Текст книги "Капитан Чехович задание выполнил!"
Автор книги: Богдан Свенткевич
Соавторы: Януш Кольчиньский,Ядвига Радоминьская,Ян Рущчиц,Лонгин Заремба,Богдан Роменьский,Славомир Шоф,Витольд Шимандерский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Наш человек в Мюнхене
Ш. Получают ли сотрудники «Свободной Европы» какое-нибудь моральное удовлетворение от своей работы? Находят ли они признание среди своих бывших соотечественников?
Ч. Ответить на этот вопрос нетрудно. Конечно, сотрудники радиостанции получают письма из Польши. Письма приходят в Мюнхен разными путями. Большинство из них присылают различные меломаны, которые просят модные пластинки и популярные песенки. Приходят также письма от разных лиц из Польши, в которых авторы хвалят редакцию за передачи и сообщают всевозможные сплетни и слухи. Но должен вам сказать, что огромное большинство подобных корреспондентов «Свободной Европы» – это люди с низким общим уровнем развития. Такие письма, как правило, начинаются словами: «Да будет восхвален Исус Христос! Во первых строках…». Похвалы таких авторов не могут радовать адресатов, да и информация их не представляет ценности. Впрочем, сам Новак не очень рекламирует среди сотрудников радиостанции эти письма, и уж совсем редко они попадают на письменный стол его патронов. Письма из Польши печатаются в специальном внутреннем бюллетене, но их тщательно подбирают. Письма с какими-либо конструктивными предложениями полностью отсутствуют. Настоящей редкостью бывают письма от решительных противников народной Польши. Эти письма – белые вороны среди общей стаи. На них сразу же набрасываются Новак и его сотрудники, стремящиеся показать и доказать, что они не зря находятся на своем посту. И все же огромное большинство корреспонденции из Польши в основном заваливает столы музыкальной редакции. Особенно много таких писем приходит от молодых любителей «биг-бита», которые порой даже не знают, кому пишут. Их не интересует политика, их мир – это музыка. Но в «Свободной Европе» этим не пренебрегают. Новак всегда повторяет своим подчиненным: «Нашему корреспонденту сейчас шестнадцать лет, и его интересуют только пластинки. Однако через пять – десять лет, привыкнув к нашим передачам, он начнет слушать и другие программы». Если, конечно, они еще будут передаваться!
В работе «Свободной Европы» имеется много оттенков, много тактических приемов и к наиболее важным относится миф о «хорошей информированности».
Ш. Действительно ли это миф?
Ч. Да, миф, прячем последовательно поддерживаемый. Огромное большинство своей «шокирующей» информации «Свободная Европа» черпает из официальных источников. В здании на Энглишер Гартен тщательно изучают не только центральную и местную печать, но даже многотиражки. Сколько людей в Польше могут читать ту или иную многотиражку? Наверняка несколько тысяч, а в Польше 33 миллиона жителей! После соответствующего препарирования данных многотиражки эти сведения «Свободная Европа» передает в эфир, «поражая» слушателей прекрасным знанием положения дел в Польше. Дополнив некоторые сообщения данными из секретных донесений, радиостанция воздействует на воображение некоторых людей обилием деталей и т. п. На слушателя, конечно, может произвести впечатление, что эти сведения поступают прямо от «их человека», но этот миф очень часто шит белыми нитками. Как-то даже произошел скандал с «корреспондентами» «Свободной Европы», которые из-за отсутствия определенных материалов из Польши препарировали свои донесения на основе критических статей, найденных на страницах местной печати. За это даже была уволена с работы Игнатович – сотрудница стокгольмского «корреспондента» Лисиньского. В свое время из Швеции поступала масса донесений, которые при более пристальном изучении оказались взятыми из местных газет, даже без редакционных поправок.
Препарированию также подвергаются самые простые официальные сообщения. Это детально разработанный метод. Имеются настоящие «спецы» этого дела, но главным из них является Новак. На ежедневных совещаниях, где мне приходилось неоднократно присутствовать, он не только называл темы и авторов, которые их должны обрабатывать, но также давал точные указания, на что обратить внимание, что затушевать, что оттенить, подчеркнуть. Так рождаются комментарии «независимых» и «борющихся за лучшее завтра Польши» журналистов.
Ш. Один из них сказал в ваш адрес: «Не верю во всю эту историю о чертовски ловком офицере разведки, который раскусил «Свободную Европу».
Ч. Узнаю слова Пешановского. Он выразил предположение, что за несколько месяцев до моего возвращения в Польшу меня шантажировали, и это вроде бы заставило меня «отдаться в услужение». Подобными заявлениями деятели из «Свободной Европы» пытались ослабить то впечатление, которое может произвести на общественность в Польше моя пресс-конференция. Кроме того, это была своеобразная тактика выжидания. Они не хотели делать каких-либо заявлений, пока не знали, чем мы располагаем и с какой стороны будем наносить удар. Но теперь они этого дождались и оказались перед фактами, которые трудно объяснить. Поэтому они просто молчат или же временами бормочут что-то невнятное. И теперь уже не повторяют ту чепуху, с которой выступили сразу же после моего возвращения, ибо, если я действительно был, по словам Пешановского, «неудовлетворенным молодым человеком»…
Ш. «…Со сложившимися взглядами…»
Ч. Именно это ставит их самих в смешное положение. Каждый сотрудник «Свободной Европы» в конце концов поймет, чего стоит американская разведка, вся система контроля, контрразведки и безопасности, если их удалось провести «неудовлетворенному молодому человеку». Как они поведут себя дальше, какую займут позицию – увидим. У нас имеются такие документы, на которые им трудно будет дать ответ.
Ш. В течение многих лет вы должны были жить одной жизнью с сотрудниками «Свободной Европы». Не трудно ли было вам?
Ч. Жизнь в Мюнхене стоила мне больших усилий и здоровья. Безусловно, это было одно из труднейших заданий и один из труднейших для меня экзаменов. В течение шести лет я вынужден был маскироваться, следить за каждым своим движением и каждым словом, пользоваться языком окружавших меня людей. Этот жаргон не выветрился у меня и по сей день. Другой язык, другие формулировки могли вызвать подозрение. Даже вернувшись на родину, я все еще нет-нет да и скажу: «У нас, в «Свободной Европе», или «на нашей радиостанции».
Ш. А вы никогда не думали навсегда остаться там? Извините за такой вопрос, но ведь радиослушателей интересует все.
Ч. У меня никогда не было никаких колебаний на этот счет. Работать в «Свободной Европе», получать немалые деньги – а «Свободная Европа» платит хорошо – это еще не все. Что может заменить друзей и близких, заменить родину? Люди, среди которых я жил столько лет, остались для меня чужими. Я мечтал опять быть самим собой, жить в своей стране и, главное, не прикидываться тем, кем никогда не хотел быть. Этого не заменят никакие деньги, никакой пост. Так что у меня лично не было никаких колебаний, и я благодарен моему руководству за то, что оно постоянно оказывало мне полное доверие, хотя, надо прямо сказать, задание было нелегким, а я еще сравнительно молодой человек. Скажу откровенно, я и сам узнал себя лучше за эти шесть лет. С большим удовлетворением я не раз отмечал для себя, как крепко связан с родиной, с семьей, с национальными польскими традициями. Самим собой можно быть только на родине, среди своих. А необходимость постоянно маскироваться – одна из самых трудных задач. Это было тяжелейшее испытание. Часто я ловил себя на том, что во время бесед с некоторыми негодяями готов был избить их за те гадости, которые они изрекали.
Ш. Сказывался польский темперамент?
Ч. Мне стоило немалых усилий его обуздать… Чтобы придать видимость стабильности в моей жизни, я поступил на славянский факультет Мюнхенского университета. Там я познакомился со многими студентами, и это были приятные для меня минуты и своеобразное бегство из гетто в «Энглишер Гартен». Это был поистине отдых для психики. Однако я не мог пренебрегать связями с «коллегами по работе», В моей деятельности они были просто необходимы.
Ш. Как в Мюнхене относились к человеку из «Свободной Европы»?
Ч. Должен сказать, что среди эмигрантов радиостанция «Свободная Европа» пользуется не лучшей репутацией. Они завидуют заработкам корреспондентов, но считают сотрудников «Свободной Европы» людьми, за деньги выполняющими грязную работу. На них смотрят искоса, недоверчиво.
Ш. В своей служебной квартире вы чувствовали себя в безопасности?
Ч. Не совсем. Приходилось держать ухо востро даже в своих четырех стенах, вдали от «Энглишер Гартен». Телефоны подслушиваются, а кроме того, ЦРУ имеет запасные ключи от этих квартир.
Ш. Некоторые документы вы переслали в Варшаву, еще находясь в Мюнхене?
Ч. Да.
Ш. Не вызывало ли подозрений их исчезновение?
Ч. Они не исчезали! Но мы их имеем.
Ш. В последний раз вы пришли на радиостанцию в пятницу 5 марта?
Ч. Да, а в понедельник я уже был на родине.
Ш. Вам так долго пришлось добираться?
Ч. Нет, мы доделывали еще и другие дела. А дорога домой была короткой.
Ш. Как вас здесь встретили?
Ч. Встреча была более чем сердечная.
Ш. Вы рады возвращению?
Ч. Конечно. Наконец-то я могу быть опять самим собой.
Ш. Какие теперь у вас планы?
Ч. Буду писать мемуары и работать там, куда пошлет меня командование. Во всяком случае, я хочу и впредь быть разведчиком.
Ш. Несмотря на то, что это нелегкое и опасное дело?
Ч. Именно поэтому.
Богдан Роменьский
КАПИТАН ЧЕХОВИЧ ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНИЛ!
(Беседа с капитаном Чеховичем в редакции газеты «Трибуна люду»)
Введение
Много лет он был за пределами Польши.
8 марта 1971 года Анджей Чехович вернулся на Родину.
– Последняя моя поездка была самой короткой и самой приятной, потому что я возвращался в Польшу, – рассказывает он.
– Товарищ Чехович выполнил задание трудное и сложное, – говорят о нем его старшие товарищи.
Восемь лет назад Анджей Чехович, 26-летний выпускник исторического факультета Варшавского университета, выехал в Англию, затем остановился в ФРГ и обратился к властям с просьбой о предоставлении ему политического убежища. Тогда он впервые встретился с офицерами западногерманской и американской разведок. Началась большая игра.
К ней Чехович готовился в Польше. После окончания университета он поступил на работу в польскую разведывательную службу, прошел подготовку и получил задание.
– Я должен был изучить все центры идеологической диверсии на Западе, причем особое внимание обратить на радиостанцию «Свободная Европа». Мне предстояло проникнуть в один из этих центров, прежде всего в «Свободную Европу». Нас интересовали главным образом методы и формы деятельности этих учреждений, работа отдельных подразделений разведки на радиостанции «Свободная Европа», раскрытие источников информации. Кратчайший путь к цели шел, естественно, через ФРГ. Я попросил политическое убежище в Кельне и сделал это не случайно в ФРГ, поскольку именно на территории этой страны находится радиостанция «Свободная Европа».
У Чеховича еще свежи в памяти воспоминания того периода, когда он ожидал своей участи в лагерях для беженцев. Допросы офицеров западногерманской, а затем американской разведки, грязные помещения для беженцев-иностранцев, которых никто не уважает, – через все это прошел отважный польский разведчик. Разрешение на политическое убежище получить нелегко, а если даже это и удается, то все равно человек навсегда остается чужим среди чужих.
– Трудно представить более глубокое унижение национального достоинства, – говорит капитан Чехович.
На состоявшейся в Варшаве пресс-конференции на вопрос журналиста американского агентства Ассошиэйтед Пресс, удалось ли разведчику раскрыть источники информации, поступающей из Польши, капитан Чехович кратко ответил:
– Да, удалось.
Капитан Чехович детально изучил механизм разведывательной деятельности «Свободной Европы». Он работал в наиболее секретном отделе этой радиостанции, которым непосредственно руководила американская разведывательная служба – ЦРУ. В период его пребывания там во главе радиостанции стояли полковники Кук, а затем Браун. Польский отдел возглавлял Казимеж Заморский. Капитан Чехович имел доступ к самым секретным документам. Именно они, препарированные на кухне радиостанции «Свободная Европа», служат пищей для клеветнических радиопередач.
Капитан Чехович хорошо изучил и сотрудников польского отдела.
– Эти люди уже ничего общего не имеют с Польшей, – сказал он. – Они просто зарабатывают деньги на том, что когда-то жили в Польше и знают польский язык. Они исполнители воли шефов из американской разведки, которая финансирует все эти мероприятия, а мифы о взносах для «Свободной Европы» и частных фондах не выдерживают никакой критики, ибо деньги из этих источников составляют лишь тридцать четвертую часть той суммы, которая поступает из ЦРУ. При таком положении вещей совершенно очевидно, что сотрудников радиостанции интересуют исключительно деньги. Это порождает беспрекословное повиновение, поскольку Новак, агент американской разведки, перекупленный американцами после войны у англичан, выдворяет из «Свободной Европы» любого, кто не выполняет задания, как требуют хозяева.
Направления и методы деятельности польского отдела капитан Чехович досконально изучил в период своей работы в Мюнхене. Он присутствовал на совещаниях у Новака, где обсуждались различные задания. Как потом выяснилось, Новак излагал не все полученные инструкции. Более важные, особо секретные указания шеф передавал наиболее доверенным людям лично.
– Короче говоря, – рассказывает капитан Чехович, – в задачу польского отдела входило вещание на Польшу таких материалов, которые бы сеяли панику и замешательство, противопоставляли партию народу, подрывали доверие к политическому и государственному руководству. После декабрьских событий рекомендовалось подрывать веру в возможность нормализации положения в стране. Новак как-то сказал: «Строй в Польше нам не удается изменить. Следовательно, надо делать все, чтобы его ослаблять и подрывать».
Долго длилась беседа с капитаном Анджеем Чеховичем. Ко многим ее аспектам мы еще вернемся.
Незадолго до посещения редакции разведчик выступил на пресс-конференции, которую вел главный редактор польского агентства «Интерпресс» Ежи Солецкий. На ней присутствовали многие польские и иностранные журналисты, аккредитованные в Варшаве.
Корреспондентам стало, в частности, известно, что информаторы «Свободной Европы» в западных странах собирают материалы для американской разведки. Впрочем, материалами разведывательного подразделения «Свободной Европы» пользуются и другие лица, например, пресловутый Визенталь и его сотрудники. Капитан Чехович рассказал также, что некоторые старые сотрудники «Свободной Европы» весьма недоброжелательно относятся к эмигрантам, прибывшим в ФРГ с 1968 года. Все такого рода распри обычно прекращал Новак: «Не важно, что это за люди. Важно, чтобы они плохо говорили о Польше». Так встречают в Мюнхене всех, кому ненавистна народная власть в Польше, и под зорким оком ЦРУ привлекают к политическим диверсиям.
В последнее время положение «Свободной Европы» в ФРГ осложняется. К взаимной подозрительности среди сотрудников прибавилась еще нервозная неуверенность: останутся ли они в ФРГ? В западногерманской печати все больше раздается голосов, критически оценивающих клеветнические выходки «Свободной Европы». Все больше людей на Западе признает, что деятельность этой разведывательно-пропагандистской организации препятствует смягчению международной напряженности.
Пресс-конференция подходит к концу. В заключение капитан Чехович говорит:
– Выполняя такое сложное задание, я не чувствовал себя одиноким, Я знал, что со мной друзья, со мной Родина. Сознание этого придавало мне силы и вселяло надежду. Это чувство не передать словами…
«Свободная Европа» – орган американской разведки
– Разрешите, товарищ капитан, передать вам привет, поздравления и наилучшие пожелания от многочисленных читателей «Трибуна люду». Ваш рассказ о радиостанции «Свободная Европа» вызвал большой интерес. Короче говоря, соотечественники гордятся вами. Они задают множество вопросов, так что, если не возражаете, продолжим пресс-конференцию, только на этот раз уже с участием наших читателей.
– Я благодарю читателей «Трибуна люду» за сердечные поздравления. Однако мне хочется подчеркнуть, что это признание и высокую оценку я принимаю не только в свой адрес. Я работал не один, в современных условиях это просто невозможно. Я выражаю огромную признательность командованию и всем товарищам, кто подготовил меня к этой работе, облегчил мне выполнение задания. Таким образом, эти сердечные поздравления следует отнести в адрес многих товарищей по службе.
– Какие были у вас предпосылки для того, чтобы завоевать доверие таких специалистов разведки, как офицеры ЦРУ и их представители в «Свободной Европе»?
– Они попались на удочку политического беженца, молодого человека родом из старой шляхетской семьи, который якобы тоскует о «свободном мире». Но этого могло быть и не достаточно. Самое главное, я хорошо был подготовлен в Польше, поэтому сумел вынести все испытания в лагерях для беженцев. У Новака, в «Свободной Европе», я решил сохранить, свою фамилию, под которой меня знали коллеги по Варшавскому университету. Эту линию поведения дополняли и другие, я бы сказал уже профессиональные, методы поведения. Нами были настолько изучены «шефы» из Мюнхена, что я знал, например, что они любят, а чего не любят, о чем с ними беседовать и как вести себя. С этой точки зрения, говоря языком разведки, они были уже «засвечены» до моего приезда. Их поведение в отношениях со мной полностью совпало с той информацией, которой мы располагаем. Сегодня мы знаем их еще лучше.
– Один из читателей очень обеспокоен судьбой тех, кто, по его словам, очень часто по человеческой глупости лезет на Запад и оказывается в лагерях для беженцев…
– Его волнение не лишено оснований. В лагере в ожидании решения своей эмигрантской судьбы приходится пережить такие унижения, которые трудно себе даже представить. Условия там ужасные. Я жил в лагере в Цирндорфе в мерзких, грязных помещениях. Спал на нарах, на пропахших потом матрацах, под грязным грубошерстным одеялом. Раз в день мы получали горячую пищу, немного хлеба, кусочек маргарина, иногда объедки в виде куска мяса самого худшего сорта. И этой порции должно было хватить на весь день. Начальство этого лагеря крадет, сколько хочет, прямо на глазах беженцев. И, наконец, допросы, бесконечные допросы, часто на одну и ту же тему, причем многие вопросы касаются наиболее интимных вещей. Так человек попадает в руки иностранной разведки и ждет предоставления политического убежища. Но не каждый его получает. Из поляков, как я понял, шансы имеют один-два человека из десяти. С отказом в предоставлении убежища связана громадная трагедия для некоторых людей.
– На пресс-конференции вы говорили об атмосфере подозрительности, которая царит среди сотрудников радиостанции «Свободная Европа»…
– Этому не стоит удивляться. Ведь известно, что одни из них – кадровые сотрудники американской или западногерманской разведки, а другие – просто шпионы Новака или американской контрразведки. Они постоянно доносят о том, кто что делает, кто с кем и о чем говорит. В отделе, где я работал, как выяснилось, трое из семнадцати сотрудников занимались доносами, и мне их приходилось остерегаться.
Припоминается одна забавная – конечно, это сейчас она кажется забавной – история. Со мной в одной комнате работали ас подозрительности и первый доносчик Микицюк, а также соглядатай Новака Кусьмерчик, которому шеф велел следить за Казимежем Заморским. Как-то сильный порыв ветра неожиданно распахнул окно. Все вздрогнули, я же на это не среагировал и продолжал что-то писать. Микицюк, посмотрев в мою сторону, сказал: «А пана хорошо вышколили…»
– Вернемся к вашему основному заданию. Вы изучили диверсионную деятельность «Свободной Европы», источники разведывательной информации, получаемой иностранной разведкой, узнали методы ее обработки, пересылки и использования. Этой работой занимаются около 130 человек. Что это за люди?
– Возможно, когда-то они имели основание говорить о себе как о политических деятелях, представляющих различные группировки в Польше. Возможно, когда-то они отстаивали свои, хотя и чуждые нам политические или идейные концепции. Теперь же, после 30-летнего вращения в мире бизнеса и национального предательства, эти люди не имеют права называть себя защитниками польских интересов. Они продали себя за деньги. Что бы они ни говорили, они фактически защищают интересы иностранных государств и чуждую нам идеологию. И пусть они не прикидываются, будто не знают, за что идет борьба. Они хотят помогать милитаристам, это дело их совести, но пусть не называют себя защитниками польского народа. Лично я убедился, чего они стоят.
В нашей семье гордились предком – участником январского восстания, и меня воспитывали в духе патриотизма. То, с чем я столкнулся в «Свободной Европе», иначе как позорным предательством назвать нельзя. Впрочем, я полагаю, что ЦРУ даже переплачивает сотрудникам из Мюнхена, так как они обманывают своих шефов в донесениях.
Многие сотрудники «Свободной Европы» не скрывают своего циничного меркантилизма. Они дорвались до богатой кассы и хотя на радио говорят по-польски, шпионские донесения пишут по-английски.
Наконец, есть открытые ярые враги Польши, и только расчетливость Новака, который следит, чтобы эти люди слишком не наскандалили, заставляет их держаться в рамках регламента деятельности такого подразделения, как польский отдел. Это прежде всего группа беженцев и эмигрантов, связанных с международными антипольскими и антисоветскими сионистскими центрами.
Всю эту мюнхенскую группу трясет нервная лихорадка: все хотят получше выслужиться, побольше заработать, ибо никому не известно, сколь долго еще будет действовать кормушка в «Энглишер Гартен».
А пока в Мюнхене ежедневно старательно выполняются указания ЦРУ, которые планируются в Вашингтоне в соответствии с проводимой «психологической войной» и современными принципами политической диверсии. Ложь, клевета, сплетни, травля отдельных лиц, кампании против партии и властей, то есть любые приемы, рассчитанные на то, чтобы подорвать веру людей, сбить их с толку, – все это широко используется в деятельности радиостанции «Свободная Европа». И все это прикрывается фразами: «Польша, польское, поляки, братья…» Нам надо остерегаться такой «родни».
Теперь я хорошо знаю сотрудников «Свободной Европы» и не удивляюсь тому, что сейчас в Мюнхене царит растерянность. Ведь мне многое известно о предательской деятельности «Свободной Европы». Вот поэтому предатели нервозно изыскивают способы, чтобы как-то очернить меня. Но я располагаю фактами, документами, а у них их нет.