в бок. Но свой отпуск он уже отгулял. Месяц назад, получив предписание прибыть в Петроград, по прибытию возглавил пехотный полк, где семьдесят процентов личного состава были бывшие фронтовики, которые знают как пахнет "смерть". По плану их должны были через месяц перебросить на юго-западный фронт. Тогда, когда он принял полк, ещё подумал что два месяца в столице это срок не малый. Тогда-то он и вызвал жену с сыном из Владимира, сюда в Петроград, чтобы побыть немного с семьёй. Но сегодня получил приказ, срочно готовится к переброске на северный фронт. Как стало ему известно, не только его полк сегодня подняли.

   -У меня приказ, через два дня полк должен быть полностью готов к погрузке на транспорты для следования в сторону Риги. И почему нельзя было нас перебросить сухопутным путём до Риги, а не вести морем. Не дай бог на мину налететь или германская подлодка нас подобьёт, ведь не все умеют плавать. Да это и не поможет, вода-то сейчас холодная.

   Вот так я узнал кое-какие интересные новости. Оказывается, Государь всё же отдал распоряжение о выделении войск из Петроградского гарнизона, для усиления десанта на курляндском побережье.

   -Вот что Николай Генадич! Я знаю куда вас пошлют. Вас перебросят на плацдарм, что несколько дней назад в районе Ирбенского пролива захватили наши войска. Это очень важный плацдарм, который поможет выиграть войну. (Это я загнул для красного словца. Ни чего, пусть гордится таким доверием., Хотя если поглядеть на его награды, станет понятно, что он боевой офицер, а не тыловая четвероногая тварь). Если действовать с него умело и решительно, то ударом с тыла по Неманской армии противника, его можно далеко отбросить от Риги. Надо обязательно соединиться с 12-й армией и тогда Рижского залива германцам не видать, а если ещё и Виндаву обратно отбить чтобы мы смогли туда часть флота перевести. Это было бы совсем отлично.

   -Отобьём Ваше превосходительство, обязательно отобьем – проговорил заплетающимся языком подполковник. Да у меня такие орлы в полку, они не первый день воюют, так что мы ещё сумеем германцу надавать хороших пи.... .

   -Ты подполковник, как я понял глядя на твоего Георгия и Владимира с мечами, боевой офицер и это на твоём лице запечатлено. Так что ты знаешь, как на самом деле может воевать немец. Не надо заниматься шапкозакидательством, мы и так на этом в первый год сильно обожглись. С ними надо воевать с умом. Да и одного полка для наступления будет маловато.

   -Так туда не только один мой полк перебрасывают, а не менее двух, это я точно зная и несколько батальонов, а это около десяти тысяч с полным вооружением. (Подполковник просто не знал полной информации о количестве войск. Для этих целей было выделено два полка, и восемь отдельных батальонов, об этом я узнал позднее – а это более пятнадцати тысяч человек.)

   -Тогда это уже кое-что.

   -Вот и я о том же. И главное, большинство все обучены и обстреляны, новобранцев не так много и они среди бывалых фронтовиков быстрей познают науку выживать и бить противника. Ну тогда давай по последней, за то чтобы война быстрей закончилась нашей победой, и вернутся домой живым и здоровым. Хотя здоровье мы с тобой немного подрастеряли. Мы с ним ещё немного пригубили. Так что посидели мы с подполковником хорошо, изрядно набравшись, расстались только за полночь. Прохор встретил меня "с распростёртыми объятиями" помог мне добраться до постели, что-то бурча себе под нос, но нотаций вслух читать не стал. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же вырубился.

   Через сутки полк подполковника шагал в порт с песней.

 
   Взвейтесь, соколы, орлами!
   Полно горе горевать!
   То ли дело под шатрами
   В поле лагерем стоять!
   Лагерь – город полотняный,
   Морем улицы шумят,
   Позолотою румяной,
   Церкви маковки горят!
   Там, едва заря настанет,
   Строй пехотный закипит,
   Барабаном в небо грянет
   И штыками заблестит.
   Закипит тогда войною
   Богатырская игра,
   Строй на строй пойдет стеною
   И прокатится «Ура!»
   Все послушны царской воле,
   По «отбою» кончен спор,
   И на прежнем бранном поле
   Песню дружно грянет хор:
   "Слава матушке России!
   Слава русскому Царю!
   Слава вере Православной!
   И солдату молодцу!"
 

   В этот день в порту вместе с полком Трифонова на корабли погрузились ещё несколько батальонов пехоты, и три батареи полевой артиллерии. На следующий день уже высаживались на плацдарм, а ещё через два дня они повели наступление к югу в направление города Кандау, и реки Абава на соединение с войсками 12-й армии.

   Шестого октября во всех столичных газетах был напечатан манифест Царя от пятого октября на события в Болгарии, которой мы объявили войну. А звучал он так.

   Объявляем всем верным нашим подданным: Коварно подготовляемая с самого начала войны и все же казавшаяся невозможною измена Болгарии славянскому делу свершилась – болгарские войска напали на истекающую кровью в борьбе с сильнейшим врагом, верную союзницу нашу Сербию. Россия и союзные нам Великие Державы предостерегали Правительство Фердинанда Кобургскаго от этого рокового шага. Исполнение давних стремлений болгарского народа – присоединение Македонии – было обеспечено Болгарии иным, согласованным с интересами славянства, путем.

   Но внушенные германцами тайные корыстные расчеты и братоубийственная вражда к сербам превозмогли. Единоверная нам Болгария ещё недавно освобожденная нами от турецкого рабства любовью и кровью русского народа, открыто встала на сторону врагов Христовой веры, славянства, России. С горечью встречает русский народ предательство столь близкой ему до последних дней Болгарии и с тяжким сердцем обнажает против её меч, предоставляя судьбу изменников славянства справедливой каре Божьей.

   И так у нас ещё один противник и это братья болгары, родственный нам славянский народ. Теперь германо-турецкий флот мог базироваться на болгарские порты, таким образом, сокращая расстояние до нашего западного черноморского побережья почти на триста километров.

   III

   Направляясь в Сестрорецк, я рассчитывал застать там Федорова, но этого не случилось – мы с ним разминулись. Он отбыл в Петроград, и в тот же день его путь лежал в Архангельск, а оттуда в Англию. Придётся отложить нашу встречу на потом когда вернётся из поездки, а пока можно будет переговорить с его коллегами. Но прежде, перед тем как встретится с коллегами Федорова по оружейному цеху и его первым помощником Дегтяревым, я имел честь побеседовать с новым управляющим заводом генерал-майором Гибером фон Грейфенфельс Виктором Ивановичем. Он всего-то как неделю заступил на эту должность, но до этого дня он более десяти лет служил на этом же заводе, занимая разные должности. Я ему намекнул, что по негласной просьбе царя надо поддержать полковника Федорова и его группу по скорейшей сборке автоматических винтовок, добавить туда опытных оружейников. Постараться представить собранные винтовки на испытание до Нового года, на которое возможно прибудет сам государь. Так как в этом оружие очень нуждается наша армия. И уже сейчас надо понемногу подготавливаться к производству этих винтовок наравне с винтовкой Мосина. У винтовки Федорова есть ещё одно достоинство, она может выпускаться как легкий ручной пулемёт, которых в армии большой дефицит. Есть ещё одна просьба. Государь желает создать при заводе конструкторское бюро по проектированию стрелкового оружия, и назначить начальником оного полковника Фёдорова после его возвращения из заграничной поездки.

   Я шел на большой риск, всё это говоря новому управляющему, так как Николай II меня не уполномочивал в этом. У нас с царем был просто разговор на эту тему, где он обещал рассмотреть её только после положительного результата войсковых испытания этого нового оружия. Но это же опять потеря времени нескольких месяцев, которых у нас просто нет. Вот я и пошел на риск, пытаясь этим сократить на несколько месяцев время до начала серийного выпуска автоматов и пулемётов Федорова. Если уже в ближайшее время начнётся подготовка к производству автоматов Федорова, то возможно, что к летнему наступлению наша армия получит несколько тысяч единиц автоматического оружия. Генерал-майор Гибер оказался толковым управляющим и пообещал посодействовать во всех начинаниях группу Фёдорова. Оказалась, что и Федоров вёл подобный разговор с управляющим об этом, у тут ещё и я приехал с подобным чуть ли не по просьбе самого Государя. Так что пока Федорова не будет, Дегтярев получал поддержку со стороны завода на скорейшую доводку оружия. А после появления на заводе Токарева начались работы и по ручному пулемёту.

   После Сестрорецка на другой день я направился на Путиловский завод, где встретился с несколькими нужными мне людей. Один из таких людей был инженер-кораблестроитель Василий Менделеева – сын известного учёного-химика. Второй это Сергей Петрович Шукалов инженер этого же завода. Этим двум инженерам я намерен предложить взяться за проектирование самоходной пушечно-штурмовой установки. Взять за основу уже проработанный проект "Бронированного автомобиля" – как называл своё детище сам Менделеев. Вначале я разыскал Шукалова и объяснил ему, по какому делу он мне понадобился. Далее уже вместе мы в одном из административных помещений нашли и Менделеева. Передо мной был ещё молодой человек всего двадцати девяти лет отроду, но для солидности, и чтобы выглядеть старше своих лет он отращивал бороду.

   -Господин Менделеев?

   -Да, это я, Ваше превосходительство.

   – Я, контр-адмирал Бахирев.

   -Мне известна ваша фамилия, да и много писали о вас в связи с некоторыми делами на море против германского флота.

   -То что вы слышали обо мне, там, на половину переврали. Но давайте это мы пропустим, я тут по другому делу.

   -Я весь во внимание.

   -До нас дошли слухи, что вы долгое время прорабатываете проект передвижного форта.

   -Есть такой грех, ваше превосходительство, но я занимаюсь им в свободное от основной работы время.

   -Да вас Василий Дмитриевич, в этом никто и не укоряет. Это в трудное военное время даже очень кстати. Но в данный момент я предлагаю вам заняться проектированием бронированной самоходной артиллерийской установки вполне официально.

   -Так у меня уж почти полностью закончен проект, осталось кое-что ещё рассчитать и я могу приступить к постройке опытного образца, если на то будет заказ.

   -И вы уже можете представить чертежи вашей машины или хотя бы её примерные тактико-технические данные.

   -Да могу. Но все чертежи у меня дома и я уже говорил, мне осталось совсем немного, что бы всё завершить.

   -А сейчас вот здесь, вы можете примерно набросать схематический чертёж, как она у вас выглядит.

   Менделеев взял лист и начал рисовать свою бронированную машину, и сразу же объясняя нам, где что он предлагает установить. Через несколько минут все было готово. На листе был нарисован прямоугольник квадратного сечения с пулемётной башенкой на крыше, и торчащего ствола пушки в передней вертикальной плите.

   -Я вот вижу, что в вашем проекте гусеница почти полностью обхватывает корпус, А вы придумали, какое либо приспособление для ремонта порвавшийся гусеницы? Высота корпуса более трех метров. Это как же её натягивать, протаскивая ленту гусеницы по направляющим на такой высоте. Да и проходит она по большей части внутри бронированного корпуса. Это что же получается, чтобы отремонтировать гусеницу, надо будет снимать бронированные плиты.

   -Потому я и упрятал гусеничный движитель за броню, чтобы он не мог быть повреждён при обстреле неприятелем. Как только неприятель открыл интенсивный орудийный огонь, а машине нет времени для отступления она может полностью опуститься на грунт и своими бортами прикроет гусеничный движитель от повреждений.

   -А не лучше вовремя обстрела покинуть позицию, да и в движущую машину труднее попасть и быть уничтоженной.

   -Я предполагал установить на своей машине броню от ста до ста пятидесяти миллиметров. А такая броня может выстоять при попадании даже шестидюймового снаряда.

   -Хорошо. Значит, таким вот способом вы пытаетесь сохранить в целости гусеницы на своей машине. Ладно, вы сохранили их. А что вы будете делать, если она просто порвалась?

   -Над этим мы подумаем.

   -Думайте. Это очень важный вопрос вот для этого вашего проекта. Вы сказали, что предполагаете на своей машине броню до ста пятидесяти миллиметров. А зачем она такая толстая? Вам не кажется что у этой вашей бронированной машины очень чрезмерный вес. Сколько вы сказали, она весит по проекту?

   -Порядка сто шестьдесят тонн.

   -Как же она при таком весе будет переправляться через реки, её же не один мост не выдержит.

   -Когда я начал её проектировать, то предполагал, что такие бронирование машины будут использоваться для обороны побережья.

   -Теперь я понимаю, отчего вы предполагаете установить на своей машине такую броню и вооружить морским орудием. Для обороны побережья, возможно подошли бы такие машины. Прикрытые такой бронёй и вооружены дальнобойным морским орудием они бы выполняли бы функцию передвижного форта. Но вот в чем проблема, нам подобные машины нужны в первую очередь на фронте. Я сказал подобные, но не такие какими вы их задумали.

   -А какой она должна быть?

   -В первую очередь – давайте назовем его бронеход – должен быть облегчен в три-четыре раза за счет уменьшения бронирования и установки другого состава вооружения. Уменьшить его габариты, что естественно послужит благоприятно. Чем меньше он будет, тем менее заметный будет на поле боя. А это значит, противнику трудней будет в него попасть.

   Как и в случае с Пороховщиковым я и Менделееву предоставил несколько эскизов компоновки самоходных орудий и техническое задание.

   -Посмотрите, – начал я раскладывать листы с прорисованными схематическими чертежами и рисунками нескольких видов самоходок – вот так примерно должна выглядеть самоходная артиллерийско-штурмовая машина или просто "Бронеход".

   На первом листе был прорисован "Бронеход" своим силуэтом напоминающий Менделеевский проект только лобовую плиту поставили с большим наклоном не менее пятидесяти градусов. Бортовым плитам придали незначительный наклон, да наверху стояли две пулемётные башенки. На втором листе было нарисовано по компоновке похоже что-то среднее между КВ-2 и Т-100-X, то есть боевая рубка размещалась посредине корпуса. На следующих листах самоходки похожие на представительниц САУ времён второй мировой, то есть с боевой рубкой впереди, и моторным отсеком позади.

   -Вот предварительное техническое задание на проектирование. Корпус "Бронехода" должен быть не более шести метров в длину, трех метров в ширину и двух с половиной в высоту. Лобовая броня в два дюйма, бортовые плиты в один дюйм. Вооружение; пушка Канэ 75-мм или полевая трёхдюймовка, в зависимости от какого министерства будет заказ, и два пулемёта. Экипаж не более пяти человек. Скорость передвижения по хорошей дороге не менее пятнадцати верст.

   -Мне кажется, что экипаж при таком составе вооружения будет мал.

   -Почему вы так решили?

   -А как же. Один водитель, на обслуживание орудия нужно троих, два пулёметчика – получается шестеро. А командовать всеми кто будет? И того семь.

   -Водитель это само собой тут говорить нечего. С орудием и двое справляться – один наводчик, второй заряжающий, на два пулемёта и одного человека хватит, так как из второго пулемёта может командир пострелять, или тот же заряжающий. Вот вам и пять человек.

   -Так я думаю, что и без моториста никак не обойтись, кто-то ведь должен двигатель отремонтировать. Во время боя всякое может случиться, вдруг мотор заглохнет.

   -Вот тут вы ошибаетесь, во время боя моторист ничем помочь не сможет, так как на этих вот проектах доступа к двигателю из боевого отделения не будет, а только через люки с наружи. Двигатель будет стоять отдельно за броневой стенкой, чтобы при его возгорании не пострадал экипаж и успел покинуть её, чтобы не превратится в запечённый окорок. Да и выхлопные газы от работающего двигателя будут меньше попадать, и не так будет шумно.

   -Вон оно как. А на моем проекте предусмотрен свободный доступ к двигателю, так как он находиться внутри. И незначительную поломку можно сразу же исправить на ходу.

   -Вы представляете, какие невыносимые условия нахождения экипажа внутри будут. Тут и пары бензина и выхлопные газы, шум от двигателя, грохот самой машины при движении. Это только до боя, а там прибавятся ещё и выстрелы из пушки и пулемётов.

   -А как же на флоте, например на подводной лодке? Все те же перечисленные вами прелести, за исключением передвижения под водой там грохота нет.

   -Там внутренний объем по больше, но скажу вам честно, там тоже не сахар. Так вы берётесь за создание подобной машины? Если да, то к весне надо подготовить два-три образца на испытание.

   -А как быть с дирекцией завода? Кто нам предоставит материалы, деньги, нужны броневые листы, двигатели, оружие.

   -Вы пока начинайте прорабатывать проект, а к тому времени пока вы его разработаете, я думаю, что всё будет решено. Будут и деньги и всё остальное.

   -Тогда мы берёмся за эту работу.

   -А я тогда начну пробивать для вас материалы и деньги, а также официальный заказ от военного министерства и от морского тоже. Я так и поступил.

   IV

   На следующий день я решил напроситься на приём к Алексею Ивановичу Путилову, председателю правления Русско-азиатского банка. Это был наверно самый богатый предприниматель и банкир в России. Но кроме этого, он член особого совещания по снабжению военными припасами при Военном министерстве. А это главное в моём деле. Французский посол в России Палеолог считает, что Путилов сочетает в себе качества американского бизнесмена и мудрого славянского философа. Вот я и хочу проверить его американскую хватку на вложение финансов в прибыльное дело и его мудрость. Хотя я кое-что из своего времени знал о нём. Он уже сейчас отчетливо видел, что правительство ведет страну к анархии. Он уже в этом году предрекал, что дни царской власти сочтены и революция неизбежна. И поводом к этому могут послужить народные неудовольствия на неудачи на фронте, голод внутри страны, стачки на предприятиях, возможно, какой-то мятеж или дворцовый скандал, без разницы. И эта революция будет только разрушительной, потому что правящий класс и кто его поддерживает, представляет в стране меньшинство, да к тому же лишенное организации и политического опыта.

   Вот прогноз Путилова, высказанный им в мае 1915 года,и как мы видим, он почти полностью сбылся. «Революция будет иметь гибельные последствия для страны, так как от буржуазной революции мы тотчас перейдем к революции рабочей, а немного спустя, к революции крестьянской. Тогда начнется ужасная анархия, бесконечная анархия, анархия на десять лет. Мы увидим вновь времена Пугачева, а может быть, и еще худшие. Чтобы это предотвратить, необходима коренная перестройка всего административного механизма России».

   Вот к такому человеку я и пришёл. То что в приёмной банкира ожидало своей очереди ещё несколько человек, это нисколько мне не помешало оказаться в кабинете впереди них. Путилов принял меня без очереди, так как в столице я считался пока ещё героем войны.

   -Что же вас Михаил Коронатович привело ко мне? – начал разговор Путилов, после нашего взаимного знакомства и взаимными поздравлениями на поприще борьбы с внешним врагом.

   -Да вот Алексей Иванович, хочу предложить вам одно выгодное коммерческое дело.

   -Это что что-то по морской части?

   -Да нет, не совсем так, хотя есть у меня и по морской части. Я предлагаю начать выпуск принципиально нового вида вооружения для нашей армии, что поможет нам исправить положение на фронте, а в будущем и выиграть войну.

   -Ну-ну, опять какой-то фантастический проект, который разом обратит кайзеровские войска в бегство. Да вы знаете, сколько я уже слышал разных проектов один фантастичнее другого. А некоторые совсем бред сумасшедшего.

   -Представляю и даже кое-что знаю и видел, но это совсем не так. Сейчас над тем, что я предлагаю вам, ведутся секретные работы в Англии и это оружие они менее чем через год с большим успехом применят на фронте.

   -А вам-то адмирал, откуда это стало известно?

   -Алексей Иванович, разве до вас не дошли слухи о моём даре предвидения. Подумаете, а почему это мне удалось несколько раз подловить германский флот и нанести ему некоторые потери. Хотя для Германии они пока не слишком серьёзные, но это пока. Да и не можем мы ещё тягаться с их флотом, так как наш флот слишком малочисленный.

   -Конечно, я кое-что слышал об ваших способностях, но вот как-то во всё это я не верю.

   Путилов достал сигару и пока раскуривал её, о чем-то думал, бросая взгляды на меня. Как я предполагаю, он заинтересовался моим предложением. Была известна его одна привычка, когда он проявляет повышенный интерес к делу, в котором просматриваются не плохие финансовые выгоды, то начинает курить сигары.

   -Давайте выкладывайте, что это за оружие такое.

   -Я сейчас вам о нём расскажу, но давайте договоримся, если вы не заинтересуетесь моим предложением, то о нашем разговоре никто не должен знать. Это может нам очень навредить в будущем.

   -Раз вы просите, то я не буду распространяться с кем-либо на эту тему.

   -Господин Путилов, я ещё раз подчеркиваю, это очень серьёзно.

   -Я всё понял. Давай-ка поговорим теперь о вашем предложении. Так что это за невероятное оружие вы изобрели, что оно поможет нам в войне?

   -Тут ничего невероятного нет. Это будет что-то наподобие бронированного автомобиля, только на гусеничном ходу. Ему не нужны дороги, как так на фронте их просто нет. Им не страшен пулемётный обстрел, и даже осколки артиллерийских снарядов, а некоторые могут выдержать и прямое попадание фугасного трехдюймового снаряда, так как имеют более толстую броню, чем можно поставить на бронеавтомобили. Да и вооружены, не в пример сильнее большинства бронеавтомобилей, имея пушки и несколько пулемётов.

   -Да, тут и правда ничего невероятного нет. Но тогда каким вот образом как вы говорите, это ваше изобретение поможет нам?

   -Во-первых, это изобретение не совсем моё. Сейчас два коллектива инженеров разрабатывают несколько проектов этих бронированных машин. Если нам удастся к лету будущего года построить, хотя бы сотню таких машин, а лучше три сотни. То применение их на фронте будет для немцев полной неожиданностью. И наш противник в этот момент не будет знать, как бороться с этими бронированными машинами, а им не страшны ни винтовки с пулемётами, да и попасть снарядом из пушки в движущуюся мишень не так-то просто.

   -Михаил Коронатович, я одного понять не могу, я-то вам чем могу помочь?

   -Алексей Иванович, я уже вам говорил, что эти машины только разрабатываются, хотя предварительные проекты есть и даже был построен один опытный образец. Я буду с вами откровенным. Тот образец, что был построен, он получился не совсем удачным. Но это только потому, что конструктор ещё сам не знал концепции того чего нужно в точности для армии. Как и армейское начальства не знало, как это можно применить в армии. Оно ещё не выработало техническое задание того чего бы помогло им изменить ситуацию на фронте. Теперь перед этим конструктором поставлена конкретная задача, сделать то что нужно нам. Поверьте мне, он обязательно сделает.

   Второй проект был более продуман в том плане, что конструктор знал, где его детище можно применить с пользой, будь оно воплощено в металле. Но вот в чем проблема, то, что он задумал в данный момент, она пока преждевременное. Возможно чуть позже так лет через десять оно будет востребовано. Но если из этого проекта взять кое-какие интересные идеи и воплотить их в новом, то получиться то что надо и армии и флоту именно сейчас. По идее это надо было воплотить в металле ещё перед войной. Хотя это вряд ли получилось. Вы же знаете, что очень трудно бороться с нашими канцелярскими крысами в погонах, волокитчиками и чинодралами. Любое новшество они принимают в штыки, видите ли, этого нет ещё в западных армиях так, почему оно должно быть у нас. Они думают что Англия и Франция законодательницы мод чего-то нового. А раз до этого там не додумались, значит и нам оно не подходит. Вот с такими взглядами мы всё время и плетёмся позади других. А вот война-то и раскрыла некоторым глаза, не надо оглядываться на других, надо самим изобретать и воплощать в металле эти изобретения и принимать быстрее на вооружение нужное и востребованное оружие. Но не все ещё в техническом комитете прониклись нуждами фронта, и многие изобретения прячутся под сукно до лучших времён. Я не спорю, что некоторые из этих так называемых изобретений – о которых только что вы красноречиво выразились, – просто бред сумасшедшего. Есть такие изобретения, что опережают по своей технической мысли возможности нашей промышленности, да не только нашей. Так что к ним надо будет вернуться после войны. Но не мало изобретений полезных и применимо сейчас, но всё упирается в деньги или в недостаточной мощности наших предприятий. Военное ведомство вначале хочет видеть готовое изобретение, испытать его, и только потом если всё пройдет благополучно сделать заказ на его производство. Вот потому я тут. Нужны деньги на постройку нескольких опытных машин. После постройки и всесторонних испытаний эти машины показать заинтересованным лицам из военного ведомства.